Текст книги "История следопыта (СИ)"

Автор книги: Роман Минаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Через некоторое время в дверном проёме появился знакомый силуэт королевского советника. Роберт подсел к следопыту за грубо отёсанный деревянный стол, располагавшийся у окна с видом на степь, после чего выдохнул с таким облегчением, будто только что преодолел марафонскую дистанцию и, наконец, заслужил право на отдых. С довольным видом он заказал себе кружку эля и в предвкушении новостей уставился на сыщика.

– Боюсь, что радоваться нечему… – с ходу осадил Вуд советника, на лице которого играла глупая улыбка.

– Чего так?

– Убитый Аланом Галахардом дракон был не последним…

Роберт остановил кружку с элем на полпути до рта, будто забыл, для чего её поднимал.

– Но… – в растерянности пробормотал советник, – это невозможно!

– Как знать… – тихо произнёс Вудроу. – Подозрительная пропажа скота в последние годы, обнаружение Меченого…

– А Меченый тут при чём? – не понял Роберт.

– Стражники сказали, что он свалился прямо с неба. Так как трупы у нас ещё пока не научились летать самостоятельно, то…

– Его кто-то принёс по воздуху… – закончил фразу Роберт, который теперь сидел с озадаченным видом, переваривая полученную информацию.

Первой проблемой был сам факт существования дракона, который нёс в себе угрозу всему живому в радиусе нескольких сотен километров. Второй проблемой было то, как всё это доложить королю. Роберт знал о страхе Ричарда перед чудовищами и народными волнениями, которые могут подняться после того, как люди узна́ют, что у них под боком живёт порождение зла.

– Подожди… – начал советник после минутного раздумья. – Уж не думаешь ли ты, что надпись на лбу Меченного сделал дракон?!

На лице следопыта появилась невесёлая улыбка.

– Ты правильно мыслишь, мой друг, и сейчас мы подошли к самому страшному в этой истории…

От услышанного Роберт поперхнулся очередным глотком эля и быстро поставил кружку, громко стукнув дном о столешницу. Несколько посетителей с недовольным видом оглянулись в их сторону.

– Что может быть страшней дракона?!

– А страшнее дракона, мой дорого́й друг, может быть только дракон, который подчиняется магу. Тёмному магу… Или ты решил, что чудовище ни с того ни с сего нашло труп Меченого, который уже был кем-то изуродован, и совершенно случайно перенесло его к порогу королевского замка?

– Но кому это надо?

– Ну как же… Ты ведь сам говорил, что в королевстве полно́ народа, у которого есть масса причин ненавидеть короля. Почему бы среди их числа не оказаться тёмному магу?

– Согласен… Но почему именно Хардиен? Ведь прошло уже тридцать лет!

– Видимо, эта история ещё не забыта в сердцах людей. Или магов…

Тем временем грозовые тучи подобрались ещё ближе и стелились так низко, что казалось ещё немного, и они начнут задевать крыши домов. На фоне бежевых стен соседних строений и раскинувшегося на горизонте жёлтого поля с пшеницей, насыщенный тёмно-синий цвет дождевых облаков смотрелся более чем красиво.

Вскоре по крыше забарабанил дождь. Сначала это были еле слышные редкие капли, но потом с каждой секундой стук становился всё чаще. Не прошло и двух минут, как всё круго́м заволокло монотонным шумом набиравшего обороты ливня. Спустя ещё некоторое время к нему добавился сильный ветер, который грозил вскоре перерасти в ураган.

– Ты не находишь это странным? – нарушил тишину сыщик. – Единственного человека, который может оказать сопротивление дракону, убивают ровно тогда, когда появляются слухи о живом чудовище.

Советник медленно поднял глаза на собеседника.

– Хрот всемогущий…

* * *

Следующим утром, когда на улице окончательно рассвело, и люди привычно зашумели в переулках города, Вуд был готов к отъезду. Сложив все вещи в два не маленьких тюка, следопыт водрузил их на спину гнедого коня из местной конюшни.

Лора с детьми уже полчаса стояла на крыльце. Двое маленьких забияк весело смотрели на сыщика, о чём-то перешёптывались и хихикали. Хозяйка сама вызвалась его провожать и демонстрировала крайнюю озабоченность. Такое внимание наводило на некоторые размышления, но принимать какие-либо решения в данном направлении Вуд не торопился. В сердечных делах спешка ни к чему.

Пришпорив коня, он, не торопясь, выехал по дороге на юг, в сторону своей родины. Вайминг был примерно в двух днях пути, поэтому следовало набраться терпения, тем более что после прошедшего урагана в воздухе изрядно пари́ло. Дорога ещё не просохла, и повсюду блестели мелкие лужи, превращая путь в грязное месиво.

Отъехав на несколько километров, Вуд оглянулся. Теперь здания казались маленькими крупинками. Круго́м простиралась степь, изрезанная полями и посадками. Примерно в ста метрах по левую руку была опушка дремучего леса, который подпирал город, угрожая захватить его в свои объятия.

Запах растений напомнил Вуду про сон, в котором из благоухающей степи вышли те существа. Почему ему снились эти мертвецы? Откуда в его голове взялся такой бред?

За подобными мыслями полдня пролетели незаметно, а свежий воздух нагнал аппетит. Решив сделать привал, следопыт направил лошадь в сторону раскидистого дуба, который одиноко стоял рядом с границей леса. Благодаря густым ветвям, земля у основания дерева была сухой, дождь сюда почти не проник. Вуд привязал уздечку к одной из нижних веток и, усевшись под могучим стволом этого короля леса, достал узелок с едой.

Свежий хлеб, который утром был ещё горячим, теперь порядком подостыл, но не стал от этого менее вкусным. Следопыт отломил кусок, откинулся на огромный ствол дерева и устремил взгляд в необъятную даль. Полдня были позади. По его подсчётам до Вайминга было ещё не меньше шестнадцати часов пути…

Оставшиеся ломти хлеба сыщик положил обратно в мешочек, после чего стряхнул с одежды крошки и устроился поудобнее. Во всём происходящем определённо угадывался какой-то смысл. Самой правдоподобной казалась версия о живом драконе, который по непонятной причине подчиняется какому-то человеку… или что вероятнее всего – магу.

Но в то же время эта версия никак не согласовывалась с остальными обстоятельствами! Прошло десять лет с момента убийства последнего дракона. Айзег – так звали это кровожадное чудовище. Самый большой и самый свирепый дракон, который сметал всё на своём пути. Вероятно, о нём рассказывал старик Норман, когда говорил об уничтоженных огнём поселениях…

Если представить, что Айзег был не последним, то как этому чудовищу удалось просуществовать десять лет втайне от всего мира?! Десять лет он должен был где-то жить, летать, питаться, в конце концов!

Вуд крякнул, вспомнив про сотни нераскрытых им дел о пропажах скота. Пожалуй, с питанием, как раз таки, всё складывалось… Но всё равно он должен был догадаться раньше! Сколько раз он беспомощно хлопал глазами в попытке объяснить фермерам, куда могла подеваться их скотина?! При этом из-за своей твердолобости даже не допускал версии о драконе. Да… Мэт бы давно заподозрил неладное, да упокоит Великий Хрот его душу…

Здесь было ещё кое-что. Выходит, что чудовище, которое сделало его сиротой, возможно, всё это время было живо! Когда новость об убийстве Аланом Галахардом ПОСЛЕДНЕГО дракона прогремела на всё Средиземье, он расслабился. Поверил в то, что родители отомщены чужими руками, опустил свои и перестал выслеживать эту тварь…

Бессонная ночь давала о себе знать, поэтому не прошло и пяти минут, как мысли о расследовании и ме́сти начали рассеиваться и теряться в закоулках сознания. Его дыхание выровнялось, и он мерно засопел…

Его разбудило лошадиное ржание. Конь чего-то испугался и ошалело мотал головой в попытке сорвать с себя уздечку. Вуд осмотрелся. Вроде бы всё тихо, но внешняя тишина порой бывает обманчива, особенно когда дело касается серых хищников…

На небе жёлтый шарик перекатил за середину, а значит, было уже в районе шестнадцати часов дня. Он проспал примерно полтора часа.

В следующее мгновение в лесу гаркнули птицы. Пернатые обитатели тут же вспорхнули со своих веток, под которыми Вуд заметил промелькнувшую серую спину. Теперь все сомнения развеялись окончательно: стая волков почуяла лошадь и выслеживает их. Это означало, что началась лотерея, в которой главным выигрышем была собственная жизнь. Следопыт запрыгнул на лошадь и понёсся во весь опор.

Когда он въехал в чащу, солнце коснулось горизонта. Однако думать про привал было по меньшей мере глупо. Серые убийцы здесь будто рыбы в воде, выследят, и глазом моргнуть не успеешь.

Вуд сбавил ход. Давно заросшие тропы недвусмысленно намекали на то, что появление людей здесь было редкостью. Они петляли, то и дело норовили потеряться, но конь каким-то непостижимым образом находил их и продолжал свой путь. Сейчас следопыт не мог ему помочь и полагался только лишь на чуйку животного.

Вскоре солнце скрылось, уступив место в ночном небосводе своей подруге – луне. Бледно-голубой шар всплыл откуда-то из-за холма и повис над деревьями. Вуду это было на руку, потому что ехать в условиях кромешной темноты было опасно. Изредка набегавшие тучи прятали луну, и тогда лес погружался в холодный мрак. В такие моменты следопыт прижимался грудью к лошади, чтобы его не смахнула какая-нибудь низко расположенная ветка.

Волчью стаю не было слышно, и сыщик стал думать, что опасность миновала. Сквозь листву, которая тихо шелестела под лёгким ночным ветром, звёзды будто подмигивали ему. Вот одна сверкнула ярче, а другая, наоборот, потухла. Эта игра света завораживала и заставляла думать о вечном. Вуд очередной раз лёг грудью на тёплую спину животного и моментально провалился в сон…

* * *

Следопыт проснулся от тряски, из-за которой лошадиный хребет неприятно бил по щеке. Вуд разлепил глаза и услышал то, чего боялся больше всего на свете. Волчий вой… Холодящие душу завывания раздавались не более чем в километре от него. Их нашли.

Лесная чаща всё ещё находилась в объятиях ночи. Однако дальше медлить было нельзя: кровожадные обитатели леса ловко определяли след и быстро нагоняли. Единственное, на что сейчас можно рассчитывать, это на выносливость лошади и удачу.

Вуд с остервенением пришпоривал коня, но вскоре волчий вой раздался совсем близко. В расторопности эти твари не уступали лошади, а что более вероятно – двигались ещё быстрее. Обострённый слух выхватывал среди топота копыт приглушённое рычание, а между деревьев в лунном свете то и дело мелькали волчьи силуэты. Хищники окружали свою добычу. Серые убийцы действовали грамотно и слаженно. Алгоритм охоты, заложенный в них природой и отточенный уже много сотен раз, делал шансы на спасение ничтожными.

Краем глаза Вуд уловил справа быстрое движение и повернул голову. Мохнатый хищник оттолкнулся от пригорка, под которым мчался следопыт, и, вытянувшись в струну, полетел прямо в Вуда. Сбить человека с лошади, а потом расправиться с ними по очереди… Вот в чём состояла главная задача стаи. Вуд по инерции выхватил из ножен кинжал и выставил его в сторону приближающейся опасности. Ладони ощутили мягкую шерсть, и ночной воздух пронзил волчий визг.

Вторая попытка была предпринята сразу, едва труп первого хищника коснулся земли. Очередной прыжок уже более крупной особи заставил Вуда сжаться от напряжения. Следопыт резко полоснул клинком, и пальцы почувствовали тепло вываливающихся внутренностей.

Внезапно в голосах хищников послышались нотки растерянности. Сдохший вожак уже не мог координировать их действия и поэтому оставшиеся в живых особи теперь просто бежали рядом с хрипящей лошадью, не решаясь идти в атаку.

Через несколько километров этой безумной гонки хищный эскорт вдруг замедлился и вскоре растворился в темноте. Всё кончилось… Следопыт сделал шумный выдох и попытался успокоить выпрыгивающее из груди сердце.

Когда лес закончился, на горизонте забрезжил рассвет. Волков можно было уже не бояться: хищники не осмелятся напада́ть на открытой местности, да ещё при свете дня.

Ближе к полудню Вудроу стал замечать знакомые места. Когда-то давно он бывал здесь. Десять лет – не такой уж и большой срок, чтобы стёрлись воспоминания. Вот уже показалась дорога, по которой ехали его родители в тот день.

В сердце неприятно кольнуло…

Вуд замедлил лошадь, внимательно всматриваясь в колею от повозок. Здесь… Голова вдруг закружилась, и стало тяжело дышать. Ладони обжигало огнём. Он посмотрел на них. Что это? Обман зрения или кожа снова плавится?!

По мере того как лошадь увозила следопыта дальше от этого места, головная боль стала отступать. Вуд ещё раз посмотрел на свои ладони. Старые, зажившие шрамы…

* * *

Встреча

Вудроу оставил лошадь в первой же попавшейся конюшне Вайминга, после чего к дому Альфреда и Марии пошёл пешком. Преодолев несколько спусков и подъёмов по зелёной холмистой местности, следопыт, наконец, вышел на ровный участок дороги и почувствовал запах свежести. Река. Идти нужно было в ту сторону.

Слева от него вдалеке был виден город, обнесённый каменной стеной, и возвышающийся где-то в центре него королевский замок – величественное сооружение с шестиугольными башнями и маленькими смотровыми окошками наверху. По городской стене ходили стражники, а под ними то поднимались, то опускались железные решётчатые ворота, пропуская местных жителей и торговцев, прибывающих на королевский рынок.

Преодолев очередные несколько сотен метров, Вуд подошёл к краю холма, у подножия которого под лучами утреннего солнца сверкала река. Там же внизу стояли и дома местных жителей, среди которых он узнал двухэтажный дом Альфреда.

– Иду-иду! – послышался женский голос после того, как следопыт постучал в дверь. Мария стояла в длинном тёмно-синем платье и приветливо улыбалась. Спустя десять лет её милое лицо не изменилось, разве что теперь на нём красовались неглубокие морщины. Длинные волосы будто отказывались поддаваться времени и оставались такими же чёрными, какими их помнил Вуд до своего отъезда.

– Здравствуйте, Вам кого? – спросила она, недоверчиво осматривая порванную волками рубашку непрошеного гостя.

Лицо путника показалось ей знакомым. В закоулках памяти что-то начало пробуждаться и было готово вот-вот всплыть на поверхность. Следопыт молчал и просто мило улыбался в ответ.

– Вудроу? – наконец спросила она неуверенным голосом. – Это ты?

– А я уже начал думать, что не узна́ете…

– Хрот всемогущий… я не верю своим глазам! – Мария вышла на порог и крепко обняла расплывшегося в улыбке следопыта.

Со слезами радости на глазах она провела его в дом, где за обеденным столом сидел Альфред. Следопыт сразу обратил внимание на то, как постарел его дядя. Некогда густые русые волосы теперь белели сединой, а лицо было окутано паутинкой глубоких морщин.

Альфред вышел навстречу и заглянул гостю в глаза. Невозможная догадка прошила мозг раскалённой иглой.

– Вудроу… – выдохнул он его имя и его глаза заблестели.

Потом началась стадия расспросов и оханий. Следопыт рассказал о своей жизни, а также поведал о цели визита. Альфред в свою очередь рассказал всё, что видел на рыцарском турнире, не забыв упомянуть и о давнишнем противостоянии Алана Галахарда с Томасом Морандом. Спустя час оживлённого разговора на втором этаже послышалось шебуршение.

– Алекс проснулся, – сказала Мария с какой-то отчуждённостью в глазах.

Вскоре на порожках лестницы Вуд увидел хиленького мальчугана с худыми, покрытыми синяками ногами. Его руки скрывали рукава рубашки, но следопыт не сомневался, что с ними такая же история. На щеке виднелась заживающая царапина.

– Знакомься, – тихо проронил Альфред. – Это Алекс…

Побитый вид подростка вызывал недоумение. Вуд совсем не так представлял себе эту встречу, однако поспешил сменить удивление на маску восторженного интереса.

С робостью, которой сквозили все его движения, Алекс спустился на первый этаж, присел за стол и украдкой посмотрел на гостя.

– Поздоровайся, сын, – нарушил неловкую тишину Альфред, – это твой двоюродный брат, Ву́дроу.

– Рад тебя видеть, Алекс, – поддержал Вуд и быстро протянул ладонь, чтобы поздороваться, но подросток испуганно отскочил назад, смущая присутствующих ещё больше.

Вуд держал руку над столом в ожидании пожатия, будто выманивал запуганного щенка из его будки. Смотря на следопыта затравленным взглядом, от которого у Марии в очередной заблестели глаза, Алекс сделал пару неуверенных шагов и, наконец, пожал протянутую руку.

За столом разговор никак не клеился. Все попытки со стороны Вудроу как-то разговорить младшего брата, разбивались о стену замкнутости и излишней настороженности. Как бы Альфред с Марией ни старались скрыть свою озабоченность происходящим, Вуд всё отлично читал в их глазах и испытывал искреннюю жалость к родственникам.

Такое странное поведение Алекса одновременно и отталкивало, и вызывало неподдельный интерес. Почему подросток такой запуганный? Хотя синяки на теле, пожалуй, говорят красноречивее любых слов. В том, что все эти побои были следствием непринятия Алекса сверстниками, следопыт не сомневался.

У Вуда на душе заскребли кошки. Он чувствовал, что такая отчуждённость Алекса до добра не доведёт, и почти физически ощущал надвигающуюся беду.

* * *

Посидев ещё какое-то время под бесконечное подкладывание завтрака в тарелки со стороны Марии, Вуд попрощался с родственниками, но обещал вернуться на ночлег.

Для того чтобы попасть в город, учитывая месторасположение дома Альфреда, нужно было подняться на холм, что Вуд и сделал, пыхтя и обливаясь потом. Забравшись на возвышенность, он оказался на просторном плато, ровная поверхность которого с практически полным отсутствием высоких деревьев, завораживала. Вдали за городскими стенами виднелся королевский замок, который величаво возвышался над остальными строениями.

По мере приближения к городу всё отчётливее просматривалось могущество окружавшей его каменной стены с плинфой светло-коричневого цвета. Сверху по открытой галерее взад-вперёд прохаживались стражники в полном вооружении. Воинов защищал прочный бруствер в половину человеческого роста. На одинаковом удалении друг от друга на нём были расположены каменные зубцы прямоугольной формы. Эти выступы закрывали человека в полный рост, за счёт чего проходившие по галерее воины то скрывались из вида, то появлялись вновь.

По периметру стены стояли круглые башни с бойницами наверху. Ещё одна башня, но уже прямоугольной формы, была расположена над въездными воротами. В центре города над мелкими строениями возвышалась основная башня – донжон.

«Мой узник, наверное, в ней» – подумал Вуд, приближаясь к стене.

– Стой, путник! Куда идёшь? – задал стандартный вопрос один из двух охранявших вход стражников, которые были в боевом обмундировании с пиками в руках.

Вуд сбросил с головы капюшон, чтобы показать лицо и не вызывать подозрений.

– Я следопыт, – ответил Вудроу, – прибыл в связи с происшествием на турнире. Вашего командира должны были предупредить.

– Сейчас выясним! – гаркнул один из гвардейцев и направил того, что был помоложе, к командиру стражи.

Пока все ждали прояснения ситуации, Вуд снова принялся рассматривать окружающее убранство. Вблизи и без того высокие стены с башнями выглядели ещё величественней. В некоторых местах они имели деформацию в виде частично отсутствующих камней. Глаз то и дело цеплялся за участки выщербленности – эдакие шрамы, служившие безмолвным напоминанием осады города.

В последний раз он видел эти стены десять лет назад. В молодости почему-то не обращал внимания на такие мелочи. Сейчас же родные места вызывали неподдельный интерес и ностальгию. Следопыт не хотел себе признаваться, но сердце в груди ликовало. Казалось, родные места приносили давно утерянное душевное равновесие.

– Всё верно! – вдруг донёсся из-за спины голос старшего стражника. – Начальник дал указание проводить Вас, куда пожелаете.

– Отлично, – с нескрываемым облегчением выдохнул следопыт, который не исключал возможности бюрократических проволо́чек, – тогда будьте так добры, проводите меня в темницу к Томасу Моранду.

Молодой гвардеец, не дожидаясь указаний старшего, пригласил Вудроу следовать за ним. Пройдя через арку с поднятой железной решёткой, они оказались на наводнённой людьми городской площади. В центре неё гордо возвышался донжон. Он имел несколько этажей, на каждом из которых виднелись маленькие квадратные окошки, бо́льшая часть из которых была зарешечена. Перед башней имелся огороженный стенами дворик, который использовался в качестве тренировочного полигона для гвардейцев.

– Тут живёт рабочий люд, – сказал провожающий Вуда солдат, указывая на донжон. – Здесь же находится рабочее место начальника стражи и наша казарма.

– А темница?

– Тоже здесь, только в подвале, – ответил гвардеец и через некоторое время добавил: – Вам следует быть с ним осторожней…

– С Морандом?

– Да. У него какие-то дела с магией…

Стражник проговаривал слова через навалившуюся усталость. Таскать на себе груз нагретых солнцем доспехов было нелегко. Он то и дело снимал шлем, чтобы вытереть струивший со лба пот.

– С чего вдруг такие выводы? – спросил Вуд на подходе к донжону.

– С того, что на турнире был один Моранд, а сейчас другой…

Солдат подошёл к огромной дубовой двери, и судя по тому, с каким усилием открывал её гвардеец, та была не самой лёгкой дверью в этом строении. Служивый навалился всем телом, и дверь нехотя поползла вперёд с глухим скрипом.

Внутри башни Вуд ощутил долгожданную прохладу. Несмотря на стоявшую несколько дней подряд жаркую погоду, в помещении раздавались звуки падающих сверху капель. «Кап, кап, кап» – мерно стучали они, разбиваясь о камни.

Само помещение утопало в сумраке. Маленькие квадратные окошки пропускали незначительные пучки света, которые скромно падали на противоположные стены. По центру шёл широкий коридор с круглыми сводами, а по бокам располагались винтовые лестницы на верхние и нижние этажи.

– То есть как это «другой»? – вернулся к разговору сыщик.

– Да вот так! На турнире он был огромным, а сейчас от него почти ничего не осталось. Будто сдулся! Теперь это обычный человек. Единственное, что у него большое, это его пузо. А конь так, вообще, на третий день после турнира издох!

Дальше они начали спускаться по каменным сырым порожкам лестницы в подвальное помещение, где располагалась темница.

– А что говорят в народе по поводу убийства? – спросил Вуд, решив, что лишняя информация о происшествии не помешает.

– Если честно, – замялся служивый, – то народ жаждет виселицы для Моранда. Галахард был всеобщим любимцем, поэтому такое не прощают… Когда прошёл слух о Вашем приезде, народ начал возмущаться. Мол, какие тут могут быть расследования?! Повесить этого пса, и дело с концом!

– О как… – прошептал Вуд. – Я гляжу, вы тут скорые на расправу.

– Ну а что?! Всё ведь очевидно! У Томаса были давние счёты с Аланом. Вот он и отомстил…

– А помощники?

– Какие ещё помощники?! Кому нужен этот плешивый пёс?! – разгорячился стражник, но под строгим взглядом следопыта замялся и покраснел. – Простите…

Царивший в темнице мрак рассеивался только лишь вблизи настенных факелов, а воздух смердел затхлостью и испражнениями. Стены подвала, в целях экономии на узниках, здесь не были отделаны камнем, как на других этажах, или даже деревом. Они представляли собой земляные срезы, из которых то тут, то там выглядывали черви. Противные слизняки извивались и падали на пол, где на них наступали люди, отчего земля становилась вонючей и скользкой.

Кроме червей в подвале жили крысы. Мерзкие грызуны бегали вдоль стен по разветвлённым коридорам и противно пищали, оставляя за собой запаховый след сырой шерсти. Следопыт видел многое, но от этого зрелища и запаха его начало мутить.

– Пришли! – вдруг констатировал стражник, подходя к одной из железных дверей.

В верхней её части на уровне глаз было проделано маленькое размером с ладонь окошко, чтобы можно было заглянуть в камеру. Солдат прильнул к смотровому отверстию, после чего начал искать нужный ключ в звеневшей на поясе связке.

– Моранд, к тебе пришли! – громко рыкнул он в окошко камеры, откуда послышалось шуршание и лязг цепей.

Открывшаяся дверь наградила присутствующих противным скрипом давно не смазанных петель. В нос ударил запах зловония, состоявший из сырости, пота и испражнений. Постояв перед входом в камеру несколько секунд, Вуд подождал, пока глаза привыкнут к темноте, после чего сделал шаг вперёд. В камере отсутствовали источники света, за исключением маленького зарешеченного окошка, расположенного чуть выше уровня земли.

Колдун

Очертания узника проступали справа от входа в камеру. Томас Моранд сидел в грязных лохмотьях на холодном земляном полу. Его ноги и руки были прикованы цепями, противно лязгающими при каждом движении. Он непонимающим взглядом смотрел на вошедшего, а в глазах читалась целая гамма эмоций – от удивления до страха. Томас молчал.

– Доброго дня, – поздоровался Вуд, но в ответ услышал лишь тишину.

В следующее мгновение стражник закрыл за следопытом дверь и провернул ключ в замке.

– Если что, я буду у лестницы, – предупредил он. – Там воздух посвежей…

Когда солдат отдалился от камеры, Томас подал признаки жизни.

– Ты кто? – сухо прохрипел он с нотками безмерной усталости.

– Я Вудроу Уотсон, следопыт, – представился Вуд. – Ты знаешь, зачем я здесь.

– Следопыт, значит… Можешь начинать меня бить, я всё равно ничего не скажу.

Вудроу удивлённо посмотрел на узника и только сейчас, когда его глаза окончательно привыкли к темноте, разглядел на оголённых конечностях рыцаря множество синяков и царапин.

– Вижу, с тобой уже беседовали… – Вуд указал на телесные повреждения, но Томас ничего не ответил.

Следопыт смотрел на узника и с ужасом понимал, что после нескольких дней избиения в этом подвале, надеяться на доверительную беседу со стороны рыцаря не стоит. Однако нужно было что-то делать. Любая, даже на первый взгляд незначительная информация, сообщённая Морандом, могла в итоге стать недостающим пазлом в собираемой картинке…

* * *

– Если хочешь добиться правды, ты должен давить на самое дорогое, что у него есть! – зарычал Мудрый Мэт, поучая молодого следопыта.

– В каком смысле «самое дорогое»?

– Чёрт бы тебя подрал, Вудроу! Будь же ты хоть немного посообразительней!

– Близкие люди… – с виноватым видом пробурчал Вуд.

– Слава богам! – прокричал Мэт, задрав к небу голову.

Лицо ученика покрыла краска. Старый вояка любил над ним поиздеваться.

– Ладно… Что ещё дорого человеку, кроме его близких?

Молодой следопыт задумался, перебирая возможные варианты.

– Запоминай, пока я живой! – пренебрежительно бросил Мэт. – Самое дорогое, что есть у человека, это его жизнь и свобода. Слышал о таких вещах?

Вуд обиженно поднял глаза, но промолчал.

– Чтобы заставить говорить, пообещай свободу!

Ученик вытаращился на наставника.

– Что тебе опять непонятно, дурья твоя башка?! – Мэт начинал заметно раздражаться.

– А если он её не получит? Не следопыты же решают, какое давать наказание…

– Это тебя уже не касается! Твоя задача – разговорить ублюдка, а что с ним будет потом, не твоя забота!

Мэт в каком-то смысле был изрядной сволочью.

– Но… преступники ведь тоже люди!

– Люди… – Мэт пренебрежительно хмыкнул и иронично покачал головой.

* * *

– Я не буду тебя бить, – спокойно начал Вуд. – Какой в этом толк?! Не знаю, чем ты там руководствовался, но уверен, что у каждого поступка имеется своя причина…

Томас зашевелился, пытаясь что-то сказать, но Вудроу быстро продолжил:

– И, по всей видимости, эта причина достаточно весомая… В любом случае тебе нет смысла умирать на виселице!

Томас поднял голову и не без удивления посмотрел на гостя.

– На суде я могу замолвить за тебя словечко… Но в обмен я хочу услышать правду.

Зерно сомнений было посеяно. Томас молча смотрел в пол, изредка ворочая затёкшими конечностями, отчего цепи противно побрякивали.

– Стражник! – крикнул Вуд, вызывая провожавшего.

Где-то вдалеке послышались неторопливые шаги.

– Постой! – вдруг прозвучал в темноте голос Томаса.

– Да?

– Если я всё расскажу, ты гарантируешь мне свободу? – в голосе Моранда прозвучали нотки мольбы и надежды.

Вудроу помедлил несколько секунд, после чего их глаза встретились.

– Ты будешь свободней птиц, что каждый день кружат над этой башней, – прочеканил Вуд с той уверенностью, которая не оставляет шансов на сомнения, после чего вышел через открывшуюся с натужным скрипом дверь.

На улице сыщик с упоением втянул полные лёгкие чистого воздуха, испытав при этом неподдельное удовлетворение. Солнце к этому моменту перекатило за середину свободного от облаков небосвода, и уже через несколько часов ожидались вечерние сумерки.

– Где найти лекаря? – спросил следопыт у гвардейца, который вывел его из подземелья.

– Во-о-он в том здании, – ответил солдат, указывая рукой в сторону двухэтажного каменного сооружения у другого края площади. Здание было вытянутой формы и имело внушительные габариты. Однако внимание на себя обращала другая особенность – маленькое количество оконных проёмов. На каждом этаже были по три окна, что для такого большого здания было на удивление мало. Вудроу показалось, что нечто подобное он уже где-то видел.

– Что это?

– Дом лекаря. Он ведь у нас… – стражник покрутил пальцем у виска, – поэтому ничего удивительного.

«Изобретение Ганса… Морг!» – вспомнил Вуд. Единственное различие было в том, что в Эйзенхауэре здание было одноэтажным, но при этом таким же вытянутым.

Входная дверь на первом этаже была сделана из массивных дубовых досок с промежутками в толщину большого пальца. Пройдя через неё, Вуд попал в холл, от которого вправо и влево шли коридоры с дверьми по обе стороны. Здесь же, у противоположной стены, имелась лестница, ведущая на второй этаж. Помимо отвратительного запаха трупного разложения, которым был пропитан каждый уголок здания, здесь ещё ощущался стойкий травянистый аромат.

Чтобы обозначить своё присутствие, следопыт громко закрыл за собой дверь, после чего из левого коридора послышались торопливые шаги. Мгновение спустя в холле появился рыжий молодой человек в белой мантии. На вид ему было не больше тридцати пяти. Маленький рост, излишняя упитанность и роскошная россыпь прыщей на моложавом веснушчатом лице делали этого персонажа на удивление отталкивающим. Однако его тучность удивительным образом контрастировала с неестественной расторопностью, с которой он двигался по коридору. Выбритое лицо выражало озабоченность и нервозность.

– Я не продаю свои травы! – с ходу бросил рыжий, но, видя отсутствие какой-либо реакции от гостя, добавил: – И отвары тоже! Они слишком редки, чтобы расходиться по рукам.

Наглая манера общения рыжего действовала на нервы.

– В былые времена в Вайминге люди были более гостеприимными… – парировал гость. – Я Вудроу Уотсон, следопыт.