Текст книги "Хроники Амбера. Книги Корвина (авторский сборник)"

Автор книги: Роджер Джозеф Желязны

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 52 страниц)

Тело мое онемело от холода, но свежий ночной ветерок прогнал сон, и мысль работала ясно.

– Разве Ланс не может вас заменить?

– Конечно, может. Он прекрасный воин. Но есть и другая причина, по которой я должен здесь остаться. Мне кажется, что козел-оборотень, кем бы он не был, немного меня боится. Он сказал, что я никогда не выйду живым из Круга, а я остался жив. Я тяжело болел, но поправился. И он знает, что я сражаюсь с хранителями и прочей нечистью. Мы выиграли ту битву, в которой погиб Утер, и я встретился с оборотнем еще раз, правда в другом обличье. Он узнал меня. И, может, благодаря тому, что я остаюсь, Круг не расширяется так быстро, как раньше.

– В каком обличье?

Он походил на человека, но у него были козлиные рога и маленькие красные глазки. Он сидел на пегом коне. Некоторое время мы бились друг с другом, но, на мое счастье, волна сражения нас разъединила. Он здорово меня теснил. Когда мы скрестили шпаги, я вновь услышал его голос, который я никогда не забуду. Он сказал, что я глупец и что мне нечего даже надеяться на победу. Но наутро поле битвы осталось за нами, и мы убили множество тварей, а остальных забрали обратно в Круг. Всадник на пегом скрылся, и я больше не разу его не видел. С тех пор на нас не нападали большими силами, но если я исчезну, другая армия тварей – а она существует

– ринется из Круга на наши земли, уничтожая все на своем пути. Оборотень мгновенно узнает, что я уехал, так же как он узнал, что Ланс везет мне данные о расположении войск в Круге. А теперь он наверняка знает о вас и задумывается, кто вы такой? О вашей силе нельзя не задуматься. Нет, я останусь и буду биться до последнего. Это мой долг. И не спрашивайте почему. Я только надеюсь, что когда придет мой час, я пойму, откуда и зачем появился этот Черный Круг.

Внезапно над моей головой раздался какой-то шум. Я быстро отклонил корпус в сторону, чтобы избежать сам не знаю какой опасности. Лишнее движение. Это было всего-навсего птица. Белая птица. Она опустилась на мое левое плечо и замерла, издавая тихие звуки. К ноге птицы была привязана записка. Я отвязал ее, прочитал, смял в руке. Затем начал изучать горизонты, невидимые моему собеседнику.

– В чем дело, сэр Кори? – вскричал Ганелон.

Записка, которую я послал сам себе, написанная моей рукой и принесенная птицей моей судьбы, могла попасть только в то место, где я должен был остаться надолго. Я никогда не думал, что мне придется здесь остаться. Но я не мог спорить со своей судьбой.

– В чем дело? – повторил Ганелон. – Что у вас в руке? Письмо?

Я кивнул и протянул ему записку. У меня просто не было выхода, ведь Ганелон видел, что я прочел ее.

В записке было сказано:

«Я иду».

И стояла моя подпись.

Ганелон раскурил трубку и при ее свете прочитал написанные мною две строчки.

– Он жив?! И придет сюда?! – воскликнул он.

– Видимо, да.

– Странно… – пробормотал он. – Не понимаю.

– Похоже, он обещает вам помощь, – сказал я, незаметно отпуская птицу, которая два раза вскрикнула, сделала круг над башней и исчезла.

Ганелон покачал головой.

– И все же не понимаю.

– Зачем смотреть дареному коню в зубы? – спросил я. – Если он придет, вы только выиграете.

– Верно, – согласился он. – Может, ему удастся уничтожить Круг.

– А может это шутка, причем жестокая.

Он опять покачал головой.

– Вряд ли. Это не в его духе. Интересно, чего он хочет?

– Может быть, завтра все выяснится, – сказал я. – Утро вечера мудренее.

– Мне только и остается, что лечь спать. – Ганелон подавил зевок.

Мы встали, спустились с крепостной стены и пожелали друг другу спокойной ночи. Я пошел к себе в комнату, лег в постель и уснул, едва коснувшись головой подушки.

2

Утро. Ломит все тело. Болят мускулы.

Кто-то оставил в моей комнате новый коричневый плащ. Слава богу, не черный. Мне совсем не хотелось, чтобы Ганелон вспомнил цвет моих одежд, когда я обрету прежнюю форму. С целях конспирации я не стал также сбривать бороду – он знал меня куда в менее волосатом состоянии. Разговаривая с ним, я старательно изменял свой голос, и Грейсвандир упрятал далеко под кровать.

Всю следующую неделю я занимался самоистязанием, упражняясь каждый день почти до изнеможения. Боль в мускулах почти прошла, я прибавил в весе фунтов пятнадцать и постепенно стал чувствовать себя здоровым человеком.

Страна, в которую я попал, называлась Лорен, и ее звали точно так же. Если б я любил приврать, то обязательно сочинил бы стихи о том, как мы встретились в долине за замком, где она собирала цветы, а я прогуливался, дыша свежим воздухом. Чушь.

Таких женщин, как она, вежливо называют «Походными подругами». Я встретил ее вечером, когда руки мои, казалось, отваливались от усталости после упражнений с булавой и саблей. Лорен стояла в сторонке, поджидая очередного солдата, назначившего ей свидание. В этот день я впервые обратил на нее внимание. Она улыбнулась, я ответил ей улыбкой, подмигнул и пошел отдыхать. На следующее утро я опять ее увидел и, проходя мимо, сказал: «Привет». Вот и все.

Но она все время попадалась мне на глаза. В конце второй недели, когда у меня ничего больше не болело, а весил я сто восемьдесят фунтов, мне захотелось провести с ней вечер. Я, конечно, уже знал, кто она такая, и меня это нисколько не волновало. Но той ночью мы не занимались тем, ради чего встретились. Не получилось.

Сначала мы разговаривали, а затем произошло непредвиденное.

В ее волосах цвета ржавчины проглядывала седина. Тем не менее я был уверен, что ей нет и тридцати. Ярко-голубые глаза. Чуть вздернутый подбородок. Белые ровные зубы, улыбающийся рот. Говорила она, немного гнусавя, волосы у нее были слишком длинными, большое количество косметики скрывало следы усталости на лице, кричащее платье туго обтягивало начинающую полнеть фигуру. Но Лорен мне нравилась, хотя я не могу сказать, что испытывал к ней в тот вечер какие-либо чувства. Ведь я пригласил ее совсем для другого.

Нам пришлось пойти ко мне, больше было некуда. Теперь я стал капитаном и, пользуясь привилегиями своего ранга, заказал обед в комнату и попросил принести лишнюю бутылку вина.

– Люди вас боятся, – сказала она. – Говорят, вы никогда не устаете.

– Устаю, – признался я. – Можешь мне поверить.

– Ну конечно! – она встряхнула кудряшками и многозначительно улыбнулась. – Все мы устаем, верно?

– Сколько вам лет?

– А тебе?

– Джентльмен никогда не задает подобных вопросов.

– Леди тоже.

– Когда вы впервые здесь появились, мы решили, что вам за пятьдесят.

– А сейчас?

– Никто не знает. Сорок пять? Сорок?

– Нет, – ответил я.

– И я думаю, что меньше. Это ваша борода всех обманула.

– Бороды часто лгут.

– С каждым днем вы выглядите все лучше и лучше. Сильнее…

– С каждым днем я чувствую себя все лучше и лучше…

– Сэр Кори из Кабры, – сказала Лорен. – Какая она, Кабра? Где находится? Вы возьмете меня с собой на Кабру, если я очень попрошу?

– Могу соврать, что возьму.

– Соврите. Все равно будет приятно.

– Хорошо. Я возьму тебя на Кабру. Отвратительный остров.

– Вы действительно такой необыкновенный, как говорят?

– Боюсь, что нет. А ты?

– Наверное, тоже нет. Мне раздеваться?

– Не надо. Сначала поболтаем. Выпей бокал вина.

– Большое спасибо… За ваше здоровье.

– И за твое.

– Где вы научились так здорово драться на шпагах?

– У меня были прекрасные учителя.

– …И вы пронесли Ланса целых пять лиг, убили двух тварей…

– Каждый новый рассказчик преувеличивает. Эдак я стану настоящим героем.

– Но я наблюдала за вами. Вы очень сильный и ловкий. Недаром Ганелон заключил с вами договор, правда не знаю какой. Ганелон своего не упустит. У меня было много друзей, и я всегда смотрела, как они фехтуют. Вы могли бы изрезать их на мелкие кусочки. Люди говорят, вы хороший учитель. Они вас любят, хоть и боятся.

– Почему боятся? Потому что я сильный? Но сильных людей много. Или потому, что я хорошо фехтую?

– Все считают, что вы – сверхъестественное существо.

Я рассмеялся.

– Не беспокойся, я всего лишь второй шпажист в мире. Прости, может быть, третий. Но я учусь.

– Кто лучше?

– Возможно, Эрик из Эмбера.

– Кто он?

– Сверхъестественное существо.

– И он лучший?

– Нет.

– Тогда кто же?

– Бенедикт из Эмбера.

– А он тоже сверхъестественное существо?

– Да, если жив.

– Странный вы какой-то, – сказала она. – Не могу понять, почему. Скажите, а вы – сверхъестественное существо?

– Хочешь еще вина?

– Я опьянею.

– Вот и прекрасно.

Я наполнил бокалы.

– Мы все погибнем, – сказала она.

– Рано или поздно.

– Я имею в виду Черный Круг. Он нас уничтожит.

– Почему ты так думаешь?

– Мы слишком слабы.

– В таком случае зачем ты здесь остаешься?

– Мне некуда идти. Я ведь просила вас взять меня на Кабру.

– И ты согласилась провести со мной ночь в надежде, что я исполню твою просьбу?

– Нет. Я хотела узнать, кто вы такой.

– Я – атлет, нарушивший режим тренировки. Ты родилась в этих краях?

– Да. В лесной деревушке.

– Почему ты занимаешься своим ремеслом?

– Что здесь такого? Это лучше, чем каждый день торчать по колено в навозе.

– Разве у тебя никогда не было постоянного мужчины?

– Был. Он умер. Это он… обнаружил Круг.

– Мне очень жаль. Прости.

– А мне нет. Он всегда напивался, если ему удавалось занять денег или что-нибудь украсть, а потом приходил домой и избивал меня. Я рада, что встретила Ганелона.

– Значит, ты уверена, что Круг невозможно уничтожить?

– Да.

– Может быть, ты права. Хотя лично я так не думаю.

Она пожала плечами.

– Хотите остаться и воевать с темными силами?

– Да.

– Впервые слышу прямой ответ на этот вопрос. Наши ребята ни в чем не уверены. Интересно. Я хотела бы посмотреть на ваш поединок с козлом-оборотнем.

– Почему?

– Потому что он их предводитель, и если вы его убьете, у нас появится шанс. Вдруг вам удастся его убить?

– Мне придется его убить.

– По какой-нибудь особой причине?

– Да.

– Личного характера?

– Да.

– Желаю удачи.

– Спасибо.

Лорен допила вино, и я тут же наполнил ее бокал.

– Я знаю, что он – сверхъестественное существо, – сказала она.

– Давай переменим тему разговора.

– Ладно. Но могу я попросить вас об одном одолжении?

– О каком?

– Наденьте завтра доспехи, возьмите копье, сядьте на хорошего коня и задайте взбучку кавалерийскому офицеру по имени Гарольд.

– Зачем?

– Он избил меня на прошлой неделе, совсем как мой муж, Джарл. Вы сможете его проучить?

– Да.

– И выполните мою просьбу?

– Почему бы нет? Считай, я его проучил.

– Я люблю вас, – сказала она.

– Глупости.

Ну и пусть. Вы мне очень нравитесь.

– Это другое дело. Я…

Холодный ветерок пробежал по моей спине, позвоночник онемел. Я напрягся и начал сопротивляться, стараясь полностью отключиться, выкинуть все мысли из головы.

Кто-то меня искал. Один из членов нашей семьи воспользовался моей картой и пытался со мной связаться. Ошибиться я не мог. Если это был Эрик, он оказался куда храбрее, чем я думал, ведь при последнем контакте я чуть не сжег его мозг. От Рэндома вестей ждать не приходилось, разве что его выпустили из тюрьмы, в чем я сильно сомневался. Джулиан и Каин могли убираться ко всем чертям. Блейз скорее всего погиб. Бенедикт тоже. Оставались Жерар, Бранд и наши сестры, а кроме Жерара, я ни с кем не хотел разговаривать. Поэтому я сопротивлялся, и довольно успешно. Минут через пять меня оставили в покое. Я дрожал как осиновый лист, и по спине моей ручьями тек пот. Лорен бросила на меня странный взгляд.

– Что случилось? – спросила она. – Вроде бы вы не пьяный, и я тоже.

– Припадок. У меня часто бывают припадки. После болезни, которую подцепил на островах.

– Я видела лицо, – сказала Лорен. – Может, на полу, а может – просто перед глазами. Это было лицо старика. Воротник его камзола был зеленым, борода седой, и он был очень похож на вас.

Вот тут я не выдержал и влепил ей пощечину.

– Ты лжешь! Ты не могла…

– Я говорю правду! Не бейте меня! Я не понимаю в чем дело! Кто это был?

– Думаю, мой отец. О боги, как это странно…

– Но что случилось? – повторила она.

– Я ведь уже ответил. Иногда у меня бывают припадки, и людям кажется, что они видят лицо моего отца на стене замка или на полу. Ты не беспокойся. Это не заразно.

– Глупости, – сказала она. – Вы лжете.

– Сам знаю, что лгу. Забудь, что ты видела.

– Почему?

– Потому что я тебе нравлюсь. Разве ты забыла? И потому, что завтра я собираюсь проучить Гарольда.

– Это верно.

Внезапно меня опять затрясло, и она быстро накинула на меня одеяло и протянула бокал с вином. Я выпил с удовольствием. Лорен прильнула ко мне, положив голову на мое плечо, а я обнял ее за талию. За окном завывал ветер и слышался дробный стук капель дождя. Начинался шторм. В какое-то мгновение мне показалось, что кто-то постучал в ставни. Лорен всхлипнула.

– Какая страшная ночь, – сказала она.

– Ты права. Закрой дверь на засов.

Пока она орудовала у двери, я передвинул кресло, чтобы сидеть лицом к окну. Затем вытащил Грейсвандир из-под кровати, отложил ножны в сторону и загасил все свечи, кроме одной, стоявшей на столике справа от меня. Усевшись поудобнее, я положил шпагу на колени.

Лорен села рядом со мной.

– Что будем делать? – спросила она.

– Ждать.

– Чего?

– Сам не знаю. В такую ночь всякое может случиться.

Она вздрогнула и прижалась ко мне.

– Я думаю, тебе лучше уйти, – сказал я.

– Знаю. Но мне страшно. Вы ведь сможете защитить меня, если я останусь?

Я покачал головой.

– Я не уверен, что сумею защитить самого себя.

Она дотронулась до Грейсвандир.

– Какая прекрасная шпага. Никогда такой на видела.

– Другой такой и нет.

При каждом моем движении отблески света играли на клинке, и он то казался забрызганным оранжевой нечеловеческой кровью, то становился холодным и белым, как снег или грудь женщины.

Я подумал о Лорен, которая видела моего отца, когда со мной пытались войти в контакт. Выдумать она не могла: описание было слишком точным.

– Какая ты странная, – сказал я.

Свеча мигнула четыре или пять раз, прежде чем она заговорила.

– Я немного ясновидящая. Моя мать знала больше, чем я, а бабушка была колдуньей. Мне до нее далеко. Я ведь почти ничего не умею и много лет ничем таким не занималась. К тому же я всегда теряю больше, чем получаю.

Она вздохнула.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил я.

– Я наколдовала себе мужа, и мне страшно вспомнить, каким он оказался. Если бы я не произнесла тогда заклинаний, все было бы по-другому. Потом мне захотелось иметь красивую дочку и…

Лорен умолкла на полуслове, и я понял, что она плачет.

– В чем дело? Не понимаю.

– Я думала, вы знаете, – сказала она.

– Что именно?

– Моя маленькая девочка стала первой жертвой Круга. Я думала, вы знаете, – повторила она.

– Прости, я не хотел…

– Лучше бы у меня не было этой силы. Я никогда больше ею не пользовалась, но она не оставляет меня в покое. Я вижу вещие сны, предзнаменования и, зная все наперед, ничего не могу изменить. Как бы я хотела, чтобы она покинула меня и ушла к другому!

– Так не бывает, Лорен. Ты хочешь невозможного.

– Вы уверены?

– Да. Таких, как ты, много.

– Вы ведь тоже обладаете какой-то силой?

– Да.

– Значит, чувствуете, что там, за окном, кто-то есть?

– Да.

– И я чувствую. Как вы думаете, что ему надо?

– Он ищет меня.

– Зачем?

– Чтобы испытать мою силу. Он не может не задумываться, какую опасность я для него представляю.

– Рогатый?

– Вряд ли.

– Почему?

– Если я действительно тот, кого он должен бояться, с его стороны будет глупо искать меня в стане врага. Скорее он пошлет одного из своих слуг. Может, дух моего отца пытался меня предупредить… Трудно сказать. Если его слуга поймет, кто я такой, рогатый успеет подготовиться к битве. Если его слуга меня убьет, рогатому не о чем будет беспокоиться. Если я убью его слугу, рогатому станет известна моя сила. В любом случае он останется в выигрыше. Зачем же ему рисковать собственной шкурой?

Мы ждали, глядя на причудливые тени в углах, а фитиль догорающей свечи отсчитывал минуты.

Лорен первая нарушила молчание.

– Вы сказали, слуга рогатого может понять, кто вы такой. Кто вы такой?

– Человек из дальних стран, который случайно здесь оказался.

– И рогатый вас знает?

– Думаю, да.

Она отпрянула от меня.

– Не бойся, – сказал я. – Я не причиню тебе вреда.

– Я боюсь, и ты причинишь мне вред! – воскликнула она. – Я вижу! Но я хочу тебя. Почему я хочу тебя?

– Не знаю, – ответил я.

– Там кто-то есть! – голос ее стал истеричным, сорвался на крик. – близко, совсем близко! Слушай! Слушай!

– Заткнись! – резко сказал я, почувствовав холод и покалывание в области шеи. – Пойди спрячься под кровать.

– Я боюсь темноты.

– Уходи немедленно, или я применю силу. Ты мешаешь.

Она молча повиновалась. Несмотря на ураган, я услышал свист рассекаемого воздуха и скрежет карниза, на который опустилось что-то тяжелое.

Я увидел горящий взгляд красных глаз и быстро отвернулся. Существо осматривало меня с головы до ног.

Рост его превышал шесть футов, по обеим сторонам черепа росли большие ветвистые рога. Обнаженное пепельно-серого цвета тело было бесполым. Распростертые крылья сливались с ночной мглой.

В правой руке демон держал короткую шпагу из тяжелого черного металла, клинок которой был испещрен рунами. Левой рукой он вцепился в решетку окна.

– Входи, если хочешь, но потом пеняй не себя, – громко сказал я и направил острие Грейсвандир ему в грудь.

Демон фыркнул. Он фыркал и хихикал, неподвижно стоя на карнизе, затем вновь попытался встретиться со мной взглядом. Если бы мы посмотрели друг другу в глаза, он узнал бы меня, как та кошка, которую я убил, направляясь в замок Ганелона.

Демон заговорил, и голос его звучал как фагот, только не играющий, а произносящий слова.

– Ты – не он. Ты слабее и старше. Но… Эта шпага… Она может принадлежать ему. Кто ты?

– А ты?

– Я – Страйгалдвир. Не шути с этим именем, или я пожру твои печень и сердце.

– Не шутить с этим именем? Я и выговорить-то его не смогу, язык можно сломать. А от моего цирроза у тебя будет несварение желудка. Убирайся.

– Кто ты? – повторил демон.

– Мисли, гамми, гра-адилл, Страйгалдвир, – сказал я, и он подпрыгнул, как будто в зад ему всадили заряд дроби.

– Ты хочешь изгнать меня таким простым заклинанием? Я не из каких-то там низших существ.

– Однако по тебе не видно, чтобы ты был от этого заклинания в особом восторге.

– Кто ты? – вновь спросил он.

– Не твое дело, Чарли. Птичка, птичка, лети к себе домой…

– Четыре раза должен я спросить и четыре раза не получить ответа, прежде чем мне позволено будет войти и убить тебя. Кто ты?

– Нет, – ответил я, поднимаясь с кресла. – Входи и гори ярким пламенем!

Тогда он сломал решетку окна, и ветер, ворвавшийся вместе с ним в комнату, загасил свечу.

Я бросился вперед, Грейсвандир скрестилась с его рунной шпагой, посыпались искры. Я сделал шаг в сторону. Мои глаза привыкли к темноте, и я видел не хуже Страйгалдвира. Мы кружили по комнате, и ледяной ветер кружил вместе с нами, а холодные капли дождя изредка падали мне на лицо. Когда я первый раз ранил демона, он не произнес ни слова, хотя крошечные огоньки заплясали по краям раны через всю грудь. Затем я рассек ему мускулы предплечья, и на этот раз он закричал, осыпая меня проклятьями:

– Сегодня я высосу мозг из твоих костей! Я высушу их, натяну на них струны! И когда я стану играть, твоя душа познает вечные муки!

– Как красиво ты горишь, – сказал я.

На мгновение он замешкался, и я тут же воспользовался предоставленной мне возможностью. Отбив черный клинок в сторону, я сделал прямой выпад. Шпага пронзила тело насквозь и вышла под левой лопаткой.

Демон взвыл, но остался на ногах. Грейсвандир вырвало из моей руки. Он стоял, глядя на шпагу, торчавшую у него из груди, и на пламя, пожиравшее его плоть, а затем сделал шаг вперед. Я подхватил небольшой стул и, держа его на вытянутых руках, попятился.

– Я не храню сердце там, где оно находится у людей, – воскликнул Страйгалдвир, кидаясь на меня, но я отпарировал удар стулом, и его ножкой выбил демону правый глаз. Затем я схватил его за кисть правой руки, резко вывернул и что было сил ударил по локтю ребром ладони. Раздался треск ломающихся костей, и рунная шпага отлетела в сторону. Демон не остался в долгу и тоже ударил меня по голове левой рукой. Я упал, а он кинулся за шпагой, но я схватил его за лодыжку, дернул, и Страйгалдвир растянулся на полу. Я навалился на него, обхватив шею руками. Он попытался выцарапать мне глаза, но я отвернул голову и прижал подбородок к груди.

Руки мои медленно, но верно сдавливали его горло. Он снова стал искать моего взгляда, и на этот раз я не отвел глаз. Он узнал меня и вздрогнул, увидев, что я это понял.

– Вы! – с трудом произнесли его синеющие губы, а потом руки мои сомкнулись, и красные глаза демона остекленели.

Я поднялся на ноги, наступил на труп и рывком вытащил Грейсвандир из раны. Как только шпага оказалась в моей руке, серое тело вспыхнуло ярким пламенем и продолжало гореть до тех пор, пока на полу не осталось ничего, кроме грязного пятна.

Потом ко мне подошла Лорен, и я обнял ее за плечи, а она попросила меня проводить ее домой и остаться с ней спать. Я выполнил ее просьбу, но в ту ночь у нас ничего не было. Мы просто лежали, и она плакала мне в плечо, пока не уснула. Вот так я встретил Лорен.

Ланс, Ганелон и я остановили коней на высоком холме. Полуденное солнце пригревало нам спины. Мы смотрели вниз, и то, что я видел, подтверждало все мои подозрения.

Искореженный лес был точно таким же, как в Гарнатской долине к югу от Эмбера.

О, отец мой, что я натворил?! – воскликнул я в душе своей, глядя на Черный Круг, простиравшийся до горизонта.

Не поднимая забрала, я смотрел на выжженную пустынную местность. Пахло гнилью. Я не поднимал забрала уже две недели, а шлем надел на следующее утро после битвы с демоном, прежде чем исполнил данное мною обещание и задал взбучку Гарольду. Я решил скрыть лицо, потому что боялся быть узнанным. Меня считали чудаком, но чин капитана давал мне право на эксцентричность.

Я весил уже четырнадцать стонов и чувствовал себя прежним Корвином. Если мне удастся помочь людям на этом отражении, значит, еще не все потеряно, и может быть, я смогу исправить свою ошибку.

– Значит, вот он какой, Черный Круг, – сказал я. – А где армия рогатого?

– Думаю, дальше к северу, – ответил Ланс. – Но увидим мы ее не раньше, чем наступит ночь.

Мы скакали уже в течении двух дней. Сегодня утром солдаты одного из патрулей сообщили нам, что войско противника проводит какие-то учения, а с рассветом исчезает в искореженном лесу.

– Далеко нам ехать? – поинтересовался я.

– Лиги три-четыре.

– Может, сначала перекусим?

– Конечно, – ответил Ганелон. – Я тоже проголодался, а время у нас есть.

Мы спешились и принялись уплетать вяленое мясо, запивая водой из фляжек.

– Никак не пойму смысла той записки, – задумчиво произнес Ганелон, удовлетворенно рыгнув, погладив себя по животу и закурив трубку. – Поможет он нам или нет? И если поможет, почему он до сих пор не появился? День решающей битвы близок.

– Забудьте о нем, – посоветовал я. – Наверное, он просто пошутил.

– Не могу я забыть, черт побери! Тут дело нечисто!

– О чем ты говоришь? – спросил Ланс, и я понял, что Ганелон ничего ему не рассказал.

– Мой старый повелитель, милорд Корвин, прислал с почтовой птицей записку, в которой сказано, что он идет. А я сижу и гадаю, в чем тут дело.

– Корвин?! – вскричал Ланс, и я затаил дыхание. – Корвин из Эмбера?

– Да. И еще из Авалона.

– Забудь о его письме.

– Почему?

– Это человек без чести и совести. Его обещания ничего не стоят.

– Ты его знаешь?

– Я знаю о нем. Он правил Лорен задолго до того, как я появился на свет. Разве ты на слышал легенды о демонах-повелителях? Корвин разорил страну, а затем, испугавшись восстания, отрекся от короны и позорно бежал.

Это было неправдой!

Или нет?

Эмбер отбрасывает бесконечное количество отражений, и Авалон тоже их отбрасывал, благодаря моему в нем присутствию. А значит, несовершенные отражения Корвина неуклюже копировали мои поступки и образ жизни в тех странах, куда моя нога никогда не ступала.

– Я никогда не верил легендам, – сказал Ганелон. – Неужели Лорен правил тот самый человек, которого я знал? Интересно.

– Вряд ли, – вмешался я в разговор, чтобы мое молчание не вызвало подозрений. – Если с тех пор прошло так много времени, он либо стал дряхлым старцем, либо умер.

– Корвин был волшебником, – заметил Ланс.

– Тот, кого я знал, вне всякого сомнения, был волшебником. – Ганелон вздохнул. – Он изгнал меня из своего королевства, а вернуться я не смог. Нет такой дороги, которая вела бы в Авалон.

– Тебя изгнали? – спросил Ланс. Ты никогда мне об этом не рассказывал. Как это произошло?

– Не твое дело, – отрезал Ганелон, и Ланс умолк.

Я вытащил кисет и трубку – позавчера я наконец обзавелся глиняной трубкой, – и Ланс последовал моему примеру. Некоторое время мы сидели и молча курили.

– Как бы то ни было, он поступил правильно, – пробормотал Ганелон, нарушив затянувшуюся паузу. – И давайте забудем о Корвине и его письме.

Забыть мы, конечно, не забыли. Но на эту тему больше не разговаривали.

Погода стояла прекрасная, и если бы Черный Круг не маячил перед нашими глазами, можно было бы греться на солнышке и ни о чем не думать. Внезапно я почувствовал близость к двум своим спутникам. Мне захотелось сказать им что-нибудь очень хорошее, но в голову лезли какие-то дурацкие мысли.

Ганелон вывел меня из затруднительного положения, заговорив о деле.

– Вы продолжаете настаивать, чтобы мы напали первыми? – спросил он.

– Да, – ответил я. – Предпочитаю вести войну на чужой территории.

– Беда в том, что это действительно чужая территория, – сказал он. – мы даже не знаем, какими силами располагает противник внутри Круга.

– Если убьем рогатого, сопротивление будет сломлено.

– Возможно. Но не обязательно. Не знаю, как вам, а мне это не под силу. Разве что повезет. Рогатый слишком хитер, а я уже не тот, что был, хотя часто обманываю сам себя и говорю, что я такой же сильный и ловкий, как раньше. Почему я должен за все отвечать? Видит бог, я этого не хотел!

– Я знаю, – сказали мы с Лансом в один голос.

– А ты как считаешь, Ланс? – обратился к нему Ганелон. – Прислушаемся к совету нашего друга? Нападем первыми?

Я решил, что он пожмет плечами и промолчит, но Ланс ответил, не задумываясь:

– Да. В ту ночь, когда погиб король Утер, мы чуть не проиграли сражения. И если они как следует подготовятся, второй раз нам не удастся победить. Я это чувствую. И считаю, что нам надо как следует все разведать и напасть.

– Хорошо, – сказал Ганелон. – Честно говоря, мне тоже надоело ждать. Если только твое мнение не изменится, когда мы вернемся домой, считай, я согласен.

Мы отправились на разведку.

Весь день мы скакали к северу, не останавливаясь, затем укрылись в холмах и стали наблюдать за Кругом. Мы видели богослужение (как они его понимали), боевые учения солдат. Я насчитал примерно четыре тысячи человек. У нас было две тысячи пятьсот. Помимо хранителей Круга, в их армии были разнообразные летающие, прыгающие и ползающие твари, издававшие довольно странные звуки. К счастью, нервы у нас были крепкими.

Лично мне нужно было только одно: встретиться с их предводителем хотя бы на несколько минут. От нашей встречи зависел исход битвы. Но я не мог сказать этого своим спутникам.

В том, что Круг появился, была доля моей вины. Я его сотворил, сделал возможным беззаконие, а следовательно, обязан был бороться с ним, пока хватит сил.

Я боялся, что сил у меня не хватит.

Ослепленный яростью, ужасом и болью, я допустил ошибку, последствия которой не могли не сказаться на всех существующих отражениях. Проклятье принца Эмбера всегда сбывается.

Мы наблюдали за Черным Кругом всю ночь, а на рассвете поскакали домой.

Решение было принято: атаковать!

На обратном пути никто на нас не напал, и мы довольно быстро добрались до замка Ганелона, где занялись обсуждением дальнейших планов. Войско наше находилось в полной боевой готовности, и мы решили выступить не позже чем через две недели.

Мы с Лорен лежали в постели, и я рассказал ей все без утайки. Я чувствовал, что она должна знать правду о предстоящем сражении. Если бы только она согласилась, я в ту же ночь увел бы ее на другое отражение. Но Лорен не согласилась.

– Я останусь с тобой, – сказала она.

– Будь по-твоему.

Я не сказал ей, что исход битвы зависел от моей встречи с рогатым, но у меня было ощущение, что она это знает и безоговорочно мне верит. Я бы на ее месте поостерегся, но в конце концов, вера – личное дело каждого.

– Всяко может случиться. – Я посмотрел ей в глаза.

– Да, – согласилась Лорен, и я увидел, что она все понимает не хуже меня.

Мы перестали разговаривать и занялись более насущными делами, а потом заснули.

Ей приснился сон.

Наутро она сказала:

– Мне приснился сон.

– Какой? – спросил я.

– Я видела сражение, а потом тебя и рогатого. Вы дрались не на жизнь, а на смерть.

– Кто победил?

– Не знаю. Но пока ты спал, я кое-что для тебя сделала. Надеюсь, это сможет тебе помочь.

– И совершенно напрасно. Уверяю тебя, я могу сам о себе позаботиться.

– Потом мне приснилась моя собственная смерть.

– Разреши мне увести тебя туда, где ты будешь в полной безопасности.

– Нет. Мое место здесь.

– Я не заявляю не тебя никаких прав, – сказал я, – но могу спасти от того, что тебе приснилось. Можешь поверить, это в моей власти.

– Я тебе верю. Но я останусь.

– Ты просто упрямая дура.

– Позволь мне остаться.

– Как хочешь… Послушай, я могу увезти тебя на Кабру…

– Нет.

– Ты упрямая дура.

– Я люблю тебя.

– Глупости. Я тебе нравлюсь. Забыла?

– У тебя все будет хорошо, – сказала она.

– Иди к черту.

Она тихо заплакала, а я принялся ее утешать.

Теперь вы знаете, какая была Лорен.