Текст книги "Миры Роджера Желязны. Том 23"

Автор книги: Роджер Джозеф Желязны

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

И вопрос этот был: «Как зовут твою мать?»

Когда я сказал ей, что мою мать зовут Дара, незнакомка наконец стала говорить со мной откровенно и предупредила, чтобы я опасался Люка. Мне показалось, что ей тогда хотелось сказать мне больше, но тут явился муж настоящей Мэг, и наш разговор преждевременно закончился…

К какой замочной скважине подходит этот ключик? Ей стало известно, что я из королевской семьи Владений Хаоса – о чем, кстати, она ни словом не обмолвилась. И это, по-видимому, сыграло какую-то важную роль – но вот какую?

Такое ощущение, что ответ у меня в руках, но я до тех пор не смогу понять его, пока не сформулирую верный вопрос.

Точка. Я зашел в тупик. Да, она знает о моем родстве с королевским домом Хаоса… И что с того? Она также прекрасно осведомлена о моих связях с Амбером – и эта тоже никак не проясняет ситуацию.

Я решил вернуться к этому вопросу позднее, сейчас у меня и других забот хватало. Во всяком случае, теперь понятно, что у нее спрашивать при встрече – а в том, что мы встретимся, я ничуть не сомневался.

И тут мне пришло в голову, что если она и помогала мне в чем-то, то делала это незаметно для меня. Она дала мне довольно много информации, возможно правдивой, однако проверить ее нет возможности. От телефонного звонка и тайных манипуляций в Нью-Йорке до убийства в Мертвом тупике человека, который мог бы пролить свет на загадку, она была мне скорее помехой, чем помощницей. Вполне возможно, что она снова сунется ко мне – якобы с целью помочь – в самый неподходящий момент.

Поэтому, вместо того чтобы продумывать предстоящую беседу с Рэндомом, я битый час ломал голову над природой методики, которая дает возможность контролировать человека и принимать его облик. Я выделил несколько способов, затем, исходя из того, что я знал о таинственной незнакомке, сузил их число с помощью технических упражнений, которым научил меня мой дядя. Закончив эти упражнения, я стал размышлять о том, какие силы должны быть при этом задействованы.

Далее пришлось заняться подбором тональных колебаний – дело в том, что использовать грубую силу, хотя и эффектно, но крайне изнурительно, да и с точки зрения эстетики подобная операция оставляет желать лучшего. Поэтому я предпочитаю подготовиться технически.

Наконец мне удалось выстроить ключевые звуки и объединить их в заклинание. Сухай, конечно, сделал бы его короче, но для меня сейчас главное точность – если мои догадки верны. Будь я в спешке, такое длинное заклинание, пожалуй, вовремя и не выговоришь, однако спешки не было. Подумав, я добавил к трем скрепляющим его опорам еще и четвертую – для надежности.

Я вызвал Логрус, вплел свой язык в его вечно меняющийся узор, а затем медленно и внятно произнес заклинание, намеренно опустив четыре ключевых слова. Голос мой гулко прозвенел в тиши леса. Заклинание повисло перед глазами, словно бабочка из звука и света, запутавшаяся в паутине моего личного видения Логруса, которая исчезнет, как только я произнесу четыре пропущенных слова.

Я произнес заветные слова, и видение исчезло. Мой занемевший от напряжения язык расслабился. Да, теперь не только моя загадочная помощница будет в состоянии преподносить нежелательные сюрпризы.

Я придержал лошадь и выпил воды. Небо потемнело, лес снова зашумел. Я подумал, не связаться ли с Фионой или Блейзом, и о том, что поделывает Билл, вернувшись в город. Внезапно я почувствовал, что за мной кто-то следит – не холодный, пронзительный взгляд из карты, а просто на меня смотрели чьи-то внимательные глаза. Я вздрогнул. Долгие размышления об опасности не проходят без последствий…

Вынув клинок из ножен, я поехал дальше. Ночь еще только началась, а путь был долог.

Хотя я удвоил внимание, но так и не услышал и не увидел ничего подозрительного. Может, рассуждая о Джасре, Шару и даже Люке, я ошибался? Может, в эту минуту по моему следу едет банда убийц?

Время от времени я натягивал поводья и прислушивался, но вокруг царила полная тишина. Я вдруг явственно ощутил наличие голубой пуговицы у меня в кармане. Неужели она служит маяком для угрожающих сигналов какого-то мага? Мне не хотелось избавляться от нее, ведь она могла еще пригодиться. К тому же зачем от нее избавляться, если она уже пометила меня? Разумнее спрятать пуговицу в надежном месте, пока со временем ее метка не исчезнет.

Небо продолжало темнеть, на нем замигали звезды. Дымок замедлил шаг, но дорога по-прежнему была ровная и широкая, ее светлая полоса виднелась отчетливо, что страховало нас с Дымком от неприятных неожиданностей. Откуда-то справа донесся крик совы, а мгновение спустя на ветке возник силуэт птицы. Вообще эта ночная прогулка была бы прекрасной, если бы я сам не создавал призраков и не заставлял их преследовать меня. Мне нравятся запахи осени, и очень хотелось сжечь в бивачном костре охапку сухих листьев, чтобы острее почувствовать эти запахи.

Воздух был чистый и прохладный. Тишину ночи нарушали лишь стук копыт да наше с Дымком дыхание. Вот пробежал мимо олень, затрещали ломающиеся ветки… и снова наступила тишина.

Чуть позднее мы проехали по узенькому, но прочному деревянному мосту, и тролли не потребовали от нас пошлины. Дорога пошла вверх, лошадь замедлила ход. Сквозь кружево ветвей на ясном небе сияли теперь мириады звезд. Лиственные деревья стали попадаться реже, их сменили хвойные – видно, мы поднялись довольно высоко над уровнем моря. Поднялся ветерок.

Я стал чаще останавливаться, чтобы перекусить, прислушаться и дать Дымку отдохнуть, но решил продолжать путь до восхода луны, а потом сделать привал и ехать дальше после восхода солнца.

Внезапно Фракир слегка запульсировала у меня на запястье. Конечно, чего в пути не бывает: может, мимо пробежала голодная лиса, пожалев, что она не медведь. И все же я остановился, приготовился к нападению, стараясь подавить волнение. Но ничего не случилось, предостережение не повторилось, и чуть погодя я поехал дальше.

Я вернулся к мысли, что необходимо хорошенько потрясти Люка и через него Джасру. Это еще нельзя было назвать планом, я не проработал детали, и в то же время соблазн был велик, так как в случае успеха я мог бы разом решить множество проблем… Досадно, что мне раньше не пришло в голову сделать карту для Билла Рота. Я вдруг понял, что надо поговорить с хорошим адвокатом, обсудить ряд вопросов, прежде чем приниматься за дело.

Чтобы рисовать карту, сейчас слишком темно, хотя… Нет, пожалуй, торопиться ни к чему. Мне просто хотелось побеседовать с лицом незаинтересованным.

В течение следующего часа Фракир вела себя спокойно. Мы ехали по пологому спуску; лес здесь был гуще, пахло смолистой сосной. Я размышлял о магах и цветах, о Призрачном Колесе и его проблемах, о таинственной незнакомке, которая недавно принимала облик Винты. Да, перебирая в памяти события прошедших дней, я задавал себе немало вопросов…

Когда сквозь ветви деревьев пробился лунный свет, я, проехав еще четверть часа, решил, что пора остановиться на ночлег. У следующего ручья я напоил коня и свернул с дороги, чтобы найти удобное местечко для привала. Однако подходящее место, маленькую полянку, я нашел, проехав чуть дальше в глубь леса. Я спешился, расседлал Дымка, привязал его, накрыл попоной и дал ему овса. Потом, срезав клинком траву, вырыл ямку и сложил в нее сучья для костра и пару охапок сухих листьев. Возиться со спичками было лень, и я развел огонь с помощью заклинания.

Наконец, усевшись на плащ, я снял сапоги, положил рядом шпагу, прислонился спиной к дереву, съел бутерброд с сыром, запил его водой… Мышцы тела начали расслабляться, запах костра вызывал ностальгические воспоминания… Я поджарил на углях еще один бутерброд.

И долгое время так сидел – ни о чем не думая, ощущая легкую, даже приятную усталость в руках и ногах. Я хотел собрать хвороста, но, в сущности, кому он нужен? Сейчас вовсе не холодно, просто с костром веселее.

И все же я заставил себя подняться, вошел в лес, внимательно оглядывая местность – и вдруг замер, заметив довольно далеко от себя к северо-востоку мигающий огонек. Что это? Еще один костер? Блики лунного света на воде? Факел?

Огонек быстро исчез и больше не появлялся.

Я посмотрел по сторонам, сделал несколько шагов в том направлении, однако решил не бегать за блуждающим огоньком, не бродить вокруг да около. И вернулся к своему костру. Огонь уже угасал. Я решил дать костру догореть, поплотнее запахнул плащ и, прислушиваясь к завыванию ветра, мгновенно заснул.

Не знаю, долго ли я спал – сладко, без сновидений. Проснулся же я от отчаянной пульсации Фракир. Чуть приоткрыв глаза и стараясь стряхнуть сон, я нашарил эфес шпаги, продолжая дышать, как спящий, ровно и глубоко.

Разгулявшийся ветер раздул угли костра, они запылали янтарем. Вокруг не было ни души. Я изо всех сил напряг слух – и ничего не услышал, кроме завывания ветра и потрескивания костра.

Глупо вскакивать на ноги и занимать оборонительную позицию, не зная, с какой стороны надвигается опасность – так можно стать мишенью для врагов. Мой плащ висел на низких ветках дерева у меня за спиной, и подкрасться ко мне сзади, даже очень тихо, врагу будет трудно; стало быть, на меня вряд ли нападут с той стороны.

Я повернул голову и посмотрел на Дымка, который вел себя беспокойно. Фракир снова запульсировала на запястье, и я велел ей угомониться.

Конь прядал ушами и мотал головой, раздувая ноздри. Я обратил внимание на то, что он смотрит вправо. Потом Дымок начал двигаться в этом направлении; длинная веревка, которой он был привязан, змеей вилась позади него.

Тут я услышал какой-то звук справа. Звук мгновенно исчез, будто его и не было, но через какое-то время повторился. Трещали ломающиеся ветки.

Я оглядел окружающие деревья и кусты, решил дать возможность прятавшемуся подойти поближе и, не вызывая Логрус, приготовился к магической атаке. Судя по поведению Дымка и по звукам, которые мне удалось расслышать, я определил, что неизвестный был один. Я принял решение пустить в ход наступательные и оборонительные заклинания, в том числе и направленное против опекающего меня существа. Однако для того, чтобы выстроить в боевой порядок серьезные силы, требуется работать несколько дней в полном одиночестве. После этого их можно призвать на помощь в одну секунду и они будут действовать по моему желанию примерно в течение недели, иногда больше, иногда меньше в зависимости от вложенной энергии и магического климата каждой конкретной Тени. Проблема в том, что нужно заранее знать, когда тебе понадобится подмога. Конечно, хороший волшебник в любое время должен иметь при себе заготовленные заклинания – одно для атаки, одно для защиты и одно для бегства. Но я ленив, кроме того, не люблю слишком легких путей, да и не требовалось мне до последнего времени ничего подобного. А в последние дни я был ужасно занят.

Для того чтобы вызвать Логрус, нужно затратить много физических сил. Пусть этот неизвестный подойдет поближе, вот и все; его встретят холодная сталь и моя ленточка-удавка.

Вот он совсем рядом… Слегка зашуршали иголки сосенок… Сделай еще несколько шагов, подойди поближе, враг.

Он остановился. До меня доносилось его ровное глубокое дыхание.

– Ты уже понял, что я здесь, маг, – послышался шепот. – У каждого из нас есть любимые фокусы, и мне известны твои.

– Кто ты? – спросил я и, сжав шпагу, прокатился по земле в темноту к углублению между корнями, причем острие моего клинка прочертило небольшой круг.

– Я – твой враг, – был ответ, – которого ты не ждал.

Глава 9

Сила.

Хорошо помню тот день: я стоял на скалистой возвышенности, а Фиона в бледно-лиловом платье с серебряным поясом – чуть выше, справа от меня. Держа в правой руке серебряное зеркало, она смотрела вниз, где окутанное легкой дымкой возвышалось огромное дерево. Вокруг царила такая тишина, что слышно было даже наше дыхание. Верхушку дерева скрывал густой туман, позади его ствола тоже стеной стоял плотный туман и благодаря просачивающемуся сверху свету дерево четко вырисовывалось на его фоне. По земле вблизи корней дерева змеилась ярко светящаяся линия, исчезавшая в тумане. А далеко слева от меня светилась с такой же силой, возникая из тумана и исчезая в нем, короткая дугообразная черта.

– В чем дело, Фиона? – спросил я. – Зачем ты меня сюда привела?

– Ты слышал про это место; я хотела, чтобы ты увидел его.

Я покачал головой:

– Никогда не слышал о нем. Понятия не имею, что это такое.

– Иди за мной, – предложила она и начала спускаться по камням.

Мы остановились неподалеку от удивительного дерева. В нем было что-то знакомое, но что именно, я припомнить не мог.

– Ты слышал о нем от своего отца, – сказала Фиона, помедлив. – Корвин часами рассказывал тебе историю своей жизни; не может быть, чтобы он опустил столь важную ее часть.

Что-то стало смутно вырисовываться в моей памяти.

– Это дерево… – произнес я.

– В ознаменование строительства нового Огненного Пути Корвин воткнул здесь свой посох. Он оказался живым и пустил корни.

Мне показалось, что земля слегка дрожит.

Фиона повернулась спиной к дереву и подняла зеркало так, что могла видеть отражение дерева поверх правого плеча.

– Да, так оно и есть, – промолвила она после небольшой паузы, затем протянула мне зеркало. – Погляди в него так же, как смотрела я.

Я взял зеркало и повторил ее действия.

Вид, открывшийся в зеркале, был вовсе не похож на тот, что я наблюдал невооруженным глазом. Теперь я отчетливо видел сквозь туман. Светящаяся линия извивалась по земле, образуя сложный узор, но дальше она исчезала в толще тумана; там видны были лишь горевшие как звезды огоньки.

– На Огненный Путь Амбера не похоже, – заметил я.

– Верно, – кивнула Фиона. – А на Логрус?

– Нет, Логрус постоянно меняется. Он более угловатый, а в этом Пути округлые изгибы и повороты.

Несколько секунд я продолжал смотреть, потом вернул зеркало тете.

– Любопытное зеркало, – сказал я.

– Все гораздо сложнее, чем ты думаешь, – заявила Фиона. – Дело здесь не только в тумане. Погляди-ка!

Она подошла к началу Пути возле большого дерева и попыталась поставить ногу на огненную линию. Но не успела она дотронуться до нее, как раздался треск электрического разряда и в подошву туфли Фионы ударила искра.

– Он не пускает меня, я не могу поставить на него ногу. Попробуй ты.

Во взгляде тетушки я прочел нечто такое, что мне не понравилось.

– Почему твое зеркало не может проникнуть в самый центр Пути?

– В глубине сопротивление становится сильнее, – ответила она, – но почему – это мне не известно.

Помедлив, я спросил:

– А кто-нибудь, кроме тебя, пытался пройти этим Путем?

– Я приводила сюда Блейза. Путь не принял в его.

– Значит, кроме тебя, только Блейз побывал здесь?

– Нет, Рэндома я тоже приводила. Но он отказался попробовать. Сказал что пока не хочет.

– Может, из осторожности… А был ли тогда при нем Судный Камень?

– Нет. Почему ты спрашиваешь?

– Да так, из любопытства.

– Попробуй ты. Может, у тебя получится?

– Ладно.

Я поднял правую ногу и стал осторожно опускать ее на огненную линию. Примерно в футе от нее нога остановилась.

– Что-то мешает мне наступить на нее, – сказал я.

– Странно, электрической вспышки на этот раз не было.

– Слабое утешение, – усмехнулся я и попытался опустить ногу хоть на несколько дюймов ниже, но в конце концов, вздохнув, признался: – Ничего у меня не получается, Фи!

Она разочарованно посмотрела на меня:

– А я-то надеялась, что кто-нибудь, кроме Корвина, может пройти по нему. Уж, казалось, прежде всего это должно быть доступно его сыну.

– А почему так важно, чтобы кто-нибудь мог пройти по нему? Только потому, что Путь здесь есть?

– Потому что он представляет собой опасность. Его непременно нужно изучить.

– Опасность? Какую?

– Амбер и Хаос – два полюса обитания, по крайней мере по нашему представлению. В них есть Огненный Путь и Логрус. Веками между ними существовало своего рода равновесие. А теперь, я полагаю, незаконнорожденный Путь твоего отца это равновесие нарушает.

– Каким образом?

– Между Янтарным Королевством и Владениями Хаоса всегда существовал волновой обмен. Похоже, что новый путь – помеха для этой связи.

– Скорее лишний кубик льда в бокале, – возразил я. – Думаю, со временем все образуется.

Фиона покачала головой:

– Ошибаешься. Помехи усиливаются, Теневые бури учащаются. Они рвут саму материю Теней, влияют на характер реальности.

– Не сходится, – возразил я. – Помимо этого Пути, существуют более серьезные факторы. Изначальный Огненный Путь в Амбере был поврежден, и Оберон его восстановил. Волна Хаоса обрушилась на Тени. Но Путь выдержал, и все вернулось в свою колею. Я склонен думать, что частые Теневые бури – последствия тех событий.

– Веский аргумент, – согласилась Фиона. – Но вдруг ты все же ошибаешься?

– Вряд ли.

– Мерль, в этом Пути сосредоточена какая-то сила, огромная сила!

– Не сомневаюсь.

– Нас всегда привлекала сила, мы пытались понять ее, овладеть ею. Потому что в один прекрасный день она может стать для нас угрозой. Говорил ли тебе Корвин, что это за сила и как мы можем взять ее под контроль?

– Нет, – ответил я, – ничего, кроме того, что он создал ее второпях, желая заменить старую. Отец боялся, что Оберон не сумеет починить старый Огненный Путь.

– Если бы мы могли найти его!

– До сих пор никаких известий?

– Дроппа уверяет, что видел Корвина на теневой Земле, которую вы оба так любите. Он сказал, что тот был в обществе красивой женщины, они потягивали вино и слушали музыку. Дроппа приветственно помахал рукой и стал пробираться к ним сквозь толпу. Ему показалось, что Корвин заметил его. Но когда он подошел к их столику, они уже исчезли.

– И это все?

– Все.

– Не густо.

– Знаю. И только один Корвин может пройти по этому проклятому Пути!.. Если Путь в самом деле опасен, когда-нибудь случится беда.

– Похоже, ты у нас паникерша, тетушка!

– Надеюсь, ты прав, Мерль… Идем, пора домой.

Я еще раз внимательно огляделся, стараясь запомнить все детали и ощущения – я хотел нарисовать карту, чтобы попасть сюда. Я ведь уклонился от истины – на самом деле, опуская ногу на огненную линию, никакого сопротивления я не испытывал Но стоит ступить на Огненный Путь или внутрь Логруса, обратного пути не будет. Надо идти до конца – или будешь уничтожен.

А при всей моей любви к таинственному переменка заканчивалась, пора было возвращаться на занятия.

Сила.

Мы охотились на зинда в лесу Черной зоны – района Тени, ведущего торговлю с Хаосом. Вообще-то я не люблю охоту, мне не по душе убивать без нужды живые существа. Зинд – рогатый черный коротконогий хищник, коварный и свирепый. Но охоту затеял Джарт, и, так как это, пожалуй, был единственный шанс помириться с братом перед моим отъездом, я согласился принять в ней участие. Никто из нас не отличался особой меткостью, а зинд ловок и быстроног. Я решил, что даже если нам не повезет и мы не подстрелим ни одного зинда, у нас будет повод поговорить и к концу охоты наши отношения улучшатся.

Во время охоты, когда мы, потеряв след, сели отдохнуть, завязался разговор об искусстве стрельбы из арбалета, о придворных интригах, о Царстве Теней и о погоде. В последнее время Джарт был со мной весьма вежлив, и я посчитал это добрым знаком. Его отрубленное левое ухо закрывали длинные волосы. Уши восстанавливать очень трудно. Мы не вспоминали ни ту злополучную дуэль, ни ее причину. Пути наши должны были скоро разойтись навсегда, и, как мне казалось, брат желал завершить эту главу своей жизни по-дружески, чтобы мы оба вспоминали наши встречи с теплым чувством. Но я был прав лишь наполовину.

Позднее, когда мы остановились, чтобы перекусить, он спросил меня:

– Ну, и каково ее ощущать?

– Что ощущать?

– Силу, – ответил он, – силу Логруса: повелевать Тенями, распоряжаться магией на порядок выше обычного…

Мне не хотелось вдаваться в подробности. Я знал, что он трижды пытался пройти Логрус и каждый раз, заглянув внутрь, отказывался от этой идеи. Быть может, его останавливали воспоминания об ошибках Сухая. Думаю, Джарт не подозревал, что мне известно о его последних двух попытках. Я решил сделать вид, будто ничего не знаю.

– Да ничего особого и не чувствуется. По крайней мере, до тех пор, пока не прибегаешь к помощи этой силы. А ощущение, которое испытываешь в тот момент, объяснить трудно.

– Я сам собираюсь скоро пройти Логрус, – признался он. – Хочется побродить по Царству Теней, может, даже найти где-нибудь королевство для себя. Не можешь ли ты мне что-нибудь посоветовать?

Я кивнул:

– Не оглядывайся, не останавливайся, чтобы поразмыслить, продолжай идти вперед.

Джарт засмеялся:

– Похоже на приказ.

– Думаю, сходство есть. Он снова засмеялся.

– Идем, подстрелим зинда!

След хищника уводил в густую чащу, где землю устилали сломанные ветки. Мы слышали, как они хрустят под ногами зинда, как он мчится, ломая кусты, но увидеть его нам так и не удалось. Я шел впереди, и вдруг Фракир крепко сжала мое запястье, потом раскрутилась и упала на землю.

Я наклонился, чтобы поднять ее, и в тот же миг услышал свист над головой. В ствол дерева передо мной вонзилась стрела – на такой высоте, что, если бы я не нагнулся, она вошла бы мне в спину.

Я резко повернулся к Джарту – он прилаживал другую стрелу.

– Не оглядывайся! Не останавливайся, чтобы поразмыслить! Продолжай идти! – воскликнул он и захохотал.

Я нырнул по направлению к нему как раз в тот момент, когда он поднял свое оружие. Более опытный стрелок убил бы меня. Увидев, что я метнулся навстречу, брат в панике пустил стрелу наугад, и она лишь задела мой кожаный жилет, не причинив особого вреда.

Я ударил его под колени, и он упал, потом выхватил свой охотничий нож и взмахнул им, словно хотел перерезать мне горло. Я схватил левой рукой запястье Джарта, он рывком отбросил меня назад. Тогда я правой ударил его в лицо, продолжая удерживать руку с зажатым в ней ножом, а он ударил меня коленом в пах.

Я повернулся на бок, чтобы не дать противнику снова нанести мне удар в пах, и откатился в сторону, выигрывая секунду передышки. Брат же откатился в другую…

И тут раздался его отчаянный вопль.

Я встал на колени и увидел, что Джарт лежит на левом боку, а нож валяется на земле среди опавших листьев в нескольких дюймах от него. Он держался за лицо обеими руками и выл по-звериному.

Я осторожно приблизился. Фракир напряглась, готовая обвить горло противника, если он опять выкинет какой-нибудь финт.

Но он лишь продолжал выть. Подойдя ближе, я увидел, что валявшийся на земле сучок воткнулся ему в глаз. По его щеке и по носу текла кровь.

– Не дергайся, будет только хуже! – крикнул я. – Дай я вытащу его из глаза.

– Не трогай меня своими погаными руками! – выкрикнул Джарт.

Сжав зубы, он со страшной гримасой схватил сучок и отдернул голову назад. Я отвел взгляд.

Мгновение спустя брат жалобно захныкал – а потом потерял сознание. Я разорвал рукав своей рубашки на полосы, свернул одну полоску в тампон и приложил его к раненому глазу, а из другой полоски сделал повязку. Фракир вернулась ко мне на запястье.

Потом я достал карту, которая доставит нас домой, и сжал ее в руке. Да, боюсь, матушке вся эта история придется не по нраву.

Сила.

Это было в субботу. С утра мы с Люком полетали на дельтапланах, затем пригласили Джулию и Гейл на ленч, после чего взяли «Звездное сияние» и на несколько часов вышли в море. Ужинали в гриль-баре на берегу. Пока нам готовили мясо, мы с Люком занялись армрестлингом, условившись, что проигравший платит за напитки. В результате Люк прижал мою руку к столу. Пришлось мне покупать на всех пива.

Кто-то за соседним столом сказал:

– Если бы у меня был миллион долларов, свободный от налогов, я бы…

Джулия засмеялась.

– Чему ты смеешься? – спросил я.

– Неслабое у него желание, – ответила она. – А вот я хотела бы шкаф, битком набитый модными платьями, и драгоценности к ним. И чтобы шкаф этот стоял в красивом доме в престижном районе, где я была бы южной персоной… Люк улыбнулся:

– Так, от денет к власти…

– Может, ты и прав, – согласилась она, – а какая, собственно говоря, разница?

– На деньги покупают вещи, – ответил Люк, – а власть не только дает деньги и вещи, но и делает историю. Так что, если у тебя есть выбор, выбирай власть.

Привычная слабая улыбка исчезла с лица Гейл, глаза ее стали серьезными.

– Разве власть – самоцель? Джулия засмеялась:

– Что плохого в том, чтобы иметь немного власти? По-моему, это довольно приятно.

– Пока ты не получаешь много власти, – заметил Люк.

– Тогда и мыслить придется масштабно, – сказала Джулия.

– Не согласна, – заявила Гейл – Для человека прежде всего долг.

Люк внимательно посмотрел на нее и кивнул.

– Ох, давайте оставим вопросы морали, – протянула Джулия.

– Нет, не оставим, – отрезал Люк.

– Я не согласна с тобой. Люк пожал плечами.

– Она права, – внезапно промолвила Гейл – Я не считаю, что долг и мораль – одно и то же.

– Когда у тебя есть долг, – сказал Люк, – есть определенные обязанности – к примеру дело чести, это и должно стать твоей моралью.

Джулия взглянула на Люка, потом на Гейл.

– Выходит, мы пришли к единому мнению?

– Нет, – покачал головой Люк, – не думаю. Гейл пригубила бокал.

– Ты говоришь о личном кодексе чести, как ты его понимаешь; это не имеет ничего общего с общепринятыми, расхожими представлениями о морали.

– Верно, – согласился Люк.

– Тогда это не мораль в чистом виде, а только долг, – возразила она.

– Но долг и есть мораль, – настаивал Люк.

– Мораль есть ценность цивилизации, – сказала Гейл.

– Понятие «цивилизация» условно, это искусство жить в больших городах.

– Ну хорошо, тогда – культурная ценность, – кивнула Гейл.

– Культурные ценности – также вещь относительная, – улыбнулся Люк. – Мои, например, подтверждают мою правоту.

– А откуда они взялись, твои ценности? – поинтересовалась Гейл, внимательно глядя на него.

– Давай придерживаться чисто философских категорий, – предложил он.

– Тогда, может, вернемся к долгу?

– А куда подевалась власть? – спросила Джулия.

– Да здесь она где-то, – улыбнулся я.

Гейл сидела с озадаченным видом, будто в нашей дискуссии возникло что-то новое, способное дать мысли иной поворот.

– Если долг и мораль – две разные вещи, – медленно произнесла она, – какой из них вы отдадите предпочтение?

– Никакой, потому что это одно и то же, – ответил Люк.

– Я так не думаю, – вмешалась Джулия. – У тебя получается, что долг – это что-то очень конкретное, а что нравственно, что нет – ты решаешь сам. Если бы мне пришлось выбирать, я выбрала бы мораль.

– Что до меня, так я предпочитаю конкретные вещи, – сказала Гейл.

Люк допил пиво и слегка рыгнул.

– Чушь все это! Хватит вам философствовать, уикэнд не для того. Давай-ка лучше попробуем еще разок, Мерль!..

Я поставил левый локоть на стол и раскрыл ладонь. Мы начали меряться силой, напряжение возрастало.

– Я прав, не так ли? – процедил он сквозь сжатые зубы.

– Да, ты прав, – ответил я и прижал его руку к столу.

Сила.

Я вынул корреспонденцию из почтового ящика и отнес ее наверх в свою квартиру. Там было два счета, несколько рекламных писем и пухлая бандероль без обратного адреса.

Я запер за собой дверь, сунул ключи в карман, швырнул кейс на стул и собирался сесть на диван, когда в кухне зазвонил телефон.

Бросив почту на кофейный столик, я пошел на кухню. И тут у меня за спиной рванул взрыв. Я машинально нырнул вперед, ударившись головой о ножку кухонного стола, и в общем-то не пострадал. Тем временем телефон смолк. Я уже тогда знал, что есть более простые способы избавляться от ненужной почты, но долго еще ломал голову над тем, кто же мне звонил.

Иногда я вспоминаю про первую попытку: грузовик, мчавшийся прямо на меня. Перед тем как отпрянуть в сторону, я успел взглянуть на лицо шофера – ничего не выражающее, застывшее, мертвое, словно он был загипнотизирован, одурел от наркотиков или спятил. А еще вспоминается ночь, когда на меня напали грабители. Они набросились на меня, не говоря ни слова. Я отбился от них и пошел прочь. Уходя, я оглянулся и увидел мельком темную фигуру, скользнувшую в дверь дома напротив. Посторонний наблюдатель или один из нападавших, которому посчастливилось улизнуть? Я был встревожен. Если бы я вернулся, а этот человек оказался бы всего лишь случайным прохожим, он мог бы стать свидетелем, способным описать меня полиции. Да, разумеется, мои действия вполне укладывались в рамки самообороны, но кому нужна лишняя шумиха? И я, послав мысленно его ко всем чертям, зашагал дальше. Вот вам еще один случай из серии тридцатых апреля.

Затем день ружья. Я быстро шел по улице, как вдруг прогремели два выстрела. Стрелявший промазал, но я осознал, что происходит, лишь когда на меня посыпались обломки кирпича здания слева от меня. Третьего выстрела не последовало, но из дома на противоположной стороне улицы послышался глухой стук и звон разбитого стекла. Одно окно на третьем этаже было широко распахнуто.

Я поспешил туда. Старый жилой дом, входная дверь его оказалась запертой, но мне было не до соблюдения этикета, и я взбежал по лестнице на третий этаж. Нашел, как мне показалось, нужную квартиру и решил для разнообразия попробовать открыть ее старым добрым способом: просто повернул ручку и толкнул. К моему удивлению, получилось, дверь была не заперта.

Еще с порога я увидел, что квартира пуста, что в ней даже нет мебели. По-видимому, никто здесь не жил. Может, я ошибся, не туда вошел? Однако, заметив широко раскрытое окно и лежавший на полу предмет, я вошел и закрыл за собой дверь.

В углу лежало сломанное ружье. Оглядев приклад, я понял, что его с силой швырнули; ударившись о радиатор, оно отскочило в угол. Потом я заметил на полу кое-что еще, влажное и красное, всего несколько капель.

Я быстро осмотрел небольшую квартиру. Окно в спальне было тоже открыто, и мимо него тянулась пожарная лестница. Я решил, что мне следует воспользоваться ею и удалиться. На черном металле также обнаружилось несколько капель крови. Внизу, на улице, никого не было видно.

Сила.

Чтобы убивать. Чтобы оберегать.

Люк? Джасра? Гейл? Кто из них замешан?

Я вспомнил, что в то утро, когда оказалась открытой газовая горелка, мне тоже звонили. Желая предупредить меня об опасности?

Каждый раз, обдумывая эти события, я воспринимал их по-разному. Каждый раз обнаруживал новые моменты. Если верить Люку и псевдо-Винте, эпизоды последних тридцатых апреля не представляли для меня опасности. Но, по моему мнению, каждый раз мне грозила смерть. И кого я должен был винить? Преступника? Или избавителя, спасавшего меня в последнюю секунду? Кто же этот таинственный убийца, и кто избавитель?