Текст книги "Мой сладкий негодяй. Книга 1 (СИ)"

Автор книги: Роксана Чёрная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Глава 13

Лампы надо головой гудели не переставая. Воздух пропитался анестетиками и парами тяжёлого дыхания операционной команды. На двух столах лежали совершенно разные тела, но с идентичной группой крови и другими важными показателями.

В руках Стаса было живое человеческое сердце, когда его собственное неистово билось. Недоуменный взгляд на цвет органа и понимание. Оттенок был на вид вполне здоровым, но просматривались синеватые прожилки. Стас теперь знал, что за препаратом пытались убить Лунского. Тот лежал на удивление спокойно для недавно буйного недоубийцы.

За стеклом операционной стояли обеспокоенные родители девочки, но Стас не отрывавший взгляда от органа, которому предстояло занять новое место в человеческом теле не обращал внимания на их напряжённые лица.

Приборы известили, что сердце забилось, сатурация выросла, а дыхание восстановилось.

Когда все закончилось и Стас, переглянувшись с Богатыревым, вышел из стерильного бокса, на него тут же кинулась женщина со светлыми волосами. Мать Пушкарёвой. Отец девочки стоял поодаль, хотя тоже готов был расплакаться.

– Вы не представляете, что вы для нас сделали! – рыдала мать пациентки. – Мы молились всем богам, чтобы они спасли её.

– Молились богам, а спасли её врачи, – хмыкнул Стас и пожав руку светлоглазому мужчине удалился, оставляя родителей радоваться своему счастью.

Стасу хотелось улыбаться. Стасу впервые в жизни хотелось петь и смеяться. Но больше всего ему хотелось поделиться радостью с той, кто его поймет. Все получилось. Сердце пересажено и запущено. Оно забилось. Ребенок задышал. Нет гарантий, что орган приживется, но надежда всегда умирает последней. Он правда желал этой улыбчивой девочке здоровья.

– Стас, – за спиной послышался бас Влада. – Что теперь с Лунским будет? Леха всё устроил.

– А что ему будет, так и будет лежать в коме, – пожал плечами Стас, нажимая на кнопку вызова лифта. Они стояли в ярко-белом коридоре этажа, на котором проводились операции. Здесь каждый знал своё место и ни один микроб не мог бы проникнуть в эту обитель жизни и смерти. Санитарки и медсестры убирались по два, а то и три раза на дню.

– Вся больница гудит о пересадке, – хлопнул его по плечу Влад и широко улыбнулся.

– Такие операции редкость.

– И это хреново. Сколько еще людей ждут такого шанса.

– Ну теперь у тебя будет возможность им помочь.

– Я рассчитываю на это, – согласился Стас и кивнул дежурным хирургам, которые приехали в лифте.

– Отметим? – спросил Богатырев, но резко поднял руки, когда получив укоризненный взгляд. Стас планировал отпраздновать. Но алкоголя нет в программе. Зачем, когда он и так захмелеет только от одного поцелуя невинных, нежных губ.

Они зашли внутрь металлической кабины, где еще совсем недавно к стене прижималась испуганная Маша. Стас снова подумал о том, что неплохо бы проверить поела ли она. Чтобы во время секса не упала в голодный обморок. Такого его гордость не выдержит. Он усмехнулся сам с себя. Такой уверенный в её капитуляции, но сейчас он не хотел никого другого. Согласна ли она? Станет понятно, когда они увидятся.

Только они вышли Богатыревым на четвёртом этаже, раздался шквал аплодисментов, проникший в душу, как прохладный воздух в душный летний день. Стас улыбнулся. Впервые за много лет искренне. Врачи пациенты медсестры – все подходили, хвалили, восхищались и одаривали Стаса улыбками. Сейчас, будучи на абсолютной эйфории от успеха, он отвечал им тем же. Не язвил, не грубил, а просто наслаждался моментом.

– Вы такой молодец, – со слезами на глазах говорила медсестра из приемной Диана. Она подошла одной из первых и после короткого объятия стала сжимать и трясти его ладонь. Стас вспомнил о её матери. Но чувства сожаления даже не прокрались в его затуманенный успехом мозг. У женщины за пятьдесят не было и шанса на получения донорского сердца.

– Спасибо.

Последним к нему подошел заведующий хирургическим отделением – Михаил Валерьевич Лавров. Именно этот седовласый, уже отошедший от дел хирург обучал когда-то Стаса. За что имел горячую привязанность и уважение оного.

Пока он нахваливал талант и решительность своего ученика, Стас наконец заметил тонкий силуэт возле процедурной.

Маша стояла рядом с одной из своих соседок и смотрела прямо на него. Взгляд, которым она его ласкала, подливал вина в чашу экстаза от проведённой операции. Она слушала женщину и смущённо улыбалась. Судя по всему, речь шла о Стасе и это было обычным делом. О нем часто говорили. Восхищались, где-то даже боготворили. Почем зря. Но именно её покорная поза и невинный донельзя вид приводил все чувства и плоть в боевую готовность.

– Михаил Валерьевич, – перебил он мужчину, который похоже и не планировал умолкать. – Кабинет узи уже закрыли?

– Мм, должны, – удивлённо пробасил учитель. – Сегодня там Валеева. Она рано уходит.

– Отлично, – Он взглядом сказал Маше стоять на месте и посмотрел на бородатое лицо. Лавров мог бы стать самым известным хирургом в стране. Он прекрасно владел своими руками и скальпелем. Однажды спас жизнь женщине, в спину которой вошел осколок ветрового стекла во время автомобильной аварии. Но ему не нужна была слава. Больше всего его занимала семья. Жена и трое детей. Стас не понимал этого, но и не осуждал. – Спасибо, без вас я бы ничему не научился.

В ответ он получил горделивую улыбку и попрощался, пожав руку. Еще раз взглянув на застывшую в ожидании Машу, он зашел в сестринскую. Ключи от кабинета узи висели на месте. Вот только о внутренностях Стаса, так сказать было нельзя. Поясница горела, внизу живота всё сжималось в предвкушении, словно он был не опытным мужиком, а пацаном, ждущим свидания с первой красавицей школы. Впрочем, доля истины в этом была. Она была красавицей. Он хотел её. Сейчас на волне успеха, особенно сильно.

– Станислав Алексеевич, – застала его секретарь Марины, уже одетая, чтобы идти домой. Странно, что еще не ушла. – Вас просят подняться наверх. Телефон ваш не отвечает.

Стас похлопал себя по карманам.

– Верно. В раздевалке оставил. Что-то срочное? – раздраженно заметил он.

– Марина Евгеньевна хотел вас поздравить.

Стас внимательно посмотрел на Риту, прекрасно понимая о чем идет речь и ухмыльнулся.

– Спасибо. Не сегодня.

Блондинка лишь пожала плечами. Она всегда нейтрально относилась к тайнам руководства. У нее и своих проблем в жизни хватало.

Стас проводил ее взглядом и вышел из сестринской.

Чудесная послушная девочка так и стояла возле процедурной, словно гибкий цветок орхидеи, ждущий нового хозяина. Таким цветам нужен особый уход, постоянное внимание.

Стас с легкой улыбкой направился в её сторону, медленно, словно крадущийся к добыче тигр. Сделав вид, что сейчас пройдет мимо – планировал, что соседка уже покинет общество Маши, но любопытство снедало её и она. огромными глазами следила за происходящим. Пришлось разговаривать при ней.

Она похоже надеялась, что Стас прямо здесь накинется на Машу. Взгляд был жадным, и неприятным. Такие женщины вскоре морально отрезают мужикам яйца. Он не любил свидетелей, если не касалось работы.

– Синицына, – он придал голосу всю возможную строгость. Вот только её это не обмануло. Зато соседка с язвой, подобралась и встала, как по струнке, смирно.

– Поздравляем с успешно проведенной операцией, – высказалась она на одном дыхании и Стас вяло улыбнулся этому лепету.

– Спасибо огромное. Думаю вам пора уже разойтись по палатам. Время позднее.

– А мы как раз собирались. Правда Маша?

– Конечно, – подтвердила она, не сходя с места и не сводя взгляда со Стаса. На её лице застыла только одна эмоция, которая очень понравилась ему. Полная, безоговорочная покорность. Скажи он ей сейчас раздеться, она не воспротивится. Предложи прыгнуть из окна, она и на это пойдет.

– У Синицыной завтра выписка. Верно?

Общий кивок.

– Значит, сейчас нужно сделать узи, чтобы точно проверить, рассосалась ли образование.

– Узи? – повторили за ним девушки. Одна удивлённо, другая подозрительно.

– Узи.

– Сейчас? – хрип вырвался изо рта Маши и она переступила с ноги на ногу, теснее сжимая бёдра. Почти незаметно, но член приподнялся, предвкушая удовольствие, что скрывалось между стройными ножками.

– Лучше сейчас, пока я не ушёл домой. Как будто он бы смог.

Маша словно сомнамбула сделала нетвёрдый шаг вперёд и Стас пропустил её, отойдя чуть в сторону.

Соседка осталась позади и смотрела за тем, как Стас все дальше уводил мотылька в полыхающее пламя, навстречу собственной погибили.

Глава 14

– Одно слово и можешь вернуться в свою палату, – прозвучал за спиной глухой голос Стаса, а следом щелчок замка, как преддверие скорой бури.

Готова ли Маша? Собирается ли здесь остаться? О, да! До такой степени, что всё тело наполнилось негой предвкушения, а сердце готово выскочить из груди. Горячее дыхание опалило затылок и волосы зашевелись, от чего по нервным окончаниям словно провели атласной лентой. Маша вздрогнула и нагнула голову в сторону, давая безмолвный ответ на предложение мужчины. Слова были не нужны, тело говорило за неё.

Стас смотрел на плавный изгиб, такой изящный и ровный, словно мазок кисти художника. Только вот это произведение искусства не шло ни в какое сравнение с той нелепицей, что висела в коридорах административного этажа. Только один вид этого дива приносил незабываемое блаженство. А что же будет, если дотронуться?

Волосы, собранные в хвост, открывали неограниченный доступ к нежной, почти прозрачной, в мерцающем свете коже на шее, на которой от волнения выступили бисеринки пота. Стас наклонился, вдыхая тонкий едва заметный аромат и прочертил языком дорожку, собирая влагу.

Выдыхая часто и рвано, Маша осматривала помещение, чтобы хоть немного отсрочить своё неминуемое падение. В кабинете узи, где все приборы уже завершили свою работу и отдыхали от трудового дня стоял приятный полумрак. На окнах висели жалюзи, и свет исходил только от кварцующей лампы, создавая серебристые блики на стенах и возбужденных телах.

Стас, не прекращая водить губами по бьющейся жилке на шее, обхватил руками тонкое тело в кольцо, задевая обнаженную полоску кожи на подрагивающем животе и касаясь, часто вздымающейся груди. Она прижался теснее, давая возможность девчонке ощутить мощную эрекцию, мучавшую его уже второй день. Из-за неё. Ждать больше не было сил и он легонько, но настойчиво подтолкнул Машу к кушетке со светлой обивкой из кожзаменителя.

Можно было спросить, почему именно здесь. Ведь в больнице сотни и сотни более удобных помещений. Но Маше говорить не хотелось, казаться маленькой дурочкой не хотелось еще меньше. Молчание-золото, и в этом есть своя прекрасная правда.

Через пару шагов они достигли кушетки, над которой Маша тут же под напором руки Стаса нагнулась и оперлась локтями.

Прогиб спины сводил Стаса с ума, а воспоминание о том, насколько широко девчонка могла раздвинуть ноги, сделал член прямо-таки каменным. Только бы не позабыть в ответственный момент, что у нее никого не было. Впрочем, для Стаса уже не имело значения, насколько она невинна. Она не ушла, осталась, а значит назад дороги не будет.

Глаза нашли нужную полку прямо под аппаратом узи. Там всегда лежали презервативы для гинекологического обследования. Кабинет был один на два этажа. Маша и не заметила протянутой руки и шелеста фольги, поглощённая своими ощущениями от его руки беспрестанно поглаживающей поясницу, то и дело касаясь оттопыренной попки. Попки с родинкой.

Первый взгляд на эту белую кожу с коричневой точкой вывел Стаса из себя. Они ведь в больнице, в его королевстве – здесь нельзя проявлять слабость или выглядеть похотливым юнцом. Но с Машей всё работало по-другому. Его тело мгновенно отзывалось на близость нежной девочки. Благо, завтра она выпишется, и всё вернется на круги своя.

Маша с волнением, отдающимся внизу живота, почувствовала, как Стас стягивает с неё пижамные брюки, оголяя упругую плоть ягодиц, а затем и полностью ноги. Футболка слетела следом.

Пальцы опытных рук обжигали кожу, даря незабываемое удовольствие, ядом растекавшееся в крови. Стас поглаживал ноги, касался губами внутренней стороны бедер, ласкал языком кожу. Когда его рот неожиданно приник к истекающему влагой цветку, как к самому чудодейственному источнику, Маша блаженно застонала. Не в силах сдерживать рвущееся наружу сдавленное «Стас», она поняла, что гордость еще вчера так громко, заявляющая о себе, потерялась, подавляемая безумием, что било ключом в её сердце. Сердце, что неистово билось, а тело вибрировало при каждом прикосновении языка к нежным лепесткам.

От терпкого запаха и вида нежной плоти Стас дурел. Его язык ежесекундно хлестал чувствительную точку, пока пальцы пробирались внутрь, распяливая для него узкое влагалище. Он не делал этого языком много лет, не желая одаривать баб подобными ласками. Но здесь, сейчас он сходил с ума, от того, насколько невинной, влажной и сладкой была эта девчонка.

Оргазм накрыл Машу внезапно, бросая в огненную лаву, в которой она извивалась, как ведьма на костре экстаза. Крик, вырвавшийся из горла был заглушен грубым поцелуем. Она даже не поняла, когда Стас успел подняться и повернуть к себе её голову. Она была во власти непередаваемого удовольствия. Ощущения по силе сравнимы лишь с восторгом выступления на сцене, когда она действительно мало что соображала, и только плыла на волнах наслаждения.

Острая боль между ног появившаяся внезапно, резко спустила Машу с облаков на грешную землю. На глазах выступили слезы, но рот был занят настойчивым мужским языком, ласкающим шелковистость рта.

Стаса натурально уносило. Горячее. Тесное. Влажное лоно, как перчатка обтянули его член. Когда он протиснулся внутрь, Маша дёрнулась от боли. Успокаивать вслух он не собирался. Её сюда никто насильно не тянул, но заглушить боль нежностью старался. Руки попеременно осыпали ласками подрагивающую в рыданиях грудь, а язык впитывал в себя болезненные всхлипы.

Острое наслаждение требовало выхода и Стас задвигался. Вышел из горячего лона и снова проник обратно, отчего стало только хуже. Он шумно выдохнул. Хотел вбиваться в юное тело со всей дури, слышать крики и смачные стоны. Но это потом. Не здесь. Не сейчас. Хотелось зарычать в голос, но он сдерживался, не прекращая целовать сладкий, невинный рот Маши. Рот, в который обязательно попадет его член. Не сразу, но перспективы вдохновляли. Он всему её научит. Сделает своей. Его птичка сама сядет в клетку, сотканную из острой, как игла страсти и болезненно наслаждения. Она станет зависимой только от одного взгляда Стаса. Да, это то, чего он хотел.

Сквозь боль и дискомфорт Маша, наконец почувствовала, как стали пробиваться новые искорки возбуждения. Стас старался их поддерживать, превратить в новое пламя удовольствия, стискивая грудь, лаская языком рот. Старался, но собственные ощущения довлели над ним, и в какой-то момент он оторвался от ее дрожащих губ, чтобы гортанно прорычать: «Прости малыш, сейчас будет больно» и заработать берами быстрее. Еще. Активнее. Одна рука стояла возле её лица, напряжённая, испещрённая нитями мышц, а другая уже болезненно сжимала грудь, отчего Маша, вгрызалась в край кушетки, заглушая свои стоны.

Член, облачённый в тонкий прозрачный барьер запульсировал и стал подрагивать внутри нее. Он стонал её имя и на полной скорости и приближался к оргазму. Добравшись до пика наслаждения, он зарычал и прижался к ней сильнее, вдавливая влажное тело в кушетку.

Мысль, что она принесла ему радость стала для Маши бальзамом на истерзанную, напряжением душу. Она дрожала, доставляя удовольствие Стасу, просто не могла иначе выплеснуть волнение и сладость, что растекались под кожей: от возможности принадлежать ему, от возможности сделать приятно. В этот момент Маше хотелось отдать всё, что у нее было, без остатка, чтобы Стас знал, как сильно она его хочет. Хочет, несмотря на боль от первого секса.

Стас стал её первым мужчиной.

Внутри всё переворачивалось настолько, что в горле саднило от всех тех слов, что Маше хотелось сказать. Спросить. Но говорить сейчас было невозможно, поэтому она просто повернула голову, чтобы вдыхать запах его кожи.

Стасу потребовалось несколько секунд, чтобы сориентироваться в пространстве и понять, что он всё еще находится в Маше. Ещё около минуты он просто смотрел на темное пятно влажных волос перед собой. Эта была не самая лучшая поза для первого раза, но менее болезненная.

Захотелось самодовольно ухмыльнуться, но Стас понимал, что этот жест может её отпугнуть. Она смотрела на него, неестественно выгнув шею и чуть улыбалась, пока слезы продолжали катиться по её раскрасневшимся щекам.

Стас со вздохом вытащил член, и сразу снял защиту, выкидывая в мусор. Затем перевернул ослабевшее тело и положил на кушетку, салфеткой стёр кровь с промежности ног, кушетки и выкинул её в ту же урну.

Встав, и обойдя всё еще подрагивающее тело, он включил аппарат узи и взялся за «сердце» прибора, который обмазал специальным гелем.

– Что ты делаешь? – прошептала Маша с лукавой улыбкой, вздрогнув от прикосновения холодного геля к разгорячённой коже.

– Узи разумеется. Я же должен проверить, хорошо ли сделал операцию, – усмехнулся Стас, вглядываясь в затянутые страстью глаза. Теперь в них была не только невинность, но и дикое желание. Ему понравилось, что она еще не остыла. Тело требовало продолжения.

Маша трепетала от теплоты взгляда, от того с какой заботой он стирал с неё кровь и проводил по животу странным белым прибором. Она ощущала себя живой, нужной, важной. Настоящей. Сейчас, как и на сцене в груди бурлило счастье. Она не могла держать это в себе и проговорила, касаясь пальцами его твердой руки, с русыми волосами:

– Ты замечательный. Хоть и хочешь казаться негодяем. Спас сегодня девочку, Вчера спас медсестру, обезвредил психопата, стараешься позаботиться обо мне. Мне ужасно нравится быть здесь, с тобой. И да, я сегодня очень скучала по тебе, – созналась вконец Маша, отдавая ему на милость своё маленькое, трепыхающееся сердце.

Стас застыл, перевёл взгляд на экран, где не отображалось никаких образований и отняв прибор от плоского живота, положил на место.

– И все же внешним чувствам не дано -

Ни всем пяти, ни каждому отдельно -

Уверить сердце бедное одно,

Что это рабство для него смертельно, – голос Стаса был чуть хрипловатым после секса, да и говорил он практически шепотом. Но в тишине темного помещения слова, казалось, прозвучали так громко, что Маша на миг задохнулась.

– Что это означает?

Долго думала каким должен стать секс Маши и Стаса. Напишите, что думаете? Стоило ли сделать его неистовым и грубым? Или пожалеем нашу невинную птичку)

Жду ваших комментариев.

Глава 15

– Что это значит? – села Маша, взяв новую салфетку и стирая гель с живота.

– Мне кажется, Шекспир всегда довольно точно орудовал словом, – Стас внимательно посмотрел в её расширившиеся от удивления глаза, потом перевел взгляд на высокую грудь и резко встал. Сейчас возбуждение было лишним. – Поэтому ответ лежит на поверхности.

– Нет, ты объясни! – вскочив, она начала искать свои вещи. Прекрасная, обнаженная и обиженная.

Он наблюдал за её метаниями, как взрослый за истерикой ребенка. Насмешливо и беззлобно.

– Я не признавалась тебе в любви, я просто сказала, что всё твое бахвальство маска, а на самом деле…

– А на самом деле ты ни черта не знаешь, – начал он злится и отвернулся к окну, чтобы не смотреть в расширившиеся от обиды глаза и слезы мелькнувшие в уголках. Он не планировал обижать её, но признания. Восхищение. Он не был к этому готов. Долго ли влюбится? Стас не хотел этого, он просто хотел её.

– Что это было для тебя? Очередной трах, с очередной девкой?

– Я имел в виду Маша, лишь то, что зря мы всё это затеяли. Оба понимаем, что игра ни к чему не приведёт. У тебя своя жизнь, у меня своя. Да и правила не в твою пользу, потому что в итоге всё проигрываешь только ты, – он повернулся и облокотился на подоконник. Смотрел на неё внимательно, также и она не смела отвести глаз. – Мне жаль, малыш, правда.

Он пыталась разобраться в собственных мыслях. Его определённо расстраивало то, что он терзал это создание, ему действительно было искренне жаль, что по его вине этот мотылёк подлетел так близко к лампе и застрял в её плафоне. Но даже сейчас эгоизм брал над ним верх. Она сама выбрала это направление, и отвечать за своё разбитое сердце тоже придется потом ей.

– Ты жалеешь? – хрипло спросила Маша. – Об этом?

– В данный момент и о об этом тоже. Кажется, твоя неокрепшая психика была не готова к такому эмоционально-гормональному взрыву, – это было сказано добродушно, без желания обидеть или осадить, но твердо.

Из-за своих мыслей Стас и не заметил, как Маша уже оделась и стояла возле двери, желая сбежать от него вырваться из плена чувственности. При желании до её ярости, казалось, можно было дотронуться рукой, настолько накалился вокруг воздух в помещении.

– Пошёл ты к чёрту, Сладенький, серьёзно! – её громкий голос заставил Стаса посмотреть в её раскрасневшееся лицо внимательнее. Её агрессия казалась забавной, но смеяться над ней он не смел, вдруг её совсем сорвало бы с катушек? – Я тебя не просила восхищаться мною, признаваться в любви, мог бы просто поцеловать меня в лобик, налить мне в уши чего-нибудь псевдо заботливого, и всё! Мой первый раз не был бы безвозвратно испорчен!

– Я просто говорю то, что думаю, только и всего. Я думал, мы с тобой оба за честность.

Она еще секунду стояла, не сводя с него взгляда, а потом схватилась за ручку и рванула дверь на себя.

– Открой, выпусти меня отсюда, – воскликнула она.

Стас прошел к ней через весь кабинет, и уже хотел вставить ключ, как вдруг резко развернул Машу к себе и сжал в объятиях.

Надо просто дать ей уйти, забыть всё это. Но разве он мог так просто отказаться от самого сладкого, что пробовал в своей жизни? Разве он мог дать ей уйти и быть счастливой? Без него.

– Отпустите меня Станислав Алеексеевич, – вырывалась она, стараясь убрать его руки, но он тисками сжимал хрупкое тело.

– Прекрати уже дергаться и выслушай, – тихим настойчивым голосом он старался достучаться до наивного сердечка.

Она застонала, когда его внезапно его рука пролезла в штаны и нашла всё еще влажное лоно.

– Сволочь!

– Я и не отрицаю. И не надо думать обо мне лучше, чем есть. Ты меня хочешь. И это взаимно. Давай просто не будем создавать проблему на ровном месте. Будь взрослее.

– Взрослее? – цинично усмехнулась Маша, оттолкнув его руку, но больше не вырываясь. Губы дрожали готовые вот-вот издать гневный вопль. – Это такой как ты что ли? Трахаться и бросать?

– Я тебя не бросаю, я пытаюсь объяснить, что в этом акте нет ничего возвышенного, а я не принц из сказки, а ты не принцесса. Мы люди. Животные, если хочешь. Нам понравилось трахаться. Давай не будет строить иллюзий.

– Воспитываешь меня? – прошипела она сквозь зубы и умудрилась вырваться из крепкого объятия. Отвернулась. – Открой эту чертову дверь или я закричу и вся твоя хваленая карьера отправится к дьяволу!

Стас смотрел на её спину – она не поворачивалась лицом в страхе сорваться, да ему и не особо хотелось сейчас смотреть в её синие глаза. Маша умела ими очаровывать, а нужна была холодная голова, чтобы найти наиболее безболезненный выход из сложившегося конфликта.

Если к Маше придёт твёрдое осознание того, что эти отношения лишь временный и очень приятный промежуток в их жизнях, то это резко упростит задачу. Если же нет, то всё придётся закончить чуть раньше, чем Стас планировал.

Боже, он же не совсем изверг.

– Ты не будешь кричать и выслушаешь, – проговорил он подойдя вплотную. – У тебя есть мечты, как и у меня. Верно?

Маша после короткой паузы кивнула. Её растрепанные волосы сияли в серебристом свете, создавая коло вокруг головы. Красиво, но всё это сказка. А он говорил о реальности.

– Любовь, привязанность, чувства. Всё это мешает тому, что действительно важно в жизни. Но можно проводить вместе время, приятно и без обязательств.

– Без обязательств? – повернула Маша голову и Стас встретился с ней взглядом в маленьком квадратном зеркале над раковиной. – То есть я сейчас могу пойти и переспать с Андреем? И тебя это никак не затронет?

Стас прищурился и напрягся всем телом, вспоминая щегольского вида парня. Еще в тот момент, когда он увидел чужие губы почти касающиеся его Маши, он впервые ощутил желание не спасти жизнь, а забрать. Сама же мысль об их сексе вызывала ярую злость.

Он посмотрел на затылок Маши, на тонкую лебединую шею с нежной влажной кожей. Чувствовал терпкий арромат женственности. Вкус которого даже поцелуи не смогли убрать и знал, что не сможет отказаться от этого. Да и не хочет.

Пальцами, Стас провел по дрожащей шее, собирая капельки пота, отчего девушка вздрогнула, сжала руки в кулаки и прошептал:

– Ты не будешь спать с Андреем. И вообще ни с кем, пока я тебя трахаю.

– Ах вот как? – обернулась она и рваным движением руки смахнула набежавшие слезы. В её глазах отражался бушующий океан, грозящий смести любой корабль, осмелившийся заплыть за буйки.

– Даже если я позволю тебе себя… трахать, то я тоже не потерплю других женщин рядом с тобой, – заявила она гордо. Смело, очень смело. – Понятно?

Стас оскалил зубы. Как всё просто. Всё закончилось лучше, чем он предполагал. Она рассматривала сам вариант их простых отношений. А верность? Он спокойно пойдет на этот шаг, если это даст возможно безраздельно владеть гибким телом Маши.

– Договорились. Только ты. Ты только позволишь, – прошептал он, руками обхватывая тонкие, как у птички плечи и вжимая в себя юное дрожащее тело, наслаждаясь её невольным подчинением. Каждое прикосновение к ней давало ему власть. Она не могла противится. – Но и будешь умолять, как вчера, как сегодня.

Маша фыркнула, попыталась отвернуться, но даже не дернулась, когда он накрыл её губы в настойчивом, поглощающем сопротивление поцелуе.

– И сколько, – выдохнула она вопрос, когда он прервал влажный контакт губ и языков. – Сколько по твоему должны продлиться такие отношения.

– Пока нам обоим это будет удобно, – пожал плечами Стас. – Завтра заберу тебя после выписки и покажу свою квартиру.

Маша нахмурилась, а потом смущенно смотрела, как он забирает из урны мусорный пакет и открывает дверь.

– Зачем? – спросила она.

– Хочу услышать, как ты кричишь – не от боли, – произнес он вкрадчиво, коснувшись губами плеча и подтолкнул Машу в сторону коридора, где были палаты.

Стас проводил тонкую фигурку взглядом, надеясь, что за ночь она не накрутит в своей темной головке всякой ерунды, а потом отнес ключ от кабинета в сестринскую и выкинул пакет с уликами страсти.

Он уже спускался вниз по лестнице к стоянке, где стоял его автомобиль, чтобы выспаться дома, как вдруг свет в коридоре мигнул. Он напряженно застыл нахмурился и оглянулся. Рядом никого не было, только больничные привычные уху звуки. Он пошел вперед, уже осторожнее ступая на каждую ступень, как вдруг услышал сверху голоса, а затем визг.

Женский. Инстинктивно Стас рванул наверх но тут же отпрянул мимо него пролетело женское тело в форме лаборанта. Быстрый взгляд наверх, чтобы заметить мелькнувшую белую форму и Стас помчался через две ступеньки вниз.

Пока он проверял пульс вызывая бригаду скорой помощи, а потом делал непрямой массаж сердца в купе с искусственным дыханием только одна мысль посетила его. Нихрена он сегодня не выспится. Снова.

Выбираем образ главного героя Стаса!

Девочки кто? 1? 2?3?4?

На волосы не смотрите)) в фотошопе поправим

Завтра в новой проде скажу, кого выбрала бы я)))