Текст книги "Офицерский корпус Добровольческой армии: Социальный состав, мировоззрение 1917-1920 гг"

Автор книги: Роман Абинякин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Более того, Алексеев обратился к уже выступившему на столицу Крымову с сообщением о полной стабильности обстановки в городе, прося «остановить войска и самому немедленно прибыть в Петроград». [250]250
  Лукомский А. С. Указ. соч. Т. 5. С. 122.


[Закрыть]И произошло невероятное: Крымов, никоим образом не подчиненный «военному советнику Временного правительства», преступил приказ прямого начальника – Верховного Главнокомандующего – и подчинился полученной «просьбе». Горячий сторонник «жестокой расчистки» неожиданно потерял всю решительность.

Необъяснимое поведение Крымова становится понятным, если вспомнить и о его соперничестве с Корниловым, когда тот не согласился с его весенним планом. Срабатывал принцип «соперник моего соперника – мой союзник». Данный нюанс также доказывает сильный параллельный авторитет Алексеева как заговорщика. Его просьба в сочетании с антикорниловской пропагандой Советов в войсках, фактически брошенных командиром корпуса (что облегчило ее) принесли победу правительству. При явном дилетантизме Корнилова как заговорщика [251]251
  Головин H. H. Указ. соч. Ч. 1. Кн. 2. С. 42.


[Закрыть]его поражение стало закономерным. По сути выдав, «подставив» соперника, Алексеев отбросил его назад. Неясная смерть Крымова тоже была ему на руку как выразился начальник Туземной конной дивизии, «теперь все концы в воду». [252]252
  Цит. по: Иоффе Г. З. Указ. соч. С. 139.


[Закрыть]Лавр Георгиевич наверняка знал или позже узнал обо всем этом, ибо, как свидетельствовал хорошо информированный современник, «не мог никогда простить Алексееву его роли в деле его, Корнилова». [253]253
  Трубецкой Г. Н. Годы смут и надежд//Князья Трубецкие. Россия воспрянет!/ Сост. A. B. Трубецкой. – М.: Воениздат, 1996. С. 56.


[Закрыть]

Именно Алексееву 28 августа Милюков, близкий к панике из за вначале казавшегося столичным кругам несомненным успеха Корнилова, [254]254
  Войтинский B. C. 1917-й: Год побед и поражений/Под ред. Ю. Фелыптинского. – М: ТЕРРА-Книжный клуб, 1999. С. 223.


[Закрыть]предложил кресло премьера; то же посоветовал Керенскому Некрасов, мгновенно вылетевший за это из правительства. [255]255
  Иоффе Г. З. Указ. соч. С. 142; См. также Грунт А. Л., Старцев В. И. Петроград Москва. Июль-ноябрь 1917. – М.: Политиздат, 1984. С. 46.


[Закрыть]Реализация означала бы полную алексеевскую победу – диктатуру законным путем или, по крайней мере, с видимостью преемственности. Но Керенский, чувствовавший себя триумфатором, не собирался уступать власть.

Г. З. Иоффе, не ссылаясь на источник, утверждает предложение министром-председателем Алексееву верховного главнокомандования. Однако встреча генерала с Керенским 30 августа происходила при единственном свидетеле – представителе Земгора, заместителе начальника штаба Верховного Главнокомандующего по гражданским делам В. В. Вырубове, не оставившим воспоминаний. Сам Керенский писал о намерениипредложить пост Верховного Главнокомандующего, но странным образом умолчал о самом фактетакого предложения. В итоге, после «бурной вспышки эмоций», Алексеев принял только должность начальника штаба Верховного Главнокомандующего. [256]256
  Керенский А. Ф. Указ. соч. С. 247.


[Закрыть]

Понять генерала довольно легко. Получив за день до визита Керенского гарантии своего премьерства, он неожиданно для себя увидел гораздо меньшие результаты и перспективы, поняв ошибку в расчетах. Согласие же возглавить штаб «главноуговаривающего» диктовалось стремлением сохранить не только кадры тайной организации и видимость собственной непричастности, но теперь и бывшего соперника как потенциального союзника. Ничтожность Временного правительства была понята окончательно, и уже 5 сентября Алексеев подал в отставку. Вскоре Керенский распустил Союз офицеров. Активисты заговора из Главного комитета были арестованы вместе с Корниловым, а многие участники столичной группы Сидорина и графа Палена некоторое время скрывались. [257]257
  Врангель П. Н. Указ. соч. Кн. 1. С. 44.


[Закрыть]

Превратившись номинально в частное лицо, Алексеев внешне перестал быть в центре событий, но продолжал внушать опасения правительству. Почти сразу же Керенский предложил направить его в качестве военного представителя на общесозное совещание, [258]258
  Лембич М. Великий печальник – Омск, 1919. С. 16.


[Закрыть]то есть по сути под благовидным предлогом удалить «опасного» генерала из страны на достаточно продолжительное время. Однако Алексеев с негодованием отказался, маневр министра-председателя не удался, и генерал продолжил деятельную тайную работу. Лишившись официального прикрытия в виде Союза офицеров, но сохранив кадры, организация видоизменила форму. Возникали небольшие негласные группы, например, Союз реальной помощи, Черная точка, Орден романовцев [259]259
  См.: Остряков С. З. Указ. соч. С 11.


[Закрыть]и др.; не исключено дублирование названий для одних и тех же сообществ. Предполагалось объединить офицеров-единомышленников в централизованную структуру.

Отсутствуя в столице до 16 октября, Алексеев не прекращал подготовку сил. Считая южнорусские казачьи области запасной базой движения, он еще в начале месяца приватным образом добился отправки Главным Артиллерийским Управлением 10 тыс. винтовок из Петрограда и 12,8 тыс. из Москвы в Новочеркасск. [260]260
  Головин H. H. Указ. соч. С. Ч. 2. Кн. 5. С. 53.


[Закрыть] Несмотря на то, что, как выяснилось позже, оружие было задержано и изъято, цифры позволяют ориентировочно определить планировавшуюся численность сторонников.

В Петрограде центром объединения стала, довольно крупная тайная группа «Русское Собрание», возглавленная решительным монархистом В. М. Пуришкевичем. Она возникла при легальном Обществе Государственной Карты при активной поддержке его председателя, редактора «Исторического вестника» Глинского. [261]261
  Перекличка – 1961 – № 120 – С. 9.


[Закрыть] Именно с ней контактировал Алексеев, скрыто руководя и второй тайной структурой – чисто военной – Офицерской Объединенной организацией. В октябре их стараниями петроградские гостиницы, общежития и лазареты переполнились офицерами. Одни прибыли еще в преддверии выступления Корнилова, другие под разными предлогами с фронта после него. К 20 октября количество «неприкаянных» офицеров достигло 15 тыс. человек. По крайней мере, треть из них была задействована и вместе с небольшим числом офицеров военных училищ и школ прапорщиков превысила 5 тыс. [262]262
  Иоффе Г. З. Указ. соч. С. 168–169; Марковцы в боях и походах… Кн. 1. С. 21.


[Закрыть]

Концентрация офицерских кадров требовала маскировки. Для этого начальник военной организации, лейб-гвардии Преображенского полка полковник П. А. Веденяпин, вошел в состав медико-санитарного общества по борьбе с туберкулезом «Капля молока», превратив его «и в питательный пункт, и в нелегальное «управление этапного коменданта». [263]263
  Марковцы в боях и походах… Кн. 1. С. 22.


[Закрыть]За безобидной ширмой начал работать перевалочный штаб. Через торгово-промышленные круги готовился пуск бездействовавших заводов для размещения там офицеров под видом рабочих. [264]264
  Там же.


[Закрыть](В случае воплощения проекта в жизнь формирование «рабочих» ударных батальонов явно переставало быть исключением.)

Несколько особняком стояла деятельность Алексеева вокруг общества «Белый Крест», обычно ошибочно считали названием создававшейся им организации. Первое упоминание в таком контексте относится к 12 октября. Но еще и через пять-шесть дней генерал писал лишь о необходимости «установить соприкосновение» с ним «для отчетности и по причинам формального характера» [265]265
  Дневники, записи, письма генерала Алексеева и воспоминания об отце В. М. Алексеевой-Борель/Публ. Н. Рутыча//Грани – 1982 – № 125 – С. 170.


[Закрыть]– то есть раньше оно существовало, но задействовано в алексеевской структуре не было. Это и неудивительно, ибо, по некоторым данным, председателем (или негласным координатором) «Белого Креста» был M. B. Родзянко [266]266
  Волков С. В. Первые добровольцы на Юге России. – М.: НП «Посев», 2001. С 267–268.


[Закрыть]– деятель явных симпатий к Корнилову. Более верным поэтому представляется мнение А. П. Ненарокова, увидевшего несомненную связь «Белого Креста» с Георгиевскими частями, [267]267
  Ненароков А. Л. 1917. Великий Октябрь: краткая история, документы, фотографии. – М.: Политиздат, 1977. С. 155.


[Закрыть]а значит, и с Союзом Георгиевских кавалеров. Таким образом, «Белый Крест», тоже благотворительный по изначальной природе, стал лишь еще одним прикрытием алексеевской активности.

Большие хлопоты по временному устройству офицеров были вызваны и тем, что собственно петроградские кадры – училищные воспитатели и командиры запасных частей – предпочитали пребывать в пассивности. Они не столько малодушничали, сколько попросту не имели «ни малейшего желания драться за Временное правительство». [268]268
  Кремлев И. Л. Указ. соч. С. 25.


[Закрыть]В основе лежало наивное убеждение, что и при Керенском, и при большевиках будет анархия, и любой генерал сможет без труда восстановить порядок: «Подождем лучше, пока большевики не повесят все Временное правительство, а мы с вами потом будем вешать большевиков». [269]269
  Семенов Г. М. О себе (Воспоминания, мысли и выводы). – М.: ACT, Гея, 1999. С. 73.


[Закрыть]Так, из 40 офицеров Константиновского и Михайловского артиллерийских училищ участие приняли только двое – капитаны Ф. Д. Менжинский и Н. А. Шоколи. [270]270
  Вестник первопоходника – 1962 – № 9 – С. 10–11; Ларионов В. А. Указ. соч.


[Закрыть]

Первая организация в военных училищах Петрограда возникла еще в преддверии августовских событий: юнкера должны были выступить в столице в момент входа в нее корпуса Крымова. Скорее всего, она являлась прокорниловской (а не алексеевской), так как после неудачи Корнилова «у многих отпало желание продолжать какую бы то ни было организационную работу». [271]271
  РГВА Ф. 39720. Оп. 1. Д. 61. Л. 61.


[Закрыть]И только тогда в Морском и Павловском училищах зародились общества «пятерок» и «семерок», во главе которых стоял лейб-гвардии Измайловского полка штабс-капитан В. Д. Парфенов (член штаба Офицерской Объединенной организации), что означало переход под влияние Алексеева. В конце сентября – начале октября была налажена связь между всеми училищами столицы, координировавшаяся генералом Карачаном. Многие откликались почти в полном составе, образуя среди юнкеров «доверительные» группы. Проводились собрания, где объявлялись «краткие указания от национально мыслящих правых и военных организаций». [272]272
  Перекличка – 1961 – № 120 – С. 9


[Закрыть]Самыми энергичными были юнкера Владимирского военного и Константиновского артиллерийского училищ, причем один из константиновцев, H. H. Мино, переодевшись рабочим, регулярно пробирался на все заседания «Русского Собрания». Впоследствии в Добровольческую армию попали также юнкера Александровского военного и Николаевского кавалерийского училищ и кадеты некоторых корпусов, [273]273
  РГВА Ф. 39720. Оп. 1. Д. 61. Л. 63.


[Закрыть]что указывает и на их вовлеченность в орбиту Алексеева. В Офицерской организации первую скрипку играли гвардейцы: начальник ее штаба штабс-ротмистр Н. де Боде, измайловцы Парфенов и капитан Д. В. Шатилов, памятный участием в Республиканском центре полковник Винберг, лейб-кирасир штабс-ротмистр А. Г. Шапрон-дю-Ларрэ, а также преображенец полковник А. Л. Крепов, и др. [274]274
  Дневники, записи, письма генерала Алексеева… С. 215–217.


[Закрыть]Причина крылась в монархизме лидеров и общей ориентации, совершенно отличавшейся от «революционно-февральских» союзов корниловского направления. Правда, Алексеев был настроен достаточно скептически, заявив однажды: «Я против монархии потому, что слишком хорошо ее знаю». [275]275
  Цит. по: Керенский А. Ф. Указ. соч. С. 271.


[Закрыть]По свидетельству полковника Я. М. Лисового, немного позже одна из южнорусских монархических организаций вообще считали его «левым кадетом». [276]276
  Лембич М. Указ. соч. С. 18.


[Закрыть]

Необходимо проследить особенности создававшейся Алексеевым структуры. Штабу подчинялось «звено», состоящее из пяти «основных пятерок», «каждая из которых, в свою очередь, делилась на пять «простых» пятерок». Таким образом, звено объединяло 155 офицеров, причем планировалась вербовка ими по 10 солдат своей части, что вместе с ними составило бы кадр роты (в крайнем случае, полуроты). «Пятерки звена» формировали управление полка, команды связи и разведчиков, а «основные пятерки» – пять рот и по пулеметной команде соответственно. Каждая пятая рота должна была готовиться как штурмовая. В итоге «полк» складывался из 20 рот, пяти штурмовых рот и пяти пулеметных команд. [277]277
  Дневники, записи, письма генерала Алексеева… С. 172.


[Закрыть]Но просто наметить схему организации – значило не сделать ничего, и Алексеев это прекрасно понимал.

Конспективные записи его блокнота скупо, но красноречиво говорят о проводившемся тщательном индивидуальном отборе добровольцев. Руководителями «пятерок» назначались только «наиболее твердые, прочные, надежные, идейные» офицеры, которым, в отличии от нижних чинов, жалованье не предусматривалось – наемники генералу не требовались. «Поступление солдат добровольное, по подписании обязательства – подчинение начальникам, дисциплинарному уставу, воинский вид и порядок, чинопочитание, отказ от политики». [278]278
  Там же. С. 172–173.


[Закрыть]Ненадежные подлежали немедленному удалению. Неоднократно подчеркивалась обязательность добровольческого принципа, что свидетельствует о предпочтении качества количеству.

Планировалась (о проведении сведений нет) боевая подготовка личного состава, с предпочтением «упорному бою в позиционной войне». Это указывает как на понимание Алексеевым затяжного характера предстоящей борьбы, так и на естественную невозможность предвидеть серьезные изменения тактики войны гражданской по сравнению с традиционной, и на отсутствие планов ведения открытых боев в столицах.

Так ко второй половине октября в Петрограде оформилась знаменитая Алексеевская организация; ранее ее возникновение неверно датировалось ноябрем, то есть прибытием генерала на Дон.

Находясь в столице, «Алексеев, пользуясь своим безграничным влиянием на Духонина, продолжал воздействовать на Ставку»; генерал-квартирмейстер генерал-лейтенант М.К Дитерихс – также его протеже – контролировал неукоснительность исполнения алексеевских «просьб» и «пожеланий» [279]279
  Бонч-Бруевич М. Д. Указ. соч. С. 174.


[Закрыть]и сосредотачивал в Могилеве надежных офицеров.

Через Пуришкевича Алексеев вел координационную переписку с донским атаманом Калединым. Сначала предполагался казачий поход на Москву и Петроград, однако Алексеев и руководство Офицерской организации быстро склонилось к переброске собранных сил на юг, считая казаков надежными союзниками. Высказывалась мысль о многократном превосходстве столичного гарнизона, делавшем открытую вооруженную борьбу в городе заранее обреченной (бои 27–30 октября, с учетом чисто технических сбоев, – веское тому подтверждение). Но главной причиной отказа офицеров от первоначальных расчетов стало «нежелание спасать опостылевшее им Временное правительство». [280]280
  Иоффе Г. З. Указ. соч. С 180.


[Закрыть]Данное решение, базируясь на откровенно эмоциональных мотивах, явилось первой предпосылкой поражения Белого движения, которую раньше оставляли без внимания. Перенесение его базы на скудно обеспеченные материальными ресурсами окраины сразу ставило добровольцев в невыгодное положение, однако только так можно было преодолеть подавляющее превосходство противостоявших сил. Блокируясь же с бессильным и презираемым, но признанным на международной арене правительством, генералы могли рассчитывать на более равноправные контакты с союзными державами и на гарантированную взаимовыгодную помощь.

Заметно стремление Алексеева к объединению с остававшимися военно-политическими союзами. В мемуарах всячески подчеркивается роль «заступничества» генерала, спасавшего офицеров «от яростного гнева Керенского», [281]281
  Уланы Его Величества. С. 32.


[Закрыть]что увеличивало симпатию к нему и превращало их в верных сторонников. Но последнее никак не касалось остатков прокорниловских организаций, которые «относились отрицательно к теперешней Ставке вообще и к Духонину в частности» [282]282
  Станкевич В. Б. Указ. соч. С. 154.


[Закрыть]– как к клевретам Алексеева-«предателя» (соперника).

Отправка добровольцев на Дон планировалась под разными прикрытиями. Во-первых, под видом казаков, возвращавшихся домой после окончания столичных курсов пропаганды. Заготавливалось обмундирование, и через комитет Союза казачьих войск получались соответствующие документы. [283]283
  Ларионов В. А. Указ. соч. С. 27.


[Закрыть]Другой маскировкой служили фальшивые команды для охраны военнопленных. [284]284
  ГАРФ. Ф. Р-5881. 0п. 2. Д. 308. Л. 18.


[Закрыть]В-третьих, широко эксплуатировался благотворительный фасад «Белого Креста»; хотя один из организаторов Добровольческой армии, полковник Я. М. Лисовой, писал, что намерение покинуть Петроград возникло лишь 30 октября, все же маловероятно отсутствие предварительной подготовки. В Новочеркасске открыли «отдел Общества Белого Креста по выдаче пособий и приискании труда для офицеров и юнкеров – беженцев (слова «пособие и труд» должны были служить паролем…) – с ведома Управления войск атамана. [285]285
  РГВА Ф. 39720. Оп. 1. Д. 61. Л. 62.


[Закрыть]Есть сведения о выдаче добровольцев за инвалидов и раненых, то есть возможно участие Союза увечных воинов (в апреле 1918 г. его филиал в Бердянске поднимал антибольшевистское восстание, поддержанное дроздовским отрядом). [286]286
  Вестник первопоходника – 1964 – № 29 – С. 24; 1966 – № 51/52 – С. 1214.


[Закрыть]Наконец, чины Главного Комендантского Управления способствовали переброске кадров на Дон, выдавая для отвода глаз командировки в Тифлис и другие пункты Кавказа. [287]287
  Там же – 1963 – № 17 – С. 26.


[Закрыть]Даже статские чиновники справочного бюро одного из столичных вокзалов были алексеевскими агентами и указывали офицерам «спокойные» направления для выезда на Юг. [288]288
  Доброволец: Издание Союза Добровольцев – 1936 – № 1 – С. 5.


[Закрыть]

Еще с 12 сентября Алексеев добивался и в октябре добился освобождения своих сотрудников – чинов Главного комитета Союза офицеров – и тонко шантажировал финансистов, требуя материальной поддержки и угрожая возможностью разоблачения их быховскими узниками. [289]289
  Керенский А. Ф. Указ. соч. С. 300.


[Закрыть]А это доказывает установление его связи с арестованными. Многое говорит о том, что Алексеев оказался на распутье. Учитывая остроту отношений с Корниловым, он в принципе не возражал бы, если того убили в Быхове самосудом. В частности, когда в конце октября в Петрограде возник самочинный юнкерско-офицерский отряд (около 100 человек), намеревавшийся освободить Корнилова, то – конечно, не без давления Алексеева, державшего в руках все нити, – этого так и не случилось. [290]290
  Перекличка – 1961 – № 120 – С. 10.


[Закрыть]Но допустить распада обширных корниловских контактов Алексеев не мог, так как, даже будучи под арестом, Корнилов вел непрерывную переписку с Калединым и принимал связных тайных офицерских организаций. [291]291
  Бонч-Бруевич М. Д. Указ. соч. С. 191.


[Закрыть]

В Москве после неудачи Корнилова, еще 5 сентября, Союз бежавших из плена провел расширенное заседание, собравшее не только членов комитета и гонцов их петроградского отделения, но и многих офицеров из числа лечившихся в лазаретах. Как утверждала Нестерович, было принято решение «совершить военный переворот, захватить власть и объявить диктатором генерала Корнилова», [292]292
  Нестерович-Берг М. А. Указ. соч. С. 23.


[Закрыть]для чего объединиться с Союзом Георгиевских кавалеров. Руководителем намечали сделать представителя Союза в Москве генерала Брусилова. Однако при встрече тот ответил, что подобные предложения уже получал, но счел авантюрой и потому повторил отказ. [293]293
  Там же. С. 24.


[Закрыть]

Конечно, талантливый и осторожный тактик Брусилов верно оценил положение: не прошло и недели после формирования в Москве карательных антикорниловских отрядов, и переворот был обречен. Очевидно и нежелание генерала «таскать каштаны из огня» для Корнилова, сменившего его на посту Верховного Главнокомандующего и выглядевшего поэтому конкурентом. Межличностные отношения вновь повлияли разобщающе.

Потеряв руководителя в лице Корнилова, московские организации не особенно спешили взаимодействовать с Алексеевым, о чем тот с досадой упоминал в письме от 18 октября: «В Москве мне тоже придется вести дело самому же… Я не нашел готовности помогать делом, хотя на словах все обещают и уверяют». [294]294
  Дневники, записи, письма генерала Алексеева… С. 170.


[Закрыть]Такая реакция корниловских сторонников понятна: при совпадении целей личность новоявленного руководителя воодушевления не вызывала. И только контакты с «Белым Крестом» буквально накануне прихода к власти большевиков привели к появлению в Москве алексеевского эмиссара, члена Центрального Правления Союза Георгиевских кавалеров, Генерального Штаба полковника К. К. Дорофеева. [295]295
  Эфрон С. Я. Записки добровольца/Сост. и предисл. Е. Коркиной. Подгот. текстов и примеч. Н. Морс. – М. Возвращение, 1998. С. 75, 221.


[Закрыть]

Двадцатого октября Союз бежавших из плена запросил 3 тыс. винтовок и большое количество патронов для вооружения своей команды (насчитывавшей в августе всего 300 штыков), мотивируя потребностями конвоирования пленных австрийцев на работы. [296]296
  Нестерович-Берг M. A. Указ. соч. С. 29.


[Закрыть]Цифра позволяет установить примерную численность военно-политических организаций в Москве. Отметим отсутствие у рядовых членов амбициозности и соперничества, свойственных генералам, что указывает на большую сосредоточенность на целях и способность поступаться личными симпатиями во имя дела. Из-за отказа штаба округа сбор оружия велся до 26 октября самостоятельно, вплоть до пулеметов и орудий; о поддержке сил, сплоченных Союзом, оповестили военные училища и школы прапорщиков.

На следующий день, после получения известий из Петрограда, руководство антибольшевистской борьбой взял на себя Совет офицерских депутатов; начальником всех сил стал Дорофеев, в тот же день возглавивший штаб округа. Характерно, что он был выбран на собрании офицеров гарнизона, чем военные де-факто признали лидерство Алексеева (хотя многие о его роли и не подозревали и продолжали расчитывать на Брусилова). [297]297
  Эфрон С. Я. Указ. соч. С. 58, 72, 75, 93.


[Закрыть]Заметную роль играли также полковники К. К. Матвеев и лейб-гвардии Преображенского полка князь И.К Хованский 1-й. [298]298
  Нестерович-Берг M. A. Указ. соч. С. 29, 31.


[Закрыть]

В Москве впервые были сформированы офицерские роты, причем все командиры рот и взводов назначались из числа георгиевских кавалеров, что еще раз подтверждает руководящую роль их Союза. Количество офицеров-фронтовиков (из раненых и отпускных), как и в столице, значительно превышало число офицеров местных запасных частей. [299]299
  Эфрон С. Я. Указ. соч. С. 72, 76.


[Закрыть]Состав участников отличался разношерстностью, если вспомнить ударников, а среди известных персонально – поручика лейб-гвардии Конного полка Д. П. Тучкова и армейского прапорщика С. Я. Эфрона (мужа М. И. Цветаевой). [300]300
  Там же; Мамонтов С. И. Указ. соч. С. 30–31, 98.


[Закрыть]Весьма беззаботное настроение большинства удачно передал один из участников: «Я верил в копеечный успех и не думал о роковых последствиях». [301]301
  ГАРФ Ф. Р-5881. 0п. 2. Д. 308. Л. 8.


[Закрыть]Позже, в первые дни пребывания на Дону, у юных офицеров будут сходные эмоции: «Никто из шутившей молодежи не предполагал, что нас ждет. Им казалось, что все тяготы уже позади, а впереди только «победы и одоления». [302]302
  Клементьев В. Ф. В большевицкой Москве (1918–1920). – М: Русский путь, 1998. С. 15.


[Закрыть]Правда, уже после окончания московских боев оно несколько изменилось: «…я был в солдатской форме, с винтовкой и двумя патронташами – вооружение, с которым я решил не расставаться, хотя бы мне это стоило жизни. Это было безумное удальство, и я мог за него жестоко поплатиться. Пропуск был в руках, и я, вооруженный еще и револьвером, спрятанным под шинелью в кобуре, и двумя ручными гранатами, представляя из себя ходячий арсенал, быстрыми шагами пошел к себе домой, не чувствуя все-таки себя совершенно спокойным». [303]303
  Там же. Л. 16.


[Закрыть]

Как будет видно из дальнейшего, в московской Белой Гвардии – организации-импровизации – уже присутствовали все основные черты Добровольческой армии первого периода ее существования.

С 25 октября, когда в столице появились листовки о розыске Алексеева, он перешел на нелегальное положение и скрывался под чужим именем на квартире графа А. Э. Сиверса [304]304
  Шапрон-дю-Ларрэ А. Г. Воспоминания о выезде из Петрограда в 1917 г.// Русское прошлое – 1993 – Кн. 3 – С. 153.


[Закрыть]После поражения разрозненных юнкерско-офицерских восстаний в Петрограде и Москве генерал убедился в актуальности «донского» варианта действий. 30 октября в сопровождении адъютанта и нескольких офицеров он покинул столицу. Днем раньше, 28 октября, из Москвы на Дон «к генералу Алексееву» с письмом-докладом и 3 тыс. руб. из кассы Союза бежавших из плена отправился специальный курьер. [305]305
  Нестерович-Берг M. A. Указ. соч. С. 39.


[Закрыть]Это окончательно доказывает согласованность деятельности петроградской и московской групп Алексеевской организации: отъезд генерала и место его назначения было известно заранее.

Итак, Временное правительство оказалось неспособным к управлению армией и страной. Подчеркивая губительность бессильной политики нерешительного лавирования и компромиссов новых руководителей государства, отметим противоречивость и непоследовательность репрессивно-силового метода наведения порядка генералами. Однако в противостоянии с вооруженной массой, признававшей только право силы, любые иные методы не давали результатов и лишь провоцировали рост внутриполитической напряженности.

Многочисленные военно-политические офицерские организации, постепенно сгруппировавшиеся под эгидой Корнилова и Алексеева, так и не превратились в даже относительно упорядоченную структуру. Однако, проходя через мелкие и аморфные союзы, офицерство приобрело опыт самостоятельных действий и соприкоснулось с политической кухней. Морально-дисциплинарное разложение и падение боеспособности русской армии в февральско-октябрьский период не было преодолено, несмотря на формирование добровольческих частей и попытки генералов взять власть в стране. Изменение же внутригосударственной обстановки в результате Октябрьской революции вызывало неизбежный переход к новой форме активности, адекватной ситуации и достижению целей. Такой формой становилась открытая вооруженная и непримиримая борьба в рядах создававшейся на базе военно-патриотических организаций Добровольческой армии.