Текст книги "Миры Роджера Желязны. Том 7"

Автор книги: Роджер Джозеф Желязны

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

– Боже мой! – воскликнула Элизабет, откидываясь на спинку кресла.

Алекс Мансин налил стакан воды и залпом его выпил.

– Да, – сказал Фишер, массажируя себе виски. У Мерси Спендер начался приступ кашля, длившийся с полминуты.

– Ну и что? – тихо спросил Фишер.

Мансин покачал головой.

– Не знаю.

– Железный Медведь был прав насчет того, что, по его мнению, Сингер находится в ином мире, – сказала Элизабет. – Мы не можем им управлять.

– К черту, – сказал Фишер. – Мы пытались, и мы пробились, даже если он превратил нас в тотем. Вы же знаете, меня волнует не это.

– Там был он, – заявила Мерси, – в духе.

– Кто-нибудь, позвоните в больницу и удостоверьтесь, что Сендс действительно умер, – сказал Фишер.

– Не понимаю, как они могли ошибиться, Чарльз, – сказала Элизабет. – Но Мерси права. Он каким-то образом был с нами, и кажется, будто он по-прежнему где-то поблизости.

– Да, – вставила Мерси. – Он здесь.

– Вам не нужны спиритуалистские гипотезы, чтобы описать то, что, по-моему, произошло, – наконец заявил Мансин.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Элизабет.

– Просто воспоминание о том, как он умер. Мы все были вместе, функционируя как единая сущность, в которой понимаем очень мало. По-моему, травма, связанная с его смертью, послужила созданию чего-то вроде голографии разума в нашем общем сознании. Когда мы разделились, оно ослабло, но все мы носим более бледные варианты – вот почему нам кажется, что мы ощущаем его присутствие. Когда мы только что воссоздали эту общую сущность, повторного сочетания черт стало достаточно для воспроизводства, так сказать, полной функционирующей копии его разума.

– Ты видишь его как особый вид памяти, когда мы находимся в этом состоянии? – спросила Элизабет. – Ты думаешь, она в конце концов сотрется?

– Кто знает?

– Так что же нам теперь делать?

– Предлагаю через определенные промежутки времени контролировать Сингера, – сказал обстоятельно Мансин, – и повторить наше приглашение наверх, если он доберется до какой-нибудь примечательной точки на местности.

– Он и дальше будет отказываться. Ты же видел, какой у него ментальный настрой.

– Вероятно… если не произойдет ничего, что его изменит. Но мне вспоминаются слова Железного Медведя. Он имеет право на этот шанс, и, кажется, мы единственные, кто может его ему дать.

– Только не просите меня снова преследовать этого зверя. Одного раза хватило.

– Я и сам не слишком стремлюсь дотронуться до него.

– Как насчет Железного Медведя?

– Что насчет него?

– Не должны ли мы попробовать войти с ним в контакт и дать ему знать, чем занимаемся?

– Зачем? Он – сумасшедший. Он просто от нас отгородится. Пусть сам позовет нас, когда будет готов.

– Я бы не желал увидеть, как он сотворит какую-нибудь глупость.

– Наподобие чего?

– Наподобие погони за этим существом.

Мансин кивнул.

– Возможно, ты прав. Я по-прежнему не думаю, что он послушается, но…

– Он мог бы послушаться меня, – сказал Фишер, – хотя я не уверен, что смогу дотянуться до него на таком расстоянии.

– Почему бы не определить местоположение ближайшей к этому каньону транс-кабины и не отправиться туда? – предложила Элизабет. – Вероятно, это все намного упростит.

– А разве они есть в индейских резервациях? – спросила Мерси.

– Давайте расскажем все Теддерсу и соберем свои вещи. Встретимся здесь через пятнадцать минут, – сказал Фишер.

– Уолтер тоже считает: мысль хорошая, – кивнула Мерси.

 
Опасно там,
где иду
в своих мокасинах, гамашах и рубахе
из черного обсидиана.
Ремень мой – черная стрельная змея.
Черные змеи кольцами возвышаются над головой.
Зигзагообразная молния слетает
с моих ступней,
моих коленей,
моего глаголющего языка.
Я ношу диск из пыльцы на голове.
Ее едят змеи.
Опасно там, где иду.
Я становлюсь чем-то ужасным.
Я есмь смерч
и серый медведь.
Молния сверкает вокруг меня.
Опасно там,
где иду.
 

– Я высадил его вот здесь, – сказал Желтое Облако, тыча в точку на карте, и Железный Медведь кивнул, смотря вниз на очертания длинного, растянувшегося в обе стороны каньона.

Дождь, переходящий в снег, барабанил по электромобилю, припаркованному у кромки каньона. Железный Медведь рассеянно поднял воротник одолженной куртки. «Подходит отлично. К счастью, у нас один и тот же размер», – решил он.

– Я понаблюдал какое-то время, – продолжил Желтое Облако, – чтобы удостовериться, что Билли нормально спустился. Так оно и было, и затем он направился на восток. – Его палец двинулся по карте и снова остановился. – Тут, в этой точке, он мог повернуть в Черноскальный каньон или продолжать идти по каньону дель-Муэрто. Ты что думаешь?

– Я? Откуда я знаю?

– Ты же колдун. Ты не можешь подержать над картой прутик, или еще нечто в этом роде, и сказать?

Железный Медведь изучил карту более внимательно.

– Не наверняка, – произнес он, – но чувствую, что Билли там, внизу. Хотя каменные стены для меня просто каменные стены, смотрю ли я сквозь них его глазами или своими. Однако… – Он положил палец на карту и стал его передвигать. – Думаю, Билли продолжил путь по дель-Муэрто. Ему требовалось большое пространство, а Черноскальный, похоже, слишком быстро заканчивается тупиком.

– Хорошо-хорошо. Я тоже чувствую, что он пошел туда. Я бы сказал, он заранее и преднамеренно выбрал какое-то место. – Желтое Облако сложил карту, выключил внутренний свет и завел мотор. – Поскольку мы пришли к единому мнению, – сказал он, поворачивая руль, – спорю, я могу сэкономить какое-то время. Спорю, если мы направимся по кромке, минуем то ответвление и спустимся в дель-Муэрто, мы найдем его тропу, ведущую вдоль одной из стен.

– Будет темно.

– У меня есть очки и фонарики невидимого света. Во всем спектре.

– Ты не способен вычислить, где он может сейчас быть и как быстро он может двигаться?

– Спорю, я могу прикинуть очень точно. Но мы же не хотим упасть ему сейчас прямо на голову.

– Почему бы и нет?

– Если его что-то преследует, он, вероятно, будет стрелять по всему, что к нему приближается.

– Резонно.

– Поэтому мы спустимся в районе пещеры Множества Грифов и пещеры Голубого Быка – перед тем как каньон расширится. Легче будет найти тропу там, где он узок. Затем мы будем пренебрегать любыми ложными знаками, ведущими в каньон Троп-Двойняшек, и начнем его нагонять.

Ветер колотил по маленькой машине, пока электромобиль пробирался по бездорожью, постоянно поворачивая в разные стороны, чтобы обогнуть валуны и внезапно возникающие уклоны.

– …Потом, думаю, мы просто снабдим его дополнительной огневой мощью.

– Мне бы хотелось сделать попытку отговорить его, – сказал Железный Медведь.

Желтое Облако рассмеялся.

– Конечно. Отговоришь Билли!

Железный Медведь просмотрел его мысли, увидел, какое этот человек производит впечатление.

– Ладно, – сказал он. – На худой конец, в Патруле ВГ я научился стрелять.

– Ты служил в Патруле ВГ? Я чуть не записался туда.

– Что помешало?

– Да в последний момент подумал, что у меня в этих жестянках в небе начнется клаустрофобия. Мне нравится видеть все далеко впереди.

Какое-то время они молча ехали сквозь тьму со смутными очертаниями, снежинки кружились в лучах фар, снег переходил в дождь, тот опять в снег.

– Эта тварь, что его преследует, – произнес затем Желтое Облако, – ты говоришь, она такая же смышленая, как человек?

– Ага, по-своему. Может, смышленее.

– Знаешь, у Билли все еще может быть преимущество. Вероятно, он рассвирепеет, увидев нас.

– Этот зверь гнался за ним по всему миру. Он создан для убийства.

– Даже Кит Карсон боялся входить в эти каньоны следом за навахо. Ему приходилось морить нас голодом в середине зимы.

– Чем он был так напуган?

– Местность просто создана для устройства засад. Любой, кто знает эти места, мог бы сдерживать превосходящие силы противника – или даже уничтожить их.

– Этот зверь в состоянии читать мысли.

– Вот он и прочитает, что кто-то впереди ждет, чтобы его убить. Не обязательно уметь читать мысли, чтобы это знать. А если продолжит идти дальше, это может произойти.

– Он способен менять облик.

– Для того чтобы приблизиться к жертве, ему все равно нужно двигаться. А это делает его мишенью. Билли сейчас вооружен. Взять его будет не так легко, как ты, похоже, думаешь.

– Тогда почему же ты решил поехать?

– Мне не нравится смотреть на то, как какой-то посторонний преследует навахо на нашей земле. И я не мог бы допустить, чтобы сиу первым выстрелил по врагу.

«Без Желтого Облака мне бы здесь была грош цена, – сказал себе Железный Медведь. – Даже местные дети наверняка знают больше моего о передвижении по этой местности, о выслеживании, охоте, выживании. Сраный идиот я, что вообще в это ввязался – физически. Единственное, что я знаю о том, что значит быть индейцем, получено на Аляске, а это было давным-давно. Так почему же я здесь? Я все говорю, что мне нравится Сингер, но почему? Потому что он своего рода герой? На самом деле, не думаю, что из-за этого. Скорее, потому что он – старомодный индеец и потому что таким мог быть мой отец. По крайней мере, я о нем так думаю. Может, я пытаюсь покрыть некий долг, некую вину? Возможно. И у всей моей музыки были индейские ритмы…»

Машина замедлила ход, въезжая в укрытие среди обнаженной породы, и там остановилась. Снегопад вновь превратился в дождь – холодную, занудную морось.

– Приехали?

– Почти, – ответил Желтое Облако. – Рядом есть легкий спуск. В общем, сравнительно легкий. Давай я достану фонарики и покажу тебе.

Выйдя из машины, они надели небольшие ранцы и повесили на плечи оружие. Желтое Облако направил луч фонаря на каньон.

– Следуй за мной, – сказал он. – Пару лет назад здесь произошел оползень. Получилась своего рода тропа. Мы будем лучше укрыты, когда достигнем дна.

Железный Медведь встал ему в затылок, и они начали двигаться к кромке каньона. Дна не было видно, а камни непосредственно впереди казались острыми и скользкими. Он ничего не сказал, и вскоре они начали спускаться.

Желтое Облако освещал путь.

Пока они двигались вниз, дождь ослаб, а на полпути, когда они оказались под образованным стеной козырьком, и вообще прекратился. Камни стали суше, скорость спуска возросла. Железный Медведь прислушивался к ветру и шуму дождя.

Двигаясь от камня к камню, он через некоторое время начал гадать, существовало ли в самом деле дно. Стало казаться, будто они спускались вечно, а оставшееся время будет простым повторением предыдущих движений.

Тут он услышал крик Желтого Облака: «Пришли!», и вскоре обнаружил себя на дне каньона – каменистые образования искажались и перетекали в невидимом спектре.

– Остановись на минутку, – сказал Желтое Облако. – Мне не хочется перепутать следы… Ты не можешь провернуть свой трюк и сказать, нет ли кого-нибудь поблизости?

– Кажется, нет, – ответил Железный Медведь пару минут спустя.

– Ладно. Я собираюсь некоторое время пользоваться здесь обычным фонариком. Как-то спокойнее, пока видишь, что можешь предпринять.

Прошло несколько минут, в течение которых Железный Медведь наблюдал, как медленно передвигался луч фонарика Желтого Облака, тогда как тот изучал почву, удаляясь все дальше вперед, переходя слева направо и возвращаясь обратно. Наконец Желтое Облако остановился. Его фигура выпрямилась. Он жестом попросил Железного Медведя подойти, а потом зашагал вперед.

– Что-нибудь нашел? – спросил Железный Медведь, догоняя его.

– Билли проходил здесь. Видишь?

Железный Медведь кивнул, разглядывая землю. Он ничего не увидел, но прочитал распознание признаков в разуме другого человека.

– Как давно он здесь был?

– Не могу сказать наверняка. Хотя на самом деле неважно. Пошли.

Они около четверти часа двигались молча, прежде чем Железный Медведь додумался спросить:

– А ты видел какие-либо признаки преследователя?

– Нет. Тут есть следы собак и больше ничего. Как мне говорили, зверь не может быть такого размера.

– Да. Масса у него гораздо больше.

Желтое Облако проигнорировал ложные следы у каньона Троп-Двойняшек и продолжил идти в северо-восточном направлении главного ущелья.

Равномерное передвижение обладало неким гипнотическим свойством – разворачивающаяся тропа с камнями, лужами, грязью и кустарником. Холод не был таким сильным, каким мог бы быть, поскольку ветер стих, но окоченелость, которую Железный Медведь начал ощущать, являлась скорее ментальной. Рядом плескалась и журчала вода. Его руки размахивались, а ноги шагали почти машинально.

– …Да, да, да, да, да, да, да…

Казалось, ветер разговаривал с ним, казалось, говорил ему в течение долгого времени успокаивающие, усыпляющие слова в установившемся режиме движений.

– Баю-баю-баю-бай. Да, всегда, вчера, пора, отдыхай…

Это нечто большее, чем ветер и ритм, внезапно понял он. Был кто-то…

– Да. Да.

Сила. Чернота. Смерть. Он шел за ним по пятам. Этот зверь. Это существо. Оно приближалось.

– Да. Да.

А он ничего с этим не мог поделать. Он даже не мог замедлить шаг, не говоря уже о том, чтобы отклониться от курса. Оно полностью держало его в своей власти и настолько ловко управляло им, что он даже не ощущал его вкрадчивого присутствия. До сих пор, когда стало уже чересчур поздно.

– Да. Да, сын городов. Ты кажешься отличающимся от того другого, а вы оба преграждаете мне путь. Продолжай шагать. Я скоро вас догоню. Тогда это станет неважно.

Железный Медведь еще раз попробовал свернуть, но мышцы отказывались повиноваться. Он почти нащупал разум Желтого Облака, чтобы увидеть, стал ли другой человек осознавать свое состояние. Однако что-то ему помешало. Эта тварь, где-то сзади, осуществляла некий телепатический контроль над его нервной системой. Он не мог различить, читает ли зверь, к тому же, его мысли. Вероятно. Ему хотелось, если возможно, скрыть собственные телепатические способности от сознания зверя. Почему – трудно определить наверняка.

Но он чувствовал…

Сзади донесся какой-то звук. Казалось, катится сорвавшийся со скалы камень. Железный Медведь понял: если через считанные мгновения он не высвободится, ничто, им ощущаемое, не будет иметь значения. Все будет кончено. Все. Зверь, которого Сингер называл Котом, почти добрался до него.

Ноги продолжали совершать медленные, равномерные движения. Он попытался мысленно представить Кота, но не сумел. Злобная тень, движущаяся волнообразно… большой глаз, плывущий, словно луна… Образы приходили и уходили. Казалось, ни один не соответствовал приближающемуся зверю – сильному, бесстрашному…

Бесстрашному?

Некий образ выскочил у него в голове вперемешку с вопросом: насколько сильно ментальное впечатление, которое он смог бы оказать? Фишер мог с легкостью творить осязаемые на вид иллюзии. Получится ли хоть какая-то толика правдоподобия, если этот образ подкрепится всем, что у него есть? Вероятно, вполне достаточно, чтобы привести в замешательство?

Хотя в действительности промежутка между идеей и попыткой не было. Размышления шли одновременно с усилием – обыкновение рефлективной его части.

Песчаный участок, по которому он только что прошел… Он спровоцировал картину вздымающегося песка и поднимающейся вверх сверкающей треугольной фигуры, устремляющейся вперед, тянущейся, чтобы обхватить его преследователя…

– Крель! Крель! – посылал он сообщение, сосредоточиваясь, чтобы добиться совершенного изображения.

И остановился, ощущая приходящие сзади волны паники, осознавая, что опять управляет собственными движениями, осознавая к тому же, что Желтое Облако остановился.

– Крель!

Но даже усилив образ всеми ощущениями злобы и ужаса, с которыми он недавно познакомился, даже скинув с плеча разрывное ружье и взяв его в руку, Железный Медведь понимал, что, хотя его движения теперь являются его собственными, он боится выполнить неизбежный поворот и встретиться лицом к лицу с существом, стоявшим позади.

Выстрел из оружия Желтого Облака рассеял его паралич. Он развернулся, держа ружье на изготовку.

Кот в луче фонарика Желтого Облака из стоячего положения упал на землю, а этот жуткий глаз, казалось, уставился на его собственный, выжигая, сверля.

Он нажал на спуск, дернув ружье, и грязь с галькой полетели с линии, прочерченной мини-взрывами, перед зверем.

Желтое Облако выстрелил еще раз, и Кот рванулся вперед. Железный Медведь приподнял ствол ружья и опять спустил курок.

Разрывы прошили волнистую линию по плечам и шее Кота.

А потом все смолкло и почернело, когда он ощутил прикосновение тела Кота к своему собственному телу.

Они сидели или лежали в своих номерах в «Вигваме Птицы Грома» недалеко от устья каньонов. Хотя создавалось впечатление, будто все они находятся вместе в одной комнате, ибо стены не препятствовали их беседе.

– Ну? – спросила Элизабет. – Что ты узнал?

– Я попробую еще раз, – ответил Фишер. – Подожди пару минут.

– Ты занимался этим уже порядочное время, —сказал Мансин. – Порой возникают помехи – необычные душевные состояния, которые трудно уловить. Сам знаешь.

– Что-то не так, – произнес Мансин. – Я тоже пробовал.

– Может, мы опоздали, —вставила Мерси.

– Не будь смешной!

– Просто я пытаюсь быть реалистичной.

– Я дозвонилась до дома Желтого Облака, пока вы пытались установить контакт, – сообщила Элизабет. – Его жена сказала, что они вместе с Железным Медведем ушли некоторое время тому назад. По ее словам, отправились к каньону.

– Вслед за Сингером? – спросил Мансин.

– Она больше ничего не сказала. А за кем еще?

– В самом деле.

– Я сейчас попробую еще раз, – пробормотал Фишер.

– Подожди, – прервала его Элизабет.

– Почему?

– Ты сам никуда не попадешь.

– Ты имеешь в виду, мы должны опять объединиться и попробовать?

– А почему бы и нет? Мы здесь именно для этого. Для совместной работы.

– Неужели ты думаешь, что Сендс?.. – начал Мансин.

– Вероятно, – ответила Элизабет.

– Да, – сказала Мерси. – Но он нам не повредит.

– В общем, ты права насчет того, для чего мы здесь, – сказал Мансин Элизабет.

– А если мы не сумеем определить местонахождение Джимми? – спросил Фишер. – Что тогда?

– Попробуй еще раз достать Сингера, – сказала Элизабет. – Может, сейчас он прислушается.

 
Теперь ты идешь по тропе один.
Кем ты теперь стал, мы не ведаем.
Какой теперь твой клан, мы не знаем.
Теперь уж ты не от мира сего.
 

Идти. По серебристо-черной местности. Здесь медленнее. Запутать след. Будто за теми камнями засада. Замести следующие сто футов веткой. Хорошо. Дальше. Путь свободен. Расплывчатые красно-белые пятна. Идти. Вспышка в небе, отраженная в извивающихся водах. Опять слабая барабанная дробь. Согласованность звуков ветра внутри косых стен. Здесь водяная пыль, маскирующая стеклом лицо, призмы ресниц, разбивающие спектр радужного геометрического танца света. Стереть. Отскок теней. Улыбка койот-пса, тускнеющая между светом и тьмой. Здесь с плеском пересечь. Куда бы ни вела тропа, следуй ногам. Вокруг. Через. В тени безмолвные танцоры в масках. Далеко-далеко позади слабый зеленый свет. Зачем оглядываться? Обернуться, значит обхватить. Теперь вверх. Опять вниз. Вскоре каньон сузится, потом снова расширится. Существо с множеством глаз сидит на высоком выступе, но не шевелится. Вероятно, выжидает или всего лишь наблюдает. Теперь барабанная дробь громче. Двигаться в ее ритме. Огонь в сердцевине камня. Следы птиц за полумесяцем стены. Бедренная кость лошади. Пустой хоган. Полуобгоревшее полено.

Коснуться слюды, что блестит, как пыльца. Вспомнить песню старика…

– …Сингер.

Слабо-слабо. Ветер или его эхо. Усталое слово усталого дыхания.

– Билли Черный Конь…

Пересечь и опять на этот каменистый участок.

– Я чувствую тебя – где-то там, следопыт…

Что-то. Что-то, что он должен помнить. Это путешествие. Следовать своей тропе. Но.

– Твои друзья меня не остановили. Я по-прежнему приближаюсь, охотник.

Призрак отзвука ветра. Слова в голове. Вероятно, старые друзья. Кто-то знакомый.

– Почему ты мне не отвечаешь? Разговор ничего не выдает.

Кот-призрак, существо-чинди. Да. Кот.

– Я здесь, Кот.

– А я следую за тобой.

– Знаю.

– Ты выбрал хорошее местечко.

– Оно выбрало меня.

– Как угодно. Лучше городов.

Билли остановился, чтобы запутать тропу, создать впечатление еще одной возможной засады.

– …Приближаюсь. Ты не можешь убегать вечно.

– Лишь до тех пор, пока я должен. Ты ранен…

– Да. Но не настолько сильно, чтобы это меня остановило. Мы встретимся.

– Встретимся.

– Я чувствую, ты здесь мощнее, чем был прежде.

– Вероятно.

– Кто бы из нас ни победил, лучше так, чем как-то по-иному. Каждый из нас является последним из себе подобных. Что еще нам остается?

– Не знаю.

– Странная страна. Ничего в ней не понимаю.

– Я тоже.

– Скоро мы встретимся, старый враг. Ты рад, что убежал?

Билли попытался обдумать этот вопрос.

– Да, – сказал он наконец.

Билли думал о песне, но знал, что не время ее петь. В каньоне забормотал гром.

– Охотник, ты изменился с последнего раза, когда мы были так близко друг от друга.

– Я знаю, куда сейчас иду, Кот.

– Тогда торопись. Я могу оказаться ближе, чем ты думаешь.

– Следи за тенями. Ты можешь оказаться даже ближе, чем думаешь ты.

Безмолвие. Далеко впереди расширяющаяся, чистая перспектива. Он в замешательстве остановился, внезапно став способным видеть на огромное расстояние. Словно лента, тропа вилась все дальше и дальше, а потом вела наверх. Он не понял, но это было неважно. Он побежал пожирающей землю трусцой. В темноте высоко над головой разнесся крик птицы.

 
Еще дальше он возвращается со мной – Найенесгани,
вращая темным посохом для защиты.
Вспышки молний позади и впереди него.
К первой ступени лестницы,
к Месту Появления
он возвращается вместе со мной.
И радуга возвращается вместе со мной,
и говорящий кетан учит меня.
Мы поднимаемся по двенадцати ступеням.
Крохотные голубые птички поют надо мной,
Маисовый жук поет позади меня.
Хастиейалти возвращается вместе со мной.
Я взойду на Гору Появления,
Гору Вождя, Гору Дождя,
Гору Маиса, Гору Пыльцы…
Возвращение. Чтоб сесть на рисунок из пыльцы.
Чтоб обладать домом, огнем, пищей,
постелью, ногами, руками, телом,
чтоб владеть разумом и голосом, мощью
движения. Речью, что благословенна.
Возвращение вместе со мной. Собирание.
Восхождение. Сквозь туманы и облака,
по мхам и травам,
через леса и скалы, землю —
четырех цветов. Возвращение.
«Внук, мы стоим на радуге».
 

Бег. Звуки ветра и воды – теперь составляющие барабанной дроби. Путь становился все чище и чище. Кроваво-красный и будто усыпанный льдинками. Казалось, земля один раз дрогнула, и нечто, напоминающее башню из дыма, поднялось перед ним на повороте у края тропы. Переливаясь различными цветами, вздымающаяся колонна скручивалась, на ней проявилось пять лиц. Он узнал своих духов-хранителей.

– Билли, мы пришли, чтобы попросить тебя еще раз, – промолвили они в один голос. – Опасность возрастает. Ты должен оставить тропу, оставить каньон. Быстро. Ты должен отправиться наверх, где тебя встретят и переправят в безопасное место.

– Теперь я не могу оставить тропу, – ответил он. – Уже слишком поздно. Мой враг приближается. Путь передо мной открыт. Спасибо еще раз. У меня больше нет выбора.

– Всегда есть выбор.

– Тогда я уже его сделал.

Дымное образование развеялось, как только он его миновал.

Билли увидел то, что теперь оказалось концом тропы, и небольшой атавистический страх коснулся его, когда он осознал, куда она его привела. Она тянулась к Пещере Мумии – древнему месту мертвых, расположенному в стене каньона.

Когда он подошел ближе, пещера как бы выросла перед ним – развалины в высокой нише. Одно мгновение какой-то зеленый огонек горел за одним из окон. Потом ветер стих, а потом поднялся опять. И опять. И опять.

Теперь раздавался некий звук, словно высоко в небе бьется гигантское полотнище. Билли не отрывал взгляда от своей цели и продолжал двигаться по тропе к основанию стены. И пока он бежал, звук становился все громче, раздавался все ближе. Наконец стало казаться, что он звучит прямо над головой, и Билли ощущал каждый такт своим телом. Потом над ним в воздухе пронеслась какая-то темная фигура.

Подняв взор, он увидел неимоверную птицу, снижающуюся, чтобы усесться на вершину скалы намного выше Пещеры Мумии. Приблизившись к основанию стены и наткнувшись на осыпь, он замедлил шаг. И понял, взглянув на темное существо, сидевшее на утесе и смотревшее вниз, что видит Хаадс-ээшжини, Черного Бога – повелителя охоты. Билли быстро отвел взгляд, но до этого встретился с безжалостным взором желтого глаза, уставившегося на него.

«Должен ли я прикончить это существо на твоих глазах, о Темный? Ибо я – как охотник, так и добыча. Какая сторона побуждает тебя?»

Он поднялся по откосу. Его взгляд прослеживал теперь тропу, уходившую вертикально вверх к развалинам в углублении. Да, этот маршрут казался самым легким…

Он достиг стены, нашел опору для ног, ухватился руками и начал подъем.

Подъем. Медленнее в более скользких местах. Когда он вскарабкался выше, возникло странное покалывание в ладонях. Как в тот раз…

Нет. Он остановился. Все, чем он являлся, было частью охоты. Но это также было и частью прошлого. Важно именно отношение. Урок приходит вместе с воспоминаниями.

Билли подтянулся, не глядя на темную тень высоко над головой, не глядя назад. Скоро.

Скоро он войдет в место смерти и станет ждать своего преследователя. Бегство приближалось к концу. Торопись. Важно оказаться наверху и вне поля зрения Кота, когда тот появится в этом районе. Влажный камень под рукой. Хватайся крепче.

Взгляд наверх. Да. Теперь уже видно. Скоро. Осторожно. Подтянуться. Ну же.

Через несколько минут он выполз на выступ и двинулся налево. Еще одна опора. Опять вверх.

Отчасти ползти. Теперь нормально. Вновь подняться. Двинуться к стене. Войти. Никакого зеленого света. За стеной…

Он прошел вдоль внутренней поверхности стены, глядя через щели на дно каньона. Ничего. Еще ничего не видно. Идти дальше. Тот большой проем…

Отлично. Остановиться. Скинуть с плеча оружие. Проверить. Положить на выступ. Ждать.

Ничего. По-прежнему ничего.

Помещение было сырым, усыпанным галькой. Билли устроился, прислонившись спиной к каменной глыбе, взор устремлен на каньон, одна рука на оружии. Почти час прошел без каких-либо перемен в картине перед ним.

А затем – тень, медленно двигающаяся вдоль стены далеко впереди слева. Она ползла едва заметная, пока в какой-то точке он не осознал, что ее ничто не отбрасывает.

Билли поднял обрез – у того был простой прицел – и навел его на тень. Потом подумал о точности этого оружия и опустил его. Слишком далеко. Если тень была действительно Котом, он не хотел рисковать, в случае промаха выдав свою позицию.

Тень остановилась, перетекла в форму камня и долгое время оставалась неподвижной. Почти верилось, что вся эта последовательность изменений являлась игрой света и тени. Почти. Билли прицелился в камень и не сдвигал оружия.

– Ты где-то поблизости, Билли. Я тебя чувствую.

Он не прореагировал.

– Где бы ты ни был, я там вскоре буду.

В конце концов, Коту потребуется какое-то время, чтобы принять более мобильную форму. Без сомнения, представится несколько благоприятных возможностей…

Опять движение. Камень смещался, тек, преобразовываясь, дальше вдоль стены.

– Страдай, следопыт. Ты скоро умрешь. Первый же твой выстрел тебя выдаст, а я увернусь от всех последующих. Ты увидишь меня, когда я буду готов стать видимым, и тогда ты выстрелишь.

Опять началось движение в сторону настоящего камня, лежавшего под нависающим выступом. Внутри аморфной формы стал заметен мерцающий глаз Кота, стали оформляться конечности.

Билли закусил губу, вспомнив, как видел торглиндского метаморфа, бежавшего вверх по почти вертикальной стене на своей родной планете. Тогда он спустил курок и промахнулся.

Кот замер на долю секунды, когда высоко над ним мелькнула вспышка, затем двинулся медленнее, чем предполагал Билли, заставляя его поверить, что зверь в самом деле ранен. Кот отпрыгнул назад, к линии камней у стены. А потом осознал ошибку, взглянув наверх. Его лапы сжались, и он вновь прыгнул вперед. Но не вовремя.

Большой кусок каменной облицовки, отколотый выстрелом, скатился со стены, ударившись в выступ, под которым съежился Кот.

– Охотник! Я считаю… ты победил…

Билли выстрелил еще раз. На сей раз он опалил землю в десяти ярдах справа от упавшего камня, слегка сместил ствол налево и вновь спустил курок. Взорвалась вершина горы камней.

Казалось, он мог различить одну, массивную переднюю конечность, высовывавшуюся из-за холмика. Но на таком расстоянии трудно сказать наверняка.

Была ли это судорога?

Он выстрелил еще раз, попав в середину кучи.

Каньон зазвенел от громкого карканья. Опять возобновился тот хлопающий звук. Билли мельком взглянул вверх и заметил тень, двигающуюся направо.

– Все кончено, – запел он, положив голову на руку, – и мои благодарности возносятся, словно дым…

Слова улетали следом друг за другом, а его взор двигался по дну каньона. Тут лоб у него наморщился. Он поднялся. Наклонился вперед и выглянул.

– Почему? – спросил он вслух.

Ответа не было.

Тропа, которой он следовал, здесь не заканчивалась. Почему-то Билли не заметил этого раньше. Она бежала направо от него, загибаясь за стену каньона и пропадая из виду – предположительно, продолжаясь в более дальних областях этого места.

Он повесил на плечо оружие и поправил ранец. Возвратился к тому месту, где забирался наверх, и начал спуск.

Плечо болело. К тому же на лицо лил дождь, а острый камень впивался в спину. Железный Медведь осознавал это какое-то время, прежде чем понял: это означает, что он жив.

Железный Медведь открыл глаза. Поблизости на земле валялся фонарик Желтого Облака, освещая галечный откос.

Он повернул голову и увидел Желтое Облако. Тот сидел спиной к камню, вытянув вперед ноги, обеими руками сжимая левое бедро.

Железный Медведь поднял голову, вытянул руку, чтоб привстать.

– Я жив, – сказал он, принимая сидячее положение. – Как ты?

– Сломана нога, – ответил Желтое Облако. – Выше колена.

Железный Медведь поднялся, добрел до фонарика и, подобрав его, направил на Желтое Облако.

– Плохое место для перелома. Даже хромать нельзя.

Он сел на корточки рядом с другим мужчиной.

– Не знаю, что лучше всего сделать, – сказал он. – Есть предложения?

– Я уже вызвал помощь. Мой портафон не поврежден. Они прибудут с врачом. Если нужно, вытащат меня отсюда на веревке. Не волнуйся. Все будет в порядке.

– Почему мы все еще живы?

– Думаю, оно не считало, что нас стоит убивать. Просто помеха, которую надо отшвырнуть в сторону.

– Не заставляет чувствовать тебя по-настоящему важным, верно?

– Я не жалуюсь. Слушай, у стены есть сухие дрова. Принеси, пожалуйста, пару охапок. Мне нужен огонь.

– Разумеется. – Железный Медведь пошел исполнять просьбу. – Интересно, как далеко добралась эта тварь.

– Не можешь сказать?