Текст книги "Диагноз Дракона (СИ)"
Автор книги: Роман Русецкий
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)
"Закрой это немедленно, пока они не прорвались!", на что тот, безумно хохоча, ответил что-то, что мы не расслышали, а его мертвецы кинулись на дракона, но тот успел взлететь, и, уже в воздухе, заревел. И этот рёв не приглушился адской тишиной, а заклинание позволило нам понять его. Это была какая-то длинная молитва, больше похожая на набор словосочетаний. Она показалась нам такой громкой, что заболели уши, зато депрессия вдруг прошла. Нежить под драконом, начавшая было выстраиваться в пирамиду чтобы достать свою цель, стала быстро разрушаться, как в присутствие паладина. Куклы за нашими спинами начали читать заклинания, но не закончили, впав в ступор. А красная фиговина вдруг взяла и взорвалась, выпустив из себя чёрное облако, немедленно всосавшееся в серое пространство во вратах. На стенах всё ещё звенел бой, но на площади из мертвецов остался только извивающийся как от дикой боли Мелизье. А во вратах что-то вспыхнуло, и мы увидели очертания нашего мира. Но между выходом и нами висело в воздухе летающее чудовище, а мы были измождены. Дракон же закончил молитву, обернулся на верхнюю половинку Мелизье, и, проревев что-то про друзей, изверг на него струю жёлто-зелёной жидкости, после чего от тушки некроманта не осталось ничего, кроме шипящей лужи и облака газа. Затем дракон зашёл на нас, и мы решили, что тоже станем его жертвами, но чудовище схватило кукол за нашими спинами и разорвало их в воздухе. А потом крылатый ящер сел рядом с вратами, лишая нас надежды проскочить мимо. Надо было что-то делать. Я встал и обратился к нему: "Кто ты, о великий…", на что он ответил "Чёрный плащ, блин. Только свисни – он появится". И, окутавшись зелёным туманом, принял человеческий облик. Это был Сашка. Он любил цитатки в таком духе. Вы не представляете, как мы обрадовались. А шум боя стих, и на площадь ворвались рыцари в сияющих магией латах и солдаты в латах поскромнее. А впереди всех были Аэлин, сэр Глен и ещё какой-то рыцарь. Я сказал, что надо поспешить во врата, но Людмила успокоила, что они не закроются, пока те, кто должен, не пройдут через него, и у нас есть время проститься и восстановить картину происшедшего. Как выяснилось, после нашего исчезновения Аэлин организовала поиски с магией, но не нашла нас, и вернулась к мужу, командовавшему блокадой мёртвого города. Это и был тот незнакомый рыцарь.
– И не мудрено, что не нашла – вставила Згалика, – я бы тоже вас в том лесу не нашла, если бы не любовь. Там были болота, через которые и гоблину не просто пройти, и чащи, и ещё всякое. Я шла на зов своего сердца, туда, куда солдаты побоялись.
– Люди Аэлин в конце концов нашли бы нас, если бы нежить не успела раньше. А интерфикасмис затащил Сашку реально в ад, где истязал его тело и упивался депрессией, которую тот постоянно чувствовал. Оказалось, что Мелизье сделал его из выжившего разбойника. Такое вот помилование Даша ему устроила. А ещё дух показывал Сашке наши бедствия, чтобы заставить его считать свою жертву бессмысленной. Но на этом он и прокололся. Он притащил Сашку туда, где должны были открыться врата, чтобы показать, как демоны будут разрывать нас и захватывать наши тела, демонстрируя своей магией картинку с той стороны. И вот, когда врата открылись, а вдалеке показались тучи демонов, Сашка так захотел спасти нас, что в нём что-то перещёлкнуло, и из него вырвалась та сила, о которой говорил голос алтаря фейских слёз. Он превратился в дракона, уничтожил воплощение интерфикасмиса своей кислотой, освободив его душу, и ринулся в портал первым. Он закрыл портал прежде, чем демоны прорвались. Рассказав друг другу свои истории, мы собрались возвращаться домой, но Сашка отказался. Он сказал, что в нашем мире он отбывал условный срок, и его, скорее всего, объявили в розыск. Что теперь его ждёт тюрьма, и по нашу сторону врат у него нет будущего. Мы не ожидали от него такого. Простившись с Аэлин и сэром Гленом, мы хотели уже пройти в портал, но Згалика взмолилась, чтобы я остался. А я не хотел оставаться. Хоть в таборе мне и дали штаны, но тот мир был слишком жесток и мрачен для меня, и я испытал в нём слишком много боли. И тогда Згалика сказала, что пойдёт со мной. Её предупредили, что неизвестно, каким будет для неё перенос, и она может погибнуть, но моя рыбонька твёрдо стояла на своём. И вот мы перенеслись через врата. И оказались в наших телах, в тот же момент, из которого нас выдернули. Прошло не больше пары минут. Я увидел всех, живых и немного ушибленных, Иришку с Алишкой, Игоря… И Сашку. Я сначала удивился, почему все лежат, а он стоит, и только потом увидел железные штыри, торчащие из него, и лужу крови. Он повис на арматуре, умер, но не пал. А на меня кинулась с объятиями девушка такой красоты, о которой я только мечтал.
– И ты меня не узнал! – улыбнулась хозяйка.
– Угу, сказал, что жду свою девушку, которая должна вот-вот появиться.
– В разбитом автобусе, ага. А я налетела на тебя, что ты не рассказывал про девушку в своём мире.
– Так мы друг друга и узнали. И знаете, ради рыбоньки я бы ещё раз прошёл через весь трэш, который я там перенёс. Мы все собрались в кучку, сняли Сашку, и начали обсуждать случившееся. Иришке и Алишке было вообще пофиг, они только посмеялись и порадовались, что всё закончилось. Людмила сказала, что рада за нас всех, но не хочет возвращаться к воспоминаниям, и предложила просто общаться. Славка убежал прежде, чем мы его окликнули. А Даша стала сторониться Вани и даже шарахаться от него. Потом мы продолжили общаться друг с другом, все, кроме Людмилы. Она отстранилась, и обратилась к психиатру, чтобы тот помог ей всё забыть. Я устроил Игоря охранником в свой клуб… Да, я работаю администратором ночного клуба. И он оказался отличным работником! Ответственным, не пьющим – теперь, после заклинания – и отличным бойцом, ведь наша физическая подготовка почему-то осталась с нами в этом мире. К нам частенько заходят Иришка, Алишка и Даша, которая сдружилась с ними. За Дашу обидно: после откусывания головы у неё появился панический страх Вани, и она, как ни пыталась восстановить с ним отношения, не смогла переступить через себя. Для самого Вани урок тоже даром не прошёл: он занялся изучением философии, религий, естественных наук и йогой, то есть решил расширить свой взгляд на мир и стать умнее. Мне кажется, он старается ради Даши. А вот она пошла по наклонной. Ходит по тусовкам с девчонками, липнет к парням. Думаю, если бы она не получила иммунитет к алкоголю, она бы спилась. Те девки пьют, не употребляя при этом мяса. И в моём ресторанчике частенько выпивают. Про Славку мы так больше и не слышали. Вот, собственно, и вся история.
Глава пятая, о гибели и планах на будущее
– Да, увлекательно, – заметила Лера, допивая очередную чашку «липового» чая, – Должно быть, Александр будет очень рад, если вы его навестите. Будет, что вспомнить.
– Обязательно навещу. Оставите информацию о том, как его найти?
– Да, конечно. И знаете, мне понравился чай.
– Правда? – Обрадовалась Згалика, – С удовольствием буду угощать вас каждый раз, как придёте в гости!
Вася недовольно покосился на свою почти нетронутую чашку.
– А теперь у меня к вам вопрос, – сказал Бердияр, – Было ли что-то в моей истории, что показалось вам знакомым?
– Да, – ответила Лера, – ваш враг. Я видела человека, очень похожего на него.
Бердияр и Згалика как по команде принюхались и тревожно переглянулись. Впрочем, то опасение, что заставило их это сделать, судя по всему, не оправдалось.
– Он не причинил вам вреда? – спросил кавказец.
– Нет, он поиздевался надо мной и прогнал. Я не мёртвая, если вы об этом.
– Я хочу от вас правды. Я впустил вас в свой дом и рассказал секрет. Скажите, чего он от вас хотел.
– Расспрашивал про Александра, – сдалась Лера, – Он хочет знать о нём всё.
– Не мудрено, – заметил Бердияр, – эта зараза наверняка мечтает Сашке отомстить. Но мы засиделись. У меня скоро смена, надо собираться на работу…
– Да, нам тоже пора, – ответил Вася, поднимаясь из-за стола.
Одевшись и попрощавшись с хозяевами, Лера и Вася вышли на улицу.
– Да уж, время офигительных историй, – произнёс Василий, – Что думаешь по этому поводу?
А Лера по прежнему не знала, что думать. Рассказ Бердияра очень логично вписывался бы в ситуацию, если бы мог быть правдой. Но девушка не была сумасшедшей, чтобы в такое поверить.
– Рассказ этого Бердияра во многом совпадает с тем, что говорил Александр, – ответила она, – Думаю, они в сговоре. Скорее всего, этот Бердияр и укрывал Александра в течение двух лет. Но в чём был их мотив – не очень понимаю. Так Александр ещё сильнее ограничил свою свободу, и потерял больше, чем приобрёл. И тогда вопрос – кого похоронили…
– Да блин, как-то уж слишком складно Бердияр всё рассказывал. И эмоции… Ты же в физиогномике смыслишь. Не заметила в его мимике ничего особенного?
Лера напрягла память. Эмоции Бердияра вполне искренне отражались на его лице, и взгляд указывал на воспоминание, а не на фантазию.
– Я не детектор лжи, – ответила она, – Я могла не заметить чего-то. Но ты ведь не думаешь, что вся эта история – правда?
– Она совершенно фантастическая, но кроме этого у меня нет оснований ей не верить.
– Он рассказывал про колдующих рыцарей и гоблинов-тапков, Вася!
– Гоблинов-трапперов. Да, блин, это смущает. Но ещё больше меня смущает то, что он описывал своего некроманта и кукол точно так же, как ты – мастера и его людей.
– Я тоже обратила на это внимание. Так может они тоже заодно? Этакая мафия, с "некромантом" во главе.
– Может, но это ещё одно допущение, подтверждений которого у нас с большего нет.
– И что, ты предлагаешь мне поверить в то, что гоблины только что поили нас чаем?
– Я предлагаю тебе умыть руки пока не поздно, но ты меня всё равно не послушаешь. Какая бы версия ни была истинной, твоя или Бердияра, происходящее несёт в себе реальную и довольно нехилую опасность. Речь идёт как минимум об одном умершем не своей смертью человеке, а Бердияр говорил об убийствах так, будто это – что-то необходимое, что надо уметь делать.
– Он вообще очень странно говорил, – попыталась Лера сменить тему, – то чистым литературным языком, то вставлял чуть ли не мат.
– Да, и это для меня ещё один аргумент в пользу его истории. Он говорил неестественно. Мне по работе приходится сталкиваться с травмированными кавказцами, грузинами и прочими. У них особая манера речи, а у этого даже акцент пропадал, когда он описывал фейские руины, и не только тогда. Лично я такого в жизни не видел, и, кроме как переводящим заклинанием, объяснить это не могу. И ещё вопрос: если Александр – преступник, зачем Бердияру было рассказывать нам эту историю?
Лера призадумалась. Мотива не было. Если бы Александр хотел выдать себя за сумасшедшего, Бердияру было бы выгоднее поддержать версию его сумасшествия, а не выдуманный бред. Повторяя историю, кавказец сам делал себя сумасшедшим, а заодно и свою девушку.
– Да, если это вымысел, мотива нет. А если это правда, какой мотив?
– Например, подготовиться к опасности. Для этого же Александр дал тебе его адрес?
– Ладно, допустим. Но сейчас мы можем только гадать. Мне надо с ним поговорить. И чем скорее, тем лучше.
– И что ты хочешь узнать из разговора?
– Задать пару вопросов, учитывая услышанную историю. Найти нестыковки. Или он скажет что-то, чего не мог бы знать, или он забудет что-нибудь и так проколется.
– Ты всё-таки отметаешь вариант, что Бердияр говорил правду.
– Уж прости, но я не могу вот так взять и поверить в историю, ломающую все мои представления о мире.
– Ладно, я тебя понял. Но пожалуйста, подожди до вторника, чтобы я мог помочь тебе. Мне нужен хотя бы день чтобы уладить всё на работе и взять отпуск.
– Хорошо, Вася, – промурлыкала Лера, – ты самый лучший!
– Только пожалуйста, не делай глупостей пока меня не будет. Потерпи хотя бы день. Ладно?
– Ладно. А ты не знаешь, что такое космодесантник и вархаммер?
Тем же вечером Вася уехал. Лера проводила его, и отправилась домой. Мысли о необычной истории, рассказанной кавказцем, не покидали девушку. Сначала она прокручивала её в голове, ища нестыковки, но потом её воображение навязчиво стало рисовать ей сцены покинутого фейского города, бескрайних лугов, и драконов, одного спящего на горе золота, и другого, закрывающего своим рёвом тёмный портал. Как и вчера, её путь домой лежал через старый сад, и, остановившись под одним из деревьев, Лера позволила себе пофантазировать. День подходил к своему завершению, радуя романтиков малиновым беларуским закатом, привычным и незаметным, но, если обратить на него внимание, очень красивым. Горизонта видно не было: дома из жёлтого кирпича закрывали его. Но над ними небо покрывали рваные полоски слоисто-кучевых облаков, жёлто-малиновых снизу и глубокого лилово-синего цвета вверху. Воображение девушки складывало из их нежных очертаний пейзажи далёкого вымышленного мира, придуманного странными людьми из её курсовой. Нет, Лера не была готова поверить в этот мир, тем более что за ним скрывались моря крови и жестокости. Но сейчас, любуясь облаками, хотелось думать о другой стороне такого мира – блистательных рыцарях, благородных драконах и волшебных чудесах. Лера опёрлось спиной о дерево. Сучковатое, ветвистое, с зияющими дуплами, это оно вчера добавило страху перепуганной девушке, зацепив её волосы. Но сейчас, в этот спокойный и томный вечер, оно казалось каким-то волшебным, загадочным. Могло ли оно быть частью сказочного мира? Однозначно, да. Именно так должно было выглядеть дерево из мрачной, но романтической сказки. Да и этот закат напомнил слова Александра о том, как он, любуясь подобным, осознавал важные для него вещи. Впрочем, мечты мечтами, а завтра утром надо было идти в институт, а значит, пора было направляться домой и готовиться к занятиям.
Следующий день Лера планировала провести как можно дальше от приключений. Ей надо было отдохнуть и заняться чем-то привычным, и успешное выступление на семинарском занятии подходило для этого отлично. Но, направляясь во время перерыва в столовую, она увидела идущего навстречу ей по коридору Владимира Захаровича. Тот тоже обратил на неё внимание, и на его лице отразилось недовольство.
– Валерия, хорошо, что я вас встретил. Вы, кажется, как бы так сказать, совсем забыли, где находитесь?
– Что вы имеете в виду, Владимир Захарович? – опешила Лера.
– Напомните, кто дал вам право тревожить моих пациентов?
– Простите, не понимаю, о чём вы…
– О женщине, к которой вы пришли без спроса, грубо нарушили процесс терапии, вызвали нервный срыв, и растоптали почти два года моей работы, не говоря о моей репутации. Кто дал вам её адрес?
– Александр Афинский…
– Вы так шутите что ли? – взорвался профессор, – Откуда ему это знать? Всё, что их объединяет – шизофрения, с которой Люд… пациентка успешно боролась до вашего появления. А, не важно. Вы разочаровали меня. Выберете новую тему для курсовой. Я предупрежу, чтобы вас не подпускали к пациенту. И скажите "спасибо", что я не стану подавать на вас бумагу в деканат и ректору. За такие вольности можно понести серьёзное наказание.
– Простите, Владимир Захарович. Я пыталась сделать курсовую как можно лучше…
– От вас требовалось просто провести несколько тестов и сделать их анализ, не больше! Или вы возомнили себя доктором наук и решили написать диссертацию? Вы – обычная студентка, и от вас требуется знание программы, ни больше, ни меньше, а научную деятельность оставьте для… Словом, выберите другую тему для курсовой. Вы поняли меня?
– Да, Владимир Захарович.
Всё сильнее раздражаясь, преподаватель двинулся быстрым шагом дальше по коридору.
– Вот тебе и "почувствовать себя настоящими исследователями", – буркнула Лера себе под нос.
Теперь она была свободна. Не было необходимости лезть глубже в эту мутную историю. Более того, продолжать работу было запрещено. И не придётся больше общаться со страшными сумасшедшими, шизофрения там или психопатия. Лера одёрнула себя. Она учится на психиатра, и бояться больных людей для неё профнепригодность. Однако выдохнуть всё равно можно было, но успокоения эта мысль не принесла. Наоборот, девушка почувствовала себя так, как будто у неё изо рта выбили надкушенное яблоко. Значит, всё, что произошло с ней за последнюю неделю, было напрасным? И что, она всё так бросит? Лера вспомнила, чем занималась до встречи с Александром, и всё это показалось ей не просто скучным, но бесполезным и бессмысленным. Однако ей было запрещено продолжать заниматься этим делом. За такую выходку её могут и выгнать из института. Лера заметила, что она допустила саму мысль о некой выходке, и ещё она обратила внимание, что ищет в воображении поводы, чтобы её совершить. Да, она хотела продолжить. Не так, как маленькая девочка хочет новую куклу, а девушка постарше – принца на Феррари. Лера увидела для себя в загадке Александра то, чего хочет почти любой человек, но не может найти для этого подходящего слова. А самым подходящим словом было бы "смысл". Страх и прочие неприятные чувства выветрились из памяти, зато осталось ощущение значимости того, что с ней происходило. И, разумеется, веский повод нашёлся: Мастер пригрозил, что расправится с ней, если она не продолжит изучать Александра. И то, на сколько эта угроза была реальна, сейчас было не важно. Лера нашла своей выходке рациональное оправдание, и она понимала это, но не собиралась себя останавливать. Решение было принято. Теперь нужен был план.
Владимир Захарович сказал "Я предупрежу, чтобы вас не подпускали к пациенту", а значит, он ещё этого не сделал. Звонить он при ней тоже не стал, значит, время, возможно, ещё было. Может, Лере удастся увидеться с Александром так, чтобы её не заметила блондинка. Хуже будет, если в это время в больницу приедет сам профессор. Тогда придётся играть в дурочку и оправдываться, что хотела передать результаты тестов в законченном виде, но последствия в этом случае всё равно будут. Чтобы этого избежать, следовало посмотреть расписание преподавателя и вовремя убраться из больницы. А что делать дальше? Сказать Александру, что его дело кому-то передадут, и попросить передать сообщение Бердияру. А тот уже не выдаст её Владимиру Захаровичу, и расследование можно будет продолжать.
Судя по преподавательскому расписанию, в ближайшие три-четыре часа Владимир Захарович должен был проводить семинары с пятым курсом. У Леры тоже были пары, но другого случая могло не представиться. Поэтому, не теряя времени на обед, девушка немедленно направилась в центр психического здоровья. Ей было не до пейзажей за окном автобуса, и не до замечательной для осени погоды. Она впервые так рисковала учёбой, и никогда до этого не прогуливала занятий ради собственных желаний. В этот момент она чувствовала себя чуть ли не преступницей. "А ведь Александр, наверно, тоже жил с таким чувством, – подумалось ей, – только ему действительно было за что". Это был тот случай, когда мерилом чувств выступает не реальный уровень внешнего воздействия, а жизненный опыт.
Знакомая дежурная кивнула Лере, не пытаясь её задержать. Об отстранении студентки, похоже, ещё не знали, и это было хорошо. Вспомнив последнее посещение, девушка отправилась в сторону палаты, куда Александр ходил за тестом. Афинский стоял у окна, распрямившийся и, как будто, ставший физически крепче. Лера вошла в палату и окликнула его. Александр обернулся.
– Валерия, здравствуйте. Рад вас видеть, но вы не вовремя.
– Что вы имеете в виду?
– Сегодня утром я почувствовал, что моя сущность вот-вот готова вырваться наружу. Я уже могу колдовать, но не делал этого, потому что мне не нужно было лишнее внимание. Меня тут больше ничего не держит, и я покину это здание уже через считанные минуты.
Он говорил совершенно не так, как раньше. В его голосе была какая-то жёсткость, нажим. Лишние гласные появлялись почти во всех словах, а интонация резко менялась в течение фраз, делая речь твёрдой, холодной и агрессивной. Оставшийся воздух с тихим шипением вырывался из горла пациента, а вдохи его были резкими и громкими. Леру это удивило, но она решила оставаться твёрдой в своём решении.
– Планируете побег?
– Только если превращусь в дракона. Можете предупредить санитаров, если хотите, но это уже ничего не изменит. И я рад, что вы больше не боитесь меня.
Это было правдой: страха не было. И это при том, что потенциально опасный больной предупредил Леру о намерении бежать.
– Вы знаете, что я чувствую? – спросила девушка.
– Не всё, но уж воздействие драконьего ужаса или ауры искренности я бы заметил. Вы узнали обо мне что-то новое, или пережили нечто реально страшное?
– В каком-то смысле и то, и другое, но это не важно.
– А что вы полагаете важным? Новый тест?
– Александр, я сделала, как вы сказали. Попыталась найти ваших друзей, и Бердияр рассказал вашу общую историю в подробностях. А Людмила пожаловалась на меня, и теперь вами будет заниматься кто-то другой.
– Но вы этого не хотите.
– Не хочу.
– Глупое дитя. Впрочем, на сколько ваш выбор опасен для вас, на столько же он приятен мне.
– Я могу передать что-нибудь Бердияру. Он говорит, что поддерживает связь с другими… участниками вашей истории.
– Всё ещё не верите мне. Досадно, но тоже не ва…
Александр вдруг принюхался и по-змеиному попробовал языком воздух. Твёрдое уверенное настроение резко сменилось напряжённым.
– Вы видели кого-нибудь по дороге? – резко спросил он.
– О ком вы?
– Кто-нибудь, кто привлёк бы ваше внимание. Бледный, малоподвижный, или следил бы за вами в упор.
– Вроде нет, а что?
– Они здесь. Я их чувствую. Им около недели, гниение в самом разгаре. Ваше ничтожное обоняние ещё не способно уловить их запах, но они близко. Поднимаются на этаж. Так, сейчас начнётся заварушка. Если хотите жить – прячьтесь в палате. Кто-то точно умрёт в ближайшие десять минут… уже умер.
Последние слова Александра сопроводил крик ужасной боли, донёсшийся из коридора. Лера выглянула наружу. У выхода на лестницу стоял Мастер в сопровождении громилы, а между ним и Лерой на полу дёргалась переломанная пополам старушка-дежурная. Прежде, чем девушка поняла, что происходит с несчастной женщиной, Александр резко оттеснил её внутрь палаты и сам вышел наружу. Лера почувствовала знакомый запах спирта и тухлятины.
– Покровитель Гратлоргарн! – послышался голос Мастера, – Ох, как же низко ты пал. В кого ты превратился? Хочешь – не верь, но мне досадно созерцать тебя в облике сумасшедшего человечишки.
– Какого хрена ты припёрся? – рявкнул в ответ Александр, – Как ты вообще узнал, что я здесь?
– Ты же помнишь, дорогой мой, что у меня повсюду глаза и уши. А сегодня мир Чудес и мир Отрекшихся окончательно сольются воедино, и мы сможем снова померяться силами в доблестном бою. Ты ведь любишь это, правда?
– Знаю я твои понятия о доблести. Если бы ты знал раньше, где я, то припёрся бы и убил меня беспомощного.
– Ох, как оскорбительно! Как монстр-покровитель позволяет себе быть столь невоспитанным! Я требую сатисфакции.
– Я расхреначу тебя на месте. Проваливай отсюда, и мы устроим бой снаружи, если хочешь, а не хочешь – я изничтожу тебя нахрен.
Из коридора послышались крики и треск ломающихся костей. Лера осмелилась выглянуть, и увидела, как громила за спиной Мастера дерётся с несколькими санитарами и переламывает их пополам одного за другим. Александр вышел вперёд, на площадку с диваном, и свет из окна падал на него. Мастер так и остался у входа. Он бросил взгляд на Леру и явно её заметил, но никак не отреагировал, продолжая говорить с пациентом.
– И что ты мне сделаешь, если я зайду например вон в ту палату, где наверняка лечатся милые и совершенно невинные люди? Сделаешь из нас всех кислотные щи?
– Ты ублюдок, Мелизье!
– Ну зачем так? Мы ведь почти одинаковые, не даром же не можем друг без друга и без наших эпических битв!
– То есть ты ждал, пока миры сольются, чтобы прийти и сразиться со мной? Что-то обычно я сам приходил к тебе, а ты прятался и убегал, как самый доблестный из зайцев.
– А ты всё время разрушал моё тело. Это, знаешь ли, неприятно. И раз теперь я пришёл к тебе, может что-то изменится?
– А тебе не говорили, что ты очень много болтаешь? Только что я почувствовал свою силу, и ты, труп безмозглый, упустил шанс меня прикончить. Пришёл ко мне – так поймай!
С этими словами Александр повернулся к окну, и из его рта появилось облако зелёного дымка. А затем пациент сумасшедшего дома выдохнул струю огня, которая сразу прожгла стекло и оплавила решётки, а потом выскочил наружу. Пламя сразу охватило занавески. Зазвучала пожарная тревога.
Мастер выпрыгнул в расплавленное окно, и решётки вдруг начали восстанавливаться. Громила тем временем двинулся в одну из палат, после чего оттуда послышались вопли боли и смерти. Возможно, выйти в окно с третьего этажа было бы безопаснее, чем оставаться здесь, но этой возможности больше не было.
Лера в оцепенении смотрела на всё это, высунув голову из дверного проёма. Рядом с ней картину наблюдали обитатели палаты, которые, услышав крики и увидев, что громила вроде как отвлёкся, кинулись к выходу, однако дверь, похоже, была заперта. Больные принялись колотиться в неё. Видимо, услышав шум, громила вышел к ним и принялся переламывать, как санитаров, одного за другим. В нескольких других палатах наблюдавшие произошедшее больные принялись баррикадировать двери кроватями и тумбочками, но казалось, что для громилы это не станет препятствием.
И тут кто-то дёрнул Леру за рукав. Обернувшись, она увидела Наталью Сергеевну, которая, сделав девушке знак следовать за ней, двинулась вдоль стены в противоположную сторону коридора. Надеясь, что громила достаточно отвлечён на пытавшихся спастись из его лап и отчаянно отбивающихся больных, Лера последовала за ней. Завернув за угол, блондинка подбежала к двери со значком пожарного выхода и достала из кармана ключ. Увидев это, несколько больных из соседних палат подбежали к девушкам, и, как только щёлкнул замок, первыми кинулись наружу.
– Давайте со мной, я на машине, предложила блондинка, выбегая следом.
Это был лучший выбор в данной ситуации. Сбежав по лестнице, девушки выскочили за больными во двор. Лера услышала над собой странный шум и очень громкий звук, похожий на рычание. Рёв складывался в слова: "Где ты?", "Покажись, ничтожество" и "Я изничтожу тебя". Ужас охватил девушку: и ей показалось, что слова обращены к ней. Но блондинка потащила её куда-то, в противоположную сторону от убегающих больных. На небольшой стоянке среди прочих был припаркован старенький автомобиль, к которому и подбежали девушки. Лера заскочила на заднее сидение, а Блондинка села спереди и завела двигатель. В комплексе, кажется, подняли тревогу, но ещё не разобрались, что происходит, и как на это реагировать, так что лишь машина Натальи Сергеевны покинула стоянку и остановилась перед шлагбаумом у выезда с территории. Выглянув в окно, Лера увидела, как бежавших с ней больных расшвыривает и избивает ещё один громила в костюме. Этого девушка прежде не видела. Блондинка тем временем выскочила из машины, и, забежав в пустую будку охранника, подняла шлагбаум. Вернувшись в салон, она выкатила автомобиль с территории комплекса и пустила го по трасе в город.
– Что всё это… что это такое? – пробормотала Лера.
– Чтоб я знала, – ответила блондинка, – но, кажется, Саша не врал.
– Вы о чём?
– Я расспрашивала его про его мир, и эти истории как-то не были похожи на шизофрению. С Сашей всё время было что-то не так, и я это чувствовала. Его присутствие действовало… на всех, и я решила поработать с ним, чтобы понять, в чём дело. В том числе и о его враге расспрашивала. Короче, когда я увидела этих вонючих, я сразу поняла, что это они. Вам повезло, что я как раз вернулась с больными с процедур…
– Что всё это было?
– Бред сумасшедшего вживую. Нет, ну каково, а? – Наталья глянула на Леру в зеркало заднего вида, – Да на вас лица нет! Бросьте, паника от стресса не поможет. Меня тоже колотит, но не так же сильно! Чего испугалась?
– Что там рычало сверху? Оно хочет нас убить?
– Ну, я могу ошибаться, но походу оно обращалось не к нам. К тому же, оно позади осталось, и вроде нас не преследует.
Эта мысль, а ещё уверенный тон блондинки немного успокоили Леру. Она посмотрела в заднее стекло, и увидела обширный пожар там, где раньше был сумасшедший дом. Над заревом, в дыму, металась какая-то большая тень, но за пределы больницы не вылетала. Автомобиль быстро ехал по дороге, и пожар становился всё дальше.
– Он предупреждал, – сказала Наталья, – Я ему, конечно, не верила, но вот как оно в жизни бывает. Хорошо, что я его хотя бы слушала, и поэтому смогла быстро сориентироваться. Кажется, я ему понравилась, и поэтому он нарассказывал мне, что в какой ситуации делать. Знаете такое, когда ты слышишь что-то непонятно что, не веришь, но всё равно понимаешь, что творится что-то такое же важное, как непонятное… Да чтоб меня, в последние дни от его присутствия колбасило по полной всех, и меня тоже, но как-то не так… Я чепуху несу, да?
– Ну, есть немного, – Лера попыталась выдавить из себя улыбку.
– Простите, сама не могу успокоиться. Ладно, надо отвлечься. Вам удалось поговорить с его матерью?
– Да, но я не уверена, что он действительно её сын.
– Её-её. При всём уважении к Владимиру Захаровичу, его теория шита белыми нитками. Не может человек знать то, о чём не мог узнать.
– Как тогда всё это объяснить?
– А как объяснить, что он расплавил решётку и выпрыгнул из окна, а потом она сама зарихтовалась? И как эти Шреки валили санитаров, и не превращались в растения от галоперидола? В том, из отделения, точно шприц сидел. А может и два. А санитары у нас – ребята крепкие… были. Жаль бедолаг. Вот за что им это? Пришли на работу как обычно. А у Петра Григорьича две дочки в школу ходят. И всё, нет Петра Григорьича. Потому что пришёл амбал и переломал его пополам. Я сама видела. Как так-то? Где справедливость?
По щеке блондинки покатилась слеза.
Это действительно было не справедливо. И не правильно. Всё это было неправильно. Жизнь текла своим чередом, люди работали, учились, растили детей. И вдруг беда, которой они никак не ждали, не звали и не заслуживали, свалилась на них. И теперь эти люди горели там, в пылающей вдалеке больнице, и над ними носилась страшная, не понятно откуда взявшаяся тень.
– Я говорила с матерью, – Лера попыталась увести разговор от темы погибших санитаров, – У них там история неудачных семейных отношений с циклом в поколение. Женщины конфликтные, а мужчины кто может – бегут. Воспитали семейного агрессора, он поколачивал, гиря до полу дошла – вот и вся история.
