Текст книги "Великий поход"

Автор книги: Рональд Колд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

Глава 18
НА ПРИВАЛЕ

Кен и Ушан вновь звенели клинками. Оба партнера, словно бы созданные Вечными Небесами один для другого, давно перестали выяснять вопрос, кто их них лучше владеет саблей. Травматичные поединки сменились спокойной тренировочной работой, в ходе которой северянин и мутант оттачивали грани боевого таланта. Один наступал, второй пятился, отбивая выпады и уклоняясь от секущих ударов, выискивая бреши в обороне атакующего. Как только в сплошном металлическом веере обнаруживался зазор, «жертва» совершала быстрый удар плашмя, и сама переходила к активному натиску. Потом роли менялись.

Когда приятелям надоедало это занятие, Кен становился на одно колено и принимался отмахиваться от кружащегося вокруг Ушана. Зачастую «раненый» оказывался «убит», но Вагр, любивший наблюдать эти забавы, приметил, что таковой исход имел место лишь в плохую походу. Когда же друзья упражнялись на мягкой траве или твердой почве, «раненый» переходил от обороны к каскаду кувырков и пинков с земли, и Ушан оказывался на земле. Кен, приноровившийся к патологической чистоплотности партнера, щадил пушистую шерсть Ушана.

Частенько мутант завязывал себе глаза тряпицей и, взяв в лапы два клинка, старался обороняться, полагаясь на звук и звериное чутье, в то время как метс метал в него палки, комья земли, пучки спутанных водорослей и пришедшие в непригодность стрелы, на которых сбилось оперение или разболтался наконечник.

Бивачные забавы оказались заразительными. То и дело к приятелям присоединялся Аграв, который вместо своей страшной секиры брал в руки увесистый дрын, и принимался гонять приятелей по кочкам, получая стегающие удары обухом или плашмя по ногам и плечам. Вагр, убедившись, что у него нет смертоносного таланта к пляске клинков и необоримой силы Аграва, серьезно занялся стрельбой. От Кена он перенял манеру держать лук вертикально, словно всадник, хотя раньше делал это на манер флоридских звероловов: целился так, чтобы удобно было стрелять из засады, по звериному припав к земле. Новый хват позволил ему шире разводить грудь, а пальцы, удерживающие оперение, дотягивались аж до уха. Стрелы теперь летели мощнее и значительно точнее. Колчан он также перевесил, по северному обычаю, на спину. Раньше флоридянин носил его таким образом лишь в походе, пристраивая на пояс во время охоты или сразу же перед боем. Длительное время он не мог быстро выхватывать стрелы из-за правого плеча, и сразу же накладывать их на тетиву: резкие рывки повреждали нежное оперение, и стрелы начинали кувыркаться в воздухе, или лететь по каким-то странным изгибистым линиям. Однако с постоянными упражнениями пришел и навык.

Теперь Вагр одним плавным и быстрым движением выхватывал смертоносный снаряд, натягивал тугой лук и посылал пернатую вестницу погибели точно и далеко, превзойдя в этом своего учителя – Кена.

Стрельба в цель приводила к частой потере и порче стрел. На каждом привале Аграв, ворча в рыжие усы, принимался мастерить для побратима новые древка, а Ирм рыскал по болоту в поисках подходящей древесины, каковую найти в топях было весьма нелегко. Тростник не годился для этой цели совершенно. Он оказался слишком легким.

– Эх, дома я заказал бы в Бухте Спрутов тяжелые наконечники, да выщипал бы большие перья из орлиных хвостов и крыльев, – вздыхал Вагр, с сожалением отбрасывая в грязь нежно-зеленые тростниковые палочки.

В лагере стала заканчиваться провизия, да и живой ковер из гидр уже не служил такой надежной защитой для отряда, как в начале. Многочисленные хищники, каждую ночь осаждавшие стоянку, вытоптали верхний слой, и эливенер сомневался, остановит ли его детище Ластоногих, если те вдруг решат поохотиться на двуногую дичь.

– Придется менять стоянку, – вздохнул седобородый. – Скоро вернутся всадники Народа Хвоща.

– Может, перебазируемся в заброшенный лагерь вашего ученика, отец? – спросил Кен. – Место там безопасное.

– Не стоит. Ушан говорит, что Билли никогда не придет туда.

– А почему мы не встретили его, ведь он звал вас к себе?

– Не знаю, скорее всего, ему не очень понравилось, что нас много. Ушан также в недоумении. Он должен был довести меня до заброшенной лаборатории и влиться в свою стаю. Но отряды Бетховена растворились в топях без следа. – Седобородый задумчиво расчесывал свои длинные космы небольшим костяным гребнем, который нашел на пришедшей в запустение стоянке.

– А может, Ушан лукавит? – Кен говорил громко, не опасаясь, что будет услышан: оба мутанта и флоридяне-побратимы отсутствовали, направившись на охоту. В лагере остались лишь старый эливенер, атвианский разведчик, да колдун, сидевший у самого огня и безучастно глядевший в танцующее на углях пламя.

– В каком смысле, мой мальчик?

– Скажем, он находится среди нас в качестве соглядатая от вашего ученика, докладывая ему о каждом нашем шаге. Ведь мы не можем проверить, чем он занимается, когда блуждает по топям, якобы в поисках еды.

– Ты становишься излишне подозрительным, Кен. – Седобородый спрятал гребень в дорожный мешок. – Впрочем, я давно заметил, что топи влияют на умы угнетающе. Ведь ты сдружился с Ушаном. И вдруг – такие мысли!

– Он великолепный партнер для фехтования, что верно, то верно. Он сражается не так, как животное, а как человек со звериными рефлексами. – Следопыт потер переносицу. Его больно задел наставительный тон старика.

Метс подумал: «Может, я, действительно, отравился какими-нибудь гнилостными испарениями? Вряд ли бедняга лемут может обвести вокруг пальца такого опытного эливенера, как отец Вельд. Наверняка его слабый мозг для старика – словно открытая книга. Положительно, нервы мои расшатаны. Сейчас бы лечь на ковер из опавшей хвои, и долго-долго смотреть в бездонное небо, на качающиеся верхушки деревьев… Да, нам, метсам, нельзя надолго отлучаться из Тайга. Еще несколько дней бесцельных поисков, и я поверну на север. Хватит уже омутов и зловонных луж! Суета в Зеленом Кругу скоро уляжется, и я смогу прошмыгнуть к Внутреннему Морю. Надо только уговорить Вельда отдать мне колдуна. А сам он пусть ищет своего Билли.»

Эливенер понимал, что творится на душе следопыта, и горько покачал головой. Он сам находился в изрядном смущении. Каждую ночь он оглядывал топи глазами птиц и насекомых, рыб и змей, и нигде не находил следов воинства лемутов, воюющих с Нечистым.

«Конечно, Лучи смерти, пронизывающие болота в южной части полуострова, не дают мне осмотреть дальнюю часть торфяников. Но не настолько же безумен Билли, чтобы расположить свой новый лагерь в затонувшем городе? Конечно, я последую за ним и туда, но нельзя рисковать чужими жизнями. Еще несколько дней бесцельного ожидания, и я распущу отряд. Когда вернется Народ Хвоща, флоридянам и Кену придется уходить. Пожалуй, я выведу их через «сердце» к границе Северной Флориды, и вернусь назад. Ушан, скорее всего, увяжется за мной, а вот что же делать с Ирмом? Если метс пойдет по западным саваннам, наш бравый кот сможет проделать с ним путь до стойбища своего народа, а если Кен выберет другое направление? И самое главное, что же делать с колдуном?»

Карк на привале пребывал в подавленном состоянии.

Пожалуй, решил Вельд, с тревогой смотревший на некроманта, он был значительно веселее в самом начале своего пленения. Поймав на себе взгляд эливенера, колдун горько сказал:

– Раньше я боялся только пыток, которым могли меня подвергнуть в Аббатствах.

– У нас не пытают, – произнес Кен, но некромант только отмахнулся от него:

– Попытка выкачать из моего мозга информацию все равно бы имела место, произведенная тем или иным способом.

– Чего же ты боишься теперь? – спросил отец Вельд. Колдун шумно почесал лысину и усмехнулся. Черты его лица странно исказились, словно то была раскрашенная деревянная маска из тех, что вырезают язычники с южного берега Внутреннего Моря.

– Смертным не понять ужас члена Братства, которого насильно исторгнут из нашего коллективного разума.

– А можно подробнее? – Эливенер подмигнул Карку: – Мы же договорились делиться сведениями, мой друг, лишенный волосяного покрова.

– Все адепты Великой Пустоты связаны друг с другом определенным способом, выходящим за рамки человеческого разумения… – Некромант наклонился, с хрустом вырвал пучок мха и принялся скрести им свой череп. – Проклятые кровососы! – с чувством произнес он.

– Ну, отчего же, – весело сказал отец Вельд, разгоняя ладонью комаров, кружащихся вокруг. – Колонии термитов, водяных гидр и пчелиный рой живут сходным образом.

– Глупости, старик. Впрочем, можешь думать так, как тебе удобнее. Наше единство – более высшего порядка, чем у насекомых. Даже оглушенный тобой, свернутый в кокон ментальных полей, с оборванными нервными окончаниями, я все равно являюсь частью великого целого. И в одночасье это может закончиться!

– Одним словом, как только С'лорн решит, что тебя стараются доставить на север… – Кен взял из костра чадящую головню и принялся тыкать ею в звенящие тучи кровососов, висящие вокруг них. Возмущенные комары и москиты стали отступать под натиском вонючего дыма, но сам северянин закашлял, передал головню в руки эливенера и принялся яростно тереть покрасневшие глаза.

– Он снимет его с довольствия, – закончил за Карка эливенер, подошел к некроманту и вдруг погладил его по лысине. – Кренись. Я обдумал наш предыдущий разговор и уверен, что смогу отразить атаку С'лорна. Правда, ты должен будешь мне помочь.

– Отразить нападение можно, особенно на большом расстоянии, – некромант слабо улыбнулся, потирая макушку, в которой унялось досаждавшее ему жжение от многочисленных укусов. – Однако я в любом случае окажусь оторванным от того конгломерата чистого рассудка, который и есть Темное Братство. Пройдя первую ступень иерархии адепт становится особым существом, лишенным всяческой индивидуальности. Возврата нет.

– Поглядим, – эливенер казался настроенным весьма решительно. – Я, конечно, не священник и не богослов, но уверен, что индивидуальное существование в первую очередь зависит от свободной воли, а не от каких-то смутных психических феноменов. Прояви эту волю, и мы поможем тебе.

– Собственно, выбирать мне не приходится. Приличного посмертия и растворения в Великой пустоте я лишился в тот момент, когда проиграл поединок и попался в плен. А скитаться в Царстве Теней в качестве бездумного клочка тьмы… Бр-р! – Колдун выглядел весьма жалко. Даже северянин, продолжавший относиться к пленнику весьма насторожено, проникся к нему если не симпатией, то сочувствием. Голос лысого звучал без обычных саркастических интонаций:

– Значит, воля к жизни наличествует. Ну что, Кен, попытаемся вырвать из лап Нечистого заблудшую душу?

Метс поднялся и произнес торжественным тоном:

– Не знаю, совершу кощунство, или благое дело, но я отправляюсь молиться за Карка.

– Спасибо, – колдун хмыкнул, всем своим видом показывая, как мало верит в практическую пользу от этой инициативы следопыта.

– Браво, мой мальчик. Думаю, что нам не помешает ничего из того, что мы можем бросить против Крыльев Тьмы. Я слыхал, что иногда молитвы оказывались более действенным оружием, чем мечи и копья.

В это время показались охотники. Ушан и Ирм шли налегке, а флоридяне тащили на плечах здоровый дрын, к которому была привязана большая туша какого-то копытного.

– Нам сопутствовала удача! – издали закричал Вагр. Ушан и Ирм исполнили вокруг брошенного рядом с костром трофея некое подобие военной пляски, а Аграв устало опустился рядом с колдуном и сказал:

– Пожалуй, желтый лис не такой уж вредный зверь, как мне казалось. Видели бы вы, отец, как мастерски он выгнал эту антилопу прямо под выстрел Вагра! Если бы не он, сидеть бы нам ближайшие дни без еды. Топь вокруг словно вымерла, шныряют одни лишь ядовитые гады, да хищники.

Эливенер встрепенулся:

– Это дурной знак. Значит, скоро вернутся ездящие на спрутах! Животные Внутренней Флориды обладают потрясающим чутьем.

– И что же мы станем делать? – Аграв принялся свежевать антилопу. Карк следил за его действиями с полным безразличием, а эливенер поднялся, ибо не переносил подобных зрелищ. Уходя, он бросил через плечо:

– Сегодняшняя ночь все решит. Похоже, я зря притащил вас в такую даль. Мой ученик великолепно замаскировался и не собирается со мной встречаться. Когда же появятся охотники Хвоща, топи станут весьма опасным местом.

– Ну, почему же зря? – Аграв сосредоточенно потрошил тушу, бубня себе под нос: – Думаю, что слуги Нечистого уже перестали нас искать, да и война в северной Флориде отгремела. Теперь можно попытаться пробраться назад, и поселиться в уединенной избушке где-нибудь на западном берегу океана.

– Вряд ли нас оставят в покое, побратим. – Вагр с отвращением стирал пучком водорослей кровяные брызги со своих сапог. – Видимо, придется нам перебираться на север. Где бездельник Кен? Надо спросить у него, не выгонят ли нас из его Тайга?

– Думаешь податься в такую даль? – изумился Аграв.

– А что? Не в топях же сидеть? По рассказам краснокожего, у них вполне свободное житье, по крайней мере, в Атви. Устроимся в порубежники, или сделаем себе вырубку, и заживем на свой лад. Тайг, он большой.

– Это верно, – отозвался вовремя появившийся Кен, который как всегда после молитвы, выглядел умиротворенным и несколько печальным. – Я приглашаю вас к себе. Мне опостылел юг. Раз нельзя выяснить судьбу похищенных из Мертвой Балки машин, то я удовлетворюсь колдуном. А отец Вельд пусть поступает, как знает.

Карк откликнулся на слова разведчика в своей обычной сварливой манере:

– Скорее всего, я окажусь развоплощенным раньше, чем вы доедите остатки этой антилопы. Так что своим Аббатам ты доставишь лишь горстку пепла.

– Это мы еще посмотрим. Не такой человек отец Вельд, чтобы уступить Нечистому. Так что, лысый, готовься к дальней дороге и беседе с представителями Универсальной Церкви.

– Ты, мальчишка, далеко не Иеро, а простой воин из Тайга. Так что можешь не надеяться проскочить земли Зеленого и Голубого Круга. Между тобой и Аббатствами – весь континент.

– У вас в Братстве все такие зануды? – Метс принялся помогать Аграву развешивать для копчения длинные мясные полосы. Колдун ничего не ответил, замерев с неестественно прямой спиной и остановившимся взглядом. Через несколько мгновений Вагр обратил на это внимание.

– Эй, Карк, да что с тобой?

– Зовите старика, – одними губами прохрипел колдун. Слова вырывались из его конвульсивно дергающегося горла, словно бы через силу. Кадык скакал вверх-вниз, словно взбесившийся кролик. – С'лорн и его помощники нашли меня.

Метс огляделся, и бегом бросился в ту сторону, куда удалился эливенер. Но тот уже спешил к костру, вызванный ментальными сигналами встревоженных общей суетой мутантов.

– Как жаль, что я не сумел подготовиться к схватке, – сказал старик, разглядывая желтую пену, появившуюся изо рта у колдуна. Карк вдруг вскочил и, механически переставляя ноги, двинулся на север. Подскочивший метс подсек ему ножнами лодыжки, но упавший, как бревно, некромант по-прежнему передвигал в грязи конечности, словно продолжал идти.

– Нечистый зовет его, – сказал эливенер. – А когда поймет, что я не отпущу его, попытается уничтожить.

Глава 19
ГЛИСС

Тот человек, что возглавил флоридское ополчение во время битвы в Мертвой Балке, пробирался на небольшой лодке по одной из проток Змеиной Реки, стараясь держаться в густой тени мангровых зарослей. Он, как и Вагр с Агравом, стал заложником, когда Зеленый Круг настоял на том, чтобы бунтарей выдали Нечистому. С помощью эливенера и Кена он освободился из плена, но не последовал во Внутреннюю Флориду вместе с отрядом отца Вельда. Вместо этого он направился в Бухту Спрутов, но путь в единственное независимое поселение флоридян оказался весьма тернистым.

Знакомые Глиссу протоки были забиты плавучими бревнами, и он вынужден был несколько раз возвращаться назад и пережидать, пока течение не унесет обломки, грозившие пробить днище его утлого суденышка. Дважды его атаковали крупные водяные хищники, и мужчина вынужден был скрываться в густых зарослях. Одним словом, когда он добрался до устья, армада командора Аграва была уже там. Из зарослей Глисс наблюдал за шествием огромных галер и флотилии баркасов и пирог.

– Похоже, я опоздал, – пробормотал бывший староста. – Бухта не выстоит. Нечистый собрал слишком много сил, тут не помогут никакие спруты. Что же мне делать? Назад нельзя, отец Вельд далеко. Неужели на старости лет я буду жить отшельником в диком лесу?

Впрочем, оставалась призрачная надежда, что Четвертый Хозяин Бухты сможет отбить первый штурм и примет условия почетной капитуляции. Если Нечистый не оставит в бухте своего гарнизона, рассуждал Глисс, можно будет поселиться там ненадолго, а затем отплыть с одним из купеческих кораблей в северные королевства. Там флоридянин надеялся затеряться среди подобных ему скитальцев, судьбой которых вряд ли заинтересуются вездесущие ищейки Зеленого Круга.

Пока Глисс тешил себя сомнительными предположениями, одна из норок, которые роились вокруг армады Нечистого, почуяла его. Боевые пловцы, воспитанные Шагром, могли действовать самостоятельно. В их маленькие головы была крепко вбита простая военная истина: во время похода любой путник и любая чужая лодка должны быть атакованы, а еще лучше, отконвоированы к командиру экспедиции. Этот вид лемутов занимался не только разведкой на воде, но и уничтожением разведчиков и местных жителей, которые могли выдать врагу приближение основных сил.

Норка поднырнула под лодкой, осторожно выглянула из воды и стала подгребать к носу. Глисс в это время, отложив в сторону весла, возился на корме, собираясь порыбачить на ходу. Весь его провиант давно кончился, и желудок целые сутки протестующе бурлил.

Без единого всплеска норка вцепилась лапами в уключины для второй пары весел, подтянулась и оказалась в лодке. Лишь когда судно накренилось под тяжестью зверя, Глисс обернулся. Уже не скрываясь, лемут рванулся и упал на переднюю скамью. Издав короткий визг, норка бросилась вперед. Человек успел схватить весло и ткнуть им в оскаленную пасть. Раздался страшный хруст, и лопасть оказалась расколотой. Старик покачнулся, но смог удержаться на ногах. Пловец Зеленого Круга лапами отшвырнул весло и устремился вперед, намереваясь протаранить головой беспомощного мужчину и скинуть его в воду, где все преимущества были на стороне водяного хищника.

Глисс, не дожидаясь удара, прыгнул за борт, на лету выдергивая из-за голенища нож. Промахнувшаяся норка со стуком врезалась в заднюю скамью, тряхнула головой и устремилась за своей жертвой.

Лишенная управления лодка заплясала на волнах и стала кружиться вокруг оси, пока не наткнулась на корягу, где и замерла.

Судорожно колотя руками по воде, Глисс сумел немного отдалить миг, когда гибкая норка настигнет его. Поняв, что до берега ему не дотянуть, мужчина повернулся лицом к своей приближающейся смерти, и крепче сжал рукоятку ножа. Стремительное тело лемута приближалось. Когда норка пересекла границу тени, солнце блеснуло на шипастом ошейнике и отразилось в ее маленьких злобных глазах, придав ей еще более жуткий вид.

Глисс простился с жизнью и, рванувшись вперед, внезапно нащупал под ногами илистую отмель.

«Отлично, – пронеслось в его голове, уже затуманенной кровавыми сполохами предстоящей схватки. – По крайней мере, она не сможет поднырнуть и атаковать меня снизу».

Норка, завидев в руке человека нож, сделала вокруг него круг, угрожающе визжа и колотя по волнам длинным хвостом. Она не торопилась, позволяя себе поиграть с жертвой. Она не хотела получать ранений, надеясь, что добыча скоро ослабеет, и сама дастся в лапы.

– Иди сюда, собака Нечистого! – воинственно кричал Глисс, стараясь все время держаться к хищнице лицом, что было не так-то легко. Одежда на нем намокла и стесняла движения, а сапоги тонули в вязком иле.

Наконец лемуту надоело возиться с воинственно настроенным обладателем ножа. Издав короткое рычание, больше похожее на визг, норка резко погрузила голову в воду и выкинула вертикально вверх задние лапы и хвост. Однако нырнуть она не успела. В это мгновение две стрелы ударили ее в спину. От боли и неожиданности лемут рванулся в сторону, окатив Глисса мутными брызгами. Вода окрасилась кровью. Глисс внимательно вглядывался в речную толщу, но поднятая его же собственными сапогами муть мешала видимости. Почувствовав прикосновение к ноге, человек заорал и рванулся, соскользнув с подводной отмели и хлебнув воды. Откашливаясь и лихорадочно протирая рукавом глаза, Глисс несколько раз взмахнул ногами.

«Наверное, задел какую-нибудь рыбу, – облегченно подумал он. – Но где же норка? И кто в нее стрелял».

Лемут показался довольно далеко от флоридянина. Он извивался, словно угорь на сковородке. Похоже, один из наконечников поразил позвоночник, лишив хищника владения своим телом. Тварь визжала и взбивала хвостом на речной глади кровавую пену. Еще несколько стрел ударили вокруг. Норка пыталась нырнуть, но непослушное тело не позволило ей спрятаться на дне. Тяжелый дротик, прилетевший с правого берега, вонзился ей в череп, положив конец мучениям.

Глисс, которому вода доходила почти до подбородка, ворочал головой, обшаривая взглядом мангровые заросли в поисках невидимых стрелков. Наконец ему удалось заметить человеческие фигуры с луками в руках.

– Кто вы такие? – закричал флоридянин, но тут же закашлялся и вновь сорвался с отмели. Пока староста барахтался, нащупывая ногами илистое дно, стрелки растворились в мягких зеленых тенях, словно призраки. Пожав плечами и возблагодарив Вечные Небеса за чудесное спасение, Глисс поплыл к своей лодке, прибитой к полузатопленной коряге. Раненая еще в Мертвой Балке рука вновь наполнила тело волнами беспощадной боли, когда он пытался вскарабкаться на борт. Оказавшись в своем суденышке, Глисс несколько отдышался и направил лодку к правому берегу.

Проплывая мимо крутящегося в небольшом водовороте трупа норки, Глисс точным ударом ножа распорол ей мочевой пузырь. Он резонно решил, что не дело, если течение вынесет труп лемута к армаде Нечистого.

На правом берегу не угадывалось никакого движения. Привязав лодку, Глисс выбрался на скользкие стволы и древесные корни, и с трудом побрел в чащу, цепляясь за ветви, словно бабуин. Его рана открылась, и рукав рубахи медленно наливался алым. У мужчины начинала кружиться голова, но он упрямо продвигался вперед. Вот он ступил на топкую почву, и заковылял вперед, раздвигая руками лианы.

Флоридянин не заметил пироги, появившейся на реке. Отсутствие норки не прошло незамеченным. Служба боковых дозоров была поставлена в армаде командора Артива на должную высоту. Этому его научили многочисленные неудачи во время боев вокруг Мертвой Балки. Труп боевого пловца уже упокоился на илистом дне, но кровяные пятна на воде, уносимые течением, послужили солдатам Нечистого доказательством совершившегося преступления.

– Правьте к берегу, вон к той лодке в зарослях, – сказал офицер армии Зеленого Круга гребцам, состоящим наполовину из людей, бежавших из Намкуша, а также из крупных Ревунов.

Когда Глисс вышел из зарослей и увидел своих спасителей, экипаж пироги осторожно пробирался по грязи, стараясь не производить лишних всплесков.

Флоридянин оказался на обширной поляне, вдалеке разглядев большой лагерь с шатрами, установленными, на манер кибиток, прямо на больших повозках, – и тут же к старосте устремились трое всадников весьма диковинного вида. Во Флориде никто и никогда не видел настоящих хопперов, верховых животных кавалерии Д'Алви. Огромные грызуны, перемещающиеся длинными грациозными прыжками, были опорой некогда непобедимого воинства северо-восточного Лантического королевства. Только что ушастые животные с затянутыми в кожаный доспех всадниками в седлах были на другом краю поляны, и вот они уже подскочили к Глиссу.

– Мир вам, – сказал староста, показывая всадникам пустые ладони. Он не мог угадать выражения лиц пришельцев, ибо головы их покрывали кожаные шлемы с личинами, в которых были проделаны узкие прорези для глаз и небольшие дырки для дыхания. Тем не менее, центральный всадник произнес в ответ со странным акцентом:

– И тебе мир, старик. Судя по всему, ты враждуешь со слугами Нечистого?

– О да, – сказал Глисс, с интересом разглядывая забавные морды скакунов.

– Вижу, тебе нравятся хопперы? Подойди, не бойся, – человек снял с головы шлем, и Глисс увидел узкое лицо, на котором четко выделялась черная полоска щегольских усов. Волосы человека были стянуты в пучок на затылке и перевиты шерстяным шнуром.

Бывший староста сделал несколько шагов и притронулся к белому меху на шее хоппера. Животное покорно снесло это прикосновение, но недовольно поджало уши, и Глисс отдернул руку. Он обратился к внимательно разглядывающему его человеку:

– Вы так беспечны, жители Лантических королевств. Во Флориде идет война, а вы подпускаете к себе незнакомого человека, вышедшего из леса. А что, если за мной идет целый отряд лемутов, а сам я послан вперед, чтобы убить вашего командира?

– Что такое война, мы знаем не понаслышке. Долгие месяцы мы пробивались на юг сквозь полчища лемутов и иных подручных лысых колдунов, – усмехнулся усатый, – а что до тебя, то со стороны реки, действительно, приближается отряд врагов, но вряд ли ты сознательно привел их к нашему лагерю. Насчет же нашей беспечности…

Рука кавалериста указала за спину Глисса. Обернувшись, флоридянин только сейчас заметил искусно замаскировавшихся лучников, мимо которых совсем недавно прошел. Двое из них держали старика под прицелом. Остальные смотрели в сторону Змеиной Реки.

– А с какой целью пришли на полуостров войска королевства?

Черные брови офицера удивленно взметнулись, и Глисс поспешил исправить не очень-то учтиво прозвучавшую фразу:

– Я спрашиваю не из праздного любопытства, и не для того, чтобы оскорбить кого-либо. Северная Флорида – земля вольных колонистов, и я всего несколько дней назад был одним из местных старост.

– Понятно. – Офицер знаками отдал какое-то приказание лучникам, и вновь вернулся к беседе: – Пойми нас правильно, глава вольных колонистов, – некоторое время тебе придется провести в нашем лагере, а посему ты имеешь право узнать, – с нами едет весьма важная персона, которую Нечистый преследует от самой нашей столицы, павшей под натиском нечестивых орд. Мы были уверены, что полуостров практически свободен от язычников и лемутов, и привели сюда беглянку. Но, судя по всему, нашли точно то же, от чего бежали.

Глисс невесело улыбнулся:

– Мне не привыкать быть заложником. Действительно, всего полгода назад единственной угрозой флоридянам был гарнизон Зеленого Круга в форте Мертвая Балка… – При этих словах Глисса офицер кивнул. – Но с тех пор случилось столько разного… Крепость несколько раз переходила из рук в руки, теперь флот Зеленого Круга собирается штурмовать наше самое большое поселение – Бухту Спрутов.

– Уже штурмует, – с еще более ужасным акцентом сказал всадник, сидящий справа от усатого, и сердце старика болезненно сжалось. Он видел мощь флота командора Артива, и знал, что силы Четвертого Хозяина Бухты небезграничны.

Меж тем офицер увидел какие-то знаки, которые подавали лучники с опушки, и жестом подозвал Глисса:

– Ты не испугался хоппера, значит, сможешь сесть в седло. Я доставлю тебя к нашей владычице. Думаю, ей интересно будет узнать, что же случилось с опорной крепостью Нечистого, и что тут делает столь огромный флот Зеленого Круга.

Глисс легко забрался на большое деревянное седло, пристроившись позади офицера, и ухватился за его широкий пояс. В следующий миг скакун одним неуловимым прыжком развернулся и припустил вперед. Усатый сказал, повернув к флоридянину лицо:

– Плохо, что мы нашли цветущий край полыхающим в войне и набегах с севера. Но если на полуострове нашлась сила, которая открыто противостоит Темному Братству – значит, мы проделали этот длинный путь не зря. Так говоришь, кто-то штурмовал опорную крепость, и даже выбивал из него гарнизон? Кто эти смельчаки?

– Если бы мы знали сами, – сказал Глисс, и офицер изумленно закашлял. Понимая, что его могут принять за шпиона Зеленого Круга, сочиняющего неправдоподобные байки прямо на ходу, бывший староста поспешил добавить:

– Как я уже сказал, крепость не раз переходила из рук в руки. В последний раз ее заняло ополчение флоридян, которое посчастливилось возглавить именно мне. Туда же подошли войска из Бухты. Мы славно потрепали Нечистого, но вынуждены были отступить с прибытием той армады, что сейчас атакует дельту Змеиной Реки. Теперь я скрываюсь по лесам и речным протокам, словно волк-одиночка, изгнанный из стаи. Вам нетрудно будет убедиться, что я не лгу…

– Я склонен верить тебе, – офицер остановил хоппера напротив большой палатки, над которой гордо развивался герб королевского дома Д'Алви. – Прости, что величал тебя стариком, в то время как ты – великий вождь своего народа. Я просто одичал в длительном походе и забыл, как общаться с достойными людьми. Как твое имя?

– Глисс, – сказал старик, стараясь не выдать своего изумления при столь пышном обращении к своей скромной особе. Флоридянин никогда не жил в Лантических королевствах и не знал, что любая крупная военная должность там достается по праву наследования богатой родовой аристократии. Офицер Д'Алви отнесся к Глиссу так, как относился бы к командиру ополчения своей родной страны.

– Айол, – представился обладатель угольно-черных усов. – Сейчас тебя примут, мне нужно только доложить.

– Но ведь ты сказал, что за мной идут солдаты Нечистого?

– Да, ну и что?

– Значит, будет бой?

– Почему тебя это так волнует, уважаемый Глисс? На опушке достаточно воинов, и кавалерийский резерв наготове. С патрулем справятся и без нас. А мне следует дать тебе какую-нибудь приличную одежду. Ты уж извини, но…

Глисс оглядел свою мокрую одежду, от которой наверняка разило кровью норки и речной тиной. И это не считая того, что он греб в ней многие дни, спал, грелся у костра, и в ней же ел.

Офицер пригласил его в соседний с гербовой палаткой шатер, порылся в тюках и быстро выделил Глиссу ослепительно-белую льняную рубаху, короткую кожаную куртку с расшитым алыми узорами воротом, и узкие штаны. Поначалу он выволок на свет богато расшитый жемчужной нитью кильт и протянул его флоридянину не без сожаления, но тот только мотнул головой.

«Я же не дикарь какой-нибудь, чтобы щеголять в бабской юбке», – подумал возмущенный старик.

– Ты уж извини, сапоги у меня у самого только одни, – развел руками Айол. Он внимательно осмотрел переодевшегося флоридянина, поцокал языком и снял с крюка, вбитого в опорный столбик, изящную портупею.