Текст книги "Эрос за китайской стеной"

Автор книги: Роберт ван Гулик

Посадив ее с собой в повозку, он по морю вернулся домой. Взял на руки сына и объявил матери. Та взглянула. Видит – огромный, красиво сложенный младенец, не похожий на бесовскую тварь, и была более довольна, чем прежде.

Обе женщины прекрасно между собой ладили и служили с должным почитанием свекрови.

Затем захворал старик Фу. Пригласили врача.

– С болезнью ничего нельзя поделать, – сказала Цяонян, – ибо душа уже покинула свое обиталище. Позаботьтесь лучше о погребальных делах.

Только что она закончила говорить, как Фу умер.

Мальчик рос удивительно похожим на своего отца и был даже еще более сметливый и способный. Четырнадцати лет он уже вошел в Полупруд [279]279
  …вошел в Полупруд. – То есть в училище конфуцианцев как прошедший на экзаменах успешный кандидат на первую ученолитераторскую степень.


[Закрыть].

Некто Цээся из Гаою, будучи наездом в Гуане, слышал эту историю. Названия мест он забыл, да и чем все это кончилось тоже не знает.

Перевод и примечания В. М. Алексеева.

Ли Юй (1611–1679 гг.)
БАШНЯ ДЕСЯТИ СВАДЕБНЫХ КУБКОВ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ХМЕЛЬНОЙ НЕБОЖИТЕЛЬ ДЕЛАЕТ НАДПИСЬ, ДАБЫ ПОКАЗАТЬ, ЧТО ОН НЕ ГЛУП; ЛОВКИЙ МУЖ ОКОНЧАТЕЛЬНО УСТРАИВАЕТ ЗАКЛЮЧЕННЫЙ С ТРУДНОСТЯМИ БРАЧНЫЙ СОЮЗ.

В одном стихотворении, написанном на мотив «Луна над Западной рекой», говорится:

 
Грустит одинокая, в горьких слезах
Глядит на свои украшенья.
Грустит одинокий, вздыхает в тоске,
Следя за неясной тенью.
Навряд ли верная Мэн Гуан
Лян Хуна [280]280
  Мэн Гуан и Лян Хун – супруги, жившие во времена династии Хань. Когда Лян стал отшельником, его жена пошла вслед за ним в горы Балин.


[Закрыть]в горах повстречает,
Пока их грядущий брачный союз
Ничто еще не предвещает.
Лишь в долгой разлуке оценит муж
Супруги высокие свойства.
Утехи же лишние в нем породят
Досаду и беспокойство.
Если не брызнет живительный дождь
Иссохшей землю оставит,
Разве крестьянин его благодать
Молитвой жаркой восславит?
 

В нашем мире человек обычно стремится сделать любое дело как можно быстрее, хотя торопиться не следует. С особым рвением желают поскорее добиться богатства и славы или устроить брачный союз, полагая сии события наиболее важными. Молодые люди считают, что родителям следует прежде разбогатеть, а потом уже производить на свет детей, должность они желают получить, еще не приступая к учению. Они торопятся устроить свой брак и непременно желают найти для себя самую красивую жену или самого умного мужа. Если вспыхнула в груди страсть, надобно соединиться немедленно, к чему ждать свадебную церемонию! Но поступать подобным образом не следует. В качестве примера здесь можно привести истории Тао Чжугуна [281]281
  Тао Чжугун (он же Фань Ли) – известный богач эпохи Весен и Осеней, вельможа при дворе юэского государя Гоуцзяня; какое-то время был мужем красавицы Сиши и подарил ее Гоуцзяню. Прославился тем, что неожиданно обрел богатство и так же неожиданно его потерял.


[Закрыть]и Цзян Тайгуна [282]282
  Цзян Тайгун (он же Цзян Цзыя) – персонаж фантастического романа «Посвящение в духи», советник при Чжоуском дворе. Согласно легендам, долгое время постигал в горах даосскую магию, а когда ему исполнилось 80 лет, пришел ко двору чжоуского Вэнь-вана и У-вана и помог им расправиться с деспотом Чжоу-ваном.


[Закрыть]. Первый, как известно, разбогател, когда покинул свой служебный пост и поселился возле озера. Второй получил высокую должность у трона уже совсем седым и беззубым. А в молодые годы один из них отверг богатства, а второй – чиновную должность. Вы спросите: почему они так поступили? Потому, что в ту пору звезда богатства и служебной карьеры не сулила им счастья. Тот, что разбогател, тут же разорился бы. Получивший высокую должность, запутался бы в служебных делах. Словом, оба пошли бы на дно, будто связанные по рукам и ногам. Если человеку суждены богатство и слава, они непременно придут, какие бы преграды ни возникали. Большой пожар не потушишь, наводнение не остановишь.

Вам, конечно, известно, что Лян Хун был глуповатым и слабовольным, а его будущая жена Мэн Фyан – умной и волевой. Неудивительно поэтому, что не все у них шло гладко и они смогли соединиться лишь в преклонном возрасте, составив прекрасную пару, послужившую для многих поколений образцом супружеского согласия и великой любви. Недаром существует поговорка о супругах, подносивших друг другу пищу на уровне бровей. Да, именно так должен поступать истинно добродетельный человек, хотя в ожидании счастливого дня он вынужден подвергнуть свое сердце испытаниям. Зато сколь пышно расцветает его чувство, когда в один прекрасный момент исполняются его сокровенные желания! Увы! Как правило, мужчины и женщины стараются ускорить свой брак пораньше и попроще. Редко встретишь людей, которые приходят к обоюдному согласию исподволь, медленно и трудно. Но еще в древности существовало такое изречение: «Легко достижимое ценности не имеет». Воистину так! Эти слова можно отнести не только к устройству брачных дел.

Все вышесказанное было вступлением, а теперь перейдем к повествованию.

Во времена династии Мин, в годы Юнлэ-Вечной Радости, в уезде Юнцзя области Вэньчжоу в провинции Чжэцзян жил некий земледелец по фамилии fo, по прозванию Цзючи, что значит Винный Дурень – человек не ученый, надобно сказать, глуповатый. Напившись, он начинал хвастаться, что может вызвать бессмертных и те исполнят любую его просьбу, помогут решить любое дело. Но что самое удивительное, не умея толком держать кисть, он, захмелев, вдруг обретал поразительную способность к письму. Иероглифы, выходившие из-под его кисти, были красивее, чем в каллиграфических прописях. Вероятно, все это происходило от того, что вызывал он небожителей отнюдь не обычных, а лишь тех, имена которых встречаются в прописях Чуньхуа [283]283
  Прописи Чуньхуа. – Имеются в виду прописи, сделанные в годы Чуньхуа, во время правления сунского императора Тайцзуна (990–994 гг.).


[Закрыть], словом, знаменитых покровителей каллиграфического искусства. Жители тамошних мест, если у них случалось затруднение, шли к Винному Дурню гадать и ставили ему несколько чайников доброго вина. Одни приходили, чтобы узнать, как избежать беды и суждено ли им счастье; другие завели себе книжицы – «грамоты бессмертных» – и в них записывали изречения небожителей; третьи хотели узнать имя знаменитого небожителя или получить изречение какого-нибудь праведного мужа, дабы как можно удачнее составить парную или одинарную надпись в связи с переездом или постройкой нового дома. Любопытно, что все написанное Винным Дурнем в точности совпадало с желаниями человека, его дальнейшей судьбой. К одному приходила радость, к другому – горе, счастье, беда. Поначалу все думали, что его предсказания – пьяная болтовня, но по мере того, как они сбывались, все вокруг в один голос заговорили о его удивительном даре.

В те времена жил некий сюцай по фамилии Яо, по имени Цзянь, второе имя сюцая было Цзыгу. Еще совсем юным сумел он приблизиться к «пруду учености» и вскоре прославился своим недюжинным талантом. Отец юноши, чиновник уездной казны, был человек довольно богатый, а потому касательно сына строил далеко идущие планы. К примеру, он желал, чтобы отпрыск его женился только на девице из знатной семьи да еще на красавице. И вот, когда юноше исполнилось восемнадцать, он был помолвлен с девицей из семьи Ту, самой красивой во всем Вэньчжоу. После обмена положенными дарами семья Яо начала строить дом-башню для молодоженов из трех ярусов. Когда башня была готова, хозяин решил украсить вход большой вывеской. По этому случаю в доме устроили застолье и пригласили Винного Дурня. Пускай, мол, попросит духов придумать счастливую надпись и напишет ее как можно красивее.

Едва появившись на пороге, Винный Дурень потребовал большую чару вина. Без вина, мол, и пальцем не шевельну.

– Велите слугам принести мне выпить да поживей! Дух может появиться с минуты на минуту! – заявил он.

Хозяева решили, что божество уже вошло в человека и сейчас требует «увлажнения кисти». Отец и сын поднесли гостю вина. Осушив несколько десятков чарок, Го захмелел и без лишних разговоров принялся писать, орудуя кистью, как метелкой для удаления пыли. На доске появились три крупных иероглифа: «Башня Десяти кубков», а рядом шесть помельче: «Праведный муж Девяти дней писал хмельной».

За столом сидели несколько человек, с которыми молодой Яо вместе учился. Они сразу же догадались, что «девять дней» («сюй») [284]284
  «Сюй» – иероглиф «сюй» состоит из двух элементов: «девятка» и «день».


[Закрыть]– входит в имя небожителя Чжан Сюя [285]285
  Небожитель Чжан Сюй – танский каллиграф. Согласно преданию, Чжан любил пить вино и, опьянев, принимался за свое искусство. Особенно славился своим стилем «травяного письма», то есть скорописью, за что и получил прозвание Травяной святой.


[Закрыть], который нынче, вероятно, почтил их своим присутствием. Кто-то из гостей заметил:

– Вместо слова «кубок» здесь более уместно «пейзаж». С верхнего яруса этого просторного здания открываются дивные виды. Потому башню следовало бы назвать «Башня Десяти пейзажей». Кубки здесь совершенно не к месту.

– А может быть, «десять» появилось по ошибке, вместо ходкого выражения «соединенные кубки»? – бросил кто-то из гостей. – Известно, когда человек во хмелю, он часто совершает промахи. И тут небожители ничем не отличаются от простых смертных. Они тоже любят пропустить лишнюю чарку. Именно так, наверное, случилось сейчас. Дух, по всей видимости, не смог отказать настойчивому хозяину, и вот результат – перепутал иероглифы! Впрочем, почему бы нам не спросить об этом у самого духа?

Отец и сын, склонившись в низком поклоне, обратились к духу с почтительной просьбой:

– Слова «десять кубков» как-то не вяжутся со смыслом происходящего. Может быть, случилась ошибка? О, великий дух, найди ее, исправь!

Винный Дурень поднял кисть, и на бумаге появилось четыре стихотворных строки:

 
Десять кубков – вовсе не ошибка,
Нечего таить в душе сомненье.
Ждать недолго – скоро ясным станет
Вам хмельного духа откровенье.
 

– В стихе таится глубокий смысл, который не под силу разгадать простому смертному, – промолвил кто-то.

– Поздравляем! Поздравляем! – послышались возгласы, сопровождавшиеся низкими поклонами в сторону Яо и его отца. – Видимо, молодому господину, кроме главной супруги, положено иметь еще девять наложниц. Поэтому он должен десять раз поднять брачную чару. Вот почему появилось такое странное название «Башня Десяти кубков». Это великая радость. Нет сомнения, молодой господин получит высокую должность, а его родитель – титул «почтенный старец». Великолепное предсказание!

Откровенно говоря, отец Яо, да и он сам, давно мечтали о высоких постах и почетных титулах, но никогда не говорили об этом, то ли из-за некоторой робости, то ли из-за излишней скромности. Но каждый про себя думал: «Вещие сны непременно сбываются». В этот вечер гости выпили не одну чашу по случаю будущей свадьбы и разошлись по домам.

Но вот наступил счастливый день, когда молодая жена появилась в доме Яо. Муж откинул кисейное покрывало и увидел прелестную девушку. Без сомнения, она вполне заслуженно считалась первой красавицей Вэньчжоу. Ее воспели в стихах:

 
Дуга бровей – словно юный месяц,
На нежных щечках рдеет заря,
Волосы – как благодатная тучка,
А кожа – как первый снег октября.
Гибок чудесный стан… Разве можно
Не изумиться такой красоте?
Прелестная – образ ее так и хочешь
Нарисовать на тончайшем листе.
Легка и красива, свежа и стыдлива,
Превыше она похвалы любой,
И строчки стихов о деве прекрасной
В груди рождаются сами собой.
Опустишь глаза: две трубки изящных
Увидишь для лучших писчих кистей
Так ножки стройны, а ступни молодые
Лотосов двух золотых [286]286
  Золотые лотосы – образ спеленутых женских ножек.


[Закрыть]нежней.
Чудесные ручки – как из нефрита,
Настолько их кожа нежна и светла,
А может, искуснейший мастер их сделал
Из самого тонкого в мире стекла?
Правда! Пройди по всей Поднебесной
Нигде не найдешь красоты такой.
Точно! Святой эта дева подобна,
Освобожденной от персти земной.
 

Молодой Яо едва не помешался от счастья. Сейчас он мечтал лишь об одном: чтобы как можно скорее закончилось пиршество, и за расшитым пологом он предался бы любовным утехам с молодой женой. «Верно, и ее одолевает желание!» – думал он. Увы! Гости, как нарочно, шли нескончаемым потоком, и ему приходилось поднимать чару за чарой. Пиршество кончилось лишь после третьей стражи, и Яо поспешил в покои новобрачных. Едва переступив порог «узорных покоев», он повлек жену к ложу и, хотя говорил с нею ласково, при этом явил грубую силу обитателя лесов [287]287
  Обитатель темных (зеленых) лесов. – Имеется в виду разбойник. Зеленое платье – намек на низкое происхождение человека. Здесь также намек на легкомысленный нрав и недостойное поведение героя, охваченного страстью.


[Закрыть]или нрав юного таланта, «облаченного в зеленое платье». Он снял с девы одежду, но в момент, когда птицы фэн и луань должны были опрокинуться навзничь, произошло непредвиденное. Радость новобрачного мгновенно сменилась ужасом. Вы спросите: что произошло? Прежде, чем ответить на ваш вопрос, мы приведем стих, написанный на мотив «Желтая иволга», дабы изобразить чувства героев в тот злополучный момент. Прочитайте, и вы сразу все поймете.

 
Дело дивное – самое сладкое дело
В эту первую ночь новобрачных ждет.
Храбрый путник в ущелье Ведьм устремился,
Но никак не найдет, где туда проход.
Ищет, ищет повсюду – увы, понапрасну!
Не поймет, как ему к облакам подойти.
Впереди – два утеса, меж ними теснина,
Где ж нефритово русло? Никак не найти…
Чтоб в него попасть, пять мужей бы надо,
Не проникнуть туда жениху одному:
Нет прохода в этих горах чудесных
В этом теле желанном…
Но почему?
 

Итак, охваченный любовным пылом молодой муж устремился к жене, но тут обнаружил, что дева неземной красоты все равно что бесчувственный камень. Иногда говорят: «Среди скал нет для путника врат, ни даже щели, куда он мог бы проникнуть». Муж пошарил рукой, но, увы, того, что искал, не нашел.

– Красавица, и с этаким изъяном! – воскликнул он в крайнем изумлении.

– Такой уж я уродилась! Сама не пойму, отчего!

Яо горестно вздохнул, отвернулся и надолго умолк.

– Я понимаю, как вы огорчены, – проговорила жена. – Такой молодой и, на беду свою, взял в жены этакую уродину. Не иначе как это воздаяние за прошлые прегрешения! Встреча со мной – для вас роковая ошибка, но вам придется смириться. Об одном вас прошу, не выбрасывайте меня, будто негодную вещь, оставьте при себе, как собаку, которая сторожит дом. Возьмите себе другую жену или наложницу, которые принесут вам детей. Но, умоляю, не гоните меня, дабы позор не пал на моих родителей и на вашу семью.

Яо повернулся к жене:

– Я думал, такая красавица… И вдруг – на тебе, ни на что не годится! Но прогонять тебя как-то неловко, да и жалко. Ладно, оставайся! Будешь как та лошадь, на которую можно только смотреть, а садиться нельзя. Но каково будет мне? Лакомый кусок, можно сказать, у самого рта, а отведать нельзя. Как такое стерпеть?

– Не только вам тяжело! Я ведь тоже вас полюбила. А какой от этого прок? Как говорится: видит еду, а в животе урчит. Счастье рядом, а не попользуешься. Так недолго и умереть от расстройства!

Жена всхлипнула.

Она говорила так искренне, что сердце мужа исполнилось жалости и любви. Он обнял молодую женщину и стал утешать. Как известно, всякое утешение обычно имеет свой путь, если не прямой, то окольный. Но для этого следует приоткрыть какие-нибудь врата и освободить место для гостя, хотя и не очень подходящее для светлой стихии ян. Ночь для Яо, конечно, прошла не так, как ему хотелось, но с кое-какой пользой.

Наутро Яо Цзыгу, не таясь, поведал обо всем родителям. Те не на шутку перепугались. Столь горестное событие могло пагубно сказаться на здоровье сына. Они посоветовали ему отправиться в горы с друзьями, немного развлечься, а сами позвали сватов, дабы строго взыскать с них за учиненный обман, и пригрозили судом.

Надобно сказать, что отец молодой жены был человеком мелким и лживым. Услышав о суде, он насмерть перепугался и не показывал носа из дома.

– У этого проходимца три дочери, – сказал отец Яо, – кроме нашей, злосчастной, есть еще две, к тому же незамужние. Скажите, чтобы прислал одну взамен этой, и дело с концом. А заупрямится, я в суд на него подам. Разорю, пущу его по миру!

Надо заметить, что мошенник Ту заранее предвидел такой оборот дела, но был уверен, что, поскольку пользуется большой властью в ямыне, никто не осмелится пойти против него. Поэтому обеих своих дочерей он спрятал дома и на всякий случай придумал план отступления. Если жених, прельщенный красотой дочки, от нее не откажется, значит, все в порядке. А поднимет шум, пускай забирает себе еще одну из оставшихся двух. Словом, когда явились сваты, он принял все их условия и даже предложил им выбрать любую из двух дочерей, главное, чтобы пришлась жениху по вкусу, тогда прекратятся всякие разговоры.

Отец юноши решил взять меньшую, старшая уже была перезрелой, а меньшая – на год моложе самой невесты. Как только заключили брачный договор, родитель, не дожидаясь возвращения сына, позвал молодую сноху и, отругав ее, велел возвращаться к родителям, загодя вызвав паланкин. Женщина, заливаясь слезами, сказала, что хотела бы дождаться мужа, чтобы с ним попрощаться, но родители Яо этому воспротивились, не разрешив ей остаться ни дня. Уезжай, мол, сей же час, и все тут. Ах, что за жалость! Прекрасная, как цветок или яшма, красавица оказалась никому не нужной. В древности говорили: «Трижды изгнан из деревни [288]288
  Трижды изгнан из деревни… – намек на историю сановника Чжан Циня, которого за честность и прямоту трижды изгоняли с должности.


[Закрыть], пятикратно удален из волости». А ведь женщина не нарушила ни одной из Семи заповедей! [289]289
  Семь заповедей – правила поведения женщин. Их нарушения – бездетность, распутное поведение, непочтительность к родителям мужа, болтливость, воровство, завистливый и злобный нрав, дурная болезнь – влекли за собой расторжение брака.


[Закрыть]Провинилась в одном, в сущей безделице: не имела какой-то мелочи под своими одеждами. Мужей, склонных наслаждаться ароматом и любоваться нефритом, тех, что стремятся поскорее удовлетворить свою страсть, увы, прельщает обычно лишь красота.

ГЛАВА ВТОРАЯ

САНДАЛОВЫЙ МУЖ [290]290
  Сандаловый муж – так прозвали красавца древности Пань Юэ, который жил в эпоху Цзинь. Второе имя Таньну (букв. Сандаловый раб), отсюда и появилось прозвище Сандаловый муж. Нарицательное имя красивого мужчины, любимца женщин.


[Закрыть], ВЕЛИЧЕСТВЕННЫЙ И ПРЕКРАСНЫЙ, ВДРУГ ЯВЛЯЕТ ЖЕСТОКОСТЬ; ИЗМУЧЕННАЯ СТРАДАНИЯМИ КАМЕННАЯ ДЕВА ВДРУГ ЛИШАЕТСЯ ПЕРВОЗДАННОЙ ПРЕГРАДЫ.

Рассказывают, что от ворот дома Яо отъехал один паланкин, но вскоре появился другой. Сделано это было втайне, дабы сберечь честь обеих семей и всего рода. Меньшая сестра ничуть не походила на старшую, хотя обе рождены были от одной матери. Жена Яо была на редкость хороша собой, сестра же ее облик имела весьма безобразный и грубый. «Одно утешение, думали родители Яо, – у нее хоть тело нормальное. Не может быть, чтобы в одной семье родились сразу два каменных идола!»

Яо Цзыгу вернулся домой под вечер. С дороги он крепко выпил и тут же уснул мертвым сном. Вторая жена, не зная, что делать, прилегла рядом, не снимая одежды. Посреди ночи муж проснулся. Он уже протрезвел немного и сейчас был готов на любой подвиг. Совлекши одежды с «каменной девы» – Яо нисколько не сомневался, что рядом лежит именно она, – он решил приласкать ее, как и в первый раз. Но когда жена повернулась к нему, рука его неожиданно нащупала то, что повергло его в изумление и вызвало радость. Ведь совсем недавно ничего не было, и вдруг появилось! Винные пары еще не совсем улетучились из головы Яо. Страсть полностью им овладела, и он не слишком задумывался над причиной происшедшего чуда, как некогда Чуский князь Сян-ван, который испытал безмерную радость от победы в ночной битве с врагом, толком не зная, наяву это было или пригрезилось. Но вот тучи рассеялись, дождь кончился, теперь он мог спокойно спросить подругу, каким образом в первозданном хаосе могла появиться прямая дорога. Жена объяснила причину. Значит, жену подменили! Интересно, какова собой его новая супруга? Но свечи погасли и разглядеть что-либо в кромешной тьме было невозможно. Он провел рукой по ее телу – кожа была грубой, шершавой. Забрезжил рассвет, и Яо разглядел новую жену. Ну и уродина! Даже смотреть противно.

– Твоя старшая сестра хоть и с изъяном, зато красивая, – проговорил Яо. – Пускай жила бы со мной, я стал бы любоваться ее лицом, как прекрасной картиной. А детей другая нарожала бы. А что мне делать теперь? Красавицу прогнали, подсунули чудище. Нелепость какая-то вышла: там не попользовался, здесь не полюбовался. Экая досада!

Во всем он винил своих родителей и при случае устраивал им скандалы.

Через несколько дней муж почувствовал, что от молодой жены дурно пахнет. Оказалось, что она мочится во сне. Вероятно, этот изъян тоже был карой небес, как и изъян первой жены. Вначале вторая жена тщательно это скрывала, не жалея мускусных эссенций и благовоний. Но постепенно зловоние заполнило весь дом, и терпеть его стало невмоготу. Как-то среди ночи Яо Цзыгу почудилось, будто он находится на крохотном островке, а вокруг бушуют волны и подступают к самому ложу, поднимаясь все выше и выше, как при наводнении. Объятый страхом, молодой Яо вдруг ощутил резкий запах, понял, откуда он исходит, скатился с ложа и с воплем побежал к родителям.

– Немедленно гоните ее прочь! – вскричал он с обидой и болью. – Верните мне мою первую жену!

Едва рассвело, родители, вне себя от злости, позвали сватов.

– Надо было обговорить все заранее! – промолвил один из сватов. – Ту, что вы каменной зовете, многие хотели бы взять в жены, да только она была уже просватана в вашу семью. А что получилось? Через день-другой после свадьбы вы ее прогнали прочь. К слову говоря, старшая сестра похожа на вашу сноху как две капли воды, так нет же, вы предпочли меньшую, за молоденькой погнались! Право, не знаю, удастся ли нам что-нибудь сделать.

– Как же быть? – встревожился отец Яо. – Как говорится: «Ковырнул мотыгой раз, ковырнул другой, а там все равно земля!». Этот Ту опять совершил обман, значит, должен принять все мои условия! А станет юлить, я подам в суд! Или еще что-нибудь придумаю. Пусть тогда на себя пеняет!

Делать нечего, сваты снова отправились в дом Ту. Отец невесты заупрямился.

– Никаких обменов! Обменяют, а потом снова откажутся! Ни за что!

Сваты стали его урезонивать!

– Почему же откажутся? Ведь, как известно, любое дело решается с третьего раза!

После долгих уговоров Ту наконец согласился.

Родители Яо, зная, что сын их мечтает лишь о своей «каменной деве» и никого больше знать не хочет, не стали ему и говорить о третьей сестре, тем более что она была точной копией его первой жены. Когда сын догадается, что ее подменили, будет поздно. Впрочем, он вряд ли станет расстраиваться, скорее, обрадуется. И в самом деле. Все произошло так, как предполагали родители.

Яо Цзыгу, уверенный, что к нему вернулась первая жена, действительно обрадовался, да и жена вела себя с ним, как с давним другом. Словом, молодой Яо вначале ничего не заметил. Но вот настала пора расстегнуть пояс и освободиться от одежд. Рука мужа устремилась туда, где расстилалась первозданная равнина, и опять наткнулась на неожиданность.

– Что с тобой произошло? – Изумление и страх звучали в голосе Яо.

Жена рассказала ему всю правду, и муж возликовал. Они прижались друг к другу, как птицы луань и фэн, и свершили то, что почитают высшим наслаждением в жизни. Надо вам знать, что третья жена, ласковая и нежная, обладала к тому же еще великолепным телом, ничуть не уступая в этом своей «каменной» сестре, зато в отличие от нее имела весьма ценное качество. Счастливые, лежали они в объятиях друг друга. Муж ощупал ее стан, гибкий и тонкий, словно ива. Новая жена была много лучше первой. А это великолепное лоно, обладателем которого он сейчас стал! Ничего общего с тем, что было у второй жены! Муж не испытывал ни малейших преград – он двигался с легкостью экипажа, который катится по проторенной дороге.

«С возрастом, – думал он, – все органы человеческого тела как бы раздаются вширь».

Бедняга! Он и не подозревал, что нынешняя его жена давно утратила свою девичью чистоту. Как говорится: «Бутон раскрылся до времени, заслон из диких трав упал». Уже миновало пять лун с того дня, как во чреве ее стал зреть плод ветротекучего легкомыслия, а когда перевалило на шестую луну, живот жены заметно округлился. Скрывать грех было невозможно.

Первым это увидел супруг, а вскоре и все остальные, в том числе и соседи в округе. Яо считались семейством весьма добропорядочным. Оставить греховодницу в доме? Тогда до самой смерти не оберешься сплетен! И вот Яо с отцом решили в третий раз отказать, но уже не тайно, а открыто, чтобы все знали. Только так можно было смыть позор с порядочной семьи! Составили бумагу с отказом, посадили третью девицу в паланкин и отправили в родительский дом, после чего снова стали думать о женитьбе.

Увы! Брачные дела у молодого Яо складывались на редкость несчастливо. Новая жена оказалась сущей негодницей – видно, была послана ему в наказание за прошлые грехи; следующую он взял на редкость зловредную; затем – уродину, после нее – строптивую и к тому же бестолковую. Одна из них сразу заболела и вскоре умерла. Те же, что были отмечены звездой долголетия, больше чем полгода в доме не задерживались. Можно было рассказывать об этом подробно, да стоит ли. Заметим лишь, что среди всех этих женщин только одна отличалась приятной наружностью и умом: наложница некоего богача, чья супруга, приревновав ее к мужу, всеми правдами и неправдами выжила ее из дома. В день свадьбы Яо, когда молодые, соединив брачные чарки, направились к ложу, к дому вдруг подъехал богач со сватами. Он требовал женщину обратно и даже предлагал выкуп. Оказалось, после того, как красавица покинула дом, богач разругался с женой. От тоски он не находил себе места. После настойчивых уговоров супруга его наконец разрешила наложнице вернуться, однако велела ей не попадаться на глаза. Словом, богач пришел, чтобы забрать женщину с собой. Он пригрозил Яо, в случае если тот откажет, затеять судебную тяжбу и в жалобе написать, что Яо, используя свои связи в ямыне, захватил хитростью и обманом чужую жену. Пришлось Яо взять деньги и вернуть женщину богачу. Снова осечка! Супруг, как говорится, уже готов был расстегнуть пояс и предаться удовольствиям, но жену увели из-под самого носа. Пламя страсти сжигало его – хоть ложись и умирай!

Так получилось, что всего за три года наш герой девять раз побывал женихом, а мужем так и не стал. В чем же причина? Яо и его родители терялись в догадках. Наконец, пришли к выводу, что все дело в башне. Видимо, при строительстве кто-то спрятал в нее какую-то пакость. Они решили сломать башню и построить новую.

У молодого Яо был дядя по материнской линии, которого звали Го Тунгу, что значит Последователь Древности. Много лет служил он в одном ямыне вместе с отцом Яо, и тот решил посоветоваться с многоопытным родственником.

– Вы разве забыли, кто придумал название «Башня Десяти кубков»? Святой небожитель! А его слова рано или поздно сбываются. Из десяти кубков племянник испил только девять. Остался еще один! Молодой человек возьмет еще одну жену и с ней будет жить в полном согласии. Ничего плохого больше не случится!

Отец и сын Яо словно прозрели.

– На сей раз надо искать невесту в чужом уезде, в нашем, как оказалось, хорошей не найдешь, – промолвил отец.

– Скоро я должен ехать в другую провинцию по служебным делам, – произнес дядя. – Пусть племянник едет вместе со мной. Окрестности Сиху, как известно, славятся своими красавицами. Быть может, там он найдет себе женщину по душе.

– Увы! Ехать мне сейчас никак невозможно, на носу экзамены, – сказал молодой Яо. – Вот-вот прибудет экзаменатор. Дядюшка, вы сами справитесь с этой задачей. У вас наметанный глаз! Какая приглянется – привезете, и я охотно возьму ее в жены.

– Что же, можно и так! – согласился Го.

Отец и сын быстро приготовили свадебные дары-украшения и наряды – и отдали их Го.

Дядя уехал, а молодой человек стал с нетерпением ждать, когда тот привезет ему жену-красавицу. Правда, удрученный сплошным невезением, Яо не очень-то надеялся, что будущая супруга будет сочетать в себе красоту, таланты и добродетель. Он согласился бы сейчас на самую обычную женщину, лишь бы все у нее было на месте и чтобы не зрел в ее чреве плод неизвестного происхождения. И уж, конечно, чтобы она по ночам не увлажняла супружеского ложа. Хоть бы несколько лет прожить в покое и радости!

И вот от Го неожиданно пришло известие, что он наконец-то нашел для племянника жену. Редкостная красавица – второй такой не сыщешь во всей Поднебесной. Молодой человек едва не помешался от радости. Наступил день, когда лодка с молодой небожительницей пристала к ближнему берегу. Молодые, как положено, совершили поклоны родителям, а потом, соединив брачные кубки, отправились в свои покои. Жених снял с жены кисейное покрывало. О чудо! Перед ним была его первая жена – «каменная дева»!

А случилось все так. Из-за страшного изъяна от девушки все отказывались. У нее сменилось чуть ли не два десятка мужей. В конце концов ей пришлось переехать в Ханчжоу, где ее и увидел Го. Очевидно, в день свадьбы почтенный родственник невесту не разглядел и сейчас, разумеется, не узнал. А поскольку она была настоящей красавицей, дядя и привез ее племяннику в жены. Ему и в голову не приходило, что у красавицы под одеждой. Не снохач же он какой-нибудь, чтобы «разгребать пепел» [291]291
  Разгребать пепел – образ любовной связи свекра со снохой.


[Закрыть]!

Ну, а что было делать молодому Яо: ликовать или предаваться горю? С первой женой, конечно, они успели сродниться, и ему было приятно ее видеть, но радость встречи тотчас сменилась унынием, когда он вспомнил, какой у жены изъян. Одно лишь название – жена, а проку никакого!

Отец и сын Яо вместе с дядюшкой ломали голову над сложной задачей.

Ясно, что пьяный небожитель ошибся в расчетах. Его слова не сбылись! Десятой женой оказалась все та же увечная, и сыну придется искать одиннадцатую. Будет искать до седых волос, пока не найдет. Оказалось, что слова «десять кубков» ничего не значат, следовательно, придумал их не святой, а самый настоящий мошенник.

Судили-рядили, но так и не смогли ничего придумать. Ночью, превозмогая тоску, Яо все же зашел в опочивальню жены и заключил ее в объятия. С каждым днем страсть супругов друг к другу росла, и оба мучились от неутоленного желания. Особенно супруга. Ну что за жизнь! Уж лучше смерть. Но тут произошло неожиданное. Огонь, сжигавший женскую плоть изнутри, однажды собрался в одном месте, кровь сгустилась и кожа вздулась. Через несколько дней волдырь лопнул, и образовалась рана.

Однажды ночью супруг ненароком коснулся раны и – о, чудо! – испытал неземное блаженство. Жена решила, что лучше умереть от боли, чем от любовного томления, и уступила натиску мужа. Нефритовый пест был острым, как волшебное лезвие. Недавняя беда обратилась счастьем. Так оно и бывает, что в минуты страданий неожиданно рождается радость, от которой человек порой может потерять рассудок.

Боясь, что рано или поздно их радостям наступит конец, рана затянется и все будет, как прежде, великие силы инь и ян снова разъединятся, супруги непрестанно предавались любовным утехам, моля небо, чтобы рана подольше не заживала.

Небо, видно, услышало их мольбу, а может быть, судьба их была предопределена свыше. Рана так и не затянулась. Вы спросите, почему так случилось? А вот почему. На жизненном пути женщины стояли разные препоны и суждены ей были разные мучения. Всемогущий спрятал ее прелести под тяжелым покровом, не дав им явиться наружу. Словом, все легкое он отправил внутрь, а плотное вывел наружу. Но нынче звезда злосчастия улетела прочь, отчего и появился волдырь. В один прекрасный момент человеческая плоть явила то, что в мире людей ценится дороже любой драгоценности. Ведь то, что достигается с трудом, ценнее во сто крат того, что приходит по первому желанию.

Кто знает, может быть, нашим героям суждено было соединиться лишь после многих испытаний. Вначале казалось, что их души сгорели и обратились в пепел, но, к счастью, их чувства не омертвели. Наверное, потому молодые люди и соединились.

Рассказанная история весьма поучительна. Из нее следует, что подобные события в Поднебесной должны происходить без всякой торопливости, лучше позднее, чем раньше. Счастья надо добиваться, а не получать его с легкостью. Пожалуй, именно поэтому в древности женились в тридцать лет, а замуж выходили лишь в двадцать. Происходило это не случайно. Тот, кому все легко достается, достоин жалости, ибо ничто не способно его обрадовать. Он не может ощутить прелести мелодий циня и сэ, воспринять их как подлинное счастье жизни, которое можно лишь уподобить парению в небесах!