Текст книги "Из ложно понятых интересов службы (СИ)"

Автор книги: Роман Путилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

– Правовая компьютерная база, с еженедельным обновлением, если у вас большая численность персонала, для работы мне она просто необходима.

– У нас полторы тысячи сотрудников.

– Тогда придется покупать, тем более, что законодательство меняется каждый день. Остался еще вопрос оплаты…

Хорошо, что я сумел сохранить лицо непроницаемым. Сумма в эквиваленте пятистам единицам СКВ, с перспективой ее роста до тысячи, в случае взаимной удовлетворенности от сотрудничества в течении месяца, мне понравилась своей округлостью и основательностью.

Кабинет юриста находился в самом дальнем углу коридора четвертого этажа. Замусоренное помещение встретило меня парой бутылок из-под водки в углу встроенного шкафчика, обрывками бумаг на полу, кипой документов на столе и струей стылого воздуха из открытой настежь форточки, под которой, из страшненького, голубенького цветочного горшка, торчала высохшая палочка какого-то растения.

Начальник канцелярии, открывшая мне кабинет, окинула меня подозрительным взглядом, со вздохом оставила мне ключ и зацокала каблучками по гулкому коридору, унося с собой аромат духов «Трезор».

Я закрыл форточку, подмел пол и вынес бутылки в туалет, находящийся напротив моего кабинета, после чего сел разбирать неряшливую кипу документов, сваленную на столе.

База компьютера, кроме «Тетриса» с мегарезультатом по баллам единственного игрока и «Сапера», никаких документов не содержала, хотя история поиска на рабочем столе компьютера хранила следы каких-то заявлений и договоров.

Судя по бумагам на письменном столе, договора в «фирме» имели право подписывать все, кому не лень, от директора до инженера отдела охраны труда, ТБ и ПБ, причем сотрудники смело осваивали бартер, правда порядок цифр меня насторожил. Цены на отдельные материальные ценности были явно завышены, даже в магазине можно было, совсем немного поискав, купить вещь подешевле.

– Здравствуйте, а вы наш очередной юрист?

– Добрый день. – я поднял голову: – Все верно, очередной.

В дверях, прижавшись к косяку, стояла девушка лет двадцати пяти, зябко обхватившая свои плечи руками, несмотря на толстую шерстяную ткань глухого платья.

– Вы к нам надолго?

– Как увидел вас, то понял, что навсегда.

– Хи-хи! – девушка вежливо изобразила, что оценила мой юмор: – Меня Светлана Владимировна зовут, для друзей просто Света.

– Приятно познакомится. Я ваш новый друг Павел.

– У Павла фамилия есть?

– С утра точно была, Павел Громов, если с фамилией.

– Вы наш новый юрист?

– Я юрист, но не в штате у вас буду, а от фирмы, по гражданскому договору.

– Понятно. А я заместитель главного бухгалтера.

– Ого, такая молодая барышня, а уже на такой высокой должности.

– Ну что вы, разве это должность, так, старшая помощница. А вы чаю не хотите? – внезапно распахнула глаза девушка.

– Хочу, но, к сожалению, пока своего ничего нет.

– Я сейчас все принесу. Только вы потом свою кружка сами в туалете помоете. – поставила мне Светлана жесткое условие, чтобы через пять минут принести две парящие кружки и парочку конфет «Кара-Кум».

– Вообще, нам в последнее время с юристами не везет. – доверительно сообщила мне Света, откусывая ровными зубками маленький кусочек шоколадной конфеты и делая аккуратный глоток горячего чая: – Один прогульщиком оказался, второй – алкоголиком. Жалко, что Сергей Геннадьевич ушел, вот тот юрист был, просто глыба. Знал всех и каждого, любые производственные процессы изучил досконально. Вам надо обязательно с ним созвонится и поговорить, он вам на любой вопрос о предприятии расскажет. – глазки Светы разгорелись фанатичным огнем футбольной болельщицы, так что мне оставалось только поддакивать.

– Вот возьмите! – Светлана набросала на маленьком обрывке бумажного листа несколько цифр: – Позвоните, обязательно.

– Хорошо, обязательно позвоню. – я сунул записку с телефоном коллеги между страниц ежедневника.

– Ой, ну все, я побежала, а то засиделась у тебя. – девушка подхватилась и сделав несколько шагов к входной двери, исчезла в коридоре, только перестук ее шустрых ножек был свидетельством ее визита.

Я взял трубку телефона и, через «9», дозвонился до Руслана.

– Здоров, что, как?

– Привет, тебя тут начальство ищет, по управлению носится.

– Так что меня искать, если сами же удостоверение и ключи от кабинета и сейфа забрали?

– Не знаю, но сказали, что ты прекрасно мог бы сидеть в кабинете, от потерпевших заявления принимать.

– Зачем мне это надо? Я уже работу новую нашел, зарплата в разы больше, отдельный кабинет, компьютер, вид красивый в оке, только работай, Павел, работай. – огрызнулся я.

– Тут эта женщина, из мехового ателье пришла, говорит, что ты ее вызвал.

– Так! А вот ей скажи, что я завтра, ближе к вечеру к ней на работу заеду, и там мы все вопросы с ней порешаем.

Глава 20

Глава двадцатая. «Мирная» жизнь.

Март одна тысяча девятьсот девяносто второго года.

– Добрый вечер!

– Здравствуйте… – вкрадчивый голос в трубке мне определенно не знаком, да и не люблю я воркующие мужские голоса.

– Это Павел Николаевич?

– Вы ошиблись! – с удовольствием ложу трубку на рычаг аппарата и, перевернув телефон, выкручиваю звук звонка до минимума, что позволило не бесится от целой серии телефонных вызовов, идущих один за другим. Наконец аппарат перестал приглушенно тарахтеть, и я, прождав минут пятнадцать вернул колесико регулировки громкости в нормальное положение. Мне на этот телефон звонили либо девушки, либо родственники, либо дежурный по отделу, но никаким левым мужикам свой телефон я не давал.

Вновь телефон зазвонил примерно через час, когда я, выгнав Лену с кухни, чистил картошку.

– Тебя к телефону. – мне к уху поднесли тихо шипящую трубку, и я зажал ее плечом.

– Говорите.

– Громов? – опять звонил какой-то мужчина, но у этого, хотя бы, голос не разливался патокой.

– Кто спрашивает?

– Мы не знакомы, но я хотел бы поговорить насчет Тани…

– Какой Тани?

– Татьяна Михайловна Оверчук, вы ее задержали вчера.

– Кто вы и почему я должен с вами разговаривать?

– Я хотел бы сообщить вам информацию о ее сообщнике.

– Сообщайте.

– Не по телефону.

– Вы знаете, мне это не особо интересно.

– Я прошу вас выйти на улицу, это не займет у вас много времени.

– Даже так? – сука, кто-то слил мой телефон и мой адрес. Кроме коллег этого сделать никто не мог, так как через Горсправку, ни мое место жительство, ни моих родственников, установить невозможно. Придется пойти и посмотреть, кто это такой дерзкий, что решил встретится со мной.

– Ждите. – я положил трубку и, выключив на кухне свет, приставил к подоконнику табуретку и выглянул в форточку.

У соседнего дома стояла, мирно тарахтя сини выхлопом на холостом ходу, знакома мне бежевая «копейка». Я готов поставить сто к одному, к нее слева должна быть вмятина, на которой, возможно, и сейчас можно обнаружить частичку голубой краски, содранной с ворот на оптовую базу.

– Ты куда? – с кухни выглянула Лена и замерла – как я понимаю, мои действия выглядели настолько странными, что девушка не могла сформировать следующий вопрос.

– Скоро буду. – я взял пса, и с кряхтением, подхватил затрещавшую от груза, матерчатую сумку, позвал пас и вышел из квартиры.

Человек за рулем бежевых «жигулей» смотрел на меня с усмешкой. Наверняка, все двери машины заблокированы, а для общения оставлена лишь узкая щель, чуть приспущенного, бокового стекла, а для того, чтоб дать задний или передний ход и прервать беседу, принявшую нежелательный оборот, достаточно просто отпустить педаль сцепления, глядя, как мент бестолково хватается за ручки дверей.

Я, бочком, двигался к машине, держа руку в кармане куртки, изображая, что держусь там за несуществующую рукоять табельного оружия. А когда до капота машины осталось полшага, я выдернул из сумки полутора пудовую гирю и заорал, брызгая слюной, изображая контуженного отморозка:

– Глуши двигатель, а не то всю машину расхерачу!

Вид чугунной болванки, висящей на тонкой сталью капота или хрупком триплексом лобового стекла напугал водителя, но мою команду он выполнять не спешил.

Я сделал полшага вперед, сделав выбор в пользу стекла, что мой визави прекрасно понял. Он вскинул руку вверх, показывая, что сдается, после чего, действуя одной рукой, заглушил двигатель.

– Выходи наружу! – я с наслаждением опустил, изрядно притомившую меня гирю в снег.

Мужчина вылез из машины, веселым он уже не выглядел. Это был тот самый «кладовщик», что изображал разумную деятельность с тележкой и пустыми коробками у склада номер восемь.

– Надо полагать Игорь?

– Откуда вы знаете? – мужик, шагнувший ко мне, замер и стал тревожно оглядываться по сторонам.

– Подельница твоя, Татьяна, рассказывала.

– А, ну да.

– Так что ты хотел, Игорь?

– Поговорить о нашем деле.

– Хорошо, давай поговорим. Только сначала документ мне какой-нибудь покажи.

– Э…

– Игорь, это ты ко мне приехал, я тебя сюда не звал. Я с анонимными личностями не разговариваю. На машине ты отсюда не убежишь, я ее гирей с трех ударов расколошмачу, а без машины не убежишь. – я мотнул головой в сторону Демона, что мотал заснеженной мордой под кустом шиповника метрах в двадцати от нас.

Мужик повздыхал, но достал из бумажника книжечку водительского удостоверения. Я принял картонку, шагнул назад, и, держа «кладовщика» в поле зрения, начал рассматривать фотографию и печать. Вроде бы следов переклейки фото я не заметил, поэтому вернул «права» собеседнику.

– Слушаю внимательно вас, Игорь Владимирович Синицын.

– Я вот о чем переговорить хотел… – мужик замялся: – Нельзя Татьяну Михайловну отпустить?

– Зачем? Она у нас сидит, плотно присела, доказательств выше крыши. Через полтора месяца в отношении неустановленного сообщника будет выделено отдельное производство, а мошенница получит свой срок.

– Но, может быть есть варианты?

– Ты скажи, тебе это зачем?

– Ну это… жена она мне, правда мы не расписаны. Дочь у нас есть, ей в этом году в институт поступать, а тут с матерью такое произошло.

– Это вы дочке на институт деньги таким способом собирали?

– Да нет, это я в казино проигрался. Сказали, если не рассчитаюсь, то дочь с женой рассчитываться будут. Мы и квартиру сменили, но они все равно нашли. Вот мы на покрытие долга и решили денег заработать. Она мне помочь вызвалась…

– Ну, молодцы, что я могу сказать… Ты в казино вовремя не смог остановится, и вы с Татьяной Михайловной решили людей на деньги опускать. А так вы, конечно, очень приличные люди и поэтому мать твоего ребенка мы должны выпустить. Я правильно логику твоих рассуждений понимаю?

– Но мы же не людей на деньги… Кидали, а магазины, организации!

– Игорь Владимирович, ты меня извини, но, не могу не спросить – ты дурак? – я растерянно развел руками, и Демон потрусил в мою сторону, посчитав, что это знак «Ко мне»: – Сейчас нет денег организаций, сейчас все чье-то. Чтобы вас поймать, мне пришлось деньги под проценты в банке на один день брать. Какие деньги организаций?

Мошенник понурился, уперев глаза в подтаявший, по-весеннему грязный снег. Через пару минут мне надоело мерзнуть в молчании.

– Так, зачем ко мне приехали, Игорь Владимирович?

– Мне надо, чтобы Татьяна вышла на свободу и не пошла под суд.

– Игорь Владимирович, а тот, кто тебе мой адрес и телефон сливал, он не сказал, что меня от работы отстранили и готовят приказ на мое увольнение?

– Да? Не знал. – мужик повертел головой, как будто воротник сдавил его шею: – Честно говоря, мне никто не сливал ничего. Я в дежурную часть зашел, хотел Татьяне знак подать, приободрить ее… Дежурному дал заявление, что у меня паспорт украли, а он пока читал, я на его столе бумагу увидел – схема оповещения на случай тревоги, и там ваша фамилия была. А у меня память хорошая, я же картежник…

Зашибись, военная тайна хранится. Пример Глеба Жеглова, что любую бумажку переворачивал текстом вниз, для нас не пример.

– Так что мимо, дорогой товарищ, ничем не могу помочь. – я нагнулся за гирей и подозвал пса.

– Подождите, пожалуйста. – Игорь сложил руки на груди в молитвенном жесте: – Ну раз вы уже не милиционер, может быть совет какой дадите?

– Совет… А зачем мне это нужно?

– Ну я не знаю… я отблагодарю.

– Совет я могу дать только один, дорогой товарищ. Если надо выпустить из тюрьмы одного жулика, то вместо него должен сесть другой жулик. Только так и никак иначе.

– Хорошо, а когда я подберу такого человека, можно я к вам обращусь?

– Игорь Владимирович, ты меня совсем неправильно понял. Никаких левых людей садить в тюрьму никто не будет. Есть ты, этого достаточно. Если согласен сеть вместо матери своего ребенка, то позвони мне, когда будешь готов, телефон ты знаешь. Только не тяни. Если ее в СИЗО увезут, будет тяжелей ее вытаскивать. Крайний срок – завтра вечером. Да, и с тебя три тысячи рублей за юридическую консультацию.

Я помахал рукой понурившемуся от таких раскладов мужику и, с тяжким вздохом подхватив гирю, двинулся к подъезду – надеюсь, что за время прогулки лифт в подъезде не успели отключить.

– И вот мы решили…– статная брюнетка чуть за сорок, и две крашенные блондинки суть за пятьдесят, улыбались мне чистыми, детскими улыбками. Это группа связи завода в полном составе, во главе со своим руководителем (черненькая), рассказывал мне о своих производственных успехах.

– Простите, меня, Алевтина Николаевна, я пока плохо разбираюсь в заводских традициях…– осторожно перебил я даму: – Какими документами вы руководствовались, подписывая эти договора?

– Что значит –какими документами?

– Ну вот вы, ведущий инженер группы связи, подписываете от имени предприятия ряд договоров. Правильно?

– Ну да…– Алевтина пожала плечами, так что немаленького размера грудь упруго колыхнулась под тонкой ткань блузки.

– Мне директор сказал навести порядок с договорами, поэтому я вынужден вас отвлекать от работы…-показал глазами на коробочку с пирожными и три чайных пары, стоящие на столе в углу кабинета группы связи: – Но я не могу не спросить – где ваша доверенность?

– Какая доверенность?

– Доверенность на право заключать договора. Вы – ведущий инженер. Право заключать договора без доверенности имеет право только директор, остальные все – только при наличии доверенности. Вот я и спрашиваю, где ваша доверенность, мне копию надо прикрепить к договорам…

Пока главная связистка закатывала глаза, раздумывая, как бы меня послать повежливее, две ее подчиненные, а одновременно и подружки, потеряв интерес к разговору, уселись за стол продолжать трапезу.

– Вы чаю не хотите? – женщины еще не понимали, что я им не друг, поэтому гостеприимно предложили новому лицу на предприятии присесть за стол.

– Нет-нет, спасибо большое. У вас в столовой так вкусно кормят, что я объелся! – замахал я руками и повернулся к брюнетке.

– Я не помню, но доверенность где-то была.

– Вы пожалуйста поищите, и мне позвоните, когда я могу копию забрать. Но мне надо ее получить к завтрашнему вечеру. – я мило улыбнулся, и пожелав всем приятного аппетита, вышел из логова связисток.

На самом деле, в столовой завода я еще не был, а два часа назад ел пирожное из похожей коробочки. Еще пару лет назад большая картонная коробка пирожных «Городские» были дефицитом, а сейчас спокойно лежали в каждом магазине. С такой коробочкой я завалил в один из кабинетов бухгалтерии, где, среди четырех подчиненных, сидела и моя новая знакомая – заместитель главного бухгалтера Светлана Владимировна.

Очаровав присутствующих девушек от двадцати пяти и до сорока лет, набором сладких калорий, я, расточая комплименты направо и налево, сел пить чай, а потом, когда эндорфины затуманили мозг работницам калькуляторов, я задав прямой вопрос – кто есть, кто на заводе?

Дамы растеряно переглянулись, но не смогли отказать такому бравому парню как я, поэтому, поплотнее прикрыв входную дверь, самые информированные женщины завода посвятили меня в тайны местных интриг, заговоров и группировок.

Предыдущий директор завода человек был заслуженный, много сделавший для развития предприятия. И, как и все заслуженные люди, имел право на маленькие слабости. Одной из таких слабостей была Алевтина. Очевидно, что, будучи поваром по образованию, фигуристая брюнетка прекрасно готовила, чем и привлекла внимание генерального. Но, к сожалению, труд повара физически очень тяжел, поэтому Алевтине Николаевне со временем подобрали другую работу – ведущего инженера группы связи. Но, так, как завод большой, территорию большая, то группа связи постепенно расширялась, в нее вливались новые люди, из числа хороших знакомых Алевтины. И не беда, что инженеры группы связи не имели дипломов по профилю, в конце концов, не диплом красит человека, а его отношение к труду, а звонить по телефону инженеры-связисты умели прекрасно. И все было хорошо, но верховная власть на предприятии сменилась, на трон в кабинете на третьем этаже уселся другой человек. И все бы было хорошо, новая головка целиком погрязла в производственных вопросах, не имея времени оглянуться по сторонам, поэтому сложившийся уклад казался незыблемым.

Но у нового директора появился я, которому очень понравился размер денежного содержания.

Из последних шалостей группе связи можно было предъявить установку городских телефонов по коммерческой цене за счет предприятия всем инженерам-связистам, за счет завода, по причине производственной необходимости, покупку партии телефонов с определителем номеров, которые, по причине того, что на локальной сети завода работать не могли, были обменены хорошим знакомым и друзьям связистов на их старые домашние аппараты. Под всеми договорами стояла подпись ведущего инженера группы связи, подпись директора отсутствовала.

Посчитав, что на сегодня сделано не мало, я собрал вещи и уведомив начальника канцелярии о том, что я отъехал в библиотеку и меня сегодня больше не будет, я покинул территорию завода.

– Здорово, братан! – вот, два дня не видел эту рожу, а уже соскучился. Я похлопал присевшего за столик чебуречной Руслана и подвинул в его сторону большую тарелку с коричневым, масляным чудом.

– Принес? – я терпеливо дождался, когда мой приятель утолит первый голод.

– Угу. – Руслан тщательно вытер руки салфеткой, вытащил из-за пазухи бумажный конверт: – Здесь все, что к в дело Соколова не пошло.

– Как он там, кстати?

– Сидит, молчит, ни с кем не общается. Надеется через десять суток выйти.

– Ну и дурак, он же официально БОМЖ, кто же его до суда выпустит?

– Я не знаю. – Руслан пожал могучими плечами и принялся за третий чебурек: – Я что прочитал про него, то тебе и говорю.

– Понял я тебе, что ничего не понятно. Ладно, надеюсь, что когда Соловьева отправят в СИЗО, там он поразговорчивее станет. Про меня что-нибудь слышно?

– Нет, молчат. А ты чего ждешь?

– Хотелось бы какой-нибудь определенности. А то работу я нашел, а когда меня уволят – непонятно.

– Ладно, ко мне сейчас люди должны прийти. – Руслан с грохотом отодвинул стул и подал мне руку: – Не теряйся.

Я проводил взглядом товарища, который прыжками преодолел улицу Полярников, уворачиваясь от фонтанов грязного, мокрого снега, что разбрасывали во все стороны мчащиеся автомобили и с интересом посмотрел на полку с разноцветными бутылками, но потом решил не портить свидание с прекрасной скорнячкой выхлопом алкоголя и решительно встал – уходить из теплого, пропитанного ароматами вкусной еды, зала не хотелось.

«Нива» остыть еще не успела, я извернувшись на сидении, уставился в забрызганное боковое зеркало. Наконец поток летящих автомобилей иссяк, я воткнул заднюю передачу, отпустил педаль сцепления, когда сбоку раздался глухой стук.

– Человек или машина? – смотреть, кого я зацепил, желания не было, ноя все-таки повернул голову.

У моей машины, согнувшись и уперев руки в колени, тяжело дышал Руслан Конев, который пять минут назад благополучно скрылся в помещении Дорожного РОВД.

– Руся! Какого…⁈

– Дыхалку сорвал, боялся, что ты уедешь…– прохрипел приятель: – Сейчас Алексей звонил из салона. Какие-то мужики приходили в компьютерный салон, директора требуют.

– И что?

– Что⁈ Надо ехать.

– С тобой съездить?

– Паша, ты издеваешься? Это я с тобой съезжу, прикрою. Сегодня, в половину восьмого договорились.

Я открыл рот, вдохнул воздух, желая высказать все, что я думаю о чужих договоренностях относительно меня и тут же захлопнул, по большому счету сказать мне было нечего. Давно договаривались, что в этих случаях директора салона изображаю я.

Глава 21

Глава двадцать первая. Договорные отношения.

Март одна тысяча девятьсот девяносто второго года.

Когда я в семь часов вечера ввалился в компьютерный салон, наш образцовый сотрудник Алексей даже жопу не оторвал от стула, бросил на меня короткий взгляд и вновь уткнулся в экран монитора, где у него бегал по лабиринту злой колобок и жрал всех, кого мог поймать. Я походил между стеллажей, полюбовался на корпус компьютера, монитор, принтер, чайник, пара корейских стиральных машин пузырькового типа, что откопали на свалке БОМЖи и привел в рабочее состояние наш с Димой Ломовым ремонтник Борис Петрович.

Алексей, под изменившийся звук игры (видно колобок съел всех), приподнял голову и что-то пробубнил, типа, что полный список товаров изложен в прайс-листе. Я кивнул головой подошел поближе и отвесил по затылку нерадивому продавцу знатного «леща» по оттопыренному уху.

– Ты что? – юноша вскочил и тут же потух – узнал меня. На встречу с неизвестными я, в третий раз за год, одел костюм и нацепил на нос очки, с простыми стеклами, стараясь принять максимально безобидный вид. Очевидно, что мне это удалось.

– Слушай сюда, ушлепок…– я притянул студента к себе за ворот темно-серого турецкого свитера: – Еще раз узнаю, что при пришедшему покупателю не сказал комплект фраз «Здравствуйте, чем могу вам помочь, всего вам доброго, приходите к нам еще.», то вылетишь отсюда впереди собственного визга. Ты меня понял? А если сюда зайдет клиент, то не дай Бог, ты будешь сидеть в их присутствии, а не стоять, ловя взглядом каждое их движение…

– И правильно. Если челядь не воспитывать периодически, они совсем разленятся.

Я резко обернулся – пока я трепал обнаглевшего продавца, в салон проник неизвестный мужчина и сейчас стоя на пороге, лениво изображал редкие аплодисменты.

– Прошу прощения. – я оттолкнул от себя замершего студента, после чего тот пискнул: – Это к вам.

– Спасибо, я уже понял. Можешь быть свободен, я сам салон закрою.

– Спасибо, Павел Николаевич…– Алексей шмыгнул в подсобку, чтобы через минуту, с курткой в руках, выскочить за дверь.

Мы с незнакомцем проводили глазами спешащего юношу, после чего шагнули навстречу друг другу.

– Вы, как я понял, Павел Николаевич, владелец всего этого… – мужчина в дорогом импортном полупальто сделал округлый жест округ себя.

– Ну что вы! Помещение мы арендуем…– я оскалился в улыбке.

– Ну тоже неплохо. – мужчина шагнул к стойке, на которой стопкой лежали прайсы: – Я в общем то хотел с вами уточнить некоторые детали. Мы рассмотрели ваше предложение и нас по цене оно вполне устроило. Но, смущает то, что мы даем переплату, а потом неизвестно…

– Ну, вы же понимаете, предпринимательство – это всегда риск. Мы, всего за тридцать процентов от цены везем товар из Германии, а полный расчет только в момент получения товара.

– Но тридцать процентов – вполне себе немаленькая сумма получается…

– Тридцать процентов – это цена поставки и других организационных расходов. И эти расходы в любом случае будут понесены нашими партнерами. Схема выверена и никаких изменений в нее внесено быть не может. Поэтому… – я шагнул к двери, намекая, что мутному типу пора на выход.

– Ну хорошо, хорошо, как скажете! – мужчина выставил вперед ладони в примирительном жесте и обаятельно улыбнулся: – Но попробовать же надо было. Но у нас тоже есть непременное условие – передача товара на склад в Кемерово. Иначе никак.

– Какой размер партии?

– Около трехсот тысяч дойчмарок.

– На такую партию идет скидка пять процентов за крупный опт, но примерно столько же вам обойдется транспортировка товара из Города в Кемерово.

– Хорошо, мы еще раз все обдумаем и вам перезвоним…– мужчина протянул мне густо позолоченный прямоугольник визитки.

– Договорились. – я сунул картонку в бумажник: – Как будете готовы, скиньте по факсу проект договора или ваши реквизиты, а дня через два мы вам перезвоним.

– Доброго вечера. – «обаяшка» еще раз белозубо улыбнулся и вышел из салона. – Пока –пока. – протянул я и стал готовить магазин к сдаче под охрану. То, что это жулик, я не сомневался. Обычно, такие крупные партии нам не заказывали. К нам приходили обычные люди, соблазнившись на оптовые цены, заказывали две-три позиции, которые прилетали самолетами военно-транспортной авиации сборными партиями. То, что часть людей в оговоренный в договоре срок заказ не выкупало, нас нисколько не волновало – пролежав оговоренный месяц на нашем складе, оргтехника шла в розничную продажу. Остался только вопрос – каким извращенным способом этот приятный мужчина попытается лишить меня собственности.

Датчик охранной сигнализации коротко пикнул и загорелся красным огоньком, а я, заперев наружные металлические двери, спокойно подошел к своей «Ниве», завел двигатель на прогрев и начал неспешно очищать стекла от снега щеткой на длинной пластиковой палке.

Через пару минут я сел на выстуженное сиденье – март в этом году баловал нас вьюжистым южным ветром и сильными снегопадами.

– Замерз? – я бросил взгляд на зеркало заднего вида. Из-под крытого черного полушубка раздался голос Руслана:

– Да, не май месяц. Они в черной «волге» сидят, что за трансформаторной будкой стоит.

– Понятно. – я осторожно двинул машину, но повернул не в сторону улицы Заводской, а в противоположную сторону, к темнеющим на фоне не вскрывшейся реки громадам портовых кранов. Там, в зимний сезон, дорогу чистили плохо и шанс уйти от заднеприводной «волги» был весьма приличный – не надо этим ребятам знать, где я живу и с кем общаюсь, не готов я еще к этому.

Все поучилось, как и задумывалось. Пару раз забуксовав, я проскочил по не чищенным колеям, пробитых грузовиками, через всю портовую зону, после чего выскочил на Заводскую, по мосту Вождя рабов перевалил через железную дорогу и крутанувшись мимо, вновь освященной, бывшей базы хранения документальных фильмов, помчался по Красивому проспекту в сторону Сердца Города.

– Тебя где выбросить? – я затормозил напротив городского управления МВД на красный сигнал светофора.

– К центральному кабаку подвезешь? – Руслан, убедившись, что погони нет, выбрался из-под дохи и сидел на заднем сидении нормально.

– Ведешь разгульный образ жизни, чуждый честному российскому милиционеру? – я погрозил пальцем в зеркало: – Ты, кстати, помнишь, что ты мне денег должен?

– Да какие там деньги, так, с Инной по пирожному съедим и на последний сеанс в «Викторию» сходим. – Руслан расстроенно махнул рукой.

– Ничего, я надеюсь, что сегодняшний гость где-нибудь проколется, и вернет он вам деньги с процентами. – я зарулил на заполненную стоянку у ресторана «Центровой» и, дождавшись, что приятель выберется с заднего сидения вездехода, покатил в сторону улиц русских писателей.

Окна ателье еще горели – рынок заставляет людей шевелится, и если есть возможность заработать лишний рубль, человек работает до упора.

Разглядев в запотевшем окне фигуру скорняка, склонившейся над какими-то тряпками, я постучал согнутым пальцем по стеклу, после чего подошел к запертой входной двери.

– Вы⁈ – распахнувшая дверь Тамара Александровна явно не была рада меня видеть.

– Вам же передали, что я заеду. Войти можно? – я опустил голову на ноги стоящей на пороге девушки.

– Можно подумать, что вас можно не пустить…– скорняк фыркнув, резко развернулась, так что взметнулись густые кудряшки на плечах и решительно двинулась вглубь ателье, буркнув: – Дверь заприте за собой… пожалуйста.

– Что вы еще от меня хотите? – женщина провела меня в свою мастерскую и стала, опершись на раскроечный стол и агрессивно скрестив руки на груди:

– Обыск, допрос, арест?

– Вы ко мне несправедливы, Тамара Александровна! – я улыбнулся, как можно более искренне: – Я к вам с мирными намерениями, а вы прямо с порога обрушили на меня девятый вал немотивированной агрессии.

– Скажите…

– Павел Николаевич.

– Скажите, Павел Николаевич, что вам от меня надо?

– Мне? Только дружба, взаимная и искренняя дружба.

– Это вы меня так вербуете что ли? – догадалась Тамара: – Жениха посадили, на меня дело завели, а теперь будете меня шантажировать?

– Да тьфу на вас, Тамара Александровна! Зачем мне вас вербовать, а уж тем более шантажировать. Смотрите. Видите – все материалы в отношении вас. А теперь глядите. – я рванул стопку листов и порвал их на две половины, после чего разорвал получившиеся обрывки еще раз.

– Видите, больше в отношении вас ничего нет.

– А Слава? Соколов?

– Тамара, ну совесть то имейте. Ваш Соколов человека убил, с которым несколько лет за партой сидел. Просто деньги не поделили, и Слава убил лучшего друга Сережу Захарова…

– Сережу убили? – Тамара испуганно вскинула руки к груди.

– Да, представьте себе, убили, расчленили на куски, чтобы удобнее было выносить и отнесли на свалку. Самое смешное, мусорные контейнеры стоят прямо напротив нашего райотдела…

– Вы хотите сказать, что Сережу убили возле вокзала?

– Да, на съемной квартире, дома такие, желтого цвета.

– А я в этой квартире…– Тамару, было ощущение, что замутило.

– Так что, Тамара Александровна, перекреститесь, что Бог вас уберег от такого жениха. Если он за несколько тысяч своего друга убил…– я махнул рукой: – Надеюсь, претензии ко мне с вашей стороны сняты? Просто вы прекрасный мастер и хотелось иметь возможность к вам обратится по случаю.

– Да, конечно…– женщина впала в какое-то оцепенение: – Обращайтесь, с удовольствием поработаю над вашим заказом…

– Так. – я решительно шагнул к заторможенной собеседнице, взял ее за плечи и чуть-чуть сжал.

– Вы что делаете⁈ – Тамара попыталась вырваться, но не смогла и замерла, с испугом глядя на меня снизу-вверх.

– Вы сейчас работать не можете нормально, я по вам вижу. Собирайтесь, я вас домой отвезу.

– Я далеко живу.

– Ничего страшного, пробок нет, быстро доедем.

Тамара жила в маленьком домике на спуске имени Лондонского критика. К моменту, когда фары моей «Нивы» осветили покосившийся забор и калитку с помятым почтовым ящиком, женщина вроде бы успокоилась.

– Мы приехали. – я повернулся к пассажирке: – С вами все в порядке? Ничего не хотите мне рассказать?

– Все нормально. Спасибо. – за все время девушка впервые робко улыбнулась мне сухими губами и ловко выскользнув из машины, вошла на огороженный участок.