Текст книги "Фата-Моргана 9 (Фантастические рассказы и повести)"

Автор книги: Роджер Джозеф Желязны

Соавторы: Андрэ Нортон,Ричард Мэтисон (Матесон),Урсула Кребер Ле Гуин,Пол Уильям Андерсон,Генри Каттнер,Артур Чарльз Кларк,Фредерик Браун,Фриц Ройтер Лейбер,Джек Уильямсон,Кордвейнер Смит
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 35 страниц)

Глава тринадцатая
Награда герою

Лошадь споткнулась. Ее дыхание стало коротким и прерывистым, пыльные бока покрылись пеной. Карл безжалостно пришпорил ее заостренным ивовым прутом. Пыльное облако сзади опасно приближалось.

Усталость туманила Карлу глаза. В голове было пусто от недосыпания. Весь день не было возможности напиться, и во рту у него было сухо. Солнце отчаянно палило.

Ночь и день. Еще ночь и вот этот день, все вперед и вперед… Только короткие перерывы на сон, больше для того, чтобы сберечь лошадь, чем себя… без еды, голод тупой болью засел в желудках… Они ловчили, увертывались, переправлялись через ручьи, шли на все, чтобы скрыть свои следы от охотников. Теперь остался последний кусок пути, они уже были на хорошо знакомой дороге к Дэйлзтауну, ланны преследовали их по пятам.

Карл оглянулся, были видны силуэты людей и лошадей, вверх-вниз двигались копья и шлемы, металл то блестел в свете солнца, то пропадал в пыли. На рассвете ланны взяли след, заметили беглецов, и теперь расстояние между ними неуклонно сокращалось. Лошадей у ланнов было больше, чем всадников, у них была возможность отдохнуть от веса седока, поэтому лошади догонявших не были такими усталыми.

Карл, как в тумане, размышлял о том, сколько еще сможет продержаться его лошадь.

Наверное, было бы разумнее идти пешком. На любой, достаточно длинной дистанции можно было загнать лошадь. Но вот на коротком переходе, таком, как вот этот участок пути до Дэйлзтауна, конный двигался быстрее, чем пеший. На раздумье не было времени. Слишком поздно думать. Вперед, вперед, вперед!

Рядом с ним, держась утоптанной копытами дороги, немного ссутулившись от усталости, скакали Том и Аул. Их одежда была в клочья разодрана сучьями деревьев. Кожа исцарапана. Струйки пота оставляли грязные дорожки на пыльных телах. Беглецы были безоружны, если не считать украденного ножа, их преследовали, но они мчались вперед через холмы по утрамбованной пыльной дороге, которая вела в Дэйлзтаун.

– Хо-йо! – До Карла слабо донесся волчий вой ланнов. Стрела, потеряв силу на излете, упала рядом. Но скоро враг будет на расстоянии выстрела, это будет конец.

Вокруг расстилалась широкая зеленая равнина, чем ближе они подъезжали к городу, тем чаще встречались дома. В полях колосились посевы, в садах цвели цветы. Но никто здесь не жил. Повсюду было пусто. Все жители укрылись за стенами Дэйлзтауна.

Лошадь все чаще спотыкалась, сбиваясь с ровного галопа. Ланны рычали, пришпоривая своих коней, все ближе, ближе, все слышнее барабанный грохот копыт под багровым небом.

– Карл… Карл… – голос Тома был похож на стон. – Мы не успеем… Город так близко, но мы не доберемся до него…

– Успеем! – прокричал сын вождя, как в бреду. В голове у него звенело, гудело и визжало. Он вцепился пальцами в гриву лошади и пригнулся к ее шее. – Мы уже почти там. За мной, за мной!

Они взбирались по высокому склону. Поднявшись на вершину, Карл увидел, что на небе собрались грозовые тучи. Еще до наступления ночи будет дождь, и земля обрадуется влаге. А он… суждено ли ему ощутить его прохладу?

– Йа, йа, йа! – Ланны завизжали и рванулись вперед, как только их добыча скрылась за вершиной холма.

Внизу лежал Дэйлзтаун, темное пятно на зеленой, низкой долине. Подул свежий восточный ветер, потом усилился, волнами прогибая траву и раскачивая ветви деревьев.

Вниз по крутому склону, вниз к стенам, галопом, галопом! Карл рискнул обернуться еще раз. Теперь он уже мог видеть лицо Ленарда, мчавшегося впереди. Этот варвар улыбался. Мгла грозовых туч освещалась вспышками молний. Облака несло по небу, рвало в серые клочья. Буря надвигалась огромными шагами.

– Мы не успеем, Карл. – На этот раз крик отчаяния вырвался у Аула. Ветер кромсал фразы, срывающиеся с его губ. – Мы просто не успеем.

– Попытаемся! – крикнул Карл.

Вниз, вниз, вниз. Пропела стрела. Мимо. Еще одна и еще. Голос слабо долетел до Карла.

– Сдавайтесь, или мы будем стрелять!

Так близко, почти у города… Перед ними уже расстилалась ровная долина. Массивные бревенчатые стены Дэйлзтауна, квадратные башни, за ними высокие крыши… каких-нибудь две мили, и каждый шаг приближал их к цели… но надежды уже не было. Ланны были в нескольких ярдах от них и…

Сквозь облако пробился солнечный свет, роковой, тяжелый, цвета латуни свет. Гром шарахнулся с небес на землю и обратно, сотрясая долину. Перепуганное стадо, борясь с ревущим ветром, пробиралось к рощице.

Карл напряг мышцы, приготовившись получить стрелу в спину. Он сжал зубы. Он не закричит, даже если стрела пробьет легкие… но вперед, вперед…

Смех рычал почти в самое ухо. Обернувшись, Карл увидел, как к нему приближается воин, пытаясь оттеснить Тома. На темном бородатом лице белели зубы, рука тянулась к уздечке лошади Карла.

Юноша застонал, почти закричал и подался вперед. Одной рукой он вцепился в гриву, а другой ухватился за космы, выбивающиеся из-под шлема врага. Он рванул за них, одновременно осадив лошадь. Лошадь ланна все еще мчалась вперед, и воин начал сползать с седла. Одна нога воина запуталась в стремени, и он рычал, пока Карл стаскивал его с седла. Том поймал в воздухе брошеное копье и круто развернулся, чтобы вонзить его в ланна.

В небесах сверкнула молния, хлынул дождь. Небеса обрушили на землю серые потоки воды. Жалящие серебряные копья относило ревущим ветром, они отскакивали от земли и исчезали среди холмов, окутанных влажной дымкой.

Аул тоже придержал лошадь. К нему, занося меч, подлетел с победоносным видом ланнский всадник. Но у Аула был нож. Он схватил поднятую руку ланна и полоснул по ней ножом. Тот закричал, схватившись за запястье, из которого хлынула кровь, а Аул вырвал у него меч и бросил его Карлу.

Ланны обступили их со всех сторон, занеся оружие над беззащитными, мокрыми от дождя телами. В небе сверкнула молния, гром, как гигантская боевая колесница, тарахтел и громыхал. Карл поднял лицо, подставив его дождю, жадно глотая последние капли жизни. Когда надежды не стало, он вдруг перестал бояться.

– Если можно, возьмите их живьем, – пролаял Ленард.

Налетели кони. Внезапный водоворот тел, копий и клинков закружил беглецов. Карл схватился за чью-то руку, почувствовал, как сталь глубоко вонзилась в тело… Страшный удар по голове… Свет и тьма… Он вылетел из седла, и на него обрушился дождь.

Подняв мутный взгляд вверх, он увидел возвышающегося над ним всадника, острие копья упиралось Карлу в горло. Оскалившись, он ухватился за древко копья и попытался отвести его в сторону. Свободной рукой он нащупал в грязи меч и поднял его.

Он не сдался. Не станет ни заложником, ни рабом, подумал Карл. Он заставит их убить себя!

Над проливным дождем и ревущим ветром грохнул гром. Карл почувствовал, как дрогнула земля. Двое ланнов спрыгнули с лошади и наклонились к нему, пытаясь зажать между щитами. Он ударил одного по шлему так, что отвалилось забрало.

Баруум, бааумбаррум – это уже не гром потрясал землю. Эти звуки становились все ближе и ближе.

Казалось, из самого центра бури вылетел всадник на громадном вороном коне. Он и сам был огромный, золотоволосый, одержимый жаждой мести. Кроме щита и шлема, он был не защищен ничем, лишь в руке сверкал широкий меч. Он стремительно мчался к месту схватки.

Он взмахнул мечом, мокрый от дождя клинок сразу же стал красным, и ланн умер. Другой не успел поднять свое оружие, как тоже был убит. Всадник осадил рвущуюся вперед лошадь, та встала на дыбы и ударила копытом третьего воина. Зазвенела сталь, когда пришелец обрушился на четвертого, тогда как пятый зашел с левой стороны и взмахнул мечом. Золотоволосый, разъяренный как тигр, выбросил вбок левую руку и размозжил лицо северянина.

– Отец! – закричал Карл. – Отец!

Ральф скупо улыбнулся в бороду. Он вышиб меч из руки противника, тот попытался с пронзительным криком отскочить в сторону, но не успел и был зарублен. Теперь из Дэйлзтауна спешили люди. Карл увидел Эзефа и еще трех человек из охраны, скакавших впереди остальных, заметил опущенные копья и услыхал слабый звук рожка.

Как только ланны их увидели, большинство северян внезапно развернули коней и с воем помчались обратно. Дэйлы рванулись за ними и преследовали, пока Ральф не протрубил в рог. Тогда медленно и неохотно они развернули коней.

Ральф уже спрыгнул с седла и подхватил Карла на руки.

– Я увидел вас издалека, – хриплым голосом сказал он. – Я увидел, что они гонятся за вами, и помчался что было сил. С тобой все в порядке? Ты ранен?

– Царапина. – Карл крепко обнял отца. – А что с Томом? Аулом?

– Живы, – отозвался младший брат. Мокрые от дождя рыжие волосы облепили его голову, из-под них сочилась кровь и, смешиваясь с водой, ручейками стекала по груди. Он слабо улыбался.

Подскакал Эзеф. Его лошадь разбрызгивала грязь копытами.

– Мы догнали бы их, если бы ты не отозвал нас, – с мрачным лицом пожаловался он.

– Они заманили бы вас в ловушку, – ответил Ральф. – Ведь основные силы ланнов совсем рядом. – Он выпрямился. – Едем обратное город.

Взобравшись на лошадь. Карл медленно ехал рядом со своим отцом. Лицо вождя было суровым.

– Вы ездили в Сити? – спросил он.

– Да, – ответил Карл.

Ральф покачал головой.

– Это глупо. Донн решил не отступать от того закона. Ты вряд ли сумеешь избежать обвинения, и…

– Мы же сделали это в интересах племени, – угрюмо сказал Карл.

– Разумеется. Но племя будет смотреть на это с другой стороны. – Ральф похлопал сына по плечу. – Я сделаю все, что в моих силах. Я спасал своего единственного сына от врагов не для того, чтобы его вздернули мои друзья.

Перед ними распахнулись ворота. Когда они въехали в город, то увидели, что на улицах полным-полно народа. Насколько мог видеть Карл, везде под дождем стояли люди, измученные, несчастные, голодные. Повсюду были раскинуты палатки или установлены навесы, на дворах, на улицах, рыночных площадях, целый город в городе. По примеру вождя и Совета, горожане все строения, в которых могли разместиться люди, отдавали беженцам. Вся еда была перенесена в общее хранилище, в городе был установлен скудный рацион. Еще до появления ланнов, Дэйлзтаун перешел на осадное положение.

Люди держались вместе, горожане и сельские жители, охотники и угольщики, лесорубы из дальних лесов. Женщины держали на руках детей, укрывая их от дождя, дети постарше цеплялись за их юбки. Мужчины были вооружены, у всех были решительные, злые лица.

Старые люди робко и растерянно озирались по сторонам жизнь рушилась. Толпа двигалась бесцельно, без всякой надежды, гудела и бубнила под раскаты грома. Глаза, глаза… Тысяча глаз устремились на возвращающихся воинов.

– Сюда перебралось все племя, – прошептал Карл.

– Нет, – печально ответил Ральф. – Только те, кто смог сюда добраться. Но и это больше, чем может вместить город. Стража не в состоянии поддерживать порядок среди такого скопления людей, а еще нужно стоять в дозорах. Да еды в городе хватит ненадолго. А если мы будем жить такой кучей в течение нескольких недель, начнутся болезни. Это скверно. Очень скверно!

В небе, покрытом взлохмаченными ветром облаками, пылали молнии. Группа Докторов торжественно прошествовала к вождю. Двое из них держали в руках святые символы. Двое пели молитвы черной магии. Впереди всех, высокий, старый и решительный, вышагивал Донн.

Мокрые от дождя одежды облепили его тело, по лицу струились холодные струйки воды, но в орлином лице, обращенном к Карлу, не было ни слабости, ни милосердия. Его голос чисто и сурово прозвучал среди бури.

– Ты был в Сити.

Карл заставил себя взглянуть в эти страшные глаза.

– Да, – ответил он. Было бесполезно отрицать очевидное.

– Ты знал, что это запрещено. Ты знал, что наказанием является смерть.

– Но я знал еще, что это единственная возможность спасти нас! – Карл повернулся к рядам людей – они стояли под дождем и ждали. – Я знаю, что в Сити есть мудрость, а не черная магия, не дьяволы, не Страшный Суд, а мудрость, умение и знания, при помощи которых можно победить ланнов и возродить гордость предков. Мы с друзьями были там и рисковали нашими жизнями ради племени. Ради вас, люди!

– И навлекли на нас гнев богов! – воскликнул Донн. Он указал на парней, но обратился к дэйлам. – Однажды они посетили Сити и вступили в зону табу, и принесли сюда кусок проклятой магии. Наша армия была разбита в бою у реки. Они снова пошли туда, имели дело с колдунами и дьяволами. Ланны у наших ворот, наши дома разрушены. Люди Дэйлза, боги отвернулись от нас. Гнев богов пал на нас тяжким бременем, мы отданы в руки наших врагов!

– Айе… айе… айе… – зашумели голоса, угрюмые, ненавидящие голоса – испуганных, отчаявшихся, ищущих, казалось, отпущения людей. Неудача следовала за неудачей. Что-то разгневало богов, и главный Доктор был единственным, кто знал их намерения. Взлетели кулаки, засверкали мечи.

– Богохульники должны умереть!

– Да, да, да, повесить их, повесить их прямо сейчас… Словно завыла стая волков. Толпа обступила их, свирепый блеск молний отсвечивал в глазах и на оскаленных зубах.

– Нет! – громоподобно взревел Ральф. Он выхватил меч, его личная охрана тоже обнажила клинки, они кольцом окружили ребят. – Если они совершили преступление, – кричал Ральф, привлеките их к суду. Я поклялся защищать закон дэйлов, и я буду его отстаивать, если придется, даже при помощи меча!

– Тогда пусть их бросят в тюрьму, – пронзительно крикнул Донн. – И пусть завтра Совет совершит над ними суд!

Толпа отступила, и Ральф опустил меч.

– Пусть будет так, – устало сказал он. – Пусть их посадят в тюрьму, как того требует закон. – Он коротко и нежно коснулся сыновьей щеки. – Прости, Карл.

Юноша попытался улыбнуться.

– Все в порядке, отец.

Эзеф возглавил отряд стражников, и они отвели ребят в тюрьму. Молодой воин был вне себя.

– Если это закон, – кричал он, – то наш долг его нарушить! – Он понизил голос. – Если вы, ребята, захотите сделать попытку к бегству, не думаю, что кто-нибудь из нас будет этому препятствовать.

– Бежать к ланнам? Нет, спасибо! – усмехнулся Карл. – Я хочу, чтобы мне, по крайней мере, предоставили возможность отстаивать свою правоту перед Советом. Я собираюсь попробовать убедить их снять это идиотское табу.

– Я оповещу всех, – сказал Эзеф. – В городе ходили слухи о твоем последнем походе в Сити. Многие из молодежи считают, что ты, может быть, и прав. По крайне мере мы полагаем, что ты имеешь право на непредвзятое слушание дела. Мы все завтра будем на собрании. – Его лицо помрачнело. – Но если все обернется против тебя, если тебя все-таки приговорят к повешению, мы Попытаемся что-нибудь предпринять, чтобы тебя спасти. И я не думаю, чтобы твой отец был так бесчеловечно непреклонен, чтобы не помочь нам в этом деле.

– Посмотрим. – От усталости голос Карла прозвучал вяло. А сейчас я хочу спать.

Тюрьма была небольшим крепким строением около рыночной площади. Ей ведали стражник средних лет и его жена. Они тоже были возмущены тем, что трое храбрецов поставлены перед лицом смерти за то, что боролись за жизнь племени. Тюремщик помог им вымыться, приготовил ужин и запер в маленькую комнатенку, в которой обычно жил с женой. Другие комнаты были переполнены людьми, получившими небольшие сроки за драки, неизбежные в переполненном городе.

Когда дверь за ним закрылась. Аул зевнул, потянулся и захихикал.

– Сначала нас судили колдуны, теперь дэйлы, – сказал он. – А между этими судами, мы были в плену у ланнов. По-моему, мы просто пользуемся популярностью.

– Кого это волнует? – голос Тома был сонным, он, спотыкаясь, почти вслепую нашел один из соломенных тюфяков на полу.

Карл с минуту стоял и смотрел в окно, забранное железной решеткой. Все еще шел сильный дождь, по улице бежала вода, смешанная с навозной жижей, город постепенно погружался во мрак. Да, устало думал он, правда, у него странная судьба. Кажется, он повсюду чужой, отвержен, ибо у него в сердце хранится тайна.

Ладно… завтра… и он уснул.

В эту ночь армия ланнов совершила последний бросок. Дэйлы видели на горизонте пылающие дома, слышали топот тысяч ног и копыт, лязг металла и гортанные голоса людей. Когда рассеялся рассветный туман, они увидели, что город взят в стальное кольцо, вокруг стен горели лагерные костры, на лугах среди посевов паслись лошади. Множество ланнов рыскали вокруг оборонительных сооружений.

Последний оплот был в осаде.

Глава четырнадцатая
Совет в Дэйлзтауне

По закону дэйлов каждый член племени являлся членом Совета и мог посещать его собрания по вызову вождя, участвовать в принятии новых законов и важных решений. Совет являлся также верховным судом, хотя обычные дела передавались в совет старейшин. Но этот процесс обещал быть непростым, с самого рассвета чиновники суда и барабаны созывали народ.

Несколько воинов должны были нести караул на башнях и следить за окружившими город ланнами. Как всегда нашлись люди, не пожелавшие присутствовать на совете, хотя они имели на это право. Но за ночь и утро слухи разлетелись по всему городу. К полудню зал был полон.

Ральф медленно и тяжело взошел на помост с северной стороны. Он был одет в черное, лишь на плечи была накинута белая мантия и на боку висел отделанный золотом меч. За ним поднялся Донн, опираясь на руку более молодого Доктора, потом следовали старейшины племени.

Вооруженная охрана привела на помост Карла и его друзей, и они тоже сели. Гул толпы перешел в рев. На минуту Карл испугался. Он видел сотни и сотни лиц, уставившихся на него, и их взгляды были хуже, чем копья ланнов. Потом среди общего гомона раздался глубокий звучный голос.

– Объясните им все, ребята! Ведь вы поступили правильно! – К Карлу вернулось мужество, он сидел, скрестив руки на груди и упрямо глядя перед собой.

Он хорошо знал холл, но изучал его так, как будто был здесь впервые. Большое помещение представляло собой одну огромную комнату. Потолочные балки проходили высоко-высоко над людьми, сидящими внизу. С балок свешивались старые знамена дэйлов – вот этот флаг доставил сюда Вальтер Победоносец, а вот тот пыльный штандарт был принесен с поля боя у Семи Рек. Гордость за прошлое взволновала его. Стены были покрыты резьбой по дереву. На богатых панелях из полированного дуба были изображены боги, герои, звери. На деревянных колоннах, расположенных по обеим сторонам холла, были вырезаны листья и плоды с дерева жизни. Окна были занавешены великолепными занавесями, через которые воздух и свет проникал в наполненную полумраком комнату. От помоста до самой двери; холл был уставлен лавками, на которых сейчас теснились люди. Те, кому не хватило места, стояли в проходах и у дверей. Все мужчины были вооружены – в любой момент мог раздаться сигнал тревоги, – и металл зловеще блестел в этом накаленном, беспомощном полумраке.

Разглядывая холл, Карл понял, что в нем есть люди, которые на его стороне. В переднем ряду сидел Джон, фермер преклонного возраста. Рядом – большая группа молодых людей, которые явно пришли вместе. Эзеф помахал оттуда Карлу. Там были и другие друзья семьи, товарищи по играм и охоте, они смотрели приветливо.

Юноша попытался расслабиться. Он вымылся, отдохнул, его накормили. Раны были забинтованы, а Ральф прислал ему и его товарищам свежее белье. Сейчас ему было нечем заняться, но внутри у него бурлило возбуждение, он весь напрягся и дрожал. Дело было не только в его собственной жизни. Сегодня, возможно, будет решено будущее всего мира.

Ударил гонг, раз, второй, третий. Постепенно разговоры утихли, и им на смену пришла тишина ожидания, не нарушаемая даже дыханием.

Ральф и Донн совершили ритуал открытия Совета. Они избегали смотреть друг другу в глаза. Потом вождь выступил вперед. Его голос прозвучал чисто и глубоко.

– Я должен был бы возглавить это собрание так же, как возглавлял все остальные, – сказал он. – Но судья не может принимать ничью сторону, а я думаю, все вы знаете, что здесь очень глубоко задеты мои личные чувства. Поэтому я передаю свои полномочия Вэллну, главе старейшин, и буду выступать только как член племени.

Он отстегнул меч правосудия и передал его белобородому старцу, который сидел справа от него.

Аул в ярости зашипел:

– Он предает нас! Как вождь он мог, по крайней мере, повлиять на ход собрания, чтобы спасти наши жизни. Он слишком предан закону!

– Ты глупец, – пробормотал Том. – Так лучше. Как вождь он не смог бы даже попытаться изменить то, что будет происходить, люди поняли бы его намерения и заглушили был криками. По закону его власть ограничивается лишь тем, что он может председательствовать. А как член племени он может говорить свободно – а люди будут знать, что это все-таки вождь, и прислушаются к нему больше, чем к другим. – Он улыбнулся. Карл, может быть, твой отец справедливый человек, но он еще и далеко не глуп!

– Мы собрались, чтобы выслушать здесь тех троих, что нарушили табу, – раздался голос старого Вэллона. – Мне говорят, что на этом собрании мы должны также решить, не снять ли нам то табу. Пусть выскажется обвинитель.

Донн встал и подошел к краю помоста. Его глаза почти ничего не выражали, и когда он заговорил, голос у него был неторопливый и печальный.

– У меня тяжелая задача, – начал он. – Я должен иметь дело с семьей, члены которой в течение всей моей жизни были моими друзьями и помощниками. Я должен призывать к смерти трех подающих большие надежды молодых людей, которые всего-навсего стремились помочь своему племени в этой ужасной войне. Рука богов сурово давит на мои старые плечи.

Но путь Доктора тернист. Он должен забывать не только о себе, но и о других, служа богам и племени. В дни своей молодости я сам затыкал уши, чтобы не слышать криков детей, которым’ я удалил гнилой зуб или вырезал злокачественную опухоль. Однако после того они оставались живы и здоровы и благодарили меня за то, что я сделал. И сейчас я вновь должен сделать больно для того, чтобы излечить. Но на этот раз болезнь лежит глубже. Это болезнь духа, из-за которой на нас пал гнев небес.

Он продолжал описывать первый визит ребят, рассказывать о трофее, который они тоща привезли с собой и который он уничтожил, совершив ритуал очищения, и надеялся на то, что проклятие снято. Но, очевидно, он ошибался, ибо смелая и опытная армия дэйлов потерпела поражение от горстки врагов. И эти враги теперь держат в своих руках всю землю и загнали племя за стены города, как скот в загон. Но дьявол, видимо, не умер в этих парнях, ибо украдкой они снова направились в запрещенный Сити и имели дело с колдунами, а потом вернулись и стали открыто выступать за снятие табу. К каким бедствиям может привести это. вторичное пренебрежение волей небес? Боги могут наслать на людей чуму, или могут сделать так, что люди будут медленно умирать от голода, или помогут ланнам прорвать оборону, вырезать жителей и сжечь город.

Нет, племя должно отречься от этих безумцев, которые нарушили мудрые законы предков. Небеса можно умилостивить лишь самой большой жертвой, и этой жертвой должна быть жизнь человека, отнятая в соответствии с законом.

– И тогда, – заключил Донн, – боги, может быть, смилуются над нами и даруют нам победу. Но я буду оплакивать этих несчастных.

Он медленно вернулся на свое место и сел. Руки у него тряслись. Зал гудел и бубнил, пока Вэллои вновь не ударил в гонг. Тогда старец сказал:

– Даю слово обвиняемому.

Встал Карл.

– Мы решили, что я буду говорить за нас троих, – сказал он, призывая к тишине и спокойствию. Он упер руки в бока и с минуту смотрел на собравшихся.

– Я не хочу спорить с Донном относительно здравого смысла и религии, – продолжал он. – Однако я хотел бы сделать одно—два уточнения, чтобы ответить на поднятые здесь вопросы. Во-первых, здесь было сказано, что мы потерпели поражение от ланнов вследствие нашего визита в Сити, откуда я принес холодный свет. Я хочу сказать, что не мы первые нарушили табу и вошли в запретную зону. Это часто делалось и раньше, хотя долго там никто не оставался. Более того, мы сделали это под угрозой смертельной опасности, а закон дэйлов разрешает человеку спасать свою жизнь любым способом. Более того, первое наше несчастье – вторжение ланнов, поражение нашей армии на границе, захват почти всей территории – произошло до того, как мы взяли этот огонь. Как же все это могло быть следствием гнева богов? Конечно, они не настолько несправедливы, чтобы наказывать за поступок, прежде чем он был совершен, или наслать за грехи трех неосторожных парней беды на все племя.

Он посмотрел на отца.

– Сэр, ты возглавлял армию. Как ты считаешь, наше поражение явилось следствием гнева богов?

Ральф встал.

– Нет, – спокойна произнес он. – Мы проиграли потому, что армия ланнов была сильнее. У них было больше конницы, хотя и меньше добродетели. Более того, мы вырвались из их западни с меньшими потерями, чем я ожидал. В общем, я сказал бы, что боги пожалели нас, а не разгневались. – Он снова сел.

– Что касается второй поездки в Сити, – продолжал Карл, опять же, когда вы и ваши семьи стекались сюда, а ланны рыскали по Дэйлзу, все это происходило раньше того преступления, в котором нас обвиняют. Короче говоря, о Совет, здравый смысл должен подсказать вам, что посещает кто-либо Сити или нет, все это не имеет никакого отношения к нашим победам и поражениям. Наоборот, та сила предков, которая спрятана в Сити, может принести нам победу! Позвольте мне подробно рассказать о наших поездках в Сити, а вы уж сами решите, правильно мы поступали или нет.

В простых словах, так как знал, что это понравится фермерам и ремесленникам, он изложил им всю историю своих путешествий. Он поведал о великой благородной душе, создавшей эту кладовую времени в надежде, что люди отыщут ее и используют ее чудеса во благо, кроме того он рассказал о том, что предки умели вообще. И закончил просто:

– И я прошу Совет, который волен издавать законы, снять табу на достижения предков. Это табу было порождено страхом и невежеством. Давайте же будем мужественными и мудрыми. Давайте пошлем нашу армию, пусть она прорвет кольцо ланнов и захватит ту кладовую. Давайте с помощью сокровищ кладовой, во-первых, научимся, как победить наших настоящих врагов самым простым способом, а потом, как восстановить тот славный утерянный мир. Вот и все.

Он сел. Взбудораженный зал гудел и бурлил. Люди волновались, сосед говорил с соседом, обсуждая эту новую для них мысль. Кто-то вскочил и крикнул, требуя немедленной смерти отщепенцев, но вооруженная стража заставила его замолчать. Мнения, которые постепенно вырисовывались из всеобщей неразберихи, разделились. Многие, особенно напуганные, были настроены враждебно и требовали повешения, многие недоумевали, и лишь немногие требовали освобождения пленников и изменения закона.

Донн снова встал.

– Это ересь! – кричал он. – Люди могут издавать только человеческие законы, они не могут менять закон богов.

Несмотря на то, что ему грозила петля, Карл не мог подавить улыбку. Дэйлы едва ли представляли, что такое «ересь», боги были для них чем-то таинственным, они принимали жертвы и вершили магию – вот и все. Дойн столько лет провел среди своих немногочисленных старых книг, что потерял ощущение реальной жизни.

Но некоторые были очень опасны. Табу было весьма реальной и страшной вещью, его нарушение наверняка приведет к каким-нибудь катастрофам. Эти требовали смерти. Но против магии могла выступить только магия, человек, владеющий колдовскими приемами, мог смеяться над силой богов. Поэтому нашлись и другие, которые потрясали оружием и кричали, что они спалят виселицу.

Среди нарастающего рева раздался голос Эзефа:

– Кто с нами? Кто будет сражаться вместе с нами, чтобы спасти этих парией и завоевать Сити?

– Я, я, я! – Замелькали мечи. Группа молодых людей поднялась, и их мечи прорезали воздух. Другие проталкивались к ним со всех концов зала.

– Убейте этих несчастных! – Встал огромный фермер, размахивая топором. – Убейте их и умилостивите богов!

– Нет! – Теперь поднялся Джон. – Нет, я буду драться за них…

– Приказываю! – слабым голосом призывал старейшина. Приказываю! Помните закон!

Прогремел гонг, но его звук почти затерялся в нарастающем шуме. Были обнажены мечи, я толпа расступилась, чтобы освободить место для драки.

Ральф подлетел к переднему краю помоста. Его мощный голос прозвучал подобно удару грома:

– Остановитесь! Прекратите это! Сядьте! Я сам первым убью того, кто нарушит порядок!

Они подняли головы и увидели, как он возвышается над ними, разгневанный и непреклонный. Копье в его руке было занесено для удара. Все знали, что он может бросить его до самого дальнего конца зала. И убить. Они понимали, что это был их вождь.

Медленно и недовольно люди опустили оружие и расселись по местам. Постепенно буря стихла. Когда все успокоились и установилась тяжелая тишина, голос Ральфа хлестнул по этой тишине, словно кнут.

– Вы дэйлы или дикие псы? Что это за безумие? Враг у самых стен, неужели вам и теперь не с кем драться? Или же вы хотите сыграть на руку ланнам и преподнести им в подарок все, за, что мы боролись? Я не знаю, чего ради я должен вас возглавлять? Уж лучше бы банду лесных бродяг. Уймитесь и выслушайте!

Все забыли, что не он председательствует на этом собрании и говорит как обычный житель.

– Мы должны действовать сообща, – сказал он, его голос был искренним и убедительным. – Мы должны забыть про наши раздоры до тех пор, пока не минет опасность. Давайте быстрее найдем решение я сделаем это старым законным способом, поднимите руки.

Поднялось много рук, с болью подумал Карл. Некоторые подняли руки сразу, некоторые медленно, колеблясь, но большинство проголосовало за смерть.

На лице Ральфа не дрогнул ни один мускул, его речь оставалась уверенной.

– А теперь пусть поднимут руки те, кто за изменение закона и освобождение ребят.

Руки подняли около ста человек, в основном это была молодежь.

– Очень хорошо, – улыбнулся Ральф. Лишь те, кто находился на помосте, могли видеть, как not выступил у него на лбу. Согласно обычаю дэйлов, я предлагаю пойти на компромисс. Так как большинство из вас ратует за сохранение закона в том виде, в каком он существует, пусть так оно и будет. Но чтобы удовлетворить другую сторону, давайте освободим этих парней, взяв с них обещание не нарушать больше табу. И если боги даруют нам победу, на следующем собрании мы принесем за нее двойную жертву.

При этих словах люди согласно закивали, послышался одобрительный гул. Как обычно, несколько человек должны были выступить с речью, внося те или иные предложения, одобряя или оспаривая предложения Ральфа. Но это длилось недолго. В конце концов Совет проголосовал за предложение Ральфа, и Вэллон закрыл собрание.