Текст книги "Блеск Бога"

Автор книги: Ромэн Сарду

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)

ГЛАВА VIII
РЕВАНШ

Вернемся назад.

Гюго. Ган Исландский

У ворот Давида в Иерусалиме объявили о прибытии новых паломников с Запада. Это был Человек без рук и лица с наемниками, выдававшие себя за Флодоар а и его монахов. Патриарх позволил им войти в город. Сразу по прибытии Человек направился к дому Башни Соломона.

Альп Малекорн получил приказ от своего господина не торопиться и не сразу следовать за ним в Иерусалим. Он должен был беречь как зеницу ока ящик со сферами, спрятанный до недавнего времени на кладбище в Шезаре. Альп ждал, пока Человек и его наемники беспрепятственно не войдут в город. Его беспокоило то, что перед крепостными стенами расположилась армия Милиции. Вскоре он подъехал к воротам Святого Стефана.

С тех пор как прибыли караваны, на улицах всегда было многолюдно. Волнения, спровоцированные подданными Нищего при Гробе Господнем, привели к тому, что обстановка в городе была напряженной. Альп взял с собой четверых лучших наемников, чтобы без помех пересечь город. Он не любил толкаться на улицах, заполненных незнакомыми людьми. Он шел, осматриваясь на каждом шагу, опасаясь нападения. Он тоже направлялся к дому Башни. Альп насторожился, увидев в одном месте скопление народа, и приказал одному из охранников идти впереди него. В этот момент он заметил, что его сопровождают только три наемника! Четвертый, несомненно, задержался возле того сборища. Они какое-то время подождали, но четвертый охранник так и не появился.

Альп отправился дальше. Пройдя через Армянский квартал, он оглянулся, прежде чем войти в квартал Госпитальеров. За ним осталось только два охранника! Он остановился как вкопанный. Двое оставшихся наемников не знали, куда подевались остальные.

Малекорн ускорил шаг. Он хотел скорее уйти подальше от этой черни, свернуть куда-нибудь, войти в дом – все равно в какой! В его воображении возникло видение – изуродованное тело Эрихто и ее выпученные от ужаса глаза. В холодном поту, задыхаясь, он бросился под навес какого-то здания. Он должен был успокоиться.

И тут он заметил, что возле него остался только один охранник.

– Да где же они? – закричал он. – Куда они подевались? Это невозможно! Слышишь, ты, оставайся здесь! Защищай нас!

– Я не ухожу, хозяин, – сказал наемник, у него оказался низкий голос.

Альпу этот охранник показался странным. В его правой руке он заметил окровавленный меч.

– Но кто ты?

– Неважно, кто я.

Ролан ступил вперед и одним движением перерезал горло бывшему ученику Измаля Ля. Он взял ящик со сферами и бросил труп перед толпой, собравшейся на улице.

– Шпион! – крикнул он.

Он сорвал черный воротник с одеяния своей жертвы. Собравшиеся увидели уродливое лицо и выпирающие скулы, по которым, как говорили, можно было определить магометан. На тело Альпа обрушился народный гнев. Его нещадно избили, затем разорвали на части, которые подвесили на веревках, вымоченных в испражнениях. Как истинные христиане.

Ролан пропал из виду, смешавшись с толпой, запрудившей улицы Иерусалима.

Выполнив свою миссию, он теперь намеревался найти Козимо.

По сложившемуся обычаю он стал разыскивать самый посещаемый трактир города. Но кроме захудалого притона, он ничего не нашел. В Иерусалиме не было таких увеселительных заведений, как в других местах.

В этом притоне он устроился за столом и стал ждать.

ГЛАВА IX
ПРОШЕНЫЙ САТАНА

Согласно мусульманской легенде, Аллах сотворил ангелов из света, джиннов из огня и людей из праха. Джинны были сотворены из черного бездымного огня за несколько тысяч лет до Адама. Но они не увидят Судного дня.

Борхес. Книга вымышленных существ

Сидя на берегу подземного озера, Козимо неотрывно смотрел на глаз, приближающийся к кромке воды, окрашивая красным светом черную, гладкую как зеркало поверхность. Мерцающий свет усилился, и Козимо разглядел лицо Анкс. Она улыбалась, не отрывая взгляда от видения.

Вдруг у берега появилась лодка. В ней никого не было, она покачивалась на воде в нескольких шагах от юноши и девушки.

Глаз был совсем близко. Горящий зрачок был размером в несколько метров, внезапно он посветлел, побелел и пропал. На его месте на поверхности воды стоял человек. Он был в длинной одежде катехумена, [3]3
  Катехумен, оглашенный – человек, готовящийся принять таинство крещения.


[Закрыть]у него были правильные, даже безупречные черты лица, глаза, лишенные всякого выражения, переливающееся тысячами искр тело.

– Джинн? – спросил Козимо.

– Мы только что выпустили его нз сосуда, куда, по легенде, он был заключен. Знаменитый Джинн, похитивший кольцо Соломона и записавший все магические тайны царя и загадки мира…

Козимо смотрел на призрака. Тот был печален.

– Царь навечно проклял его, – сказала Анкс – Джинн должен был все время стеречь его самое ценное сокровище.

Козимо вспомнил о картине дяди, висевшей в его кабинете на Таборе.

– Чего я не понимаю, так это почему он нас не испепелил, как это описывается в легенде?

Видение подняло руку и указало на лодку. Затем медленно повернулось и скрылось в глубине пещеры.

– Что нам теперь делать? – спросила девочка.

Они помолчали, глядя, как удаляется Джинн.

Козимо шагнул к лодке.

– Не будем терять времени. Сделаем то, что, как я думаю, он имел в виду.

Он помог Анкс сесть в лодку, затем забрался в нее сам. Лодка тут же поплыла сама по себе по неподвижной поверхности воды.

Скользя по озеру, лодка вскоре поравнялась с демоном. Они проплывали под сталактитами, которые угрожающе нависали над их головами. Мягкое сияние, которое излучало тело Джинна, было единственным источником света во мраке. Не раздавалось ни звука.

– Может быть, он нас ведет к Столпу, – предположила Анкс.

– С чего бы ему это делать?

– Возможно, это его наказание или… так он может заслужить прощение?

– Прощение? Чье прощение?

Анкс пожала плечами; это было всего лишь ее предположение.

Внезапно лодка на что-то натолкнулась, на какой-то невидимый предмет, оказавшийся посредине черного озера.

Джинн переместился вправо и через несколько метров замер на берегу, не поворачиваясь. Возле лодки Козимо увидел плавающие дощечки – что-то вроде подвижного мостика. С большой осторожностью они перешли по нему на берег, где их ждал Джинн.

Он продолжил свой путь молча, ведя их в длинный туннель, выбитый в скале.

Анкс и Козимо неотступно следовали за ним, рассматривая стены, залитые нереальным светом, исходящим от демона царя Соломона…

ГЛАВА Х
СИНХРОННОСТЬ ПОДОБНОГО

Это невозможно, Гильгамеш.

Человек без рук и лица подходил к дому Башни Соломона. Его рабочие снова открыли проход в платформе, осветили путь факелами, выкопали рвы и утрамбовали земляные валы, чтобы он смог без помех пройти до самого помещения с бронзовой статуей Саломона. Все было готово.

Он прошел мимо лежавших на земле связанных рыцарей. Они со страхом смотрели на эту мрачную фигуру, о которой столько слышали. Особенно беспокоился Хьюго.

Человек подошел к нему. Не снимая капюшона, он сказал:

– Ты был прав, Хьюго! Мы вновь очутились здесь двадцать лет спустя. Какое необыкновенное приключение!

Де Пайен окаменел. Ему не нужно было видеть лицо Человека – он узнал голос Измаля Ги. У Хьюго был потерянный, мрачный вид, как будто все его тайные замыслы только что раскрылись.

Альп Малекорн еще не пришел, но хозяин хотел осмотреть место своего триумфа и подготовить все для открытия саркофага.

Измаль Ги один вошел в подземелье. Он снял мешающий ему плащ Через проход в стене с пятиконечной звездой он попал в галерею, ведущую к Острову изумрудов,бодро направился в зал с ловушками и наконец оказался в нише со статуей царя Соломона.

Он поглядывал вокруг себя спокойно, как человек, чувствующий, что достиг желанной вершины, и наслаждающийся каждым мигом своего торжества.

Он протянул руку к бронзе и дотронулся пальцами до того места, где остался отпечаток ладони Хинкмара Ибн Жобаира.

Соломон и трон ушли вниз, и в облаке густой пыли открылся проход.

Измаль подождал, пока пыль осядет.

Его переполняли эмоции, он чувствовал себя непобедимым.

Он хотел сделать шаг, но тут а проеме двери, вверху лестницы, под статуями грифов с распростертыми крыльями он внезапно разглядел какую-то фигуру и попятился.

Это был Козимо.

Он бросился, к Измалю и вонзил меч в живот своему дяде. Тот повалился наземь.

– Как? – только успел прошептать Измаль.

В то же время в таверне Ролан по-прежнему ждал своего друга. Он боялся, что может никогда его больше не увидеть, и ему придется вернуться домой и оплакивать всех троих друзей. Расставшись с Козимо в порту Отранты, он догнал отряд наемников Альпа Малекорна и завербовался к нему на службу после того, как помог им ограбить какой-то постоялый двор. Когда они плыли к Криту, он старался выведать как можно больше об Альпе, но это было сложно сделать, так как главарь наемников никому не доверял. Тоща Ролан занялся загадочной Эрихто, которая не скрывала своей животной чувственности. Ролану удалось оказаться в ее постели, и на подушках этой развратницы он узнал об обстоятельствах смерти своих друзей – Круатандьё и Жазона. Женщина хохотала, рассказывая, как их пытал Альп. Ничего не говоря, Ролан схватил один из ножей, использующихся для похотливых игр куртизанки, и стал наносить ей удар за ударом. Он сбежал из комнаты убитой, никем не замеченный.

Позднее он в составе вооруженной банды участвовал в нападении на караван Флодоара. Там он узнал, что Альп и Человек собираются отправиться в Иерусалим. Благодаря силе и выносливости его назначили одним из личных охранников Малекорна, и он понял, какое важное значение тот придает ящику, спрятанному на кладбище. Ролан выждал удобный момент, чтобы убить Аль па и забрать этот ценный предмет.

Выполнив задуманное, он надеялся разыскать Козимо. Шансы найти его в Иерусалиме были мизерными. В городе ли он? Жив ли еще?

Внезапно Ролан встал и замер, словно окаменев; прямо на него спокойно шел Козимо. С ним была юная девушка. Обоих окружало странное сияние. Одновременно, не говоря ни слова, они указали наящик, который Ролан держал при себе. Ящик с четырьмя сферами.

В тоже времяна орбитальной станции Иегошафата маленькое судно торопливо покидало пространство Планеты предков. Оно устремилось в гиперпространство, нарушая все правила. Истребители Первой системы бросились его преследовать.

Управляли кораблем Анкс Коламбан и Козимо Ги, они торопились покинуть Святую землю.

В то же времяони по-прежнему шли за Джинном по темному туннелю. Перед ними, пропуская их, расступались стены – это открывались потайные двери.

Демон остановился перед огромной двойной бронзовой дверью. Они тоже остановились. Все молчали.

Анкс вскрикнула.

Она повернулась к Козимо, ошеломленная. В руках у нее был железный ящик, появившийся ниоткуда Она открыла его: внутри они увидели четыре изумрудные сферы Альпа Малекорна!

– Это невозможно! – воскликнул Козимо.

– Невозможно… Не понимаю… В этом нет никакой логики…

– Подождем, что будет дальше, – сказал Козимо, указывая на Джинна Тот поднял руку, и огромная дверь бесшумно отворилась.

Для юноши и девушки это было полной неожиданностью, они не готовы были увидеть то, что открылось их взору – знаменитый Зал Столпа: перед ними на сотни метров простиралось открытое пространство. Ни одна колонна не поддерживала свод этого гигантского помещения. Земляные стены отражали излучаемый Джинном свет.

К центру этого пространства с потолка спускался длинный земляной коридор, узкий, извилистый, заканчивающийся лестницей в центре зала. У подножия лестницы расплылось черное овальное пятно.

Над лестницей в воздухе на тросах висела полусфера, с которой капала нефть. В центре пятна на земле лежали три обугленных скелета.

Рядом с ними находился изумрудный саркофаг.

Изумление Анкс и Козимо не шло ни в какое сравнение даже с тем, что они испытали после освобождения из «Черепа Бафомета» или при появлении Джинна.

Джинн повернулся к ним.

Он изменился: стал меньше, и теперь у него было детское, ничем не омраченное лицо. Он посмотрел на Анкс и K°-зимо с благодарностью» потом исчез, словно растворился в облаке. После его исчезновения свет, исходивший от него, продолжал равномерно освещать весь зал.

Не сразу решившись, Козимо все же сделал первый шаг. Пол был выстлан плитками, чистыми и гладкими, как мрамор. Его шаги были беззвучными.

– Куда мы на самом деле попали?

Никакого эха от его голоса.

Они пошли к Столпу.

Анкс молчала. Они находились в центре зала. В воздухе ощущался резкий запах нефти. Над их головами с полусферы стекали капли и бесшумно падали на пол. Они поняли, что, так как саркофаг располагался на возвышении, те, кто попадал в зал подлинной узкой лестнице, не могли знать, насколько огромно это пространство.

Это был один из методов защиты хранителей саркофага.

Они прошли еще немного, увязая ногами в нефти.

Огромный изумруд, покрытый гарью, был уже недалеко.

Козимо помнил его имитацию, которую он видел в лаборатории Жана дю Гран-Селье, в окружении сотен сфер, расставленных на полках библиотеки, как книги. Все было воспроизведено с большой точностью.

Анкс же подумала об иллюстрациях в книгах, перевозившихся в окованной железом повозке: Джинн с огненным пальцем. Она посмотрела на три обугленных тела на земле: Анур, жрец Амона, Тарквиний, центурион Марка Аврелия и Хинкмар Ибн Жобаир, ученый из Алеппо.

Она открыла ящик, переданный Роланом, и протянула Козимо две сферы, затем стала с другой стороны огромного камня. Перед каждым из них находилось два отверстия.

– Мы должны вставить эти сферы одновременно, – предупредила она Козимо.

Затем она повторила то, чему учил ее Флодоар:

– Изумрудный монолит несокрушим. Понадобилось бы множество ударов, чтобы его разбить, а его осколки неизбежно повредили бы Столп, нарушили бы его чистоту и уничтожили бы его свойства. Рыцари очень долго пытались понять из рукописей Хинкмара, как следует действовать. Поэтому, так как мы не можем разбить этот панцирь, нужно открыть его изнутри. Вот для этого нам и понадобятся сферы.

Юноша и девушка вложили сферы в отверстия.

Козимо посмотрел на Анкс.

– Значит, нужны обязательно двачеловека, чтобы извлечь Столп, – сказал он, оценивая расположение отверстий.

Два человека? Анкс подумала о том, что Флодоар ничего не говорил на этот счет.

По сигналу девочки они отпустили сферы. Они тут же вошли в отверстия.

Вначале ничего не произошло.

Затем саркофаг стал вибрировать, с каждой минутой все сильнее. Звук был невероятной высоты. Казалось, внутри камня копошились насекомые с железными лапками. Вибрации нарастали, монолит стал содрогаться. Это был медленный, но необратимый процесс. Саркофаг все сильнее резонировал. Отсутствие эха в зале усиливало акустический эффект. Вибрации перешли в мощное содрогание, невероятная сила нарастала, и наконец эта сила прорвалась…

Саркофаг взорвался.

Анкс и Козимо отбросило взрывом на десятки метров в противоположных направлениях. Но они не почувствовали удара при падении, их мягко опустиловзрывной волной на землю.

Свет в зале неожиданно погас. Вернее, он сосредоточился в одной точке.

В Столпе.

Он сверкал.

Козимо и Анкс поднялись на ноги.

Молодому человеку казалось, что он находится метрах в сорока от светящегося монолита. Его окружала полная темнота. Свет, исходящий из Столпа, был белым, с голубоватым оттенком, и переливался всеми цветами радуги. Он был ярким, но в то же время неослепляющим. Козимо увидел куб с очень острыми гранями. Кристалл в форме куба.

Юноша хотел сделать шаг, но тут же чуть не упал от сильного головокружения. Он чувствовал себя отвратительно. Козимо снова попытался шагнуть и снова чуть не упал. Малейшее движение вызывало у него приступ невыносимой тошноты; ему казалось, что земля уходит из-под ног, и свисающая с потолка масса рухнула у него за спиной. Как только он отвел глаза от Столпа, ужасные ощущения исчезли.

Камень всегда остается таким, каким ты его видишь, – сказала Анкс. – Если ты попробуешь обойти его, то всегда будешь видеть одну и ту же грань. Отступишь ты от него или приблизишься, камень сохранит те же пропорции. Здесь или за тысячу лье – для тебя он всегда будет оставаться неизменным. Это уникальное явление, уникальное состояние.

– Но как же до него дотронуться?

– Протяни руку.

Козимо протянул правую руку и вдруг осознал, что он находится рядом с камнем, он мог даже дотронуться до него. Столп был далеко и рядом одновременно.Анкс была перед ним, по другую сторону этого сияющего источника, ее лицо озарялось переливчатым светом. На земле Козимо увидел зеленоватый порошок. Рассыпавшийся в пыль изумруд.

Юноша медленно протянул руку к кристаллу-Столпу. В сияющем свете рука, казалось, прошла через плотное кружевное плетение или окунулась в облако пылинок: рука постоянно то появлялась, то исчезала,рассыпаясь на миллиарды частиц с расплывчатыми неровными контурами. Козимо почувствовал новый приступ тошноты.

Он опустил руку и повернулся.

И тут, справа от себя, в нескольких шагах он увидел другого Козимо Ги.

Тот тоже стоял возле Столпа, освещаемый его сиянием.

Потрясенный, он судорожно сглотнул. Козимо Ги, которого он видел, был таким же, как и он. Те же черты лица, взгляд, возраст – все было одинаковым. Единственным отличием было то, что тот, другой, Козимо был в одежде XII века, а на нем был комбинезон космонавта. Он. повернулся к Анкс. Рядом с ней стояла еще одна Анкс.

Его сердце бешено колотилось. Он посмотрел налево.

Появился третий Козимо Ги. На нем был такой же костюм, но лицо пересекал шрам. В сияющем свете появился четвертый Козимо, затем пятый, шестой, седьмой… Огромное пространство зала стало заполняться бесконечным количеством Козимо Ги и Анкс Коламбан. Они были повсюду. Толпа все множилась и множилась. Это была даже не толпа, а народ, целый мир. Число новых воплощений Козимо и Анкс возрастало по экспоненте. Скоро это будет похоже на обвал, аваланш тел.

– Ты что-то понимаешь? – спросил Ги.

В тот момент, когда он произносил эту фразу, все Козимо задали тот же вопрос – одновременно.

Застыв на месте, Анкс отрицательно покачала головой. И все Анкс синхронно продемонстрировали то же испуганное движение головой, с тем же растерянным выражением лица.

Все эти образы обладали той же особенностью, которую Ги заметил на примере своей руки: неуловимое дробление, постоянная незавершенность, континуум.

У него снова закружилась голова, он закрыл глаза.

Он закричал.

Он кричал от боли.

Но не раздалось ни звука.

Он открыл глаза. Теперь он находился на десяток метров дальше, в дальнем ряду бесконечного числа Козимо Ги. Он широко открыл глаза. Он больше не был самим собой! Что-то изменилось. Внезапно он вспомнил о другой жизни. В следующий миг он уже был в другой точке зала. Не успел он моргнуть, как снова оказался в другом месте. Именно в момент этого почти молниеносного переходного состояния он застонал от боли. Иллюзорным было время перехода из одного воплощения Козимо Ги в другое. Не поддающаяся контролю гонка становилась неистовой, болезненной, невыносимой, каждый раз перемежающейся криками, которые как бы оставались внутри, не озвучивались. Сознание Козимо было разбросано по всем его воплощениям; каждый раз, когда он открывал глаза, он видел, что Столп остается неизменным, в том же месте, в том же измерении. Неподвижность в вечном движении. Это он менялся.

С каждым переходом он понимал все больше. Он лучше понимал себя.

Все эти образы представляли собой в совокупности Козимо Ги во времени.Не в последовательном, хронологическом времени, которое мы проживаем каждый день, а во времени вообще, в его полноте и целостности, в его неделимости. В бесконечном времени, которое учитывало не какие-то наши выборы в одной жизни, а все возможные выборы и все возможные жизни. Это не вечность, открываемая нами с течением времени, а сумма всех событий. Время, неожиданно целостное и сжатое в точку. Козимо видел, какие выборы он сделал в течение своей жизни и какие не сделал в этой же жизни.Вон там, направо, стоял Козимо, который решил выбрать опасный путь, а тот Козимо, слева, предпочел оставаться благоразумным, и последствием такого решения была другая жизнь. То, что не было сделано в жизни однимКозимо, выполнил другойКозимо. Но все время это был он сам. Все время Козимо. Все время Анкс. То есть существовал не единственный мир, а бесконечное множество параллельных миров, бесконечное множество измерений, где они тоже существовали и были использованы все возможности выбора. И в этом Всем не было никакого различия между событиямив их повторяемости, была одновременность действий. Все совпадало. Не было больше ни прошлого, ни будущего.

Козимо Ги видел, как он пересекает Запад с девятью рыцарями, преодолевая просторы галактики на космическом корабле; но он также видел, как он подходит пешком к Иерусалиму, отправившись из Труа как средневековый паломник; он также шел по бесконечному множеству других путей,побуждаемый бесконечным множеством других причин.Но в каждом воплощении Козимо помнил только об одном путешествии, об одном паломничестве, об одном-единственном своем существовании.

В сиянии Столпа Козимо и Анкс поняли, что время, как его воспринимают в их мире, руководствуясь здравым смыслом в обычном понимании, действует в рамках физического закона, который удерживает от открытия других реальностей, управляя человеческим разумом подобно тому, как сила гравитации управляет движением планет.

Они поняли феноменальное значение Столпа!

Он не только позволял вопреки законам перемещаться во времени и пространстве – что наделяло его владельца непререкаемой властью в каждой жизни – он также, что было самым важным, позволял менять правила.Менять правила! Нарушать ходы, которые Слепой стремился защитить. Создать новый универсум, опрокинуть все данные, созданные до этого момента, в пустоту, оставленную Богом. Изменить ход времени и дать возможность людям возвращаться в прошлое! Создать новые законы природы! Возможности были безграничными. Столп превращал человека в Бога.

Открывая для себя, что значит эта власть, Козимо натолкнулся на парадоксы, возникающие между понятием «классического» времени и времени Столпа: он совершил путешествие в другое свое существование, в котором он разыскал Ролана в таверне и взял у него ящик со сферами, необходимыми для того, чтобы это путешествие стало возможным! Полученный дар позволял ему даже наблюдать за своими жизнями со стороны, не участвуя в них. Он исследовал время и даже оказался в эпохе великого царя Соломона – последнего человека, видевшего радужное сияние Столпа. Этот правитель не злоупотребил данной ему властью, совершенным им чудом было объединение сия Добра и Зла для возведения храма в честь «отсутствующего» Бога. Козимо Также видел, как он построил изумрудный саркофаг. Обладающий несравненной мудростью, Соломон изобрел систему защиты, предусматривающую присутствие двух человек как необходимое условие для извлечения сокровища. Два человека во всем мире, два человека получают одинаковые неограниченные возможности. Если Столп попадает в плохие руки, оба человека, стремящиеся завладеть им, не получают желаемого.

Козимо покинул эпоху Соломона, чтобы найти другие варианты окончания его приключений: он увидел один из ужасных финалов, где Человек без рук и лица находит Столп раньше Анкс и Козимо!

Словно во сне он видел, как Человек в сопровождении Нищего при Гробе Господнем извлек Столп из саркофага. Но как только они вошли в переливающийся свет, Человек почувствовал угрозу со стороны своего сильного соперника и попытался его убить. У Нищего были такие же способности, и он отражал все удары. Они боролись, как боги, разрушая законы мироздания, чтобы создать средство, с помощью которого можно было победить противника. Никто не хотел уступать, в результате тотального уничтожения вся пустота исчезла и перешла к Богу. Конец света. Конец Всего.

Козимо вскоре нашел другую развязку: там, где Христова Милиция победила Человека и пришла к Столпу раньше. Карл де Рюи и Жан дю Гран-Селье были посланы к саркофагу: заслугой одного был дар общаться с духами, другого – умение обращаться со сферами. Но все развивалось по той же схеме: как только они узнали, какими силами наделены, два рыцаря отказались доставить Столл Хьюгу де Шампаню, как это было оговорено, и начали бороться друг с другом до взаимного уничтожения.

Козимо задумался, почему все же не было апокалипсиса.

Он услышал мягкий голос Анкс:

– Потому что мыэтому помешали.

По совету девочки они решили сделать так, чтобы эти четыре фигуры исчезли из времени. Чтобы они «умерли» – в том смысле, как это объяснил слепой Клинамен. Столп давал им власть вычеркнуть их из истории и стереть из памяти всех поколений. Человек без рук и лица никогда не принимал участия в восстании мусульман в Святой земле, а дю Гран-Селье и де Рюи никогда не были среди девяти первых рыцарей, которые впоследствии стали называться тамплиерами, рыцарями-храмовниками*. Альп Малекорн никогда не существовал.Никакой историк никогда не смог бы наткнуться на их имена.

Анкс тоже посетила все свои жизни.Она проследила причинно-следственные связи, пронаблюдала за бесконечностью сходств и бесконечностью различий своих существований. Интереснее всего было увидеть свои различные воплощения. Она даже обнаружила свои воплощения, в которых она никогда не попадала в Зал Столпа! Меньше чем за долю секунды она вобрала в себя целые жизни, она больше не была связана правилами, позволяющими все совершать только последовательно, о чем говорил ей Флодоар; она чувствовала себя над «кругом знания», которое он ей передал в Константинополе. Она жила жизнью всех Анкс Коламбан, и она былаими одновременно.

И вот здесь проявилась АНОМАЛИЯ.

В бесконечности бесконечного воплощения их душ Анкс и Козимо всегда встречались.

Не было такой жизни, в которой бы они не нашли друг друга.

Все приводило к тому, что их пути сходились.

Вскоре они уже обозревали не жизни разных «Анкс» и жизни разных «Козимо», а ИХ ОБЩИЕ ЖИЗНИ.

Бесконечность их поступков сошла на нет, смысл и ценность были только в осуществлении этого вечного проекта: их воссоединении.

Они находили друг друга в каждом своем воплощении, невинные и ничего не помнящие, как новорожденные, чтобы заново научиться находить и узнавать друг друга.

Они видели в рассеянных лучах Столпа свою страсть, во всей ее полноте, всегда ту же и всегда возникающую заново.

Все их образы в Зале Столпа исчезли. Они были собраны воедино, вошли в нее и в него – все видевших,все проживших,все помнящих.

Испытывая это неясное пока чувство, которое они еще не осознавали полностью, несмотря на только что обретенную мудрость, они ощущали, что любовь была« аномалией» – единственной хрупкой связью между созидательной пустотой и Богом, который отстранился.

Единственный мостик.

Они поняли, что они не одни. Каждый союз, каждая любовь, имевшая место на этой земле, была загадочным образом неизбежна для мужчин и женщин, ее испытавших. Любовь – вездесущая и вечная.

Встретив друг друга в пустыне, нерешительные, безразличные, смущенные, Анкс и Козимо не знали, что они были самым удачным вариантом этой «аномалии» в пространстве и времени.

Козимо наклонился, чтобы взять Столп.

Но Анкс положила на него руки в то же время, что и юноша.

Столп позволил взять себя в руки. Камень не был эманацией пустоты, но только люди, достигшие определенного уровня, могли к нему прикоснуться.

Они как раз и были такими людьми.

Светящийся куб был невесомым.

Они покинули святилище, унося с собой Столп.

Они больше не видели проклятого Джинна, ужасного стража при святилище. Соломон обрек его на вечное наказание до того момента, пока кто-то не войдет в свет Столпа и не потрясет вечность.

Козимо и Анкс принесли ему прощение.

Джинн, который все записал в четырех книгах, был свободен…