Текст книги "Долгий сон"

Автор книги: Роджер Джозеф Желязны

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Мистер Кренсон, – перебила его Ханна, – ваш хвост.

– Называйте меня Кройд.

– Кройд, я совершенно серьезно. И мне наплевать на то, что это небывалое ощущение. Мы тут с вами делом занимаемся.

– Извините, – проговорил он и помахал хвостом. – А какие у вас планы на сегодняшний вечер? Тут довольно скучно и...

– Я хочу дослушать вашу историю до конца, Кройд. Бесконечные рассуждения о философии наводят меня на мысль, что вы оттягиваете момент, когда вам придется рассказать мне все.

– Может быть, вы и правы, – сказал он. – Не думал об этом, но, возможно, вы правы. Ладно. К делу.

Итак, время шло, я себя прекрасно чувствовал. И знал, что не стану искусственно растягивать период бодрствования, потому что теперь я не боялся заснуть. Я увидел свою жизненную ложь – где сон, безумие и смерть переплелись в немыслимый узел – и был уверен, что могу с ней справиться, что проблема перестанет существовать, как только мое состояние стабилизируется. Это сделает Рудо, когда разберется с тем, каким образом следует применять к пациенту, находящемуся в dauerschlaf, новый метод лечения-с использованием радиации.

Однажды он пригласил меня на ленч, а потом мы отправились погулять в Центральный парк. Мы шли по дорожке, Рудо оглядывался по сторонам, словно изучал пейзаж-искал место, где бы можно было устроиться и заняться рисованием. И вдруг сказал:

"Кройд, сколько тебе ещё осталось?"

"В каком смысле?" – спросил я.

"До того момента, когда ты снова заснешь?" – пояснил он свой вопрос.

"Трудно сказать наверняка, у меня должно возникнуть определенное ощущение, – ответил я. – Однако, судя по прошлому опыту, думаю, у меня есть по меньшей мере неделя".

"А не попробовать ли нам погрузить тебя в сон раньше, – задумчиво проговорил он, – чтобы запустить..."

"Что запустить?" – спросил я.

"Сначала позволь мне задать тебе один вопрос, – продолжал он. – Ты говорил, что знал старика взломщика по имени Бентли и что сам одно время занимался подобными делами".

"Говорил".

"Насколько хорошо у тебя это получается?"

"Неплохо", – ответил я.

"И ты знаешь, что нужно делать, если в этом возникает необходимость?"

"Если я вас правильно понял – да, я иногда этим промышляю".

"А что, если речь идет о месте, которое особенно тщательно охраняется?"

"Не могу ничего сказать, пока не узнаю подробностей, – пожав плечами, ответил я. – Иногда я просыпаюсь, обладая даром, который оказывается очень полезным в подобных случаях".

"Так-так, отличная мысль..."

"А в чем дело, док? Вы к чему ведете?"

"Я понял, что тебе нужно, Кройд, для радиационной части лечения. К сожалению, необходимые вещества недоступны гражданским лицам".

"А у кого они находятся?"

"Лаборатория в Лос-Аламосе".

"Если эти вещества можно использовать в медицинских целях, почему же военные не делятся... в гуманитарных целях?"

"Потому, что они бесполезны для всех, кроме тебя. Мне пришлось изменить все данные в уравнениях, чтобы принять в расчет твой метаболизм".

"Понятно, – сказал я, – и вас интересует, смогу ли я свистнуть немного нужного нам вещества? Смогу ли я помочь самому себе – в некотором смысле?"

"Ну, в некотором смысле – да".

"Почему бы и нет. А когда можно будет взглянуть, как у них там все устроено?"

"Вот тут возникает серьезная проблема, – проговорил он. – Я не знаю, как это сделать".

"Не понял?"

"Лос-Аламос – закрытая зона. Масса пропускных пунктов. Если ты не работаешь в городе и не имеешь права там находиться, тебя и близко не подпустят. Правительственная установка. Секретные ядерные разработки".

"Вы хотите сказать, что речь идет не об обычной лаборатории, а о целом засекреченном городе?"

"Именно".

"Звучит немного сложнее, чем забраться в квартиру, взломать сейф или ограбить магазин, док. А вы уверены, что нельзя получить то, что нам нужно, где-нибудь в другом месте?"

"Никаких сомнений".

"Вот дерьмо! – сказал я. – Не знаю..."

"Существует две возможности, Кройд, – заявил Рудо. – Ты только что напомнил мне про одну из них. Вполне возможно, что по отдельности они не помогут нам справиться с задуманным, но вот вместе... вместе у нас появляется шанс".

"По-моему, вам следует объяснить, что вы имеете в виду".

"У меня есть... коллега, – сказал Рудо, – который, по всей видимости, будет в состоянии нам посодействовать. Я совершенно уверен, что у него в той лаборатории имеются знакомые. Но ему придется соблюдать крайнюю осторожность".

"Это как?"

"Он сможет доставить тебя в город таким образом, чтобы ни у кого не возникло никаких подозрений. И сумеет показать лабораторию – снаружи. Или добудет её план – как там все устроено внутри".

"Это хорошо – для начала", – сказал я.

"Я поговорю с ним, как только разыщу его, и выясню, какие у них правила. А пока ты кое-что обдумай: если мы подвергнем тебя трансформации прежде, чем туда отправиться, какими способностями ты должен обладать, чтобы наилучшим образом произвести разведку? Имей в виду, что после нашего посещения мы должны будем снова погрузить тебя в сон и подготовить для самой работы".

"Хорошо, – сказал я. – Вы мне позвоните?"

"Да".

У меня были кое-какие дела, не имеющие никакого отношения к Рудо, и несколько дней я занимался только ими. Однажды вечером он мне позвонил и спросил, не могу ли я к нему приехать. Я сказал, что, естественно, могу, и поймал такси.

"Кройд, – начал он, – я разузнал про этот атомный город в Нью-Мексико. Чтобы туда попасть, нужно иметь пропуск с фотографией. Такие специальные пропуска для посетителей выдаются в Санта-Фе – если у тебя есть приятель в Лос-Аламосе, который известит официальные власти о том, что ты собираешься его навестить. Он должен встретить своего гостя у ворот в Лос-Аламос".

"У нас есть такой человек?" – поинтересовался я.

"Да, у нас есть человек, который работает в тамошней службе безопасности, он сделает все, что нужно, – сказал Рудо. – Точнее, у моего приятеля имеется приятель, который все устроит. Раньше объект охраняли военные, но теперь Комиссия по атомной энергетике обеспечивает Лос-Аламос представителями своей службы безопасности – и нам страшно повезло: там имеется человек, который с удовольствием окажет мне услугу. Таким образом мы попадем в город и остановимся в "Фулер Лодж", где живут все гости".

"Звучит обнадеживающе, – заметил я. – А ваш приятель покажет нам место, которое нас интересует?"

"У меня сложилось впечатление, что он может его тебе показать, но завести тебя внутрь – нет, слишком для него рискованно".

"Тут как раз и пригодятся мои особые способности", – догадался я.

"Вот о чем я подумал, – сказал Рудо, – попасть в город будет совсем не трудно, но выбраться из него... видимо, гораздо сложнее".

"Вы говорили, что можете дважды погрузить меня в dauerschlaf, пока мы не сделаем то, что задумали?" – спросил я его.

"Почему бы и нет? У тебя появилась какая-то идея?"

"Я просыпаюсь и выгляжу как самый непримечательный человек, – объяснил я. – Но обладаю способностью посмотреть поближе на нужную нам лабораторию. Мы посещаем город, и я иду в разведку. Потом решаю, что необходимо для успешного выполнения работы, вы снова погружаете меня в сон и обеспечиваете всем, о чем я вас попрошу. Я проворачиваю это дельце, мы забираем нашу добычу в какое-нибудь симпатичное и совершенно безопасное место, вы проводите лечение-радиация и все такое, – и я могу прожить остаток своих дней как относительно нормальный человек. А если вам когда-нибудь что-нибудь понадобится, я всегда буду готов прийти к вам на помощь".

Он улыбнулся и сказал, подходя к бару и доставая коньяк и похожие на шары бокалы:

"Стабилизация твоего состояния для меня достаточная награда. Думаю, мы оба узнаем много нового".

"Я пью за это", – сказал я и понюхал напиток.

"За смятение в рядах наших врагов", – произнес Рудо.

Итак, мы придумали мне внешность, и я объяснил ему, какой парапсихологической способностью хочу обладать. Рудо занялся приготовлениями к dauerschlaf, в который собирался меня погрузить. Мы решили добраться до Лейми, штат Нью-Мексико, на поезде; через бюро путешествий Рудо организовал все так, что нас должны были встретить на станции и прислать для вещей пикап. Это потому, что я был частью багажа. Мы посчитали, что наша задача будет несколько облегчена, если я просплю всю дорогу в обитом мягкой тканью ящике. Кроме того, нам был заказан номер в гостинице "Ла Фонда" в Санта-Фе.

Так что никаких впечатлений от нашего путешествия на поезде у меня не осталось. Я заснул в квартире Рудо и проснулся в упаковочном ящике в номере отеля в Санта-Фе. Быть багажом не очень-то приятно. У меня затекло все тело, сквозь щели пробивался скудный свет. Крышка была по-прежнему надежно приколочена гвоздями – как мы и договаривались, – чтобы никакой излишне любопытной горничной не пришло в голову заглянуть внутрь и решить, что симпатяга доктор возит за собой труп в качестве одного из мест багажа. Я некоторое время прислушивался-об этом мы тоже договорились заранее, – но не услышал никаких голосов. Тогда я постучал по ближайшей стенке, надеясь привлечь внимание Рудо, если он в комнате. Ответа не последовало. Поскольку я не чувствовал никакого движения, значит, мы уже не в дороге. Да и свет говорил о том, что я больше не в грузовом вагоне. Поэтому я пришел к выводу, что нахожусь либо на железнодорожной платформе, либо в вестибюле отеля, откуда меня должны доставить в номер, или в самом номере, а Рудо вышел куда-то по делам. Для платформы или вестибюля было слишком тихо. Поэтому...

Заняв более удобное положение, я вытянул вверх руки, нащупал крышку и начал толкать её. Заскрипели гвозди, внутрь проник свет. Крышка начала поддаваться справа, потом сдвинулись стенки у меня под ногами и над головой, и в конце концов гвозди вылетели. Я сделал глубокий вдох и поднялся на ноги, все ещё не очень уверенно. Я был обнажен, поскольку изменение внешнего вида всегда портит одежду. Однако в моем чемодане имелось все необходимое, купленное с расчетом на новое тело; оглядевшись по сторонам, я заметил чемодан в шкафу на полке.

Я выбрался из ящика и отправился в ванную, где принял душ. Когда я брился, из зеркала на меня смотрел темноволосый темноглазый мужчина, среднего роста, среднего телосложения. Я закончил приводить себя в порядок, вернулся в комнату, открыл чемодан и достал одежду.

Одевшись, я спустился вниз в вестибюль, отделанный в испанском стиле. И быстро нашел бар, где стояли столики, за которыми ели какие-то люди. Именно это мне и требовалось – еда. Я всегда просыпаюсь, испытывая жесточайший голод. Но сначала я вышел на несколько минут на улицу. Вокруг стояло множество жилых домов, а слева был разбит небольшой парк; справа я заметил собор. Я решил, что пойду прогуляться чуть позже и все как следует осмотрю. Солнце, которое, собственно, меня и интересовало, недавно прошло зенит; не зная, где у них запад, а где восток, я не мог определить точное время. Но в любом случае – самая подходящая пора для ленча, а впереди ещё целый день.

Я вернулся в гостиницу и направился в бар. Нашел столик и занялся изучением меню. Несколько названий показались мне незнакомыми, поэтому я решил заказать все, а уж потом разбираться с тем, что принесут. По дороге в бар я купил в вестибюле несколько газет. Я всегда так делаю, когда просыпаюсь; необходимо ведь знать, что произошло в мире, пока ты спал.

Мне подали несколько весьма интересных блюд с гарниром из пережаренного риса и бобов, я сидел, читал газеты и ждал, когда придет время десертов, и тут появился Рудо в белом костюме, роскошной спортивной рубашке и с фотоаппаратом на плече. Меня нисколько не удивило, что он прошел мимо и направился прямо к стойке бара. Если внешность меняется каждый раз, когда засыпаешь, приходится привыкнуть к тому, что друзья и знакомые вдруг перестают тебя замечать.

Я привлек его внимание, когда он повернулся, – поднял руку и кивнул.

"А, знаменитый доктор Рудо", – сказал я, изобразив легкий немецкий акцент.

Он удивился, прищурился, подошел, держа в руке свой стакан, и нахмурившись сказал:

"Боюсь, я не помню..."

Я встал, протянул ему руку и представился: "Мейерхофф. – Иногда я обожаю разыгрывать людей. – Карл Мейерхофф. Мы встречались перед войной. В Вене или Цюрихе? Вы занимались исследованиями долгого сна, так, кажется? Потрясающе интересная штука. У вас ведь тогда были какие-то неприятности, насколько я помню. Надеюсь, теперь все в порядке?"

Он быстро огляделся по сторонам, а я снова сел на стул. Сколько времени ещё я смогу его дурачить? Если удастся продержаться несколько минут, это будет просто здорово. Только бы он не перешел на другой язык... Рудо взял стул, стоявший возле столика, за которым я завтракал, и быстро уселся.

"Мейерхофф... – сказал он. – Я все пытаюсь вспомнить... Вы медик?"

"Хирург, – ответил я, решив, что это достаточно далекая от психиатрии область и он не поймает меня, сказав что-нибудь узкопрофессиональное. Пришлось поменять обстановку, когда дела пошли плохо", – с загадочным видом проговорил я.

"Мне тоже повезло в этом отношении, – кивнул Рудо. – Так вы практикуете здесь, на юго-западе?"

"В Калифорнии, – ответил я, – Возвращаюсь с конференции. Остановился здесь, чтобы полюбоваться на достопримечательности. А вы?"

"Я работаю в Нью-Йорке, – сказал он. – И тоже тут отдыхаю. Потрясающие места и свет такой дивный – ужасно хочется взять в руки кисти. Мы с вами встречались на конференции или в какой-нибудь больнице?"

"Я присутствовал на вашей лекции про лечение долгим сном, – мотнув головой, сказал я. – А потом была вечеринка. Мы обсуждали проблемы..."

Я специально замолчал на полуслове: мои слова о проблемах можно было трактовать самыми разными способами – друзья, коллеги, семья, европейская политика. Его реакция показалась несколько странной, и мне хотелось послушать, что он скажет. А если ответ прозвучит уклончиво... что ж, это тоже интересно.

"В те времена на подобные изыскания смотрели несколько иначе, вздохнув, сказал Рудо. – Я имею в виду там, откуда я родом. Ну, а первый этап любой разработки всегда основывается на экспериментах".

"Конечно", – глубокомысленно изрек я.

"А когда вы уехали?"

"В 1944-м. Пробыл недолго в Аргентине, потом вернулся сюда. Правительство тогда претворяло в жизнь один из своих многочисленных проектов".

"Да, правительства могут быть щедрыми, когда им нужно что-нибудь получить. – Рудо поднял стакан, сделал глоток, а потом засмеялся, и я вместе с ним. – По счастью, мне не пришлось пройти этот путь, – продолжал он. – Часть моего прошлого умерла во время бомбежек и пожаров, когда погибли документы и архивы – по крайней мере так я думаю. – Он сделал ещё глоток. – Вы остановились здесь, в отеле?"

"Да", – ответил я.

"Давайте пообедаем вместе. Не возражаете, если мы встретимся в вестибюле... ну, скажем, в семь?"

"С удовольствием".

Он уже встал, когда к нашему столику подошла официантка и принесла десерты и счет. Я взял счет и спросил ее:

"Могу я это подписать?"

"Да, – ответила она, – только не забудьте указать, в каком номере вы остановились".

"В 208-м", – сказал я и взял ручку, которую она мне протянула.

Рудо замер на месте, оглянулся, принялся меня рассматривать.

"Кройд..." – выдохнул он, а я только улыбнулся.

На его лице отразилась целая гамма чувств, а потом он нахмурился. Снова уселся на стул и наклонился вперед.

"Это было совсем не смешно, – заявил он. – Терпеть не могу подобные развлечения".

"Когда у тебя появляется такая возможность каждый раз, как ты просыпаешься, не грех и повеселиться", – проговорил я.

"Мне совсем не весело".

"Извините, – сказал я и набросился на пирог с ягодами. – Просто я хотел немножко пошутить".

Рудо удалось убедить меня, что у него совершенно отсутствует чувство юмора. Впрочем, через несколько минут он сменил гнев на милость, особенно после того как увидел, с каким удовольствием я поглощаю десерты.

"Я нашел контору, где мы получим гостевые пропуска в Лос-Аламос, сказал Рудо. – Она тут неподалеку. Наши имена должны быть в списке приглашенных посетителей. Нужны фотографии. Сегодня днем займемся этим".

"Хорошо. А как вам удалось внести нас в список?"

"Мой человек в Лос-Аламосе сообщил, что ждет нас в гости".

"Удобно, – прокомментировал я. – Как давно мы приехали в город?"

"Сюда? Сегодня пятый день. Я хотел, чтобы на этот раз ты проспал как можно меньше. Пару дней у меня в квартире и ещё время, что мы были в пути".

"Я обратил внимание на число. – Кивнув, я показал на стопку газет. – А как далеко отсюда до Лос-Аламоса?"

"Около тридцати пяти или сорока миль к северу, – ответил Рудо, – это в горах. Я взял на прокат машину".

После ленча мы отправились прогуляться, и Рудо потащил меня куда-то налево. То место, где, по моим представлениям, был парк, оказалось площадью. Мы обошли её по кругу и остановились, чтобы полюбоваться произведениями местных ремесленников-индейцев, разложенными на одеялах недалеко от входа в Губернаторский Дворец. Масса изделий из серебра, мне на глаза попалось несколько очень красивых горшков. Я купил bоlа (мяч или шар), который не понравился Рудо, и нес его в руках.

Он подвел меня к небольшому зданию, стоящему неподалеку, мы вошли в маленькую дверь и тут же оказались в приемной, где за столом сидела женщина.

"Здравствуйте, – сказал Рудо. – Меня зовут Иван Карамазов, а это Кройд Кренсон. Нам сказали, что здесь мы можем получить гостевые пропуска в Лос-Аламос".

"Подождите, я проверю список, – проговорила женщина, открыла ящик стола и вытащила оттуда стопку бумаг, сцепленных скрепкой. Она что-то тихонько напевала себе под нос, когда просматривала бумаги. – Да. Все в порядке, ваши имена в списке есть".

Она передала нам какие-то бумаги, которые мы должны были заполнить, и сказала, что нам необходимо сфотографироваться. Сообщила, что пропуска будут готовы чуть позже или мы можем забрать их утром, поскольку в путь отправимся только на следующий день. После этого мы немного погуляли, а потом решили покататься. Ослепительно яркие, поразительные места. Исполинские горы. Маленький городок. Тихо. Мне понравилось. С удовольствием провел бы там парочку недель.

Когда стемнело, мы вернулись в отель, не спеша пообедали, выпили несколько бутылочек вина. Потом поднялись к себе в номер и ещё немного поговорили.

Рудо позевывал, сказал что-то про высоту над уровнем моря и отправился спать. Я же снова вышел на улицу и всю ночь бродил по городу и окрестностям. В ночных прогулках есть нечто особенное-когда кругом тихо, жизнь течет медленно, едва заметно... Я это очень люблю.

Я выбрался из города, и меня окутали тишина и почти непроглядный мрак. Сидя на склоне холма, прислушиваясь к стрекотанию насекомых и глядя на звезды, я вдруг понял, что счастлив. Мне больше не нужно принимать наркотики, я не боялся заснуть и проснуться черт знает в каком виде, очень скоро я должен был стать совершенно нормальным, почти таким, как все. Мне хотелось петь, ликовать... Но я сидел, смотрел на звезды, наслаждался ночной тишиной и чувствовал себя просто восхитительно.

Утром я вернулся в город, снова прошел по улицам, наблюдая за тем, как просыпаются жители. В первом открытом кафе, попавшемся на глаза, позавтракал. Потом стал ждать, когда встанет Рудо. После того как он привел себя в порядок, мы спустились вниз и поели. Не спеша пили кофе, пока не открылось бюро, где надо было получать пропуска.

Мы забрали бумаги и направились к машине, Рудо сел за руль. Вскоре мы оказались на Таосском шоссе и поехали на север в сторону Испанской долины. По пути миновали огромную скалу в форме верблюда – она осталась немного левее. Ярко светило солнце, по обе стороны от шоссе высились горы.

Через некоторое время Рудо отыскал дорогу, которая сворачивала налево, а потом взбиралась вверх по оранжевым скалам. Мы поднимались все выше и выше, и я заметил, что дорога не огорожена. Нашим глазам открылись потрясающие картины – свалиться отсюда было бы весьма неприятно. Множество сосен, громадные валуны и крутые холмы. Впрочем, Рудо был осторожным водителем.

Прошло довольно много времени, дорога несколько выровнялась, и вскоре мы уже ехали по долине. Чуть позже мы увидели военного вида ворота в ограде из колючей проволоки, выходящие прямо на дорогу. По обе стороны стояло по танку. Мы сбросили скорость и вскоре притормозили у ворот. К нам подошел один из охранников, и мы показали ему наши пропуска. Он проверил фотографии, удовлетворился результатом, открыл ворота, позволил нам проехать внутрь, а потом приказал остановиться. Затем позвонил по телефону и сказал, что наш приятель скоро прибудет и проводит нас в гостиницу.

Минут через десять на дороге появилась машина. Водитель вышел, чтобы поздороваться с Рудо, и назвал его "Карамазов", когда они пожимали друг другу руки. Он был высоким, бледным, светловолосым парнем. Звали его Скотт Свенсен. Он похлопал меня по плечу, когда Рудо нас познакомил, и предложил сесть в его машину, а Рудо – следовать за нами.

У въезда в город, справа, я заметил небольшой аэропорт. Как раз в этот момент Скотт махнул рукой налево и сказал: "Смотрите вон туда".

Я посмотрел и на другой стороне каньона на плоской вершине холма увидел несколько деревянных зеленых строений, окруженных колючей проволокой. У ворот стояли вооруженные охранники. Дальше, там, где кончался каньон, открывалась ровная дорога, по которой можно было подобраться к строениям.

"Не очень впечатляет с точки зрения архитектуры, правда?" – сказал Скотт.

"Работа есть работа", – пожав плечами, ответил я.

"Верно, – согласился он. – Абсолютно точно. То, что вас интересует, находится на участке ДП".

"Не могли бы вы перевести это на нормальный язык?"-попросил я.

"Дейтерий и плутоний, – ответил он. – Один используется для получения другого. Все проделывают там, за забором. Насколько я понимаю, вам нужен плутоний. Достать его непросто".

"А как он выглядит? – спросил я. – Большие бруски? Куски угля?"

"Не-е, – протянул Скотт и фыркнул. – Его производят совсем крошечными количествами – несколько капель на дне флакона. Можно свистнуть один из маленьких серых контейнеров и засунуть его в карман".

"По-вашему, украсть плутоний ничего не стоит", – заявил я.

"Мне говорили, что вы парень крепкий, – сказал Скотт и рассмеялся. Можете без проблем прорваться через ограду с колючей проволокой, справиться с охраной, залезть в хранилище и прихватить парочку контейнеров с плутонием".

"Забавно, я как раз именно об этом. только что подумал".

"Ничего не выйдет, – объявил Скотт. – Вы, возможно, все это сделаете, только вам не удастся сбежать с добычей. Если вы решите уйти из города этой дорогой, вас остановят у ворот. А та часть города, что не огорожена, выходит прямо в дикую местность, за которой следят конные патрули с собаками. Но представим себе, что каким-то образом вы отделаетесь от охраны. Вы окажетесь достаточно далеко от любого средства передвижения, которое сможет быстро увезти вас из этих мест. Почти сразу будет организована погоня – широкомасштабная. На несколько охранников, а большие наземные отряды и вертолеты; вам придется противостоять хорошо обученным военным с современным снаряжением. Даже если вы и останетесь в живых после нескольких перестрелок, выбраться отсюда в целости и сохранности нечего и мечтать. Впрочем, вы, по всей вероятности, станете мировой знаменитостью".

"Насколько мне известно, представители местной службы безопасности достаточно серьезно относятся к своим обязанностям, – сказал я. – Но я не собираюсь ни с кем вступать в противоборство и покину ваш город только с тем, с чем сюда прибыл".

"Вы нашли другой способ?"

"Намерен найти".

"Ну, я сам из службы безопасности, но понятия не имею, как ещё можно провернуть это дельце".

"Довезите меня до гостиницы. А об остальном я позабочусь сам".

"И уедете утром, без плутония, чтобы придумать, как до него добраться?"

"В некотором смысле".

"Знаете, меня восхищает ваша уверенность, – сказал Скотт, рассмеявшись и похлопав меня по плечу. – А ещё мне страшно интересно, что вы предпримете".

Я ведь ничего про Свенсена не знал, он мог вести свою собственную игру с Рудо. Например, решил, что было бы неплохо, если бы тот привез с собой взломщика-туза – хитроумный способ проверить надежность системы безопасности. Мне было неизвестно, какие их связывали отношения. Впрочем, даже если он и был на нашей стороне, чем меньше народа в курсе твоих дел, тем лучше.

Неожиданно я подумал о том, какие неприятности могут ждать тузов и джокеров, если я допущу ошибку и меня поймают.

"Позже узнаете", – успокоил я Скотта, улыбнулся и тоже хлопнул его по плечу.

А вскоре мы прибыли в "Фулер Лодж". Рудо остановил свою машину рядом с нашей.

"Я зайду с вами, – проговорил Скотт. – Хочу убедиться, что вас поселят без проблем".

"Спасибо, – поблагодарил я его, и мы выбрались из машин. Позавтракаете с нами?"

"Я уже поел, – ответил Скотт, – к тому же мне пора возвращаться на работу. Знаете что, я зайду за вами около половины седьмого, и мы вместе пообедаем".

"Прекрасно", – заявил я, а Рудо только кивнул, и мы направились к гостинице.

"Есть ли какие-нибудь ограничения... ну, если я захочу пойти прогуляться?" – спросил я.

"Нет, – ответил Скотт, – у вас на руках необходимые бумаги, позволяющие вам здесь находиться. Гуляйте. Идите куда хотите. Если вы подойдете слишком близко к какому-нибудь секретному объекту, вас предупредят. Да, и еще: фотографировать запрещено".

"У меня даже и фотоаппарата с собой нет, – сказал я. – А как люди на секретных объектах узнают, что мне туда нельзя?"

"Чтобы войти на такую территорию, нужно иметь специальный значок, пояснил Скотт. – Если бы я попытался вам его достать, то мог бы засветиться. Прошу меня извинить. Я должен оставаться в стороне. В этом деле нельзя наследить".

"Все в порядке", – успокоил я его.

Мы вошли в гостиницу, нам выделили номер, и Скотт с нами попрощался. Мы же отправились в свою комнату и привели себя в порядок. А потом поспешили в кафе, время ленча уже подходило к концу. На стене, справа от входа, висела газетная вырезка в рамке. Забавно, но я подошел к ней и прочитал. На фотографии был изображен ученый по имени Клаус Фукс, который когда-то здесь работал. Я вспомнил: в прошлом году газеты много трубили о том, что Фукс – передал секрет водородной бомбы советскому агенту – "для соблюдения интересов мира", как он сам сказал; их встреча состоялась в Санта-Фе, на мосту Кастильо, по которому я проходил накануне ночью, когда гулял по городу.

Я читал статью и вспоминал историю Фукса. Внизу, под статьей, красной шариковой ручкой было написано: "Безопасность-дело каждого", и стояла подпись Скотта Свенсена. Я попытался представить себе, каким образом соблюдение этого правила могло бы помешать мистеру Фуксу, но у меня ничего не вышло. Интересно, может быть, и про меня напишут такую же статью, а потом повесят рядом на стене?

После напряженного ленча я потянулся и сказал Рудо, что, пожалуй, пойду поброжу по городку.

"Я с тобой", – заявил он.

"Вы этого совсем не хотите, – проговорил я, применяя в первый раз свой новый дар. – Вы с удовольствием приляжете и вздремнете, поскольку ужасно устали".

"Ты прав, – отозвался Рудо, который тут же начал зевать. – Я действительно устал. С радостью вернусь в номер и посплю".

"Давайте, – приказал я. – Идите сейчас же".

Рудо поднялся на ноги. "Желаю тебе хорошо погулять", – произнес он и поспешил уйти из кафе. А я вышел на улицу и сделал глубокий вдох. Погода для прогулки была просто отличная, и вскоре я оказался на дороге, которая, огибая каньон, в конце концов заканчивалась у ворот сектора ДП. Когда я к ним приблизился, с другой стороны сразу же возникло два охранника.

"Эй, приятель! – крикнул один из них. – Сюда нельзя, если только у тебя нет разрешения".

"У меня есть разрешение, – сказал я ему. – Я генерал-три звезды. Вот сейчас вы их ясно видите. А вот мой значок и пропуск. Я прибыл сюда для специальной инспекции. Вы откроете для меня ворота, чтобы я мог войти".

"Минутку, сэр, – сказал тот, что стоял ко мне поближе. – Извините, сэр, что я вас не узнал. Вам в спину светит солнце... – Он поспешил распахнуть ворота, а потом доложил: – Журнал регистрации в первом здании, сэр".

"В таком случае отведи меня туда".

Я пошел вслед за охранником и посмотрел на бумаги, которые он положил передо мной на стол. Я некоторое время сражался с искушением написать там имя Свенсена, но мне не хотелось доставлять ему неприятности только затем, чтобы просто повеселиться. Прикоснувшись ручкой к листку бумаги, я вернул её охраннику.

"Вот моя подпись. Ты видел, как я её поставил".

"Да, сэр, – ответил он. – Благодарю вас. Что вы хотите проинспектировать, сэр?"

"Место, где хранится плутоний, – ответил я. – Проведи меня".

"Сюда, пожалуйста, сэр".

Он открыл дверь, проследовал за мной на улицу и подвел к другому, внешне точно такому же зеленому строению. Мимо проходили ещё двое охранников, которые с удивлением посмотрели в нашу сторону. Но, по всей видимости, решили, что все в порядке, поскольку я шел не один, и отправились дальше по своим делам. Однако я крикнул им вслед:

"Я провожу специальную инспекцию. И хочу, чтобы вы сопровождали нас в сектор, где хранится плутоний".

Они послушно повернули за нами в здание, а там первый охранник подвел меня к полке, на которой стояло несколько маленьких серых контейнеров.

"Это плутоний? "– спросил я его.

"Да, сэр", – ответил он.

Я долго и очень внимательно изучал контейнеры – размер, форму, какие они на ощупь... Протянул руку, взял один, немного подержал, снова положил на место. Потом старательно вытер его платком и кивнул.

"Все в порядке, – объявил я. – Уходим".

Мы покинули склад, и я на минутку задержался, чтобы как следует его рассмотреть, а заодно и то, как он расположен относительно других строений.

"Хорошо, – заявил я наконец, – инспекция закончена. Вы, ребята, отлично делаете свое дело. Сейчас я подпишу все ваши бумаги и пойду домой".

Я вернулся в первое здание, где снова как будто расписался в их журнале. Потом заставил их всех дойти со мной до ворот.

"Эта инспекция была настолько секретной, – сказал я им, – что вы немедленно о ней забудете. Как только ворота за мной закроются, я выйду на дорогу. А когда я скроюсь из виду, вы не будете помнить, что когда-либо меня видели. Меня здесь не было и никакой инспекции тоже не было. Открывайте".

Они распахнули ворота, и я вернулся в гостиницу. Купил кое-какие журналы и принялся их читать, пока Рудо спал. Чуть позже шести я разбудил его и сказал, что пора одеваться к обеду. Он послушно встал, а вскоре появился и Свенсен, который оказался человеком пунктуальным.