Текст книги "Чудо поцелуя"
Автор книги: Ронда Дьюпорт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)
Глава 3
Нэнси закусила губу, стараясь не впадать в отчаяние. Джентльмен, который недавно усердно помогал всем, испарился. Человек, приковавший ее к себе, выглядел страшно.
– Пожалуйста, Джо, – взмолилась она. – Одумайтесь! Вам же будет гораздо хуже, когда вас поймают. Вам же добавят срок!
Она продолжала отчаянно дергать металлическое кольцо, отнявшее у нее свободу, и пытаться освободить руку. Было ужасно чувствовать себя в одной связке с вооруженным бандитом.
– Бросьте, леди. – Голос Уоткинса звучал жестко, его серые глаза были холодны, как пистолетная сталь. – Мне больше нечего терять. Там, откуда меня взял Паттерсон, у меня даже не было имени. Только номер.
– Но зачем вам нужен заложник? Идите один!
Она прекратила тщетные попытки протащить свою узкую кисть сквозь браслет, который только травмировал кожу. Кандалы были сделаны на совесть и на любой размер.
– Подайте мне ключи от вашей машины, – приказал он.
По суровому выражению его лица она поняла, что всякие споры бесполезны. Сломив ее сопротивление, Уоткинс немного вытянул левую руку, чтобы Нэнси могла сделать то, что он от нее требовал. Достав из сумки ключи, она перекинула ее через плечо, надеясь, что внутри окажется что-нибудь нужное для дальнейшего сопротивления.
Уоткинс повел револьвером в направлении остальных сидящих за столиком. Хозяин ресторана равнодушно смотрел на разыгравшуюся перед ним драму.
– Мне придется и у вас забрать ключи от машин, чтобы вы оставались здесь и не смогли направить власти по моему следу.
– У меня нет ключей, – захныкала рыженькая. – Я потеряла свой кошелек.
– А мне они самому нужны, – дерзко возразил пожилой джентльмен, очевидно, не устрашившийся грозного вида револьвера. – Я должен ехать к телефону. Тот сержант не выживет, если не получит врачебной помощи.
– Ключи! – настаивал Уоткинс. – Я сам остановлюсь у первого же исправного телефона и вызову «скорую».
– Это вы обещаете, да? – выпалила Нэнси, в то время как он сгреб со стола все ключи. – Мы уже знаем, чего стоят ваши обещания!
Уоткинс пропустил мимо ушей неприкрытый сарказм.
– Если охранник очнется, не давайте ему двигаться. Сломанные ребра могут повредить внутренние органы. Ваши ключи я оставлю на автостоянке. Утром вы их заберете. Фонарь я позже подарю вам, он ночью пригодится.
– Все уже заранее спланировано, не так ли? – Нэнси и не пыталась скрыть горечь, которую испытывала.
По-видимому, преступника не тронула ее ирония.
– Пошли, – скомандовал он, подтолкнув ее к двери. Луч фонаря разрезал темноту. – Которая ваша?
Она показала свой фордик.
– Садитесь за руль, – приказал Уоткинс, заставляя ее забраться в машину со стороны пассажира и неуклюже перелезать на водительское место.
Она подергала цепь наручников.
– Я не могу вести машину, пока прикована к вам.
– Ничего, справитесь, – сказал он, кладя свои пальцы рядом на баранку. – С автоматической трансмиссией вам остается только рулить. Поезжайте вон по той дороге в глубь гор!
Это направление оставалось единственно свободным, после того как полиция начала заворачивать транспорт обратно от разрушенного моста.
Они проехали всего несколько миль, когда снова хлынул дождь, превративший узкую дорогу, змеящуюся между холмами, в мокрое черное зеркало, поглощающее свет фар. Нэнси, вцепившись в баранку, старалась держать автомобиль между откосом справа и обрывом слева.
Успокойся, подружка, приказала она себе, пытаясь дышать глубже и ровнее, чтобы унять охватившую ее дрожь. Полиция тебя защитит. С тех пор как Уоткинс приковал Нэнси к себе, ее мысли находились в полном смятении. Если он – так, тогда я – как?.. Ей пришлось сделать значительное умственное усилие, чтобы не допустить мыслей окончательного хаоса. Пока он не предпринимал ничего, что могло бы представлять для нее угрозу. Она заключила, что находится в относительной безопасности, во всяком случае пока они куда-то едут.
Нэнси покосилась на человека, сидящего рядом с ней. В слабом синем свете от приборной доски лицо Уоткинса казалось высеченным из камня. Интересно, думал ли он о том же, что и она? Планировал ли свои дальнейшие действия? Или решал, как поступить с ней?
Уголком глаза она засекла, что револьвер больше не был зажатым в его руке, а свободно лежал на коленях. Ей на миг пришел в голову план захвата оружия, но надежды на успех у нее не было, так как он бы первым схватил револьвер.
Какой смысл тратить силы на бесполезную попытку? – решила она. Лучше спокойно сосредоточиться и быть готовой действовать быстро, если представится случай. Сейчас наручники препятствовали ей выпрыгнуть из машины и скрыться в лесу. Но раньше или позже, Бог даст, он их снимет, и тогда она попытается бежать.
– Черт возьми, – тихо выругался ее сосед. – Езжайте быстрее!
– Я не могу прибавить скорость, – огрызнулась она, – если только вы не хотите разбиться. В такой дождь и такую темень это запросто может случиться.
Он ничего не ответил, только недовольно хмыкнул.
– Ну, ладно, – вскипела она. – Если вы считаете, что водите лучше, садитесь и попробуйте!
Для этого ему пришлось бы снять наручники и надеть их по-новому. Таким образом представлялся случай вырваться и убежать. Быть может, единственный шанс, который у нее оставался.
– Вы едете отлично, – сказал он. – Я знаю, что дорога опасная.
Джо мысленно выругал себя за то, что напугал беспомощную женщину. Ее изумленно-недоверчивый взгляд, которым она его обожгла, когда увидела у него в руках револьвер, все еще терзал его. Лучше бы ему этого не делать. Уоткинс чувствовал себя так, словно жестоко обидел невинного ребенка.
Хотя невольная пленница и не знала, что револьвер, которым он завладел, нужен был ему только для вида. Джо никогда бы не выстрелил ни в нее, ни в любого другого человека. Он ненавидел себя за то, что решил с помощью оружия и женщины исполнить свой замысел. Хотя и не отвергая ошибочное утверждение Нэнси, что она взята в заложники, Уоткинс нуждался в ней совсем по другой причине. Он плохо видел.
Исчезнуть одному в ночи было бы гораздо удобнее, но, к сожалению, почти невозможно. Если б он попытался сам вести машину, то врезался бы в первое же дерево.
Он принял все меры, чтобы скрыть внезапное ослепление. Его зрение резко сдало с того момента, как он перенапрягся, поднимая массивную потолочную балку. Видимо, это стало следствием сильной травмы головы, но разве осмелился бы он заехать к врачу или в больницу? Лучше попытать счастья при помощи женщины, чем рисковать снова быть схваченным.
Он понимал также правоту Нэнси, когда она говорила, что, стремясь сейчас к свободе, он тем самым потеряет ее навсегда. Когда его поймают, оправдываться будет нечем. Скорее всего, ему добавят новый срок к предстоящим годам ада по первому приговору. Джо предвидел и такой ужасный исход, когда сделал свой выбор – столь же опасный, сколь и неожиданный. Мог ли он, невинно осужденный, мириться с возвращением в тюрьму? Никогда! Коли подвернулся долгожданный шанс получить свободу, грех им не воспользоваться…
Испить хоть глоток благословенной свободы, пусть ненадолго обретенной, пройтись по живому, зеленому миру – ради этого стоило рискнуть. Но он надеялся и на большее. Он до сих пор верил в возможность того, что обвинение против него будет опровергнуто, хотя почти не доверял бесчувственной системе правосудия. Даже кратковременная свобода давала ему возможность, пусть и зыбкую, выяснить истинную причину смерти отца. Тюрьма же не сулила никаких шансов.
Глянув на автомобильные часы, Нэнси определила, что они едут около получаса. А ей казалось – несколько долгих часов.
– Куда это мы едем? – осведомилась она. Не то чтобы ей так хотелось это выяснить. Не было никакой разницы, куда приведет их дорога. Но хмурое молчание Уоткинса действовало ей на нервы.
Куда же мы едем? – размышлял сам Уоткинс. Чертовски хороший вопрос. И у него не было путеводной нити. Когда представилась возможность, он бежал, в буквальном смысле слова почти вслепую, без раздумий. Он посмотрел на бензомер. Насколько ему удалось разглядеть, бак был почти полон. По крайней мере, можно было еще долго не беспокоиться о заправке.
– Я дам вам знать, когда доберемся, – успокоил он ее. – Держитесь этой дороги до тех пор, пока я не велю свернуть.
Можно было, конечно, все объяснить встревоженной женщине. Несмотря на все что ей пришлось вынести в последние часы, она не закатила истерики. И не запсихует, полагал он. Еще когда они беседовали за столиком, он уловил в ее прямом взгляде и мягко округленном подбородке что-то позволяющее предположить, что внутренне она не так хрупка, как выглядит. Пока что ее поведение подтверждало его догадку.
Нэнси не отрывала глаз от дороги и удивлялась, как она, штатный человековед, могла жестоко ошибиться в Джозефе Уоткинсе. Как она могла впасть в такое заблуждение – счесть осужденного убийцу добросердечным и заботливым? Видимо, то взаимопонимание, которое установилось между ними, когда они возились с ранеными, ей просто померещилось.
– Если увидите придорожный телефон, притормозите. – Неожиданные слова Уоткинса нарушили ход ее сумбурных мыслей.
– Что? – не поняла Нэнси.
– Остановитесь возле телефона, к которому можно подойти.
– Зачем? – Она никак не могла взять в толк сказанное им.
– У вас проблемы со слухом, мисс? Я велю вам остановиться. Нам надо позвонить в больницу.
О Господи! Джозеф Уоткинс опять смутил ее. Она была уверена, что его обещание вызвать помощь оставшимся в ресторане было лишь простой уловкой.
Она попыталась поднять руку, чтобы пригладить мокрые волосы, но ей помешала цепочка, связывающая с запястьем Уоткинса. Ее рука беспомощно опустилась на руль. Они были скованы одной цепью. С той только разницей, что он мог освободиться от оков, как только пожелает.
По его приказу она припарковала автомобиль около телефонной будки рядом с закрытой на ночь бакалейной лавкой. Он вытащил ее из машины и повел вслед за собой к телефону.
– Набирайте номер, – сказал он, когда они остановились под холодным моросящим дождем. Пока она говорила с телефонисткой, он возвышался над ней и рука его покоилась на рычаге телефона. Нэнси не удивилась, что он оборвал разговор в тот самый момент, когда она закончила подробно объяснять, где найти раненых.
Осужденный убийца достаточно добр, чтобы думать о других во время собственного побега? Но какое, к черту, сочувствие может быть у преступника, насильно взявшего ее в заложники? И как надо было воспринимать человека, в котором, казалось, соединились две разные ипостаси – христианское снисхождение и дьявольский расчет?
Все эти мысли испарились, когда он снова заставил ее сесть за руль. Факт оставался фактом: Джозеф Уоткинс взял ее в плен с помощью оружия и лишил свободы, приковав к себе.
Думай о лучшем, Нэнси, приказала она себе, резко маневрируя, чтобы объехать очередное поваленное дерево на дороге. Не было никакого смысла рассчитывать на те возможности, которые она не могла осуществить. Лучше думать о том, что реально.
– Вы должны знать, – храбрясь заявила она, – что, когда все это кончится, с вас причитается хорошее интервью.
Уж тогда бы она выжала из него самый интимный и подробный материал об осужденном убийце, который когда-либо был напечатан!
Уоткинс ничего не ответил. Но она, почувствовав себя еще уверенней, продолжала говорить.
– Я напишу о вас такой сенсационный очерк, который сразу прославит меня на весь штат.
Нэнси прикусила губу и подождала ответа. Только напрасно.
– Честно говоря, – призналась она, – имя Нэнси Пикфорд еще ни разу не появлялось под бестселлером. Так что ваша тема будет для меня роскошным почином.
И в самом деле она мечтала о популярности, которая поднимет ее до уровня сестры и брата. Жаждала ее почти так же сильно, как сидящий рядом человек – свободы. Ради этого она могла принять побег из тюрьмы известного злодея. На его месте она бы тоже не ждала покорно, пока ее туда засадят снова.
Но взять с собой заложника… Этого она никогда не смогла бы ему простить.
– Может быть, вы будете меня благодарить, – сказал Джо из темноты.
Нэнси мысленно приободрилась – он наконец отозвался. Где-то она читала, что заложники, которым удавалось установить личные взаимоотношения со своими похитителями, имели больше возможностей выжить.
– Надеюсь на это, – ответила она. – А еще сильнее буду благодарить, если вы меня отпустите. Прямо здесь, прямо сейчас, приняв в подарок автомобиль.
Ответа не было. Что ж, она и не ожидала, что он исполнит ее просьбу. Однако ему не помешало бы получиться искусству вести беседу. Она бросила попытки разговорить его, по крайней мере сейчас. Надо было внимательно следить за дорогой. Дождь снова хлынул как из ведра, и стеклоочиститель едва справлялся с работой.
Ей казалось, что они ездят туда-сюда. Несколько раз, после того как она выполняла его приказ свернуть на другую дорогу, им приходилось возвращаться, потому что они попадали в тупик. Повышенное напряжение, неизбежное на опасной дороге, утомило ее. Пару раз она чуть не угодила на обочину. Вот и опять машину занесло.
– Что вы делаете! – Уоткинс схватился за баранку.
Нэнси резко нажала на тормоз, чудом не врезавшись в деревья на крутом повороте. Автомобиль юзанул на скользкой дороге, дернулся и встал. Обоих бросило вперед, лишь ремни безопасности удержали их от удара о лобовое стекло.
Ее туго натянутые нервы все же сдали, когда они божьим промыслом избежали серьезной аварии с неизбежными тяжкими последствиями.
– А чего вы хотели? – взъярилась она на своего похитителя. – Ни один нормальный человек не сел бы за руль в таких условиях!
Безусловно, она права, подумал Джо. Мало кто бы выдержал напряжение, вызванное бурей и ее последствиями, загадочной гонкой по мокрой, извилистой дороге. Даже самый опытный и выдержанный водитель. После злополучной балки плечи и спина у него болели, как будто он поднимал цементовоз. Он чувствовал себя истощенным до предела. Что уж тут думать о женщине, сгорбившейся за рулем из последних сил и, наверное, мечтающей о спасительном появлении патрульной машины.
Он прижал руку к голове, которая начала чугунеть. Если в ближайшее время не прилечь, обреченно подумал он, можно потерять сознание. И ему нужно было время, чтобы поразмыслить. Надо наметить точный план действий, чтобы миновать все опасности.
– Видите там, впереди, огни? – спросил он, когда они опять свернули на новую дорогу. – Похоже на мотель. Не Бог весть что, но попробуем. Поехали туда. Переспим остаток ночи.
У Нэнси по коже пробежали мурашки. О Господи! – вздрогнула она. Мотель! Комната, где они окажутся вдвоем. От мыслей о его возможных планах относительно нее Нэнси бросило в жар.
Когда она загнала свой фордик на частично затопленную стоянку, у нее в голове уже не оставалось других мыслей, кроме как о побеге. На худой конец в угрожающей ситуации она могла криком призвать на помощь. Если он оставит ее прикованной к баранке, пока будет осматривать комнату, она может нажать на клаксон, не боясь, что он застрелит ее. Если он возьмет ее в контору, она, возможно, сумеет оставить какое-нибудь послание.
– Если вы не возражаете, – сказал Уоткинс ровным и твердым голосом, – я сниму с вас наручники. Скованными мы войти не можем.
У нее в глубине души шевельнулась надежда.
– Только выбросите из головы всяческие глупости. У меня револьвер. Клянусь, он будет у меня постоянно под рукой. Мы вместе войдем в контору мотеля, и вы запишете нас как мистера и миссис Уильям Смит.
Он надеялся, что заурядное звучание этих имен не вызовет подозрений управляющего. Мало ли Смитов путешествует по дорогам. Еще больше он надеялся, что в ближайшие несколько минут еще сумеет устоять на ногах. Управляющий может принять пошатывание на счет перебора в выпивке. Нэнси – нет.
– Если не хотите никому причинить вреда, – предупредил Джо, – не вынуждайте меня на отчаянный шаг…
Угроза была наигранной, но она об этом не догадывалась.
Слыша его дыхание за спиной, Нэнси не осмелилась ничего предпринять, кроме как нацарапать в книге регистрации фиктивные имена и заплатить наличными за ночлег.
Трудно понять, думала она, когда они вскоре подъехали к крайнему домику убогого старого мотеля, почему Уоткинс сам не набрал тогда номер и не вызвал «скорую», предоставив ей хоть какую-то возможность сообщить о своем положении? Рассчитывал на ее запуганность?
Когда управляющий положил ключ от домика на стойку, Уоткинс нашарил его как-то неуверенно, почти на ощупь. И у телефона, и у дверцы машины он действовал так же расслабленно, подобно тому, как ее мама роняла и нащупывала вещи во время мучительных приступов мигрени. Может быть, раненая голова причиняла ему боль, заставляя нарочито бодриться? – с возрастающим волнением думала она. Похоже, этот человек был не так опасен, как старался выглядеть…
Точно, так оно и есть! Если рана его очень беспокоит, он, видимо, не может ясно мыслить. А это дает ей шанс перехитрить его и удрать, не боясь выстрела.
– Можно, я занесу свой чемодан и переоденусь? – невинным голосом спросила она, затягивая ручной тормоз. – Я насквозь промокла, и мне холодно…
В чемодане у нее лежал фен, который мог бы при случае послужить оружием.
Уоткинс согласно кивнул, и она открыла багажник.
Вытаскивая свой чемодан из багажника, Нэнси бросила взгляд на своего стража. Тот стоял с револьвером в руке, слегка склонив голову, видимо отвлеченный музыкой и женским смехом, доносившимся из открытых дверей соседнего домика.
Буря вынудила многих прервать путешествие к местам отдыха в горах и провести ночь в мотеле. Видимо, кое-кто стусовался вместе, чтобы опорожнить ящик пива и отметить начало долгого уик-энда прямо здесь.
Она, конечно, тоже слышала голоса проезжих и немедленно стала думать, как установить контакт с ними. Внимание Джо все еще было занято музыкой и смехом. А также, как ей показалось, завистью к той свободе, с которой общались между собой молодые мужчины и женщины. Но не успев родиться, ее надежда умерла, когда он резко повернулся и захлопнул багажник. У дверей их домика он вручил ключ ей, подтвердив подозрения, что его мучает серьезная головная боль, да и со зрением, похоже, у него не все ладно.
Он грубо втолкнул ее в комнату и ударом ноги захлопнул за собой дверь. Но забыл запереть замок, отметила она. Она пропустила его вперед, нарочно закрывая спиной задвижку на двери. Пошатываясь, он двинулся вперед к стоящей у стены кровати. Еще шаг – и она сможет, швырнув в него чемоданом, вылететь из комнаты, не тратя драгоценных мгновений на возню с замком.
Но он тут же обернулся, возвратясь, сомкнул руку на ее запястье и потащил ее в глубь комнаты.
– Положите чемодан на кровать, Нэнси, – устало пробормотал он, швырнув ключ на дешевый туалетный столик. Она повиновалась без возражений, радуясь, что, по крайней мере, ее уловка с дверью сработала.
К сожалению, ей меньше повезло с планом ударить его феном. Пока она вынимала из чемодана джинсы и хлопковую тенниску, Уоткинс ни разу не повернулся к ней спиной.
– Я хочу переодеться в ванной, одна, – попросила она его с детской кротостью, которая удивила бы ее друзей. – Можно?
Некоторое время он разглядывал ее оценивающим взглядом. Затем за руку провел в ванную и прикрыл дверь.
– Подайте мне чемодан, – выглянув из нее, попросила Нэнси. – Мне он нужен для… э… женских надобностей.
Если Джозеф Уоткинс хоть немного походит на ее брата, то он не станет за ней подглядывать.
– Не думайте, что сможете запереться и укрыться там, Нэнси. Уверяю вас, что мне не составит труда вышибить дверь.
Она окинула взглядом крохотную комнатушку, и ее надежды снова рухнули. В ванной не было окон, и убежать из нее было невозможно.
Что же мне остается? – в отчаянии подумала она.
Можно было начать кричать. Но кто ее услышит через две двери, да еще в подвыпившей шумной компании? И много ли времени понадобится Уоткинсу, чтобы привести в исполнение свою угрозу – выбить дверь и заставить ее замолчать?
Не разгадал ли он ее хитрость с замком и не лишил ли маленького преимущества, думала Нэнси. Свободный выход – это уже что-то…
Перешерстив весь чемодан, она нашла еще одну разновидность подручного оружия: стальная пилка для ногтей вряд ли причинила бы серьезный ущерб, если ею ткнуть Уоткинса, но помогла бы выиграть несколько мгновений, необходимых, чтобы вырваться из дома и укрыться в компании соседей.
Нэнси быстро скинула влажные шорты и майку и натянула сухую одежду. Она бы предпочла оставаться в ванной, отделенная от своего врага дверью, так долго, как только он позволит. Наверное, он так и думает. Но элемент неожиданности должен сработать в ее пользу. Она зажала пилку в правой руке, держа ее как крохотный кинжал. Медленно и бесшумно повернула дверную ручку.
Едва она сделала первый шаг, как железные пальцы сжали ее запястье и Джо легко вырвал импровизированное оружие из разжавшейся ладони. Он караулил за дверью, как будто знал, что она предпримет что-нибудь в этом духе.
В мгновение ока он заложил ей руки за спину и притянул к себе. Без нее он успел раздеться до пояса. Она напряглась, инстинктивно стараясь освободиться. Одним рывком он прижал ее к стене и сдавил так, что у Нэнси перехватило дыхание.
Она хватала ртом воздух. Любое движение, которое она делала, приводило лишь к тому, что он еще сильнее стискивал ее в объятиях. От плеч до колен все его тело, горячее, мускулистое и угрожающе мужское, прижималось к ней.
И вдруг он ослабил хватку. Видимо, понял, что сделал ошибку – и грубую, – решив усмирить свою разъяренную пленницу, обняв ее. Он действовал не умышленно. Она могла ударить его коленом в самое уязвимое место – и он бы, несомненно, свалился. Но она не сделала этого. И даже перестала сопротивляться.
Ощущение обжигающей близости было для Джо таким щемящим, пряный запах ее волос так приятен, ее упругие груди, прижатые к его обнаженному торсу, так соблазнительны… Слава Богу, что она сменила влажную майку, через которую проступали маленькие розовые соски. Руки Джо, сжимавшие ее слабые запястья, вздрагивали от желания освободиться и погладить дразнящие изгибы женского тела. А губы зудели от ощущения близости ее рта.
Его давно насильно сдерживаемые мужские инстинкты жаждали большего, а восставшее мужское естество рвалось в теплую нишу между ее ног. Жажда удовольствия, охватившая все существо, однако, не смогла лишить его разума.
– Простите меня, Нэнси, – прохрипел он, все еще не решаясь выпустить ее из своих объятий.
В его голосе она уловила искреннее раскаяние и обрадовалась тому, что он сумел пересилить себя.
– Не забывайте, с кем имеете дело, – освобождая ее, проворчал он. – Два долгих года я провел без женщины, обладая ею только во сне. Не провоцируйте меня на грубое насилие.
– Я не давала вам повода, – сказала она.
– А то, что между нами сейчас, разве не повод?
Да еще какой! – подумала Нэнси. Его затвердевшая плоть достаточно красноречиво доказывала это, и в другой обстановке ей трудно было бы устоять. Она закусила губу и резко отстранилась.
– Выкиньте это из головы, Джо!
Но он снова обнял ее и притянул к себе. Его рот оказался в дюйме от ее лица. Теплое дыхание щекотало ее кожу.
Она зажмурилась и крепко сжала губы. Но вместо ожидаемого поцелуя он защелкнул на ее запястье наручник и потащил ее за собой к кровати.
– Ложитесь, – скомандовал он.
– Нет! – Она попыталась сказать это как можно тверже. Может быть, хотя бы видимость непреклонности охладит его пыл. Он не выглядел безумцем, сексуальным маньяком. – Пустите меня сейчас же!
Но Уоткинс сгреб ее под коленки и бросил на кровать. Она плюхнулась на скрипнувший матрац. Почему она не вцепилась ему в глаза, когда он отпустил ее руки, Нэнси не знала сама.
Он склонился над ней, прижимая ее к ложу своим сильным телом.
Ее сердце бешено заколотилось. Она не стала царапаться и кусаться; состроив каменное лицо, заговорила властным отрезвляющим тоном, которым обычно отбивала назойливых кавалеров.
– Плевать мне на ваш револьвер, – прорычала она. – Если вы тронете меня хоть пальцем, мистер, я буду сражаться за свою честь как тигрица!
Уоткинс невесело усмехнулся.
– Я в этом ни минуты не сомневался.
Он наклонился пониже. Она по-звериному клацнула зубами, намереваясь кусануть его. Но Джо всего лишь защелкнул второй наручник на спинке кровати, продолжая тяжело дышать, глядя на нее сверху вниз; его глаза казались ей осколками серого льда.
– Запомните, что я сказал, – предупредил он. – Больше не испытывайте мое терпение.
Джо потянулся к прикроватному телефону, но так неловко нащупал его, что трубка слетела с рычага. Он положил ее на место и переставил аппарат подальше на всю длину шнура – вне пределов ее досягаемости.
Стук в дверь заставил вздрогнуть их обоих.
– Эй, вы двое, – раздался женский голос снаружи. – Хотите заглянуть к нам на вечеринку?
Нэнси с надеждой уставилась на поворачивающуюся дверную ручку и уже открыла рот, чтобы позвать на помощь, но Уоткинс кулем навалился на нее. Его рука прикрыла ей рот. Его длинные, сильные ноги удерживали ее от взбрыкивания.
Она слышала, как дверь скрипнула открываясь…
