355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Ромэн Сарду » Блеск Бога » Текст книги (страница 8)
Блеск Бога
  • Текст добавлен: 7 октября 2016, 00:58

Текст книги "Блеск Бога"


Автор книги: Ромэн Сарду



сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)

ГЛАВА X
ИРЛАНДСКИЙ КОЛОКОЛ

Хорошо возрождать то, что приводит нас в восхищение, как сказал философ. Благодаря межпланетным путешествиям мы снова становимся детьми.

Рэй Брэдбери. Марсианские хроники

Караван, состоящий из полутора тысяч паломников, который вел Эсташ Булонский, наконец-то прибыл в Труа. Настал час отправляться в путь. Выход был Назначен на следующее утро, сразу по окончаний большой мессы, в которой должны были участвовать тысячи собравшихся в этом месте паломников.

В назначенный день небо было хмурым, затянутым тучами, снова лил дождь как из ведра. Только привилегированные особы, а также те, кто был половчее других, смогли найти место в церквях Труа. Остальные стояли на сквозном ветру, под ливнем, в грязи.

На лугу был сооружен помост для рыцарей и графа Хьюга де Шампань. Это было их первое совместное появление на людях. Поэтому они посчитали недостойным предстать перед народом в соборе, укрывшись там от дождя. Здесь же они были с большинством, с простыми людьми.

Месса началась в шесть часов. Обычно в такое время уже было светло, но в тот день небо было темным, и казалось, что все еще длится ночь. После окончания реяигиоз-ного ритуала был объявлен порядок отбытия паломников. Священники больше объясняли правила распределения по обозам, чем молились о послании защиты свыше. Что касается духовного, говорили они, у каждого будет достаточно времени для молитв на протяжении девяти месяцев дороги.

Хьюг де Шампань произнес речь. Священники повторяли его слова тем, кто стоял очень далеко и не мог разобрать сказанное. Прежде всего Хьюг показал толпе следенутого новорожденного. Паломничество считалось освященным предприятием только после знака, посланного свыше. По словам графа, этим знаком было рождение младенца, которого он держал в руках. Его нашли на паперти собора Труа прошлой ночью, над сердцем у ребенка было родимое пятно в форме креста; Расчет был верным» и реакция последовала незамедлительно: радость перешла в ликование, и добрые христиане стали с еще большим вниманием слушать своего защитника. Граф продолжил речь и объявил, что передает в руки Хьюго де Пайена абакус– жезл е плоским набалдашником, украшенным золотой окантовкой, на котором был выгравирован крест. Это был жест признания того, что отныне его вассал становится предводителем паломников. Де Пайен взял в одну руку жезл и другой рукой прикрепил к нему бело-черную церковную хоругвь – знак нового ордена. Черный цвет означал непримиримость и безжалостность рыцарей по отношению к неверным и разбойникам; белый – кротость и благожелательность, с какой они будут относиться к паломникам.

* * *

На протяжении всей церемонии Козимо неотрывно смотрел на рыцарей, собравшихся вокруг Хьюга де Шампань и Хьюго де Пайена. Он запоминал их лица, их манеру держаться, особые приметы. Пьер де Мондидье, Этьен де Сент-Аман, Робер де Крон, Годфруа де Бизоль, Бенуа Клер, Жан дю Гран-Селье. Он не ожидал увидеть рядом с ними следователя Андре де Монбара, которого встретил на Таборе. Тот заменил Измаля Ги. Козимо заметил, что не хватает одного человека – Карла де Рюи. Он спросил о нем у стоявших рядом. Да, действительно, де Рюя отсутствовал. И никто не видел его ни в Труа, ни в окрестностях…

Месса завершилась к семи часам Новый, отлитый ирландцами колокол был установлен перед помостом. Аббат Соффре выбрал двоих чистых душой детей, чтобы они первыми ударили в колокол: то были дети Лестольда и Ровены Коламбан. Все расступились, давая пройти Анкс, которая вела за руку своего слегка оробевшего брата. На помосте, сорруженном для рыцарей» она увидела человека, которого тут же узнала: это он говорил со Слепым на берегу озера Сурс-Додь. Это был Хьюго де Пайен, предводитель паломников!

Правой рукой Анкс началабитъ в колокол, отсчитывая семь ударов, соответствующих семи часам.

Бомм…

Анкс посмотрела на склонившихся в молитве людей вокруг нее. По ее щекам стекали капли дождя. Ей было тяжело дышать от волнения. Вот оно, началось!

Бомм…

Козимо смотрел на рыцарей. Он не молился вместе с другими. Его заинтриговало присутствие де Монбара. Рядом с ним стояли, держа в рухах сумки, Круатандьё и Ролан. Они знали, что вскоре им предстоит расстаться.

Бомм…

Фподоар находился в часовне замка со своим первым помощником Эрихом. Он волновался больше всех. Он тоже не молился.

Бомм…

В Труа молодые монахини уже с начала мессы притягивали к себе взоры мужчин и вызывали тем самым возмущенный шепот женщин и аббатов. То были бывшие блудницы, отказавшиеся от своего постыдного промысла и направляющиеся в Иерусалим, чтобы получить отпущение грехов. В центре группы стояла их хозяйка, такая же красавица, как и ее подопечные. Это была Эрихто. Справа от нее стояла Лис, она с интересом рассматривала толпу. Они шевелили губами, произнося молитву.

Бомм…

Роже Маркабрю опустился на колени, на его лице смешались капли дождя и слезы – его переполняли эмоции. В этот день он оставил свое актерское краснобайство. Этот человек, никогда не покидавший берегов Сены, наконец решился участвовать в паломничестве, так как надеялся на защиту Христовой Милиции. Он погрузился в молитву, осознавая величие предстоящего события.

Бомм…

Под конец мессы появился незнакомец, нисколько не смущенный своим опозданием. Он приехал верхом на большой серой лошади; его лицо было изборождено морщинами, тело прикрывали лохмотья, мокрые от проливного дождя. Молящиеся, все как один, вздрогнули при виде его мертвенно-бледного лица и незрячих белых глаз, как у мертвой рыбы. Это был слепой Клинамен. Он безмолвно занял свое место среди паломников, готовый идти с караваном.

Бомм…

Семь часов.

Начали сходиться тысячи паломников. Повсюду в Шампани отслужили мессу.

Настало время отправляться в путь.

Девять рыцарей отправились каждый своей дорогой, возглавив свои караваны. В небе маленькой планеты Труа корабли-челноки, переправляющие паломников, беспрерывно сновали между Землей и кораблями дальнего следования, ожидавшими на орбите.

Флодоар лично проверил отправление последних грузов – книг и диска. Его помощник Эрих доставил манускрипт, поврежденный в дорожном происшествии возле форта и отреставрированный до единой буквы Гаргсалем.

Пути Козимо, Ролана к Круатандьё разошлись. У каждого была своя посадочная карта – серая пластинка с полной информацией о пассажире. Козимо получил место в караване Робера де Крона и Карла де Р|ои, зарегистрировавшись под вымышленным именем Чосер; его друзья отправлялись с караваном дю Грая-Селье и де Мондидье, также под вымышленными именами. В последние дни перед отправлением каждый из них зарегистрировался во всех четырех караванах, чтобы значиться so всех списках. Благодаря деньгам Козимо» трое друзей зарегистрировались под двенадцатью разными именами.

– Будьте осторожны, – напутствовал их Козимо. – При первой же возможности я присоединюсь к вам. Думаю, что это произойдет скоро. Собственно, что нам нужно – так это собрать информацию.

Они обнялись перед дорогой.

– Как мы найдем друг друга в караване? – спросил Круатандьё.

Козимо задумался.

– Спустя неделю приходите ежедневно в полдень в зал гибернации корабля, где должно быть зарегистрировано мое имя. Это место нашей встречи.

– Через неделю.

– И не забывайте: все, что имеет хоть какое-то отношение к предмету, называемому Стоял, нас интересует прежде всего.

Друзья разошлись.

При посадке на челночное судно Козимо показал свою карту, как и все пассажиры. Прежде чем пройти на судно, он убедился, что погрузили его личный летательный аппарат. Козимо знал, что рано или поздно он ему пригодится.

На орбите вокруг Труа космические корабли-города были готовы принять на борт тысячи паломников. Они назывались Азимо-5. Мощные и быстрые, они считались лучшими кораблями галактики. Во флоте насчитывалось четыре таких корабля, каждый из них обладал системой и биотопом почти как у искусственной луны. Они медленно вращались вокруг собственной оси, создавая длительный эффект гравитации. Козимо был доволен, что попал на этот корабль-город: он хорошо знал его конструкцию. Предыдущее поколение этих аппаратов, Азимо-4, было спроектировано несколько лет тому назад архитекторами Табора. Козимо запомнил многие особенности их конструкции, еще находясь в Гильдии. Аппараты последнего поколения были больших размеров, но снаружи не были заметны какие-либо существенные новшества.

Поэтому, в отличие от большинства паломников, растерявшихся после высадки из кораблей-челноков, Козимо уверенно направился к своему сектору, чтобы найти выделенную ему каюту.

Войдя в свою каюту, он увидел две койки. Он предпочел бы не иметь соседа, который стал бы ему мешать и мог бы отслеживать каждый его шаг и жест. Хотя, если повезет, вторая койка могла остаться свободной.

Каюта была узкой. Кроме коек, там был маленький рабочий стол с настольной лампой, табурет и комод, в стенке каюты был один иллюминатор.

Козимо поставил багаж и выбрал койку напротив иллюминатора. Он лег на койку, положив под подушку сумку с оружием, пояса и документы.

Погрузившись в свои мысли, он почти не заметил мощной вспышки реактора, отправившего гигантский галактический корабль в космос. Со всех кораблей возносились тысячи и тысячи молитв, и голоса молящихся перекрывали урчание турбин.

Так начиналось паломничество.

Миллион кающихся грешников со всей галактики отправились в Землю предков.

Так начиналось паломничество.

Восемьдесят тысяч кающихся грешников отправились в путь – в Святую землю.

КНИГА ВТОРАЯ

Есть в человеческой натуре нечто, приводящее в отчая кие мыслителей, которые хотят найти смысл в развитии социумов и установить законы развития разума. Поражающая сила сверхъестественных явлений, чудес, совершенных публично, какими бы грандиозными они ни были, погружается в пучины океана морали и слегка будоражит их, как быстрый водоворот, но вскоре поверхность этого океана снова становится гладкой и недвижимой.

Бальзак

ГЛАВА I
ТЩЕСЛАВНЫЙ ПОЛИБЮС

Есть, несомненно, в истории события намного ужаснее, чем падение империй – это гибель религий. Несмотря на скептицизм, свойственный нашей эпохе, мы порой боимся очутиться перед множеством мрачных дверей, открывающихся в бездну.

Нереаль. Квинтус Ауклер

Козимо заснул. Когда он проснулся, звезда Труа была уже далеко позади. Он посмотрел в иллюминатор; рядом был виден шлейф, оставляемый реакторами другого корабля Азимо, который двигался параллельным курсом. Мимо них медленно проплывали созвездия.

Вдруг он услышал звук трения пера по бумаге. Он повернулся и увидел человека, сидящего спиной к нему за рабочим столом. Освещение было слабым. Лицо незнакомца нельзя было рассмотреть: он что-то писал, согнувшись, положив руки на лист бумаги. Козимо вздохнул. Итак, ему нужно будет смириться с нежеланным соседством. На застеленной койке лежали две большие сумки. Незнакомец появился неслышно. Поэтому Козимо проверил, на месте ли его вещи, спрятанные под подушкой. Убедившись, что все в порядке, он встал и зажег лампу на ночном столике. Незнакомец был так увлечен своей работой, что ничего не замечал. Козимо рассматривал его. Молодой человек был небольшого роста, светловолосый, как и Козимо, на нем была длинная рубашка из небеленого холста, какие раздавали самым бедным паломникам.

Козиио представился, назвав себя вымышленным именем.

– Добрый день, меня зовут Чосер, – сказал он.

Он еще не успел договорить, как его сосед подпрыгнул от неожиданности, а затем начал торопливо собирать исписанные листки. Козимо забавлял его испуг. Это был юноша лет пятнадцати, с бледным продолговатым лицом, тонкими губами, маленькими глазками и носом, который, казалось, был создан для того, чтобы на нем восседали очки ученого с круглыми линзами. Юноша покраснел.

– Извините, – запинаясь, проговорил он. – Я слишком увлекся, и потом, я думал, что вы спите.

На столе Козимо увидел три чернильницы, исписанные перья и гипсовый бюст Гомера.

– Как тебя зовут? – спросил Козимо, – Как меня зовут? Меня зовут Полибюс.

– К какой группе паломников ты относишься?

Юноша явно не понял вопроса.

– Я путешествую в одиночку, – наконец сказал он.

– В одиночку?

У Козимо сложилось впечатление, что парень – человек искренний и неопасный, но, несмотря на внешнюю робость, у него был взгляд человека, который всегда все замечает и запоминает.

– Чем такого молодого человека, как ты, смогло привлечь это путешествие?

Юноша обиделся. Он прижал к себе листки бумаги, исписанные нервным, неровным почерком-

– Спрашивают ли у паломника, почему он идет?

Козимо понимающе кивнул. Он не хотел настраивать против себя попутчика и тем самым лишиться шансов узнать о нем как можно больше. Чтобы завоевать его доверие, он начал рассказывать ему о своей жизни, вернее, о жизни Чосера, оруженосца, не состоящего ни у кого на службе, принявшего христианскую веру. Он на ходу придумывал детали, наблюдая за тем, какой интерес они вызывали у Полибюса, на лице которого читались все его чувства. Козимо делал упор на то, что, как ему казалось, больше всего впечатлило парня, – в частности, что у Чосера «не было ни семьи, ни друзей на этом корабле». Одиночество соседа по каюте тронуло парня.

– Я думаю, что мы будем проводить много времени вместе, – сказал он, помолчав.

Через иллюминатор было видно, как с резким свистом мимо проплыли два военных крейсера. Это был патруль Милиции, сопровождавшей корабли паломников.

– Невероятно! – воскликнул юноша со светящимися от волнения глазами.

– Мы в надежных руках, сказал Козимо.

– Я тоже так думаю.

Полибюс вернулся к столу.

– Странно. Мы похожи. Ты одинокий человек, а я сирота.

– Нас, наверное, не случайно поместили в одну каюту.

– Несомненно.

– Откуда ты?

Полибюс неохотно, но все же рассказал о себе.

– Я родился в Утрехте, по крайней мере, именно на той луне меня нашли через несколько дней после моего появления на свет. Меня воспитала семья литейщика. Я девять лет прожил с ними. В их доме никогда не было покоя. Как-то под вечер мой отец, ничего мне не объяснив, бросил меня одного, без куска хлеба, посреди поля, в незнакомой местности, где говорили на непонятном мне языке. Меня могли принять за слабоумного ребенка. Я мог там и умереть, если бы, на мое счастье, случайно не проходил мимо Хаммерфест.

Он услышал мои рыдания. Это был вдовец, бывший профессор античной истории, большой почитатель Фукидида и Полиба. Последнему я и обязан своим именем. Старик жил один, его дет давно уехали от него, стали военными и дипломатами. Он научил меня чтению и письму. Так как старик начал терять зрение, я до конца его жизни был у него секретарем. Всем, что я знаю, я обязан ему, – продолжал юноша. – После смерти старика его сыновья приехали, чтобы разделить наследство. Меня выгнали на улицу. И снова я остался один, без средств к существованию, и не было ни единой души, к кому можно было бы обратиться за поддержкой. Случайно яуслышал, что в Труа организуется паломничество в Палестину. «Когда нам некуда идти, лучше всего самый далекий горизонт», – говорил мой учитель. И вот яздесь, и решительно настроен изменить свою судьбу. Я иду, чтобы прославиться!

Он закончил повествование о своей жизни с таким апломбом, что сказать было нечего.

– Прославиться? – все же переспросил Козимо. – Как это неожиданно. Паломничество совершают для спасения души, а не для того, чтобы прославиться. На что ты рассчитываешь?

Полибюс положил свои листки на стол.

– Я усвоил урок великих историков: для рассказа нужно действие, место и достойные подражанию личности. Наше паломничество отвечает всем этим критериям. Я хочу стать первым летописцем, описывать в подробностях все события и сделать это так, чтобы будущие поколения вдохновлялись нашим предприятием, как героической эпопеей…

– …и особенно чтобы они запомнили имя Полибюс!

Юноша улыбнулся.

– Хотелось бы, чтобы через год-другой, – продолжил он, – моя рукопись уже имела такой вид, что ямог бы продать отрывки из нее и жить за счет моего пера. Затем я буду усердно трудиться, чтобы довести ее до совершенства.

Козимо тоже улыбнулся. Он подумал о том, что судьба свела его с необычным паломником, возможно, таким же внимательным, как и он сам, ко всему, что касалось этого предприятия.

– И ты уже знаешь что-то неординарное? – спросил он.

– Да нет, – ответил Полибюс – А в общем, это неважно. Если будет нужно, ясам выдумаю!

– Можно посмотреть? – спросил Козимо, показывая на листки Полибюса.

Тот покраснел.

– Нет. Это пока еще просто заметки, не стихи. И потом… Здесь, в основном, говорится обо мне, и я призываю в помощь муз.

– Я понимаю.

Козимо поднялся и протянул Полибюсу руку.

– Я счастлив, что нахожусь в одной каюте с Вергилием, – пошутил он.

– Э-э… да еще рано такое обо. мне говорить.

Козимо сразу доя себя решил, что ему нужно будет остерегаться этого мальчишки, быть осторожным в своих действиях и попытаться разузнать, о чем тот пишет. Такая «любознательность» юного писателя могла его погубить.

На сегодняшний день его главной целью было узнать, где находятся руководители каравана: Робер де Крон и Карл де Рюи. Рыцари могли расположиться в любой части корабля. Задачей Козимо было узнать, как устроен летательный аппарат и где находится командный пункт, а также найти слабые места в конструкции корабля.

Он вынул из-под подушки сумку и сказал юноше: —Спустись снеба на землю. Давай лучше пойдем подкрепимся.

Он подошел к двери.

– Подкрепимся? – удивился Полибюс. – Если я стану изображать тебя как настоящего героя, я никогда не буду рассказывать, как ты ел. Так нельзя. Герой не ведет себя так, как простые смертные: он не ест, не отдыхает, не торопится в могилу. Ахилл, Диомед, Улисс… Что с ними происходит, когда они ничего не совершают для истории? Да они просто-напросто перестают существовать!

– Ну, им нужно было, по крайней мере, поддерживать силы, чтобы дожить до падения Трои.

– Тоже верно, – согласился Полибюс, идя за Козимо.

Они нашли ближайшую столовую. Вход был заблокирован, и открыть его можно было только с помощью посадочной карты. Над головой Козимо заметил камеру, а немного поодаль – двух вооруженных андроидов. Было ясно, что за каждым шагом паломников наблюдают. Козимо открыл дверь своей картой, и они вошли внутрь.

Козимо поразили размеры столовой – она была огромной. Он вспомнил планы Табора, на которых архитекторы рисовали роскошные завы. Этот же зал был строго функциональным, здесь не использовали никаких вычурных деталей. Простые столы со стульями, белые стены. Единственное, что придавало некоторый шик этому месту, были окна от пола до потолка, за которыми чернел космос. Несмотря на множество паломников, находившихся в столовой, было тихо. За некоторыми столами вообще не произносили ни слова, только священник читал страницы из Святого Писания. Здесь царили строгость и набожность – то, чего и добивалась Христова Милиция.

Внешний вид паломников говорил о том, что здесь собрались верующие со всех концов галактики. Полибюс проходил между столами, зажав в руке блокнот и карандаш, и казался совершенно потрясенным.

С момента прибытия в Труа у Козимо еще не было возможности представить истинный размах паломничества. Отовсюду собрались люди, жаждавшие попасть в Землю предков.

Нужно было найти свободный стол.

– Я поищу, – сказал Полибюс.

Козимо наблюдал за солдатами, охранявшими зал, и андроидами, разносившими подносы с едой.

Полибюс вернулся, сияя от радости.

– Я нашел хорошее место, а также кое-кого, кто будет мне полезен!

Они прошли к столу на четыре персоны, стоявшему немного в стороне, возле окна. За столом было занято только одно место: там сидел старик, его тело и лицо были испещрены шрамами.

– Меня заинтересовало его яйцо, – сказал Полибюс. – Иногда оно стоит многих речей. Встречи с людьми – это единственный ценный материал для тех, кто хочет знать истину.

Козимо оставалось лишь согласиться с этим.

Они подошли к столу и отодвинули стулья, чтобы сесть. Старик, однако, бросил на них недовольный взгляд… Он нахмурился, передернул широкими плечами и, ворча и не прекращая жевать, рывком поднялся из-за стола. Он был высокого роста и казался человеком довольно крепким для своего возраста. Старый колосс Ни Полибюс, ни Козимо не успели произнести ни слова, как этот человек удалился и занял место за другим свободным столом.

– Это дикарь, – сделал вывод разочарованный Полибюс. – Тем хуже для него.

Тем не менее он открыл свой блокнот и что-то записал.

– Хочу описать его лицо. Это описание может мне пригодиться для другого случая. Такая колоритная фигура всегда вызывает желание сделать художественные отступления. Можно говорить об утомленности старика жизнью, его одиночестве, о преследующих его тяжелых воспоминаниях, о надежде обрести спасение, отправившись в паломничество, и тому подобное. Я с ходу распознаю таких людей. Это как раз яркий типаж!

Андроид принес им два подноса с едой, на каждом были: салат, стакан воды и горка пилюль.

– Не думай о твоем опусе и ешь, – сказал Козимо Полибюсу.

Он сложил руки, чтобы произнести ритуальную молитву, как и другие паломники, но Полибюс, забыв о приличиях, набросился на салат.

– Салат свежий, – сказал он. – У них должны быть невероятные запасы еды для каравана, правда? Ты представляешь, сколько необходимо времени и энергии, чтобы организовать такое предприятие? А денег? Интересно, Хьюг де Шампань и его Милиция давно наметили этот поход? Такое за несколько месяцев не организуешь, это точно.

Козимо согласно кивнул и продолжал молча есть.

Вскоре Полибюс начал делать большие глаза и подавать знаки, вертя головой. Козимо повернулся. В столовую вошел вооруженный офицер в сопровождении андроидов-охранников. Они рассредоточились по залу и принялись идентифицировать личности всех присутствующих в зале – Странно, – бросил Козимо.

– Слухи о безопасности не были выдумкой, как утверждали некоторые перед отправлением, – заметил Полибюс. – Еще немного, и в караване солдат будет больше, чем священников!

Козимо спокойно ждал, когда придет его очередь. К ним подошел начальник группы с четырьмя охранниками. Он молча проверил карты двух пассажиров. Затем, вернув их владельцам, долго рассматривал Козимо и Полибюса. В этом не было ничего особенного – таким инквизиторским взглядом он награждал всех в зале. Вооруженная группа продолжила свой рейд.

«Все идет нормально», – подумал Козимо, успокаивая себя.

И вдруг за его спиной раздались крики. Грубым голос настойчиво вопрошал:

– Это что еще такое? Вам больше нечего делать?

Не пожелавший оставаться с Козимо и Полибюсом за одним столом старик был. явно не согласен с процедурой идентификация личности.

– Вы зря теряете время! – громыхал он. – Сколько будет проверок? И зачем? Чего вы боитесь?

Его голос заставил всех обернуться!. Начальник группы оставался бесстрастным. Он взял карту старика. Тот хотел было встать, но двое охранников усадили его на место.

– У меня все в порядке. Вы не имеете права!

– Посмотрим, – бросил начальник.

Он сделал знак своим людям, и они продолжили обход, не вернув старику его посадочную карту.

– Вы только посмотрите на эту Милицию! – проворчал тот. – Безобразие!

Козимо очень заинтриговало это происшествие. Смущенные паломники опустили головы, а Полибюс был на седьмом небе от такой удами.

– Вот это да! – воскликнул он. – Этот человек теперь еще больше меня заинтересовал. Насколько же нужно быть уверенным в себе, чтобы дать такой отпор солдатам де Пайена! Впечатляет.

Он начал вставать из-за стола, но Козимо его удержал. – Не торопись, – сказал он. – Подожди, пока они уйдут, – он кивнул в сторону охранников.

Полибюс согласился с ним и стал нетерпеливо ждать подходящего момента. Как только андроиды и их начальник вышли, он бросился к столу старика, который продолжал выражать недовольство.

Козимо проявил большую осторожность. Он сосчитал камеры наблюдения, которые теперь, скорее всего, были направлены на Полибюса. Надзиратели, впрочем, оставались спокойными. Поэтому он решил закончить обедать, а затем тоже подсесть к незнакомцу.

Он подошел как раз в тот момент, когда старик грубо оттолкнул юного писателя. Полибюс и слова не успел сказать. Козимо, имевший больше опыта общения с людьми, небрежно бросил незнакомцу:

– Вы были правы. Эти проверен действительно устраивают непонятно занем. Нельзя такое допускать.

Старик тут же успокоился; природа его гнева была такова, что как только кто-то посторонний становился на его сторону, он переставал возмущаться. Козимо добавил:

– Это переходит все границы. Эти охранники… Почему, собственно, мы это допускаем? Чего мы боимся, в самом-то деле?

– Вы задаете правильные вопросы, молодой человек, – проворчал незнакомец.

– Меня зовут Чосер, – представился Козимо, Старик жестом показал, что тот может сесть.»

– Меня зовут Фабр, – назвался он.

– А это. Полибюс, – сказал Козимо, указывая на своего соседа, который мгновенно воспользовался возможностью подсесть к ним.

У Фабра была темная, покрытая шрамами кожа, черные волосы, довольно густые для его возраста, к светлые глаза. Настоящий пират, какими их изображают в романах.

– Без посадочной карты вы больше не сможете передвигаться по кораблю, – сказал Козимо, – Ли… мы паломники или заложники?

– Все это делается в целях нашей безопасности, разве не так?

Фабр улыбнулся.

– Вы так считаете? Посмотрите вокруг, – сказал он. – Веса Запад, включая детей и женщин, направляется в Землю предков. Все бросились в Труа, как на ярмарку. Идея паломничества, принадлежащая Хьюгу, имеет полный успех! Многие радуются. Есть и те, кто пророчит ему страшный конец. Я как раз из их числа.

– Что? Страшный конец? – повторил, вскочив на нота, Полибюс.

Он быстро открыл новую страницу своего блокнота, опасаясь что-то пропустить из разговора.

– Я уже бывал в Иерусалиме, – продолжил Фабр. – Я дважды совершал паломничество, и вот что я вам скажу: утверждение, что разбойники на дорогах нападали на предыдущие караваны, – чистая ложь. И тем не менее это единственная причина, которую приводят рыцари в оправдание своего присутствия здесь и своих обязательств…

– Но разве плохо, когда охрана рядом? – прервал его Полибюс – Старшие тебе пояснят, что солдаты, как бы они ни были вооружены, ничего не смогут сделать с усталостью, голодом, жаждой и болезнями, которые являются настоящей бедой всякого паломника. Банды мародеров, разные конфликты не появляются извне, это сами паломники доходят до того, что убивают друг друга, чтобы добыть себе средства передвижения и пропитание. Когда на нас нападут мусульмане, им уже нечего будет грабить. Как нас будут защищать рыцари, когда их солдаты начнут дезертировать или жарить на кострах своих лошадей? Эта готовность защищать, так искусно выставляемая напоказ Милицией, – зачем все это? Если эти рыцари уже были в Святой земле, они знают, что все это фарс Воцарилось долгое молчание. Затем Фабр добавил:

– Вот почему эти ненужные проверки выводят меня из равновесия. Есть в этом что-то такое, чего я не могу понять. Что-то нехорошее.

Милиция – обман?

Полибюс все быстро записывал, Козимо думал о письмах де Пайена, которые он нашел на Таборе: «Вернуться вместе в Иерусалим двадцать лет спустя». «Столп». «На нашу библиотеку напали». Все это не имело ни малейшего отношения к паломничеству.

– Вы говорили об этом с рыцарями или их помощниками? – спросил Козимо.

Фабр покачал годовой.

– У меня не было времени. В прошлом ходу, когда было официально объявлено о паломничестве, я приехал в Tрya и предложил свои услуги. Я знаю дорога Хеврона и Яффы, поэтому хотел предложить мм воспользоваться моим опытом. А оказалось, что я им не нужен. Они выбрали новый путь. Сегодня кто-то знает, как нам добраться до Святой земли? Все покрыто тайной… Эти люди не все говорят…

Он добавил шепотом:

– Если бы я рассказал, что может случиться на протяжении девяти месяцев такого путешествия, толпы людей ринулись бы к аварийным выходам, чтобы покинуть корабль, не сомневайтесь!

Аварийные выходы? Козимо задумался. Эта информация могла помочь ему узнать, где находится штаб де Крона и де Рюя.

– Но, возможно, – вмешался Полибюс, – они все в совершенстве продумали, и этот поход в Святую землю не будет таким, как прежние? Что скажете?

Старик поднялся.

– Думайте, что хотите. Время покажет, мы об этом узнаем еще до прибытия в Святую землю.

Он попрощался и направился к выходу из столовой.

– Ты его разозлил, – сказал Козимо.

Полибюс спокойно наблюдал, как старик удалялся.

– Если ты хочешь, чтобы человек поговорил с тобой, – продолжал Козимо, – думай, как он. Не пытайся его вывести из себя. Твой последний вопрос был уж слишком бестактным. Тем самым ты Допустил, что его рассуждения могут быть неверными, и это его расстроило. А у него, я уверен, еще было что нам рассказать.

Юноша кивнул головой.

– Ты прав, – сказал он. – Ну, что поделаешь! Я так все поверну, что в моем рассказе он будет более разговорчивым и откроет Нам больше секретов.

Такой подход устраивал новоявленного писателя, чего нельзя было сказать о Козимо.

Полибюс довольно подмигнул.

– Я же сказал тебе, что из этого ворчуна может получиться колоритный персонаж! Милиция, раскрывшая его истинные намерения… Бывшие паломники, сомневающиеся в правдивости речей рыцарей… Сегодня у меня неплохой улов! Пойдем, мне нужно быстро все переписать набело!

Тайная цель? Козимо знал, что нет оснований доверять словам этого старика, но если действительно существовала какая-то тайная цель, тогда паломничество приобретало масштабы, более отвечающие темпераменту его дяди. Отправиться в Землю предков, чтобы охранять паломников от разбойников и неверных? Недостаточно серьезный повод для Измаля Ги.

Они вернулись в свою каюту. Полибюс достал чистые листы и сел за стол, говоря при этом, что у него в голове уже составляются академические дистихи. Лежа на койке, Козимо размышлял. В очередной раз он убедился, что нужно узнать как можно больше о каждом из рыцарей, чтобы понять, какая цель их объединяет. Поняв, что это за общая цель, он узнает, кто убил Измаля.

Выйдя из каюты, Козимо пошел в направлении общих залов. Там он нашел информационный сенсорный экран, с помощью которого можно было найти необходимую пассажирам информацию: расположение мест питания, медицинских пунктов, церквей, библиотек и других общественных заведений. Козимо вставил в гнездо свою посадочную карту, чтобы включить устройство. В поисковом меню системы он выбрал строчку «аварийные выходы».

На экране появилась элементарная схема корабля. На ней был представлен весь комплекс аварийной системы: коридоры, ведущие к аварийным челночным судам, аварийные трапы и лестницы. Козимо было известно, что из соображений безопасности на схеме никогда не указывали местонахождение таких стратегически важных объектов, как машинные залы и посты управления полетом, к тому же аварийные выходы были защищены от возможного нападения извне или саботажа команды корабля, и это также не было показано. Как Козимо и предполагал, машинные залы и пункт управления на схеме были заштрихованы, как и еще два сектора Азимо. Необоаначенные места. Одно – в носовой части, другое – по левому борту. Там, несомненно, находились штабы Робера де Крона и Карла де Рюи.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю