Текст книги "Я выбираю тебя"

Дж. Г. Байрон. «Прометей»

– Какого черта? – Эшби поднял глаза от стопки банковских счетов, которые принес его стряпчий, и гневно воззрился на дверь кабинета.

В холле царил кавардак. В прежние времена Эшби непременно вышел бы из кабинета и положил конец беспорядку, но по собственному опыту он знал, что вид его лица мог лишь усугубить дело. Посему ему пришлось довольствоваться отчетом дворецкого.

– Фиппс! – прорычал Эшби, заставив мистера Брукса вздрогнуть от неожиданности.

Боязливо улыбнувшись, мужчина водрузил на нос пенсне и вновь погрузился в изучение документов. После своего ранения Эшби заметил, что лишь очень немногие, люди осмеливались смотреть ему в глаза, не обращая внимания на шрамы. Мистер Брукс не относился к их числу.

В кабинете возник Фиппс, и рот Эшби открылся помимо его воли.

– Что это? – спросил он, таращась на очаровательный розовый сверток, который держал на руках дворецкий. Нет, это не может быть то, о чем он подумал. Эшби вдруг отчетливо осознал, что совсем не прочь, чтобы этот ребенок оказался его, и эта мысль привела его в замешательство. Однако подобное было просто невозможно. Более двух лет Эшби не прикасался к женщинам, а крошке, которую держал на руках Фиппс, было немногим более двенадцати месяцев.

– Это мисс Даниэлли, – объявил Фиппс, улыбнувшись от удовольствия, когда малышка крепко обхватила его за шею. – Она пришла навестить вас, милорд. – Розовый сверток принялся внимательно изучать убранство кабинета.

Отодвинув стул, Эшби встал и подошел к дворецкому. Похожие на золотистую дымку волосики девочки были собраны на макушке розовой лентой, как нельзя кстати соответствующей ее наряду. Большие глаза, с любопытством взирающие на мир, напоминали своим цветом безоблачное небо Испании, а крошечные розовые губки изгибались в улыбке. О Господи! Эшби охватило глубочайшее уныние.

– Кто принес ее? – спросил он, хотя уже знал ответ.

– Э... – Фиппс бросил взгляд на сгорбленную спину стряпчего, сидящего за массивным столом, – тот же самый посетитель, что был у вас позавчера и за день до этого.

Мистер Брукс собрал со стола свои вещи.

– С вашего позволения я оставлю документы, милорд, чтобы вы смогли просмотреть их, когда у вас будет время. А за дальнейшими указаниями я вернусь на следующей неделе.

– Хорошо, Брукс. Можете идти. – В любом случае сейчас мысли Эшби были далеки от документов. Обычно ему нравилось возиться с финансовыми отчетами, к тому же это позволяло держать мозг в тонусе. Но визиты Изабель окончательно вывели Эшби из равновесия. Даже его ночные кошмары приобрели новые очертания. Если раньше он каждую ночь заново переживал Ватерлоо и Сорорен, безуспешно пытаясь спасти Уилла и себя самого, то теперь ему приснился весьма чувственный сон, в котором он увидел Изабель, но об этом Эшби даже не хотел вспоминать. Достаточно сказать, что он испытал сильное разочарование. Одна лишь мысль о том, что Изабель будет здесь, в его доме, и что он совсем скоро увидит ее, вновь пробудила к жизни мятежную часть его тела. Черт бы побрал эту женщину! Женщину... Уже не девочку. Это было очень важно даже в его сне.

– Приятного вам дня, милорд. – Мистер Брукс чопорно кивнул и поспешно ретировался.

Эшби протянул руки и забрал Даниэлли у слуги. Если Изабель доверила ребенка дворецкому, то наверняка не станет возражать, чтобы он немного подержал девочку на руках. Эшби тотчас же окутало ванильное облако. Пухлый сверток оказался легким, нежным и мягким. Он наполнял вены Эшби непрошеной нежностью.

– Господи, – пробормотал граф. – Господи.

Никогда он не узнает, как это – держать на руках собственного ребенка. Ощущение делало его кротким и возвышенным.

– Где Изабель?

– Внизу с миссис Нельсон. – Фиплс пощекотал Даниэлли пальцем, заставляя ее смеяться, но девочка быстро переключила свое внимание на Эшби. Похоже, он очаровал ее.

Граф нахмурился:

– С экономкой? Что, черт возьми, тут происходит?

– Гектор прыгнул на нее и перепачкал слюной. Мисс Изабель нужно смыть пятна. Она упомянула о том, что он был щенком, когда она подобрала его...

– Это она отдала мне его.

Не обращая внимания на исполненный любопытства взгляд дворецкого, Эшби не отводил глаз от веселящейся у него на руках малышки. В ее голубых глазах заплясали озорные искорки, и она, подняв ручки, хлопнула Эшби по щекам. При виде растерянного лица Эшби девочка взвизгнула от удовольствия. Он не пугал ее.

– Кажется, вы ей понравились, милорд. Удивительно. Прижав девочку к груди, Эшби взял ее ручку, лежащую на его щеке, поднес к носу и едва не растаял. Он понял, как мужчины начинают пылать любовью к младенцам. Эта малышка так напоминала Изабель, что его сердце сжалось. Кто-то осторожно постучал в дверь.

– Фиппс, вы здесь? Могу я войти? – раздался голос Изабель. Дьявол! Эшби не готов был впустить ее в ад. Но и под столом он тоже не собирался прятаться.

– Фиппс, возьми ребенка и ступай к ней.

Сунув руку в карман, дворецкий достал маску.

– Я вправе ожидать существенной прибавки к жалованью, милорд.

Старина Фиппс.

– Как насчет десяти процентов?

Выхватив из рук дворецкого маску, Эшби вернулся на стул и усадил Даниэлли на колени. Завязать маску оказалось непросто, потому что девочка тотчас же принялась засовывать свои крошечные пальчики в прорези для глаз. И все же он был еще не готов выпустить из рук свое сокровище.

– Войдите! – наконец крикнул Эшби, поразившись тому, как участился его пульс.

– Вот ты где, моя дорогая. – В кабинет вплыла Изабель и не останавливалась до тех пор, пока не поравнялась с графом. На ней было платье из муслина бледно-лилового цвета с высоким воротничком из крепа и лиловой лентой, подвязанной под высокой полной грудью, соблазнительный вид которой открылся взору Эшби, когда девушка наклонилась, чтобы забрать у него Даниэлли. Но на этом его мучения не закончились – от Изабель тоже исходил аромат ванили.

Эшби ощутил напряжение в чреслах. Он встал, жалея о том, что не уродился ниже ростом, или о том, что не купил стол повыше.

– Свободен, Фиппс.

«По крайней мере ты еще жив, старина», – угрюмо размышлял Эшби, наклонив голову, чтобы поглубже вдохнуть аромат Изабель. Ее полные мягкие губы коснулись округлой щечки Даниэлли, и от этого зрелища все перевернулось в груди у графа. Внезапно его посетила мысль: эти две восхитительные девочки могли бы принадлежать ему. Если бы только он правильно раскинул карты, если бы дождался, пока Изабель вырастет, если бы не вел себя как малодушный идиот...

– Кажется, я просил вас держаться подальше от моего дома, – сквозь зубы процедил Эшби.

– Думаете, меня так легко запугать? – Изабель повернула голову, чтобы взглянуть на графа, и нежный локон, выбившийся из ее прически, легонько коснулся его губ. Граф сглотнул слюну, а ослепительная улыбка Изабель окончательно погубила его.

Эшби подошел ближе, и его взгляд остановился на ее губах, напоминающих спелые вишни. Но Изабель вдруг крепче обхватила девочку, разрушив чувственное оцепенение. Господи, Эшби чувствовал себя собачонкой, которую ведут на поводке.

– Я рассказала подругам о вашем пожертвовании. – Изабель широко улыбнулась. – Видели бы вы их лица. Пять тысяч фунтов! Они ужасно хотели поблагодарить вас лично. Мне пришлось солгать скрепя сердце и сказать, что человек, пожертвовавший такую сумму, пожелал сохранить свое имя в тайне. Софи считает, что это и есть истинная благотворительность – пожертвовать деньги тайно, чтобы не оскорбить чувств тех, кто беден. Софи назвала вас выдающимся.

И тут Эшби вновь увидел это – обожание в прекрасных глазах Изабель. Сердце в его груди болезненно сжалось, и граф с трудом узнал свой собственный хриплый голос.

– Я был рад сделать это, но...

– Ничего не говорите. – Изабель тряхнула головой. – Я пришла не для того, чтобы надоедать вам. Я уважаю ваше решение.

– В самом деле? – Эшби нахмурился под маской. – Тогда зачем вы пришли? – Собственное любопытство просто убивало его, а душу внезапно сковал страх – что, если она перестанет приходить?

Улыбнувшись, Изабель приподняла малышку и, к изумлению Эшби, вручила ее ему.

– Я так много рассказывала о вас Даниэлли, что ей ужасно захотелось познакомиться с лучшим другом своего дяди.

– Дядя! – тоненько произнесла девочка и провела своей пухлой ладошкой по волосам и уху Эшби. Странное дело – нежное прикосновение детской ручки заставило графа вновь ощутить себя полноценным человеком. Удивительно.

Глаза Изабель цвета небесно-голубых ирисов наполнились любовью.

– Ну разве она не прелесть? Вообще-то она не жалует никого, кроме членов семьи. Так что примите мои поздравления, вы приняты в клуб избранных.

– Львиная гордость семейства Обри? – Губы Эшби тронула улыбка. – Так... что вы рассказали ей обо мне?

– Ну, например, я сказала ей, что вы любите щенят. А остальное останется между нами, девочками.

Эшби прижал крошку к себе, чувствуя, как его измученная душа понемногу наполняется теплом.

– Она такая чистая, такая беззащитная. – Лучезарная улыбка на крошечном личике пробудила в Эшби желание защитить это маленькое существо.

– Как же такому совершенному созданию выжить в нашем полном опасностей мире?

– Это и есть ее оружие – она так мала и очаровательна, что вызывает в людях желание защитить ее.

Горло Эшби сжалось, и он взглянул на Изабель. Ее влияние на него осталось прежним. Эшби нежно погладил шелковистые волосики девочки.

– Она прелесть. Сколько ей?

– Год и месяц.

Эшби знал, что не имеет права спрашивать, и все же не удержался от вопроса:

– А кто ее отец?

Изабель сдвинула брови.

– Интересный вопрос, – ответила она, как-то странно взглянув на графа.

При мысли о том, что Изабель принадлежит другому мужчине, который любит ее каждую ночь и видит ее улыбку каждое утро, у Эшби перевернулось все внутри.

– Ведь это ваша дочь, не так ли? Вы замужем?

Изабель с минуту смотрела Эшби в глаза.

– Это дочь Стилгоу. Он женат.

Облегчение оказалось всепоглощающим. Словно освободившись от невидимых оков, Эшби улыбнулся:

– Передайте ему мои поздравления. На ком он женился?

– На Анджеле Ландри, Уилл был на их свадьбе. Разве он вам не рассказывал? Торжество состоялось сразу после отречения Бонапарта от престола. А ведь вас, кажется, тоже приглашали.

– Не помню. – Его действительно приглашали, но Эшби решил не ездить. После того запретного поцелуя он дал себе зарок не приближаться к дому номер семь по Дувр-стрит. Сначала он не посещал дом друга, потому что не был уверен, что сможет держать себя в руках в присутствии Изабель, а потом у него просто не было выбора. Эшби не хотел, чтобы она жалела его. Он хотел видеть ее горящие обожанием глаза. Граф мрачно оглядел Изабель. Все в ней – сила духа, красота, жесты, голос – было преисполнено женственности и неодолимо влекло к себе. Без сомнения, не он один заметил, какой сногсшибательной красавицей она стала, и не он один знал о ста тысячах фунтов приданого, поэтому претенденты на руку и сердце Изабель, должно быть, вились вокруг нее, словно стая голодных волков. Рано или поздно Изабель выйдет замуж за одного из этих молодых людей, но что тогда станет с ним? Проблема состояла в том, что Эшби ничего не мог изменить.

– Кто тот человек, что ушел от вас, когда пришла я? – спросила Изабель. Она достала из кармана завернутые в салфетку печенья и предложила одно Даниэлли.

– Мистер Брукс, мой стряпчий. А почему вы спросили?

– Вы позволили ему увидеть вас без маски.

– Откуда вы знаете?

– Вы заставили меня ждать за дверью. Сомневаюсь, что вы надевали костюм. – Изабель одарила графа еврей ослепительной улыбкой. – В мой прошлый визит такого не случилось.

Рот Эшби открылся помимо его воли, и он заставил себя сжать челюсти. Он не верил своим ушам. Крошка Иззи Обри откровенно заигрывала с ним! Прежний граф Эшби непременно откликнулся бы на призыв, намекнув, что ему ничего не стоит освободиться от одежды, если гостья намерена немного развлечься в его спальне – слава Богу, Иззи была уже достаточно взрослой, – но нынешний ущербный Эшби был склонен говорить правду.

– Мне нет никакого дела до чувств мистера Брукса. С вами все обстоит иначе.

– Думаю, я сильно удивлю вас, если скажу, что у меня на душе, – тихо произнесла Изабель.

– Не стоит. – Облокотившись о край стола, Эшби перевел взгляд на Даниэлли, теребившую пальчиками его маску.

– Я обещала Энджи отвести Даниэлли в парк. Почему бы вам не присоединиться к нам? Будет здорово.

Эшби хрипло рассмеялся:

– Так, значит, вот где вы сейчас должны находиться. В парке.

Изабель улыбнулась.

– Что в этом смешного?

Их взгляды пересеклись, и граф хищно улыбнулся:

– Если леди лжет своей семье, чтобы побыть со мной, – Это хороший признак.

Щеки девушки мгновенно стали пунцовыми – тоже неплохой признак.

Поддавшись общему веселью, Даниэлли сунула Эшби в рот свое наполовину съеденное, размокшее печенье.

– Я пообещала, что мы будем кормить в пруду уток, – со смехом пояснила Изабель.

Иного выхода не было – Эшби проглотил измусоленный кусок.

– Понятно. Я утка.

– Весьма... – горящие озорством глаза Изабель окинули Эшби с головы до ног, – крупная особь, милорд.

Эшби внутренне возликовал. Пусть у него нет больше лица, но в остальном дела обстоят не так уж плохо. Его мужские инстинкты по-прежнему пробуждались с пугающей быстротой. Изабель все еще питала к нему нежные чувства. Хорошо, что она стала взрослой женщиной с определенными зрелыми желаниями, но беда в том, что ей нужен тот Эшби, которого она знала когда-то. И все же граф не удержался и произнес:

– У меня в саду есть пруд, в котором водится рыба.

– Вот как? – Закусив губу, Изабель робко улыбнулась, в то время как Даниэлли сморщила нос и проговорила:

– Лыба! Лыба!

В голубых глазах Изабель вспыхнули озорные искорки.

– Ведите!

– Сопровождение необходимо? – тихо произнес Эшби на ухо Изабель, отчего ее кожа тотчас же покрылась мурашками.

Стоя на заросшем сочной травой берегу пруда, Изабель наблюдала за играющими в куклы Люси и Даниэлли и раздумывала над тем, почему именно из всех мужчин только Эшби оказывал на нее столь сильное воздействие. Этот вопрос мучил ее с незапамятных времен.

– Сопровождение? – Изабель недоуменно сдвинула брови. – А, служанка. Да, ее присутствие необходимо по двум причинам. Люси недолюбливает вашего дворецкого, и я сочла благоразумным развести их по разным углам.

– Это чувство взаимно, уверяю вас. И все же, – голос Эшби ожесточился, – я не хочу, чтобы на меня таращились, как на диковинное животное. Отошлите ее куда-нибудь.

Несмотря на то, что она считалась довольно высокой, Изабель пришлось запрокинуть голову, чтобы увидеть выражение глаз графа. Эшби был одет с иголочки: зеленовато-голубой шелковый жилет выгодно подчеркивал цвет глаз; накрахмаленный белый воротничок подпирал волевой подбородок; сюртук и брюки из тончайшего серого сукна довершали картину. С лицом, скрытым черной маской, живыми сине-зелеными глазами и довольно длинными густыми волосами, блестевшими на солнце, он казался Изабель волком, скрывающимся под личиной благородного господина.

– Вы так смотрите на меня, – пробормотал Эшби, глядя прямо ей в глаза.

– Простите. Просто я не видела вас так долго, и... – Изабель перешла на шепот: – Вы снимете маску, если я отошлю Люси в дом?

– Нет.

С трудом подавив разочарование, Изабель сказала себе, что это рано или поздно все равно произойдет. Она и так достигла успеха – Эшби наконец-то согласился поговорить с ней. Изабель запаслась терпением и проявила чудеса изобретательности. Разве ее очаровательная племянница не помогла сломить сопротивление Эшби?

– Если вы опасаетесь сплетен, можете быть спокойны. Люси не болтлива. Впрочем, как и я.

– Вам я верю. А вот вашей служанке... – Эшби угрюмо посмотрел на миниатюрную девушку, усаживающую Даниэлли на розовое одеяльце.

Взяв его под руку, Изабель встала на цыпочки и зашептала ему на ухо:

– Кузина Люси Мэри жила со своим мужем в Чипсайде – у них была швейная мастерская. Фрэнка убили на войне, и Мэри осталась одна. Две недели назад срок аренды мастерской истек, и Мэри оказалась на улице. Все закончилось бы работным домом. Но я забрала ее на Дувр-стрит и...

– Вы осмелились посетить работный дом? В одиночку? – Эшби гневно посмотрел на нее.

– Я не настолько дурно воспитана и никогда не путешествую по городу одна. Меня сопровождала Люси.

Эшби непреклонно сжал губы.

– В каком работном доме вы были?

– В Бишопсгейт. Мы забрали бедняжку из этого ужасного места, и теперь...

– Бишопсгейт? Близ овощного рынка Спитлфилдза? – прорычал Эшби. – Стилгоу известно об этом?

– Нет, не известно, – прошипела Изабель, указывая глазами на Люси. – Как я уже сказала, мы забрали оттуда Мэри. Она пока занимается починкой одежды для слуг, но я надеюсь подыскать ей более достойное место. Теперь вы понимаете, Люси ни за что не станет сплетничать обо мне или моих друзьях.

Взгляд графа смягчился.

– Львица Изабель, защитница слабых, покровительница несчастных. – Наклонившись, Эшби убрал с губ девушки непослушный локон, выбившийся из прически. – А какова вторая причина?

У Изабель перехватило дыхание. Она снова и снова убеждала себя, что его чувства к ней всего лишь симпатия. Изабель приняла решение о том, что тоже будет испытывать к нему лишь симпатию, однако придерживаться этого решения оказалось невероятно сложно.

– Люси присматривает за Даниэлли. А еще... я хотела поговорить с вами наедине, милорд.

Глаза графа превратились в куски льда.

– Вы хотели обсудить со мной что-то конкретное? Возможно, вашу благотворительную деятельность?

– Нет. Я хотела просто поговорить. – Изабель нервно улыбнулась.

– Просто поговорить? – с недоверием переспросил граф. – И вы ничего не заготовили для меня? Никаких документов, чтобы я прочел? Ни единой загубленной души, нуждающейся в моей помощи?

– Ничего, – честно ответила Изабель.

– Прекрасно. Я присмотрю за Даниэлли. Можете отослать свою няню.

Изабель наблюдала за тем, как он подошел к ее племяннице и сел рядом с ней на траву. Даниэлли мгновенно забралась к нему на руки. Гектор скакал вокруг, и Эшби познакомил его с девочкой. Они становились одной большой счастливой семьей. Прекрасно. То, что Эшби предпочел остаться с ней наедине, значительно упростит задачу Изабель. Она подошла к Люси. Служанка делала вид, что вообще не замечает хозяина дома. Глуха, слепа и нема – из нее получился бы превосходный дворецкий.

– А теперь можешь идти, в дом, Люси. Сегодня очень жгучее солнце, и у тебя вновь разболится голова. Я присмотрю за Даниэлли.

Люси озадаченно посмотрела на хозяйку – они сидели в расцвеченной солнечными пятнами тени раскидистого вяза, – но все же подчинилась.

Эшби сбросил с плеч сюртук и расстелил его на траве для Изабель.

– Благодарю.

Она опустилась на сюртук и, расправив юбки, прикрыла лодыжки. Гектор обнюхивал Даниэлли, которая, казалось, была очарована и в то же время напугана появлением этого черного великана.

Изабель инстинктивно подалась вперед, не зная, можно ли доверять псу в том, что касалось малышки, но Эшби остановил ее взмахом руки.

– Она в безопасности. Гектор не причинит ей вреда.

Даниэлли потянула Гектора за ухо. Сердце у Изабель оборвалось, но пес плюхнулся к ногам малышки и позволил себя терзать не моргнув глазом. Изабель испустила вздох облегчения.

– Не обижай собачку, дорогая.

– Разве вы мне не доверяете?

Скрытое маской лицо Эшби находилось всего в дюйме от нее. На правой щеке из-под черной ткани выглядывал краешек шрама, и Изабель пришлось сжать пальцы в кулаки, чтобы не провести по нему рукой.

– Я вам доверяю, но я не ее мать и поэтому должна быть в три раза бдительнее.

– Потому что вы несете за нее ответственность...

– Верно.

– ...как и за бесприютных, потерявших кров горожан. – Это было утверждение, а не вопрос.

– Вы смеетесь надо мной.

– Вовсе нет. – Протянув руку, он подцепил пальцем шелковистый локон Изабель, покачивающийся на ветру. – Но мне не нравится думать о том, что вы путешествуете по Спитлфилдзу с его многочисленными притонами, – еле слышно произнес Эшби. – В следующий раз придите сначала ко мне. Я дам вам сопровождающего.

– А почему бы вам самому не поехать со мной? Путешествие покажется вам приятным, уверяю вас.

– Думаете, я видел недостаточно страданий на своем веку? Я уже сказал вам, что с меня хватит.

Кого он обманывал? Изабель внимательно посмотрела в выразительные глаза графа.

– Ваши соседи устраивают сегодня вечером бал, – как бы невзначай заметила она.

– Знаю, – сухо ответил он, – Хотите верьте, хотите нет, но я до сих пор получаю немало приглашений.

– Вы герой войны, Эшби. Каждому хочется пожать вам руку. Вам стоит принять приглашение. Ваше появление произведет фурор, а леди Баррингтон будет польщена.

– Я не Веллингтон, – проворчал граф. – Я не расхаживаю в окружении свиты по балам и званым вечерам в ожидании бурных оваций. И мне вовсе не хочется обмениваться рукопожатиями с теми, кто так и не смог расстаться со своими клубами ради того, чтобы хоть как-то изменить положение дел на этой проклятой войне. Я предпочитаю одиночество, хотя в моем отшельничестве много отрицательных сторон.

– О какой вы говорите на этот раз? – спросила Изабель, ощутив, как недовольство собой заглушает возникшее было чувство разочарования.

– О невозможности танцевать с вами.

Вихрь эмоций породил сумятицу в душе Изабель. Она готова была запеть в качестве аккомпанемента, если бы Эшби вздумалось пригласить ее на танец.

– Какое имя вам дали при рождении?

Эшби откинулся назад.

– Оно давно кануло в Лету.

– Кануло в Лету? – Изабель увидела, как Эшби поднял с земли прутик и сломал его.

– Никто не называет меня этим именем более тридцати лет. Так что оно действительно кануло в Лету.

– Тридцать лет?! Но как такое возможно?

– Тридцать один год, если быть точным. – Эшби безразлично пожал плечами. – Когда мне исполнилось четыре года, я стал «милордом», или «лордом Эшби», а когда поступил в Итон, превратился в Эшби. Французы тоже придумали для меня не слишком лестные прозвища. – Граф мрачно усмехнулся. – Так что в какой-то момент имя, данное мне при рождении, утратило свое прежнее значение. Теперь мое имя можно воспринимать разве что с иронией.

Его созданные для поцелуев губы изогнулись в сардонической усмешке.

Чтобы оторвать взгляд от манящих к себе губ Эшби и прогнать прочь греховные мысли, она посадила Даниэлли на колени и дала ей еще одно печенье.

– Может быть, – Изабель улыбнулась, – мне стоит догадаться, что это за имя?

– Я же только что объяснил... – Голос Эшби сорвался.

– Питер? Пол? Персиваль? – Изабель вопросительно взглянула на графа. – Пирс? Перегрин?

Эшби криво усмехнулся:

– Кто сказал вам, что мое имя начинается с буквы «П», дерзкое вы создание?

– Вы сами. Под вашей карточкой стояла подпись «П.Н.Л.». Ваша фамилия Ланкастер, разве нет?

– Хм... А почему ваш брат и его жена решили назвать дочь Даниэлли?

Изабель погладила белокурые волосики девочки.

– Ее полное имя Вильгельмина Даниэлла Обри. Но мы также зовем ее Сладкая, Куколка, Золотко...

Эшби не обратил внимания на плохо скрытый намек.

– Уильям Дэниел Обри. Вы назвали ее в честь Уилла. – Эшби начал шутливо отбирать у Даниэлли печенье, и над лужайкой поплыл ее живой звенящий смех.