Текст книги "Агент особого назначения. Школа призраков"
Автор книги: Роман Ким
Жанр:
Шпионские детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Уикс подтвердил сообщение Шиаду. Да, Майрон Трэси умер. Судьба его бумаг и вещей неизвестна.
Уикс показал пальцем на потолок. Этот жест означал, что все зависит от живущего на третьем этаже старика. Он может приказать своим людям разыскать все, что оставил Трэси. И может дать нам рекомендательные письма. По прибытии в Китай мы предъявим их кому следует, нам дадут бумаги Трэси, и мы узнаем из них, как пробраться к «покетменам». Тот, кто первый притронется к записям Трэси, получит венок победителя. Мы уже подбираемся к старику Фу, мы идем первыми – лидируем. Все остальные далеко отстали от нас. И среди них Шиаду. Он дал бы все, чтобы догнать нас.
Уикс знал о том, что старик очень плох. Ему удалось выведать у Лян Бао-мина, кто именно лечит старика. И он съездил к этому врачу-китайцу, который сочетает методы европейской медицины с даоистскими способами изгнания недугов.
Врач сказал, что у Фу маниакально-депрессивный психоз в самой тяжелой форме, осложненный ревматизмом, атеросклерозом и флюидными излучениями злых сил. Врач пояснил: эти злые силы предопределены комбинацией циклических знаков И и Цзы и сочетаниями «У-хуан» – «Пять-желтый», и «Цзю-цзы» – «Девять-фиолетовый», что неотвратимо приводит к столкновению стихии огня со стихией земли.
Уикс, не дослушав, опрокинул врача вместе с креслом и помчался в контору Антуана Чжао.
Бывший посланник стал вилять, но, увидев перед своим носом волосатый кулак с зажатой в нем пачкой долларов, подтвердил, что у президента действительно есть враги, которые хотят расправиться с ним. Недавно, сказал Чжао, выяснилась одна любопытная история. У президента был брат – Фу Яо. Во время войны он был диктором чунцинского радио и славился как искусный чтец китайских классических литературных произведений, а после войны приехал сюда.
В Чунцине он дружил с одним врачом – акупунктуристом и представил его своему старшему брату. Но от накалывания иглой старику Фу стало хуже, и он приказал своим подручным проверить врача. «Цинбан» имел свой карательный орган, который творил суд и расправу над неугодными лицами. Врача схватили и стали пытать. Не выдержав истязаний, врач показал, что Фу Яо поручил ему под видом лечения медленно умертвить старика Фу. Тогда старик приказал отрубить врачу все пальцы и утопить его. Затем приказал схватить Фу Яо и замучить до смерти. Фу Яо находился тогда здесь. Через некоторое время подручные старика донесли ему из Гонконга о выполнении приказа. Это было как раз в то время, когда красные приближались к Янцзы и гоминдановцы удирали с материка.
По прибытии в Гонконг старик Фу узнал, что врач акупунктурист и Фу Яо – оба были связаны с синдикатом «Хунбан», конкурирующим с «Цинбаном», и что хунбанцы решили отомстить старику. Они прислали несколько писем с угрозами. Особенно старика встревожило то письмо, в котором содержался намек на то, что Фу Яо жив и скоро приедет в Гонконг. Старик принял все меры предосторожности – завел телохранителей, заперся в комнате и оклеил дверь и окна молитвенными бумажками.
Вот что удалось узнать у Антуана Чжао.
Уикс добавил: случайно ему стало известно, что брат старика дружил с Аффонсу Шиаду, они вместе выступали в любительских спектаклях. Фу Яо свободно владел английским, потому что учился одно время в Оксфорде – в колледже Брэйзноз.
Я поделился своими опасениями. Шиаду, кажется, в курсе наших дел. Он, очевидно, тоже собирается предпринять что-то. Уикс расхохотался. Шиаду, наверно, умирает от зависти из-за того, что мы опередили его.
Спустя несколько дней Уикс сообщил, что Лян Бао-мин принял подарок – несколько ящиков коньяка «Курвуазье», ликера «Куантро» и коробку сигар «Корона-коронас» и обещал передать старику две просьбы Уикса – послать письмо в Китай относительно розыска вещей Трэси и принять нас. Лян сказал, что уговорит старика удовлетворить обе просьбы.
Итак, мы уже почти у цели – вот-вот увидимся со стариком. Поскорей встретиться с ним, пока он жив!
IXЯ долго не мог заснуть. На ночь нельзя ничего читать о «покетмене». Это отгоняет сон. Судя по газетным сообщениям, готовятся экспедиции не только в Швеции, но и в Бразилии и Франции. Микропигмейская лихорадка перекинулась и в другие страны.
Я заснул поздно. Но вскоре меня разбудил звонок. Я посмотрел на светящийся циферблат – четверть третьего. Эти девицы из гостиничного коммутатора целый день подслушивают разговоры, а к ночи совсем обалдевают и только путают. Я взял трубку и тут же опустил ее на рычаг.
Мне захотелось пить. В обоих термосах – для горячей и ледяной воды – не было ни капли. Я накинул на плечи пижаму и, взяв стакан, пошел в туалетную в конце коридора. В туалетной, перед умывальником, стояла большая лужа. Чтобы не замочить соломенных шлепанцев, я поднялся на третий этаж и взял воду из графина в холле. Когда я проходил мимо номера старика, сзади послышались легкие шаги. Я остановился и оглянулся – кто-то в темном конце коридора юркнул в туалетную и хлопнул дверью.
Вернувшись в номер, я покурил и почитал отчет английской экспедиции, снаряженной газетой «Дэйли Мэйл» для поисков снежного человека. Заснул не скоро. Утром меня опять разбудил звонок. На часах – половина восьмого. Сегодня воскресенье – не дают спокойно спать. Я отвернулся к стене. Телефон долго не мог успокоиться.
Не успел я заснуть, как забарабанили в дверь – стучали кулаками и ногами. В комнату влетел Уикс. Он замахнулся и стал орать на меня, почему я не беру трубку. Из последующих слов я понял, что со стариком Фу что-то случилось.
Наконец приступ ярости у Уикса стал стихать. Он повалился на мою кровать, положив ноги на одеяло. И только тогда заговорил членораздельно.
Пока он знал очень немного. Рано утром было обнаружено, что старик Фу Шу убит. По всей вероятности, его прикончили после полуночи.
Я посмотрел на Уикса и спросил: не звонил ли он мне ночью, примерно в четверть третьего? Он ответил, что был в гостях у одной дамы и ему было не до телефона.
Я недоуменно развел руками. Кто же звонил? Или телефонистка напутала, или…
Уикс высказал предположение, что это звонил дух старика, хотел сказать: «Чего вы так долго копались? Меня только что прикончили. Прощайте, идиоты!»
Уикс вскочил с постели, хлопнул меня кулаком по спине и поздравил – меня уже назначили нештатным следователем. Мой начальник – инспектор уголовного розыска Фентон. Вполне обаятельная личность, если не замечать некоторых мелких недостатков – пьяница, картежник, взяточник. Уикс специально попросил его привлечь меня к расследованию этого дела. Надо проверить все бумаги старика. Секретарь Лян сказал, что докладывал старику об Уиксе и тот согласился послать приказ своим людям в Китае, чтобы они разыскали вещи Трэси. Поэтому, если я найду что-нибудь интересное среди бумаг старика, надо обязательно изъять и ничего не говорить Фентону.
Я попытался было возразить: нам надо торопиться с экспедицией и поискать других богачей и нечего мне возиться с этим дурацким уголовным делом. Но Уикс зажал уши и приказал немедленно одеться. Назначение состоялось, Фентон уже ждет меня в номере старика Фу. Затем Уикс уведомил меня: он улетает сегодня в Малайю. Какой-то малайский князек заинтересовался нашим делом. Хочет дать деньги с условием, что мы что-то сделаем для него. Словом, согласен быть спонсором. Уикс вернется через две-три недели, а за это время я успею закончить дело.
Выталкивая меня из комнаты, Уикс сказал, что надо удовлетворить просьбу хозяина гостиницы – он хочет, чтобы я взял себе в качестве неофициального помощника Яна – юнца, выполняющего самые различные обязанности в нашей гостинице. Очевидно, хозяин намерен получать через Яна информацию о ходе расследования.
В это время зазвонил телефон. Я услышал голос университетского библиотекаря. Он извещал меня о получении последнего номера «Бюллетеня музея Пибоди», где помещена заметка о докладе австралийского путешественника Райса – того самого, который встретил у бирмано-китайской границы чертенят с дротиками.
Я поблагодарил его за извещение и спросил: не звонил ли он мне вчера после двух часов ночи? Библиотекарь ответил, что ложится спать аккуратно в одиннадцать и не имеет привычки пользоваться во сне телефоном.
Я пошел на место происшествия и представился Фентону. Он разговаривал со мной почти как с рикшей. В ответ на мое приветствие сморщил нос, как будто от меня исходило зловоние, и, перекатив сигару в другой угол рта, выразил неудовольствие, почему я заставил себя ждать.
Потом сказал, что общее расследование будет вести он, Фентон, а расследование по гостинице поручается мне. В мою задачу входит опрос персонала гостиницы и постояльцев и сбор сведений, которые могут в какой-то степени пригодиться следствию. Он шевельнул сигарой в знак приветствия и уехал.
В комнате было душно. Стоял странный кисловатый запах – запах убийства. Я почувствовал, что могу упасть в обморок. В это время вошел Ян, чинно поклонился и нахмурился, чтобы придать себе солидный вид. Осмотрев комнату, он сказал с видом знатока, что дело это представляет большой интерес – убийство было совершено в комнате, закрытой изнутри на ключ и засовы, то есть в абсолютно закрытом помещении. Это классическая ситуация.
Я оглядел его с головы до ног. Так оно и есть. Фентон подсунул мне в помощники любителя детективных книжек. Наверно, Фентон и Уикс сейчас помирают со смеху. Чисто английский юмор в колониальном стиле.
Приказав своему помощнику приступить к исполнению обязанностей – осмотреть комнаты и опросить служащих старика, я пошел к себе.
На лестнице меня остановил Шиаду и сказал, что он достал записки Даттона – того самого сотрудника музея Гарвардского университета, который нашел скелет микропигмея. Если я хочу ознакомиться с записками, он сейчас же пришлет мне. Я поблагодарил его.
Придя к себе в номер, я позвонил Уиксу, но не застал его дома – он уже уехал на аэродром. Мальчик-посыльный принес от Аффонсу записки Даттона, помещенные в газетке, выходящей в Одессе – городке штата Вашингтон. Я погрузился в чтение.
В записках говорилось о том, как сотрудник музея в сопровождении двух проводников из племени шань с большим трудом пробрался из района Садона к Качинскому хребту и в одном из горных ущелий нечаянно наткнулся на скелет микропигмея с обломком кинжала, торчащим в черепе.
Судя по всему, этот неолитический «покетмен» был убит. И труп его, оказывается, был найден в пещере, вход в которую был завален обломком скалы, подпираемым изнутри двумя каменными столбиками. Следовательно, убийство произошло много тысяч лет тому назад, в абсолютно закрытом, как говорит мой помощник, помещении.
XФентон заявил, что полиция будет искать убийц и похитителей трупа, а мне поручается только расследование в пределах гостиницы.
Но эта уголовная история меня совсем не интересовала. Мои мысли витали далеко – над горами Сикана. Больше ничего на свете меня не волновало.
Я решил взвалить расследование на Яна, предоставив ему полную свободу действий. Пусть упивается ролью детектива – героя его любимых книжек. Это занятие, конечно, интереснее для него, чем починка штепселей и натирка полов.
Вначале я считал, что нам, собственно говоря, нечего расследовать. Старик умер сам, разбив себе голову. А что касается похищения трупа, то оно, вероятно, было совершено людьми, не имеющими отношения к гостинице. Поэтому ими займется Фентон.
Однако версия относительно ненасильственной смерти старика Фу была опровергнута обрывком письма, найденным в комнате старика. Это письмо свидетельствовало о том, что старик Фу был убит.
Другое письмо, найденное в том же тайнике, представляло для меня исключительный интерес. Оно было написано на кусочке желтого шелка. Как показал секретарь Лан, это письмо принес незадолго до убийства старика один китаец весьма солидного вида. Письмо гласило, что согласно приказу старика начаты поиски вещей иностранца, умершего в монастыре Гюньцин. Речь шла о Трэси. Я засунул письмо в карман, а потом спрятал у себя в чемодане. Ян не читал этого письма, поэтому я сказал Фентону, что была найдена грязная тряпочка с молитвенной формулой и я выбросил ее.
Ян знал, что дело меня совсем не интересует, и старался не беспокоить меня – время от времени подсовывал под дверь записочки, в которых излагал свои соображения и сообщал о проделанном.
Между прочим, он стал собирать сведения и о Шиаду. Оказывается, Шиаду собирает деньги среди местных китайцев-католиков. Это сообщение меня встревожило. Значит, Шиаду действительно готовит экспедицию. Из-за преждевременной смерти старика наши шансы почти сравнялись. А если Уикс надолго застрял в Малайе – наверно, проигрался в карты и беспробудно пьянствует, – Шиаду может опередить нас.
При встрече со мной Шиаду, разумеется, ничего не сказал о своей деятельности. Но он информировал меня о том, что австралийский путешественник Райс на днях сошел с ума. Обмазался с головы до ног кетчупом, провозгласил себя императором Галактики и избил полицейского. Высказываются предположения: Райс уже давно был свихнувшимся, и путаоские чертенята – это бред психопата. А другие объявили сумасшедшим также и Даттона, нашедшего качински скелет. Во всяком случае, история с австралийцем поколебала у многих веру в «покетмена». Поэтому надо как можно скорее добраться до бумаг Трэси и подтвердить истинность его заявления о находке.
Я решительно кивнул головой и сказал, что это надо сделать в интересах мировой науки.
Тем временем над головой Яна сгущались тучи. Кто-то в него, ночью, швырнул камень. Шиаду написал мне на листочке блокнота? «Боюсь, что это дело рук хунбанцев. Записку уничтожьте». Я вспомнил наши разговоры с Уиксом о синдикате «Хунбан», о том, что его члены хотят отомстить старику Фу. Если догадка Шиаду правильна и хунбанцы действительно решили убрать Яна, то это значит, что они причастны к делу об убийстве старика и не хотят, чтобы докопались до них.
Я стал уговаривать Яна, чтобы он хотя бы на время отошел от расследования, иначе его убьют. Разумеется, я ничего не сказал Яну о хунбанцах. Во-первых, он все равно не поверил бы, а во-вторых, мне не имело смысла разоблачать хунбанцев и навлекать на себя их гнев.
Мои уговоры не подействовали на Яна. Мне говорили, что главной особенностью людей, родившихся и живущих на воде, является непоколебимое упрямство. Ян был из семьи потомственных «водяных людей», таких, как он, можно убеждать только физическими доводами.
Из-за нелепого стечения обстоятельств на меня пало подозрение. Ян вбил себе в голову, что убийца мог войти из коридора и, подойдя к двери, ведущей в спальню старика, позвать его. И когда старик открыл дверь, убийца нанес ему удар. Я отверг эту версию и, чтобы доказать Яну его неправоту, поднялся с ним наверх – сделать проверку на месте.
Стоя перед дверью в спальне старика, я вдруг вспомнил, как стоял однажды перед дверью номера Шиаду и слушал голоса, доносившиеся из комнаты, – кто-то передавал эпизод из «Речных заводей», а женщина рассказывала о коктейле. И я вспомнил еще слова Каталины о том, что все эти люди умерли, остались только голоса. Мне стало почему-то страшно.
Услышав свистящий шепот Яна, я приоткрыл дверь и, когда меня схватила рука Яна, невольно вскрикнул. Ян сказал: убийца старика, очевидно, был в коридоре третьего этажа в ту ночь от двух до пяти часов. Я вспомнил, как поднимался в ту ночь на третий этаж за водой, но решил умолчать об этом. Меня никто не видел. Зачем давать повод для глупых подозрений?
Вскоре после этого я зашел к Шиаду за чернилами и застал там Яна и мальчика-посыльного. При виде меня они замолчали. Мне почему-то показалось, что они говорили обо мне. Чутье не обмануло меня. Через некоторое время ко мне явился Ян и, сославшись на свидетелей, видевших меня в ту ночь в коридоре третьего этажа, потребовал объяснений. Самым неожиданным для меня было то, что меня действительно опознали. Ян указал на книжную закладку, торчавшую из кармана моей пижамы.
Я совсем растерялся, но, чтобы скрыть это, приказал Яну выйти из комнаты, затем решил позвонить Фентону и полез за записной книжкой в задний карман брюк. Там ее не оказалось. Когда я нашел ее наконец в одном из карманов пиджака и оглянулся, Яна уже не было в комнате.
Я стал думать: как выйти из этого нелепого положения? Как же быть? Мои размышления прервал телефон.
Мне звонили из университетской библиотеки по поручению лысого библиотекаря – он ждет меня на пристани около парохода «Ингрид Бергман» с только что полученными журналами и книжками где содержатся новейшие данные о «покетменах». Просит прибыть немедленно.
Я сейчас же направился на пристань, долго ходил взад и вперед, но парохода с этим названием нигде не нашел. И библиотекаря тоже. Я недоумевал. Неужели он пошутил? Нет, на него это не похоже, он серьезный человек. Кто-нибудь другой? Но кто?
Проведя свыше часа на пристани, я вернулся в гостиницу. Меня ждала страшная новость. Минут двадцать тому назад на Яна было совершено покушение, его отвезли в больницу. Вскоре после моего ухода ему позвонили из управления полиции и вызвали к Фентону. Проходя мимо пакгаузов у пристани, Ян услышал, как его окликнули, и остановился, и в этот момент в него выстрелили. Пуля задела плечо. Выяснилось, что из полиции никто ему не звонил.
Фентона не было в управлении. Дежурный попросил меня больше не звонить – с позавчерашнего дня идут теннисные состязания, а Фентон состоит в судейской коллегии. Я стал звонить Шиаду – его телефон был все время занят. Вдруг дверь распахнулась от удара ногой и на пороге появился Уикс с длинной маисовой трубкой в зубах.
Он коротко информировал меня: был в Сайгоне, Бангкоке и нескольких городах Малайи, нашел хороших спонсоров, собрал кругленькую сумму, закупил часть снаряжения для экспедиции и отправил уже в Рангун. Скоро можно двинуться в Бирму и приступить к поискам.
Я в свою очередь рассказал о письме на желтом шелку. Из этого письма видно, что Лян выполнил обещание – уговорил старика приказать своим людям собрать сведения о Трэси.
Затем я проинформировал Уикса о ходе расследования по делу о старике, все более сгущаются подозрения в отношении секретаря Ляна. Вероятно, придется арестовать его.
Уикс встревожился. Надо предупредить Фентона, чтобы подождал с арестом Ляна. Дело в том, что он должен был познакомить Уикса с несколькими местными китайскими богачами. Пусть Лян выполнит это обещание, а там пусть с ним делают что угодно.
Уикс побежал разыскивать Фентона. Вернувшись вечером, он повалился в кресло и, задрав ноги на стол, стал хохотать. Наконец вытер слезы и сказал, что на имя Фентона поступило анонимное заявление о том, что я в ту ночь, когда убили старика Фу, крался по коридору третьего этажа и, судя по всему, прошмыгнул в номер старика. Меня видел мальчик-посыльный. Затем в заявлении говорилось, что выстрел в Яна был произведен вскоре после того, как Ян приходил ко мне для допроса. Меня видели на пристани около пакгаузов незадолго до покушения, причем я выглядел как охотник, подстерегающий добычу.
Выражение моего лица вызвало у Уикса новый припадок смеха. Успокоившись наконец, он сказал, что Фентон вызывал Лю-малыша на допрос. Мальчик клятвенно подтвердил, что я стоял перед номером старика, держа в руке широкий кривой нож. Фентон заставил стенографистку записать показания Лю-малыша.
Я попросил Уикса сказать Фентону: пусть он постарается найти тех, кто прислал Яну угрожающее письмо, бросал в него камень и стрелял в него, – они делали это, чтобы подозрение пало на меня.
Закурив трубку, Уикс ответил, что, по мнению Фентона, дело идет к развязке. Фентон согласился повременить с арестом Ляна.
Уикс обещал прийти на следующее утро, но не пришел. Я прождал его три дня. К телефону у него на квартире никто не подходил. Меня мучила неизвестность – хотелось узнать, говорил ли он с Фентоном обо мне. Фактически меня уже отстранили от дела. События развивались в стороне от меня. Полиция арестовала всех телохранителей.
Как всегда, Уикс появился неожиданно – поздно ночью. Он был навеселе. Из его слов я понял, что индус Рай и малаец Азиз уже дали показания, изобличающие Ляна. Оказывается, Лян уже давно связан с торговцами наркотиков и контрабандистами. Весьма возможно, что они убили старика Фу и украли его труп, а Лян помогал им.
Я спросил Уикса: говорил ли он с Фентоном обо мне? Уикс хлопнул себя по лбу, выругался и обещал поговорить – завтра они будут играть в гольф.
На следующий день Уикс известил меня по телефону: завтра рано утром поедет с Ляном в Коулун к китайским богачам. И больше Лян не будет нужен. Его арестуют по возвращении на этот берег прямо на пристани. За ним по пятам ходят филеры. По мнению Фентона, Лян не будет долго упорствовать. Через день-два он признается во всем, раскроет тайну смерти старика, и дело будет закончено.
После ужина я пошел гулять в Ботанический сад, а на обратном пути зашел в кино на последний сеанс. Меня привлекли афиши с изображением человека, убегающего от огромного паука. Этот фильм, выпущенный компанией «Юниверсал», рассказывал о том, как некий американец, Грант Уильямс, во время купанья был засыпан радиоактивной пылью и под влиянием радиации стал постепенно уменьшаться в размерах.
Через некоторое время он превращается в карлика, затем становится меньше мыши, и за ним начинает охотиться кошка. Потом он делается таким как муха, и его преследует паук. Уильямс прячется от страшных врагов за спичечными коробками и нитяными катушками. Но процесс уменьшения его тела продолжался и, наконец, он превращается в микроскопическое существо.
Интерес к этой картине был подогрет тем, что в последнее время по радио и в газетах все время сообщалось о японском ученом Цудзуки и американском профессоре Кронкайте, которые утверждали, что распространение стронция-90 в атмосфере в результате частых атомных взрывов может вызвать сокращение роста у людей.
Итак, микропигмейская тема стала достоянием кинематографии. Фильм рассчитан на то, чтобы ошеломить зрителей. И он вполне достиг цели. При виде чудовищной кошки, набрасывающейся на человека, чтобы откусить ему голову, я невольно съежился. А сидевшие рядом со мной две пожилые англичанки приглушенно стонали, одна из них беспрерывно курила и стряхивала пепел мне на колени.
У выхода из кино кто-то, вероятно пьяный, навалился на меня и пытался схватить за плечо, но я оттолкнул его и быстро пошел домой. Придя в гостиницу, я подошел к конторке администратора, чтобы узнать – приходил ли кто-нибудь и нет ли для меня почты. Администратор скользнул взглядом по мне и вдруг повел себя как сумасшедший – вскочил, опрокинул чашку с чаем, охнул, и на его лице появился такой же ужас, как у Уильямса в фильме. Я взглянул на рукав своей гавайской рубашки и обомлел – он был весь заляпан кровью. Это меня выпачкал пьяный.
Администратор выскочил из-за конторки и побежал в подвальный этаж, где жила прислуга. Я заметил сидящего в темном углу вестибюля полицейского. На лестнице стоял человек в штатском, судя по выражению глаз, филер. Поднявшись на свой этаж, я узнал от живущего напротив меня китайца – зубного техника – о том, что случилось.
Около часа тому назад у Кэкстон-хаус на Даддэл-стрит кто-то набросился на проходившего Лян Бао-мина, ударил чем-то с большой силой по затылку и побежал в сторону рынка Ванчай. Ляна в тяжелом состоянии отвезли в больницу, а преступник скрылся в ночной темноте. Лица его никто не видел, только заметили, что на нем была гавайская рубашка с цветными узорами – изображениями кошек и велосипедов, точь-в-точь как у меня.
Я, пошатываясь, вернулся к себе в номер и упал на кровать. Преступники действовали – убрали Яна, теперь принялись за меня: решили упечь в тюрьму и, может быть, даже подвести под виселицу. Я позвонил Уиксу. По моему голосу он понял, что я действительно близок к сумасшествию. Он сейчас же приехал ко мне и, узнав о случившемся, обрушил всю ярость на Фентона. Уикс так ругал своего приятеля по телефону, употреблял такие выражения, что девица из гостиничного коммутатора несколько раз прерывала разговор. Фентону досталось за все – и за то, что он до сих пор не смог разыскать похитителей трупа Фу, и за то, что его филеры не уберегли Ляна и упустили убийцу. Каков начальник, таковы и подчиненные. Скоро, наверно, украдут самого Фентона, изрубят его на части и на шпиле здания полиции развесят… В этом месте вконец шокированная девица окончательно пресекла разговор.
Швырнув трубку, Уикс набросился на меня. Почему я не мог сам попросить Ляна свести меня с богачами из местной китайской колонии? Надо было проявить инициативу. Теперь все полетело прахом – упустили кругленькую сумму. Ее, наверно, подберет Аффонсу. Какое это несчастье, когда у тебя вместо толкового помощника законченный кретин и дегенерат.
Наконец утихомирившись, Уикс сказал, что история с Ляном спутала все карты. Дело, по-видимому, значительно сложнее, чем полагали до сих пор. Вынув из кармана две тысячи фунтов стерлингов, он вручил их мне – пусть хранятся у меня. Завтра утром он полетит в Манилу – дней на десять. Как только придет от него телеграмма, надо будет сейчас же послать деньги по адресу, который он укажет.
Я спросил: сказал ли он Фентону насчет меня? Уикс махнул рукой и ответил, что партия в гольф не состоялась. Он приказал мне не спускать глаз с Шиаду, который уже вовсю закупает снаряжение – очевидно, спонсоры торопят его. Нельзя допустить, чтобы он опередил нас.
Затем Уикс спросил: где у меня хранится письмо на желтом шелку? Оно нам очень пригодится, если мы проберемся в Китай, – послужит нам рекомендательным письмом. Я показал на самый нижний чемодан в углу – спрятано на самом дне.
Я проводил Уикса до вестибюля. У выхода Уикс столкнулся с рикшей, пробегавшим с пустой коляской. Уикс ударил рикшу в подбородок, тот опрокинулся вместе с коляской, одно колесо оторвалось и покатилось вдоль тротуара. Сев в машину, Уикс помахал мне рукой в знак приветствия и погрозил кулаком в знак предупреждения – не забывать его наставлений.
Когда я подошел к двери своего номера, меня окликнул Шиаду. Он сообщил, что Лян, кажется, при смерти. Он умрет и унесет с собой тайну. Шиаду добавил: судя по всему, старик был убит хунбанцами и Лян помогал им. А теперь, узнав, что Ляна, должны арестовать с минуты на минуту, и боясь, что он выдаст их, они прикончили и его.
Шиаду еще хотел что-то сказать, но, увидев кошку, которая, сев в нескольких шагах от нас, стала умываться, приложил палец ко рту. Потом шепнул на ухо: «При кошках нельзя говорить о секретных вещах, они подслушивают», – и на цыпочках пошел к себе.
