Текст книги "Цена времени. Книга 4 (СИ)"

Автор книги: Роман Шайх

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

Глава 4. «Дела государственные»

Я толкнул массивные двери, ведущие в просторный зал с множеством застекленных окон и, словно вихрь, прошелся по нему, вдыхая приевшийся запах воска от настенных свечей. Посередине зала стоит круглый деревянный стол, который размерами на порядок превосходит тот, что стоит в Борках. По кругу к нему поставлено пол сотни абсолютно одинаковых стульев со спинками. Никакой роскоши, никаких излишеств. Лишь строгая функциональность и удобство.

Хотя сейчас этот просторный зал и пусть, вскоре в детинец начнут пребывать богатейшие купцы города и, что немаловажно, мои соратники-наместники, которые в процессе освобождения крестьян в несколько раз расширили свои владения за счет возжелавших оказать сопротивление и, в последствии безжалостно репрессированных помещиков.

Вообще само слово «помещик» я старался не употреблять, заменяя его менее рабовладельческим «наместник». Сами же крестьяне разницы особой не замечали, а вот дарованной свободе радовались несказанно. В числе бывших землепашцев оказалось немало весьма прогрессивных личностей, которые, получив возможность свободно покидать место своего жительства, массово хлынули на мануфактуры и, особенно, в Новгород.

Впрочем, это едва ли могло ударить по сельскому хозяйству региона, ведь получившие свободу крестьяне активно превращались в самостоятельных фермеров, засеивая огромные площади рожью и полмой. А качественные железные инструменты и, в частности, плуги, которые были на порядок лучше деревянных сох, уже сейчас, в начале лета, показали свою эффективность: на тех полях, где их использовали, первые всходы стали появляться значительно раньше обычного.

Если в этом году получится увеличить производство продовольствия, то уже в следующем я стану пожинать плоды в виде гигантского скачка урбанизации. Ведь в Новгороде и под стенами, помимо ружейной и самострельной мануфактур сейчас закладываются суконная, тележная, ткацкая, мебельная, бумажная и множество других больших производств. Земля, которая совсем недавно была известна лишь как поставщик дешевого сырья и пушнины, постепенно стала превращаться в огромную кузницу, которая с каждым днем поставляет на Европейский рынок все больше товаров.

Арбалеты, инструменты, изделия из дерева и металла и многие другие товары буквально затмили рынок пушнины своей доступностью и относительной дешевизной. Богатые Европейские купцы скупали все под чистую, щедро платя серебром, а иногда и обменивая пару ящиков самострелов на целую галеру угля или руды. Вечно растущие мануфактуры, торговля, параллельно с ними набирающая обороты, грамотно налаженная система налоговых сборов и серебряные рудники, получившие громадный толчок в развитии и производстве за счет труда осужденных: вот четыре основных потока, наполняющие казну нового, во всех смыслах революционного государства.

Однако чего мне действительно сейчас не хватало, так это умных и образованных людей. Впрочем, их, наверное, нашей стране не хватало практически всегда, вне зависимости от эпохи или реальности. И сейчас только радикальные реформы и молниеносный прогресс способны хоть как-то закрыть эту дыру в бюрократическом аппарате. Учиться, учиться и еще раз учиться предстоит доселе безграмотному населению. И учиться, в большинстве своем, не в церковно-приходских школах, а в нормальных учебных заведениях с качественными учителями, как иноземными, так и местными.

Я сидел на одном из стульев зала круглого стола и размышлял над всеми этими, прямо скажем, Наполеоновскими планами, как вдруг дверь тихонько скрипнула и в проходе мелькнул светлый, скромно подшитый красными нитками кафтан с укороченными по локоть рукавами и черная жилетка. Задавая моду дворянам, так любил самым первым стал одеваться второй(после меня) прогрессор этого мира.

– Господин государь, смотритель вотчины вашей, наместник Кузнецов, по вашему приказанию прибыл! – Раздался его веселый голос.

– Макс! – Лишь выкрикнул я, налетев на своего ближайшего соратника, едва не сбив того с места. – Ну как там, в Борках, что нового?

– Да все отлично, – Отмахнулся он, – Откопал там местного Яшина, так его Оршанский чуть не заграбастал в Новгородскую команду! Но я отвоевал. Кстати, что сегодня за собрание? По какому поводу? – Максим прямо-таки излучал энергию и оптимизм, от чего я сам получил дополнительный заряд бодрости для новых свершений.

– Есть парочка важных вопросов. Я думаю, по ходу ты разберешься. – Сказал я, подходя к двери. – Прошка! – Окликнул я слугу. Не смотря на безобидное имя, Прохор – мужик весьма внушительных размеров. Этакий амбал, шириной в три шкафа, однако исполнительный и даже довольно умный.

– Да, господин государь! – Откликнулся он.

– Тебе не кажется, что наш стол весьма пустоват? – Спросил его я. – Надо бы что-то с этим делать, все-таки важные вопросы так не обсуждаются.

– Прикажешь подать обед на всех гостей? – Уточнил он.

– Да. – Сказал я, зыркнув на Максима. – На первое у всех будет лист бумаги, на второе – перо, а на сладкое – чернила. Все понятно?

– Так точно! – По-военному отрапортовал он и побежал исполнять указ.

– Похоже, князь Новгородский что-то глобальное удумал, – Развалившись на стуле, с улыбкой протянул Максим.

– А у меня в последнее время не глобального ничего и не бывает. – Гордо парировал я. – Все, Макс, хватит уже играть в попаданцев. Пора заняться серьезным делом.

Приглашенные гости стягивались в главный зал чертовски медленно и не организованно. Если Мстислав и наместники прибыли строго в полдень, как и было сказано, то нерасторопные купцы, коих набралось аж три десятка, явно считали себя хозяевами ситуации и вовсе не торопились. Да уж, надо бы провести некоторую перестановку сил в этом городе, а то с такими баранами империю не отстроить при всем желании.

Наконец, на час позже задуманного, все собрались и уселись за круглый стол, на котором за это время разложили пол сотни местных письменных принадлежностей. Большинство осматривалось вокруг с интересом, однако были и те, кто своим взглядом выражал или полное безразличие, или вовсе ничем неприкрытую неприязнь.

– Господа, – Наконец начал я говорить, привстав со своего места. – Рад видеть вас в зале собраний или, как мы его называем, зале круглого стола.

– А почему он… круглый? – Неуверенно спросил кто-то из купцов.

– А потому, что все, кто сидят за ним, в обсуждении равное право на голос имеют. И ежели большинство с чем-то не согласится, то никто ничего поделать с тем не сможет. – Присутствующие стали одобрительно переглядываться, а на лицах некоторых даже засияла улыбка. Да уж, если даже в Новгороде демократия воспринимается таким образом, то что же будет, если подобное попытаться внедрить в других княжествах?

– А на кой нам всем чернила да перья с бумагой? – Недовольно буркнул один из богатейших купцов, владелец роскошного особняка в черте города и множества лавок на торговой стороне, Василий Золотевский, который выделялся на фоне остальных длинной и пестрой шубой и меховой шапкой и, что самое удивительное, бородой.

– Это на случай, если кто-то из вас решит записать что-то из нашей сегодняшней встрече. Если, конечно, достопочтенные новгородские купцы владеют грамотой в должной мере. – Я одними уголками губ улыбнулся, продолжая смотреть на местного мажора, который наверняка вошел бы в Новгородскую пятерку «Форбс», если бы таковая, конечно, существовала. Тот в ответ лишь презрительно цокнул, отводя взгляд.

– Впрочем, давайте уже перейдем к делам, – Я подал знак Прохору, который до того момента грузно переваливался с ноги на ногу подле меня и он водрузил на стол серебряный слиток в десятую часть килограмма и два звенящих мешочка, один аккурат в двое больше другого.

– Господа, перед вами самые ходовые деньги в Новгороде и его окрестностях. Из такого вот слитка чеканится сотня серебряных копеек, которые также принято называть деньгой, или же в двое больше серебряных полушек. – Да уж, мои скудные знания по истории хоть и вопят о том, что до такой системы на Руси еще около тридцати лет, сейчас я вынужден заглушить этот внутренний голос и принять тот факт, что денежная реформа, похоже, случилась от чего-то значительно раньше. – Итак, это все, конечно, замечательно. – Продолжил я. – Но есть и одна проблема. Народ не может в полной мере использовать деньги и преимущественно занимается бартером.

– Чем? – За всех задал кто-то нависший вопрос.

– Бартер – это обмен без использования денег. Товар на товар. Крайне неудобный и примитивный способ. – Я заметил, что многие купцы и абсолютно все наместники принялись что-то писать на своих листах, скрипя перьями. – Так вот, чем больше народ использует деньги, тем лучше и для казны и для тех, кто народу продает свой товар. – Купцы уверенно закивали, а наместники лишь в большинстве своем задумались.

– Так это ж сколько монет на всех нужно! – Воскликнул кто-то.

– Именно! – Подтвердил я его слова. – Рудники приносят много серебра, но этого не хватает для всех людей в княжестве. Как вы считаете, что нужно, чтобы это исправить?

– Ну, может, стало быть, еще больше чеканить? – Неуверенно предложил один из молодых купцов.

– К сожалению, даже нашего серебра на это не хватит, – Печально развел руками я. – Но решение есть! – Я взял в руку небольшую копейку весом меньше грамма из мешочка и поднял ее на уровне головы. – Копейка. Она же деньга. Целиком состоит из серебра. Однако что если уменьшить ее стоимость?

– Это как же? – Вновь раздался вопрос.

– Очень просто. – Пожал плечами я. – Попросту начать добавлять заместо части серебра медь или другой дешёвый металл. – Зал на мгновение окутала тишина, а после он буквально взорвался десятками возмущенных голосов. Я же сидел на месте с невозмутимым видом. Я знал, что так произойдет и был к этому готов. Не помню точно, как по научному называется этот термин. То ли инфляция, то ли девальвация. Но это не важно. Сейчас как таковых гегемонов на валютном рынке не существует, а это значит, что можно без страха проворачивать подобные схемы. Ведь сейчас во всем цивилизованном мире ценятся лишь серебро, а не какая-то конкретная валюта. Ну, ещё, конечно золото. Но из последнего много монет не начеканишь, потому как его уж очень мало.

Валют, в виде привычных человеку будущего долларов или евро сейчас не существует. По сути, Новгородской деньгой можно платить хоть в Китае, потому как серебро есть серебро. А если на местном рынке чуток подшаманить и ускорить темп выпуска монет? Да, ценность денег станет падать, но если проводить этот процесс в умеренном темпе, да еще и подкрепить его большим капиталом, по итогу мы получим самое платежеспособное население во всем известном сейчас мире. Бартер уйдет на второй план, а экономика за счет растущих капиталов подобно локомотиву протаранит все мыслимые и немыслимые границы. Но это будет потом, а сейчас…

– Господа! – Воскликнул я. Мой голос эхом разнесся по залу, в котором разом воцарилась тишина. – Само собой, мы не станем пускать этот процесс на самотек и уж тем более не станем скрывать его от народа. Сейчас люди доверяют власти как никогда раньше и это наш шанс вывести Новгород в новую эпоху. Если все получится, то через несколько лет вы все станете стократ богаче, потому что крестьяне станут приносить вам не просто зерно и лапти, меняя их на рубаху. Не-ет, друзья мои. Они принесут вам деньги. Много денег! – Я давил на самую чувствительную часть торгашей и, похоже, у меня получилось. Люди стали смотреть на меня уже другим, более осмысленным взглядом.

– Ну и как же мы… Кхм, начнем это дело? – Наконец спросил один из купцов.

– Для начала я предлагаю заменить одну десятую часть серебра в монетной копейке медью. Медь отлично сочетается с серебром. Такой сплав не ржавеет, он довольно прочный и хорошо куется. К тому же, у нас есть медные рудники в северных землях. От вас я прошу лишь помощи в распространении новых монет и разъяснении народу всей правды. Нам нечего скрывать от людей.

– Никак бредишь ты, князь, – Недовольно фыркнул тот самый богато одетый купец Василий, пожелавший оставить свою бороду не тронутой. Все взоры разом устремились на него, а обсуждения мигом утихли. – Ладно монеты медью портить, но кто ж об этом народу сказывать будет в здравом уме? Взбунтуется народ, только и всего! – Повисла тишина, которую я, впрочем, весьма быстро прервал.

– Народ мне верен. – Строго и коротко проговорил я и эхо, прокатившись по залу, снова стало мне поддержкой. – А ты, купец, налог на бороду свою уплатил?

– Вот еще! – Фыркнул он.

– Хочу напомнить, господа советники, – Поднял руку Максим, обращая на себя внимание. – Что бороду, по недавнему княжескому указу, беспошлинно могут носить лишь крестьяне, работающие на собственных фермах, и духовенство. Все остальные же, кто желает не сбривать бороды, должны ежемесячно выплачивать в казну налог: по двадцать пять копеек с рабочих, пятьдесят с мелких купцов и горожан, рубль – с больших торговцев. Уклонение от налогов – преступление. На первый случай вам, господин Золотевский, выписывается штраф в трехкратном размер, то есть, три рубля. – Максим легко улыбнулся и плавно вернулся на свое место.

– Штраф? Мне, Новгородскому купцу виру за бороду назначать⁈ – Казалось, с каждым словом он все больше свирепел и медленно поднимал свою массивную тушу с места. Гвардеец, стоящий недалеко от него вопросительно посмотрел на меня. Я же, глубоко вздохнув, еле заметно махнул рукой. Гвардеец коротко кивнул и, скинув с плеча ружье, вместе с еще одним бойцом направился к выходящему из себя купцу.

– Вы нарушаете дисциплину, господин Золотевский. – Сделал я последнее предупреждение.

– Да будь ты проклят, князь, со своею этой «дис-ци-пли-ной»! – Я коротко кивнул незаметно подошедшему гвардейцу. – Совсем уже заигрался ты, вот увидишь, народ… – Договорить Золотевский не успел, поскольку массивный приклад ударил его в затылок, а натренированные руки подхватили обмякшее тело и понесли к выходу.

– Искренне надеюсь, что господин сможет переосмыслить свое поведение на медных рудниках в ближайшие пять лет. – Невозмутимо произнес я в ответ на всеобщий удивленный вздох. – Ему наверняка в этом поможет вся его семья, поселенная в ближайшем остроге. – Все голоса на этих словах и вовсе замолкли, а самые ретивые и те, что выглядели как меньшинство, лишь понуро опустили головы.

– Выше головы, господа! – Весело воскликнул я. – Творя историю, нужно делать это с улыбкой! Даже если идешь в самое пекло. Итак, кто готов поддержать идею новой монеты? – К потолку сначала неуверенно поднялось несколько рук, но вскоре, после некоторой игры в гляделки, желающих вложиться стало больше, а через пол минуты степень согласия составила полноценные сто процентов.

Замечательно, – Кивнул я, – Перейдем к следующей теме. Наверняка многие из вас знают, что в Новгороде и его окрестностях сейчас работают несколько мануфактур, то есть больших домов, где ремесленники совместными усилиями создают большое количество самых разных вещей. – В ответ мне все оживленно закивали, а наместники, в чьих поселениях были построены подобные предприятия, даже заулыбались. – Эти самые мануфактуры приносят отличный доход. Рабочих с каждым днем все больше, особенно в черте города. Так вот, что я вам предлагаю… – И я во всех красках расписал простейшую инвестиционную схему, в которой я давал моим средневековым инвесторам землю, а они, с моей финансовой помощью, на ней строили какое-нибудь производство по образцу тех, что сейчас уже функционируют. Как и ожидалось, с первого раза многие не поняли и мне пришлось уделить немало времени на разъяснение всех нюансов и, в особенности, на красочное описание доходов, которые смогут принести еще не построенные мануфактуры. И предложения полились нескончаемым потоком.

– Я хочу поставить обувную фактуру. – Неуверенно начал один из сравнительно небогатых купцов, впрочем, весьма молодой и одетый на новый манер. – Буду делать сапоги да башмаки, а то народ все в лаптях да в валенках ходит.

– А я у себя в селе стану бочки дубовые делать! – Уже увереннее воскликнул кто-то из бывших помещиков.

– А я пиво варить буду!

– А я – мыло!

– А я, – Авторитетно заявил Мстислав, – Вот что хочу мастерить. – Он с ловкостью матерого интриганта вынул откуда-то тот самый швейцарский нож, что я продал ему почти год назад и продемонстрировал его функционал. Все присутствующие удивленно ахнули и еще некоторое время сверлили взором заморскую игрушку.

– Как скажешь, Мстислав, – Подмигнул ему я. – Армия с удовольствием скупит у тебя первые партии под чистую.

Богатейшие люди города и крупные землевладельцы, подобно малым детям на перебой выкрикивали все новые и новые идеи, одна смелее другой. По итогу решили, что в один из дней на неделе мы вместе с ними найдем для каждого участок земли и подсчитаем, сколько кому нужно денег на дело каждого из этих средневековых бизнесменов.

– Что дальше, государь? – Подала голос сторона наместников.

– А дальше, друзья мои, ответьте мне на важный вопрос: сколько в Новгороде людей проживает. – Все призадумались, после стали активно обсуждать поставленный вопрос и даже спорить, но вскоре, коллегиальным решением, пришли к единому мнению.

– Около четырнадцати тысяч мужей. – Прозвучал ответ.

– А женщин всего возраста сколько? – Второй вопрос поставил практически всех в зале в ступор.

– Ну так, знамо дело, немногим больше. – Неуверенно начал один из купцов. – Может пятнадцать, а может и шестнадцать тысяч. Все ж много мужей в том году в походе полегло. Ну тебе ли, княже, не знать.

– Но почему вы изначально ответ дали лишь в количестве мужчин?

Вопрос был скорее риторический, ведь все поголовно местные жители пока что не брали в расчет женщин как нечто действительно весомое. О них говорили скорее пренебрежительно, лишь иногда выражая почести и уважение женам самых статусных мужчин. Например Анне большинство горожан и, тем более, крестьян, попросту боялись в глаза смотреть. Ну как же, это ведь жена влиятельного человека, целого князя! К своим женам они редко когда могли высказать искреннее уважение. Ну нет здесь феминистических настроений и тем более стремления к уравнению прав. Впрочем, время сейчас для них не то и с этим, пожалуй, спорить глупо. И даже если все пойдет по самому лучшему сценарию, если демократия приживется, а экономика взлетит, далеко не факт, что я успею застать то же равноправие, какое видел в России века двадцать первого.

– Поймите, господа советники, – После недолгого молчания продолжил я. – Женщинам вовсе не обязательно всю жизнь прятаться в избе, да по хозяйству хлопотать. Они могут быть умнее многих мужчин, работать на некоторых фактурах, быть лекарями и учителями. – Люди смотрели на меня по-разному: в их взглядах читалось непонимание и прозрение, задумчивость и брезгливость.

– Хочу заметить, – Пришел мне на помощь Макс. – Что в Борках девочки ходят в школу наравне с парнями и, как говорят учителя, учатся порой даже лучше. А многие жены рабочих трудятся в поле и с новыми инструментами у них это вполне неплохо получается.

– Будущее за теми странами, где женщины, как и мужчины, работают и учатся, посещают пиры и принимают решения. – Понимания в глазах моих слушателей стало явно больше, однако они по-прежнему выражали явное сомнение.

– А давайте сделаем вот как, – Решил я разрядить обстановку, – В эту субботу я жду всех вас вместе с вашими женами на пир здесь же, в этом зале! – Все удивленно ахнули, но возражений не последовало. – А если у вас есть дочери не замужние, али сыновья не женатые, но все не моложе шестнадцати годов от роду, то и их с собою берите. – Потихоньку в глазах советников(в особенности молодых), заискрились нотки интереса и они, улыбаясь, похоже, приняли мое приглашение. – Только я вас умоляю, не надевайте вы эти длиннющие шубы и большие шапки! – Опомнился я, указывая на сидевшего рядом со мной купца в классическом одеянии русской знати, – Оденьтесь, лучше, вон, как господин Кузнецов: легко, но изящно, чтобы ничего не стесняло ваши движения. – Обрадованные скорым светским мероприятием, верхушка общества легко согласилась на выдвинутые условия и даже самые старые и консервативные не стали перечить.

Мы еще долго обсуждали по несколько раз самые разные темы, перескакивая с одной на другую и лишь через час активных дебатов все приглашенные купцы и наместники с несколькими исписанными под завязку листами каждый покинули детинец, оставив нас с Максом двоих в огромном зале.

– Ну, вроде неплохо поработали, а? – Потягиваясь на стуле, спросил он.

– Пока не знаю, – Немного осипшим голосом ответил я, – Но скоро будет видно.

– Господин государь! Господин наместник! – В зал, едва не упав, ворвался взволнованный и растрепанный мужчина в легкой грязноватой рубахе и штанах, однако в весьма неплохих кожаных ботинках. В нем я узнал рабочего на моей первой мануфактуре в Борках. Мы с Максом переглянулись и вновь уставились на посыльного.

– Что стряслось, Климентий? – Наконец спросил его Максим.

– В Борках… Там это… – Мужчина явно пытался подобрать слова, но получалось у запыхавшегося рабочего не очень хорошо. – У господина Оскара, розмысла вашего, точно пуд пороха рванул, половину этажа снесло как не бывало! – Его слова эхом разнеслись по залу. Я глубоко вздохнул, глянув на Максима.

– По коням! – Уверенно сказал я, хотя еще минуту назад собирался отдохнуть.