Текст книги "Из ложно понятых интересов службы (СИ)"

Автор книги: Роман Путилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Глава 15

Глава пятнадцатая. В поиске гнезда Соколова.

Март одна тысяча девятьсот девяносто второго года.

Если кто-то думает, что я тут же начал колоть Тамару на причастность к преступной деятельности Славы Соколова, то он ошибается, не то время и не то место. Напротив, я выложив за обновку девушки, явно женой мне не являющейся, существенную сумму, начал задавать вопросы скорняку о возможности приобретения хорошего меха, в частности животных, по случайному совпадению внесенных в Красную книгу. Тамара делала круглые глаза и говорила, что с таким мехом не работает, но я поднимал и поднимал ставки. В какой-то момент девушка не выдержала и попросила аванс, с поставкой меха в течении месяца, на что я рассмеялся и сообщил что деньги будут, но только против шкур, единовременно, без всяких предоплат. И если шкуры будут в течении двух дней, то я готов накинуть сверху еще двадцать процентов.

– Деньги покажите! – глаза Тамары более не были грустными, они были жадными, очевидно, что прибыль перекрывала самые смелые ее ожидания.

– Тамара, ты не веди себя, как ребенок. Будут шкуры, я с тобой прямо здесь рассчитаюсь, сразу, в полном объеме. Или ты считаешь, что я тебя здесь, где за картонной перегородкой десяток швей работает, ограблю, а потом буду убегать от вас, в центре города, с шкурой белого медведя под мышкой, перепрыгивая через лужи? Ты пойми, мне проще с тобой быстрее рассчитаться и дальше шкуры запулить, мне за них китайцы гораздо больше готовы заплатить. Но, надо все сделать быстро, покупатели послезавтра уезжают. Ты знаешь, я даже готов тебе задаток дать, десять процентов, но только задаток. То есть, если завтра вечером шкур не будет, ты мне в два раза больше возвращаешь, и не вздумай попытаться меня кинуть, а то я с тебя спрошу по полной.

Очевидно, что у Тамары был печальный опыт, когда с нее спрашивали по полной, потому что она категорически отказалась брать с меня предоплату.

– Мех у знакомого хранится, мне надо с ним созвонится, вдруг он уже все продал.

– Это будет очень-очень плохо, какие бабки уз под носа уйдут. –я подмигнул девушке и распрощался, договорившись, что позвоню ей завтра утром.

Лене уже надоело дефилировать перед восхищенной публикой в новой куртке, она сильно озябла за время ожидания и даже решила обидится, но потом увидела в стеклянной витрине свое отражение и тут же меня простила.

– Зайка, доскачи до дома вон видишь, через дорогу его крыша, а мне на работу надо, а то мы с твоей курточкой долго возились. Не обижаешься?

– Нет. Пока. Спасибо. – Лена улыбнулась мне счастливой улыбкой и, как заяц, поскакала среди луж, в сторону моего дома, а я двинулся в сторону работы.

– Привет! – затараторила телефонная трубка голосом Маргариты: – Ты где был, я тебе весь день звоню, а тебя нет. Мне позвонили, когда поедем?

– Привет. Куда мы ехать должны? – мои мысли были погружены в отбраковку вариантов мероприятий в отношении сероглазого скорняка, и я не сразу сообразил, куда хочет ехать со мной Рита.

– Паша, проснись, мы с тобой в ЗАГС едем, я уже в платье стою! – заржала на той стороне телефонного провода неунывающая девица.

– Да ну тебя! Говори, что хотела быстрее, а то мне некогда. – я разозлился и испугался в первое мгновение – ехать с Маргаритой в ЗАГС я не хотел.

– Ну и ладно, больше не позвоню! – обиделась Рита: – Я на него лучшие годы жизни трачу, на трубке телефонной сижу целый день, поймала практически ему сахарных мошенников…

– Риточка, не бросай трубку, я тебе за твои труды мороженное куплю! Говори, о чем договорились?

– Завтра. Готовы продать нам четыре тонны, по сорок два рубля за килограмм. Упаковка – бумажные пакеты Росбакалеи, по одному килограмму.

– А почему по сорок два рубля? Было же по сорок?

– Сказали – инфляция, не нравиться – не берите, другие возьмут.

Охренеть, у мошенников, на несуществующий сахар тоже инфляция, оказывается, есть. Или может быть это настоящие оптовики и я завтра куплю шесть тонн настоящего сахара? Ладно, хер с ним, в конце концов, цена нормальная, я этот рафинад могу по своим отделам развести, все равно купят.

– Здорово, Рита, а где и когда покупка будет?

– Где не сказал. Мужик, который со мной разговаривал, уверяет, что склад, где будет свободная партия сахара, станет известен только завтра утром. А так у них несколько баз по городу разбросано. Ну, я настаивать не стала. Ты, кстати, на чем поедешь?

– Как на чем? У меня же…– я прикусил язык, понимая, что если скажу Рите, что поеду за шестью тоннами сахара на своей «Ниве», то едко высмеивать меня она будет очень долго.

– Алло? Алло! Я тебя не слышу! – кричала в трубку темпераментная торговка.

– Извини, задумался, кого завтра за руль грузовика посадить. У тебя права какой категории?

– Да ну тебя! Пока, завтра утром жди звонка. Девица бросила трубку я лихорадочно бросился готовиться к завтрашнему выезду.

Грузовик, допустим у меня был. Вероятно, я мог достать даже деньги, в нужном мне количестве, под процент в сто годовых, но с учетом возврата кредита в банк в тот же день, иначе плата за два дня пробивала существенную дыру в моем бюджете.

Накидав на листе бумаге под грифом секретно план оперативно-розыскных мероприятий, я сел за телефон.

Руководство план мероприятий по задержанию сахарных мошенников в принципе одобрило, на этом поддержка с его стороны была закончена – ни денежных средств в сумме ста шестидесяти восьми тысяч рублей, ни грузовика для перевозки сахара Министерство внутренних дел предоставить мне не могло. Вернее, могло, но в специфическом исполнении. Я заявил, что несколько пачек денежных «кукол» и дежурный взвод ОМОНа на грузовом «ЗИЛе», с защищенными решетками окнами и синей мигалкой на крыше, мне не подходят, на что меня отечески похлопали по плечу, лицемерно заявили, что я сам отказался от помощи и предложили проявить больше творческой смекалки, так присущей любому оперативному сотруднику уголовного розыска.

Ну ладно, в принципе, грузовик с водителем, коим вызвался выступить господин Ломов, я нашел, и даже сделал заявку в банк от имени бабулиной фирмы на получение однодневного кредита наличными. Оставалось только с открытия банка получить их и дальше будь что будет.

А в семь часов вечера я припарковал машину недалеко от ателье на улице Автора «Мертвых душ». Надеюсь, что в опустившейся на город вечерней темноте я не пропущу уход с рабочего места скорняка Тамары, красивой девушки с пепельными волосами и большими серыми глазами. Вспоминая глаза прекрасной скорнячки я чуть не пропустил момент, когда входная дверь ателье на минуту осветилась, и от нее быстрым шагом стала удаляться невысокая фигура в очередной эксклюзивной куртке. Я замер, ожидая, в какую сторону пойдет девушка – если на метро, то меня ожидают захватывающие минуты слежки в переполненных, возвращающимися домой с работы, горожанами голубых вагонов. Правда, по вагонам и эскалатарам за Тамарой будет следить Руслан, тоскливо сопящий рядом со мной на соседнем сидении «Нивы», но в условиях отсутствия связи, мало мне тоже не покажется.

– Вон, видишь, та, с шнуровкой на рукавах куртки. – ткнул я в сторону объекта наблюдения.

– Ничего так, ноги хорошие…– протянул напарник.

– Там все хорошее, поверь мне, но у тебя есть генеральская дочь, не забывай об этом. Ты если соберешься с Инной расстаться, заранее предупреди, а то у меня много денег в проект с ней вложено.

– Угу, предупрежу…– легкомысленно пообещал опер по «потеряшкам», не сводя глаз с ладной фигурки, приближающейся к входу в метро. Но, к нашему облегчению, хорошая девочка Тамара, по широкой дуге обойдя двери метро, в которые стремилось огромное количество спешащих домой людей, и пошла в сторону троллейбусной остановке.

– Иди, а то в такой толчее не заметим, в какой маршрут она сядет. Как девушка залезет в троллейбус, отходи в сторону и подними руку вверх, я тебя подхвачу. – я все-таки выгнал на улицу своего соседа, найдя ему работу вне теплой машины.

Тамара села в подошедший троллейбус и поехала в сторону Сквера имени Первого чекиста, мы же, держа дистанцию, неторопливо ехали сзади, внимательно смотря на граждан, покидающих на остановках синюю тушу «сохатого».

Мой план был построен на алчности сероглазой красотки. Услышав цену, которую она могла получить с меня за шкуры краснокнижных северных зверей, Тамара не желала упустить этот шанс заработать. У самой специалистки по меху и коже нужных шкур не было, иначе она бы совершила сделку со мной уже сегодня, а единственной связью с поставками меха с Севера был у прекрасной Тамары небезызвестный Слава Соколов, который досиживал последние сутки в спецприемнике за совершенное им мелкое хулиганство. Так как связаться с сидельцем Тамара не может, а связь нужна срочно, уже сегодня, как поступит в этой ситуации нормальный советский гражданин. Правильно, он побежит в адрес места жительства нужного ему лица и оставит там записку в двери, как последнюю надежду на срочную связь. А зачем мне нужно следить за Тамарой? Потому что мне крайне необходимо установить фактическое место жительства гражданина Соколова В. А., который последние несколько лет проживает без прописки, а мне, на прямо заданный вопрос о том, где же вы живете, гражданин, ответил весьма уклончиво.

В условиях, когда нет никаких доказательств совершения Славой Соколовым убийства его друга Захарова Сергея, единственное место, где теоретически можно найти такие доказательства, является нора, берлога, место обитания гражданина Соколова. И поэтому мы, надсаживая двигатель машины на второй передачи, очень неторопливо катились за мятой и грязной кормой городского троллейбуса.

Тамара вышла из салона троллейбуса на последней остановке и пошла в сторону частного сектора.

– Что сидишь? Вперед. – я подтолкнул Руслана к двери: – Смотри не запались. А я за тобой на расстоянии поеду.

Место, куда шагала хрупкая девушка с сильными руками, издавна пользовалось дурной славой. На кривых улочках окраины города давно прописались многочисленные ромалы, со всеми своими специфическими занятиями. Двигаясь с выключенными фарами, чтобы объект наблюдения меня не заметил, я вскоре потерял Руслана и остановился на небольшом перекрестке. Гонять по кривым местным переулкам я посчитал опасным, так как была реальная опасность на одной из этих, нечищеных, улочек, провалится в рыхлый, подтаявши снизу, снег и повиснуть на обоих мостах, беспомощно крутя колесами с дурацким рисунком протектора.

Я вышел из машины и постарался прислушаться, но многочисленные псы, хором заходящиеся лаем в каждом дворе с момента, когда Руслан только шагнул в эти улочки. Собачий лай, периодически слабеющий, но через несколько мгновений, с новой силой возобновляющийся на соседних улицах, мешал мне услышать хоть что-нибудь.

Руслана, что-то громко шипящего и машущего руками я увидел в самый последний момент, когда он вывалился из-за двухметрового глухого забора, ведущего в узкий переулок.

– Ты что, Паша, глухой? Я шепотом ору-ору, а ты ноль внимания. – не совсем логично прошипел мне сердитый приятель.

– Да собаки эти, я в двух шагах тебя не слышал. Ну что там? Девчонку не потерял?

– Почти потерял, но она стала в ворота стучать и звать кого-то, и я ее нашел, а так тоже, не в тот проулок свернул, боялся, что заметит меня.

– Так пошли скорее.

– Вот в эти ворота она стучала. – Руслан показал на запертые ворота и растерянно завертел головой: – Только где она, только что здесь была. Неужели ушла уже?

– Нет, не ушла. Слышишь, кто-то за воротами шурудит. Уверен, что это она.

– Так пошли. – мой напарник шагнул к калитке, но успел ухватить его за рукав.

– Стой, обойди этот огород через соседский участок, и с той стороны заходи, там калитка должна быть. А то вдруг она услышит, как я в ворота вхожу и побежит через огород в соседний переулок. Давай, жду пять минут и захожу.

Руслан горестно вздохнул и двинулся в сторону соседнего, незастроенного участка, чтобы через минуту скрыться среди высоких, в человеческий рост, побегов полыни, разросшихся на соседнем участке весьма обильно.

Простояв у калитки оговоренное время, я потянул за торчащую из калитки веревочку, звякнула задвижка с той стороны и я вошел в чужой двор.

К нашей удаче, собачья будка стояла пустая, а мощная цепь висела на металлическом тросе, ведущем через двор, по которому когда-то бегал местный цербер. Я прошел по узкой тропинке пространство перед одноэтажным домом, после чего двинулся к огромному, высотой в два этажа, сараю, из которого доносились звуки падения чего-то легкого, но мягкого. В огромном помещении объект наблюдения я заметил не сразу, только после того, как где-то под крышей кто-то прошептал ругательство, я догадался задрать вверх голову. Моя цель находилась под крышей. Стройные ноги в сапогах и зеленых, обтягивающих лосинах, в положении поперечного полушпагата, упершись в стеллажи, виднелись в метре надо мной. Их хозяйка перебирала какие-то тюки под самой крышей, некоторые сбрасывая вниз, а некоторые падали самостоятельно, что сопровождалось новым ругательствами. Я замер в углу, дождался, когда Тамара закончит ревизию склада рухляди, и шагнул вперед в момент, когда девушка почти спустилась вниз и повиснув на руках, выбирала свободное место среди наваленных на полу баулов.

– Добрый вечер. – вежливо поздоровался я, выйдя из своего укрытия и успел увернуться в самый последний момент, выгнувшись назад так, что

явственно услышал, как хрустнули позвонки в спине.

Чуть-чуть не дотянувшись до моего лица аккуратным носком сапога, Тамара не стала разводить политесы, а рванула из сарая в противоположную от меня дверь. С трудом разогнувшись в обратную сторону, я, со стоном (думал, что мышцы спины лопнули, такая жгучая боль пронзила меня) я заставил себя сделать один шаг, второй… Когда я добрался до выхода из сарая, все разумное время чтобы догнать беглянку, уже истекло. Но, к моему облегчению, выползя из темного помещения, я разглядел, что шустрая девушка бессильно бьется в объятиях моего «засадного полка», безуспешно пытаясь пнуть или ударить, обхватившего ее своими ручищами, довольного опера по «потеряшкам».

– Тамара Александровна, прекратите, иначе я на вас наручники надену. Позвольте представится – оперуполномоченные уголовного розыска Громов и Конев. Скажите, что вы делаете в этом…домовладении?

– Я здесь имею право находится! Здесь, между прочим, мой хороший знакомый живет! – Тамара, повернувшись в мою сторону, сжигала меня взглядом так, что я чувствовал, что моя многострадальная спина начала дымиться.

Да? – ехидно улыбнулся я: – И вы знаете, как этого знакомого зовут? Или не знаете?

– Да, представьте себе, знаю. Это Соколов Владислав Александрович. (Бинго, это нора Соколова!).

– Тоже Александрович? Он вам брат?

– Нет, представьте себе, он мой жених, просто отчества совпадают.

– И Владислав Александрович здесь прописан? – все также иронично вопрошал я, возбуждая, и без того, взбешенную Тамару.

– Нет, не прописан, ноя точно знаю, что у него договор с хозяйкой, и он ей деньги платит…. Что вы мне мозг компостируете! – перешла на ультра-визг работница меха и кожи: – Я знаю, что это законно! Не тридцать седьмой год, слава Богу, на дворе.

– Похоже у нас с тобой, брат, небольшая ошибочка вышла. – повернул я к Руслану растерянный взгляд: – Не в тот дом пришли…

– Небольшая⁈ – Тамара аж задохнулась от возмущения: – Да вы меня так напугали, что я чуть не умерла от страха! А еще вы без ордера вторглись на частную территорию! Убирайтесь отсюда!

– Извините нас, пожалуйста. –я изобразил кающегося грешника: – Приносим вам самые искрение извинения.

– Извинения⁈ Да вы со своей службы вылетите завтра в два счета! – завела свою шарманку по новой барышня, получившая шанс безнаказанно поглумится над милиционерами: – Убирайтесь немедленно отсюда, пока мой жених сюда не пришел и с вами не разобрался!

– Тамара Александровна, чтобы загладить нашу вину мы обязаны помочь вам сложить обратно те кули, что упали на землю со стеллажей. Мы, как мужчины, просто обязаны вам помочь.

– Да валите уже отсюда! Никакой помощи мне от вас не надо! – Девица, сама себя довела до истерики и уже стала топать стройными ножками, разбрызгивая во все стороны комья грязного снега.

– Тамара Александровна! – я шагнул вперед и, ухватив вопящую девушку за плечо, слегка ее встряхнул и подтолкнул в входу в сарай: – Я вынужден настаивать на том, что мы вам поможем.

Глава 16

Глава шестнадцатая. Погоня! Какой детективный сюжет обходится без неё?

Март одна тысяча девятьсот девяносто второго года.

– Что тут у нас? – я кивнул Руслану, чтобы он страховал неистовую скорнячку от необдуманных поступков, и только после этого включил фонарик и наклонился к разбросанным на полу сарая тюкам – получить сзади в шею удар скорняжной иглой, или чем они там дыры в коже и шкурах пробивают, мне не хотелось.

Заглянув под слой целлофана, я выпрямился:

– С какой целью вы собрались забрать вот эти тюки? Вообще-то, в Уголовном кодексе эти действия называются кражей с проникновением в жилище или иное хранилище… Срок от трех до пяти лет. Придется вас забрать в отдел милиции.

– Да какой отдел! Я вам русским языком говорю, что это дом моего жениха Славы Соколова…

– Хорошо, дом жениха, допустим. Но мне совершенно непонятно, когда человек проникает в дом своего жениха, посреди ночи, тайно, и собирается вынести из дома дорогостоящие меховые изделия.

– Это шкуры.

– Тамара Александровна, да мне все равно, шкуры там или воротники. Я вижу, что вещи редкие, цены немалой. И это не снимает моих вопросов.

– Я вам объясняю, что Соколов мой жених, этот дом он снимает. А эти шкуры практически мои, мы с ним на них скидывались, совместно покупали.

– Не знаю. Где ваш жених, как можно его найти, чтобы он ваши слова подтвердил?

– Да все дело в том, что мне срочно шкуры потребовались, а Славу я найти не могу, поэтому я и приехала сюда, мы же их вместе сюда определили, вот я и приехала их забрать.

У меня складывалось впечатление, что в темноте девушка меня не узнала, но я решил на этом не зацикливаться. Мне было остро необходимо, на законных основаниях проникнуть в дом, снимаемый Соколовым и перевернуть там все вверх дном.

– Тамара Александровна, если вы невеста хозяина и в доме неоднократно бывали, должны знать, где у вашего жениха ключи запасные хранятся и описать внутреннюю обстановку дома?

– Должна. – Тамара безнадежно вздохнула и поплелась к темнеющему бревенчатому строению.

Почему-то хозяева дачных или деревенских домиков имеют неистребимую привычку прятать запасные ключи от дома в каком-нибудь укромном месте, например, под ковриком на входе.

Ключ от этого дома девушка достала из-под кирпича, на который опиралась пустая бочка под водостоком, после чего мы вошли в дом, а через десять минут в помещение вломился Руслан за которым плелись недовольные соседи –понятые.

– Это кто? – Тамара, не ожидавшая ночного вторжения незнакомых людей, в испуге вскочила.

– Это понятые, такое строгое требование закона. Если мы куда-то вошли, то требуется составить при понятых протокол осмотра.

Посадив Тамару давать объяснение Руслану я взял обоих понятых и пошел бродить по дому, старательно и аккуратно засовывая свой нос в каждую щель и превращая осмотр места происшествия в полноценный обыск. Паспорт на имя Захарова Сергея лежал в ящике старого трюмо, вместе с водительским удостоверением категории «С» и комсомольским билетом на имя Соколова.

На кухне лист фанеры, крашенный голубой краской мрачного оттенка не был прибит с оной стороны, хотя следы от мелких гвоздиков были. Я взял со стола нож с источенным лезвием и вставив его в щель, оттянул уголок фанерки – с мутном свете, что давал лампочка электрического фонарика мелькнул воронением ствол охотничьей одностволки. Ну а под кроватью, среди хлопьев пыли, мой взгляд порадовали два темно –зеленых ящика, однозначно, армейского происхождения.

– Тамара Александровна, можно вас отвлечь на минуточку.

Последний всплеск активности мастерицы по меху произошел в тот момент, когда я начал отдирать лист фанеры от стену.

Руслан прощелкал одним местом, и мне в спину, с криком «Не тронь!», вцепилась фурия. Ну что я могу сказать, у скорняков не только руки, но и пальцы крепкие, Руслан, громко пыхтя отрывал взбесившуюся девушку с моей спины несколько минут.

Когда я вытащил за верхнюю антабку из узкой щели старую курковую одностволку, возбудился сосед понятой и, с видом знатока, попытался схватить антиквариат, пришлось орать во весь голос «Руками не трогать». Пошарив в темноте простенка кочергой, я зацепил и вытащил на Божий свет брезентовый охотничий патронташ, где из, окаменевших от времени кожаных газырниц, выглядывали тусклые латунные гильзы двадцатого калибра.

– Тамара Александровна, мешок можно какой-нибудь?

– Зачем? – увидев оружие, женщина растеряла весь свой пыл и теперь потеряно сидела на табурете в углу, стараясь ни с кем не встречаться глазами.

– Ружье старое, возможно его положили в тайник до того, как ваш жених сюда вселился. Я сейчас в мешок или тряпку упакую, и напишу, чтобы эксперт на наличие пальчиков проверил. Если пальцев Владислава Александровича на ружье не будет, то скорее всего оно не ему принадлежит.

– Да! Да! Я сейчас. – Тамара с надеждой в глазах вскочила и заметалась по домику, чтобы через пару минут приволочь кучу тряпок и чистых, джутовых мешков.

Когда я, крякнув от натуги, выволок из-под кровати два ящика с знакомыми каждому мужчине черными цифрами «7,62», Тамара с надеждой спросила:

– Это же старые патроны? Вон, на одном сорок третий год написано.

– Да, да, наверняка. – пробормотал я. Не хотелось расстраивать девушку, хотя царапины на спине и шее сильно саднили. Ящики, с помощью ножа и все той-же кочерги, аккуратно приоткрыли с одного края, чтобы понятые увидели, что внутри не полное собрание сочинений В. И. Ленина, а по два темно-зеленых цинка, по семьсот т четыреста сорок патронов.

На паспорт Захарова Тамара отреагировала абсолютно равнодушно, пояснив, что это паспорт друга ее жениха, и она не видит тут ничего такого, подумаешь, забыл человек паспорт в гостях у друга.

Упаковав ящики и ружье, я повел всех в сарай.

– Это мое! Вы не имеете права! -вновь завелась женщина, раскинув руки и пытаясь оттеснить меня от тюков с мехом: – Это все свободно везде продается! Вы что думаете – я вас не узнала? Вы ко мне в ателье приходили и теперь пытаетесь просто меня ограбить!

– Это что за шкура? – я ткнул рукой в сторону самого большого тюка.

– Белый медведь.

– А это? Это?

– Белый медведь, песцы полярные….

– По правилам любая шкура особо ценного меха, тем более, занесенного в Красную книгу, должно иметь штамп государственной заготовительной конторы. Покажите мне штампы на шкурах, и мы снимем все претензии. А отсутствие государственного клейма является уголовным преступлением, статья сто шестьдесят шесть, со значком один, год тюрьмы, между прочим.

Шкуры мы упаковывали под глухие рыдания красивой скорнячки, доносившиеся из дома, куда она убежала, выкрикивая ругательства.

Оформив протоколом осмотра изъятие ценностей, я проводил понятых, на пару с Русланом загрузил изъятое в машину, после чего зашел в дом.

– Послезавтра, к девяти часам утра жду вас в отделе милиции, повестка на столе. Всего доброго. Закройтесь за мной. – самым доброжелатель голосом сказал я содрогающейся от рыданий семье девушки и вышел из дома, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Утром я кое как встал. Ночные обыски, развоз изъятого и ноющего Руслана по местам квартирования, прогулка с Демоном. В общем лег я в три часа ночи, а в семь часов был разбужен грохотом, доносящимся из кухни.

– Прости пожалуйста, я нечаянно сковородку уронила! – без тени раскаяния в глазах, поприветствовала меня Лена, с интересом помахивая тяжелой чугунной сковородой: – Ничего не хочешь мне рассказать?

– Нет. А о чем?

– Ну как же? Ты вчера так сильно пострадал, все плечи и шея в крови… Наверное, опасный преступник напал?

– Женщина на обыске не хотела с вещами расставаться…А Руслан не уследил, как она сзади набросилась…– пожаловался я, ища сочувствия и заботы.

– Красивая?

– Кто?

– Женщина, в чьем доме ты вчера провел вечер.

– Красивая, но ты лучше. И не начинай изображать ревность. И кофе мне сделай… пожалуйста. – я погрозил пальцем и пошел в ванную комнату.

Когда дверь санузла распахнулась, выпуская меня, Лена стояла в коридоре и нежно гладила свою новую куртку.

– Ты такой хороший! – меня звонко чмокнули в нос: – Ты во сколько пришел, я не слышала, уснула.

– В три часа. Кстати, спасибо за ужин, было вкусно.

– Не за что. Пойдем завтракать. – и девушка поскакала на кухню, изображая веселого зайчика и бодря соседей снизу звуком своих легких прыжков.

Получив «расходник» от операциониста в отделении банка, я попросил сразу распечатать «приходник» на всю сумму.

– Не положено. – отрезала очаровательная девчуля в белой блузке, что почти не скрывала красивую грудь честного третьего размера: – Вы деньги еще даже не получили.

– Хороша, я сейчас получу деньги и снова к вам подойду. Не говорите только, что снова очередь придется к вам стоять.

Когда я, получив в кассе всю сумму, вновь подошел к операционистке, прижимая к себе дипломат с наличкой, возле стойки уже стоял молодой мужчина в хорошем костюме.

– Какая у вас проблема? – строго спросили меня.

– Викентий Сергеевич, они требуют, чтобы я сразу «приходник» распечатала – наябедничала на меня сотрудница, капризно кривя пухлые губки: – А вы знаете, что это не положено.

– Вы кто? – я, не обращая внимания на хозяйку красивой груди, повернулся к мужчине.

– Я директор филиала. – гордо ткнул себя в грудь мужчина, попав пальцем в бейджик со словом «Управляющий».

– У вас сотрудники, обслуживающие юридические лица работают до шестнадцати тридцати, а я смогу появиться позже. Вот я и попросил вашу сотрудницу сразу распечатать приходный кассовый ордер. А в чем ваша проблема?

– Вы понимаете, что у нас программа не пойдет…

– И что? Одна строчка загорится красненьким? Так, если я вообще не успею сегодня деньги сдать, ваша сотрудница завтра утречком, своими красивыми ноготками…Кстати, девушка, красивый маникюр. Так вот, завтра, вручную, два раза нажмет на кнопочки и все у вас схлопнется.

– Ну, допустим, не два раза начать….

– Послушайте, господин директор филиала или управляющий отделением, я с вами не хочу спорить. Я не собираюсь завтра утром платить за два дня, только потому, что у вас сотрудник рано работу заканчивает, я касса работает до семи часов вечера. У вас и за один день неплохие проценты выходят. Давайте сделаем так. Или вы идете мне навстречу, или мы открываем счет в другом банке, которых сейчас очень много, и, напоследок сообщаем вам в головной офис, что вы лишились клиента только потому что вы не захотели, чтобы сотрудник три раза нажал на кнопочку клавиатуры. Кстати, почему вы так ее оберегаете? У вас с ней что-то личное?

– Лариса, распечатай. – буркнул обозленный менеджер, и пошел в сторону двери с загадочной надписью «Стафф онли», бормоча себе под нос, что-то вроде «Нищеброд».

Девушка, поджав губы, распечатала мне потребную бумажку, и я выдвинулся прочь из банка, в сторону заведенной машины.

– Ну что, Рита, отзвонился тебе этот паразит? – третий раз за сегодня я звоню из будки телефона-автомата в магазин, где работает моя подруга.

– Да! – заорала в трубку возбужденная Рита: – Только что позвонил, сказал, что сахар готовы отпустить с базы на улице Переводчиков, семнадцать, склад номер восемь.

– Спасибо Риток, если все удачно будет, с меня простава. –я бросил трубку на рычаг. Где-то, в глубине серой коробки окончательно провалилась монета в пятнадцать копеек, а я побежал к стоящим у бордюра машинам.

– Дима, держи дипломат, там деньги. Езжай на улицу Переводчиков, дом семнадцать, склад номер восемь. Мы за тобой до базы, а там каждый сам, как договаривались. Все, удачи.

Улица Переводчиков вела из города, через поселок город-спутник Река к городскому аэропорту «Переводчиково», была узкой, сложенной из квадратных бетонных плит, и всегда загруженной. Сложность движения была в том, что мне приходилось двигаться строго в интервале двух-трех машин от грозно урчащего грузовика, за рулем которого находился Дима Ломов. Рядом с лихим драйвером находился дипломат с крупной суммой моих денег, за которые, каждую минуту, накручивалась немаленькая для меня сумма. И я не хотел, чтобы какие ни будь лихие люди увели мои деньги у меня из-под носа. Но, рано или поздно все заканчивается. Когда до ворот базы осталось пара сотен метров, я лихо обогнал Диму и, отдав за въезд на базу тридцать рублей, въехал на территорию, уставленную десятком однотипных складских зданий.

Склад номер восемь находился на отшибе, крайним в длинном ряду однотипных ворот, выходящих на высокий бетонный пандус. Мы оставили машину за углом, а сами, не смотря в сторону восьмого склада, зашли в складское помещение, расположенное, напротив.

– Займись! – я кивнул Руслану на поднявшегося нам навстречу работника склада, а сам припал в щели в металлических воротах, внимательно наблюдая за обитателями склада номер восемь. Вернее, обитателем. Перед приоткрытыми воротами склада с крупной, белой цифрой «восемь» на кирпичной стене, стоял, оперившись на складскую телегу, уставленную коробками, мужик лет сорока, облаченный в синий старый халат, выглядывающий из-под черной, потертой телогрейки. Мужик имел пышные рыжие усы, волос не было видно под глубоко натянутой, ярко-красной вязанной шапочки. Мужчина глубокомысленно курил сигарету, выпуская красивы колечки в синее, весеннее, небо.

Слева от ворот склада висела на двух шурупах бардовая, покрытая стеклом, надпись «Росбакалея. Городской филиал».

За моей спиной о чем-то бубнили два голоса – Руслан отвлекал обитателей склада, где мы устроили наблюдательный пункт. Не знаю, какую историю рассказывал мой напарник работникам этого склада – может быть сказал правду, а вероятно уже проверял местные приходно-расходную книгу, я не знаю, мне было в е равно. Главное, что невольные очевидцы не мешали мне наблюдать и не пытались помешать нам работать, криками «Эй, сосед, а ты что натворил, а то тебя менты пасут уже третий день⁈».

В проезд, громко попукивая двигателем вкатил наш грузовик и обрадованно покатил к складу. Мужик с усами одним толчком загнал в свои ворота телегу, полную товара, причем сделал это слишком легко для полностью загруженной повозки, после чего накинул на дужки ворот амбарный замок и обернулся к вылезающему из кабины с пачкой документов в руке, Диме. Из-за шума двигателя слов разговора я не мог услышать, но суть диалога уловил.