Текст книги "Агент особого назначения. Школа призраков"
Автор книги: Роман Ким
Жанр:
Шпионские детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)
Вэй Чжи-ду был потрясен вестью об исчезновении бумаг Трэси. Сяо сообщил ему также о том, что в последние дни несколько геликоптеров появлялось над пограничными районами Юньнанской провинции – возможно, забросили диверсантов.
– Наверно, с базы «Даттон», – сказал Ян.
– Украли бумаги… – Вэй поднес руку к виску и стал тереть его, затем сморщился, словно от сильной боли. – Они теперь могут быстро найти… и утащить «покетмена» через границу. Честь первой находки будет принадлежать им… – Он закрыл лицо руками, затряс головой и добавил: – Все пойдет насмарку…
Сяо с любопытством посмотрел на него.
– Не надо убиваться. По-моему, бандитам, укравшим чемоданы Трэси, сейчас не до «покетменов». Они пробираются к границе, чтобы удрать из Китая.
– Они могут соединиться с теми, кого забросили, – высказал предположение Ян.
– Самое ужасное, что бумаги Трэси могут оказаться за границей. – Вэй застонал. Он повернулся к Сяо и крикнул дрожащим голосом: – Вы же знали, что вещи Трэси в «Пионе»? Я об этом сразу заявил. Почему же вы…
– Это произошло до того, как вы дали показания, – спокойно ответил Сяо. – Надо было раньше прийти к нам.
– Вы правы, – пробормотал Вэй. – Надо было сразу же явиться к вам, а я колебался. Проклятая черта интеллигента…
Ян искоса наблюдал за ним. Оказывается, Вэй умел волноваться по-настоящему. Он держал себя в руках, когда речь шла о делах, не затрагивающих его сердца. А когда речь зашла о микропигмеях, его безбровое, бесстрастное лицо перестало быть похожим на маску.
Ян посмотрел на Сяо. Тот понял и сказал:
– Не падайте духом. Постараемся поймать бандитов.
Вэй поднял голову.
– Надо поскорей выступить. И как можно скорей. Иначе все рухнет…
– У нас уже все готово. Насчет мулов и провизии договорился.
– Нам непременно нужен переводчик, – заговорил Вэй, к нему вернулось самообладание. – В горах придется встречаться с людьми разных племен и объясняться с ними. А сообщения горцев могут оказаться очень важными.
– Переводчик имеется, – сообщил Сяо. – Очень знающий, солидный человек. Только он на такой работе, которую не может бросить. Сейчас подыскивает человека, который заменит его на время. Как только найдет, явится. – Сяо посмотрел на часы. – Скоро должны приехать иностранцы и профессор Вэй Дун-ан. Иностранцы остановятся в гостинице, а для профессора и его экспедиции приготовлены комнаты в общежитии дорожного управления.
– Дядя может не узнать меня, – тихо произнес Вэй. – Я был совсем еще мальчишкой, когда уезжал из Китая.
– Он вас узнает по глазам, – сказал Сяо. – Они, наверно, не изменились. Пойдем.
Сяо и Вэй пошли к общежитию дорожников в центре городка. Ян условился, что через час придет к гостинице.
Он убрал комнату, нарезал полосы из старых газет и аккуратно заклеил щели в стенах – хозяин комнаты, сотрудник гунанбу, мало заботился о своем жилье. Написав затем письмо в Шанхай и Кантон, Ян пошел к гостинице.
Перед одноэтажным кирпичным зданием с крохотными окошками стоял автобус. Возле него чистили лошадей и осликов. У колодца сидели на ящиках иностранцы, около них сидел Сяо. Он подозвал Яна и познакомил с приехавшими.
Их было трое: советский доцент Тюрин – невысокий, очень подвижный, польский журналист Гжеляк – худощавый, белобрысый, и гид – пекинский студент, строгий юноша с пухлыми губами.
Иностранцы расспрашивали Сяо об обычае родовой мести, который раньше был распространен среди горных племен. И Тюрин, и Гжеляк – оба понимали по-китайски, но первый знал пекинское наречие, а второй – кантонское. Поэтому им приходилось прибегать к помощи жестов.
Сяо показал на остатки крепостного вала на той стороне реки.
– Незадолго до бегства гоминдановцев там произошел бой. Племя за горой напало на дом вождя племени, которое жило здесь. Дом сожгли, всю деревню разорили. Эти два племени враждовали уже несколько сот лет. Но мы помирили их. Теперь живут спокойно, вместе пасут скот и охотятся.
– А куда делись вожди? – спросил Тюрин.
– Учатся в политической школе в Кунмине. Изучают законы развития общества и текущую политику.
Во двор вошли Вэй Чжи-ду и седой человек в роговых очках. Это был профессор Вэй Дун-ан.
Ян внимательно наблюдал за профессором. Тот заговорил с Тюриным и Гжеляком. Жесты у профессора были плавные, он совсем не улыбался, у него было такое же неподвижное лицо, как у Вэя.
Сяо стоял вытянувшись, как солдат в присутствии командующего армией. Вэй тоже принял почтительную позу и все время улыбался. Очевидно, дядя хорошо встретил его, подумал Ян.
– Вот здесь интересные монастыри. Тут проходит дорога, по которой всегда шли паломники. А здесь сходятся границы Индии и Бирмы, – говорил, указывая на карту, профессор.
– В монастырях этого района можно найти много интересных манускриптов, – сказал Тюрин. – Я нашел в тибетском городке Лунгнаке несколько старинных рукописей, написанных на козьих шкурах, одна из них относится к седьмому веку. Трактат по логике. Об этом сочинении до сих пор никто не знал. Мой учитель, Борис Иванович Панкратов, будет в восторге.
– Ламы перепугались, – сказал Гжеляк, – когда увидали, что иностранный ученый, рассмотрев рукопись в увеличительное стекло, вдруг взвизгнул и стал приплясывать.
– Найти такую рукопись, – торжественно произнес профессор, – это все равно, что для зоолога обнаружить невиданное животное.
– Мы еще побываем в поселках народностей тибето-бирманской группы, – добавил Гжеляк. – Местные горцы мне чем-то напоминают жителей нашей Татранской Буковины и Белого Дунайца. А на днях я сфотографировал монастырь в горах, очень похожий на старинное зернохранилище в Плоцке…
– Судя по всему, в прежнем существовании товарищ Гжеляк был китайцем или тибетцем, – смеясь сказал Тюрин. – Он все время находит общее между Татрами и Синайскими горами.
Вэй подошел к Яну.
– Я рассказал дяде, как ты заступился за меня и что я всем,– Вэй поклонился,– обязан тебе… Узнал, что мать и сестра здоровы, все обстоит хорошо.
– Сказали ему о нашей поездке в горы?
– Дядя не особенно верит в «покетмена». Он ведь не специалист, ему трудно судить. Между прочим, его экспедиция пойдет по долинам, вдоль одного из притоков Брахмапутры. А мы, наверно, будем довольно близко от них. Кан говорил мне, что Трэси пошел от «Лотоса» к верховьям одного из притоков Иравади…
– Дядя вам рассказал о маршруте своей экспедиции? – спросил Ян. – Это же секрет.
– Да… Но он взял с меня слово, что я буду молчать об этом. Надо проститься с ним.
Он направился к сидящим у колодца. Сяо разговаривал с погонщиками около автобуса.
– Какое впечатление от дяди? – шепотом спросил Ян у Сяо.
– Большой человек, его хорошо знают за границей.
– Очень мало жестикулирует, – Ян прищурил глаз, – значит, скрытный, замкнутый… Хотя выбалтывает своему племяннику маршрут экспедиции. Губы тонкие, значит, недобрый человек. Судя по выражению глаз…
– Короче говоря, он тебе не нравится? – Сяо улыбнулся. – Не внушает симпатии?
– Симпатия тут ни при чем. – Ян нахмурился. – Я только хочу сказать, что он может быть светилом науки, но это не значит, что надо отбивать ему земные поклоны, как статуе Будды. Мне кажется, что нам еще придется иметь дело с ним…
Сяо сделал предостерегающий знак. За спиной Яна раздался голос подошедшего Вэя:
– Дядя решил выступить послезавтра. Иностранцы тоже хотят поскорей отправиться, но без нас не могут. Мы задерживаем их. Надо выступить как можно скорей. Но для этого необходимо разыскать Цэрэна.
– Я был у Кана, – сказал Сяо, – и узнал, что Цэрэн дважды в неделю приезжает сюда и останавливается у своего друга, председателя производственной артели. Можно сейчас пойти к нему.
На узеньких улицах, прямо в расщелинах, росли эдельвейсы и анемоны. Из глубокой долины поднимался густой туман и доносился грохот воды. Пройдя площадь, перед зданием Народного банка, на которой стояли баскетбольные щиты, они свернули в узенькую улочку, идущую вдоль забора школы и детского сада.
Сяо остановился у дома с деревянными решетками на окнах. На черной лакированной доске были начертаны белые иероглифы: «Производственная артель серебряных и медных изделий».
Они вошли в маленькую темную переднюю. Сяо приоткрыл дверь слева и отодвинул матерчатый полог. В мастерской, освещенной большими керосиновыми лампами, шло собрание. Сидели на табуретках или прямо на полу, между небольшими наковальнями и низенькими столиками, где лежали горны с мехами. На полках вдоль стен стояли серебряные и медные вазы, кувшины, подставки для чашек и ларцы. Стены мастерской были облеплены разноцветными листочками, испещренными иероглифами.
Собрание вел худощавый парень, коротко остриженный. Он сидел с ногами на большом столе, заставленном деревянными и картонными коробками.
Увидев Сяо, парень проворно соскочил со стола и прошел в переднюю.
– Где Цэрэн? – спросил Сяо. – У нас важное дело к нему.
Председатель артели улыбнулся.
– На кабанов или медведей?
– Нет, на мелких зверей.
– Цэрэн приедет завтра. Вы можете увидеть его часов в семь утра в Доме культуры дорожных строителей, он прикатит туда.
– Мне посоветовал обратиться к вам Кан Бо-шань. Знаете его? Он торговал лекарственными травами…
– Знаю. Хорошо, что вы пришли сами, товарищ Сяо. Проходите. Мы как раз обсуждаем вопрос о Ба Чжэн-дэ – побратиме Кан Бо-шаня. Ба уже прочитал свое заявление, сейчас отвечает на вопросы. Потом будем решать, что с ним делать.
Сяо повернулся к Яну и Вэю.
– Послушаем? Может быть, некоторые сведения пригодятся для нашей группы?
– А можно будет задавать вопросы? – спросил Вэй.
– Конечно, – ответил председатель.
Он усадил гостей в углу, позади большого стола. В первом ряду, чуть-чуть выдвинувшись вперед, сидел на низеньком табурете большой нескладный человек с вдавленным широким носом. Он говорил тихим, гнусавым голосом:
– …Хозяин мастерской обещал скоро вернуться и приказал мне следить за могилами его предков. И пригрозил, что если я снюхаюсь с красными, то со мной расправятся. После отъезда хозяина я пошел, как он приказал, к владельцу харчевни, а он меня зачислил в общину… – Ба остановился, вытащил полотенце из-за пояса и вытер лоб. – Я сперва не сознавал по-настоящему, что делаю, не понимал, что все на свете перевернулось. Вскоре после Освобождения эта мастерская стала нашей артелью, мы все стали хозяевами. А в общине мне приказали работать похуже, портить изделия и инструменты… чтобы было недовольство у заказчиков. Мне было тяжело обманывать товарищей по работе… сердцем я был с ними… но дал клятву хозяину…
– Ты был членом нашей артели и членом профессионального союза, – председатель артели стукнул ребром ладони по столу, – и обязался быть честным работником. А это обязательство сильнее всякой клятвы. Ты сказал, что тебе приказали плохо работать и портить веши. Ты это делал?
Ба решительно мотнул головой.
– Нет, не делал. Рука не поднималась…
Сидевший в углу старик вытащил трубку изо рта и прошамкал:
– Ба Чжэн-дэ, ты признался, что как член общины занимался плохими делами, а теперь виляешь?
– По заданию общины я спрятал в трех местах оружие. – Бы вытащил из-за пазухи смятую бумажку и передал ее председателю. – Тут указаны места, где закопано оружие, и записаны имена людей, которые доставляли его мне.
Вэй толкнул локтем Яна и шепнул ему:
– Справа у окошка сидит на полу Кан Бо-шань, в черной куртке. Я о нем писал. Он уже принес повинную и пришел слушать своего побратима.
Председатель пробежал глазами бумажку и передал ее Сяо.
– У меня есть вопрос, – сказал пожилой мастер в темных очках. – Я не все слышал. Ты еще раз повтори, какие планы были у «рогатых драконов». Только ничего не утаивай. Каяться так каяться.
– Нас, членов общины, никогда не собирали вместе, потому что нам не полагалось знать друг друга. Я узнал, что скоро начнутся большие события и мы здесь тоже выступим. Об этом мне сказал глава общины этого района – помещик, господин У Фан-гу…
Председатель артели сердито перебил Ба:
– Слишком почтительно именуешь. Говори просто: главарь бандитов.
– Главарь бандитов сказал мне, что убежавшие за границу бывшие тибетские министры уже все подготовили. В Тибете и Сикане, сразу в нескольких местах, поднимутся верующие. Оружие уже доставлено им. А вслед за тибетцами выступят горные племена и китайцы – противники красных. А затем через южные границы Китая хлынут войска разных стран, а на побережье Фуцзяньской провинции высадятся войска с Тайваня. И еще главарь сказал, что наши войска пустят в ход новое страшное оружие, от которого все люди ослепнут и отнимутся руки и ноги. Поэтому нашим войскам удастся легко справиться с врагами…
– Нашим? Кого ты считаешь «нашими» и кого «врагами»? – спросил старик.
Ба вытер лоб рукавом.
– Это господин У… главарь бандитов сказал, «наши» – это значит враги, а «враги» – это наши…
Все засмеялись. Председатель замахал руками:
– Запутался совсем. Ладно, продолжай. Только не смей называть империалистов «нашими».
– Затем главный бандит сказал мне, что члены общины в нашем районе должны приступить к действиям – устраивать поджоги, взрывы и пускать слухи
– А что должны были поджечь? – спросил кто-то сзади.
– Шерстомойную и дубильную фабрики, метеорологическую станцию у перевала, гидроэлектрическую станцию и мельницу. Затем надо было отравить траву на пастбищах и разбрасывать на дорогах мины. Я видел эти мины, присланные нам в виде детских игрушек: тигры, птички, волчки, дудки… а притронешься – взрываются. Заграничное производство.
Раздался смех.
– Можешь не пояснять, – сказал старичок. – У нас таких вещей не изготовляют.
– Во время войны в Корее враги пользовались такими минами в виде игрушек или женских сумочек, – сказал мастер, сидевший сзади Ба, – чтобы побольше убить детей и женщин.
Ба низко опустил голову.
– Мне лично поручили устроить обвал на дороге, за авторемонтной мастерской – взорвать скалу…
– А взрывчатку получил? – спросил председатель артели.
– Да, я спрятал в одном месте. – Ба кивнул в сторону Сяо: – В бумажке, которая у товарища, все записано.
– А откуда вы получали указания? – спросил председатель.
– Господин У… то есть вожак бандитов, сказал, что мы держим связь со штабом, который находится по ту сторону границы. И время от времени оттуда к нам прибывают посланцы. Недавно я узнал, что один из таких посланцев явился в гунанбу с повинной. Об этом мне сообщил по секрету мой побратим, его приставили от общины к этому посланцу.
Председатель строго посмотрел на Ба.
– Что еще можешь сказать? Ты должен рассказать все своим товарищам по работе.
– Я сказал все, – произнес со вздохом Ба.
Совсем молодой человек, сидевший с Каном, поднял руку.
– У меня вопрос. Почему ты раньше не признался?
Ба опустил голову.
– Стыдно было. Не знал, как сказать своим товарищам. Хотя я и был членом общины, но ничего плохого не совершал, честно работал здесь и если бы мне приказали поджечь что-нибудь или убить, я бы сразу пошел в гунанбу.
Сяо поднял руку.
– У меня вопрос к председателю. Как Ба Чжэн-дэ работал у вас? Просто выполнял обязанности или работал с душой?
– Никому из нас не приходило в голову, что Ба враг, – ответил председатель. – Он работал очень хорошо. Был всегда активным общественником, первым подал мысль организовать детский сад при мастерской и, когда ремонтировали мастерскую, ухитрялся доставать откуда-то даром кирпич и щебенку…
– Я брал у купца Цай Кун-мина, он был членом бандитской общины. Я сказал ему, что сооружаю подземный склад для взрывчатки…
Все рассмеялись.
– Ба Чжэн-дэ учил молодых мастеров, – прошамкал старичок с трубкой. – Я всегда считал тебя примерным работником, а ты, оказывается, был тигром…
– У меня есть вопрос, – хриплым голосом сказал Вэй и вышел вперед. Он низко поклонился всем. Лицо его побледнело. Он откашлялся в руку и взволнованно заговорил: – Я тот самый посланец, который был прислан из-за границы. Я вернулся на родину, чтобы начать одно очень важное дело, могущее прославить нашу науку. Враги Китая не посвящали меня в свои страшные планы. Мне было приказано только держать связь с «рогатыми драконами». Прибыв сюда, я увидел, как успешно здесь проводятся великие преобразования и как жалко выглядят контрреволюционеры, пытающиеся остановить ход истории. Они напоминают кучку ядовитых змей, которые хотят преградить дорогу локомотиву. Народная власть учла мое чистосердечное раскаяние и простила меня. И я сделаю все, чтобы оправдать доверие… – Он вынул платок и вытер глаза. Потом посмотрел на Ба. – Я был все время вдали от родины, среди чужих. А Ба Чжэн-дэ все эти годы был здесь и видел своими глазами, что принесло Освобождение. Почему же он не явился с повинной? Его долгие колебания показывают, что он верил в возвращение своего хозяина, не хотел складывать оружие… Потому что он с головы до ног пропитался рабской психологией… – Вэй подошел к столу и выпил из чашки. – Простите, я волнуюсь. Я считаю, что Ба Чжэн-дэ должен быть проверен, как следует. Так, как проверяли меня. Его нельзя оставлять на свободе. Может быть, он еще держит связь со своими дружками – чанкайшистскими головорезами.
– Правильно! – крикнул кто-то сзади и захлопал в ладоши. – Столько лет держал нож за пазухой.
– Неправильно! – крикнул старичок с трубкой. – Человек, который так хорошо работает, как Ба Чжэн-дэ, не может быть злодеем. Я верю в его раскаяние.
Все вдруг заговорили, перебивая друг друга. Председатель сперва стучал чашкой о чайник, потом стал бить кулаком по столу. Наконец шум стих.
Кто еще хочет задать вопрос? – спросил председатель.
Ян встал.
– Говорил ли вам кто-нибудь из членов общины о том, что сюда должен приехать кто-то из Пекина?
Ба буркнул:
– Об этом я уже говорил.
– Повтори, – сказал председатель. – Эти товарищи пришли позже. Если человек не врет, он может повторять одно и то же сколько угодно!
Ба облизнул губы.
– Один из членов общины, через которого я получал приказания, сказал мне, что скоро приедет большой ученый из Пекина. Он уже был здесь раза два, искал что-то в горах. В общине его именовали «Каменотес».
– Значит, «рогатые драконы» знали, что едет «Каменотес»?
– Выходит, знали.
– А почему ему дали кличку?
– Чтобы не называть его настоящего имени.
– А у вас была кличка?
– Да
– Значит, клички были у всех членов вашей бандитской общины? Следовательно, этот ученый…
Его перебил Сяо. Он обратился к Ба:
– А как меня называли в вашей общине?
– «Баскетболист».
Все захохотали. Дольше всех тонким голосом смеялся председатель. Сяо, покосившись на Яна, сказал:
– Значит, клички давали не только членам общины. Все ясно.
– А где рация, которой пользовались главари вашей общины? – спросил Вэй. – Когда я был на базе «Даттон», мне говорили, что держат связь с «Лотосом», то есть с вашим городом.
Ба кивнул в сторону Сяо
– Они нашли ее сразу после ареста владельца харчевни. – Ба потер пальцем лоб. – Да, чуть не забыл. Говорили еще о бывшем проводнике Цэрэне. Боялись, что он может опознать какого-то офицера, который теперь принял вид монаха. Потом мне сказали, что решено убрать Цэрэна.
– Убить? – вскрикнул Вэй. – А кому поручили это?
– Не знаю, – ответил Ба.
Председатель артели спросил: есть ли еще у кого-нибудь вопросы? Затем объявил, что после перерыва будет поставлено на голосование, как быть с Ба Чжэн-дэ.
Сяо предложил Вэю и Яну пойти домой – завтра рано утром надо найти Цэрэна.
Председатель артели, выйдя на улицу вместе с Сяо, шепнул:
– Мы думаем простить Ба, он не вредил, не убивал и работал в мастерской очень хорошо. Мы его обяжем только явиться в гунанбу и дать подробные показания.
Сяо повернулся к Яну:
– А ты как думаешь?
– Пусть пройдет проверку у вас. Во всяком случае, ему сейчас опасно быть на свободе, его могут убить.
Из мастерской вышел сутулый человек. Это был Кан. Он заговорил с Вэем, отведя его в сторону.
– Значит, «рогатые драконы» знали о предстоящем прибытии профессора Вэй Дун-ана? – сказал Ян. – Интересно, как они узнали? Профессор сболтнул кому-нибудь… так же, как он сегодня рассказал о маршруте экспедиции своему племяннику. А может быть, «Каменотес» сообщил непосредственно главарю общины?
– Ты что? – Сяо сделал большие глаза. – Хочешь сказать, что профессор связан с бандитами?
– Мне кажется странным, что Цэрэна – простого шофера – собираются убивать, а видного ученого из Пекина, едущего для выполнения задания правительства, и не думают трогать. О его приезде оповещены заранее. Это наводит на размышления.
Внутри дома вдруг закричали, дверь с шумом открылась, кто-то выскочил, на него набросились и повалили, началась свалка.
– Спокойно, товарищи! – крикнул председатель артели, поднимаясь с земли. – Пошли обратно, будем продолжать собрание.
Сяо и Кан взяли под руки Ба Чжэн-дэ, он тряс головой и что-то бубнил плачущим голосом. Они увели его в дом. Ян остался один на улице. Спустя несколько минут вышли Сяо и Вэй.
– Хотел удрать? – спросил Ян.
– Нет, – ответил Сяо, – он заявил, что его нельзя прощать, поклонился всем и, вытащив нож, выбежал из дома. Но его успели схватить за руки. Приняли решение – взять его на поруки. Артель будет просить власти о помиловании.
Вэй фыркнул.
– Разыграл комедию и разжалобил всех…
– Мне лично он показался искренним, – сказал Ян.
– У нас имеются сведения о нем, – заметил Сяо. – Он действительно ничего плохого не делал.
– Вам надо быть очень осторожным, – обратился Ян к Вэю. – На свободе остались самые опасные, наверно, следят за вами.
– Я больше боюсь за Цэрэна. Он – единственный, кто знает маршрут Трэси. Все наши планы могут рухнуть. Бумаги Трэси, наверно, уже переправлены за границу.
– Не дадим переправить, – сказал Сяо.
Вэй поморщился.
– Вы уже проморгали эти бумаги, а бандитов ни за что не словите в горах. Все равно, что ловить блох в лесу. Я боюсь за Цэрэна…
Прощаясь с Вэем и Яном, Сяо сказал:
– Завтра утром сами пойдете за Цэрэном. Я буду занят. Скажите ему, чтобы он шел ко мне в бюро. – Удержав Яна за рукав, он шепнул: – не спускай глаз с Вэя. Помни, что «драконы» могут убить его.
– А ты не спускай глаз с его дяди, – шепнул в ответ Ян. – Боюсь, что нас ждет сюрприз: Либо он затевает что-то, либо против него затевают…
