Текст книги "Тридцать три несчастья (ЛП)"

Автор книги: Робин Александер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Глава 5
ПОПЫТКА НЕ ПЫТКА

 На следующее утро я проснулась и поняла, что уже вообще-то полдень. Целый час я отмачивала в ванне вчерашние повреждения, а потом с опаской уселась перед компьютером.

Новенькая, наконец, ответила мне. Сообщение пришло вчера ночью, как раз, когда я занималась тем, что искала приключений на собственную голову. Ну, и на остальные части тела.

Привет, 33.

Кажется, я слишком увлеклась, пробуя Новый Орлеан на вкус. Пора вернуться к прежней диете, а то меня ждут плохие последствия. Так что расскажи мне, как ты любишь развлекаться? Может, что-нибудь посоветуешь?

Новенькая.

Мне хотелось посоветовать ей держаться подальше от коктейлей «Космополитен» и неверных парикмахерш, но это была как раз та тема, которую я хотела предать забвению. Не знаю, что на меня нашло, но я решила рискнуть.

Привет, Новенькая!

Я не то чтобы любитель шляться по злачным местам и не смогу тебе что-то советовать. Но если вдруг ты захочешь побродить по городу, я с удовольствием покажу тебе интересные места.

33.

Мне пришло еще несколько сообщений, но я решила, что пора уделить внимание работе. Так что я склонила голову и приступила к делам. Я провела несколько платежей и сделала сверку счетов двух салонов.

Тем временем часы пробили пять. Я приготовила себе салат и снова уселась перед монитором. Мое сердце пропустило удар, когда я увидела непрочитанное сообщение от Новенькой.

Привет, 33.

Я очень хочу узнать тебя получше, так что, пожалуйста, не пойми меня неправильно. Я пока не готова ни с кем встречаться. Все еще пытаюсь освоиться на новом месте. Надеюсь, ты меня понимаешь.

Новенькая.

Мое и так через раз бьющееся сердце болезненно сжалось. Я никогда не встречала эту женщину, да и наши разговоры были не более чем простой болтовней, но я спинным мозгом чувствовала, что ее стоит узнать получше. Она не отшила меня полностью, но все-таки, это был отказ. Я не стала отвечать.

Вместо этого я доела салат и еще раз хорошенько отмокла в ванне. Я улеглась в кровать около восьми вечера и заснула почти мгновенно.

Утром я встала, приняла душ и только было уселась выпить кофе, как зазвонил телефон.

– С добрым утром, сестренка, – счастливо прощебетала Кален. – Как дела?

– Дела в порядке.

Я решила отложить рассказ о событиях на Canal Street до ее возвращения. Не стоит беспокоить ее этим бредом, пока она там рассекает океанскую лазурь.

– Как вы там с Тоддом? Хорошо проводите время?

– Я-то хорошо провожу, а вот Тодд сейчас в нашем номере мается похмельем. Я сняла на видео, как он на вчерашней дискотеке отплясывал в стиле Майкла Джексона. Это было кошмарное зрелище! Он сквозь землю провалится, когда сам себя увидит. Дождаться не могу, пока он встанет.

– А я дождаться не могу, когда ты мне покажешь это видео, – ухмыльнулась я.

Тодд был самым сдержанным и замкнутым человеком из всех, кого я встречала. Наверное, он напился в хлам.

– Я думаю, нам нужно отправить маму и папу в круиз на их годовщину в следующем году, – пробубнила Кален с полным ртом чего-то несомненно вкусного и ведущего к ожирению.

– Они и так живут на побережье. Зачем им круиз?

– Ну, это не обязательно должны быть Карибы. Мы можем отправить их на Аляску.

– Я не против, если только ты пообещаешь, что мы сможем вырвать папу с поля для гольфа на достаточно долгий для круиза срок. С мамой будет не легче. Она не выносит холода.

– Маму я уговорю. Ей понравится, если она только решится рискнуть.

Я была рада, что разговор зашел о маме и папе, а не о работе и отсутствии у меня личной жизни.

– Ладно, солнышко, мне надо бежать. Этот разговор влетит нам в копеечку. Люблю тебя.

– Я тебя тоже, сестренка.

Мой список необходимых дел включал в себя пункт «Пойти на свидание, пока Кален отсутствует и доказать ей, что я способна самостоятельно найти себе девушку».Я с грустью осознала, что так у нас было всегда. Сестра постоянно пыталась заботиться обо мне, а я из кожи вон лезла, чтобы доказать, что я в состоянии все сделать сама.

Кален была непревзойденным гением планирования для всех и каждого. Это она убедила родителей выйти на пенсию и переехать во Флориду. С Тоддом они начали встречаться еще в старших классах, и она распланировала его обучение в колледже, а потом устроила его в преуспевающее архитектурное бюро. Я думаю, она каждый день решает, какую одежду ему надеть на работу. Единственное, что ей не до сих пор не удалось – это устроить мою личную жизнь, хотя она прилагала к этому все усилия.

Я загрузила компьютер и глянула на новые сообщения. Большинство я удалила, но одно показалось мне многообещающим.

Здравствуйте, 33 несчастья!

Все анкеты здесь написаны, как под копирку, а твоя такая нестандартная. МНЕ ОЧЕНЬ ПОНРАВИЛАСЬ фотка.

Если ты и вправду женщина, и не против пообщаться, то мне было бы интересно с тобой поболтать.

Черити.

Так, Черити, дорогуша, попробуем с тобой замутить.

Привет, Черити.

Я определенно женщина… по крайней мере, была, когда последний раз проверяла.

Какая я остроумная….

Рада, что тебе понравилась моя анкета. Я просто не знала, что написать, а фотка…ну, она была слишком хороша, чтобы ее не использовать.

Расскажи мне о себе.

33.

Я по уши закопалась в сверку счетов с банком по салону в Rampart store и занималась этим до самого ланча. Я сама собой гордилась, потому что на ланч у меня было несколько кусочков куриного филе без кожи, поджаренных на гриле с приправами. И еще яблоко.

Я закончила с едой и проверила сообщения.

Привет еще раз.

О себе… ладно, поехали. Я работаю в больнице Черити, детская медсестра в отделении интенсивной терапии. Отсюда, кстати, и мой ник. Я не поклонница шумных вечеринок, но люблю посидеть с друзьями. Люблю бывать на свежем воздухе, много времени вожусь в саду. Я выращиваю овощи для себя. Жду не дождусь весны. Люблю музыку регги. Она напоминает мне об одном любимом уголке на пляже. Свои тридцать семь я отпраздновала в Панама-сити прошлым летом. Прежде всего, я ищу дружеских отношений, а если это перерастет во что-то большее, то я буду только рада.

Теперь твоя очередь.

Черити

Она купила меня овощами.

Привет, Черити.

Мы с тобой примерно одного возраста и, похоже, у нас одинаковые интересы. Я люблю пляжи и свежий воздух. Еще я люблю домашние овощи. Выращивать – нет, а есть – да. Очень люблю весну и лето.

Я – бухгалтер, веду счета нескольких местных фирм и работаю на дому. Так что я могу наслаждаться роскошью гибкого графика. Выходные, особенно, если снаружи холодно, я провожу с хорошей книгой у камина. Старые фильмы – еще одна моя страсть. Все, в чем снимались Дорис Дэй и Дебора Карр, идет на ура. Думаю, они напоминают мне детство. Я любила сидеть в обнимку с мамой на диване и смотреть их.

Ладно, теперь ты.

33.

Ух ты, а это и правда легко! И почему мне так не казалось, когда я заполняла профиль? Я явно меняюсь к лучшему, становлюсь более разговорчивой, пусть пока и только с помощью клавиатуры. Это хороший знак.

Я проработала около часа и обнаружила, что Черити ответила мне.

33 привета!

Мне нравится Дебора Карр в фильме «Король и я». Боюсь признаваться, но я без ума от мюзиклов Роджерса и Хаммерстайна. Они меня веселят ;-)

Я работаю посменно, сегодя и завтра у меня выходной. Не хочешь ли встретиться за чашечкой кофе? Никакого давления. Я ни на чем не настаиваю.

Черити.

Ох ты, черт! Я этого не ожидала. Я думала, все будет развиваться медленно, как с Новенькой. Я глубоко задышала. Но я же могу это сделать? Мы могли бы встретиться в общественном месте, и если ничего не выйдет, то мы просто разойдемся в разные стороны.

Привет, Черити.

Неплохая мысль. Как насчет Кафе дю Монд примерно в одиннадцать? Я буду в зеленой спортивной кофте с капюшоном и джинсах.

33.

Она ответила сразу же.

Там и встретимся. Я буду в голубом двубортном полупальто и джинсах. Жду личного знакомства с нетерпением.

Вот как все просто. У меня, типа, свидание. После нашей непринужденной беседы я уже не могла сосредоточиться на работе. День выдался солнечный, и я решила пойти прогуляться, оделась и вышла на улицу.

– Тебе лучше? – на скамейке во дворе сидела Хейли.

Она бросала Пушинке теннисный мячик, а та ловила его на лету.

Почти было исчезнувшая неловкость от вчерашних событий вернулась, едва я увидела ее.

– Да, намного лучше.

Хейли подвинулась на край скамейки.

– Не хочешь присесть?

Я уселась на противоположном краешке, и Пушинка принесла мне свой мячик. Я бросила его, она поймала и тут же принесла назад.

– Ты обзавелась другом на всю жизнь, – улыбнулась Хейли.

– Думаю, теперь она меня не покусает?

– Нет, она никогда не кусается, но если ты не уследишь, она вытрет этот обслюнявленный мячик о твои штаны. А у тебя есть домашние животные?

– Один только плюшевый свин, который сидит у меня на холодильнике. Его зовут Альберт.

Она рассмеялась. Круто, у меня получается!

– Надеюсь, этот твой Альберт хоть не свинячит?

На этот раз рассмеялась я.

– Нет, но он очень ругается, когда я съедаю слишком много мороженого.

– А можно спросить, кем ты работаешь? Если ты не против? – Хейли повернулась и посмотрела на меня.

– Я работаю на дому. Веду бухучет для нескольких фирм. А ты?

– Я – старший менеджер по продажам в Манхейм Фармасьютикалз. А в данный момент я в отпуске.

– Звучит впечатляюще.

Теперь уже Хейли стала бросать мячик, потому что Пушинка переключилась на нее.

– Поверь мне, ничего впечатляющего там нет, но так я зарабатываю на жизнь.

– Ты довольна своей новой квартирой?

– Довольна не то слово, – с улыбкой сказала она. – Я сначала сомневалась, понравится ли мне жить по соседству с Французским кварталом, но теперь я просто полюбила это место. И еще из моих окон открывается потрясающий вид во двор.

– Именно за это я тоже очень люблю этот дом.

Я перевела взгляд на высокие красные кирпичные стены, увитые плющом. Старые, но хорошо сохранившиеся и такие уютные… В садовом камине почти всегда горел огонь. Каждый из соседей подбрасывал в него полено, приходя или уходя.

– Любишь вид или сам двор?

– И то, и другое. Я так понимаю, моя квартира как раз над твоей, так что у нас одинаковый вид из окон, и я люблю посидеть здесь, особенно весной, когда распускаются цветы.

Хейли кивнула.

– Жду не дождусь, чтобы увидеть, как здесь будет весной. И здорово, что я могу выгуливать Пушинку во дворе, когда уже темно. Я это и делала вчера, когда ты вернулась.

Она поглядела на меня так, как будто ожидала, что я пущусь объяснять, что же такое со мной вчера приключилось.

– Ну, у меня было… что-то типа проблемы с … застежкой-молнией, – выдавила из себя я.

– И ты была навеселе. От тебя несло алкоголем на несколько футов вокруг, – она добродушно рассмеялась. – Тебе и вправду не стоило пить и застегиваться, это небезопасно.

Я почесала подбородок.

– Думаю, я бы лучше оценила твое остроумие, когда была навеселе.

– Да ладно тебе! Ты здорово притворяешься серьезной, но я же вижу, что ты сейчас расхохочешься.

И я таки расхохоталась. Каким-то образом она заставила меня расслабиться, и это было удивительно, если учитывать то, что мы с ней были едва знакомы.

– В твоем телефоне какой-то адский виброзвонок. Жужжал так, что у тебя мелочь в кармане звенела, – Хейли засмеялась, а потом покраснела, видимо, сообразив, что она ляпнула.

Меня тоже бросило в краску. Ни под каким видом я не собиралась признаваться, что вчера у меня в штанах было полно заходящихся в тряске вибропуль.

Собака начала повизгивать.

– Пушинка, тише, – сказала Хейли и посмотрела на меня извиняющимся взглядом. – Ей пора обедать. Она сторонница строгого режима.

– Снова куриный шашлык?

– Ну, вообще-то, я покупала его себе… но я с ней поделилась. – Хейли встала. – Было приятно поболтать с тобой, Шеннон.

– Мне тоже.

Я и вправду с удовольствием с ней поболтала, жалко только, что недолго. И надо признать, что вчера я тоже неплохо провела время, беседуя с Марвином и его друзьями. Я научилась сама знакомиться с людьми. Не под чутким руководством Кален и не рядом с подружкой, которая оттягивала на себя все общение. Это было новое и немного волнующее чувство.

Я вспомнила начальную школу. До тех пор, пока Кален была поблизости, у меня были друзья, но когда она однажды заболела ветрянкой, меня все перестали замечать. Это была самая одинокая неделя в моей жизни. В некотором смысле, я всегда немного обижалась на сестру за то, что она была такой яркой, такой заметной и оттесняла меня на задний план. Но правда заключалась в том, что если бы не она, я бы вообще ни с кем не общалась. Я всегда цеплялась за нее и пряталась в тени ее харизмы, боясь заговорить и обратить на себя внимание. И самое грустное, что я делала так не только в детстве, но и сейчас.

Глава 6
НЕ ТУТ-ТО БЫЛО

 В десять тридцать я вошла в Кафе дю Монд. Удовлетворенная тем, что в поле зрения не было никаких голубых двубортных полупальто, я заняла столик во внутреннем дворике поближе к одному из обогревателей. Мне нужно было несколько минут, чтобы успокоиться, и, конечно же, кофе с молоком никак не угомонил мои нервы. Я праздновала потерю четырех фунтов и благодаря этому устояла перед соблазном попробовать французские пончики.

Черити появилась за пять минут до назначенного срока. Я заметила ее первой. Коротко подстриженные темные волосы уложены в асимметричное каре, яркое мелирование. Худая, что немедленно заставило меня застесняться, хотя сейчас на мне были джинсы, в которые я не могла влезть месяц назад. Красивая улыбка озарила ее лицо, когда она заметила, что я ей машу рукой.

– Привет, – сказала она и протянула руку. – На самом деле меня зовут Стейси.

Я встала и пожала ей руку.

– Приятно познакомиться, я – Шеннон.

– И совсем ты не 33 несчастья, – произнесла она, усевшись за столик.

– Спасибо, – ответила я, польщенная комплиментом.

– Я так рада, что ты заняла местечко около обогревателя. Ветер такой холодный!

– У меня джинсы на фланелевой подкладке.

Господи, какую чушь я несу! Мой мозг вскипел, пытаясь придумать, что бы сказать

такого умного.

– Может, это прозвучит смешно, но я не переношу холод, хоть и живу на юге.

– Это звучит гениально. Надо и мне прикупить себе пару таких штанов.

Я решила разговорить ее, чтобы самой не пришлось раскрывать рот.

– И как тебе работается в Черити?

– Часто бывает тяжело, но в то же время оно того очень даже стоит. Я люблю работать с младенцами. Они не спорят, не ругаются и всегда счастливы, когда ты показываешься с бутылочкой.

– Я представляю себе, какая это беспокойная работа.

Стейси кивнула, тут к нам подошел официант, и она заказала кофе.

– Да уж, беспокойная. Именно поэтому я так люблю возиться в саду. Все внешнее исчезает, когда я ухаживаю за растениями и цветами. Твой бухучет тоже может быть напряжной штукой, я уверена.

– Иногда да, но по большей части то, что я делаю – это несложно. Платежные ведомости ведет другая фирма, а я, в основном, перечисляю суммы, оплачиваю счета и заполняю кучу налоговых форм. Все остальное время – мое.

– А чем ты занимаешься в оставшееся от чтения и фильмов время?

Ничем – это была бы сущая правда, но я не собиралась ее озвучивать.

– Иногда я езжу на рыбалку с зятем. Хожу по магазинам с сестрой. У нее страсть к старинным вещам, так что мы часто захаживаем в антикварные лавки.

Это прозвучало так, будто мне сто лет в обед. Надо было еще упомянуть вышивку крестиком и шаффлборд ^{8}.

– Ты любишь лошадей?

– Я ни с одной лично не знакома, но, в общем, думаю, они хорошие.

– Я люблю ездить верхом, – сказала она, проигнорировав мою глупую шутку. – Кроме сада, я много времени провожу с одним другом. У него несколько лошадей.

После этого разговор пошел гладко. Мы поговорили о том, как обе выросли в Новом Орлеане и обменялись глупыми детскими историями. Я расслабилась и наслаждалась ее обществом до тех пор, пока…

– Так, – Стейси наклонилась ближе, – давай поговорим о более личных вещах. Я хочу обсудить все напрямую, чтобы не смущаться потом. Сколько свиданий тебе нужно, чтобы прейти к интиму?

Эй, а что случилось с «…я ищу дружеских отношений, а если это перерастет во что-то большее, то я буду только рада?»

– Я… эээ…

– Да не стесняйся ты! – ухмыльнулась она. – Нам же нужно знать, подходим мы друг другу или нет, правильно? Мы – взрослые люди, а взрослые люди занимаются сексом.

Секс для меня не проблема, хоть я и не люблю обсуждать его, пока сама им не занимаюсь. А вот то, что она подняла эту тему на первом же свидании – это для меня проблема.

– Я думаю, твой вопрос застал меня врасплох.

Стейси, она же Черити, наклонилась еще ближе и погладила меня по руке.

– Я не привыкла рассусоливать.

Я посмотрела на ее пальцы и заметила след от кольца на безымянном. Где-то у нее в кармане лежало обручальное кольцо, возможно, копия того, что сейчас пребывало на пальце у ее девушки. У девушки, которая и не подозревает, что ее возлюбленная распивает тут со мной кофе. А может, и это вообще кошмар, ее муж сидит дома и ждет, пока она приведет еще одну игрушку.

– А как ты относишься… – она понизила голос, – к анальному сексу?

– Что?! – почти прокричала я. – Господи помилуй! И ты этими руками прикасаешься к малышам?

– Не изображай из себя недотрогу и говори тише!

Стейси оглянулась на ошеломленных свидетелей сцены и улыбнулась. Когда она повернулась ко мне, улыбка сползла с ее лица, а вместе с ней рассеялось и очарование.

– Слушай, я так думаю, что ничего у нас не выгорит.

– Не то слово.

– Ну, я пошла. Приятно было.

Точно, приятнее некуда, подумала я, оплатила счет и ушла.

Я вломилась в калитку, чувствуя сплошное отвращение. Во дворе меня встретила Хейли, как будто это уже стало традицией.

– Что случилось? – спросила она.

– Я только что села в лужу.

– Ты не запачкалась? – в ее голосе сквозила озабоченность.

– Нет, фигурально выражаясь. У меня только что была очень поучительная беседа. Срыв покровов! Разрыв шаблонов!

– Может, выпьешь со мной кофе и расскажешь об этом?

– Нет, только не кофе!

– Хорошо-хорошо, успокойся, – Хейли подняла ладонь и отступила на шаг.

– Прости. Я думаю, все к лучшему. Скорее всего, она все равно обернулась бы сплошной головной болью, не более того. – Я запустила пальцы в прическу и выдохнула. – Извини, пожалуйста.

– Потенциальный клиент, я полагаю? – спросила Хейли.

Надо было признаться и сказать, что речь о потенциальной девушке, но я не была готова обнародовать тот факт, что я гей. Я только-только стала наслаждаться обществом Хейли и не хотела, чтобы между нами возникла какая-либо неловкость.

– Как насчет пойти прогуляться? Я могла бы угостить тебя чашечкой кофе, если ты не против, – сказала я и стала успокаиваться.

– Прогуляться? Звучит замечательно. Может, заодно и позавтракаем? Я угощаю.

– А Пушинка с нами? – я заметила, что собаки нигде не видно.

– Нет, – Хейли открыла калитку и подождала, пока я пройду. – Она смотрит кино.

Я заметила, что она не улыбнулась.

– Ты серьезно?

– Да, ей нравится «Бриолин» ^{9}. Она может гонять мячик или терзать мягкую игрушку, но когда начинается фильм, она растягивается перед телевизором и не двигается с места до финальных титров. Да, и не вздумай подпевать. Это ее оскорбляет

– Она – хорошая компания, правда?

Хейли сняла с макушки солнцезащитные очки и нацепила на нос. Ее вьющиеся локоны свободно рассыпались по плечам. Она так сексуально выглядела в темных очках с развевающимися волосами, но мне не хватало ее ярких зеленых глаз.

– Она полна безграничной любви. Никогда не ругается, никогда не жалуется, разве что я прерываю ее киносеанс. Если мне грустно, она понимает это и сворачивается калачиком рядышком со мной.

– Может, именно этого и не хватает в моей жизни. Домашний любимец, кто-то, о ком нужно заботиться, ухаживать. – Я засунула руки в карманы своей кофты, пока холодный январский ветер толкал нас в спины.

– Так что, у тебя нет второй половинки? – спросила Хейли.

– Нет, – ответила я и поежилась. – Иногда я сомневаюсь, что когда-либо будет. Я не очень умею играть в эти игры с знакомствами и встречами.

– Иногда проще быть одной, – произнесла Хейли, обходя ливневку. – Никаких обид, никаких обязательств.

Мы прошли вверх по Сент-Энн и добрались до Бурбон-стрит. На перекрестке Хейли свернула направо. Если она и заметила развевающиеся у нас над головами полотнища радужных флагов, то виду не подала. Она недавно жила в этих местах и, вполне возможно, была не в курсе, что только что завела нас в самое сердце гей-квартала. Хейли принялась рассказывать мне о том, как познакомилась с семьей, обитавшей в соседней квартире, и тут мы прошли мимо двух мужчин, переодетых в знойных красоток. Хейли и бровью не повела. Она улыбнулась и спокойно поприветствовала их. У меня прямо от души отлегло. Может быть, когда я скажу, что я гей, это не вызовет у нее антипатии.

Как и обещала, я купила ей чашку кофе, мы нашли скамейку на солнышке и присели.

– А где ты жила раньше, пока не перебралась сюда? – спросила я.

Ее губы едва заметно дрогнули, прежде чем произнести:

– Я жила на Tchoupitoulas-стрит ^{10}. Недолго.

– О, так тебе не пришлось далеко переезжать. Ты, похоже, хорошо знаешь этот район.

Она сняла темные очки еще в кофейне, а теперь снова надела их и ответила:

– Ну, не совсем, – ее губы опять искривились. – Я никогда не заходила так далеко. И вообще, никогда досконально не узнаешь район, пока не переселишься туда. А ты давно здесь живешь?

– Всю жизнь. Правда, в этом доме всего шесть лет. Смешно сказать, но я ни разу не была на карнавале Марди Гра ^{11}, пока мне не исполнилось восемнадцать. Каждый год в это время родители увозили нас в Харахан к бабушке и дедушке. Они возили нас в школу на машине, пробки были ужасные, дорога занимала целую вечность. Большую часть поездок я просто спала на заднем сиденье под одеялом.

– И ты никогда не видела шествия?

– В Харахане был свой карнавал, но, конечно, не в таких масштабах. А в Орлеане – нет, не видела до тех пор, пока не выросла. Мои родители не были ханжами, но они не хотели тащить нас в толпу. Мама смертельно боялась, что мы потеряемся.

Хейли отхлебнула глоток своего мокко и замурлыкала от удовольствия.

– Думаю, мои родители вели бы себя так же.

– Я так понимаю, они живут не в Орлеане?

– Нет, – покачала головой Хейли. – В Вашингтоне. Мой отец – отставной военный.

– А здесь ты как оказалась?

– По работе, – она сжала мою руку и тут же отпустила. – А теперь, когда ты успокоилась, не расскажешь ли мне, почему ты так расстраивалась?

Несколько мгновений я просто смотрела на нее. До чего мне хотелось, чтобы она сняла темные очки! Я отвечу ей честно, и хочу при этом видеть ее глаза.

– Я зарегистрирована на сайте знакомств. Там я встретила девушку, она казалась совершенно нормальной, даже милой. Мы договорились встретиться в Кафе дю Монд, и все шло хорошо. У меня даже возникла надежда, что она – человек, с которым я хотела бы встречаться.

Я подождала секундочку, вглядываясь в ее лицо, ожидая, что ее брови поползут вверх из-за оправы очков, но нет, ничего не произошло.

– Как бы там ни было, меня оттолкнула ее бесцеремонность. Я и подумать не могла, что она может разговаривать с едва знакомым человеком на такие темы. А потом я заметила у нее на безымянном пальце след от кольца.

– А вы хоть немного пообщались в сети перед тем, как встречаться в реальности? – отстраненно спросила она.

– Нет, и это было моей ошибкой, потому что если бы я это сделала, я бы не потратила целое утро на то, чтобы с ней встречаться. Я знаю, что это глупо, но я чувствую себя обманутой. Я думала, что у нас может что-то получиться, пока она не повела себя так нехорошо.

Вот тут бровь Хейли поползла вверх.

– Что значит нехорошо? Подло? Низко?

– Да нет, не низко, просто очень развязно, не к месту и не ко времени.

Хейли посмотрела в сторону и снова отпила кофе.

– Где обман, там правды нет – так что ли?

Меня резанули не сами ее слова, а то, с каким отвращением она их произнесла.

– Я так понимаю, тебя обманывали?

Она долго молчала, и я уже распереживалась, что затронула запретную тему. Хейли сняла очки и посмотрела на меня. Ее глаза источали боль.

– Обманщицей была я. Я изменяла мужу.

Ее признание ошеломило меня и слегка разочаровало. Мне нравилось общаться с ней, и где-то в глубине души я питала слабенькую надежду, что она тоже гей, хотя все и говорило об обратном.

– До того я побывала и обманутой стороной, но могу сказать, что врать и изворачиваться – намного больнее. Бесконечно больно.

Ее голос сорвался на хрип.

– Когда изменяют тебе, это вынимает из тебя душу, но друзья и семья собираются вокруг и поддерживают тебя, пока ты снова не встанешь на ноги. А когда обманываешь сам, ты осознаешь, что это именно ты причинил другому боль, и сожалеть об этом будешь до конца жизни. Никакая поддержка, никакое прощение этого не отменят.

– А твой муж простил тебя?

– Удивительно, но да, простил, и он остался мне хорошим другом, – она поглядела вбок и понурила голову. – Я думаю, мне было бы легче, если бы он меня возненавидел.

– Мне кажется, ты сама себя не простила.

Хейли покачала головой.

– Нет, не простила и сомневаюсь, что когда-нибудь прощу.

– Если он простил тебя, тогда у вас есть шанс помириться?

– Я его люблю, но женой быть не могу.

Она выглядела так, будто вот-вот расплачется, и я решила сменить тему.

– И теперь ты разделяешь свою жизнь с собакой, которая любит мюзиклы.

Я увидела, как исчезает ее напряжение. Морщинки на лбу разгладились, плечи расслабленно опустились.

– Да, бескорыстная любовь – это здорово. Хотя, я очень хотела бы, чтобы она умела играть в теннис. Мне этого очень не хватает.

– В теннис?

– Ага. Ты играешь?

– Я сносно играю в бадминтон. Идея та же самая, так ведь?

Мне понравилось, как она в ответ сморщила нос.

– Они похожи.

– Я член местного спортклуба, только я туда никогда не хожу. У них есть теннисные корты, и мне совсем не помешала бы тренировка, – сказала я, пытаясь ее заинтересовать.

Она глянула на меня и улыбнулась.

– Как я погляжу, ты и так в довольно неплохой форме.

Я похлопала себя по животу.

– Это потому, что я скрываю лишнее под этим балахоном. А было бы неплохо! Ты можешь научить меня правильно играть в теннис, а я могу убрать лишний вес. Ситуация беспроигрышная, по крайней мере для меня.

– Я бы с удовольствием, – улыбнулась она.

– ОК, заметано. Теперь, когда мы заговорили о тренировках, я проголодалась.

Хейли встрепенулась.

– Я нашла закусочную в паре кварталов отсюда. У них есть все виды пророщенных злаков и прочая полезная еда. Хочешь попробовать?

Я-то представляла себе что-нибудь из мексиканской кухни, запеченное под толстым слоем сыра…

Но когда она вскочила и потащила меня за собой, мне ничего не оставалось делать, кроме как подчиниться.

Здоровая пища – это отстой. Я сидела, уставившись на безглютеновый блинчик, наполненный чем-то вроде травы и совершенно нежирным, совсем не запеченным сыром. Первый кусочек встал колом, но я заставила себя его проглотить и запила глотком зеленого чая. Чай сделал его почти сносным.

– Тебе нравится? – спросила Хейли, отложила свой полусъеденный блинчик и глотнула чаю. Размокшие чайные листья медленно дрейфовали на дне ее стакана.

Наверное, стоило проявить честность и сказать, что по вкусу это вылитое дерьмо… не то, чтобы я знала, какое оно на вкус, но запах почти совпадал…

– Это здорово!

Разговор сошел на нет. Я затруднялась что-либо произнести, потому что мои вкусовые рецепторы подняли мятеж.

– Так нехорошо у тебя вышло с этой девушкой… Мне очень жаль, что ты так расстроилась, – внезапно сказала Хейли и поморщилась.

Я улыбнулась.

– Моя сестра пыталась отговорить меня от идеи знакомиться в сети, но я ее не послушалась.

– А почему ты все-таки решилась? – спросила она и доела чудовищный блин. Понять не могу, как ей удалось сохранять такое довольное выражение лица, пока она жевала.

– Я не очень-то легко завожу знакомства с людьми.

– Со мной же познакомилась.

Я отодвинула свою тарелку.

– Наверное, я на самом деле не такая уже и голодная. Приберегу это на обед. Что нашего знакомства, то мне кажется, тут все по-другому. С тобой легко говорить, и мы живем в одном доме, так что у нас с самого начала было что-то общее.

Она улыбнулась.

– Ты вроде как нервничала первые несколько раз, когда мы разговаривали.

– Умножь это на сто, и получишь меня на первом свидании.

– Ты обаятельная, – сказала она, глядя мне в глаза. – Если ты позволишь людям видеть тебя такой, у тебя отбоя не будет от предложений.

– Вот в этом-то вся и проблема. Сегодня утром, когда я встретилась со Стейси, я так нервничала, что думала, меня точно стошнит пару раз. А потом, когда она завела разговор об… анальном сексе, я чуть не рехнулась.

Хейли расхохоталась так громко, что на нас стали оглядываться посетители. Она прикрыла рот ладонью и постаралась успокоиться.

– И как называется этот твой сайт знакомств? «Дружелюбные попки?»

– Нет, Rainbow Room. Это лесбийский сайт.

Хейли снова странно сжала губы, а потом отхлебнула чаю.

– Тебе неприятно, что я – лесбиянка?

– Абсолютно нет, – уверенно ответила она. – Ты такая, какая ты есть, и тебе уютно в этом образе. Я думаю, это здорово.

– Не думаю, что кто-либо когда-либо использовал это слово, чтобы охарактеризовать меня, – сказала я с довольной улыбкой.

– Уютно?

– Да.

– Хочешь, расскажу, что я еще в тебе вижу? – спросила Хейли с подзадоривающей улыбкой. – Говорят, я с первого взгляда могу очень точно описать человека.

Я откинулась на спинку стула и задалась вопросом, а хочу ли я услышать, что она скажет.

– Это будет что-то плохое?

Она покачала головой.

– Не думаю.

– Тогда ладно, будь откровенной, но нежной.

– Невооруженным глазом видно, что ты застенчивая, – начала Хейли. – Ты сама сказала, что тебе трудно вести беседы на светские темы. Ты очень сердечный и добрый человек, и я так думаю, ты умеешь прощать. Я полагаю, что дома у тебя идеальный порядок, а что касается работы, то у тебя комар носа не подточит, до того тщательно ты все организуешь. И еще я думаю, – Хейли широко улыбнулась, – что когда ты все-таки повстречаешь свою единственную и неповторимую, ты сделаешь ее очень счастливой.

– Про застенчивость я тебе сама рассказала, а вот как ты пришла к остальным выводам?

– Это легко, – махнула рукой Хейли. – Бухгалтеры должны быть дотошными и организованными, иначе они надолго в профессии не задержатся. Твоя одежда, даже повседневная, всегда без единой морщинки, так что ты явно тщательно складываешь ее и убираешь в шкаф, а не оставляешь валяться где попало. А доброта… это я просто в тебе чувствую.

Ее наблюдательность застала меня врасплох. Я всегда смотрела на людей мельком, опасаясь, что они заметят, если я буду их пристально разглядывать. Я замечала самые обычные вещи, вроде цвета волос или телосложения, но не более того. Даже на Хейли я всегда смотрела украдкой. Теперь же я подняла глаза и обнаружила, что она пристально смотрит, как я верчу в руках салфетку. Ее испытующий взгляд переместился на мою ногу, которой я безостановочно барабанила по полу.