Текст книги "Шут для птичьего двора (СИ)"

Автор книги: Рони Ротэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

– Конечно, конечно, – засуетился старик. Постукивая тростью о пол и стараясь держаться ровнее, он вместе с князем покинул столовую.

Они спустились с крыльца, остановились у старого клёна, глядя на особняк.

– Ваша светлость, – чуть запнувшись, начал Ловид. – Я и предположить не мог, что вы… Что вы из королевской семьи. Я, признаться, разрываюсь надвое.

Гилэстэл с прищуром взглянул на собеседника.

– Между неприязнью к сильным мира сего и отношением к моему поступку, я полагаю?

– Да.

– Судя по вашему имени, вы и сами имеете прямое отношение к дворянству. Не так ли, барон Бартоласкье? Мне знаком и ваш герб, и история вашего рода.

Старик тяжело вздохнул, на его лицо легла тень.

– Как давно вы оказались в столь бедственном положении? И каким образом? Да ещё в столице, за сотни миль от дома? – Гилэстэл был настойчив.

– Вам будет смешно это услышать, Ваша светлость. Я не смог отстоять свой дом. Его захватили. Не враги, не соперники – кредиторы. Эта реформа… Мои предки, мой отец и я немало сил положили на то, чтобы замок Бартоласкье стоял нерушимой цитаделью на пути южных варваров. Но оружие стоит денег. Кредиторы из Казначейства явились с расписками и ссудными ведомостями за последние сто пятьдесят лет. Что я мог отдать им? Только свой дом. А сам отправился в столицу, к королю, напомнить о былых заслугах своей семьи. Вместе с сыном.

Барон Бартоласкье задрожал, опершись двумя руками на трость. По морщинистой щеке скользнула слеза, затерялась в бороде. Гилэстэл молчал, давая возможность рассказчику собраться с мыслями.

– Нас ограбили. Здесь, в гостинице. Лер и я бросились в погоню за разбойниками и… Я лишился сына, здоровья и средств к существованию.

– А что же король?

– Я не смог добиться аудиенции. Оказался на улице. Мальчики из приюта меня подобрали. Девять лет назад.

Ловид замолчал. Гилэстэл смотрел на обновляемый, преображающийся особняк. Из открытых окон донеслись веселые голоса старших детей, которых Повик повёл на занятия. С крыльца сбежали трое младших, за ними спустилась горничная, неся на руках малыша. Ловид обернулся, глядя на резвящуюся на расчищенной поляне детвору и по-доброму улыбнулся. Гилэстэл проследил его взгляд.

– Считайте этот дом своим замком, барон. А живущих в нём детей – наследниками. В ваших силах дать им достойное воспитание. Их число будет расти, и вам понадобятся помощники. Вы вольны выбирать их самостоятельно. Всё, что вы делаете, послужит будущему процветанию этой страны.

– Я не хочу служить королю, – тихо, но твёрдо ответилЛовид.

– Так служите мне. Мне и никому более.

Бартоласкье недоумённо взглянул на князя, и тот утвердительно кивнул, прочитав в глазах старика невысказанный вопрос. Лицо старого барона посветлело.

– Каждому замку нужен герб, Ваша светлость. Герб, под которым будут расти его наследники, которому будут верно и преданно служить.

– У меня нет герба, господин Ловид. У меня его отобрали так же, как у вас – ваш дом.

– Так создайте себе новый! – с нежданной горячностью воскликнул старик. – Само ваше имя отражает его суть. Вы несёте свет в этот мир, несёте надежду. Этим детям, да и всем, кто будет жить здесь, нужен символ, с которым они пойдут по жизни.

Край солнца показался из-за крыши особняка, заливая двор теплом, освещая две фигуры под старым клёном. Князь замер, глядя на полосы золотых лучей, в которых играла пыль от сбиваемой со стен старой штукатурки. Под солнечным светом серый камень, освобожденный от заскорузлого потрескавшегося слоя, заискрился, засиял, отражаясь радугой на ступенях крыльца. А солнечный диск полз всё выше, растворяя в сиянии наступившего дня тени парковых зарослей.

– Вы правы, господин Ловид. У меня будет новый герб.

***

– Куда теперь? – обернулся к князю Астид, когда они покинули особняк.

Ригестайн остался там, торопясь сделать как можно больше до отъезда. Ему с воодушевлением помогал барон Бартоласкье, словно бы помолодевший после беседы с князем.

– Наведаемся в Казначейство, – ответил князь, и они повернули коней в сторону Дворцового холма.

В прохладных и пустых залах Казначейства провели не один час. Астид успел проголодаться и задремать на неудобной скамье, а князь будто и не замечал течения времени. Устроившись за столом, он задумчиво что-то чиркал пером на чистых листах долговых расписок. Наконец, появился служащий и передал в руки Гилэстэлу свиток, скрепленный печатью.

– Астид!

Полукровка зевнул, прикрыв рот ладонью, поднялся, взглянул на канцеляриста, согнувшегося перед князем в подобострастном поклоне.

– Эти стены навевают на меня сон. Как здесь вообще можно находиться больше часа? Да еще и работать.

– Идем, Астид, надо успеть в банк.

В Маверранумском банке, в противоположность Казначейству, было не протолкнуться. Но Гилэстэл шепнул распорядителю зала несколько слов, и их с услужливой поспешностью провели в приватную комнату. Туда же через несколько минут явился управляющий – серьёзный эльф в тёмном камзоле с золотой эмблемой банка на лацкане.

– Рад приветствовать вас, Ваша светлость, – низко поклонился управляющий, уже оповещённый о том, кто перед ним. – Чем могу служить?

– Я хочу знать, какая сумма находится на счёте, открытом на моё имя. Это первое. И второе – мне нужно произвести оплату по этой сделке.

Князь подал эльфу свиток. Тот взял его двумя пальцами, снова поклонился и вышел. Астид, удобно устроившись на мягком диване, взглянул на князя.

– У вас есть счёт в королевском банке?

– Да, как выяснилось. Дядюшка об этом позаботился.

Астид неопределённо хмыкнул. Вскоре вернулся управляющий и с вежливой улыбкой вручил Гилэстэлу два свитка.

– Сделка оплачена с вашего счёта, Ваша светлость. Купчая подтверждена мной лично.

– Благодарю, господин управляющий.

Переступив порог банка, Гилэстэл развернул свиток, в котором содержались сведения о его счёте и коротко рассмеялся.

– Люблю получать приятные сюрпризы. А ещё больше люблю их преподносить.

– Вы об этом? – Астид кивнул на второй свиток в руке Гилэсэтл. – Что там?

– Скоро узнаешь.

Они вернулись в гостиницу уже в сумерках. Иннегард, измаявшись от безделья в гостиничном номере, соизволил взять в руки книгу, добравшись аж до девятнадцатой страницы.

– Наконец-то, – отложил он том и поднялся с помятой постели навстречу князю и Астиду. – Есть охота, а одному мне кусок в горло не лезет.

Втроём спустились в зал. Оствуд накрыл для них стол в уголке, отделённом от основного зала плотными портьерами. Служанка, хитро поглядывая на Иннегарда, принесла запеченного в сметане карпа с гарниром из мелких маринованных луковиц и тушёных овощей, кувшин яблочного взвара и целый поднос крендельков с маком.

– Лютенка, ну что ты, – поймал её за подол Иннегард, – На что нам дитячье пойло? Винца, Лютя, винца принеси.

– Уж несу, илан, – потупив глаза, закусила губу служанка, и, вытянув подол из пальцев метиса, убежала на кухню.

– Неужели и до неё добрался? – усмехнулся Астид, подмигнув Иннегарду.

– Нужна больно, – хмыкнул тот. – Не моего интереса экземпляр. С виду мила, а поутру на неё без слёз не взглянешь.

Астид, вспомнив служанку из замка Хонгескъё, согласно мыкнул. Занавес колыхнулся, и к сидящим за столом присоединился Ригестайн – уставший, но довольный. Насытившись, полуэльфы поднялись из-за стола.

– Астид, задержись – остановил полукровку князь. И приказал убирающей со стола девушке. – Позови Оствуда.

Ожидая трактирщика, Гилэстэл выложил на стол свиток с печатью Казначейства. Астид, не решаясь тревожить князя расспросами, синтересом ждал развязки.

Появился Оствуд, и, поклонившись, устремил на князя вопросительный взгляд.

– Всё ли хорошо, Ваша светлость? По нраву ли кушанья? Не надобно ли ещё чего?

– Спасибо, Оствуд. Всё хорошо, – пристально глядя на толстячка, вымолвил Гилэстэл.

– Ну, добро, – нерешительно заулыбался трактирщик.

А князь медлил, постукивая по столу пальцами и словно что-то решая.

– У меня для тебя кое-что есть, Оствуд.

Гилэстэл подвинул трактирщику свиток.

– Что это?

– Купчая на «Королевского виночерпия».

У Оствуда подкосились колени. Тихо охнув, он бессильно опустился на скамью, не в силах удержаться на ногах в присутствии Его светлости. Подняв бледное лицо, трактирщик с явственным зубовным стуком пробормотал:

– Да как же… Кто купил?

Князь настойчиво сунул свиток в руки Оствуда. Бумага прыгала и дрожала в пальцах трактирщика, когда он, поминутно протирая глаза, читал ровные строчки. И неожиданно заплакал, сжав правой рукой бумагу, а левой размазывая по круглому лицу слезы.

– Ваша светлость… хы-ыхх… Князь… Да как же… О-ох-х… хых… Я… Вы…

Онвдруг выронил свиток, сполз со скамьи, обхватил ноги Гилэстэла, и принялся возить лбом по его сапогам.

– Ваша светлость! Благодетель мой! До скончания века моего вам благодарен буду! И детям накажу! И внукам, и правнукам! Ваша светлость! Господин мой! Я ваш верный пес! Я ваш раб покорный навек!

Князь мигнул Астиду, и полукровка, наклонившись, оторвал трактирщика от высочайших сапог и усадил его на скамью. Подобрал свиток, и, аккуратно свернув, сунул его в руки Оствуда. А тот все тянулся к князю, не отрывая от него ошалевших слезящихся глаз. Гилэстэл чуть улыбнулся.

– Береги эту бумагу, Оствуд. И учти – мне не нужны рабы и псы. Мне нужны друзья.

Трактирщик истово закивал головой, прижимая к груди купчую на «Королевского виночерпия», где в графе «владелец» значилось его имя.

– Я понял, Ваша светлость. Я понял.

– Хорошо. А теперь взгляни сюда.

Гилэстэл протянул Оствуду лист бумаги с наброском рисунка – солнце, поднимающееся из-за трех зубчатых башен.

– Запомни хорошо это изображение. Тому, кто покажет его тебе, оказывай прием, как мне самому.

– Да, да, – внимательно рассмотрев набросок, затряс головой Оствуд. – Не сомневайтесь, Ваша светлость. Всё запомню. Всё сделаю по вашему слову.

***

Подгоняемые предосенними ветрами, в небе над столицей поползли низкие тучи, напоминающие о приближающихся холодах. Город наполнился съезжающимися на ярмарки селянами.

Из столицы выезжали втроём – Гилэстэл, Астид и Иннегард. Ригестайн выпросил у князя позволения остаться до зимы в пестуемом им приюте, болея душой за каждый гвоздь, за каждый кирпич, за каждый уголок сада. И за каждого из нынешних и будущих обитателей дома, в котором арку над камином в столовой теперь венчал сотворённый князем герб.

В обратный путь пустились, обременённые подводой с грузом. Везли три клетки с голубями королевской почты, двадцать четыре рулона различной ткани, восемь тюков бумаги, специи и приправы, заказанные норхетским кухмейстером и сундук с барахлом Иннегарда. Банные девушки, провожая красавчика, обронили не одну слезу.

Сам Иннегард казался растерянным и нервным, словно опасаясь предстоящего путешествия. Астид, глядя как метис то проверяет и без того надёжно затянутые ремни на поклаже, то одергивает дорожную куртку, отчасти понимал его состояние. Когда-то давно Астид так же пустился в путь, не зная, куда он приведёт. Но сейчас полукровка был рад предстоящей дороге, ведь каждый шаг приближал к дому.

К удивлению Астида, Гилэстэл оставил их на полпути к Вестрогу, где дожидался корабль.

– Есть намерение нанести визит вежливости Мариеллониесам, – пояснил князь. – Король обмолвился, что у Эарнила прекрасная коллекция жемчуга. Хочу взглянуть.

Но Астид прекрасно понял, какая именно жемчужина интересует князя.

– Надолго ли? – спросил полукровка.

– Пары дней будет достаточно. Заберёте меня из Олломара, – ответил Гилэстэл и умчался налегке по ведущей на север дороге.

В замке Эарнила князь раньше не бывал. Но заблудиться или ошибиться дорогой было невозможно – она была одна, извивалась широкой лентой меж долин и взгорков. После полудня ветер, став влажным и свежим, донес солёный запах моря. Проехав еще немного, Гилэстэл придержал коня, не веря собственным глазам – расстилающиеся перед ним пологие холмы были покрыты виноградниками. В гуще золотисто-зеленых лоз, отягощенных созревшими гроздьями, жужжали осы. За ровными рядами виднелась синяя морская гладь и замок Олломар.

Гилэстэл спрыгнул на землю и сорвал плотную ароматную кисть. Отщипнув ягоду – крупную, тугую, похожую на драгоценную чёрную жемчужину, покатал на ладони и кинул в рот. Раздавив её зубами, улыбнулся душистой сладости брызнувшего на язык сока.

Он неторопливо шёл меж ровных рядов, и, обрывая с грозди темно-лиловые виноградины, отправлял их в рот. Конь послушно брёл за ним, отгоняя хвостом ос и мух.

Впереди показались деревянные постройки, от которых доносился девичий смех, голоса и пение. Гилэстэл отбросил пустую кисть, протянул горсть ягод коню. Проведя мягкими губами по ладони хозяина, тот с удовольствием принял угощение. Князь взял коня за повод, и направился к постройкам. Обогнув дощатую сараюшку, он остановился, с интересом глядя на открывшуюся картину.

Между постройками и навесами, под которыми стояли десятки корзин с виноградом, стоял широкий чан. Засыпая в него собранный урожай, суетились девицы в подвернутых выше колен рубахах. К чану была приставлена лесенка, а в самой посудине, хохоча и взвизгивая, топтались четыре девушки. Темно-розовый виноградный сок брызгал на стройные ноги, пятнал рубашки яркими кляксами. Поддерживая друг друга, девушки давили спелые ягоды, и струйка сока сбегала по узкому жёлобу в глубокое ведро.

Гилэстэл улыбнулся, любуясь на виноградный танец. Конь фыркнул, отгоняя назойливую осу, и давильщицы оглянулись. В одной из них князь с удивлением узнал Эариндель. Она, похоже, тоже узнала Гилэстэла – веселая улыбка сменилась недоумением и смущением. Сказав что-то подругам, она поспешно выскочила из чана, спорхнула по лесенке и убежала. Её место заняла другая девушка.

Гилэстэл, озадаченно подняв брови и несколькосомневаясь в увиденном, еще немного понаблюдал за работой, а затем сел в седло и направил коня к замку.

Островерхие крыши замка Олломар, возвышающегося над морем, почти задевали шпилями проплывающие облака. К замку по краю виноградника вела дорога, пролегающая частью по береговым скалам. Чуть дальше дорога разветвлялась, ик морю спускалась извивающаяся по крутому берегу тропа, выложенная песчаником. Внизу на галечном пляже сушились несколько простых рыбацких лодок, а у длинного причала покачивались легкие прогулочные ладьи. Гилэстэл заметил в последней из них фигурку ребенка, перевесившегося через борт и опустившего руки в воду. «А вот и второй отпрыск Эарнила» – усмехнулся полуэльф, рассмотрев длинные каштановые локоны притаившегося в лодке мальчугана.

Высокая волна ударила в борт яхты, она накренилась и мальчик, не удержавшись, ухнул в воду. В этом месте цвет моря был намного темнее, что говорило о немалой глубине. Не хватало ещё, чтобы мальчишка утонул. Гилэстэл спрыгнул с коня и бегом припустил вниз по тропе. Когда он влетел на причал, Эркель уже сидел на досках, выжимая воду из волос и рубашки.

– Эй! – окликнул его Гилэстэл, успокаиваясь. – Я уж думал, ты утонул.

Мальчик удивлённо оглянулся на князя, и, встав, поклонился с достоинством истинного дворянина, несмотря на мокрую одежду.

– Здравствуйте, Ваша светлость. Я не мог утонуть, я прекрасно плаваю.

– Рад, что ты меня помнишь, – усмехнулся похвальбе Гилэстэл, присаживаясь на доски рядом с Эркелем.

– Ещё бы вас не помнить, – улыбнулся тот. – Анэль мне про вас всё рассказала.

– Всё? Что всё?

– Как вы ей ногу вылечили. А вы и вправду… ну…этот…

– Кто? – князь поощрительно улыбнулся.

– Чародей! – выпалил Эркель, с опасливым любопытствомкосясь на беловолосого мужчину, совсем не по-взрослому расположившегося на причале.

– Да, я чародей, – уже без улыбки подтвердил Гилэстэл. – Показать, что умею?

Мальчик, глядя на него широко распахнутыми синими глазами, кивнул. Гилэстэл огляделся, вытянул руку в сторону одной из сохнущих на берегу лодок. Дёрнувшись, суденышко сползло в воду, обогнуло причал и, проскрежетав по гальке, заняло прежнее место.

– Ух ты… – восхищенный шёпот сорвался с губ Эркеля. – А я всё время раньше думал…

– Что?

– Ничего, – тряхнул Эркель влажными волосами и насупился. – Мне пора, матушка уже ищет, наверное. А я весь мокрый.

– Сейчас исправим, – подмигнул ему Гилэстэл, и, обведя руками вокруг мальчика, коротким заклинанием высушил его одежду.

– Такое я бы хотел уметь! – восторженно воскликнул Эркель, ощупывая себя.

– Может быть, ещё научишься, – сказал Гилэстэл. – Пойдем, я отвезу тебя домой.

Во дворе замка кипела работа. Эарнил, наблюдающий за спуском в погреб бочек, наполненных молодым вином, с удивлением воззрился на своего сына, сидевшего на чужой лошади, которую в поводу вёл племянник короля. Завидев отца, мальчик замахал рукой.

– Отец! Смотри! Я уже могу сидеть на настоящей лошади!

– Ваша светлость? – опешил Эарнил, делая несколько шагов навстречу гостю.

Мальчик перекинул ногу через седло и ловко спрыгнул на землю.

– Он и в самом деле отличный наездник, – улыбнулся Гилэстэл. – Здравствуйте, князь.

– Приветствую вас, Ваша светлость. Эркель, а ты иди в дом, мать искала тебя, – взгляд Эарнила был строг.

Эркель скрылся в дверях, а эльф поклонился Гилэстэлу.

– Ваш визит для меня приятная неожиданность, князь. Извести вы заранее, я был бы более готов к нему.

– Не стоит беспокоиться. Я не обременю вас надолго. Мой корабль сейчас грузится в Вестроге, и послезавтра прибудет за мной.

– Мой дом к вашим услугам.

– Я и не предполагал, что вы не только знаток жемчуга, но еще и винодел, – Гилэстэл окинул оценивающим взглядом с десяток бочек, дожидавшихся своей очереди.

– Я не стремлюсь извлечь из этого выгоду, – Эарнил ответил легкой улыбкой и махнул рукой. – Всего лишь небольшое увлечение. Немного вина для собственных нужд. Не сайельское, но пить можно, не морщась. Пройдемте в дом, Ваша светлость.

Эарнил кивком подозвал к себе человека с гладкой, словно виноградина, головой, руководящего рабочими, и сказал ему несколько слов. Княжьего коня увели на конюшню двое слуг, а сам Гилэстэл поднялся за эльфом по широкому крыльцу.

Солнце, проникая сквозь цветные витражи высоких окон, разливало радугу на стенах и полу. Элегантная роскошь замка пришлась Гилэстэлу по душе. Здесь не было показной вычурности королевского дворца или нарочитой пышности, кричащей о богатстве своего владельца. Да и сам Эарнил, справившийся с первым удивлением, был приветлив без подобострастия. Вдруг Гилэстэл понял, что эльф действительно ему рад.

– Гости у нас нечасты, – словно прочитав мысли князя, произнес Эарнил. – Олломар стоит на отшибе. Но король и его семья любят здесь бывать. Особенно принцесса.

– Я их понимаю, – кивнул Гилэстэл. – У вас прекрасный замок. А вот и его главное богатство.

Навстречу им шли жена и дочь Эарнила. Эльф, улыбнувшись словам князя, раскинул руки.

– Адрея, посмотри, какой гость к нам пожаловал!

– Ваша светлость, – женщины присели в реверансах. От Гилэстэла не ускользнул настороженный взгляд Эариндель, одетой в приличествующую ей одежду.

Потом был обед, за которым Гилэстэл вкусил производимые в Олломаре вина.

– Они великолепны! – совершенно искренне оценил он все четыре сорта. – Но мне больше всего понравилось вот это.

Он поднял хрустальный бокал с темно-розовым напитком.

– О, да, – согласился Эарнил. – Этого сорта у меня немного. И при отжиме используются не прессы, как на других, а ножки хорошеньких девушек. Может, именно поэтому у него такой глубокий вкус.

– Несомненно, именно поэтому, – ответил Гилэстэл, бросив быстрый взгляд на опустившую глаза Эариндель. – Я бы охотно приобрёл у вас его.

– Оно не для продажи, князь. Из уважения к вам я предлагаю его в дар. Пять бочонков.

– Ваша щедрость ставит меня в тупик, – рассмеялся Гилэстэл. – Но я охотно ею воспользуюсь.

– Вы не любите получать подарки? – поднял брови эльф.

– Скажем так – я к ним не привык. Мне спокойнее не иметь долгов и обязательств.

– Есть вещи, которые не купишь, – глядя на Гилэстэла мягким взглядом, произнесла Адрея.

– Вы правы, сударыня, – ответил Гилэстэл. – Тем ценнее дары, подобные вашему. Но не в обиду вам, а для успокоения моей совести, я попрошу о другой покупке.

– Какой? – слегка напрягся Эарнил.

– Дядя говорил, что в вашей коллекции жемчуга естьотменные экземпляры. Могу я взглянуть и выбрать что-нибудь для себя?

– Конечно! Любая понравившаяся вам жемчужина будет вашей. Этих безделиц у меня целое море, – пошутил Эарнил.

Коллекция Эарнила и в самом деле была удивительна. Каких только жемчужин здесь не было – идеально круглые, вытянутые, от снежно-белого до угольно-черного цвета. Несколько самых крупных черных жемчужин достигали размера спелой вишни.

– Как вам это удается? – поражённо рассматриваясияющие шарики, вымолвилГилэстэл. – Такое разнообразие…

– Так же, как с виноградом, – Эарнил опустил ладонь в ларчик, наполненный жемчужинами молочного цвета, зачерпнул пригоршней и ссыпал обратно. – Главное – хорошие саженцы.

– Так вы… выращиваете жемчуг? – догадался Гилэстэл.

– Именно, – кивнул Эарнил. – Моллюски, обитающие на этом побережье, производят лишь простой белый сорт. Остальных приходится разводить в садках. У меня тридцать две колонии, от которых я и получаю наиболее ценное зерно. Но это мой маленький секрет. Пусть остальные считают, что я невероятно удачлив в добывании дикого жемчуга. Для вашего успокоения скажу, что вот эти образцы – настоящие, природные.

Эарнил подвел Гилэстэла к стойке, где на бархате было разложено около сотни различных по цвету и размеру жемчужин. «Ах, шельма» – любуясь драгоценностями, с усмешкой подумал Гилэстэл. Ему вспомнился трактир «Златолесский вепрь», где предприимчивый трактирщик подсовывал неискушённым посетителям мясо домашних свиней вместо кабанины, на чём весьма неплохо зарабатывал. Масштабы Мариеллониеса были куда как шире, но суть от этого не менялась.

– Я бы хотел купить вот эти, – указал Гилэстэл на две приглянувшиеся голубые жемчужины.

Алое закатное солнце полыхало, опускаясь за горизонт и окрашивая море в кровавый цвет. Гилэстэл медленно прошел по причалу, остановился, глядя на мерно вздымающиеся у ног волны. Чуть скрипнула доска под легкими шагами, и Гилэстэл улыбнулся. Эариндель. Повернулся на её голос, с удовольствием любуясь совершенной красотой, ловя блики заходящего солнца в синих глазах.

– Ваша светлость.

Голос её был тих, но в нём чувствовались твёрдость.

– Ваша светлость, – потупившись, произнесла Эариндель. – Могу я просить вас…

– Всё, что вам угодно, – с готовностью отозвался Гилэстэл, делая шаг к ней навстречу.

– Не рассказывайте отцу о … О том, что вы видели на винограднике. Ему не нравится, когда я веду себя …

– Когда вы ведёте себя, как простолюдинка?

– Когда я веду себя неподобающим образом, – поправила Эариндель, подняв на полуэльфа глаза.

– Не обмолвлюсь ни словом, – улыбнулся князь. – Это будет наш с вами секрет. Надеюсь, в будущем не единственный.

– Благодарю вас, князь.

Она отвернулась, глядя на закат. Он чувствовал, что она хочет уйти, но не решается, опасаясь показаться невежливой.

– Удивительные чудеса таят в себе обычные вещи, – задумчиво произнес Гилэстэл. – Невзрачная раковина содержит прекраснейшее творение природы. Гроздь ягод хранит секрет дивного напитка. А замок Олломар прячет в своих стенах великое сокровище.

– Это всего лишь жемчуг, – повела плечом девушка.

– Я имею в виду не жемчуг, – покачал головой Гилэстэл. – Я говорю о вас, Эариндель.

Её щеки вспыхнули ярче заревного неба.

– Ваш отец должен ценить вас более всего, что есть в его сокровищницах.

– Я дорога ему, – избегая смотреть на собеседника, вымолвила Эариндель. – Так же, как и матушка, так же, как Эркель.

– Не сомневаюсь, – качнул головой Гилэстэл. – Но знает ли он истинную ценность принадлежащей ему жемчужины?

– Я обычная девушка. Всего лишь…

– Человек? Или эльф? Кто вы, Эариндель?

Он чувствовал её смятение, слышал стук сердца – частый, взволнованный.

– Солнце сейчас сядет. Лучше вернуться в замок, – голос Эариндель, в противоположность глазам, был спокоен. Гилэстэла удивило самообладание, с которым она ответила ему.

– Позвольте вас проводить, – князь подставил ей руку. Тонкие пальчики легли на сгиб локтя, и он, с улыбкой заглянув сбоку в лицо Эариндель, неспешно повёл её к тропе.

Эарнил смотрел из распахнутого окна на две фигуры, неторопливо идущие к замку.

– Похоже, у Эарин появился новый поклонник. Мне это не по нраву, – прищурился эльф, качнув головой. – Надеюсь, у Эарин хватит здравомыслия, чтобы правильно расставить приоритеты. Упустить выгодную партию было бы глупо.

– Эарнил, – взглянула на него супруга. – А ты не хочешь предоставить право выбора ей самой?

Эльф, улыбнувшись, обнял жену.

– Конечно, это будет её выбор. Но я, всё же, предпочел бы видеть зятем принца, а не чудака с далёкого острова.

– Гилэстэл не просто чудак. Он племянник короля. Это многое искупает.

– Адрея, мы говорим о будущем нашей дочери. Кем ты хочешь видеть её? Принцессой Маверранума или затворницей в диких скалах, пленницей отшельника?

– Я хочу видеть её счастливой. Где и с кем – неважно.

– А мне важно. На шутовских потехах можно лишиться не только репутации.

Замок спал. Мерный плеск набегающих на берег волн действовал успокаивающе. Серебрящаяся лунная дорожка протянулась по водной глади. Эркель, устроившись на широком подоконнике открытого окна и положив голову на руки, смотрел на расстилающуюся безбрежную даль. Дверь в спальню приоткрылась, и Эариндель в ночной рубашке проскользнула в комнату. Мальчуган даже не обернулся, узнав сестру по шагам.

– Эарин, посмотри, какая красота, – прошептал он. – Мне кажется, я видел там, в лунном свете, морского дракона. Хотя я ни разу его не встречал, когда нырял.

– Морских драконов не существует, Эркель, – Эариндель села рядом с братом.

– Откуда ты знаешь?

– Я ни разу их не встречала, когда ныряла, – улыбнуласьдевушка.

– Просто они нас боятся. Когда я вырасту, я обязательно его поймаю.

– Зачем?

– Покажу тебе. А потом отпущу.

Эарин придвинулась, обняла брата. Он прижался к ней, обхватив руками, но не отрывая взгляда от поверхности моря. Эариндель коснулась подбородком его макушки.

– Пообещай мне одну вещь, Эркель.

– Какую?

– Никогда-никогда, никому-никому не рассказывать про меня.

– Обещаю, Эарин, – серьёзно ответил Эркель, подняв на неё глаза.

– А теперь ложись спать, – Эариндель поцеловала его в лоб, откинув густую каштановую чёлку.

– Лягу, если ты мне споёшь, – мальчик играючи боднул сестру.

– Иди в постель, – она подтолкнула его к широкой кровати под балдахином.

Эркель юркнул под одеяло, повозился, устраиваясь поудобней. Эариндель прилегла рядом, набросила на себя край одеяла и ласково коснулась ладонью головы брата. Под её тихий голос Эркель смежил веки, улыбаясь теплу родной ладони. А Эариндель пела колыбельную, с нежностью глядя на засыпающего брата.

«Серый странник» пришвартовался к причалу замка Олломар утром третьего дня. Пока грузили подаренное Эарнилом вино, князь прощался с его семьёй.

– Это ваш корабль? – с восхищением воскликнул Эркель, пришедший проводить знатного гостя вместе с остальными.

– Нравится? – с улыбкой взглянул на него Гилэстэл.

– Очень! Вы живете на острове?

– Да.

– А вы хоть раз видели морского дракона? – Эркель впился горящими глазами в князя.

– Морского не видел, – ответил Гилэстэл, и заметил, как разочарованно потускнели глаза мальчика.

– Эркель! – строго взглянул на сына Эарнил. – Не отвлекай Его светлость своими безделицами.

Мальчик отступил за спины отца и матери, встав возле Эариндель. Князь тепло попрощался с четой Мариеллониесов, и подошёл к девушке.

– До свидания, Эариндель.

– До свидания, Ваша светлость, – ответила она, соблюдая дистанцию и храня вежливый тон под пристальным взглядом отца.

Гилэстэл отвел глаза от её лица, наклонился к Эркелю и вполголоса произнес:

– Насчет морских драконов я не знаю. Но я видел летучего дракона. Мы видели. Я и мой ученик.

Эркель чуть не задохнулся от восторга. Тихо, чтобы не услышали родители, прошептал с детской горячностью:

– Как бы я хотел быть вашим учеником!

Гилэстэл усмехнулся.

– Я не беру в ученики обычных мальчиков.

Он выпрямился, в последний раз поклонился Эарнилу и остальным и направился к кораблю. У сходней его догнал Эркель, дернул за рукав.

– Ваша светлость! Я тоже умею кое-что.

Он разжал ладошку, и Гилэстэл с замиранием сердца увидел, как лежавшие на ней камушки приподнялись и закружились в хороводе.

– Вы возьмёте меня учиться, Ваша светлость? – прошептал мальчик, с надеждой глядя в удивленные глаза князя.

– Непременно, – наклонившись к нему, так же тихо ответил Гилэстэл. – Как только немного подрастёшь.

Глаза маленького полуэльфа счастливо вспыхнули.

Корабль отчалил. Эарнил и Адрея покинули причал. Слуги тоже ушли. Лишь Эариндель и Эркель всё стояли и смотрели вслед «Серому страннику».

К князю подошёл Астид, вопросительно заглянул в лицо. Гилэстэл с легким сожалением пожал плечами.

– Эариндель не обладает силой. Похоже, природа всё отдала её брату. Но он еще слишком мал. Я подожду.

«Серый странник» был уже далеко, когда Эркель, любующийся на удаляющийся корабль, с хитрой улыбкой украдкой повел ладошкой над галькой под ногами. Пара гладышей приподнялась и с небольшой скоростью устремилась к стоящей поодаль Эариндель. Эркель уже готов был торжествующе взвизгнуть, когда камушки оказались почти у самого плеча девушки. Но вдруг из набежавшей волны выметнулась струя воды, и, захватив камни в свой плен, с тихим всплеском вернулась в море. Эркель разочарованно воскликнул, а Эарин, искоса за ним наблюдающая, рассмеялась. Повинуясь маленьким пальчикам, несколько камушков взмыли вверх, и устремились в сторону девушки. Навстречу им, покорные воле княжны, из моря взвились водяные столбики. Вскоре все камни были пойманы в водяной плен. Водяной столб, крутя камни во внутреннем водовороте, двинулся к Эркелю, завис над ним и неожиданно плюхнулся на мальчугана сверху.

– Ну, Эари-ин!!! – раздался возмущенный крик.

А Эариндель смеялась от всей души, глядя на мокрого и обиженного брата. Тот подулся еще несколько секунд, и расхохотался сам – весело и звонко.

Но Гилэстэл был уже слишком далеко, чтобы услышать этот смех и увидеть эту игру.