Текст книги "Та самая герцогиня (СИ)"

Автор книги: Роксана Саркисян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

– Итак, способ для связи у нас теперь есть, можно приступать к следующему разговору.

К слову, следующий разговор прервала мама. Она часто так делала, было видно, что Антон ей почему-то не нравится. Я неоднократно спрашивала, почему она к нему так настороженно относится. Но мама молчала, только поджимала губы и говорила о том, что от него за версту несет демонами. Насколько я поняла, демонов часто использовали в ругательствах. Поэтому большого значения ее словам не придала. Мама часто говорила странные вещи, я уже привыкла даже.

– Павла, мы тут как раз говорим о том, как бывают опасны некоторые зелья. Думаю, у вас лучше получить рассказать Саше об этом, – усмехнулся Антон. Мама что-то прошипела и ушла из гостиной, прихватив с собой Артема. Я посмотрела на двоюродного брата и поняла, что он чем-то обидел маму. Я успела заметить, как она взглядом метает молнии прежде, чем мамочка гордо покинула комнату.

– Не злись, просто мне надоело терпеть ментальные атаки твоей мамы, – примирительно поднял он руки. Я кивнула, но злиться продолжила. Тихо, не подавая виду, но настойчиво старалась вновь поджарить брата.

– Александра, возьми себя в руки, – Антон вновь предпринял попытку меня успокоить. Но не тут-то было, я была в бешенстве, сама не понимая, что со мной происходит. Обычно в случае, если кого-то из моих близких обижали, я кричала, кидалась всем, что попадет под руку, или мило улыбалась, готовя план по моральному уничтожению. Но такая реакция была странной. Я молчала, даже не пытаясь поставить брата на место, но чувствовала, как внутри меня медленно разгорается пламя. Сначала перед мысленным взором возникла искорка, потом она начала как бы зажигать все вокруг. Я смогла ощутить то, о чем говорила бабушка. По моим венам распространялся жар, тягучая горячая лава наполняла все тело, а где-то в районе сердца клокотало пламя, заставляя кричать от боли. Краем уха я слышала, что мне что-то кричит Антон, мама пытается успокоить меня, а по щекам бегут горячие капли слез.

– Саша, возьми его под контроль! – вновь и вновь повторяла мама, вглядываясь в мое лицо. Не возникало сомнений, что речь об огне, что бушует сейчас внутри меня.

– Дыши правильно, – тихо посоветовал Артем, – попробуй сконцентрироваться на дыхании. Я вижу, что тебе больно. Но ты сильная, ты справишься.

Почему-то именно тихий голос брата заставил меня взять себя в руки. В конце концов, он прав. Я сильная, что мне какой-то огонек? Ничего, я сильнее. Попыталась сконцентрироваться на дыхании, как посоветовал Артем. Вдохи и выдохи, легкие движения руками, плавные движения ногами. Наверное, выглядела я глупо, но чтобы успокоиться пришлось применить свои знания в области йоги, так как то, чему учил Антон, только подкармливало пламя, будто подливало масла в огонь.

Жар потихоньку уходил в сердце, оставляя только приятное тепло, слезы перестали литься нескончаемым потоком. А я бес сил осела на пол.

– Пламя проснулось, – с сочувствием в голосе пояснила мама.

– Я думал, она уже стабильна. Ведь смогла же поджечь…меня.

– Я же говорила маме, что нельзя будить стихию так резко! Нет, она ведь лучше знает! – в сердцах ругалась моя мама, – Моя дочь чуть не сгорела к демонам! Вызывай эту самоуверенную ведьму! Пусть теперь восстанавливает резерв внучке! Ни у меня, ни у тебя на это сил не хватит.

Все еще ругаясь на бабушку и ее неумение слушать окружающих, мама пошла на кухню, а я просто улеглась и начала рассматривать потолок. Я чувствовала себя опустошенной, было ощущение, что пламя выжгло все внутри меня, оставив лишь пепел. Было жутко, страшно и…никак. Каждая клеточка тела просто молила о смерти, потому что не хотела пережить все это еще раз.

– Что за шум, а драки нет? – весело спросила бабушка. Наверное, сейчас она выходила из портала, но мне гораздо интереснее было смотреть на люстру, в которую были вкручены взорвавшиеся лампочки. С безразличием отметила, что в комнате снова стоит противный запах. Думаю, Антон сам открыл портал.

– Ты чуть не сожгла мою дочь! – обличающе воскликнула мама. Даже смотреть не стала, точно знаю, что мама ткнула в бабушку пальцем, щеки ее, наверняка, тронул румянец злости, а глаза все еще полыхали страхом. Мне несколько приходилось застать маму в таком состоянии, но сейчас в голосе родительницы было намного больше эмоций. Видимо, она не на шутку перепугалась, когда я начала кричать.

– Ну, не сгорела же, – пожала плечами бабушка. Вот после этих слов люстра стала мне неинтересна. Не веря собственным ушам, которые ни разу еще меня не обманывали, я уставилась на бабушку.

– Ты знала, что так будет, – констатировала я, вглядываясь в бабушку, которая оставалась спокойна. Слез не было, только всепоглощающее чувство предательства, чувства, будто в спину вонзили клинок, и та самая пустота. Вновь взметнулось пламя внутри меня, и я пожалела, что не умерла во время первой вспышки. На этот раз все было немного по-другому. Я все еще чувствовала свой огонь, но были еще картинки…

Яркие образы возникали перед глазами. Артем наперевес с мечом бежит ко мне навстречу. Темная фигура в плаще корчится в судорогах. Огромный паук ползет к какому-то незнакомому шатену, а вокруг на трибунах беснуется толпа. Тихий вкрадчивый голос, говорящий, что любит меня, и хрип. Такой хрип я слышала лишь однажды во сне, когда приснилось, что на меня напали. Снилось, что руки сами залезли под подушку и достали армейский нож, быстрым движение воткнули его в шею того, кто сейчас стоял надо мной со своим клинком в руках, а потом этот хрип. Лица своего обидчика я не запомнила, а вот клинок был примечательным, его изображение до сих пор сидело у меня в мозгу.

– Дыши, сестренка, – вновь велел Тема. Дышать? Но воздух лишь разъярит пламя! Нельзя дышать! Нужно уснуть, во сне не так больно…

– … говорил, что она слаба!

– Она не может быть слаба, в ней дважды проснулось пламя.

– И что?

– Ничего, Антонуан, тебе не понять, – ответил моему братишке незнакомый мужской голос. А потом… я проснулась. За окном разгорался рассвет, форточка была приоткрыта, так что в комнате было свежо. Я поспешно взглянула на экран нового мобильника, чтобы замереть в непонимании. Дата и время были… Теми же, что и с утра. То есть все, что происходило в гостиной, оказалось моим сном? Ну, у меня и воображение. Я тихо рассмеялась, поправляя кольцо на пальце. То самое кольцо. С камнем рубинового цвета. В котором кровь Антона. Он мне еще дал его в том сне…

– Сон или не сон? – задумчиво спросила саму себя. Ответ не пришел, к сожалению. Странный сон забылся довольно быстро. Какая разница, снилось ли мне все это, если вокруг творится такой бедлам? Тем более, что верить в реальность произошедшего очень не хотелось. Пусть лучше предательство бабушки останется страшным сном.

В штатном режиме проходило мое обучение. Каждый день я делала новые успехи, узнавала о том, как живут в Веерлдани, закрепляла свои физические навыки. Правда, я так и не смогла научиться обращаться с таким смертоносным оружием, как меч. Но не думаю, что от меня кто-то ждал особых результатов в этом направлении. За две недели освоить искусство мечника… Это круто даже для меня. Поэтому я не сильно расстроилась.

****

Стоя в центре все той же гостиной, я вспоминала некоторые моменты из детства. Вот, я и Темка играем в догонялки. Вот, я решила, что супер-герой, забралась на журнальный столик и попыталась взлететь. Хм… Потом две недели мучилась с головной болью. Веселое было время.

Я давно знала, что отчий дом придется скоро покинуть. Не в этом году, так через пару лет. Не могу же я вечно трепать папе нервы, ему и мамочки достаточно. Но уходить в другой мир, полный неизвестного, чего греха таить, опасного… Страшно.

– Ну, и чего ты сырость разводишь? Ты меня позоришь, Александра, – успокоила меня бабушка. Угу, это именно то, что я хотела услышать в такой момент. Знаешь что, дорогая бабушка? Я у вас там, в этой тупой академии, переворот устрою. Вы еще при воспоминании об Александре Дементьевой опасливо перекрещиваться будете! Я Алербата с пьедестала почета сдвину! Будет у них новый Бог, по крайней мере, Ужаса. Насчет Боли и Смерти не знаю, я подумаю над этим вопросом… Но нервные срывы я организую на раз-два! Тоже мне, как будто у них в академии обучение намного сложнее, чем в нашем лицее.

– Не пыхти, как паровоз, без нас тронешься… Все, все, хватит дуться! – рассмеялась бабушка.

Набрав в легкие побольше воздуха, чтобы снова не заплакать, я улыбнулась и пошла обнимать родителей. До папы, как всегда, не дотянуть. Обнимая, все-таки сжал меня до хруста костей. Кажется, это ребра треснули… Шучу.

А маму крепко-крепко сжала в объятиях уже я. Мама плакала, но старалась улыбаться сквозь слезы. Потом подошла к малому и тоже обняла.

– Ты – гаденыш, недоразвитый индивид, который деградировал до австралопитека. Но я все же буду скучать, Тёмыч.

В ответ он проворчал что-то похожее на "все бабы дуры, истерички и плаксы". И улыбнулся. Все же будет хорошо. Почему-то именно сейчас вспомнились слова дедушки: "Человек может все, Сашенька. А Дементьевы могут больше, чем все". В душе поселилась уверенность. Страх-то не пропал, но уверенность в своих силах засела где-то глубоко, вцепившись в почву моего подсознания корнями, которые тщательно взращивал во мне дедушка… Поэтому лучезарно улыбнувшись, я остановила поток слез. Еще раз со всеми попрощалась и шагнула в фиолетовое нечто, которое бабушка наколдовала уже минут десять назад. И опять-таки никакого запаха у бабушкиного портала. Дался мне этот запах! Почему я постоянно обращаю на него внимание? Совсем с ума сошла, Дементьева!

Глава 2 «Всякие случайности и неожиданности»

Случайные знакомства и неожиданные

встречи являются основой продолжительных

отношений и настоящей привязанности.

Александра

Когда мы прибыли в Веерлдани, я окончательно удостоверилась, что сошла с ума. Просто, только что я видела тролля. Конечно, Антон рассказывал, что они тут водятся, но одно дело слышать от обладателя довольно плоского и жестокого чувства юмора, другое – видеть тролля своими глазами.

Что я могу сказать? Ничего особенного. Нет, правда. Только вот кожа зеленого цвета, приятного такого, светлого оттенка. Челюсть немного выдвинута вперед, а из-под верхней губы клыки торчат, кокетливо так. Глазки у него почти как у китайца, чуть-чуть пошире, нос широкий и немного приплюснутый, а губы на пару тонов темнее, чем кожа. В целом, похож на человека, особой разницы я не увидела. Неправильно троллей в фильмах изображают, не такие уж они и уродливые.

Мы как раз шли по коридору Академии второй или третий час, не знаю точно. По мне, так мы бродили там целую вечность. Магистр Евжения упоенно рассказывала об основателях академии, знаменитых и не очень выпускниках, забавных случаях из повседневной жизни. Я слушала не очень внимательно, но запоминала все слово в слово, благодаря заклинанию, которое показал мне Антошка перед тем, как объявил, что сделал все возможное, дабы я не опозорила наш род. При этих словах он как-то странно усмехнулся, будто только понял, что действительно сделал все возможное.

Когда навстречу вылетело это зеленое чудо, я, конечно, растерялась, перекрестилась три раза, а потом сплюнула через левое плечо и постучала себя по голове. Чтоб уж точно помогло!

Тролль остановился, посмотрел на меня, как на идиотку и пошел дальше.

И где их хваленый этикет? Или это только я себя должна вести как леди, а остальным этого делать не нужно? Ну, и ладно. Тяжело вздохнув, я взяла себя в руки. Странно, но этот тролль обидел меня своим равнодушием. Однако обида незнакомого человека, даже не человека, прошла быстро.

Теперь я снова могла обращать внимание на коридор, по которому мы шли. Но было поздно.

В смысле, мы уже пришли в кабинет ректора. Бабушка Евжения тут на особом счету, поэтому надеется пропихнуть меня, такую всю из себя бестолковую, как она сама сказала, когда мы еще были на Земле, без вступительного экзамена.

Мы вошли в просторный кабинет. Он, мягко говоря, не сильно отличался от кабинета директора нашего лицея. Те же темные тона, те же кожаные кресла, тот же массивный дубовый стол и тот же хаос на этом столе. За огромной кипой бумаг сидел Он. Прекрасный, удивительный, замечательный, идеальный… Молодой мужчина устало провел рукой по каштановым волосам и поднял на нас затуманенный взгляд. Бедненький, сколько же документации ему нужно разобрать… Может, помочь ему как-нибудь?

– Здравствуй, любимая, – улыбнулся он, глядя на… бабушку. Она так же радостно улыбнулась, наматывая рыжие локоны на тоненький пальчик. А я…

Я потеряла дар речи. Голубые глаза бабушки лучились теплом. Да, это были все те же глаза, что смотрели на меня то с осуждением, то с гордостью. Но лицо… Все морщинки на лице бабушки разгладились, кожа подтянулась. Сейчас о солидном возрасте говорили только ее глаза, мудрые… Бабушкины глаза.

– А что тут происходит? – с трудом я сумела сформулировать свой вопрос. Бабушка подошла к ректору и позволила ему себя обнять. Наваждение схлынуло, а я попыталась понять, что только что произошло. Во-первых, бабушка, мягко говоря, перестала быть бабушкой в привычном для меня понимании. Но это не так уж и удивило, Антон предупредила, что «Евжения немного изменится». Конечно, он смягчил то, что я сейчас увидела, но он хоть что-то сказал. Во-вторых, я действительно восторгалась этим человеком всего минуту назад. А он ведь и не так уж и хорош собой. Нос слишком узкий, да и глаза немного косят. Что в нем бабушка нашла? В-третьих, было странное ощущение, будто кто-то смотрит на меня. Дедушка учил замечать слежку, что удавалось мне довольно просто. По словам генерала Дементьева, у меня была сильная интуиция, поэтому не работать над развитием этой моей особенности было бы преступлением.

– Бабушка, тут кто-то есть! – наконец, решила озвучить свои подозрения я.

Отреагировать она не успела, потому что в следующую секунду в ректора полетело нечто черного цвета, искрящееся фиолетовым электричеством. Отработанные до автоматизма навыки сработали быстрее, чем я успела о чем-либо подумать. Бросившись наперерез заклинанию, я активировала заклятье щита. Чтобы научиться выставлять такой щит, мне пришлось здорово попотеть. Но я знала, что, прежде всего, стоит научиться защищать себя, и теперь моя настойчивость дала свои плоды.

Заряд заклинания больно ударил мне в грудь, но ощутимого вреда не нанес, отразившись от щита. Черный комок вернулся к своему хозяину, подчиняясь закону бумеранга. Нельзя делать зло другим людям, оно обязательно возвращается!

Воздух пошел рябью, и на пол осел молодой мужчина. Бабушка испугано вскрикнула, ректор промычал что-то невразумительное, а я осела на пол вслед за атаковавшим, который, кажется, был эльфом. Но данный факт я отметила, уже теряя сознание. Странно, но именно в этот момент я совершенно не ощущала себя виноватой, наоборот, четко осознавала – поступила правильно.

***

– Ну, наконец-таки, проснулась, героиня ты наша! – вывел меня из небытия мягкий женский голос. На минуту показалось, что я дома, в своей постели. Но голос, что разбудил меня, явно принадлежал не маме, и память решила услужливо подкинуть образы вчерашнего дня.

– Какая героиня? – подскочив, спросила я, оглядываясь в поисках той самой героини. Почему-то никого не нашла.

– Ты не помнишь? – удивилась женщина. Голубые глаза округлились до размера пятирублевых монет. На переносице пожилой дамы образовалась складочка, такая же появлялась у дедушки, когда я не могла сделать какое-нибудь упражнение, а он не понимал, что же мне мешает.

– Помню. Кабинет ректора. Эльф. Заклятье непонятное. Щит отражающий. Теряю сознание.

Я просто мастер красноречия. И где, интересно, весь мой словарный запас? Сбежал, как крыса с тонущего корабля? Или умер смертью храбрых? Я поняла! Его вырубил мой бастующий мозг. Взбунтовавшееся серое вещество, находящееся в черепной коробке, решил начать открытое противостояние с бесстыжей хозяйкой, которая эксплуатировала его столько лет.

Ой, кажется, словарный запас очнулся.

– Не пугайся, у тебя пострадали трансузлы, отвечающие за быстрое излечение. Мы отращиваем новые, когда закончим, ты снова сможешь связно говорить. Пока придется потерпеть… А эльфа убило тем заклятием. Его даже некроманты допросить не сумели.

– Это я его убила? – убитым голосом спросила я. Тут еще и некроманты обитают? Почему я об этом не знала? Хм, а ведь я вполне связно сформулировала свой вопрос, что трансузлы уже восстановились? Вопросов о том, что такое трансузел и почему о нем ничего не говорила моя учительница по биологии, спрашивать не стала – все равно не пойму. На великие подвиги мысли у меня сейчас просто нет сил.

– Как быстро, – подтвердила мою догадку женщина, – фактически, он убил себя сам. Ты имеешь к этому лишь косвенное отношение. За что тебя и наградят. Ты спасла жизнь не наследному младшему принцу, Алексаниону. По совместительству нашему ректору.

– Я спасла жизнь принцу?

– Да.

– Какая я молодец, – пробормотала я. На самом деле, я даже не знала, как себя вести. Сказать, что на моем месте так поступил бы каждый? Или, наоборот, сказать, мол, вот такая я героиня? Просто промолчать? Глупо. Да и женщина ждет от меня какой-то реакции…

– И что теперь? – в итоге спросила я.

– Мне хотелось бы тебя осмотреть.

– Я в более глобальном смысле.

– Королевский бал в твою честь. Принятие тебя в Академию. На второй курс. А потом учеба, учеба и еще раз учеба! – заявила дама. Угу, Ленин в юбке, блин. Учиться, учиться и еще раз учиться, товарищи!

– Кхм-кхм… У тебя все ментальные блоки слетели, когда ты удар на себя приняла… Думаю, лучше их восстановить… – посоветовала пожилая женщина. А я опять вспыхнула. Ну, да, Антон мне говорил, что я очень громко думаю, и установил ментальные блоки, потом научил делать это самой.

Тихо выдохнув, начала с дыхательного упражнения, дотронулась до пламени, что теперь бушевало внутри меня постоянно, но не причиняло боли. Тоненькой струйкой жидкий огонь потек к голове. А дальше – дело воображения, как сказал Антон. Можно мысленно нарисовать узор этим огнем, а можно просто представить, что больше никто не сможет пробиться сквозь пламенный щит.

Как и в прошлый раз, я почувствовала, как в голове прояснились все мысли. Все, что я когда-либо слышала, разложилось по полочкам. Как же хорошо!

Улыбнувшись своему состоянию, я попыталась сесть. Не тут-то было. Грудную клетку пронзила острая боль. Я со стоном упала обратно на подушку. Голова снова закружилась.

– Ох! Как больно! Вы же сказали, что процесс пошел?

– Конечно. Но, знаешь, у вас на Земле говорят: "если у вас болит голова, радуйтесь. Она у вас есть!" Так и у тебя появившаяся боль, означает, что заживление началось.

– Какая боль, какая боль… Аргентина-Ямайка: пять-ноль, – почему-то пропела я.

– Что? Ты что-то сказала?

– Солнце, говорю, светит. Всем одинаково. И зря ты, моя девочка, плакала. Ведь там за окном идет, бежит реальная жизнь… – снова запела я. Что за фигня? Блин блинский!

– Прости, ты нормально себя чувствуешь? Ничего не болит? Голова, ноги, сердце?

– Сердце, как мне не хочется покоя…

– Я позову магистра Евжению. Пусть она на тебя посмотрит. Лекарь Его Величества прописал особый покой для тебя…

– Все для тебя! Рассветы и закаты! Для тебя….

– Все-все, тише, моя хорошая. Успокойся. Все будет хорошо, не беспокойся.

– Все будет хорошо, все будет хорошо. Я это знаю, знаюю… – пропищала я не своим голосом, прерываясь, чтобы икнуть. Пожилая женщина нажала на камень в сережке.

– Она поет песни, – негодующе воскликнула дама. Я понимала, что она знает, что не причем. Но мне почему-то на миг показалось, что она на меня жалуется.

– Не виноватая я. Он сам ко мне пришел! – пророкотала я глубоким басом.

– Кто? Зачем? – спросила ошарашенная дама.

– Кому? Зачем? А мы им посвящаем жизнь! – ответила я скрипучим старческим голосом. Творчество Гагариной я любила, и подобное исполнение мне показалось кощунственным, захотелось отвесить самой себе подзатыльник.

– Не знаю, но, по моему скромному мнению, так быть не должно! – видимо, ответила мирана Арис бабушке.

– Что с ней происходит?!

– Я не знаю… Возможно, это психическое расстройство, но я проводила полную диагностику, она здорова. Незначительная травма грудной клетки, повреждение трансузлов, повлекло потерю связной речи. Однако ее трансузлы уже закончили восстановление, синяк на грудной клетке полностью исчезнет уже через минут десять. Да и лекарь Его Величества просто не мог упустить саму возможность развития какого-либо психического заболевания… – пролепетала дама. Она очень внимательно следила за каждым моим движением, пытаясь понять, что со мной происходит. Я была не против, так как этот вопрос волновал меня гораздо сильнее, чем всех присутствующих в этой комнате.

– Вот ведь, – тихо выругалась бабушка, подходя ко мне, – паршивец рыжий!

– Ты про Антона, да? – тихо спросила я, вглядываясь в веселую искорку в глазах бабушки. Магистр Евжения положила руки на мою голову и начала снимать… это.

– Да. Решил пошутить, установил небольшую ловушку, которая должна была сработать через пару недель. Все было рассчитано так, чтобы ловушка сработала, когда ты сидела бы на занятиях.

– Убью, – констатировала я, уже представляя кровавую расправу.

– Сегодня полежишь в лекарском крыле, завтра определю тебя в общежитие. Потом пойдем в Портняжный Дом. К полукровке – эльфийке, она шьет изумительные наряды. Я планировала отвести тебя в лавку, но так и быть, ты заслужила одежду от яоаны Карлель.

– Яоана? Это же что-то похожее на "леди"?

– Это то же самое. Ты – яоана, я – яоана. А, допустим, она, – кивком головы указала на пожилую даму, заодно представив мне, – мира Арис. Пока, в следующем месяце ее род станет ново-дворянским, благодаря ее заслугам. Естественно, она получит право звать себя яоаной.

– А почему ты, делая мне замечание, говоришь: "леди себя так не ведут"? Почему не яоана?

– Во-первых, чтобы тебе было понятно, во-вторых, из-за смешения культур наших миров некоторые понятия перекочевали к нам.

Попрощавшись, она пожелала скорее набираться сил и ушла вместе с мираной Арис. Я же осталась отсыпаться. Впервые за долгое время у меня появилась такая возможность, которой я с огромной радостью воспользовалась.

***

Проснулась от грохота, который раздался совсем недалеко. Открыла глаза, уже заготавливая Тёме целую поэму, рассказывающую, что именно я сделаю с ним, когда встану с кровати.

Открывшийся вид меня поразил своей необычностью. По крайней мере, для меня это было необычно. На полу рядом с кроватью сидел, потирая позвоночник, шипящий от боли старичок. Домовой. Сто процентов: домовой. Как в мультиках показывают. В лаптях и красной рубахе с воротничком-стоечкой, подпоясанный какой-то веревкой.

– А вы кто? – на всякий случай спросила я.

– Знамо дело, хто! Домовой я! Что ж не понятного-то, а? – проворчал он в ответ.

– Здравствуйте, а что вы тут делаете?

– Драсьте! Уборку я делаю, а вы?

– Аааа… Я спала… То есть лечилась. А вы не знаете, случайно, где мирана Арис? И который сейчас час?

– Ишь ты! Какой етикет тут развела! Знаю-знаю, как не знать? К тебе бежит выписывать бут. А время… Вставать уж время, чай светло за оконцем! А ты все дрыхнешь, красна девица!

– Вы, наверное, правы. Пора вставать. Простите за бестактный вопрос: а много домовых в Академии?

– Хе-хе! Один я. Раньше внучек, Фомка, помогал, дак подрос, нашел себе другое пристанище. Токмо не ладится у него чет! Ну, да ладно, он у меня мальчик взрослый, четвертая сотня уж пошла, разберется как – нить. А ты чего эт спрашиваешь?

– Да я из другого мира, все в новинку, все интересно… А скажите, пожалуйста, как вас можно называть?

– Дядь Борей зови.

– Дядь Борь, а у нас на Земле поверье есть, что если домового угощать, то он помогать будет, это правда? – спросила я. Нет, ну, а что? Помощь-то никогда не помешает

– Хе, ну мож и угостить, коль не жалко! Внимание, оно ж и домовому приятно, – ответил заулыбавшийся дядя Боря.

– Ой, а чем вас угощать? Я же не знаю, что вы любите, – спросила я.

– Молочко люблю, мяско, кашку овсяную, сладости там всякие разные. А что, правда, угощать бушь?

– Конечно, я всегда слово стараюсь держать, да и несложно человеку, то есть нечеловеку помочь

Нашу милую беседу прервала вошедшая мирана Арис.

– Вы полностью здоровы, Александра! – с порога заявила она. Я радостно улыбнулась и вскочила с постели. Домовой же покачал головой и, бурча себе что-то под нос, растворился в воздухе.

– А куда мне теперь идти? – спросила я, немного подрастеряв свою прыть.

– На, надень форму. Теперь ты студентка Академии Магии и Волшебства! – дама протянула мне серый сверток и улыбнулась.

– А почему она серая?

– Ты еще не прошла небольшой обряд, где мы выявим твою преобладающую стихию. Хотя магистр Евжения уже сейчас уверена, что ты огневик. Тем не менее, этот обряд пройти необходимо, после него мантия примет один из четырех цветов. Или черный, белый. Такое за последние годы было однажды. Но ты будешь огневиком, как и твоя бабушка, прабабушка и прапра… Ну, ты поняла!

– Угу. За мной бабушка придет? – спросила я, натягивая балахон, который оказался вовсе не бесформенным. С тихим шипением ткань села по фигуре.

– Да, она уже идет сюда.

– Ну, что, ты готова? – в комнату вошла магистр Евжения. Сейчас на ней был тот же балахон, что и вчера. Ну, да ладно, с вопросами моды разберемся потом. А сейчас мы идем смотреть мой новый дом

***

Дом… Моим новым домом оказалось огромное розовое здание. То есть одна комната в этом здании. Само общежитие выглядело великолепно. Я даже обрадовалась. Но внутри…

Первое, что бросилось в глаза – паутина. Мой давний страх. Я, наверное, лучше сражусь с анакондой, поцелую лягушку или станцую "танец маленьких утят" на главной площади города, чем потрогаю паука. Это мелкие мерзкие, гадкие, противные существа! Брр! Почти такие же мерзкие, как некоторые мои одноклассницы.

– Ааа… Что великие и могучие маги пауков истребить не смогли?! Как тут вообще жить?

– О, Силы Всех Стихий! Неужели ЭТО моя внучка?! – спросила у Вселенной бабушка, устало массируя виски. Но мне все же ответила:

– Нет! Не смогли! Это местный хулиган заклятье наложил. Второкурсник, а такие заклинания знает, что мы всем преподавательским составом снять не можем! В прошлый раз волосы всех местных красавиц перекрасил в зеленый цвет, – усмехнулась магистр Евжения, – тут такой визг стоял, что уши заложило.

– Ааа, покажешь мне, кто этот всесильный чародей?

– Боишься? – понятливо хмыкнула моя бабушка, – покажу, но это не поможет. Ты с ним все равно враждовать будешь.

– Да я вообще-то человек неконфликтный.

– Зато магически одаренный и имеющий богатую живую фантазию, которая может такие выверты выкинуть! А когда ему опять захочется слабой половине студентов подпортить жизнь, ты терпеть не станешь. Магистр Антали уже дала свой прогноз. Она посоветовала нам вешать как можно больше защитных чар на свои квартиры, – наигранно грустно вздохнула бабушка.

– Бабушка, мне кажется, или тебя не очень сильно волнует, что здесь будет проходить Война Миров с моим участием? – спросила я. Бабушка, видимо, решила, что мой вопрос риторический, т отвечать на него не стала. Она вообще не любила вопросы и либо отвечала на них так, что больше спрашивать ни о чем не хотелось, либо вообще вопросы игнорировала. Другое дело Антон – отвечал ясно, ответы аргументировал и даже ответы подкреплял книгами, в которых обо всем написано более подробно. Благодаря этой привычке брата и своему собственному банальному женскому любопытству я сейчас знала гораздо больше, чем могла бы знать, если бы Антон ограничился сухими короткими ответами. В общем, я порадовалась, что в двоюродном брате нет ни капли военной лаконичности.

Однако не все с Антоном было так просто, как могло показаться. Иногда я чувствовала, что он хитрит, отводит глаза, скрывает что-то. И его объяснение об атомах оказалось слишком сложным и достаточно далеким от истины. В Веерлдани все использовали энергоблоки и энергонити, но нити намного реже. Об атомах и молекулах не говорилось вообще нигде. О медитации тоже стоит поговорить отдельно, но мне не хочется вспоминать о том, что вместо вдохов и выдохов в такт какой-нибудь мелодии нужно было просто расслабиться и дышать глубже. То есть не нужно дыханием исполнять «Катюшу» или «LoveYou Like ALoveSong» Селены Гомез. А я действительно пыталась сделать это. Когда я узнала о настоящем принципе медитации, пообещала себе, что оторву голову двоюродному брату.

Закрыв глаза, попробовала взглянуть на всю эту жуть внутренним взглядом, как было написано в одной из книг. Просмотр на энергоблоки ничего не дал, зато вся паутина была буквально соткана из энергонитей – тоненьких золотистых ниточек. Замирая от предвкушения и чувствуя тепло родного огня в груди, я мысленно потянулась к одной из ниточек. Следующие минут пятнадцать я разматывала чужую искусную иллюзию и плела себе браслет. Мне показалось забавным, как ниточки обвивают мое запястье и обретают материальную форму. Над дизайном украшения я особо не задумывалась, распутываю пауков и паутину – плету то же самое.

– Невероятно! – пораженно выдохнула она, – мы использовали все заклинания, вплоть до запрещенных, а все было так просто! Энергетические нити! Нужно было просто размотать энергонити! – восхищалась бабушка. Она даже похвалила меня за догадливость, что совершенно не типично для моей родственницы. Попутно бабушка завела меня в комнату, где мне предстояло прожить пять лет. Обстановка была скудной – две кровати и один кособокий стол.

– А шкаф? А книжные стеллажи? А… – возмутилась я. В этом мире есть справедливость? Я им тут ректора спасла, крутую иллюзию развеяла, а они мне… кособокий стол подсовывают! Но это полбеды. Штукатурка на стенах была облупившейся, пол скрипел и намекал на необходимость замены. И запах в комнате стоял ужасный. Будто здесь лет триста не проветривали.

Впервые в жизни захотелось воспользоваться блатом. У меня тут бабушка, между прочим, работает и будущий дедушка – ректор. Какого фига они меня сюда заселяют?

– Сегодня пойдёшь в город и закажешь мебель. Кстати, к портнихе тоже сама. Я, к сожалению, не могу пойти с тобой. Жить ты здесь будешь не одна, с соседкой. Не знаю, кого именно к тебе подселят, но учитывай это при выборе мебели, – улыбнулась бабушка, протянула мне два небольших мешочка со звенящим содержимым и ушла.

Когда в комнату ураганом ворвалась девушка, я как раз в неверии рассматривала паутину по углам нового убежища. Не думаю, что здесь имеется прислуга, которая займется этим вопросом, а трюк с нитями на этот раз не прокатывал. По-видимому, придется все это убирать вручную. Можно, конечно, попробовать применить магию. Но мы с Антоном бытовые заклятия почти не изучали. За этими не радостными мыслями я не заметила светловолосое чудо, которое оказалось моей соседкой.