Текст книги "Хроники Амбера. Книги Корвина (авторский сборник)"

Автор книги: Роджер Джозеф Желязны

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 52 страниц)

Конечно, ничего подобного у меня и в мыслях не было, но я был рад, что она так думает.

Так я чувствовал себя безопаснее.

4

Безопаснее я чувствовал себя минуты три, не более.

Я успел к входной двери раньше Кармелы и распахнул ее.

Он ввалился в комнату и немедленно запер за собой дверь, закрыв на крюк. Под голубыми глазами собрались морщинки, на нем не было плаща-накидки и обтягивающей кожаной куртки. Ему давно следовало побриться, и одет он был в изрядно помятый шерстяной костюм. Через руку было переброшено легкое габардиновое полупальто; на ногах кожаные туфли. Но это все же был Рэндом – тот самый, которого я видел на карте, только его смеющийся рот выглядел усталым, а под ногтями была грязь.

– Корвин! – он обнял меня.

Я сжал его плечо.

– Ты выглядишь так, что рюмка-другая тебе не помешает, – сказал я.

– Да. Да. Да… – согласился он, и я подтолкнул ее к библиотеке.

Минуты через три, усевшись с сигаретой в одной руке и рюмкой виски в другой, он сказал:

– Они за мной гонятся. Скоро будут здесь.

Флора вскрикнула, но мы не обратили на нее никакого внимания.

– Кто? – спросил я.

– Из других Отражений, – ответил он. Понятия не имею, ни кто они, ни кто их послал. Их четверо или пятеро, а может и шестеро. Они были со мной в самолете. Я зафрахтовал самолет. Это произошло неподалеку от Денвера. Я несколько раз менял направление полета, чтобы сбить их с курса, но это не помогло, а мне не хотелось слишком уклоняться в сторону. Я избавился от них в Манхеттене, но это вопрос времени. Думаю, что скоро они явятся сюда.

– И ты не знаешь, кто их послал?

Он коротко ухмыльнулся.

– Кто, кроме кого-нибудь из нашей семейки? Может быть, Блейз, может быть, Джулиан, а может, и Каин. Может быть, даже ты, чтобы загнать меня сюда. Хотя я надеюсь, что это не так. Ведь это был не ты?

– Боюсь, что нет, – ответил я. – И насколько это серьезно?

Он пожал плечами.

– Если бы их было всего двое-трое, я бы попытался устроить засаду. Но их слишком много.

Он был небольшого роста – примерно пять футов шесть дюймов, и весил не более ста тридцати фунтов. Но когда он говорил, что мог бы справиться с тремя громилами, он не шутил. Внезапно я подумал о том, насколько я сам физически силен, раз уж я был его братом. Я чувствовал себя достаточно сильным и знал, что могу встретиться в поединке с любым человеком, не особенно беспокоясь за себя. Так насколько же я был силен?

Тут до меня дошло, что скоро представится отличная возможность это выяснить.

Во входную дверь громко постучали.

– Что будем делать? – спросила Флора.

Рэндом рассмеялся, развязал галстук, кинул его на стол поверх своего полупальто. Затем он снял пиджак и оглядел комнату. Задержав взгляд на сабле, он в ту же секунду кинулся к стене и схватился за рукоятку. Я ощутил в кармане тяжесть пистолета и снял его с предохранителя.

– Делать? – спросил Рэндом. – Существует вероятность того, что они проберутся в дом. А следовательно, они будут здесь. Когда ты в последний раз дралась, сестричка?

– Слишком давно, – ответила она.

– Тогда постарайся быстренько вспомнить, как ты это делала, потому что времени осталось совсем мало. Их кто-то направляет, за это я ручаюсь. Но нас трое, а их всего шестеро. Так что особо можно не беспокоиться.

– Мы не знаем, кто они.

– Какая разница?

– Никакой, – вставил я. – Может быть, мне пойти и открыть дверь?

Оба они едва заметно вздрогнули.

– Это безразлично, лучше подождать здесь.

– Я могу позвонить в полицию, – предложил я.

Оба рассмеялись, почти истерически.

– Или позвать Эрика, – сказал я внезапно, глядя на нее.

Но она отрицательно покачала головой.

– У нас просто нет на это времени. Конечно, можно взять его карту, но к тому моменту, когда он сможет ответить – это если он решит ответить – будет слишком поздно.

– Да к тому же, это может быть его рук дело, – пробормотал Рэндом.

– Сомневаюсь, – ответила она. – Сильно сомневаюсь. Это совсем не в его духе.

– Верно, – добавил и я, просто, чтобы что-нибудь сказать и заодно показать им, что я разбираюсь в ситуации ничуть не хуже.

В дверь еще раз постучали, на этот раз значительно сильнее.

– Послушай, а Кармела не откроет? – спросил я, невольно вздрогнув от этой мысли.

Флора отрицательно покачала головой.

– Думаю, этого не может быть.

– Но ведь ты не знаешь, с чем нам придется столкнуться, – вскричал Рэндом и внезапно выбежал из комнаты.

Я пошел за ним вдоль по коридору в прихожую, и как раз вовремя, чтобы остановить Кармелу, собиравшуюся открыть дверь.

Мы отослали ее в свою комнату, приказав запереться на задвижку, и Рэндом заметил:

– Веское доказательство силы того, кто все это придумал. Как ты считаешь, что из этого выйдет, Корвин?

Я пожал плечами.

– Сказал бы, если б знал. Но не беспокойся, сейчас мы вместе, что бы там ни было. Отойди-ка!

И я открыл дверь.

Первый громила попытался войти в комнату, просто отпихнув меня в сторону, но жесткий удар локтем отбросил его.

Их было шестеро.

– Что вам угодно? – вежливо осведомился я.

Вместо ответа мне показали пистолет.

Резким ударом закрыв дверь, я наложил крюк.

– Да, это они. Но откуда мне знать, что это не какой-нибудь из твоих трюков, Рэндом?

– Знать ты этого не можешь, но я дорого бы дал, чтобы твои слова были правдой. Выглядят они достаточно неприглядно.

С этим трудно было не согласиться. Ребята на крыльце явно были тяжеловесами, шляпы надвинуты до самых глаз, так что лица скрыты в тени.

– Хотел бы я знать, на каком мы находимся свете, – буркнул Рэндом.

Ощутив слабое дрожание барабанных перепонок, я понял, что Флора подула в свой свисток. Так что, когда звон выбитого стекла смешался со звуками воя и рычания, меня это вовсе не удивило.

– Она свистнула собакам. Шестеро волкодавов, которые, повернись все по-другому, перегрызли бы горло нам с тобой.

Рэндом согласно кивнул, и мы направились на звон высаживаемых окон.

Двое вооруженных громил были уже в комнате. Я убил первого и упал.

Рэндом перескочил через меня, размахивая саблей, и голова второго отделилась от туловища.

К этому времени через окно влезли еще двое. Я расстрелял на них все патроны, одновременно вслушиваясь в рычание волкодавов и пальбу чужих пистолетов.

На полу корчились трое мужчин и столько же псов. Мне стало приятно при мысли, что мы разделались с половиной нападающих, и когда оставшиеся карабкались в окно, я прикончил одного из них способом, приведшим меня самого в изумление.

Повернувшись на каблуках, я схватил тяжелое дубовое кресло и швырнул его через всю комнату – футов на тридцать. И не промахнулся. Оно сломало позвоночник одному из громил.

Я не успел добежать до двух других. Рэндом проткнул одного из них саблей и швырнул на пол, чтобы его докончили собаки. Потом он принялся за второго. И этому, последнему оставшемуся в живых, ничего не удалось сделать. Правда, он убил одну из собак, но это был последний сознательный поступок в его жизни. Рэндом задушил его голыми руками.

На поверку вышло, что две собаки были убиты и одна тяжело ранена. Рэндом избавил ее от мучений быстрым ударом сабли, и мы принялись изучать поверженных противников.

В их виде было что-то необычное.

В комнату вошла Флора и тоже принялась помогать нам разобраться, что к чему.

У каждого из них были красные, как бы налитые кровью глаза. Однако на этих рожах это выглядело вполне естественно.

К тому же на каждом пальце было по лишнему суставу.

Челюсти сильно выдавались вперед, и в открытом рту одного из них я насчитал сорок четыре зуба, каждый из которых был значительно больше обычного и к тому же острее. Кожа была толстой, серого цвета и твердой на ощупь.

Несомненно, были и другие отличия, но и этого вполне достаточно.

Мы собрали их оружие, и я подобрал для себя три маленьких плоских пистолета.

– Они из Отражений, это вне сомнения, – сказал Рэндом, и я согласно кивнул головой. – И мне повезло. Они, кажется, совсем не ожидали, что у меня окажутся такие подкрепления – брат военный, да с полтонны собак.

Он подошел к выбитому окну и выглянул на улицу, и я не стал вмешиваться в его действия, пусть сам смотрит.

– Никого. Уверен, что мы всех их уложили.

После чего он закрыл тяжелые оранжевые шторы и придвинул к окну высокие шкафы. Пока он возился, я обыскал карманы трупов.

Документов там не было никаких, но это меня особенно не удивило.

– Пойдем обратно в библиотеку, – невозмутимо предложил Рэндом. – Я так и не допил свой виски.

Прежде чем усесться за стол, он тщательно вытер клинок и повесил его на место. Тем временем я наполнял стакан Флоры.

– Так что будем считать, что временно я в безопасности, да еще учитывая, что нас трое в одной лодке. – Рэндом изящно подвел итог сегодняшнему дню. – Господи, да у меня крошки во рту не было со вчерашнего дня!

После чего Флора отправилась сказать Кармеле, что теперь она может спокойно, ничего не опасаясь, выйти и накрыть стол в гостиной, но ни в коем случае не должна совать нос в библиотеку.

Как только дверь за Флорой закрылась, Рэндом повернулся ко мне и спросил:

– Какие у вас с ней отношения?

– Не поворачивайся к ней спиной, если останетесь наедине.

– Она все еще работает на Эрика?

– Насколько я знаю, да.

– Тогда что ты здесь делаешь?

– Пытаюсь выманить сюда Эрика. Он знает, что единственный способ до меня добраться – это явиться сюда самому, и я хочу выяснить, насколько велико это его желание.

Рэндом покачал головой.

– Не думаю, что он пойдет на это. Да и какая ему выгода? Пока ты здесь, а он там, для чего ему рисковать? Ведь его позиция сильнее. И если ты захочешь это изменить, то это тебе придется отправиться к нему, а не наоборот.

– Я сам пришел к такому же заключению.

Тогда глаза его сверкнули, на губах заиграла знакомая усмешка. Он пригладил свои соломенные волосы и заглянул мне в глаза:

– Ты собираешься рискнуть?

– Может быть.

– Не играй со мной в кошки-мышки, малыш. У тебя ведь на лице все написано. Ты знаешь, мне почти что хочется присоединиться к тебе. Из всего, что мне знакомо в жизни, больше всего мне нравится секс и меньше всего – Эрик.

Я закурил сигарету, обдумывая услышанное.

– А я читаю твои мысли, братишка: «Могу ли я верить Рэндому на этот раз? Он хитрый и коварный, и вне всякого сомнения предаст меня, если только ему предложат более выгодную сделку». Верно?

Я кивнул.

– Но все же, братец Корвин, вспомни, что хоть я и не делал для тебя ничего особенно хорошего, я и вреда особого тебе никогда не причинял. О, несколько довольно… хм… злых шуток, я это признаю. И тем не менее, ты вполне можешь сказать, что из всей нашей семейки мы лучше остальных понимали друг друга – по крайней мере, не путались друг у друга под ногами. Подумай. Кажется, я слышу шаги. Это или Флора, или служанка, так что давай поговорим о чем-нибудь другом. Хотя нет… Быстро! У тебя, надеюсь, есть с собой колода наших драгоценных фамильных карт?

Я покачал головой.

В эту минуту в комнату вошла Флора.

– Сейчас Кармела накроет на стол.

Мы выпили за предстоящий обед, и братец подмигнул мне за ее спиной.

На следующее утро тела громил исчезли из гостиной, на ковре не было ни пятнышка, окно было совсем как новое, и Рэндом объяснил, что он «принял надлежащие меры». Я не чувствовал себя достаточно подготовленным, чтобы расспросить его подробнее.

Мы одолжили у Флоры ее мерседес и поехали кататься.

Окружающие пригороды казались какими-то странными. Я не мог точно сообразить, чего в них не хватало, или что было нового, но чувствовал – здесь что-то нечисто. В тщетных попытках сообразить, что к чему, я нажил себе приступ головной боли, так что решил временно принять вещи такими, какими они были.

Я сидел за рулем, Рэндом – рядом со мной. Я небрежно заметил, что хотел бы опять оказаться в Эмбере – просто, чтобы посмотреть, как он отреагирует.

– Меня всегда интересовало, – парировал он, – хочешь ли ты просто отомстить, или за этим кроется что-то еще.

Это был ответ в стиле моего – я мог либо ответить, либо промолчать.

Молчать я не хотел, и поэтому выдал свою коронную фразу:

– Я много думал об этом, и взвешивал свои шансы. Знаешь, может быть я и попробую.

Тут он повернул голову и бросил на меня один из своих косых взглядов (до этого он смотрел в боковое стекло машины).

– Наверное, каждый из нас мечтал о власти или по крайней мере думал о ней – по крайней мере, у меня такая мысль возникала, хотя я и отказался от нее почти сразу же – и честно говоря, игра стоит свеч. Я знаю, ты сейчас спрашиваешь меня, помогу ли я тебе. Да. Помогу. Хотя бы для того, чтобы послать к черту всех остальных.

Он помолчал, потом спросил:

– Что ты думаешь о Флоре? Сможет ли она принести нам пользу?

– Сомневаюсь. Если все будет решено, она, без сомнения, присоединится к нам. Но что может быть сейчас предрешено?

– Или потом, – вставил он.

– Или потом, – согласился я, чувствуя, что такой ответ звучит так, как нужно.

Я боялся признаться, в каком состоянии находится моя память. Я боялся также доверять ему целиком и полностью. Мне так много нужно было знать, и не к кому было обратиться. Я сидел за рулем и обдумывал свое положение.

– Так когда ты думаешь начать? – спросил я.

– Как только ты будешь готов.

Вот я и доигрался. Получил на орехи, и абсолютно не знал, что делать дальше.

– Как насчет сейчас?

Он молчал. Потом закурил сигарету, похоже, чтобы выиграть время.

– Ну хорошо, – сказал он в конце концов. – Когда ты был там в последний раз?

– Так давно, что даже не помню. Я вообще не уверен в том, что смогу туда проехать.

– Ну хорошо, – опять повторил он. Тогда нам придется уйти прежде, чем нас смогут вернуть. Сколько у тебя бензина?

– Три четверти бака.

– Тогда поверни за следующим углом налево, и посмотрим, что будет.

Я свернул, и придорожные тротуары внезапно начали сыпать искрами.

– Ч-черт! – прошипел он. – Я шел здесь лет двадцать тому назад. Что-то слишком уж быстро я вспоминаю то, что нужно.

Мы продолжали двигаться вперед, и я не переставал удивляться. Что в конце концов происходит? Небо стало отдавать зеленым, потом розовым.

Пришлось закусить губу, чтобы не ляпнуть чего лишнего.

Мы проехали под мост, а когда вынырнули с другой стороны, небо вновь приняло нормальный оттенок, но зато теперь нас со всех сторон окружали большие желтые мельницы.

– Не беспокойся, – быстро сказал брат. Могло быть и хуже.

Я заметил, что люди, мимо которых мы проезжали, одеты довольно странно, дорога сложена из кирпича.

– Сверни направо.

Я подчинился.

Пурпурные облака закрыли солнце, начал накрапывать дождь. Небо расколола молния, забушевал ветер. Дворники работали на полную мощность, но толку от них было мало. Я включил фары и сбросил скорость.

Клянусь, что мы проехали мимо всадника, скачущего в противоположном направлении, одетого во все серое, с поднятым воротником и низко опущенной от дождя головой.

Затем облака рассеялись, и мы поехали вдоль морского берега. Высоко вздымались пенистые волны, огромные чайки задевали их крыльями. Дождь прошел, и я выключил дворники и фары. Дорога на сей раз была из щебенки, но этого места я и вовсе не узнавал. В боковое зеркальце я не видел города, который мы только что проехали. Я крепче вцепился в руль, когда мы неожиданно проехали мимо виселицы, на которой болтался под порывами ветра скелет.

Рэндом все так же курил и смотрел в окно, а дорога тем временем свернула с берега за невысокий холм. Травянистая равнина без единого деревца справа, слева невысокая гряда холмов. Небо к этому времени потемнело, но приобрело глубокий сверкающий лазурный цвет, как в глубоком прозрачном бассейне, закрытом тенями. Я не помню, чтобы мне приходилось видеть когда-нибудь такое небо.

Рэндом открыл окно, чтобы выбросить окурок, и леденящий ветерок пахнул мне в лицо, засвистел в машине. Соленый, острый морской ветер.

– Все дороги ведут в Эмбер, – сказал брат. Как будто это была аксиома.

Я вспомнил вчерашний разговор с Флорой. Совсем не хотелось показаться вероломным обманщиком только из-за того, что до сих пор молчал, но все равно я должен был сообщить ему то, что узнал, не только ради его безопасности, но и ради моей собственной.

– Знаешь, – сказал я, – когда ты вчера звонил, Флоры действительно не было дома, и я уверен, что она пыталась проникнуть в Эмбер, но путь для нее был закрыт.

Тут он рассмеялся.

– У этой женщины почти нет воображения. Конечно, в это время путь будет закрыт. В конце-концов нам придется идти пешком, в этом я не сомневаюсь: чтобы попасть в Эмбер, нам потребуются все наши силы и хитрость, если только мы вообще туда попадем. Она что, решила, что сможет пройти, как принцесса, и путь ее будет устлан цветами? Дура набитая. К тому же достаточно вредная. Ведьма. Она не заслуживает того, чтобы жить, но не мне это решать – пока…

– Сверни-ка здесь направо, – неожиданно решил он.

Что с нами было? Я понимал, что в тех экзотических переменах, которые происходили вокруг нас, виноват он, но никак не мог понять, как он это делает, и куда мы в конце-концов прибудем. Я знал, что мне необходимо догадаться, в чем тут секрет, но не мог просто спросить, иначе братец поймет, что сам я ничего не знаю. И тогда я окажусь в полной его власти. Казалось, он ничего не делал, только курил и смотрел в окно, но, свернув направо, мы оказались в голубой пустыне с розовым солнцем, сияющем на переливающемся небе. В зеркальце сзади тоже простиралась пустыня – на многие мили, сколько видел глаз. Да, интересный фокус.

Затем мотор закашлял, чихнул, опять заработал плавно. Потом еще раз.

Руль у меня в руках изменил форму.

Он принял вид полумесяца, и сиденье отодвинулось назад, сам автомобиль приобрел более низкую посадку, а ветровое стекло приподнялось.

Однако я ничего не сказал даже тогда, когда на нас обрушилась фиолетовая песчаная буря.

Но вот когда она пронеслась мимо, я чуть не вскрикнул от удивления.

Примерно в полумиле от нас на дороге сбилось в кучу множество машин. Все они стояли неподвижно, и я слышал, как они сигналили.

– Скинь скорость, – сказал он. – Вот и первое препятствие.

Я сбросил газ, и нас обдал новый порыв песчаного ветра. Только я собрался включить фары, как буря окончилась, и я несколько раз моргнул, чтобы убедиться, что не сплю.

Машин не было, гудки умолкли. Теперь вся дорога была в искрах, совсем как раньше тротуары, и я услышал, как Рэндом кого-то невнятно ругает.

– Черт! Убежден, что пришлось поменять направление именно так, как этого хотел тот, кто поставил этот блок, – сказал он. – И меня прямо злость берет, что я сделал то, чего от меня хотели – самое очевидное.

– Эрик? – спросил я.

– Может быть. Как ты думаешь, что нам сейчас делать? Изберем трудный путь или поедем дальше и посмотрим, есть там еще блоки или нет?

– Давай еще немного проедем. В конце-концов это всего лишь первый.

– Ну хорошо. Хотя кто знает, каким будет второй?

Второй был существом – я не знаю, какое ему еще можно подобрать определение.

Оно – существо – было похоже на плавильную печь с руками, шарящими по дороге. Оно подбирало автомобили и пожирало их.

Я ударил по тормозам.

– В чем дело? – спросил Рэндом. – Не останавливайся, иначе как мы проедем мимо?

– Я просто немного растерялся, – пробормотал я, и он бросил на меня странный косой взгляд.

Я знал, что сказал не совсем то, что нужно.

Налетела еще одна песчаная буря, а когда прояснилось, мы опять катили по ровной пустой дороге. В отдалении виднелись башни.

– Думаю, что надул его, – усмехнулся брат. – Пришлось закрутить несколько перемещений в одно, а этого, по-моему, он не ожидал. В конце-концов, никто не может закрыть все дороги в Эмбер.

– Что верно, то верно, – ответил я, пытаясь хоть несколько исправить положение после тех слов, что вызвали его косой взгляд. Я стал думать о Рэндоме. Маленький, хлипкий человечек, который мог погибнуть вместе со мной вчера вечером. В чем его сила? И о каких Отражениях все время идет речь? Что-то говорило мне – чем бы ни были эти его Отражения, сейчас мы двигались среди них. Но как? Это было явно его рук дело, но он сидел так спокойно, курил, и вообще был весь на виду, что я понял – он проделывает это с помощью своего мозга. Опять-таки, как?

Я, правда, слышал, как он говорил, что вот тут надо «прибавить», а тут «отнять», как будто вся вселенная была одним большим уравнением.

Я решил – и внезапно был уверен в правильности этого решения – что он действительно прибавляет и вычитает – в видимом, окружающем нас мире, чтобы подвести нас ближе и ближе к этому странному месту, Эмберу, и что это единственная возможность попасть туда.

И я тоже когда-то умел делать это. И ключ к этому умению, внезапно понял я, лежал в понимании Эмбера.

Но я не мог вспомнить.

Дорога резко свернула, пустыня кончилась, повсюду расстилались поля с высокой голубой травой. Через некоторое время пошли небольшие холмы, и у подножия третьего холма мостовая кончилась, мы въехали на узкую грязную дорогу. Она была довольно ухабистой и кружила возле других, высоких холмов, поросших невысокими колючими кустами.

Примерно через полчаса мы въехали в лес толстых квадратных деревьев, со множеством дупел в стволах, с причудливо изрезанными листьями осеннего желтого и пурпурного цветов.

Начал накрапывать небольшой дождик, сгустились тени. От мокрых листьев, лежащих на земле, поднимался бледный туман. Откуда-то справа послышался звериный вой.

Руль поменял форму еще три раза, в последнем варианте превратившись в деревянный многоугольник. Автомобиль стал больше и выше, и на капоте неведомо откуда появилось украшение в форме птицы фламинго. На сей раз я удержался от каких бы то ни было замечаний и ограничился тем, что молча пытался приспособиться к сидению, которое тоже все время меняло форму, и к управлению необычным автомобилем. Рэндом, однако, посмотрел на баранку после ее последнего превращения, покачал головой, и внезапно деревья стали значительно выше, с гроздьями лиан и сетями паутины, а машина приобрела почти прежний вид. У нас оставалось еще полбака бензина.

– Пока что мы продвигаемся вперед, – заметил мой брат, и я согласно кивнул головой.

Дорога внезапно расширилась и стала асфальтовой. По обеим сторонам ее расположились каналы, в них текла грязная вода. Листья, мелкие ветки и разноцветные перышки плавали по поверхности.

Тело вдруг стало легким, голова закружилась…

– Дыши медленно и поглубже, – посоветовал Рэндом – Попробуем пройти здесь напрямик, и атмосфера, и гравитация некоторое время будут другими. По-моему, нам до сих пор здорово везло, и я постараюсь воспользоваться этим – подъехать так близко, как только можно, и чем быстрее, тем лучше.

– Неплохо придумано – заметил я.

– Может быть, да, а может, и нет. Но по крайней мере я считаю, что игра стоит све… Осторожно!

Мы как раз въезжали на холм, с вершины которого нам навстречу несся грузовик. Я резко свернул в сторону, пытаясь объехать его, но и грузовик повернул туда же. В самый последний момент мне пришлось резко свернуть и вырулить на мягкую грязь обочины, почти у канала, только чтобы не столкнуться.

Справа взвизгнули тормоза. Грузовик остановился. Я попытался дать задний ход и снова выбраться на дорогу, но машина прочно засела в мягкой грязи.

Затем я услышал хлопок двери и увидел водителя, выбирающегося из правой дверцы, а это означало, что, вероятнее всего, именно мы ехали не с той стороны дороги. Я был убежден, что нигде в США не было левостороннего движения, такого, как в Англии, но к этому времени я давно уже не сомневался, что мы покинули Землю, которую я знал.

Это был мощный бензовоз. На борту большими красными буквами было написано «ЗУНОКО», а снизу, помельче, девиз: «Ми ездим по всему миру». Когда я вышел из машины и попробовал извиниться перед подошедшим шофером, он покрыл меня матом. Внушительный мужик, одного роста со мной, но почти квадратный, и в руке у него зажат гаечный ключ.

– Послушайте, я ведь извинился! Чего вы еще от меня хотите? Никто не пострадал, да и машины тоже целы.

– Таких дураков – водителей нельзя пускать и близко к рулю! – взвыл он. – Вы угроза для общества!!!

Тут из машины вышел Рэндом, помахивая пистолетом:

– Послушайте-ка, мистер, убирались бы вы отсюда подобру-поздорову.

– Убери пистолет, – сказал я, но он опустил предохранитель и прицелился в шофера.

У того отвисла челюсть. Он повернулся и бросился бежать.

Рэндом тщательно прицелился в удаляющуюся спину, и мне удалось отбить его руку как раз в тот момент, когда он спустил курок.

Пуля ударилась в мостовую и рикошетом отлетела в сторону.

Рэндом побелел от гнева:

– Черт бы тебя побрал! Я мог попасть в бензобак!

– Ты мог попасть еще и в того бедолагу.

– Ну и что с того? Мы не воспользуемся этой дорогой по крайней мере целое их поколение. Этот ублюдок осмелился оскорбить принца Эмбера! Когда я стрелял, я думал о ТВОЕЙ чести!

– Я сам в состоянии защитить свою честь, – сказал я, и чувство холодной могущественной ненависти и страсти внезапно проснулось во мне и заставило сказать: – Потому, что он был мой, и это я, а не ты властен был убить или помиловать его, по своей воле.

Ярость прямо выплескивалась из меня.

Брат вдруг склонил передо мной голову, и как раз в это время дверца грузовика захлопнулась, и послышался шум удаляющегося мотора.

– Прости меня, брат, – сказал он. – Прости, что я осмелился. Но я возмутился, когда услышал, как один из них разговаривает с тобой. Я понимаю, что мне следовало подождать, пока ты сам не решишь, что с ним делать, или по крайней мере испросить у тебя разрешения прежде, чем действовать.

– Ну ладно, все позади. Давай попробуем теперь выбраться на дорогу, если удастся.

Задние колеса увязли примерно до середины, и пока я смотрел на них, пытаясь сообразить, как бы тут вывернуться, Рэндом окликнул меня.

– Порядок, я ухватился за передний бампер. Берись за задний и давай вынесем его на дорогу, только теперь уже с левой стороны.

Он не шутил.

Правда, он говорил что-то об уменьшении гравитации, но я ее почти не чувствовал.

Я знал, что весьма силен, но у меня были свои сомнения по поводу того, что смогу поднять «мерседес» за задний бампер.

Но, с другой стороны, мне ничего не оставалось делать, потому что он ожидал от меня именно этого, а я не мог допустить, чтобы он узнал о странных провалах в моей памяти.

Так что я наклонился, ухватился поудобнее, выдохнул и напряг ноги. С чавкающим звуком задние колеса выскочили из влажной грязи. Я держал машину примерно в двух футах над землей! Это было тяжело – черт возьми! Это было тяжело, но я мог это сделать!

С каждым шагом я увязал дюймов на шесть. Но я нес машину, и Рэндом тащил ее с другой стороны.

Мы поставили автомобиль на дорогу, и он слегка качнулся на амортизаторах. Затем я снял ботинки, вылил жидкую грязь, вычистил пучком травы, выжал носки, отряхнул и закатал брюки, бросил ботинки с носками на заднее сиденье и сел за руль босиком.

Рэндом сел рядом, хлопнул дверцей сказал:

– Слушай, еще раз хочу сказать, что очень виноват перед то…

– Брось! Я уже все забыл.

– Да, но мне не хочется, чтобы ты на меня сердился!

– Я не сержусь. Просто на будущее удержись от убийств в моем присутствии, вот и все.

– Можешь не сомневаться – пообещал он.

– Тогда поехали дальше.

И мы поехали.

Мы промчались по каньону среди скал, затем очутились в городе, который, казалось, был сделан полностью из стекла или стеклозаменителя, с высокими хрупкими зданиями, и с людьми, на которых светило розовое солнце, высвечивая их внутренности и остатки обедов. Когда мы проезжали мимо, они останавливались и глазели на нас. Они собирались на углах улиц толпами, но ни один не попытался задержать нас или перейти дорогу перед нашей машиной.

– Жители этого города несомненно будут рассказывать об этом происшествии долгие годы, – заметил Рэндом.

Я кивнул.

Дорога кончилась, мы ехали по поверхности, которая казалась нескончаемым листом силикона. Через некоторое время он сузился и вновь перешел в нашу дорогу, а потом справа и слева от нас появились болота, коричневые и вонючие. в одном из них я увидел – клянусь – диплодока, который поднял голову и глядел на нас довольно неодобрительно.

Над головой пронеслось, громко хлопая крыльями, похожее на летучую мышь создание. Небо было королевского лазурного цвета, а солнце на нем бледно-золотым.

– У нас осталось меньше четверти бака.

– Хорошо, – сказал Рэндом. – Останови машину.

Я нажал на тормоз и откинулся в кресле.

Прошло довольно много времени – минут пять-шесть – а он все молчал.

– Поехали, – наконец сказал он.

Мили через три мы подъехали к какой-то баррикаде из тесаных бревен, и я начал объезжать ее. С другой стороны были ворота, и Рэндом велел мне остановиться и сигналить. Так я и сделал, и через некоторое время деревянные ворота на ржавых чугунных петлях заскрипели и открылись.

– Въезжай смело. Опасности нет.

Я заехал и слева от себя увидел три колонки с бензином, а неподалеку

– маленькое здание, какие я видел тысячами раньше, при более ординарных обстоятельствах. Я подъехал к одной из колонок и стал ждать.

Человек, вышедший из домика, был около пяти футов ростом, как пивная бочка – в обхвате, с похожим на клубнику носом и шириной плеч минимум в ярд.

– Что угодно? Заполнить бак?

Я кивнул.

– Просто бензин.

– Подвиньте немного машину, – он указал куда.

Я встал на место и спросил Рэндома:

– А мои деньги здесь годятся?

– А ты посмотри на них, – ответил он, и я открыл бумажник. Он был туго набит оранжевыми и желтыми купюрами, с римскими цифрами на углах и инициалами «Д. Р.»

Он ухмыльнулся, глядя, как я разглядываю купюру.

– Вот видишь, я позаботился обо всем.

– Ну и чудно. Между прочим, я проголодался.

Мы огляделись и тут же увидели рекламу торговца, который продавал цыпленка-гриль совсем рядом. Реклама горела неоном.

Земляничный нос пошаркал ногой по какому-то бугорку на земле, повесил шланг, подошел к нам и сказал:

– Восемь Драхм Регумэ.

Я нашел оранжевую бумажку с 5 ДР и еще три с 1 ДР и протянул ему.

– Спасибо. – Он сунул деньги в карман. – Проверить масло и воду?

– Валяйте.

Он долил в радиатор немного воды, сказал, что уровень масла в норме и пару раз протер ветровое стекло грязной тряпкой, потом помахал рукой и пошел обратно в домик.

Мы доехали до местечка с названием Кенни Руа и купили корзинку жареных цыплят и большой кувшин пива. Затем мы умылись, погудели у ворот и подождали, пока нам открыл их человек со ржавой алебардой через правое плечо.

Затем снова выехали на дорогу.

Впереди показался динозавр. Он посмотрел на нас, заколебался, потом свернул налево. Над головой пролетели три птеродактиля.

– Мне больно отказываться от неба Эмбера, – сказал Рэндом.

И что бы это ни значило, я утвердительно хмыкнул в ответ.