Текст книги "Из ложно понятых интересов службы (СИ)"

Автор книги: Роман Путилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Глава 12

Глава двенадцатая. Правду говорить легко и приятно.

Март одна тысяча девятьсот девяносто второго года.

Звонок на мой домашний номер раздался в половине седьмого утра.

– Привет, извини если разбудил. – в трубке я услышал приглушенный голос Руслана: – Я тебе вчера звонил, ты трубку не брал…

– На даче был, снег от домика откидывал. – я подхватил аппарат и пошел в ванную комнату, чтобы не разбудить сладко сопящую Лену: – Что у тебя случилось?

– Паша, ты не мог бы на работу на час раньше приехать?

– Зачем?

– Паша, понимаешь, вчера у тети Арины и Алексея неприятность случилась, и они хотели бы с тобой поговорить…

– Руслан, если хотят поговорить, то дай мой телефон и пусть позвонят…

– Хотелось бы не по телефону… А тете Арине на работу надо к половине десятого, поэтому она хотела…

– Руслан, мы с тобой конечно кореша, но твоим родственникам я ничего не задолжал, а после того, как твой брат Алеша втянул меня в блудняк с прокуратурой, я с ними даже срать на одном гектаре не сяду. – грубо, но прямо прояснил я свою позицию: – Поэтому проблемы твоих родственников меня интересуют мало. Мне на работу надо в восемь сорок пять, вот к этому времени я и буду там. Если у тебя все, то я пойду, еще немного посплю.

Я положил трубку на рычаг и крадучись пошел в комнату.

– Паша, что-то случилось? – из темноты раздался хриплый со сна голос девушки.

– Ничего, маленькая, спи.

– Хм….маленькая…Паша, ты в курсе, что я тебя старше на три года?

– Не может быть! Ты выглядишь лет на шестнадцать, я все время опасаюсь, что меня заберут за связь с несовершеннолетней. – я поставил телефон на книжный шкаф и на ощупь пополз на звук голоса. Рука тут де уперлась в прохладную кожу женского бедра.

– Спасибо конечно за комплимент, но…

– Лен, ты сейчас начнешь банальные вещи говорить, но оно того не стоит. Давай лучше спать.

– Паша, я выспалась. Пойду тебе завтрак готовить, если ты уже проснулся, а ты еще поспи полчаса…

Охренеть, я уже отвык от такого уровня заботы, интересно, это проявляется только в первые дни знакомство, или у этой модели эта опция постоянная.

– Спасибо конечно, но я лучше сам, а то еще привыкну к хорошему, а потом отвыкать будет сложно.

Я быстро порезал кусок бекона, бросил белоснежные, с мясными прожилками, брусочки на горячую сковороду, быстро почистил и порезал две больших картофелины и отправил их туда же. Лена приведя себя в порядок, сидела на кухонной табуретке, прижавшись узкой спиной к ребрам батареи, и видно было, наслаждалась теплом.

– У тебя, я заметила, вся морозилка мясом забита. Родители снабжают? – внезапно спросила глазастый педагог.

– Да это кости в основном, по случаю Демону на рынке за три копейки купил. – осторожно соврал я.

– Кто тебе звонил так рано? Что-то случилось? – продолжала проверять грани дозволенного моя новая знакомая.

– Товарищ по работе. У него у родственницы что-то случилось, она хочет заявление подать, но обязательно до начала своего рабочего дня. Вот товарищ просил меня на час раньше приехать.

– А ты что?

– Я ничего, сказал, что приеду вовремя и никак не раньше.

– Может быть стоило…

– Лен, поверь, не стоило. – я откинул крышку со сковороды и стал накладывать на тарелку порцию для моей гостьи, каждую секунду ожидая восклицаний «Я это не ем» или «Мне совсем чуть-чуть».

Но Лена промолчала, порезала хлеб из деревянной хлебницы, подхватив себе горбушку и с довольным урчанием стала накалывать жаренный картофель со шкварками. Видимо, метаболизм у девушки был на зависть многим.

Мне в колени сунулся мокрый нос несчастной собачки, которая только что закончила вылизывать из своего тазика кулеш с поросячьими хрящиками, но попыталась выпросить у меня дополнительную пайку.

– Тебя куда-то отвезти, или ты здесь останешься? – спросил я, собираясь вывести пса на улицу.

– Можно остаться? – Лена не скрывала, что остаться в моей квартире ей хочется.

– Тебе скучно не будет? У меня и телевизор только черно-белый…

– Паша, не волнуйся за меня, скучно мне не будет. Ты просто не представляешь, как мне хочется остаться одной в квартире. Но у меня мама, папа и сестра младшая, поэтому, практически все время кто-то дома. Больше всего на свете я хочу свою, отдельную квартиру. Говорят, что через два года районо получит пятнадцать квартир в строящемся доме…

– Ты, наверное, Рак по гороскопу, с такой тягой к собственной раковинке. – я засмеялся и положил на шкаф связку запасных ключей: – Давай, до вечера.

– Когда тебя ждать? – девушка вышла в коридор и погладила меня по груди.

– Честно, не знаю. Вот тебе телефон моего кабинета. Думаю, что без десяти шесть вечера ты меня застанешь по этому номеру, и я смогу тебе сказать, во сколько буду. Все, пока, я побежал.

Руслан со своими родственниками сидел в своем кабинете, приоткрыв дверь, следя за проходящими мимо сотрудниками, но я умудрился проскочить незамеченным, спрятавшись за дежурного по райотделу, что тащил в кабинет начальника большую стопку амбарных книг. Когда Руслан скатился в Ленинскую комнату, селектор уже начался, а я удобно устроился на самом дальнем ряду большого зала, откуда вытаскивать меня опер по «потеряшкам» не посмел. Наверное, кто-то скажет, что не стоит так поступать с друзьями, но я с этими людьми не соглашусь. Мне от этих людей ничего, по большому счету не надо, в конце концов, оформлю Алексея задним числом на работу, сейчас не двадцать первый век, где ты обязан внести сотрудника в базу пенсионного фонда в день принятия на работу, да и сдам его прокуратуре, и пусть этот хитро сделанный юноша рассказывает свои сказки следователям прокуратуры. В конце концов, кроме того, что на смене был не оформленный работник, других нарушений у меня вроде бы нет. На участие в коммерческих проектах государевых людей пока смотрят не критично, да и официально я от бабули ни копейки не получил, а то что старенькой родственнице бесплатно помогаю, так это грех небольшой, отмолю.

Родственники Руслана попали ко мне в кабинет около десяти часов утра. Тетя поджимала крашенные губы, а мальчик Алеша старался не встречаться со мной взглядом, делая вид, что на моем стуле никто не сидит.

– Слушаю вас внимательно. – мой голос звучал максимально отстраненно.

– Мы вам вчера весь вечер звонили, а вы отсутствовали по домашнему номеру телефона. – наехала тетя Арина.

– Простите мадам, но у меня по вечерам интенсивная личная жизнь. Если мы с вами договаривались о встрече или разговоре, прошу меня простить, запамятовал.

Руслан, подпиравший широкой спиной дверной косяк при моих словах крякнул, а тетя Арина бросила тревожный взгляд на Алексея, очевидно, что мальчику еще рано было иметь личную жизнь, как таковую.

– Нет, мы с вами ни о чем не договаривались, но…– начала тетя.

– Давайте разговаривать, по существу. Судя по тому, что меня разбудили еще до семи часов, наплевав на все нормы приличия, у вас что-то случилось.

– Да, представьте себе! Нас с Алексеем вчера чуть не убили. Убийца подстерегал нас в арке у подъезда. Он начал в нас стрелять, но промахнулся, а мы успели забежать в подъезд.

– Очень интересно. А я то чем могу вам помочь? Если в вас стреляли, вон кабинет группы особо тяжких преступлений против личности, они с удовольствием примут у вас заявление и сделают все, что положено.

– Да поймите же, Павел…Николаевич, мы не можем подавать заявление. Там же начнутся допросы– расспросы всяческие, следствие, а нам никак нельзя отвлекаться, у нас же учеба.

– Простите, вы действительно так думаете или умело притворяетесь? – я был реально возмущен: – В кого-то из вас стреляли, чуть не убили, а вы только про учебу думаете? Кроме того, вон ваш племянник стоит, краса и гордость советской милиции. Не хотите официально заявление подавать, так обратитесь к нему, он плохого не посоветует.

– Но Руслан же бабушек и детишек потерявшихся ищет! – имеющая обо всем на свете свое, исключительно верное мнение, тетя Арина не скрывала свой скептицизм относительно маскулинности службы Руслана.

– А я учеты похищенного автотранспорта веду и ничем таким особенным не занимаюсь! – обиделся я за коллегу.

– Ну я знаю, что вы специалист по всяким штучкам– дрючкам, вы просто обязаны на помочь. В конце– концов, вы у нас за столом, и я готова вам заплатить за труды.

За столом я сидел не у тети Арины, а у мамы Руслана – Марины Петровны, один раз, совершенно случайно, когда отмазал Конева-старшего от автоподставщиков, но тарелка супа и две котлеты, по моему мнению, меня ни к чему не обязывали. А про деньги было даже смешно говорить, уверен, если бы я имел глупость взять с нее хотя бы рубль…даже не хочется думать о последствиях.

– Хорошо, тогда начинайте рассказывать.

– Вчера, около…

– Стоп. То, что было вчера, вы расскажите мне чуть позже, сейчас пусть Алексей расскажет, что произошло в компьютерном салоне.

– Я же вам говорила, что мой сын ничего не знает. Вы бы лучше убийц ловили…

– В таком случае, уважаемая, разговор с вами закончен, до свидания. Ты, Алексей, прощай.

– Что значит прощай? – вскинулась мамаша студента.

– То и значит, что больше, наверное, с Алексеем не увидимся…

Тетя Арина рухнула на стул своей пышной попой, достала платок и стала аккуратно, чтобы не потекли, накрашенные синей тушью, глаза, плакать, а я занялся ежемесячным отчетам по кражам и угонам автомобильного транспорта на территории района за февраль месяц.

Обнаружив, что ее женские слезы не возымели на меня никакого действия, я не бросился утешать даму, обещая, что все для нее сделаю, тетка Руслана сдалась и дала команду сыночку рассказать, как было дело.

А дело было до банальности простым. Образцовый студент-юрист Алексей, как и все мы, имел личную жизнь, может быть не такую интенсивную, как хотелось, но она обещала, только чуть попозже. Преисполненный влажными надеждами студент водил девушку по заведениям общепита и культурного досуга, но денег не хватало. И вот однажды, в салон, где работал молодой человек, зашел мужчина, представившийся представителем санэпидемстанции. Пока студент– заочник хлопал глазами, мужчина пробежался по всем помещениям салона, после чего потребовал от Алексея ключи от салона и не появляться в нем завтра, так как будет проводиться плановые мероприятия по дератизации, дезинсекции и дезинфекции всего хлебокомбината. Алексей хотя и был идиотом, но отдавать ключи незнакомому дяде, хоть и размахивающего удостоверением с синими печатями, отказался, после чего начал звонить Руслану.

Мужчина тут же сменил тон, представился Петром Петровичем, назвав Алексея умным и прошаренным парнем, после чего, вкрадчивым голосом уточнил, не хочет ли столь правильный пацан заработать немного денег, примерно пару тысяч рублей. Алексей, которого правильным пацаном в жизни никто не называл, решил вести себя соответствующе этому высокому званию, и солидно спросил – что надо сделать. А делать то, в принципе, было делать не особо много – в субботу снять все вывески с салона, сам салон не открывать. Впустить в помещение кассы женщину, которая скажет условное слово, а потом, когда женщина закончит свои дела, уходить из салона, забыв о том, что в нем произошло. Женщина, пришедшая от Петра Петровича, была средних лет, с ярко-рыжими волосами и выдающимися формами, принесла с собой какие-то бланки и печати, заняла место кассира в окошке кассы. Через пару часов она на цыпочках выскользнула из помещения кассы, отдала Алексею оговоренные деньги и прошептав, что пора валить, исчезла в неизвестном направлении, вместе со своими бухгалтерскими документами. Алексей, вернув на место вывеску компьютерного салона, последовал за дамой. Иных примет преступницы, кроме ярких полос и большой груди, студент не помнил, но при встрече обещал опознать.

– Я думал, что они пошутить хотят, честное слово! – Алексей обвел присутствующих абсолютно лживыми глазами: – Я ничего плохого не хотел.

– Конечно сыночек, мы тебе верим! – тетя Арина ласково погладила сына по руке.

– Конечно, верим. – Я закончил заполнять бланк объяснения: – Теперь осталось, чтобы следствие поверило и две тысячи вернуть, что от преступника получил…

– Следствие? – тетя Арина схватилась ладонью за пышную грудь в районе сердца: – Деньги вернуть⁈ Но ребенок их уже потратил, у нас лишних денег нет.

– Руслан! – я вздохнул: – Я к начальству сейчас схожу, а ты объясни родне, насчет денег и то, что для Алексея остаться в статусе свидетеля, а не обвиняемого уже счастье будет великое.

Начальник уголовного розыска долго читал слезливое объяснение студента –юриста о его невиновности и детской наивности, после чего громко и витиевато выматерился, после чего велел мне найти этого Петра Петровича в следственный отдел, в состоянии деятельного раскаяния, в компании с рыжей девицей, и желательно похищенными деньгами и доказательствами по делу.

– На все– про все даю тебе три дня, как раз к этому моменту из Северного района приедет потерпевший, привезет из своего коопторга документы о размере ущерба и заявление с квадратной и круглой печатями. Все, свободен.

– Шеф, но почему я?

– Салон твоей бабки и у тебя раскрытий мало.

– Но это родственник Руслана и у него раскрытий тоже мало! – привел я убийственный, по моему мнению, аргумент.

– Вот, вместе в журнал раскрытий и запишитесь, все равно постоянно сидите, вместе чай пьете, ни хрена не работаете. – поставил начальник точку в нашем споре и подтолкнул мне материал до следственной проверки.

– Все, вы закончили? – нелюбезно намекнул я родственникам, вернувшись в свой подвал, что мой лимит общения с ними на сегодня закончен.

– Нет, мы не закончили. Вы должны обеспечить мальчику охрану. – голос тети Арины был непреклонен.

– Какую охрану? – не понял я, для меня вся история с покушением уже отошла на второй план.

– В моего мальчика стреляли. Мы нашу часть договоренности выполнили – все вам рассказали, а вы обещали обеспечить охрану моего сына!

– Вы понимаете, что охрану Алексею я обеспечить не могу? – я вытянул руку, прерывая попытку Арины сорваться в неконструктивный крик: – От киллера прикрыть его могу, но полноценную охрану обеспечивать не буду. Тем более, что киллер, если увидит охрану, то совершит нападение там, где охраны с Алексеем заведомо не будет. Например, заглянет в аудиторию во время экзамена и выстрелит, забыв о всех правилах приличия.

Дальше я застращал сына и маму, добившись от студента обещания, что в ближайшие пару недель он будет ходить только на работу в салон, и с работы, из салона домой, двигаясь каждый раз по определенному маршруту, никуда не заходя, а в выходные проводя дома, у экрана телевизора.

– Вы поймите, мне нельзя Алексея сопровождать, киллер вычислит охрану в два счета и может выстрелить в вашего сына через дверной глазок, например. А если Алексей в определенное врем будет проходить через контрольные точки, то я, находясь там, смогу установить слежку со стороны киллера и задержать его. Только Алексей, имей в виду – я оберегаю тебя только от киллера. Если на улице к тебе подойдут ребята и потребуют денег, я вмешиваться не буду. Вполне вероятно, что это киллер нанял местных гопников, чтобы проверится насчет твоей охраны. Ну ты понимаешь?

Алексей и его мама неуверенно сообщили мне, что понимают, после чего, наконец-то покинули мой кабинет.

– Алло, речпорт? Здравствуйте. Подскажите пожалуйста, вот у вас буксир сломался и остался зимовать в Лабытнанге, а там у вас матросом…. Алло, девушка, не бросайте трубку, это вас из уголовного розыска Дорожного РОВД беспокоят. Еще раз бросите – приеду к вам, в наручниках выведу из отдела кадров па глазах всего порта, и продержу в райотделе до завтрашнего утра… Какое хулиганство. Хорошо, перезванивайте мне на служебный телефон, можете номер проверить в дежурной части Дорожного РОВД…

В общем, девушка из отдела кадров пароходства перестала видеть во мне телефонного хулигана, и мы мило поболтали. Сотрудник кадровой службы рассказала мне удивительную историю, что никакой пароход или буксир у пароходства на Северах не зимует, все суда находятся на базе, в Затоне. А моторист Захаров Сергей Сергеевич уволен за прогулы, так как в крайний рейс на Севера, в сентябре прошлого года, Захаров на пароход не явился. Телефона у прогульщика нет, поэтому сотрудники отдела кадров, в соответствии с существующим регламентом, послали на домашний адрес прогульщика заказное письмо, в котором сообщили о необходимости забрать в пароходстве трудовую книжку. В ноябре письмо вернулось в пароходство неврученным адресату с штампом «Вернуть адресату за истечением срока хранения».

– Паша! А это что сейчас было? – в мой кабинет спустился что-то понявший и, оттого, грозно насупившийся, опер Конев: – Это что за контрольные точки, негласное наблюдение?

– Ты мне еще спасибо скажешь, Руслан.

– Что? – здоровенный опер по «потеряшкам», с опаской заглянул под мой стол, опасаясь Демона. Я понял, что рассвирепевший мужик собрался сойтись со мной в рукопашную.

– Стой, не то потом пожалеешь. – я прикрылся от коллеги парящим электрочайником, полным свежего кипятка: – Ты меня первый подставил со своими родственниками. Не можешь с теткой справиться, так нечего меня крайним делать.

– Ладно. – Руслан махнул рукой и сел на табурет: – Что хоть там было?

– Ничего страшного, просто в темной арке сработала хлопушка без конфетти, а то, что лампочка лопнула под потолком – просто совпадение. Никаких выстрелов, естественно не было. Хочешь, сейчас сами туда съездим и посмотришь следы.

– Да ладно! – Руслан отмахнулся: – Чайку плеснешь?

– Плесну. – я подал коллеге парящий стакан и подвинул пачку рафинада: – Зато больше твоя тетя и племянник в игрушки с уголовными делами играть не будут.

Пулю от «мелкашки» в арке дома тети Арины я нашел и подобрал сегодня утром. Во– всяком случае, этот обезображенный кусочек свинца в «девичестве» мог быть маленькой, серой пулькой. Сейчас его бы родная мама не узнала бы, так его сплющило и скрутило. Никаких иных следов выстрелов железобетонные стены и перекрытия не-несли и я посчитал, что следы моей шалости надежно заметены.

– Кстати, вот тебе работку нашел, по специальности. Некто Сергей Сергеевич Захаров работал мотористом на буксире в речпорту, гонял баржи на Север. В сентябре прошлого года, на крайний рейс, на борт буксира не явился, за что и был уволен. А дома, по вот этому адресу, сидит его законная супруга, которая уверена, что ее муж пьет сейчас медицинский спирт и пристает к белым медведицам, тогда, как она с грудным младенцем одна, без денег, мается, потому что осенью она получила якобы от мужа открытку и сто пятьдесят рублей денег, мол, дорогая, ни в чем себе не отказывай, но обратно пока не жди, так как обратно буксир до ледостава не успел по причине поломки дизеля и сейчас мы зимуем в далеком северном порту, как его там…. А, Лабытнанга. Короче, сделай все по полной программе, фото, вещи, образцы почерка, открытку, ну и в порт заскочи, копии приказов возьми.

– Мы тут при чем? Если он из дома ушел, то дело по розыску должны возбуждать за речкой, по месту жительства. – задал резонный вопрос мой, начавший что-то понимать в службе, приятель.

– Просто есть у меня большое подозрение, что тот палец, при жизни, принадлежал как раз господину Захарову Сергею Сергеевичу, который со школы был сердечным другом Соколова Владислава Александровича. И после школы, а это достоверно установлено внедренным в окружение Соколова агентом, что у них были общие коммерческие дела. И еще, выясни в порту, кто с Захаровым ходил в рейсы в одной каюте и с кем на корабле он дружил, и кого установишь, на завтра повесткой вызывай, через кадры, под роспись.

Глава 13

Глава тринадцатая. Правду говорить легко и приятно.

Март одна тысяча девятьсот девяносто второго года.

Явившись на службу как положено, в восемь сорок пять утра, я дисциплинированно попытался занять место в заднем ряду кресел Ленинской комнаты и послушать очередную сагу о приключениях «ночной роты» областного ГАИ, которая в исполнении их командира майора Голда, была наполнена сдержанным драматизмом и духом Дикого Запада. С принятием Российского закона о милиции, что разрешил милиционерам не только применять, но и использовать огнестрельное оружие, в том числе и для остановки транспортных средств путем их повреждения, «ночная рота» бросилась увлеченно отстреливать нарушителей Правил дорожного движения. Выстрелы на пустынных ночных дорогах Города звучали еженощно. Честное слово, мне бы власть, то всех любителей пьяными погонять на «шохах», «зубилах» и иномарках, что колоннами и автовозами шли с Дальнего Востока, я обязал бы посещать утренние селекторы областного УВД. Ребята Голда долбили нарушителей из всех стволов при первой же возможности. Конечно, стрельба по удирающим автомобилям внедрялась через кровь, ранения и даже смерти, но тем не менее, не прекращалась ни на одну ночь. Когда два сотрудника спецроты ГАИ, встав на противоположные обочины дороги, одновременно выстрелили в проносившуюся мимо них машину очередного угонщика и метко… убили друг друга, все думали, что стрельба закончиться, но нет. После недели тишины, все возобновилось с не меньшей частотой.

– Громов! Громов! Давай в дежурку! – от тарабанивший «сутки» дежурный по РОВД с ласковой улыбкой испанского инквизитора, манил меня из коридора.

Пришлось выбираться через жесткие колени коллег, выслушивая пожелания доброго утра в спину.

– Паша, давай скоренько бери папку и езжай, а то все дежурки сегодня на техосмотр уйдут к одиннадцати часам, надо, что бы вы хоть что-то отработали.

– Михалыч, какого буя⁈ Я сегодня не дежурю!

– Там угон, а шеф ваш сказал тебя отправить, а дежурный опер на тяжкие полчаса как усвистал.

– Ладно, понял, сейчас подойду. Эксперта вызвали?

– Зачем тебе эксперт?

– Михалыч, я без эксперта не поеду.

– Слушай, ну позвони в ЭКО, скажи, что заедешь, заберешь кого-нибудь.

Угоны по нашему законодательству считаются преступлениями не очень серьезными, что-то вроде мелкого хулиганства, и следствия по угонам нет, проводится дознание. По-моему, в данном случае, законодатель не прав абсолютно, относясь к угону, как к детской шалости. В любом случае, при угоне потерпевший несут значительный материальный ущерб, а еще угонщики, не имея навыков управления, зачастую сбивали ни в чем не повинных пешеходов, в хлам разбивали машины, зачастую гибли сами.

Выкарабкиваясь из дежурного УАЗика, мы с экспертом непроизвольно присвистнули.

Красная ВАЗовская «шестерка» была не просто угнана. Судя по характерной вмятине на капоте и разбитому лобовому стеклу, эта машина сегодня сбила человека.

– Вот видите, товарищи милиционеры, что творится! – из-за открытого багажника машины выглянул помятый мужчина в зеленом спортивном костюме: – Нельзя машину на улице на пару часов оставить…

– Вы что, всю машину трогали? – осторожно спросил эксперт.

– Ну а что? Я же должен был посмотреть, что сломали и что пропало. Вот и домкрат утащили сволочи! – мужик с силой захлопнул багажник и двинулся к кабине, так, что мне пришлось грудью встать у него на пути.

– Машину трогать не надо!

– А то что⁈ – мужик, явно переигрывая, потянулся рукой к водительской двери: – Вы же все равно никого не найдете.

– В дежурку сядьте и документы на машину приготовьте. – я подтолкнул агрессивного хозяина в сторону нашего «УАЗика».

Как и предполагалось, никаких отпечатков пальцев рук, кроме следов владельца машины ни на руле, ни в салоне, ни на крышке багажника, обнаружено не было. Причем, все отпечатки хозяина были свежие, сочные, как будто, человек старательно оставлял свои потожировые выделения на всех доступных поверхностях автомобиля.

Девушку без сознания, с переломанными ногами и закрытой черепно-мозговой травмой нашли ночью в сугробе, недалеко от места жительства жертвы угона, благо нашли ее достаточно быстро, получить обморожение или переохлаждение студентка третьего курса художественно-графического факультета пединститута не успела, но состояние ее было крайне тяжелым, и врачи отказывались говорить что-то определенное.

В отдел милиции я смог заскочить только в обед, прижимая к груди пакет с пирожками, ткнул дверь кабинета Руслана. Но он был заперт, хотя, судя по шуму, там явно кто-то был. Пнув дверное полотно ногой пару раз, не по причине отсутствия культуры, а потому что руки были заняты еще теплыми пирожками, что я прикупил на Привокзальной площади. Брать в таком месте изделия с мясом я опасался, поэтому половина была с морковкой, а половина с капустой. Наконец, когда я уже стал терять терпение, щелкнул замок и в узкую щель показалось настороженное лицо Руслана.

– А, это ты? Заходи давай! – мой приятель посторонился и быстро захлопнул дверь за моей спиной. У Руслана в кабинете был гость – прижавшись лицом к беленой известкой стене, в неудобной позе, широко расставив ноги стоял мужик лет тридцати с задумчивым лицом. Судя по тому, что по его ногам пробегал легкий тремор, наш гость физическими нагрузками занимался уже давненько.

– Здорово! Это кто?

– Здорово. Сосед по каюте нашего потеряшки. Говорит, что ничего не знает, ничего не видел. Но вижу – врет.

– Давно стоит? – я начал выкладывать пирожки на стол, воткнул электрическую вилку никелированной кофеварки в розетку.

– Часа полтора. Скоро упадет.

– Мужик, тебя как зовут? – я хлопнул страдальца по напряженному плечу.

– Зонов Миша.

– От стенки отойди, давай, садись. Пирожок бери.

– Что? – на меня недоуменно уставились две пары глаз.

– Я говорю – пирожок бери, чай на…– я изображал радушного хозяина. Устал, наверное, тренироваться.

Мужик скривился, но ничего не ответил, а молча вцепился в жирный бок жаренного пирожка.

– Руслан, дело дай по потеряшке.

Дождавшись, когда сосед Захарова прожует пирожок и выпьет крепкого чая, я подвинул ему папку с материалами, открытые на фото таблице с изображением пальца и мерной линейки.

– Узнаешь?

– Что это? – речник нервно сглотнул.

– Не узнал? Сосед твой по каюте, вернее то, что от него осталось. А это – я перелистнул несколько страниц и показал фото с костями, изъятыми на пустыре около дисциплинарного батальона.

– Это знаешь кто?

– Это что, кости? – пирожок запросился из желудка бравого речника обратно.

– Ну да, кости компаньона твоего бывшего соседа. Его на кусочки порезали и выкинули на помойку, а бомжи нашли и съели….

– Это вы меня запугиваете сейчас? – побледневший Миша вглядывался в нас, переводя взгляд с одного на другого.

– Зачем мне тебя запугивать? Мне, если честно, все равно. Мне что Захаров при жизни был не знаком, что приятель его. Тебя я тоже в первый раз вижу. То, что вы чем-то криминальным или полукриминальным занимаетесь, мне тоже понятно. Но ты должен понять одну вещь. Я не в БХСС работаю, мне до ваших махинаций дела нет, мне убийства надо раскрывать, потому что, если кто-то вас сегодня безнаказанно убивает и, на куски разрезав, на помойку вывозит, он завтра честных людей начнет убивать. Понимаешь? Ты где живешь?

– На Заводской…

– Вот видишь. Ты сейчас можешь ничего нам не рассказывать, просто встать и уйти нам про твои дела все равно ничего не известно, да и не по-нашему они профилю. Просто через какое-то время я приеду к тебе домой…У тебя жена, ребятишки есть?

Миша кивнул головой:

– Сыну полтора года…

– Так вот, приеду к тебе домой, дежурно посочувствую твоей жене, поглажу по голове сыночка, который будет мне в руку машинку совать, чтобы я с ним поиграл, потому как папка пропал куда-то, а потом пойду домой к себе, а твоя семья так и останется одна, без денег, без надежды, без тебя. А знаешь почему я в этом уверен?

– Почему? – Миша, судя по его взгляду, уже начал плыть.

– Потому что жене Захарова кто-то прислал открытку, якобы от мужа, мол дорогая не волнуйся, по причине поломки дизеля остались на зимовку, и денег немого вложил. А знаешь, что это значит?

– Нет…

– Это значит, что убийца хорошо знает и про жену Захарова, и про ее положение, и он очень жестокий. А если он про семью Захарова знает, то он знает и про тебя, про все твои схемы. А такая информация просто так невостребованная не остается. Рано или поздно, когда убийце потребуются деньги, он придет к тебе и расправится с тобой. Знаешь почему?

– Да я не знаю ничего! – Миша попытался вскочить, свой страх, который уже проник в его голову, он попытался спрятать за истерикой.

– Потому что люди обычно действуют по привычной схеме. Я не думаю, что у Сереги Захарова были великие миллионы. Но тем не менее его долго пытали на съемной квартире, а потом убили и на куски порубили, так что один палец остался. И с другом его также поступили…

– А кто это, друг его? – Миша своим вопросом сбил меня с мысли. Я не был готов к такому, делая, для нагнетания большей жути, из одного трупа два, но пришлось выкручиваться: – а это, дорогой мой друг, есть тайна следствия, и если информация уйдет дальше, то мне следователь прокуратуры голову отвернет. Но я тебе дам подсказку, это ваш общий знакомый…

Миша задумался на пору мгновений, потом вскинул на меня изумленный взгляд, после чего еще больше побледнел. Очевидно, что имелся в кругу его знакомых еще кто-то, кто исчез с горизонта, и кто легко попадал в эту схему.

– А теперь представь, что этот отморозок придет к тебе домой, а чтобы ты побыстрее вспомнил, где твоя заначка, то начнут или твоего ребенка резать или жену паяльником, раскаленным тыкать… Представил?

Судя по кривой ухмылке Миши, он сейчас старательно убеждал себя, что рассказываю ему страшную сказку.

– Ну что, Миша, будет разговор?

– Я ничего…

– Руслан, выкини его на хрен отсюда, мне он неинтересен!

К моему удивлению, ровно через пять минут, пока я, прихлебывая остывший чай, строил планы, как активными действиями подтолкнуть упрямого речника к сотрудничеству, потому, как опыт с теткой Руслана был признан мной весьма успешной, в дверь кабинета постучали и в образовавшуюся щель заглянул упомянутый Миша:

– Извините, я подумал и решил вам все рассказать….

Конечно, Миша рассказал не все, тему его заработка мы не поднимали, но про своего бывшего соседа он выложил, все что знал. К сожалению, знал он не так много, не принято в этих кругах задавать лишние вопросы.

Покойный гражданин Захаров был «многостаночник». Он возил на Север патроны и спирт, получая там мех по бартеру. Исключив из этой схемы боевые патроны, все остальное можно было рассматривать как вполне законный бизнес, если не придираться к происхождению меха и спирта.

– И за что его могли убить? Мысли у тебя есть?

– Я не знаю, вроде бы он никому дорогу не перебегал. Там конечно были напряги по поводу цены… Но это просто торг, кто кого объегорит…