Текст книги "Хозяева космоса"

Автор книги: Роберт Вардеман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 38 страниц)

Глава седьмая

Камерон взял фотографию из рук мужчины и стал ее разглядывать.

– Как вы его убили? – спросил он тихим голосом, в котором слышался звук отточенной стали.

– Засунул его в мусорный контейнер на Почти Парадизе.

– Орбитальная станция, – сообразил Камерон.

Его быстрый ум прикинул все возможности, и выводы, к которым он пришел, ему не понравились. Причина, по которой Кинсолвинг выбрал бы Парадиз как место своего назначения после того, как вылетел с Зета Орго-4, могла быть только одной: он узнал о проекте с участием Суареца. Но как могла просочиться такая информация, да еще к Кинсолвингу, возмущенному неприятностями с паукообразными чудиками на Паутине, вот что озадачивало Камерона.

Важно полное обеспечение безопасности. Все остальное – бессмысленно. Невозможно приписать случайности то, что Кинсолвинг выбрал эту планета наугад, когда бежал.

И все-таки мускул на щеке Камерона задергался, когда он подумал о Бартоне Кинсолвинге. Не срабатывал никакой капкан, который он ставил на бывшего горного инженера. Кинсолвинг проник в тайные офисы, где ММ вырабатывали свою роль в Плане, и сбежал. Кинсолвинг спасся от больший группы искусно сделанных роботов на Паутине. Не напал ли Кинсолвинг на след Суареца? Невозможно, подумал Камерон. И все же...

Еле слышное жужжание автоврача предостерегло Камерона, что кровяное давление у него слишком повысилось. Он заставил себя расслабиться.

– Вы меня знаете? – спросил он коротышку. – Откуда вы догадались о моем интересе к этому типу? – Он похлопал пальцами по фотографии Кинсолвинга.

– Вы не работаете в ОТ, – сказал тот. – А я работаю. Мы с вами выполняем похожую работу.

– Едва ли она похожа.

– Мое имя Дэви Джессарет. – Камерон проигнорировал протянутую руку. Джессарет опустил ее, и растерянное выражения появилось на его лице. – У нас общие интересы.

– Касательно Кинсолвинга?

– Если это его настоящее имя. Я получил эту фотографию некоторое время назад в главной резиденции. Ходили слухи, что вам не терпится от него избавиться. Все о вас слышали, Камерон. Все.

Камерон вскипел. Этот дурень представления не имел, кого он пытался убить. Если послушать Джессарета, то убил. Камерон не допускал, что Джессарет преуспел в том, что так часто не удавалось ему, ничего в этом человеке не внушало доверия.

– Я хочу осмотреть труп, – сказал Камерон.

Джессарет улыбнулся. Два зуба у него были сломаны и торчали неподобающим образом. Камерон бессознательно разглаживал складки своего безупречно модного костюма. Куртка цвета сливы хорошо сочеталась с шелковыми брюками цвета жженой умбры, украшенными серебряными раковинами. Свободные рукава скрывали достаточно электронных приборов, чтобы уничтожить половину планеты; Камерон гордился тем, что ни один из них не был виден. Уж, конечно, не то, что тяжелое вооружение этого дурня. У того не только скверные зубы, его портной даже не постарался, чтобы линии его костюма оставались безупречными при всех пистолетах и гранатах, которые он носит с собой так явно. Камерон мимолетно подумал о том, чтобы принести несколько роботов и посмотреть, как будет обращаться с ними Джессарет. Если они его убьют, потеря небольшая. Если он выживет, Камерон сможет лучше поверить в сказку о том, что тот убил Кинсолвинга.

– Нет способа увидеть труп, – Джессарет улыбнулся еще шире. Камерон никак не мог оторваться от скверной работы Дантиста. Его охватывало отвращение, когда он на нее смотрел. – Я засунул его труп в мусорный контейнер. Тот его выпихнул со станции под давлением. Труп сгорел в атмосфере Парадиза. Чистое убийство.

– Каковы же бы ли события, приведшие к...кончине Кинсолвинга?

– Я увидел, как он пытается поговорить с треканианским послом. Помнил приказ не допускать никого близко к чудикам. Узнал его по фотке, подкрался, схватил и сунул в контейнер.

– Оригинально.

– Эффективно, – поправил Джессарет с гордостью.

– Почему вы считаете, будто мы с вами занимаемся одинаковым делом?

– Вы же из Межзвездных Материалов, из директората, я видел отчеты. Вы прибыли наблюдать за испытаниями, которые собирается устроить Суарец. Док использует таинственные металлы в своей лаборатории, похоже, что его снабжает корпорация ММ.

– Не знаю никаких «таинственных металлов», – вполне правдиво отрезал Камерон.

Он вовсе не интересовался работой Моргана Суареца, только выполнял приказы Виллалобос наблюдать за ученым, однако для него не выглядело неожиданным то, что ММ снабжают доктора редкими металлами, возможно, некоторыми редкоземельными ископаемыми, которые добываются на Глубокой, где работал старшим инспектором шахт Кинсолвинг.

Камерон ухватился за эту ниточку. Неужели Кинсолвинг узнал об этом проекте некоторое время тому назад? Теперь, когда он погубил запланированное ММ распространение сжигателей мозгов на Зета Орго-4, не сосредоточил ли он внимание на другом тайном проекте ММ?

Снова его предостерег автоврач. Не мог Камерон оставаться спокойным, думая о вмешательстве Кинсолвинга в План. Камерон протянул руку и отключил предостерегающее устройство.

– Так вы на наркотиках? – удивился Джессарет. – Никогда не видел человека, который носит с собой такой аппаратик, а не колется.

– Вы узнали о том, что я здесь, из рапортов Суареца?

– Клянусь космосом, не стоит из-за этого так суетиться. Суарец мог и не знать, что я читаю его записи. Он иной раз так небрежен с записями.

Камерон взял это себе на заметку. Исследователь, работающий на План, никогда не должен быть небрежным. Если уж такой незначительный офицер безопасности, как Джессарет, может успешно шпионить, так какой-нибудь умник вроде Кинсолвинга может за несколько минут узнать все о проекте. Разве Кинсолвинг не проник в главную резиденцию ММ, не нашел секретный офис, где работали Лью и другие, и не узнал достаточно, чтобы предотвратить смерть более четырех миллионов чудиков?

Проклятый Кинсолвинг!

Камерон глубоко вздохнул. Не важно, что говорит Джессарет, а он не верит, что Кинсолвинг мертв. Ему приходилось остановиться на версии, что Кинсолвинг жив и все еще активно работает против Плана.

– Фотонно, мы могли бы обменяться... техникой, – Камерон пытался скрыть свое отвращение. – В конце концов, как вы сказали, мы работаем в одной области.

– Фотонно! – воскликнул Джессарет. – Хотите, пойдем и раздавим бутылочку? В комиссариате есть хорошее земное виски.

– Давайте вернемся в мое бунгало. Более интимная обстановка.

– Верно. Никакие шпики не суются. Слыхал я, какой вы спец по роботам.

Дэви Джессарет вгляделся, как будто бы смог тут же их увидеть. Камерон проверил свой маленький патруль из роботов. Никто не подслушивал их разговор и не взял под электронное наблюдение. У него не было способа убедиться, что кто-то не наблюдает за ними через оптическое устройство на расстоянии. Хотя это маловероятно, никогда нельзя сказать, в каком случае поплатишься. Камерон всего один раз оказался невнимательным, и Кинсолвинг отправил его в больницу с тяжелым повреждением мозга.

Двое убийц медленно отправились к бунгало Камерона. Камерон молча сделал Джессарету знак войти, заметив, что этот человек не принял никаких мер предосторожности. Тут могла оказаться ловушка, а он не сделал ничего, чтобы обнаружить даже самые простые датчики наблюдения.

Камерон сделал через компьютер заказ на напитки и подождал, пока появятся стаканы на специальном прилавке.

– Как это получается, что вы не отдаете команду полным голосом? – спросил Джессарет.

Камерон пожал плечами, чтобы скрыть прилив отвращения к этому невежественному дураку.

– Причуда такая. Люблю все делать сам.

– Нечто сверхъестественное, – заметил Джессарет, принимая предложенный ему напиток. – Но истории, которые я о вас слыхал, утверждают, что вы на самой верхушке. Лучше всех.

– Как вы попали на эту работу? Вас наняла местная служба ОТ или планетарный директор?

Камерон устроился на стуле с прямой спинкой и ждал, чтобы начало действовать снадобье, которое он добавил в стакан Джессарета. Маленький робот, незаметно зависший в нескольких сантиметрах позади головы гостя, отмечал проникновение лекарства в кровеносную систему.

Когда робот показал зеленый огонек. Камерон понял, что наркотик парализовал этого горе-убийцу.

– Случайно я туда попал, – признался Джессарет. Выражение его лица выдавало конфликт с самим собой, бушевавший внутри. Ему хотелось солгать, чтобы его хладнокровные убийства выглядели славными делами. Камерон плевать хотел на это. Ему нужна была информация и полное послушание со стороны Джессарета.

– Расскажите мне о Кинсолвинге. Была ли еще какая-то причина, не та, о которой вы упомянули, чтобы вы пытались его убить?

– Нет. Я... я никого и не убивал, долгое время. Нуждался в этом ощущении. Фотка поступила через чудиков вместе со сведениями о нем из местного офиса.

Камерон закрыл глаза и почесал подбородок. Он-то убивал без всякого приступа малодушия. Сколько раз уже это делал. Точное количество трупов, полученных с помощью его помощников-роботов, и сосчитать было невозможно, но он никогда не испытывал при этом волнующей дрожи. Он работал на Марию Виллалобос, на Межзвездные Материалы, на себя самого. План Звездной Смерти превосходно соответствовал его собственному взгляду на вселенную. Чудиков необходимо остановить, а земные власти никак не могли преуспеть в том, чтобы покончить с ними. Но чтобы убивать ради острого наслаждения от этого деяния, это было настолько же чуждо для Камерона, как и личность любого чудика. Его мнение о Дэви Джессарете упало еще ниже.

– Вы не сомневаетесь в том факте, что труп Кинсолвинга был выброшен в космос вместе с мусором? Вы это наблюдали?

– Нет! – Это слово заставило задрожать губы Джессарета. Он попытался солгать, но не смог. Снадобье Камерона работало отлично. Ему надо поблагодарить своего друга из Галактической Фармацевтики и Медицинской Техники, который дал ему несколько миллиграммов опытного образца.

– Расскажите о работе доктора Суареца.

– Не полагается.

– Но вы хотите рассказать. Больше, чем чего бы то ни было еще во вселенной.

– Это чума. Он хочет ее испытать, прививая чудикам на Парадизе.

– Природа этого вида чумы? – Камерон не ожидал ответа, и не получил его. Такая информация лежала за пределами того, что мог понять Джессарет. – Кто знает об этом испытании?

– Я, Суарец и его ассистенты. Больше никто.

– Даже планетарный директор?

– Нет, Вэнди Азмотега ничего не знает о Плане.

– Встаньте, – приказал Камерон. – Поставьте свою выпивку. Вы мне покажете лабораторию Суареца. Нет нужды извещать доктора о нашем визите. Мы втайне пороемся там и не дадим никому другому нас видеть, пока я не прикажу поступить иначе. Понятно?

– Да. – Пот выступил на лбу Джессарета, он боролся с этим приказом. Камерон отметил, что внутренняя борьба продолжалась недолго. Воля Джессарета оказалась слабее, чем управляющее его мозгом вещество.

Камерон последовал за Джессаретом через полдюжины разных помещений. Если тот делал ошибку и натыкался на защитную систему, Камерону хотелось, чтобы тот первым испустил последний вздох. Быстрый взгляд обнаружил более десятка роботов, парящих на разных уровнях, некоторые находились чуть над землей, другие – на десятки метров от нее. Камерон чувствовал себя в безопасности за таким надежным защитным экраном убийц.

– Лаборатория, – объявил Джессарет после того, как они около километра прошли по узкой гравийной дорожке.

Камерон сделал еле уловимое движение. Воздушный робот вырвался вперед и почти моментально вернулся. Камерон сунул себе в ухо декодирующее устройство, чтобы получить доклад робота о наблюдении уже расшифрованным. Краткий отчет дал полное представление о лаборатории. На местности кое-где расположено несколько сенсоров. Камерон понял, почему Джессарету удавалось так легко проникать сюда и шпионить. Суарец крайне нуждался в компетентном секретаре по безопасности, чтобы охранять свой проект.

– Отключите сенсоры, – приказал Камерон двум роботам. Не прошло и минуты, как он получил подтверждение от роботов, что его задание выполнено.

Насколько же они были эффективнее придурковатого Джессарета!

– Внутрь! – приказал Камерон своему одурманенному проводнику. – Покажите офис с записями, где вы так много узнали о Плане.

Джессарет вошел. Камерон бросил быстрый взгляд вокруг, на самом деле вовсе не ожидая кого-то увидеть. Роботы уже дали сигнал о том, что в коридорах и офисах пусто. Камерон вошел вслед за Джессаретом в небольшой офис и оттолкнул того в сторону. Сидя перед панелью компьютера, Камерон начал работать.

Ему не понравилось то, что он увидел. Слишком много важных материалов попало в банк данных компьютера без должной защиты. С нескольких попыток он нашел ключ. Даже при его специальных знаниях пароль должен быть таким, чтобы потребовался целый день или больше на раскодирование ввода. А больше всего Камерона беспокоило то, что большая часть информации была доступна любому, вломившемуся в офис. Для этого даже не обязательно специально ее искать. Все, что нужно, это взглянуть на незащищенный экран и узнать больше, чем было доступно всем другим приверженцам Плана со времени его утверждения четыре года назад.

Камерон наблюдал, как по экрану проплывает информация о Проекте Высвобождения. Он ускорил ее прохождение и поручил роботу все записывать. Камерон может изучить детали и позже. Когда на экране появилась информация о мерах безопасности и о персонале, Камерон снова стал смотреть с полным вниманием. Полные персональные досье на ученых, участвующих в проекте, Суарец дополнял сведениями, которые получил от Виллалобос. О Джессарете появилось очень мало сведений. Кое-что о Вэнди Азмотеге подтвердило оценку Джессарета: она ничего не знает о Плане.

– Хватит! – он откинулся на стуле. – Я узнал достаточно о Проекте Высвобождения, чтобы взять на себя командование.

– Командование? Но доктор Суарец имеет полную власть над главным руководством ОТ. Он докладывает непосредственно директору внепланетарных операций, – удивился Джессарет.

– Интересно, что председатель совета ОТ не участвует в Плане, – Камерон сказал это больше для себя, чем для Джессарета.

– Ответственный – доктор Суарец.

– Нет, – отрезал Камерон бархатным голоском. – Новый руководитель проекта – я. Вы будете во всем меня слушаться. Так хотят ваши начальники. Понятно?

Под влиянием наркотика сила воли Джессарета совершенно ослабела. Он с энтузиазмом кивнул.

– Отведите меня к Моргану Суарецу. Нам надо многое обсудить с доктором.

Камерон вышел из офиса за одурманенным придурком куда более уверенным в себе, чем когда-либо с тех пор, как покинул больницу на Гамме Терциус-4. Под его руководством Проект Высвобождения сможет уничтожить биллионы чудиков.

План Звездной Смерти будет выполнен. И Камерон захватит себе местечко в совете директоров ММ, которое должно принадлежать ему.

Глава восьмая

– Не похоже, что много, – сомневался Бартон. Он взглянул на исследовательское здание из-за дерева с большим дуплом. Маленькое строение, всего в один этаж высотой, не могло скрывать более пяти комнат умеренных размеров. – У Суареца, должно быть, не так-то много оборудования.

– Почти четыре метрических тонны, – ответила Вэнди Азмотега. Она держалась вплотную к Кинсолвингу, разглядывая лабораторию, как будто прежде никогда ее не видела.

Бартон понимал ее волнение. Эта женщина, обеспечивающая фантазии для других, никогда не позволяла их себе. Маленькая экскурсия с целью наблюдения давала ей возможность испытать то, что получали гости планеты. Кинсолвинг тревожился, можно ли доверять Вэнди, пока не заметил, как сверкнули ее глаза, когда она прошла по периметру лаборатории Суареца. Она не возбудилась бы так, если бы заранее знала, что увидит внутри. Кинсолвинг обеспечил ее предлогом, чтобы сюда проникнуть, и это стимулировало Вэнди Азмотегу. Только безупречная актриса могла бы настолько правдиво изобразить реакцию.

– У него, должно быть, все переполнено – или тут занимаются нейтронной физикой?

– Большая часть этого комплекса находится под землей. До того, как приехал доктор Суарец, мы использовали это здание под склад. К некоторым помещениям ведут вспомогательные туннели.

– Никогда не показывайте гостям, как срабатывает чудо, да? – спросил Кинсолвинг.

– Вот именно. Никто не хочет испортить себе отпуск, слушая, как роботы-погрузчики грохочут под землей.

– Сенсоры?

– Здесь держат только парочку предупреждающих устройств, чтобы отталкивать любопытных гостей. Не знаю, не добавил ли Суарец еще десяток-другой. Я его не проверяла. Помогло еще и то, что мне приказали оставить его в покое. На Парадизе много такого, чем можно заняться и без помощи ученых.

Кинсолвинг бросился на землю и пополз вперед на животе. Первый датчик, который он увидел, был выведен из строя.

Кинсолвинг внимательно его осмотрел и увидел слабые следы лазера, которые прожгли футляр. Кто-то уже вошел, но не хотел объявлять о себе.

– Выжжено, – заметил он. – Если моя догадка верна, выжжены все датчики.

– Придется предупредить ремонтников. Обычно они не работают спустя рукава.

Кинсолвинг сглотнул комок. Он знал, что телепатические силы – фантазия, что действовать на расстоянии невозможно. Но по его позвоночнику то вверх, то вниз ползло ощущение, что он знает, кто их опередил. Несколько дней его не покидало сознание, то есть предчувствие, что Камерон здесь. Такая, устроенная умело и ловко, порча датчиков носила на себе печать Камерона.

– В чем дело, Барт? – спросила Вэнди. – Вы так выглядите, как будто ранили себя ножом.

– Ваши ремонтники не оставляют следов после работы. Датчики даже не дают сигнала «повреждение».

– Но они...

– Работа Камерона. Я уверен.

– Тот человек, о котором вы спрашивали?

– Он должен быть здесь. Я-то надеялся, что он помер на Зета Орго-4, но не знал наверняка.

– Он последовал за вами?

Ответа у Кинсолвинга не нашлось. Это похоже на паранойю, но слишком уж большое совпадение. Неужели Камерон полетел на Парадиз принимать участие в проекте Суареца? Из того, что говорила Вэнди, следовало, что Суарец – биолог, не мастер по роботам. Неужели эксперимент, в чем бы он ни заключался, требовал экспертизы Камерона? Кинсолвинг понимал, что есть только один способ это выяснить.

– Поглядим-ка, что делается внутри. Могут ли в подземной части находиться какие-то исследователи?

– Не знаю, – Вэнди пожала плечами. – Доктор Суарец мне не доверяет.

Что-то в ее интонации насторожило Кинсолвинга:

– Это необычно?

– Не совсем. Все это время у нас есть ВПГ – Высокопоставленные гости, обычно верхушка чиновников Отдыха Терры. Некоторые засекречены, но не так, как Суарец. Что же касается его, все распоряжения поступают в виде приказов от ответственного вице-президента внепланетарных курортов – моего босса.

– И? – настаивал Кинсолвинг. – Что еще вас тревожит? Смерти инопланетян?

– Больше, чем смерти. Хотя трудно сказать, мне кажется, что еще четверо инопланетян пропали.

– Почему же вы точно не знаете? Я думал, вы следите за всеми вашими гостями.

– Некоторые хотят, чтобы их не тревожили. Мне говорили, что в некоторых чужих мирах, особенно в таких, где общество организовано по принципу улья, считается извращением стремление к одиночеству.

– У вас имеются такие инопланетяне?

– На Парадизе это не извращение, – с негодованием сказала Вэнди. И добавила потише: – Здесь совершаются даже такие акты, какие в человеческом обществе считались бы извращением. Никакого вреда другим, максимум удовольствия нашим гостям. Это наш девиз.

– Тут нет ничего дурного, – согласился Кинсолвинг.

Он размышлял. Ему мало было дела до того, что происходит на Парадизе – если происходящее не означало, что начат новый заговор, относящийся к Плану Звездной Смерти. Если на Парадиз прибыл Камерон, а Морган Суарец работает над новым проектом, Бартон мог сделать вывод, что исследуется новый способ геноцида. Ему повезло, что он нашел работника ОТ, занимающего высокий пост, не вовлеченного в План и рассматривающего смерти, как события не случайные.

Он дотронулся до руки Вэнди и сделал знак войти. Она пошла. Однажды наклонилась, чтобы осмотреть испорченный датчик, в остальное время не совершала подозрительных движений. Доверие Кинсолвинга к ней возросло.

Остановившись в дверях, она повернулась:

– Пусто. Наверное, они в нижнем этаже.

Слабая вспышка света привлекла внимание Кинсолвиига. Он взвыл и наклонился вперед, увлекая Вэнди за талию. Она удивленно вскрикнула, он всем весом увлек ее в здание. Его энергичный маневр пришелся как раз вовремя: воздушный робот-убийца прочертил смертельную траекторию, промахнувшись всего на несколько миллиметров.

– Робот, – задыхаясь, объяснил он, перекатываясь и пытаясь освободиться. И взвыл от боли, когда робот повернулся вокруг своей оси и выстрелил маленьким лазером. Луч поджег кусок рукава Кинсолвинга и вонзился в его трицепс.

– Он стреляет лазером! – Вэнди Азмотега была поражена, что крошечный воздушный робот имеет смертоносное оружие.

– Выбирайтесь отсюда, – приказал Кинсолвинг. Он с силой толкнул женщину к стене.

Лазер выжег глубокую канавку в полу из твердого дерева а оставил тлеющую царапину почти в сантиметр глубиной.

– Он не может последовать за вами, – успокоил Кинсолвинг.

Вэнди с трудом поднялась и выбралась из здания. Кинсолвинг в это время успел снять рубашку. Он прыгнул вбок, избегая смертоносного огненного копья. Тем же движением Кинсолвинг швырнул свою рубашку, как сеть.

В следующую микросекунду робот прожег дыру в рубашке. Но Кинсолвинг достиг цели. Визуальные сенсоры робота моментально замкнулись. Кинсолвинг поймал робота и подпрыгнул, отшвыривая его на пол. Соединение металла и бора. И еще он почувствовал новую вспышку боли у себя в руке и ноге. Лазерный луч проник в лодыжку и ладонь.

Прежде чем включилась сознание, Кинсолвинг тяжело наступил на искалеченного робота. Снова боль, на этот раз в области пятки. Затем, к его радости, затрещал металл. Он сокрушил робота-убийцу.

– Бартон, вы ранены! Совершенно изрешечены!

– Со мной все будет в порядке. Он мертв.

– Дезактивирован, – поправила Вэнди. – Роботы не живые.

– Этот мог бы с таким же успехом быть и живым. Хитрый, быстрый, крохотный, хитрее большинства убийц-людей.

– Такой маленький, – согласилась Вэнди. – Едва ли длиннее моего мизинца. Как он мог нести такое мощное оружие?

– Это мастерство Камерона. Я в этом убежден. – Он оттащил Вэнди от здания. – Этот робот защищает здание с тыла. Робот, вероятно, просигналил о вторжении в тот момент, когда в первый раз выстрелил лазером.

– Вы говорите так, как будто он разумен. Нет же никакого способа поместить самый зачаточный разум в такую маленькую машину.

– Камерон все время так делает. Этот человек – гений по части роботов.

Кинсолвинг продолжал тащить ее, пока они не отошли в чащу на несколько сот метров. Он не знал, достаточно ли, чтобы избежать преследования других охранных роботов. Надеялся, что достаточно. Роботы проявляли настоящий разум и могли сообразить, что преследование Кинсолвинга было, скорее всего, напрасным делом. Несколько минут Кинсолвинг подождал, каждый его мускул застыл в страшном напряжении, но новые роботы не появились.

– Это не был робот с одобренными ОТ датчиками, – заметила Вэнди. Она посмотрела на Бартона расширенными зрачками. – Этот мифический Камерон, – добавила она. – Он работает на ММ?

Кинсолвинг кивнул. Он оборвал сожженную ткань вокруг раны на ноге. Иссушающий луч выжег клеймо, пройдя вглубь плоти. Ожог на ладони оказался скорее болезненным, чем мешающим действовать. Даже рана на пятке не мешала шагать, во всяком случае, не слишком. Он снова натянул рубашку. Луч прожег дыру как раз против сердца Кинсолвинга: он радовался, что был без рубашки, когда выстрелил робот.

– Придется посмотреть, что они делают, – сказала Вэнди настойчиво. – Просто не верится, что такое происходит на Парадизе. Черт возьми, это же моя планета, моя ответственность.

Прежде чем она устремилась вперед, ее остановил Кинсолвинг:

– Куда вы намерены пойти?

– Поднять отвечающих за безопасность.

– Насколько они лояльны – к вам лично?

– Не может быть, – сказала Вэнди Азмотега, шокированная тем, что Бартон мог предположить предательство. Еще больше ее шокировал последовавший за этим рассказ о том, что произошло с инженером на Почти Парадизе.

– Это мог быть офицер службы безопасности из ОТ, – закончил Кинсолвинг.

Она покачала головой, но не могла вымолвить ни слова. Он предоставил ей возможность переварить мысль, что она больше не управляет Парадизом, затем спросил:

– Где входы в туннели подземелья? Мы можем войти в лабораторию теми путями.

– Вход где-то там, – она указала на замаскированную решетку, блестевшую на земле.

Кинсолвинг смахнул с замка грязь и листья. Вэнди подошла и воспользовалась карточкой-ключом, чтобы открыть решетку. Та беззвучно соскользнула, зажегся слабый свет, они увидели металлическую витую лестницу.

– Вернитесь в свой офис и позовите стражников, которым можете доверять, – посоветовал Кинсолвинг, спускаясь, чтобы поставить ноги на ступеньки. – И не берите тех, кто был на Почти Парадизе. Особенно никого из дежуривших при треканианском после.

– Притормозите-ка, – ворчливо приказала она. – Иначе пропустите орбиту у Солнечной системы. Я не разрешу вам спускаться туда одному. Я знаю туннель, а вы – нет. – Она взглянула на него кротко. – И не думаю, что могу доверять кому-то из отдела безопасности. Особенно после того, что вы мне только что поведали.

Кинсолвинг промолчал.

Вэнди казалась открытой и честной; ее ответ был именно таким, какого он мог ожидать от человека, сомневающегося – пусть совсем чуть-чуть! – не только в его истории, но и в собственном персонале. Из всех ее намеков выходило, что Парадиз за последние несколько месяцев стал другим, и ее это очень беспокоило.

– Там, внизу, может быть очень опасно, – заметила Вэнди, глядя на освещенное отверстие без особого энтузиазма. – Может быть, мне вернуться сюда с несколькими роботами-рабочими? Мы могли бы отправить их вперед и проверить, безопасно ли там.

– Нет, – отрезал Кинсолвинг. – Это только встревожило бы Суареца и Камерона, раз обычно ваши роботы не патрулируют туннель.

– Только не здесь, – она покачала головой. Ее каштановые волосы слегка блестели от пота. Кинсолвинг заметил напряжение женщины. Она ведь полагалась на безопасность своих гостей на Парадизе. И все это утрачено. Противостоять источнику проблемы – за пределами того, чему она научилась. Кинсолвинг сомневался, что она когда-либо испытывала что-нибудь более опасное, чем нехватку крепких напитков для своих отдыхающих.

Бартон набрал в легкие побольше воздуха, затем повернулся кругом и начал спускаться по лестнице. Перила врезались ему в руки, много месяцев прошло с тех пор, как кто-то из людей осмеливался спускаться здесь. Внизу он пристально вгляделся: туннель такой темный, что придется искать путь на ощупь. Что касается Кинсолвинга, то он почти вернулся домой. Ему не хватало шахт. Профессия инженера заставляла его забираться под поверхности планет достаточно глубоко, чтобы этим наслаждаться. Или он всегда любил ощущение, что тебя где-то заперли, которое доводило других людей до фобии?

– Налево, – сказал Кинсолвинг с уверенностью в голосе, какой вовсе не ощущал внутренне.

– Это путь к нижним уровням лаборатория, – удивленно произнесла Вэнди. Вы же тут никогда раньше не были?

– Нет.

Они пошли вдоль длинного туннеля, Кинсолвинг, ощупью находя дорогу, рассказывал ей о своей работе и о жизни в шахтах. Отчасти он наслаждался тем, что держал эту женщину за руку и разговаривал с ней, но другая его половина кричала: опасность! Темнота многое скрывала. Камероновы роботы-убийцы могли легко работать при помощи инфракрасных лучей или радара. И в таком маленькой туннеле не будет места, чтобы драться или бежать. Когда они проделали больше десятка шагов в туннеле, уровень света повысился настолько, что уже можно было кое-что разглядеть. Он посмотрел на Вэнди.

– Автоматика, – объяснила она, – людям включается свет, роботам – нет.

Кинсолвинг сомневался, что они встретят здесь человека. Он беспокоился только насчет того, что камероновы роботы на страже. Несмотря на то, что смотрел внимательно, он не обнаружил ни датчиков, ни капканов – ничего. Здесь было всего лишь то, что Вэнди называла вспомогательным туннелем.

– Сюда, – она заметила дверь в углублении на несколько секунд раньше Кинсолвинга. – Она ведет в лабораторию Суареца. Я... я даже не знаю, пользуется ли он этой частью подвала. У меня здесь был только склад.

Бартон пробежался пальцами по двери. Части из силиконовой резины высохли от времени. Он не обнаружил никаких признаков того, что эту дверь открывали последние десять лет. Но, действительно, что их ожидает на той стороне?

Кинсолвинг потянул дверь на себя, затем ему пришлось упереться ногой в стену и изо всех сил дернуть. Когда дверь поддалась, он не удержался на ногах и упал назад, прямо на Вэнди. Ее руки обвились вокруг него, и они свалились.

– Есть более легкие способы быть вместе, – засмеялась она. – Не то, чтобы я возражала, но теперь едва ли для этого время и место.

– Позже? – спросил Кинсолвинг. На несколько кратких секунд ему на ум пришли несколько иные мысли, чем План Звездной Смерти и механические малютки Камерона.

– Если будет «позже», – напомнила Вэнди, пытаясь выбраться из-под него.

Кинсолвинг встал на ноги и помог ей подняться. Они заглянули через дверь. Кинсолвинг вовсе не ожидал, чтобы кто-нибудь – или что-нибудь – ждало там. Нарушение порядка, открывшаяся дверь вызвала бы немедленный огонь, если бы кто-то выставил стражников. Тяжелый слой пыли лежал на грузовых клетях, расставленных вокруг. Кинсолвинг усомнился: а побывал ли кто-нибудь в этом помещении за последний год?

Он пробрался к внутренней двери. Ее Кинсолвинг открывать не стал, а прижался к ней ухом и прислушался. Услышанные голоса заставили его сделать спутнице знак молчать. Она приложила ухо к пластиковой панели рядом с ним. Их лица разделяли всего несколько сантиметров.

– ... скоро выведем для полевых испытаний.

– Лабораторные результаты и в самом деле выглядят многообещающими, доктор Суарец, – ответил другой голос.

– Суарец и его ассистент, – шепнула Вэнди.

Кинсолвинг чуть приоткрыл дверь, чтобы можно было подглядеть в щелочку. Его ослепил яркий свет, резкий вяжущий лабораторный запах заставил его нос сморщиться, глаза увлажнились. Он нетерпеливо ждал, и ему удалось мельком взглянуть на Моргана Суареца. Тот оказался человеком маленького роста, смуглым, а его блестящие черные волосы прямыми прядями свисали на спину, придавая ему суровый и фанатичный вид.