Текст книги "Блеск Бога"

Автор книги: Ромэн Сарду

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)

ГЛАВА VIII
ВЕЧЕР НА ТЕРРАСЕ

Зенон Элейский, о Зенон жестокий!

Меня ли ты в назначенные сроки

Стрелою нелетящей поразил?

Рожденный звуком, я простерт во прахе.

Ах! Солнце… Жуткой тенью черепахи

Душе недвижным кажется Ахилл.

Нет, нет! Воспрять – и выжить в эрах новых!

Довольно, плоть, тебе дремать в оковах!

Валери. Кладбище у моря

Давно уже не было такого приятного вечера. Широкие террасы со статуями виночерпиев возвышались над садами замка Консини. На порфировом стопе на самом видном месте на серебряном подносе дымился восточный чай. На горизонте начинало темнеть. Несколько птиц, замешкавшихся в зарослях боярышника, старались допеть серенады до наступления ночи. Флодоар и Анкс сидели вдвоем, наслаждаясь в тишине великолепием природы.

Их караван сделал остановку возле Андрианополя в поместье сеньора, друга Хьюга де Шампаня, пожаловавшего значительную сумму Милиции.

Путь через Далматию был преодолен без особых происшествий, если не считать нескольких незначительных стычек с жителями деревень. Анкс не рискнула попытаться разведать, что было скрыто в трех остальных повозках, находившихся под усиленной охраной. Теперь она должна была как можно больше узнать от Флодоара во время его уроков, попытаться раскрыть тайну книг, составленных Джинном, и узнать истинную цель Милиции. Ее учитель был все так же таинственен. Анкс терзали вопросы: какие именно знания должна была она забыть? Как ей думать? Зачем она ему была нужна? Что он пытался до Нее донести?

В тот вечер на террасе он поставил свою чашку на стол и произнес с отстраненным видом, всегда предвещавшим новый урок:

– Единственная вещь, которую человек способен открыть, – это законы. Законы физики, законы природы, вещества и так далее. Законы. Повсюду.

Анкс любовалась садом, освещенным последними лучами солнца, лепестками цветов, сжимающимися, как детские кулачки, и танцем зудящего роя насекомых, а он во всем этом видел законы?

– Единственное, что доступно человеческому пониманию, – эти законы. Ничего более. И этого достаточно для его счастья. Изучать законы – его излюбленное занятие. Посмотри на открытия человечества, и ты увидишь там сплошные системы, теории, доктрины, которые основываются на понятиях порядка, равновесия, гармонии.

– Хорошо, – сказала Анкс. – Вы не можете отрицать, что природа, окружающая нас, имеет какие-то свойства, а мы изучаем ее.

Флодоар кивнул. Он взял большой том из библиотеки хозяина поместья и положил его на стол.

– Вот «Трактаты» Симплициуса, – пояснил он, снова садясь. – Эту книгу язнаю наизусть, и вот уже долгие годы. Я знаю также, что тебе ничего не известно об этом философе.

Анкс взяла книгу. Она была очень тяжелой, в великолепном переплете.

– Если бы тебе захотелось сегодня изучить произведения Симплициуса, – продолжал Флодоар, – у нас не осталось бы иного выбора, кроме как дать тебе прочесть его «Трактаты» полностью. На самом деле не существует иного пути, чтобы мысли Симплициуса «вошли» в твой мозг, нет способа, который бы позволил им появиться в твоем разуме внезапно, подобно чувству боли в плече или эмоциям. У человека мысль может передаваться лишь во времени и пространстве. В пространстве, потому что ему нужна материя для ее передачи (книга, изображение, звуки речи), и во времени, потому что ему понадобятся долгие часы, чтобы прочесть эти страницы. Так создан человеческий разум, или, скорее, таким образам он ограничен: он не способен осознать что-либо из Всего. Он подчиняется закону последовательности. В данном случае это будет последовательность тем, глав, страниц, абзацев, предложений, слов, знаков, организованных в согласии со строгими законами грамматики. Вот видишь, снова законы! По аналогии с этим, для нас не представляется возможным думать о двух вещах одновременно. Попробуй как-нибудь, и ты увидишь – это очень наглядный эксперимент. Человек может совершать одновременно разные действия, но он не может раздвоить свои мысли. Они могут быть настолько близки одна к другой, как ты пожелаешь, но они неизбежно будут последовательны. В человеке все последовательно, и никогда одно не накладывается на другое. И чувства, и желания, и инстинкты – не более чем мысли.

Анкс положила книгу на стол. Она подумала обо Всем, о знании, которое, предположительно, заключалось в записях Джинна. Конец тайнам.

– Если человек ограничен в своих способностях мыслить, – сказала она, – если он подчинен исключительно закону последовательности, это связывает его с законом, который существует в природе! Еще один закон. Вы подтверждаете существование этих законов, а я думала, что вы опровергнете их.

– Ты не можешь не признать, что я никогда этого не говорил. И тем не менее… Ты можешь быть очень удивлена.

Флодоар встал.

Он подошел к огромному – от пола до потолка – иллюминатору корабля Азимо-5. Перед ним маленькая искусственная луна проходила по своей орбите вокруг планеты Андрианополя. Анкс оставалась на месте. Труд Симплициуса лежал перед ней. Ее учитель продолжил:

– Будем рассуждать таким образом: человек открывает законы окружающего мира. Это факт. Все они четко сформулированы. Предположим. Но вопрос в том, возникли эти законы природы сами по себе или же они предстают перед нами, потому что это единственная возможность для нас прочестьих.

– Прочесть их?

– Да, именно. Так, как мы читаем страницы этой книги. Необходимость порядка и последовательности. Можем ли мы представить повседневную реальность иначе, нежели с помощью совокупности наших возможностей, нашего восприятия?

Анкс оперлась локтями о порфировый стол.

– Я не уверена, что улавливаю ход ваших мыслей…

– Заметь, – продолжал Флодоар, – что это соответствие законам человек обнаруживает, рано или поздно, повсюду. Даже там, где он не думал его найти. Например, в течение многих веков человек думал, что появление жизни на Земле – это Божественный замысел, уникальное во Вселенной чудо, выходящее за рамки его понимания; и вот однажды выяснилось, что этот феномен – не что иное, как соединение воды, углеводов и аминокислот. Вот еще один закон, у которого нет больше ничего общего с чудом. Даже происхождение своего вида человек смог свести к уравнению! Ничто не может ускользнуть из его системы: химия, физика, генетика с энергетическими процессами.

– Что вы хотите этим сказать?

– Если во Вселенной все происходит по этим законам, если мы везде читаем их, где пределы их действия? Принимают ли они участие в судьбе? Нет ли исторических или временных законов, подобных тем, что управляют движением Солнца или свойствами света?

– Временные законы?

– Именно. Почему бы они не могли сводиться к правилам, которые лежали бы в основе причин и следствий всего того, что с нами происходит ежеминутно? Строгая модель, заложенная некогда навеки и репродуцируемая?

Анкс возразила:

– Потому что время ничему не подчиняется! Мы можем проанализировать структуру света, предвидеть последствия гравитации, но никто не может предсказать, что произойдет через час, день, год, так как может случиться что угодно!

– Что угодно может случится или что угодно случается?

Флодоар сел.

– Возьмем, например, сегодняшний день. Мы с тобой на космическом корабле направляемся к Земле предков.

– Продолжайте.

– Применим к нашему примеру первое положение о времени, известное нам. Наш разум достаточно легко принимает утверждение, что время является вещью «бесконечной». Так же как и пространство. Суть в том, что предположение о его «конечности» нас смущает больше, чем отсутствие предела.

– Это правда.

– Пойми меня правильно: если время не имеет границ, если оно бесконечно, логично предположить, что сегодняшний день имеет «бесконечное количество возможностей» остаться уникальным в истории, но в тоже время, что у него такое же«бесконечное количество возможностей» того, что он снова будет или уже был – в прошлом. Стало повседневным выражение «все повторяется», но если время на самом деле бесконечно, то почему оно не может повторяться? Если оно бесконечно, то этот день может существовать множество раз во времени, и возможна даже полная идентичность таких дней. Вплоть до людей, их физического облика, имен, и даже вот этой родинки, что у тебя возле брови. С того момента, как существует эта бесконечность, это бесконечность разнообразия, но в то же время бесконечность одинаковых вещей! И время не может избежать этого.

Анкс задумалась.

– Можно ли предположить, что в бесконечности времени события могут налагаться одно на другое, что одна и та же последовательность причин и следствий приводит к повторению одинаковых действий? Да, это можно допустить. Конечно, это выходит за рамки нашего понимания, но, тем не менее, это здравое рассуждение. Если в жизни человека имеют место совпадения, то почему тогда не в масштабе сотен тысяч лет?..

Флодоар покачал головой.

– Ну же, ты меня разочаровываешь, Анкс! Ты действительно считаешь, что это допустимо? Ты в этом уверена?

Потому что это именно то, о чем напоминает Зенон, когда говорит о бесконечности интервалов пространства, не позволяющей стреле лучника достичь цели, а также из этого следует, что бесконечность временных интервалов препятствует отсчету секунды! Надо сделать выбор, моя милая. Бесконечность либо существует, либо нет. Если она есть, то тогда свойственна всему. Разному и одинаковому, большому и малому.

– Нисколько! Простите меня, но ваши противоречивые утверждения наивны. Стрела не должна лететь? Вне сомнения. И тем не менее она летит! Есть бесконечное количество возможностей того, что существует другая Анкс, такая же, как я, которая переживет в будущем те же события, что и я теперь, или пережила уже их в прошлом, и все это вплоть до мельчайших деталей? Предположим! Но в таком случае существует такая же бесконечность возможностей того, чтобы я никогда не появилась на свет!И тем не менее я тут! Я существую! Тогда что получается? Я существую и не существую одновременно, так?

Флодоар улыбнулся. Он подошел и легонько, кончиком указательного пальца постучал по лбу своей разгневанной ученицы.

– Почти!

Он покинул комнату, чтобы подготовиться к приему, который устраивал Генуэзец Консини на своей маленькой планете.

На следующим день повозки каравана вновь поползли по равнинам Тракии, к Константинополю и Святой земле.

ломники. Появление Клинамена удивило их, но, увидев, что перед ними старик, они успокоились. Не обращая на него внимания, они направились к ячейкам. Незрячие глаза Слепого стали черными, как бездонные колодцы. Его тело превратилось в шар света, настолько сильного, что шестеро наемников окаменели и свалились без чувств на пол.

Козимо ухватился за конец деревянного шеста и с его помощью перенесся через всю палубу «Л’Актуруса», одной рукой держась за шест, другой – размахивая мечом. Он перерезал горло наемнику, который уже брал верх над Хьюго де Пайеном. Приземляясь на задний мостик, ударом ног Козимо отправил за борт магометанина и тут же принялся срывать горящие канаты, чтобы огонь не распространился дальше и не уничтожил спущенные паруса.

На другом корабле паломников ирландец Летольд Коламбан отвел в безопасное место свою жену и сына. По инициативе отца Соффре женщины и дети спрятались под колоколом, казавшимся надежным убежищем. Бой еще не достиг их судна, но взрывы раздавались все ближе.

– Идите за мной, – велел матросам Соффре.

Весь экипаж спустился в трюм. Там они сняли с перевозимого груза веревки и чехлы К своему огромному удивлению, под ними они обнаружили копья, луки, сабли, катапульты и ядра с шипами. Это была часть арсенала, которую Козимо заметил в Труа и которую Хьюго де Пайен отправил морем в Венецию. Оружие подняли на верхнюю палубу.

На борту «Карлуса Магнуса», окруженного защитным магнитным полем, созданным благодаря инженерным талантам де Сент-Амана, сам рыцарь заперся в своих апартаментах. Он спустил шторы на иллюминаторах, за которыми простирался космос, выключил свет и заблокировал двери. Стоя на коленях перед статуей Соломона, повелителя ангелов и демонов, он, закрыв глаза, беспрерывно молился за благоприятный исход битвы. Вдалеке в межзвездном пространстве слышались взрывы.

Находясь на корме своего корабля, с обнаженным оружием, Пьер де Мондидье с трудом удерживал равновесие. Он первым приказал поднять паруса своего «Протея», как только началась битва. Ветер был слабым, но достаточной силы, чтобы привести судно в движение. Де Мондидье намеревался подойти к «Л’Актурусу», чтобы защищать головной корабль. Он приказал зарядить орудия. Поравнявшись с «Л’Актурусом» и оказавшись напротив двух атакующих его кораблей противника, он приказал дать первый залп. Четыре баллисты разорвали туманное небо. Ядра попали в палубы противников.

Удары были сокрушительными. Воздушная волна сотрясла и сам «Л’Актурус». Козимо Ги, пытавшийся обезвредить целившегося в него из лазерного оружия наемника, чуть не попал под выстрел.

Летольд Коламбан управлял кораблем ирландцев, который был вооружен, как настоящий эскадренный миноносец. Первый произведенный им залп был невиданной мощности.

Хьюго де Пайен по звукам битвы понял, что корабли паломников начали отражать нападение. Он бросился к баллисте, которую с трудом вытащили и установили его люди. Не теряя времени, он достал ядро с шипами и отправил его прямо в корабль Человека.

От удара разбился бушприт и погибли гребцы всего ряда. Командиры, окружавшие Человека, запаниковали. Трюмы их судна, как и всей остальной армады, были доверху заполнены нефтью и керосином! Не все еще было вылито на воду. Они не рассчитывали на ответный удар христиан такой силы.

Жан дю Гран-Селье и его люди защищали перевозимые ими изумрудные сферы. Два судна атаковали их с правого борта, собираясь залить корабль паломников греческим огнем. [2]2
  Греческий огонь (реже – адский огонь, византийский огонь или жидкий огонь, греч. Υγπο Πυρ) – горючая смесь, применявшаяся в военных целях во времена Средневековья.


[Закрыть]Христиане делали все возможное, чтобы уйти от них.

– Что нам делать? – вскричал в ужасе один из резчиков сфер. – Они нас сожгут! Вы видели другие корабли? Нужно действовать!

Жан покинул палубу и спустился в трюм. Большим ключом, висевшим у него на шее, он отпер железную дверь. Отделение было заполнено одними ящиками со сферами, сделанными его людьми. Здесь было целое состояние в изумрудах!

Открывая дверь, он услышал крики, доносившиеся с палубы, и почувствовал, что воздух становится все горячее. Огонь охватил корпус корабля! Жан вытер лоб. Нельзя было терять ясность ума! Быстро выбрать четыре лучшие сферы и оставить все остальные. Все ящики были подписаны. Подписаны. Нужно прочитать надписи на ящиках. Но доски корабельной обшивки по правому борту уже дымились изнутри! Пожар быстро распространялся. Жан открывал ящик за ящиком, чтобы найти последние усовершенствованные «7». Дым становился все чернее. Скоро Жан уже не сможет что-либо разглядеть. Он нашел одну сферу, потом другую. Глаза выедал дым. Еще несколько секунд, и он не успеет убежать отсюда. Нужно во что бы то ни стало найти четыре одинаковые сферы! Хинкмар настаивал на их идентичности! Если ему это не удастся сделать… Он закашлялся. Наконец в последнем ящике он нашел то, что искал!

Он взбежал на палубу. На него, подобно бушующей буре, надвигалась стена огня. У левого борта он заметил шлюпку с его людьми, которые не дождались своего господина. Корабль был объят пламенем. У Жана не было выбора: он прыгнул в горящую воду, туда, где огонь бушевал не с такой силой, поближе к шлюпке. Он нырнул и долго плыл под водой. Над головой его бурлили дьявольские волны, пенящиеся огнем! Теряя сознание, задыхаясь, он все же сумел вынырнуть вдали от пламени. Люди Жана затащили его в лодку.

Когда он пришел в себя, первое, что он увидел, был его корабль, расколовшийся пополам и идущий ко дну, унося с собой изумрудные сферы.

Пучок красных огненных частиц хлестнул, как удар кнута. Козимо упал на колено и застонал от боли. Пуля попала ему в плечо. Его противник выпустил всю обойму в другого, находившегося рядом, паломника, разнеся его тело в клочья. Убийца подошел к Ги и приставил дуло своего второго пистолета ему ко лбу. Но тут его лицо окаменело от ужаса, и он опрокинулся на спину как подкошенный. Лоб Коримо был забрызган кровью убитого паломника. Ничего не понимая, Козимо смотрел на силуэт, вырисовывавшийся в нескольких шагах от бездыханного тела наемника.

Это был Слепой.

Козимо упал без сознания.

В кабине управления Человек без рук и лица наблюдал за ходом битвы. Депо принимало неожиданный поворот. Все корабли христиан отражали атаку лавинами лазерного огня. Ни одного рыцаря не удалось взять в плен. Человек с презрением покачал головой, затем отдал своим войскам приказ отступать.

Робер де Крон следил за сражением из своей кабины, расположенной под задней палубой «Габриэля». Он увидел, как какой-то корабль вдруг взорвался подобно огромной серной вспышке. Обломки дерева разлетелись на десятки метров вокруг. Потрясенный, рыцарь поторопился выйти на палубу, чтобы понять, что произошло. Бирема противника, надвигавшаяся прямо на него, резко сменила курс. Она развернулась и исчезла в дыме пожарищ. Шум битвы стихал. Вдалеке послышался звук горна.

Он возвестил о конце сражения.

На «Л’Актурусе» Слепой, поддерживая Козимо, пробирался через обломки и горы трупов. Юноша не приходил в сознание и терял много крови. По обе стороны корабля два судна противника стартовали и исчезли в тумане, образовавшемся под действием нейтральных частиц. Далеко в черноте космоса было видно мигание их реакторов: они покидали космическое пространство.

Хьюго де Пайен стоял на корме своего корабля. Его экипаж прилагал все усилия, чтобы погасить пожар. Было слышно, как трещат корпуса судов, идущих ко дну, раздавались крики людей, оказавшихся в море, и молитвы тех, кому удалось спастись, – они в один голос благодарили Спасителя за помощь. Глава Милиции узнал, что погиб один из рыцарей. Бенуа Клера нашли под мачтой.

Все смешалось.

Паломничество оказалось на грани краха…

ГЛАВА IХ
БРАТЬЯ МОЙР

Тогда приблизился и спешился с коня

Беда, мой рыцарь злой, и тронул он меня.

Железом скованный, влагая перст глубоко

Мне в язву, свой закон вещает он жестоко,

И от касания холодного перста

И сердце ожило, и честь, и чистота…

Верлен. Мудрость

Несколько часов спустя посреди моря возник будто из ниоткуда архипелаг, три необитаемых островка, образующих мирную бухту. Там были лишь голые скалы. Паломники Хьюго де Пайена поспешили высадиться на берег. Этот клочок суши, где можно было сделать передышку, появился совершенно неожиданно, так как ни на каких картах не значился.

Отдых был необходим всем. После сражения нужно было стать на якорь, капитально отремонтировать корабли флота, определив материальный ущерб, перевязать раненых, сосчитать погибших и пропавших.

Общий настрой паломников изменился. На всех лицах читалось разочарование. Молитвы прерывались криками боли или гнева. Такое случилось впервые с тех пор, как они отправились в путь из Труа. До этого момента люди верили, что находятся под Божьей защитой. Пробуждение от иллюзий было тяжким.

Вскоре после окончания сражения стали появляться первые отступники. Люди отказывались идти дальше. Уже на стоянке в архипелаге было принято решение, что один из кораблей возьмет обратный курс и отвезет всех желающих в Венецию. Не обошлось без стычек во время составления списков отъезжающих, к великому разочарованию священников и рыцарей, своими проповедями пытавшихся убедить людей остаться и вспомнить о святой цели паломничества.

– Страдание связано с путешествием, – говорили они. – Разве вы не знаете, что в страдании очищается душа? Спасение ожидает вас не у порога вашего дома. Продолжайте крестный путь!

На остров с крутыми берегами, менее других подходящий для размещения людей, двое паломников отправились искать место для ночлега. Один нес другого на плечах.

Это были Клинамен и Козимо.

Юноша был по-прежнему без сознания. Он потерял много крови. Слепой позаботился о том, чтобы они оказались подальше от остальных пассажиров и чтобы никто не мешал ему выхаживать раненого своими методами. С помощью пучка сухой травы, сорванной на ощупь на скалах, он разжег костер, который горел до самого утра. Правой рукой он провел над раной Козимо; его рука светилась.

Раненый проснулся, когда наступил день. Он удивился, увидев, в каком месте он лежит, и человека, сидящего рядом с ним.

– Это вы меня сюда перенесли?

Раненое плечо пронзила острая боль. У Козимо был жар.

– Не напрягайся, – сказал Клинамен. – Не время задавать вопросы.

Козимо проглотил какое-то месиво, приготовленное Слепым, и снова погрузился в сон.

Он открыл глаза только к вечеру. Теперь он чувствовал себя много лучше, боли и жара больше не было. Нго рана исчезла. Только едва заметный шрам напоминал о ранении. Козимо вспомнил о сражении, об ударе, нанесенном ему в плечо, о появившемся вдруг силуэте Слепого перед тем, как он потерял сознание.

Козимо хотел заговорить, но снова погрузился в сон и проспал до следующего дня, прикрытый от солнца плащом Клинамена.

Вечером второго дня он смог подняться и даже сделал несколько шагов. Очередная порция снадобья, приготовленного стариком, окончательно привела его в чувство. С высоты скал острова он видел флот паломников, сгрудившийся в бухте архипелага. Солнце садилось. Издалека доносился стук молотков и крики людей, ремонтировавших корабли. На двух островах наспех были устроены лазареты для раненых. На третьем острове Козимо и Слепой были одни.

– Кто вы? – спросил Козимо.

Клинамен повернулся к заходящему солнцу, которое осветило его бледное лицо и незрячие глаза красноватым светом.

– Я должен тебе все объяснить, – сказал он. – Сядь.

Козимо опустился на колени.

– Как же это объяснить? Возьмем, к примеру, легенду. Ты знаешь о Мойрах из античной мифологии? – задал странный вопрос Клинамен.

– Это три сестры, которые прядут на своем веретене прошлое, настоящее и будущее каждого человека, – ответил Козимо.

– Верно. В греческом мифе Клото прядет нить человеческой жизни, Лахезис наматывает кудель на веретено, определяя судьбу, а Атропос перерезает нить, обрывая жизнь человека. Никому не удалось задобрить этих трех сестер-прядилщиц,как утверждал поэт Марциал. Он прав. Мойры глухи к мольбам человека, их нельзя ничем подкупить; они не выбирают судьбу, они ее прядут – вот и все. Ни одна из них не вмешивается в ход событий. Эта задача других «существ».

– Существ?

– Они в каком-то смысле приходятся родственниками трем прядильщицам. Назовем их для большей ясности братьямитрех Мойр.

И Клинамен объяснил, какими силами обладают эти бессмертные существа. Они могли передвигаться в пространстве и во времени. Они были всезнающими и всемогущими.

– Какова их роль? – спросил Козимо.

– Они следят за выполнением правил,за действием законов, которые управляют этим миром так, чтобы это было понятно людям. Для этого они обладают почти абсолютной властью. Необъяснимые феномены, чудеса, явления, которые так поражают человеческое воображение, – это всегда вмешательство кого-то из них, пытающегося указать человеку верный путь или погубить его. Они направляют, определяют границы его знания,его развития. Но для того чтобы человеческий род не исчез, чтобы этот мир остался таким как есть, важно не раскрывать определенные коды, определенные тайны. И один из таких тайных кодов и хотят раскрыть. И очень скоро. Вот поэтому я здесь.

– Вот поэтому вы здесь?

– Я один из братьев Мойр, и для выполнения моей миссии мне нужен надежный помощник. И этот помощник – ты.

– Как это? Если вы наделены такой властью, чем я, простой смертный, могу вам пригодиться?

– Ты мне необходим. Видишь ли, мы можем побуждать человека совершить тот или иной поступок, но мы не можем за него действовать. С помощью определенных манипуляций мы можем заставить любить или толкнуть на убийство, но не в нашей власти сделать так, чтобы это свершилось само по себе. Наша власть имеет определенные ограничения, кроме того, иногда не удается попасть в цель. Мы не боги. Некоторые чудеса, явления, случившиеся в вашей истории, не принесли желаемых результатов.

– Но при чем здесь я? – спросил Козимо. – Почему я нахожусь здесь вместе с вами? Почему я?

Слепой долго молчал, прежде чем снова заговорить.

– Герои, которых мы создаем,не всегда знают, почему они взялись за какое-то дело, кто их направляет и куда они идут. Ты принадлежишь к таким героям. Для нас важно позаботиться о том, чтобы герой был способен на подвиг, который он должен совершить, чтобы он обладал интуицией и встретил нужного человека. Так я и поступил с тобой, когда ты вернулся на Табор. С тобой и с другими людьми. Сегодня то, что я не могу совершить, пользуясь своей властью, для меня сделаешь ты, а то, что ты хочешь узнать, я могу тебе открыть. Наши дороги сходятся в одной точке, в одном месте.

– Что это за место?

– Иерусалим.

–  И чтотам находится? Столп? Что такое Столп?

Козимо подумал об Измале и о Милиции. О книгах, спрятанных Джинном…

– Так вот что они ищут! – воскликнул он. – Четыре книги дьявола, заключающие в себе знание, которое дает кольцо? Они знают, где они спрятаны, не так ли?

Клинамен покачал головой.

– Нет. Эти книги сами по себе – ничто. Они нужны только для того, чтобы найти место, где… – …где спрятан Столп?

– Да. В каждой книге содержатся координаты пространства. Четыре знака определяют потайное место, выбранное Соломоном. Джинн все продумал. Когда он завладел кольцом царя, ему удалось записать на бумаге единственное, что ему нужно было знать: координаты места, где находится Столп, Эти четыре манускрипта не попали в руки Соломона. Их нашли только две тысячи лет спустя самые обыкновенные грабители, которые потом продали чистые страницы на вес библиотеке Триполи. Эти книги пылились в хранилище, и никто даже не подозревал об их ценности. Но в один прекрасный день они попали в руки молодому человеку по имени Хинкмар Ибн Жобаир. По воле случая.Это послужило великому ученому толчком для поисков Столпа и открытия его волшебных свойств. Во враля Крестового похода эти знания Хинкмара перешли к Измалю Ги и рыцарям Милиции.

– Но этот Столп, что это такое на самом деле?

Клинамен сделал неопределенный жест рукой.

– Должен ли я об этом знать?

– Ты быстро схватываешь. Усвой одно – Столп нельзя объяснить. Можно его найти, видеть его, вот и все. Все попытки описать его тщетны.

– Но это же он, это его открытие нарушило бы правила, за соблюдением которых вы должны следить, ведь так? Законы этого мира?

– Совершенно верно. Мы вместе должны помешать не только Милиции, но и Человеку без рук и лица достичь тайной цели. Ставки слишком высоки. Столп должен остаться неприкосновенным. Я уже сказал тебе, что нарушение равновесия в мире, которое может быть вызвано этим вмешательством, преждевременно для людей. Этого просто не должно произойти.

Козимо посмотрел на появившуюся луну.

– Сохранить равновесие вещей… С чего мы начнем?

Клинамен улыбнулся.

– Завтра мы отправился в Святую землю, чтобы оказаться там раньше всей этой толпы.

Он указал посохом на флот Хьюго де Пайен а, заполнивший бухту архипелага.

– А потом ты будешь следовать за мной до самого святилища.

– Это все?

– Нет. Конечно же, это не все…

Пассажиры, решительно настроенные покинуть караваны паломников, договорились, что им выделят один из кораблей, не пострадавших в сражении. Они выбрали частное судно из тех, на которых из Венеции плыла знать. Отплытие было назначен в полдень того же дня, за два дня до отплытия основного флота.

Слепой поднялся на борт раньше Козимо и занял для него место.

К своему удивлению, юноша узнал корабль. Это был «Л’Элексьон».

– Капитан, вы по-прежнему перевозите паломников? – спросил он.

– Да, – ответил Вандеслас Нума. – После того как меня бросили в Отранте те мужчина и женщина, мне удалось найти нескольких паломников, которым было слишком тесно на кораблях Милиции. За хорошую плату я набрал экипаж и решил продолжить путь. До сегодняшнего дня, когда нашлись пассажиры, желающие мне заплатить, чтобы я отвез их домой! Лично меня совершенно не смущает то, что мы не поплывем в Святую землю, Я же не паломник, для меня прежде всего – дело.

Он подошел к юноше.

– У вас есть какие-то известия о вашем друге?

– Пока нет, – сказал Козимо. – Но в Иерусалиме я должен встретиться с Роланом.

– В Иерусалиме? Тогда что вы делаете здесь? Мой корабль идет на Корфу!

– Посмотрим.

В тот же день на «Л’Элексьоне» подняли паруса, и вскоре остальные корабли скрылись из виду.

Путешествие по морю обещало пройти без происшествий. Бывшие паломники сняли с себя строгую одежду, спрятали кресты и стали веселиться, как когда-то. Они поздравляли друг друга с принятым решением, уверенные, что их братья, не последовавшие за ними, далеко не уплывут – слишком уж опасны эти воды.

Но несколько часов спустя случилось непредвиденное. С верхней палубы раздался голос, взывавший к пассажирам.

Это был Роже Маркабрю.

Он взобрался на мачту по веревочной лестнице, а Козимо и Клинамен сидели как раз под ним.

Добропорядочный житель Труа на протяжении многих лет играл роль человека, вернувшегося с Востока, он рассказывал о чудесных краях и призывал христиан туда отправиться. Сам он записался в паломники впервые в жизни, успокоенный присутствием охранников Милиции. Он тоже одним из первых после сражения почувствовал сильное желание вернуться в родные места, в Шампань, на подмостки, чтобы вновь ощутить вкус доброго шипучего вина и регулярно получать жалованье от епархии.

И вот он, не смущаясь, начал с жаром призывать людей одуматься и все же идти в Святую землю! Маркабрю больше не говорил ни о возможности там разбогатеть, ни о сирийских женщинах, которых можно было ваять в жены – он разглагольствовал о раскаянии и бесстрашии подлинной веры! Эффект, произведенный речами этого талантливого краснобая, был потрясающим. Как и в Шампани, он постепенно захватывал внимание аудитории. Бедные христиане, еще недавно едва живые от страха при виде врагов Христа, постепенно, благодаря Маркабрю, ощущали себя паломниками по велению сердца, не боящимися ни сражений, ни смерти. Пробил час его славы.

Победа вскружила ему голову. Как комедианту, иногда теряющему ощущение реальности, Маркабрю вдруг показалось, что он уже вошел в историю, что долго будут говорить о нем как об актере, который сумел возродить веру в бедных заблудших душах.

Корабль поменял курс.

И направился прямо на восток.

Вандеслас Нума забеспокоился.

– При таком повороте дела, боюсь, мне не заплатят обещанное вознаграждение, – ворчал он. – Значит, снова возвращаемся к расценкам паломничества?

– Терпение! – воскликнул Маркабрю, которого уже ничто не могло остановить. – Подумайте, капитан, о том вознаграждении, что ждет вас, если вы привезете нас раньше всех остальных в Святую землю! Какой прием ждет первых паломников в Иерусалиме! Король осыплет вас золотом» патриарх благословит как спасителя. Толпа вознесет вас до небес.