Текст книги "Я выбираю тебя"

Сэр Уолтер Роли. «Отшельник бедный»

– Милорд... – Фиппс с опаской ступил в спальню своего господина. Лучи солнца освещали мебель красного дерева, голубые занавеси и отражались от белых стен. Фиппс с удовольствием заметил, что спальня в полном порядке, так же как и его хозяин. Полностью одетый – включая сюртук идо блеска начищенные ботфорты, – он лежал на кровати и смотрел на балдахин. Фиппса охватило чувство гордости – ведь именно он учил своего господина тому, что ничто – даже самые черные моменты жизни – не должно поколебать привычку встречать день одетым подобающим образом. – Милорд, вам прислали посылку.

– Уйди, Мартин. Оставь меня в покое.

Прошла неделя с того дня, как лорд Эшби отправился на свидание с Изабель Обри. И всю эту неделю он неподвижно лежит на постели, вставая разве что для того, чтобы помыться и дать служанкам возможность убраться в его покоях.

– Милорд, – в третий раз попытался привлечь внимание хозяина Фиппс, – это посылка от...

Эшби вперил безжизненный взгляд в нарушителя спокойствия.

– Ты никогда не сдаешься?

Фиппс подошел ближе.

– Если дело касается вас, милорд... Никогда.

Эшби отвернулся и посмотрел в окно на цветущие верхушки деревьев, обрамлявших Парк-лейн.

– Посылка прибыла с Дувр-стрит, семь. – И тут же послышался щелчок закрывшейся двери. Эшби посмотрел на большую шляпную коробку, стоявшую рядом с ним на кровати. Он сел, и его сердце забилось чаще, когда он подтащил коробку к себе на колени. Почему Изабель прислала ему что-то после того, как он так обошелся с ней?

Эшби знал ответ. Добрая, заботливая, великодушная Изабель сумела угадать причину его поступка. Ее всепрощение и щедрость души смирили Эшби. Он готов был ради нее на все. Он сделает так, чтобы ее законопроект заслушали в парламенте, купит целый дом для ее комитета, он отправится к ней со шляпой в руке, упадет на колени и станет молить о том, чтобы она приняла его таким, какой он есть, – покалеченным, изнывающим от тоски и не стоящим ни гроша... Она примет его из жалости, а он станет возносить хвалу Всевышнему и обеими руками хватать то, что она ему предложит.

У.Эшби дрожали руки, когда он поднимал крышку коробки. Увидев содержимое, он похолодел. Внутри он нашел деревянную шкатулку, которую изготовил специально для Изабель, вместе с голубой лентой и засохшей маргариткой, две посланные им записки и пять тысяч фунтов. В висках у Эшби застучало, взор помутился. Он едва мог дышать.

Его внимание привлек свернутый вчетверо листок бумаги. Он не хотел читать, что там написано. Бумага обожгла ему пальцы, когда он до нее дотронулся. В записке говорилось: «Лорд Эшби, в этой коробке вы найдете то, чему больше нет места среди моих вещей. Что касается пожертвованных вами денег, то я получила согласие руководства комитета вернуть их вашему сиятельству, так как мы не нашли им применения. Оставляю вас в полной уверенности в том, что я никогда больше не потревожу ваше сиятельство. С уважением, Изабель Обри».

Дьявол! Замахнувшись, Эшби с силой ударил кулаком по коробке, и та упала на пол. Он рухнул на кровать и зажал глаза ладонями. Будь он проклят! Она вернула все. Даже деньги, в которых так отчаянно нуждалась для помощи вдовам и сиротам. Темнота вновь окутала его. Только еще ни разу она не была столь непроглядной. Но он не винил Изабель. Он сам все разрушил.

Все, что его ждет впереди, – часы, наполненные мучительной болью. У него нет ничего... Письма Уилла. Он забыл о своем обещании прочитать их. Эшби вновь сел на кровати.

– Фиппс!

Дворецкий ворвался в спальню тотчас же, словно все это время поджидал под дверью. Бросив взгляд на разбросанные по полу вещи, он нагнулся, чтобы собрать их.

– Оставь. Куда ты дел сундук майора Обри? – нетерпеливо обратился к дворецкому Эшби.

Фиппс задумался.

– Он в мансарде. Я немедленно принесу его в вашу комнату.

Шкатулку с письмами он нашел на дне сундука.

Откинувшись на подушки, Эшби взял самое нижнее письмо и начал читать. Письма Изабель были исполнены любви и нежности. В одном из них Эшби прочел следующее: «Сегодня ночью я мечтала о том, как буду танцевать с красавцем гусаром. Не с тобой, Уилл, не морщись! Мой гусар высок и обходителен. У него темные волосы и зеленовато-голубые, как мор екая пучина, глаза. Я не увидела лица, а он не назвал своею имени, но я узнала его в моем сне. Таинственного гусара. Твоя странная и любящая сестра Изабель».

Уилл регулярно сообщал ей об Эшби до определенного момента. После Сорорена он замолчал, а вопросы Изабель стали все настойчивее. Эшби перечитал письмо, которое отложил в сторону.

«Мой дражайший Уилл. Сильвия Кертис сообщила мне по секрету, что едет в Испанию ухаживать за своим братом. Сильвия также сказала, что в битве под Сорореном Восемнадцатый гусарский полк понес большие потери, а ты не обмолвился об этом ни словом. Я что, должна умолять тебя сообщить хоть что-нибудь об Эшби? Я схожу с ума от беспокойства, а ты хранишь молчание. Он ранен? Пожалуйста, дорогой братец, напиши хоть пару строк, потому что неизвестность мучит меня. Если он ранен, я отправлюсь в Испанию вместе с Сильвией. Он не должен страдать в одиночестве. Возможно, ему необходимо, чтобы кто-то подержал его за руку».

Что бы ни написал Уилл в ответ, это удержало Изабель от путешествия. И слава Богу!

«Больше никакой боли, – решительно повторял про себя Эшби, меряя шагами комнату и вновь проигрывая в уме свою первую встречу с Изабель. – "Вы самый добрый, самый благородный и самый великодушный человек из тех, что я когда-либо встречала. Я не верю, что вы могли стать бесчеловечным"».

Эшби позвонил в колокольчик.

– Милорд? – В дверном проеме показалась голова Фиппса.

– Можешь отнести сундук назад в мансарду. И скажи повару, что на ленч я хочу фазана и яблочный пирог. – Несмотря на то что время близилось к ужину, Фиппс не выказал удивления. Слуги давно привыкли к странному распорядку дня своего хозяина. – Пусть еще приготовит бифштекс и бутерброды. Я проголодался.

– Вы проголодались? – Заметив, как хозяин вскинул бровь, Фиппс удовлетворенно вытянулся. – Да, милорд.

– Да... и еще. У меня есть к тебе поручение. – Эшби с трудом сдержал сардоническую улыбку при виде того, как его дворецкий обратился в слух. – Я знаю, что в Мейфэре полно твоих соглядатаев. Разузнай о мисс Обри все, что сможешь. Ты понимаешь, что именно я хочу знать. – Он сделал ударение на последних словах.

– Хорошо, милорд! – Фиппс широко улыбнулся.

Глава 12

Изабель и Люси упаковывали вещи к предстоящей поездке в замок Хауорт, когда в дверях появился Норрис.

– К вам посетитель, мисс Изабель.

Изабель постаралась не заметить, как замерло при этих словах ее сердце.

– Кто это?

– Лорд Джон Хэнсон.

Изабель облегченно выдохнула.

– Пожалуйста, проводите его в гостиную.

С момента их последней встречи на балу у Баррингтона это был уже четвертый визит лорда Джона. Он организовал прогулку в Гайд-парке, сопроводил Изабель на концерт и поприсутствовал на одном из пятничных собраний благотворительного комитета. Он также взял за правило танцевать с ней на каждом балу или званом вечере. Словом, Изабель пришлось признать, что она проникается все большей симпатией к Золотому Ангелу. Да, лорд Джон не мог растопить ее душу одним лишь взглядом или заставить ее сердце трепетать, зато он был, Как заметила Айрис, обходителен, умен, любезен, сознателен – он милостиво согласился прочитать законопроект, после чего провозгласил его «поразительно талантливо составленным», – и необыкновенно красив.

– Добрый день, Джон. – Изабель вплыла в гостиную и пожала руку лорду Джону.

– При виде вас у меня просто захватывает дух, моя дорогая Изабель, – еле слышно произнес лорд Джон и попытался поцеловать Изабель в щеку. Однако она сумела вовремя отстраниться.

– Норрис, не будете ли вы так любезны попросить мою мать присоединиться к нам? И велите подать чай.

– Хорошо, мисс Обри. – Норрис вышел, оставив дверь открытой.

Изабель села в кресло, стоящее напротив дивана, разбив надежду Джона на то, что она займет место рядом с ним. Ухаживание вовсе не предполагает прикосновений. В душе Изабель злилась на себя за то, что стала поклонницей такого джентльмена, как лорд Джон, после того как позволила себе сблизиться с Эшби.

– Заседание в парламенте начнется менее чем через час, но я специально приехал, чтобы заверить вас... – Джон бросил взгляд на открытую дверь и понизил голос, – я делаю все возможное, чтобы добыть для вас списки. И... – Он погладил рукой диван рядом с собой.

Изабель прекрасно поняла намек, и поскольку она едва не падала с кресла, силясь услышать, что же скажет лорд Джон, начала подниматься...

– Мисс Обри. – Изабель едва не подскочила от неожиданности, услышав голос Норриса. – У вас еще один посетитель.

– Кто это? – сдержанно поинтересовалась Изабель, выпрямившись в кресле.

– Майор Макалистер. Он настоятельно просит принять его.

После признания Айрис Изабель трижды отсылала майора, так и не приняв его. Если бы напротив нее сидел Парис Николас Ланкастер, она попросила бы майора Макалистера присоединиться к ним, чтобы вызвать ревность графа, но Джон был довольно прямолинеен, добиваясь ее расположения. Даже если бы Изабель была влюблена в Джона, необходимость давить на него с помощью потенциального соперника отпадала.

– Будьте любезны, передайте майору Макалистеру...

– Чтобы он убирался к черту, – закончил вместо Изабель низкий мужской голос, а спустя мгновение рядом с Норрисом возникла высокая фигура самого майора. Он посмотрел Изабель прямо в глаза. – Давайте. Скажите мне об этом в лицо.

Джон вскочил с дивана.

– Послушайте, солдат, мисс Обри ясно дала понять...

Отодвинув в сторону ошарашенного дворецкого, Райан пересек комнату – надо заметить, выглядел он довольно устрашающе в своем гусарском мундире – и остановился всего в шаге от лорда Джона. Изабель тоже вскочила с кресла и поспешила встать между мужчинами.

– Никаких ссор, – предупредила она, – или я немедленно уйду отсюда.

Райан окинул худощавую фигуру лорда Джона холодным взглядом и улыбнулся:

– Я никогда не ссорюсь с господами, которые вдвое ниже меня ростом.

Конечно, его слова были преувеличением, но они возымели эффект. Лорд Джон выглядел так, словно его вот-вот хватит удар.

– Майор Макалистер! – Изабель гневно взглянула на Райана. – Я требую, чтобы вы немедленно покинули этот дом.

Райан посмотрел на нее. В его голубых глазах читалось глубокое сожаление.

– Всего пять минут вашего времени. А потом я уйду и никогда вас более не потревожу.

Джон принял стойку боксера – ведь он частенько практиковался в клубе Джентльмена Джексонса, – а в его голосе зазвучала злоба.

– Вы уйдете немедленно!

Изабель положила ладонь на сжатый кулак Джона и примирительно произнесла:

– Спасибо, что вступились за меня, Джон, но заседание в парламенте начнется с минуты на минуту. Кроме того, думаю, не будет большого вреда, если я уделю пять минут своего времени герою Ватерлоо.

Джон поджал губы.

– Я могу пропустить заседание...

– Пожалуйста, Джон. – Изабель улыбнулась. – Ради меня.

– Хорошо. Потому что всю неделю вы будете принадлежать только мне.

Изабель проводила гостя вниз, еще раз поблагодарив его за достойную похвалы снисходительность, и на этот раз не уклонилась от прикосновения его губ к своей щеке. Райан тоже спустился следом за Изабель.

– Не прогуляетесь со мной? – дружелюбно поинтересовался он. Накинув шаль и надев шляпку, Изабель пошла рядом с Райаном по тротуару, сопровождаемая Люси, следующей за хозяйкой на некотором расстоянии.

– Я больше не нравлюсь вам, так? – решительно спросил Райан, предлагая Изабель руку. – Я знаю причину, и именно поэтому я попросил уделить мне пять минут вашего времени.

Ради приличия Изабель взяла майора под руку и пошла рядом с ним по тротуару.

– Думаю, вам стоит требовать не моего внимания, майор, – парировала Изабель.

Майор прочувствованно вздохнул.

– Думаете, я не пытался? Айрис не хочет меня видеть. Она возвращает мои письма нераспечатанными... Я удивлен, что она не сожгла их.

Изабель вовсе не была уверена, что Айрис отказывает Райану в аудиенции и отсылает его письма нераспечатанными по собственной воле, но оставила свои предположения при себе.

– Хотите, чтобы я передала Айрис записку от вас?

Райан остановился и посмотрел на Изабель.

– Я должен увидеть ее. Мне необходимо... – Он нервно провел ладонью по густым золотисто-каштановым волосам. – Мне необходимо попросить у Айрис прощения. А ей необходимо услышать, наконец, мои извинения и глубокие сожаления.

Брови Изабель вопросительно изогнулись.

– Именно поэтому вы обидели ее в «Олмаке»?

– Она вынудила меня. Она всегда меня подначивает. – Майор еле слышно выругался. – Всегда подначивала.

Изабель пытливо посмотрела на майора:

– Вы все еще любите ее, не так ли? – Майор не ответил, и она продолжала: – Могу я задать вам вопрос, Райан?

– Мы можете меня спрашивать о чем угодно, Изабель.

Ответ майора заставил Изабель заколебаться. Она намеревалась спросить, почему он бросил Айрис в хижине, но потом решила не вмешиваться. Пусть этот вопрос задаст сама Айрис.

– Ваш легкий флирт в кафе был прелюдией к этой беседе? – Изабель вопросительно посмотрела на майора.

– И да, и нет. – Майор криво усмехнулся. – Я заметил сидящую рядом с вами Айрис и надеялся извиниться перед ней с вашей помощью. Я пригласил вас поесть мороженого потому, что вы невероятно привлекательны, а я вознамерился покончить с холостяцкой жизнью. К тому же мы оба знаем, что Айрис замужем. Я ответил на ваш вопрос? Молодые люди пошли дальше.

– Буду с вами откровенна, Райан, – произнесла Изабель.

– Сделайте одолжение.

– Только это останется между нами.

– Вы ожидаете, что этот белокурый боксер сделает вам предложение?

Изабель рассмеялась, но потом нахмурилась:

– Боюсь, я хочу говорить не об этом. Если Джон сделает предложение, я буду вынуждена принять его. Моя семья больше не потерпит отказов.

– Но вы не любите его, – совершенно правильно догадался Райан.

– Пока нет, не люблю.

Райан искоса посмотрел на Изабель:

– Вы отдали свое сердце кому-то другому? – Изабель не ответила, и Райан покачал головой, должно быть, сожалея о ее и своей собственной недальновидности. – Это ставит нас на одну ступень. Мы оба надеемся чудесным образом полюбить кого-то... другого. Но мне хотелось бы, чтобы мы остались друзьями.

– Хорошо. Только не слишком рассчитывайте на мою поддержку, когда дело касается ваших отношений с Айрис.

– Предельно ясно. – Майор кивнул. Они подошли к дому Изабель. – Думаю, отведенные мне пять минут истекли. – Райан улыбнулся. – Так вы передадите Айрис мои извинения?

– Нет, но если хотите, я передам ей записку от вас.

– Спасибо. За все. – Майор поднес руку Изабель к губам, а спустя мгновение вскочил на коня и был таков.

Фиппс постарался на славу. Эшби совсем не удивился, узнав, что Изабель обожают в обществе и что она весьма уважаема за ее вкус и суждения. Известие же о том, что в последнее время ее буквально преследуют наиболее знатные представителей высшего света, совсем не порадовало Эшби. С какой стати ей желать ущербного графа, который на тринадцать лет ее старше и не сделал в своей жизни ничего хорошего, а лишь сломал жизнь сначала себе, потом другим и вот теперь напоминает уродливую горгулью, каких вырезают на стенах храмов?

Чувствуя необходимость привести в порядок мысли и разработать план завоевания Изабель, Эшби натянул старые сапоги и вышел из спальни. Обычно он выезжал верхом после полуночи, когда весь Лондон уже спал, но сегодня ему казалось, что он сойдет с ума, если останется дома еще хоть на минуту. Он спустился по лестнице, прихватил на кухне пару яблок и направился в конюшню. Гектор подпрыгивал от возбуждения, довольный тем, что хозяин отправляется на прогулку так рано. Эшби потрепал пса по голове:

– Успокойся, старина. Мы же не хотим привлечь к себе нежелательное внимание?

Конюшню освещал единственный фонарь. Аполло нетерпеливо зафыркал, когда хозяин подошел к его стойлу.

– На что ты жалуешься? – Эшби угостил жеребца яблоком, а сам принялся грызть второе. – Скоро поедем в Эшби-Парк. Наиграешься там с очаровательными кобылками. Мне же достаточно хорошей скачки и яблока. – Он погладил шелковистую шею коня. – Готов?

Огромный черный конь отвернулся. Ни один его мускул не дрогнул, пока Эшби затягивал подпруги. После этого Эшби вскочил в седло и наклонил голову, выезжая из конюшни. Свобода. Эшби развязал волосы, и они хлестнули его по лицу, подхваченные ночным ветром. Повинуясь хозяину, конь свернул налево и поскакал на север, за город. Только когда они оказались на открытой местности, Эшби наклонился вперед, ослабил поводья, и они понеслись по покрытому росой лугу, сопровождаемые Гектором.

– Что значит – уехала сегодня? Ты же сказал, что торжество состоится лишь на следующей неделе!

Фиппс не нашелся что ответить.

– Повесьте меня или избейте, милорд, я заслуживаю наказания. Информация оказалась недостоверной.

– Ну что ж, – пробормотал Эшби. – Пришли ко мне Галифакса и Томпкинса и приготовь экипаж.

– Хорошо, милорд. – Фиппс вытянулся с широкой улыбкой на лице.

Эшби остановился.

– Да перестань так самодовольно улыбаться. Ты мне напоминаешь старую тетушку.

– У вас нет старой тетушки, милорд.

Эшби бросил взгляд на закрытые двери.

– Мартин, ты...

Дьявол. Он не мог сформулировать вопроса, не говоря уж о том, чтобы произнести его вслух. Эшби необходимо было, чтобы кто-то честно сказал, что думает о его внешности. Уилл умер, и теперь у него остался только Мартин Фиппс, самый близкий человек, заменивший ему отца, дядю и старую тетушку. Эшби сглотнул, пытаясь унять пульсацию в груди.

– Посмотри на меня, Мартин, – хрипло приказал он. – Если бы ты был красивой впечатлительной девушкой, не имеющей недостатка в поклонниках, осаждающих ее с предложениями руки и сердца, смог бы ты провести свою жизнь, глядя на это... отвратительное подобие лица? Будь со мной честен. Я ведь пойму, если ты надумаешь уклониться от правды.

Фиппс потер подбородок – добрый знак.

– Я скажу, милорд. Мне было нелегко смотреть на вас. Я привык к вашей внешности только спустя четыре года.

– А когда ты впервые увидел меня, мое лицо поразило тебя, напугало, вызвало отвращение?

Фиппс нахмурился – дурной знак.

– Я испытал не то чтобы ужас, а скорее...

– Что? Каково было твое самое первое впечатление?

– Печаль, милорд, потому что вам пришлось страдать от боли.

Эшби скептически посмотрел на дворецкого:

– Печаль, а не отвращение?

– Отвращение? – На лице Фиппса отразилось недоумение. – Вы были таким привлекательным, унаследовали внешность своей матери – первой красавицы Англии, да упокоит Господь ее душу, – с тоской произнес Фиппс. – А теперь передо мной стоит мужчина, носящий на лице знаки собственной отваги.

О Господи! Эшби стиснул зубы.

Он позвал одного из лакеев:

– Харди, отправляйся к мистеру Бруксу и скажи, что мне немедленно потребовались его услуги. Не забудь упомянуть, что его беспокойство будет, оплачено сполна. Подожди. – Эшби вынул из шкатулки несколько шиллингов. – Вот. Найми экипаж и привези мистера Брукса с собой.

Глава 13

– Я имела удовольствие однажды встретиться с вашим покойным братом, – не повышая голоса, произнесла леди Оливия, подсаживаясь к Изабель на диван в гостиной, где все собрались перед ленчем.

Изабель приехала в замок Хауорт три дня назад, но уже успела составить впечатление о сестре лорда Джона. Бездушная Снежная королева с белокурыми волосами и прозрачными голубыми глазами, она была так же красива, как и ее брат. Но она была чрезвычайно самовлюбленной, занудливой и злобной. Изабель надеялась, что этот Айсберг заморозит кого-то другого, потому что от подобного соседства ее зубы начали отбивать дробь.

– Нас представил общий знакомый. – Айсберг улыбнулся. – Офицер его полка.

– Вот как. – Изабель бросила взгляд на часы, стоявшие на каминной полке. Интересно, сколько еще слуги будут морить их голодом?

Выдержав паузу, словно профессиональный актер, в дверях материализовался дворецкий Тобиас.

– Ленч готов, ваша светлость.

– Благодарю вас, Тобиас. Позвольте? – Седовласый герцог Хауорт подал руку леди Гиацинте. Все остальные парами отправились за ними: родители Джона, лорд и леди Хэнсон, Оливия и ее супруг, виконт Брэдфорд; Джон и Изабель; Тедди и Фредди. Шествие замыкали Даниэлли с нянькой и остальные гости. Герцог направился на лужайку перед домом, где слуги расстелили на траве пледы, а также поставили стол и стулья для пожилых гостей.

– Раз уж сезон в самом разгаре, – сказал герцог, – наши молодые гости не должны скучать, а посему я распорядился организовать пикник.

– Что за чудная идея! – воскликнула мать Изабель. – Пикник в собственном парке. Воистину, Оскар, вы превзошли самого себя.

– Благодарю вас, мадам. В ваших устах это звучит как самый изысканный комплимент.

Когда гости расселись, вокруг принялись сновать разодетые в ливреи лакеи, разнося вино, лимонад, куриные сандвичи, сыр, пирожные и прочие кушанья.

– Великолепный парк, ваша светлость, – заметил Стилгоу, беря с подноса бокал с рейнвейном.

Изабель сочла, что парк и впрямь достоин восхищения. Первые три дня шел дождь, вынудивший гостей томиться от скуки в доме, но теперь, когда на небе ярко светило солнце, Изабель смогла по достоинству оценить парк, с его ярко-зеленой сочной травой, ухоженными клумбами, дубами, причудливыми живыми изгородями и величественным голубым озером. А вот сам дом ее разочаровал. При своих внушительных размерах он выглядел довольно обветшалым и неухоженным, словно у хозяев не хватало денег, чтобы привести в порядок внутреннее убранство. Джон объяснил подобное положение вещей тем, что его эксцентричный дед ненавидит перемены. Если у Изабель и появились какие-то сомнения относительно финансового положения семьи, они отпали при виде того, что на содержание земель тратятся значительные средства.

– Присоединяйтесь к нам после ленча, – предложил Стилгоу муж Оливии Брэдфорд. – Мы собираемся поохотиться и парке на птиц.

Стилгоу грустно улыбнулся:

– Благодарю вас за приглашение. Но, боюсь, мы вынуждены его отклонить. Иззи сама пристрелит меня, если я прицелюсь в беззащитное существо.

– В таком случае и я перестану охотиться, – объявил Джон, за что был тут же вознагражден одобрительной улыбкой Изабель.

Ей нравилось, что ему всегда удавалось порадовать ее как бы невзначай. Он не дарил ей дорогих вееров, шоколада и безделушек, зато уделял внимание мелочам.

– Но с удовольствием проедусь по парку, – добавил Стилгоу.

Пока Стилгоу вдохновенно повествовал о своих сельскохозяйственных прожектах, ни старый герцог, ни Джон не поддержали его односторонней беседы. Словно их нисколько не заботила собственность. Странно.

– Бесцельные прогулки не по мне, – недовольно вставил Брэдфорд и выхватил у одного из лакеев бутылку с вином. – Других развлечений нет. Лошади не стоят ломаного гро...

– Что за черт... – Стилгоу встал, в то время как его супруга поспешила подхватить на руки Даниэлли.

– О Боже! – воскликнула леди Гиацинта, хватаясь за сердце. – Землетрясение! В Восточном Суссексе!

– Это не землетрясение... – начал герцог, когда невдалеке от того места, где сидели гости, пронесся всадник на вороном жеребце. В белой сорочке, надувшейся на спине от ветра, и с копной черных волос, развевающихся подобно гриве вороного, всадник, казалось, слился со своим конем воедино. Они словно парили над землей, потому что копыта коня едва касались земли. Изабель, которую с детства окружали лихие кавалеристы, еще никогда не видела, чтобы человек владел искусством верховой езды столь совершенно.

– Этот дьявол хорошо известен в здешних местах, – сказал Хауорт. – Вернее, был известен раньше. Это Эшби. Наш сосед. Никто не держится в седле так, как он. Уже десятилетним мальчишкой он скакал наперегонки с ветром. Выдающийся молодой человек.

У Изабель перехватило дыхание.

– Эшби? – выдохнула она и тут же поймала на себе предостерегающие взгляды матери и брата. Но она не обратила на них никакого внимания, пристально всматриваясь в удаляющуюся фигуру всадника. На нем не было маски, но разглядеть лицо на такой скорости не представлялось возможным. Сердце ее колотилось так отчаянно, что едва не вырвалось из груди.

Эшби здесь.

– После гибели родителей он окончательно испортился и совсем отбился от рук, – продолжал тем временем герцог. – Этот попирающий все правила приличий повеса промотал половину состояния, связался с подобными себе распутниками и покрыл позором честное имя своего отца. Потом пару раз попал в очень затруднительное положение. Но он умный человек, да и я направлял его в нужное русло. Словом, беспутная юность осталась позади, и он встал на путь исправления. Когда Бонн завоевал Португалию, он решил посвятить себя служению в армии и стал самым молодым и самым выдающимся полковником из тех, что когда-либо командовали Восемнадцатым гусарским полком ее величества. – Герцог горделиво выпятил грудь. – Он неизменно завоевывал золотые кубки в кавалерийских скачках во время войны на континенте. В один прекрасный день он станет мужем какой-нибудь здравомыслящей леди. – Герцог бросил взгляд на Оливию.

– О чем он только думает? – взвизгнула леди Фанни Хэнсон, в то время как Оливия, фыркнув, вскочила и убежала в дом. – Как он смеет показывать здесь свое отвратительное лицо после того, что сделал?!

– Он имеет на это полное право, мадам! – вскипел герцог. – А если бы ваша дочь обладала хоть каплей здравого смысла...

Джон прошептал что-то на ухо герцогу и, пока тот сердито бормотал себе под нос, поспешил за сестрой.

– Лив, подожди! – крикнул он, прежде чем скрыться в доме.

– Надеюсь, вы довольны, сэр, – прошипела леди Фанни и быстро пошла в сторону дома, таща за собой своего тихого, безропотного супруга. Утомленный разыгравшейся перед ним сценой, Брэдфорд подхватил бутылку и неторопливо направился следом за остальными.

Престарелый герцог Хауорт выглядел расстроенным, как генерал, которого только что предали войска. Мать Иззи подхватила его под руку, побуждая встать с кресла.

– Идемте, Оскар, дорогой. Мы и так сегодня достаточно насладились солнцем. Почему бы вам не показать мне свою коллекцию печатей, которой все так восторгаются?

Нежный голос Энджи нарушил последовавшую за этим паузу:

– Я заберу Даниэлли в дом. Моя крошка не выносит беспричинного шума. Кроме того, ей нужно поспать. Ты идешь, Чарлз?

– Да, любовь моя. – Стилгоу подхватил Даниэлли на руки, а потом высвободил одну руку, чтобы обнять жену за талию. Таким образом маленькая семья тронулась в сторону дома.

Изабель осталась на лужайке одна со своими маленькими сестрами. Встав с пледа, она взяла их за руки:

– Идемте.

– Но мы хотим поиграть в кегли! – запротестовала Тедди, упираясь каблуками в землю.

– Ничего не имею против, – бросила Изабель, а потом добавила вполголоса: – А пока поиграем в прятки.

Глава 14

Сестры стояли на обочине обсаженной деревьями дороги длиной в милю и во все глаза смотрели на белый особняк.

– Должно быть, он в тысячу раз богаче, чем этот старый селезень Хауорт, – с благоговейным трепетом прошептала Тедди, озвучив предположение Изабель. Выстроенный в классическом стиле, великолепный особняк Эшби поражал своими размерами. Девушки разглядели изящные колонны и высокие окна.

– Он очень старый, Иззи? – поинтересовалась Фредди.

– Ему тридцать пять лет, – ответила Изабель, дрожа от напряжения, – ведь они были так близко. – Разве вы его не помните? Он довольно часто приезжал к нам, – задумчиво добавила она. – Он был таким добрым и веселым...

– И ослепительно красивым в своем голубом мундире, – протянула Фредди, подражая ностальгическим ноткам в голосе Изабель. – Как, должно быть, ужасно стать уродом...

– Что? – вскрикнула Изабель. – Откуда вы об этом знаете?

– Мы тоже слышим сплетни. Только мы их ни с кем не обсуждаем, потому что мы умные и умеем держать язык за зубами. – Тедди откинула назад голову, увенчанную копной мелких кудряшек, подражая матери.

Изабель угрюмо вздохнула.

– Так мы идем за ним подсматривать или нет? – Тедди ткнула старшую сестру локтем в бок. – Я хочу увидеть его лицо.

Изабель хотела того же, хотя здравый смысл взывал к тому, чтобы она бросила глупую затею и вернулась в замок Хауорт. Проклятое любопытство толкало ее вперед.

– Не забывайте, мы здесь тайно. Поэтому не высовывайтесь из кустов и ведите себя тихо. Понятно?

Девочки покорно кивнули.

– Вы должны пообещать, что не станете доставлять мне хлопот и будете делать то, что я скажу.

– Да-да, конечно, никаких хлопот. Только посмотрим немножко, и все, – еле слышно прошептала в ответ Фредди.

– Нужно определить, где располагаются конюшни, – сказала Изабель и потащила девочек за собой в сторону от дороги.

Прячась в кустах, сестры незаметно обогнули дом, который представлял собой квадрат с четырьмя одинаковыми фасадами и четырьмя одинаковыми входами. Только после этого они заметили конюшни.

Несколько минут спустя появился Эшби, несущийся галопом на лошади. Он перемахнул через ограду и натянул поводья. Он был без маски, но длинные волосы, ставшие влажными от пота, прилипли к лицу. Эшби грациозно спрыгнул на землю и откинул с лица волосы в тот самый момент, когда его лоснящийся от пота вороной тряхнул гривой. Тонкая батистовая ткань сорочки прилипла к широкой спине. Дьявол. Ну почему он стоит к ним спиной?

– Гейвет! – крикнул Эшби, и из конюшни опрометью выбежал конюх с бадьей и стулом в руках.

Гейвет поставил стул рядом с вороным и предложил ему несколько морковок. После этого он схватил щетку и принялся очищать гладкую шкуру коня.

– Справишься? – спросил Эшби конюха.

– Да, милорд. Я его хорошенько почищу, а потом прослежу, чтобы его досыта накормили. Завтра, когда мы поведем его к кобылам, он будет в наилучшей форме.

Эшби засмеялся и, к изумлению Изабель, стащил сорочку через голову. Тедди и Фредди охнули от неожиданности, и Изабель пришлось закрыть им рты ладонями.

– Зайду в дом на минуту, а потом помогу тебе, – громко произнес Эшби.

Гейветвс кинул голову:

– Поможете мне, милорд? Но, уверяю вас...

– Да, я уверен, что ты прекрасно вычистишь Аполло, и все же мне хочется... понаблюдать.

Перекинув сорочку через плечо, Эшби направился к дому. Его ладно скроенное тело казалось еще более восхитительным при свете дня. Ни грамма жира, лишь тугие мышцы, обтянутые безупречно гладкой кожей. Изабель задрожала, вспомнив ощущение этих упругих мышц под своими пальцами. Хуже всего было то, что ее чувство к Эшби переросло в желание.