Текст книги "Миры Роджера Желязны. Том 7"

Автор книги: Роджер Джозеф Желязны

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

В этом не было никакой охоты. Несколько язвительных замечаний, и он, вероятно, начнет удирать.

– Видишь. Все, как я сказал. Когда ты убегаешь от меня, ты ко мне приближаешься. Почему я не был на свободе в какое-то другое время, когда ты все еще хотел жить?

Охотник не отвечал. Песнопение продолжалось.

– Итак, ты признал истину. Ты воспринял то, что я тебе говорил. Ты сейчас поешь предсмертную песнь?

Вновь никакой реакции не последовало.

– Отлично. Не вижу причин все это продолжать, охотник.

Кот прошел между деревьев и появился на поляне.

– Последний шанс. На худой конец, может, хоть достанешь нож?

Билли встал и медленно повернулся лицом к нему.

– Наконец-то. Ты не спишь. Ты собираешься убегать?

Билли не шелохнулся. Кот прыгнул вперед. Раздался треск.

Момент, когда земля провалилась под зверем, отпечатался в разуме Билли. Копая электролопатой вокруг себя ров, он испытывал некоторые сомнения относительно необходимой ширины. Когда маскирующее покрытие провалилось, а Кот исчез внизу, он обрадовался, что его оценки оказались правильными. Он тотчас же бросился перекрывать канаву столом.

– Ты здесь долго меня не продержишь, охотник, – сказал ему Кот снизу.

– Надеюсь, достаточно долго.

Билли перешел через ров и опустошил мусорный бак у ствола ближайшего дерева. Щелкнул зажигалкой и поднес ее к вороху бумаги.

– Что ты делаешь?

– Если одно из этих деревьев займется, выгорит весь район. Они все соединены внизу и полны горючего. Ты не доберешься до кабины, если дашь им загореться.

Билли повернулся и бросился бежать.

– Мои поздравления, – сказал Кот. – Ты вновь сделал все интересным.

– Прощай, – сказал Билли.

– Не совсем так. До свидания.

Билли бежал до тех пор, пока не увидел транскабину. Ворвавшись в нее, он вставил карточку, включил управление и наугад набрал координаты, даже не глядя.

– Ты купил передышку, – сказал ему Кот. – Но на другом уровне ты вновь себя выдал.

– Неужели? – ответил Билли, и лес начал размываться.

Он вступает в сумеречный край среди оплетенных джунглями городов. Мерцающий воздух доносит крики невидимых птиц. Тепло, ощущается запах сырости и гниения. Его путь есть блестящая лента, лежащая среди развалин зданий, которые оказываются не полностью развалившимися, когда он подходит ближе. Он чувствует аромат горящего копала, а его проводник дает ему выпить странный напиток. Различные цвета вспыхивают у него под ногами, а путь становится ярко-красным. Наконец они приходят к пирамиде, на вершине которой четверо людей удерживают на камне некоего синего человека. Билли наблюдает, как какой-то мужчина в высоком головном уборе разрезает грудь синему человеку и вынимает сердце. Он отхлебывает напиток и продолжает наблюдать, как сердце передается другому человеку, который использует его для умащения лиц изваяний. Затем тело сбрасывают по ступеням вниз, где стоит в ожидании толпа. Там еще один человек очень осторожно сдирает кожу – ее синева теперь испещрена красными полосками, – надевает ее на себя и начинает танцевать. Остальные набрасываются на останки и съедают их, кроме ладоней и ступней, которые отрубаются и откладываются в сторону. Проводник на некоторое время уходит, чтобы присоединиться к толпе, позднее возвращается, что-то принеся Билли и показывая, что он должен съесть. Он машинально жует, запивая балче. Поднимает голову, внезапно осознавая, что его проводником является Дора. «В пятый день Уайеба моя истинная любовь дала мне…» Она не улыбается. По сути, ее лицо лишено какого-либо выражения, когда она отворачивается, жестом веля ему следовать за ней. Кроваво-красный путь наконец приводит к зияющей пещере-рту. Они останавливаются перед ней, и он видит, что внутри по обе стороны стоят изваяния – клыкастые, с завитками на лбах и темными кругами вокруг глаз. Он всматривается пристальнее и понимает, что внутри медленно двигаются люди. Они ставят на низкий жертвенник чаши с копалом, табаком и маисом, тихо поют на языке, который он не понимает. Она переводит его через порог, и теперь видно, что помещение освещено свечами. Он стоит, ощущая запах благовоний и слушая молитвы. В промежутке между обрядами ему дают пить жидкую маисовую кашу с медом. Он сидит, прислонившись спиной к камню, слушая и проводя кончиком пальца круги на полу. Ему дают еще одну бутыль из тыквы с балче. Поднеся ее к губам, он поднимает голову и приостанавливается. Напиток ему принесла не Дора, а мощный юноша, облаченный в старинные одежды дене. За его спиной стоит еще один человек – еще более крупный и сильный на вид. Он одет точно так же, и между этими двумя заметно поразительное сходство «Кажется, я вас знаю», – говорит им Билли. Первый мужчина улыбается. «Мы – истребители семи гигантских Попугаев, Сипакна и Кабракан», – отвечает он. «Именно мы, – подхватывает другой, – спустились по ступеням в Шибальбу, пересекли Реку Порчи и Реку Крови. Мы последовали по Черной Дороге к Дому Владык Смерти» Другой кивает «Мы играли с ними в диковинные игры, как выигрывая, так и проигрывая», – говорит он. И они произносят в унисон: «Мы убили Владык Хун-Каме и Вукуб-Каме, а затем поднялись на белый свет» Билли отхлебывает балче. «Ты напоминаешь мне, – обращается он к младшему, – Тобадсидсинни, а ты, – обращается он к другому, – Найенесгани, Воинов Близнецов моего народа Именно так, по-моему, они должны выглядеть». Братья улыбаются. «Верно, – говорят они, – ибо мы заметно распространились. Здесь нас знают как Хун-Ахпу и Шбаланке. Поднимись теперь на ноги и взгляни вон туда, в более темные места». Он встает и смотрит в заднюю часть пещеры. И видит там тропу, ведущую вниз. На ней стоит Дора, пристально глядя на него. «Следуй за ней», – говорит Хун-Ахпу. «Следуй», – повторяет Шбаланке. Дора начинает уходить прочь. Когда он поворачивается и идет за ней, слышится крик птицы…

Билли вышел из транс-кабины и огляделся. Стояла тьма, по-тропически сверкали звезды. Воздух был холодный и влажный, доносящий запахи, которые у него всегда ассоциировались с растительностью джунглей. Прохлада, по-видимому, означала, что ночь подходит к концу.

Он вышел за стены станции, где прочитал табличку с названием. Да. Все так, как он и ощущал. Он прибыл в огромный археологический парк Чичен-Ица.

Билли стоял на невысоком холме. Узкие тропинки расходились во множестве направлений. Дорожки были слабо освещены, и тут и там он видел медленно движущихся по ним людей. Он смог различить массивные темные очертания самих древних строений – более твердые и насыщенные, чем мрак ночи. Периодически, на несколько минут какие-то части развалин ярко освещались для ночных посетителей. Билли вспомнил, как читал где-то о том, что освещение включается по систематическому циклу, с его графиком можно согласовать прохождение маршрута, и оно сопровождается компьютизированным комментарием и ответом на вопросы относительно каждого места.

Он отправился в путь. Развалины были большими, темными, тихими и индейскими. Они утешали и успокаивали его, пока он шагал по тропинкам. Кот не сможет его здесь найти, это точно. Он также понимал прощальные слова Кота. Он в некотором смысле выдал себя, ибо конечный пункт назначения присутствовал в его разуме, даже хотя он наобум нажимал координаты, приведшие его сюда. В конце концов он мог совершить путешествие в это место для того, чтобы встретиться лицом к лицу с Котом.

Билли тихо рассмеялся. Ничто не помешает ему здесь оставаться, пока у Кота не истечет фора по времени.

Некоторые из наиболее хрупких руин, мимо которых он проходил, были защищены силовыми полями, в другие разрешалось входить, на них подниматься и по ним бродить. Ему напомнили об этом, когда он слегка задел силовой экран – мягкий, потом становящийся все тверже и тверже, наконец непроницаемый. Вспомнилась клетка Кота в институте. К тому же Кот был наэлектризован, что вызывало шок, прямо пропорциональный давлению изнутри. Хотя Кот редко задевал экран из-за своей особой чувствительности к электрическому току По сути, именно так Билли его и поймал – случайно, когда Кот натолкнулся на электрифицированный силовой экран, окружавший один из опорных пунктов, во время попытки вернуться по следам и устроить засаду. Воспоминания внезапно дали мыслям новый ход.

Свет вспыхнул вдалеке справа, и он остановился, внимательно вглядываясь. Он ни разу не был здесь прежде, но видел фотографии и читал об этом месте. Он созерцал Храм Воинов – перед ним щетина колонн, их тени полосуют черным фасад. Он зашагал к Храму.

Свет погас до того, как он туда добрался, но он запомнил местоположение, да и внешний вид запечатлелся у него в мозгу. Он продолжал идти, пока не оказался очень близко, а когда обнаружил, что никакие силовые поля не преграждают ему путь, то прошел между колонн и начал подниматься по крутой лестнице на фасаде.

Достигнув ровной площадки на вершине, Билли определил, где восток, и сел лицом к нему, прислонившись спиной к стене небольшого строения, расположенного в центре. Он подумал о Коте и желании смерти, расстраивающем его планы, потому что он не мог адаптироваться, потому что он уже не был навахо. Верно ли это? Он подумал о своих последних годах вдали от Земли. Сейчас они казались наполненными пеплом и прахом. Его народ множество раз вкушал пепел страха и страданий, печали и покорности, однако навахо никогда не теряли ни чувства собственного достоинства, ни гордости. Порой цинично, чаще с вызовом они выживали. Что-то из этого все еще должно было в нем сохраняться, чтобы противостоять собственной отходной молитве.

Тут он задремал и увидел любопытный сон, который после не мог вспомнить целиком.

Когда Билли проснулся, вставало солнце. Он наблюдал, как разноцветные волны, предшествуя ему, вкатываются в мир. Верно, ничто не помешает ему оставаться здесь, пока у Кота не истечет фора по времени. И все же он знал, что не сделает этого. Он будет продолжать бесстрашно смотреть в лицо своему чинди.

…После завтрака, решил он. После завтрака.

– Мне наплевать! – воскликнула Мерси Спендер, одной рукой беря бутылку, а другой стакан. – Мне нужно еще выпить!

Элизабет Брук положила руку ей на плечо.

– Я в самом деле думаю, что не надо, дорогая. Во всяком случае, только не сейчас. Ты возбуждена и…

– Знаю! Вот поэтому-то и хочу выпить!

С громким щелчком донышко у бутылки отвалилось. Джин полился на пол.

– Что?

Уолтер Сендс улыбнулся.

– Подло с моей стороны, – сказал он. – Но мы все еще в тебе нуждаемся. Знаю, ты бы хотела поехать домой и отдохнуть. Хотя нам будет тяжелее, если ты сейчас отключишься. Подожди немного.

Мерси потупила взгляд. Гнев прошел, ее глаза расширились и заискрились.

– Глупо, – сказала она затем. – Если он хочет умереть, пусть.

– Все не так просто. Он не так прост, – сказал Железный Медведь. – И мы ему обязаны.

– Лично я ему ничем не обязана, – парировала Мерси, – и на самом деле мы даже не знаем, что делать. Я… Полагаю, у нас у всех есть нечто, причиняющее боль, – добавила она после паузы. – Может быть… Ладно. Я выпью чая.

– Интересно, что причиняет боль существу, преследующему его? – спросил Фишер.

– Данные об экологии местности, из которой оно происходит, далеко не полные, – ответил Мансин.

– Тогда есть лишь один способ узнать, не так ли? – спросил Железный Медведь. – Отправиться к источнику.

– Смехотворно, – сказал Фишер. – Достаточно трудно вступить в контакт с человеком, ставшим первобытным. По-видимому, зверь в силах это делать на небольших расстояниях, поскольку их связывают некие узы. Но следовать за самим этим существом, а потом… Я бы не смог.

– Я тоже, – кивнула Элизабет. – Никто из нас не смог бы. Но мыв силах это сделать.

– Мы? Вместе? Снова? Это было бы опасно. После того раза…

– Снова.

– Мы даже не знаем, где находится эта кошка.

– Человек Уолфорда может приказать еще раз проверить компьютерную сеть компании «Перенос». Снова определить местонахождение Сингера, а зверь там вскоре появится.

– И какая нам от этого будет польза?

– Узнаем, когда получим информацию…

– Мне это не нравится, – сказал Фишер. – Это может нам повредить. Вы же говорите о проклятом чуждом мире. Я вчера вступил в контакт с одним из страгийцев, а после у меня полчаса болела голова. Даже не мог читать. А они-то во многом очень сходны с нами.

– Мы всегда можем отступить, если станет чересчур круто.

– У меня в отношении всего этого дурное предчувствие, – сказала Мерси, – но полагаю, у христиан есть долг…

– К черту! Разве это принесет какую-нибудь пользу?

– Может быть, ты прав, – сказал Мансин. – Давайте расскажем Уолфорду, как Сингер выполнил задание, расскажем о звере и о сделке, которую они заключили. Потом проведем компьютерную проверку, чтобы сузить поле. Уолфорд же пусть пошлет вслед за ними вооруженные силы.

– Вслед за тварью, убившую другую тварь, которую не смогли остановить вооруженные силы?

– Давайте определим их местоположение, – предложил Железный Медведь, – узнаем, что мы можем, и тогда решим.

– Имеет смысл, – согласился Сендс. – Я буду продолжать.

– Я тоже, – заявила Элизабет.

Мансин бросил взгляд на Фишера.

– Похоже, мы в меньшинстве, – со вздохом произнес он. – Ладно.

Фишер кивнул.

– Звоните Теддерсу. Проверяйте компьютер «Переноса». Я с вами.

Билли вышел из кабины в свой хоган, оставив карточку на месте. Он включил сигнализацию и отрубил телефон. Прямо сейчас он звонков не принимал.

Автосекретарь сообщил ему, что несколько раз звонил Эдвин Теддерс. Просил перезвонить.

Еще один звонивший не оставил имени, а передал только следующее: «Их вырастили их, как я узнал, в изоляции».

Надев более теплые вещи, Билли с чашкой кофе вышел на крыльцо. На севере небо было серым, и там висела завеса дождя. Мимо проносился сильный ветер. На юге и востоке небо было чистым. На западе плыли небольшие облачка. Он какое-то время наблюдал за катящимися сорняками и прислушивался к ветру, а потом допил кофе и вернулся внутрь.

Билли взял оружие и досконально его проверил. Старомодное. Называлось оно тазер, стреляло кабелем с зубцами, передававшем сильный электрический удар на дальний конец. Сейчас есть штуковины поизощреннее, которые ионизируют в воздухе некую траекторию и посылают разряд по ней. Но тазер сработает. Он уже прежде пользовался против Кота сходным приспособлением, когда узнал о его слабости.

Потом он наточил охотничий нож в фут длиной и продел свой ремень в разрезы на ножнах. Проверил старую винтовку калибра 30.06, которую содержал в превосходном состоянии. Если он преуспеет в том, чтобы оглоушить Кота, то сможет послать достаточное количество пуль сквозь его плотную шкуру, чтобы повредить жизненно важные органы. С другой стороны, это оружие было страшно тяжелым. В конечном итоге Билли выбрал полутораметровый лазерный обрез, менее точный, но в равной степени смертоносный. Решив эти вопросы, он принялся укладывать легкий ранец с минимумом принадлежностей для задуманного перехода. Все приготовив и собрав, поставил будильник, вытянулся на своей походной постели и проспал два часа.

Когда его поднял будильник, по крыше барабанил дождь. Билли надел непромокаемую куртку на овечьей шерсти, закинул за спину ранец, повесил на плечо оружие и отыскал шляпу. Потом подошел к переговорному устройству, сверился с номером и набрал его.

Вскоре экран ожил, и скуластое лицо Сюзан Желтое Облако появилось перед ним.

– Асаетлин! – воскликнула она и, отбросив назад прядь волос, улыбнулась. – Не прошло и пары лет.

– Да, – ответил он, и они обменялись приветствиями и немного поболтали. – На вашем пути дождь? – наконец спросил он.

– Похоже, вот-вот начнется.

– Мне нужно попасть на северную границу. Ты самый близкий человек в этих местах, которого я помню. Ничего, если я зайду?

– Конечно. Залезай в свою кабину, а я включу нашу.

Билли вошел, положил в карман карточку и нажал кнопку «ПЕРЕНОС».

Он появился в углу загроможденной вещами гостиной. Джимми Желтое Облако поднялся из кресла, стоящего перед видеоэкраном, чтобы прижать свою ладонь к его ладони, – коренастый, широкоплечий, почти без талии.

– Милости просим! Выпей с нами чашку кофе.

– Хорошо, – ответил Билли.

Когда они пили кофе, Джимми заметил:

– Ты сказал, что собираешься в каньон?

– Да.

– Надеюсь, не вниз?

– Я собираюсь вниз.

– Уже началось весеннее половодье.

– Догадываюсь.

– Мерзкое на вид ружье. Можно взглянуть?

– Держи.

– Ого, лазер! Такой штукой ты мог бы проделать еще одну дыру в Оконной скале. Старое, ведь так?

– Около восьмидесяти лет. По-моему, подобных уже не выпускают.

Джимми отдал оружие обратно.

– Охотишься на кого-то?

– Вроде того.

Какое-то время они сидели молча. Потом Джимми сказал:

– Я отвезу тебя в любое место на границе.

– Спасибо.

Джимми сделал еще глоток кофе.

– Ты туда надолго? – спросил он.

– Трудно сказать.

– Мы нечасто видимся в последнее время.

– Был привязан к себе.

Джимми засмеялся.

– Тебе надо жениться на сестре моей жены и переехать жить сюда.

– Она симпатичная? – спросил Билли.

– Могу поспорить. К тому же отлично готовит.

– Я ее знаю?

– Не думаю. Мы бы устроили танец индианок.

С северной стороны дома внезапно послышалась барабанная дробь дождя.

– Вот и он, – сказал Джимми. – Полагаю, ты не намерен ждать, когда он прекратится?

Билли усмехнулся.

– Может пройти несколько дней. Разоришься кормить меня.

– Мы могли бы играть в карты. В это время года лесничему больше особо делать нечего.

Билли допил кофе.

– Ты мог бы научиться ювелирному искусству – раковины, браслеты, кольца.

– У меня руки для этого не приспособлены.

Джимми отставил чашку.

– Больше делать нечего. Я мог бы также переодеться и пойти с тобой. У меня есть мощная охотничья винтовка с радарным прицелом. Слона свалит.

Билли рассматривал рисунок на столешнице.

– Не сейчас, – сказал он.

– Хорошо. По-моему, тогда нам лучше отправляться.

– По-моему, да.

Он позволил Джимми высадить его на выпирающем на север изгибе границы, над районом, где стояли развалины Дома Антилопы. Поскольку его подвозили, он решил проехать дальше на восток. Если б он шел пешком, он спустился бы в каком-нибудь месте на несколько миль западнее. Джимми даже предлагал отвезти его на восток дальше, чем хотел Билли, но было бы меньше толку, если б он начал путь в каком-то месте за ответвлением от каньона дель-Муэрто Черноскального каньона. Он намеревался пройти эту точку пешком и запутать там следы. Если не принимать мер предосторожности, Кот что-нибудь заподозрит.

Смотря вниз, в широкий извивающийся каньон, Билли увидел полоску тускло отсвечивающей воды. Она еще не была настолько глубока, как бывало в некоторых случаях, свидетелем которых он являлся в прошлом, – талые воды, мчащиеся между оранжевых, розовых и серых стен, забрызгивающие основания песчаных, похожих на обелиски, структур, несущие грязь и детрит к болоту Чинле, создающие карманы зыбучих песков по всему дну каньона. Несколько сот людей из Народа строили там свои дома во время теплых месяцев, но все они на зиму переселялись. Теперь эта местность безлюдна.

Шел слабый дождик, делающий камни стен скользкими. Билли выискивал самый безопасный путь вниз. Вот, слева.

Он подошел к выбранному месту и изучил его более внимательно. Да. Годится. Проверил ранец и начал спуск. Путь вел к высокой, устойчивой осыпи, идущей вдоль основания стены.

На полпути он остановился, чтобы поправить ранец, смахнуть с одежды влагу и взглянуть на петроглиф, изображающий антилопу в натуральную величину. Их тут было множество, наряду с изображениями четвероногих животных, грифов, человеческих фигур, концентрических окружностей. Некоторые продолжались на уровне четвертого этажа развалин большого здания, построенного у подножия скалы. Его народ этим не занимался. Рисунки относились к периоду Великого пуэбло, с двенадцатого по четырнадцатый век, произведения старых анасаси.

Продвижение дальше вниз внезапно облегчилось. Здесь уклон и нависающий выступ стены защищали от дождя.

Достигнув дна, Билли повернул на восток – плещущиеся воды справа, пожухлая трава и худосочные деревца вокруг него на склоне. Он не предпринимал попыток скрыть свое прохождение, но шел широким, целенаправленным шагом.

На той стороне потока у основания противоположной скалы стояли развалины Боевого Убежища – небольшое кирпичное строение с бело-красно-желто-зелеными петроглифами. Они тоже относились к дням Великого пуэбло. Мальчишкой он мог бы страшиться подобных мест, бояться пробудить мстительных духов Предков. С другой стороны, он решил, что, вероятно, прошел бы мимо них из принципа.

Зигзагообразная молния протанцевала где-то на востоке – икне-эка-а. За ней не спеша последовал раскат грома. К этому времени Кот, вероятно, уже в Аризоне, увидев в его разуме Монумент каньона де-Шелли – ответвление каньона дель-Муэрто, в частности. Хотя вычисление транс-кабины в «Вигваме Птицы Грома» относилось бы к области эзотерического знания. Без сомнения, Кот прибыл бы через Чинле – это означало, что у него все еще впереди долгий путь, даже если он появился несколько часов назад.

Отлично. Черноскальный каньон не так уж далеко.

 
След ветра на кончиках моих пальцев —
знак моей смертности.
След дождя на моей ладони —
знак ожидающего мира.
Песнь, что непрошено поднимается во мне, —
знак моего духа.
Свет того полуместа,
где его лошадь танцевала для Безумного Коня, —
знак того, иного мира,
где по-прежнему расхаживают силы, камни говорят,
и ничто не есть то, чем оно мнится.
Мы встретимся в одном старом месте.
Земля содрогнется. Камни начнут пить.
Забытые вещи суть тени.
Тени станут так же реальны,
как ветер, дождь, песнь и свет —
там в старом месте.
Паучиха на вершине своей скалы,
я бы тебя поприветствовал,
но я иду другим путем.
Лишь дурак будет преследовать навахо
в каньоне Смерти.
Лишь дурак пошел бы туда вообще,
когда текут весенние воды.
Я иду в старое место.
Преследователь тоже должен идти туда.
Знак ветра, касание дождя, восход песни и свет —
со мной, на мне, во мне, вокруг меня.
Хорошо быть дураком в надлежащее время.
Я есмь сын Солнца
и Переменчивой Женщины.
Я иду в одно старое место.
На-йа!
 

Кот вышел из транс-кабины в Чинле, преобразившись: темный плащ, очки и шляпа с опущенными полями. Станция сейчас была пуста, хотя он видел с помощью своего инфразрения тепловые следы и знал, что двое людей недавно стояли какое-то время в дверях.

Он направился вперед и выглянул из здания. Да. От него уходили мужчина и женщина. Предположительно, кто-то кого-то встречал, и пара некоторое время стояла и беседовала, прежде чем отправиться в путь. Пока он наблюдал, они пересекли улицу и вошли в кафе слева. Их мысли заставили его вспомнить про многочасовой голод.

Он покинул станцию. Половина неба была затянута тучами, которые, похоже, наступали и дальше. В воздухе ощущалась отрицательная ионизация.

Кот двинулся по улице. Трое мужчин, вышедших из-за угла, необычайно долго смотрели на него.

«Чужак, странный, очень странный, – прочитал он. – В нем есть что-то забавное. То, как он движется…»Затем образы. Детские страхи. Древние сказания. В некоторой степени сходные с потоком сознания у Билли.

Еще больше людей приближается сзади. В этом нет никакого умысла, совершенная случайность. Но распространяется то же самое любопытство.

Он настроился. И послал страхи и дурные предчувствия: «Убегайте! Человек-волк, оборотень! Глодающий трупы! Я нашлю порчу на ваши тела, вдую прах в ваши легкие. Волк, носящий человеческую кожу. Я вас выслежу и разорву на куски!»

Люди за его спиной поспешно завернули в какую-то открытую лавку. Те же, что шли впереди, остановились и быстро пересекли улицу. Почти что развлекаясь, он продолжал посылать эти чувства какое-то время после того, как люди исчезли. Путь впереди расчистился. Люди начинают выходить из зданий и, остановившись, возвращаются внутрь, будто вдруг вспомнив, что что-то забыли, испытывая возрождение детских страхов. Лучше уступить, а дать рациональное объяснение позднее, чем без повода бросить им вызов.

«Но они реальны, – размышлял Кот. – Я действительно оборотень, который без особых усилий мог бы вас сразить наповал. Я мог бы выйти из ваших кошмарных легенд…»

Он выудил направление болота Чинле из одного отступающего разума, повернул за угол, а потом еще за один.

Глупо. Сейчас никого не видно. Неприятностей не будет, решил он.

Растягиваясь и сжимаясь, он подался вперед и вскоре уже скакал по улице. Не далеко, не слишком далеко. Путь в самом деле вел на север. Город поредел, сошел на нет. Кот оставил дорогу, побежал рядом с ней, потом, срезая угол, через поле. Лучше, лучше. Уже скоро. Да. Под гору. Деревья и высохшая трава. Слабая вспышка света. Много позднее – тихое рычание с неба на востоке.

Вниз, вниз в бесплодность песка и влажной земли, обломанные сучья деревьев и наполовину ушедшие в почву камни. Достаточно твердая, достаточно твердая, чтобы бежать и…

Он остановился. Впереди зрело некое первобытное мышление. Автоматически он начал продвигаться крадучись, вспомнив о голоде в этом почти восхитительном месте, за исключением влаги. Теперь медленно за следующий поворот…

Он вновь остановился, как только увидел тощего черного пса, обнюхивающего кучи отбросов. Часть его может сгодиться, если разжижить…

Он прыгнул вперед. Пес даже не поднял головы до его третьего прыжка, а к тому времени было уже поздно. Бедняга издал какой-то скулящий звук, прежде чем его поразили наведенные чувства, а потом левая лапа Кота раздробила ему хребет.

Кот поднял морду от разодранного трупа и повернул голову так, чтобы обозреть все направления, включая путь прямо перед собой, своим многофасеточным глазом. Ничего. Ничего не двигалось, кроме ветра. Однако… Он почувствовал, будто кто-то за ним наблюдает. Впрочем, нет.

Он начал отрывать кости, ломать их и перемалывать, а потом глотать вместе с изрядными количествами песка. Не то что грызть ползучие тюбики дома, но лучше, чем синтетика, которую ему давали в институте. Намного лучше. В уме Кот вновь бродил по сухим равнинам, не боясь ничего, кроме…

Что? Опять. Он помотал головой и обежал взглядом весь горизонт. Вокруг тишина, но он чувствовал, будто к нему кто-то подкрадывается.

Он встал в низкую стойку, выплюнул куски пса и обнажил клыки, прислушиваясь и всматриваясь. Чего тут бояться? На этой планете не было ничего, чему бы он не мог посмотреть в лицо без страха. И все же что-то неопределенное, смутное излучало ощутимую угрозу. Даже когда он встретился с крелем, давным-давно, он знал, в чем его сила. Но сейчас…

Кот испустил волну парализующих чувств и стал ждать.

Полное спокойствие. Никаких признаков того, что кто-то их ощутил. Может, это сон?

Время плело вокруг него сети. Небо за правым плечом на миг озарилось. Постепенно напряжение покинуло Кота. Исчезло.

Непонятно. Совершенно непонятно. Может, причина кроется в этой местности?

Он закончил есть, вновь думая о днях охоты на равнинах своего собственного мира, где лишь одно могло вызвать в нем подобное беспокойство…

Удар.

Что бы это ни было, он поразил его, словно валун, упавший прямо с неба. Кот поджал лапы и прыгнул вверх. Голова откинулась назад, из глотки изошел резкий шипящий звук. На мгновение перед глазом все поплыло и свет померк. Но разум уже набирал обороты. До известной степени понять это он мог.

Среди его вида брачным поединкам всегда предшествовали психические атаки. Это чем-то их напоминало, а он обладал необходимым оснащением, чтобы вступить в бой.

Кот не мог точно сказать, что творилось у него в голове, но он нанес удар со всей своей ненавистью, с желанием разорвать на куски. И тут противник исчез.

Он упал на труп собаки – зубы все еще были обнажены, – медленно возвращаясь к прежнему образу жизни. Где находился тот, другой? Когда он нанесет удар?

Кот рыскал всеми своими органами чувств по округе и ждал. Но ничего не происходило.

Через большой промежуток времени напряжение улетучилось. Ничто не грянуло. Чем бы это ни было, противник не принадлежал к его виду, и ощущал он вовсе не вызов на брачный поединок. Однако факт остается фактом: в этом районе есть что-то, чего он не понимает.

Кот повернул на север и шагом двинулся вперед.

Мерси Спендер и Чарльз Фишер, сидевшие по обе стороны от него, попытались схватить Уолтера Сендса за плечи, когда тот резко повалился вперед.

– Положите его на стол… быстро! – крикнула Элизабет.

– Просто обморок, – сказал Фишер. – По-моему, следует положить голову ниже.

– Послушайте сердце! Я по-прежнему с ним. Я ощущаю, что сердце остановилось.

– О Боже! Кто-нибудь, помогите!

Они положили его на стол и стали слушать сердцебиение – ничего. Мерси начала стучать кулаком по его груди.

– Ты знаешь, что делаешь? – спросил ее Железный Медведь.

– Да. Я когда-то училась на медсестру, – проворчала она. – Эту главу помню. Пошлите за помощью!

Элизабет подошла к переговорному устройству.

– Не знал, что у него больное сердце, – произнес Фишер.

– А я так и не думаю, – ответил Мансин, – мы, верно, об этом узнали бы, когда друг к другу приглядывались. Наверняка его поразил ответный удар этого существа. Мы не должны были позволить Железному Медведю уговорить нас ввязаться в эту затею.

– Это не его вина, – сказала Мерси, продолжая трудиться.

– И мы все согласились, – заметил Фишер. – Все кажется прекрасным, пока не испортится. И мы кое-чему научились…

Элизабет дозвонилась до Теддерса. Все притихли, слушая, как она передает сообщение.

– Всего минуту назад. Всего минуту назад, – твердил Фишер, – он был с нами.

– Похоже, он по-прежнему с нами, – сказал Мансин.

– Мы должны попытаться вступить в контакт с Сингером, – сказала Элизабет, пересекая комнату и снова садясь.

– Это будет тяжело… и что ему сообщить? – спросил Фишер.

– Все, что нам известно, – ответил Железный Медведь.

– А кто знает, какую форму примет это странное душевное состояние, в котором он находится? – спросила Мерси. – Может, было бы гораздо лучше нам просто вызвать вооруженные силы, как предлагал Мансин.

– Возможно, следует сделать и то, и другое, – промолвила Элизабет. – Но если мы не попытаемся помочь ему сами, то приступ у Уолтера случился неизвестно зачем.

– Я буду с тобой, – заявила Мерси, – когда мы предпримем попытку. Однако кому-нибудь придется очень скоро меня подменить, пока не перенеслись медики. Я устала.

– Попробую, – сказал Фишер. – Дай посмотреть, как ты это делаешь.

– Мне тоже лучше поучиться, – кивнул Мансин, пододвигаясь поближе. – Похоже, я все еще ощущаю его присутствие, хоть и слабо. Может быть, это хороший знак.

Продолжал раздаваться стук на первом этаже, где меняли разбитую вдребезги стену.

Он перешел ручей по небольшому порогу, зная, что там почва будет относительно твердой. Потом двинулся вдоль южной осыпи, оставляя отчетливые следы. Он вошел в Черноскальный каньон и прошагал по нему примерно полмили. Дождь упорно лил на него, а ветер издавал некие поющие звуки высоко над головой. Впереди несколько камней сорвались с северной стены и скатились на дно каньона, плюхнувшись в ручей.