Текст книги "Мистерия Сириуса"

Автор книги: Роберт Темпл

Отвлечемся теперь от аргонавтов с их волшебным кораблем и обратим внимание на довольно своеобразный источник, в котором, похоже, сохранилось сравнительно точное описание древнеегипетских представлений о системе Сириуса. Речь идет о трехтомном сочинении Дж. Р. С. Мида «Гермес Триждывеличайший».[177]177
  Mead G. R. S. Thrice Greatest Hermes. London: John Watkins, 1964, Vols. I–III.


[Закрыть] (Мид был другом поэта Йитса; в «Песнях» Эзры Паунда он упоминается под прозвищем Старый Крор.) «Гермес» содержит переводы из «трисмегистических сочинений», входивших в древнюю герметическую традицию. Это малопонятные и к настоящему времени полузабытые труды; специалисты по классической филологии склонны считать их всего лишь поздними подделками, а их подлинными авторами – неоплатоников. Надо сказать, что, за исключением мощнейшего «неоплатонического бума» в эпоху Возрождения, когда Марсилио Фичино перевел и сохранил тем самым для потомства таких неоплатоников, как Ямвлих, а равно и трисмегистические сочинения, особого внимания неоплатонизму никто и никогда не уделял.

Поскольку вряд ли многие из читателей знакомы с терминами «трисмегистический» и «неоплатонический», я остановлюсь на них немного подробнее. Неоплатоники – это древнегреческие мыслители, последователи Платона, жившие, однако, лет через 150 после своего учителя и потому потерявшие в глазах ученых XX столетия право называться платониками. На самом деле они оставались – в идейном плане – учениками Платона и считали себя просто платониками, без каких-либо уточнений. Современные ученые добавили приставку «нео» к слову «платоник» для собственного удобства – чтобы отличить последних от их предшественников.

Платоновская Академия существовала в Афинах в течение более чем девяти столетий. Сегодня ученые говорят о «сирийских платониках», «христианских платониках», «александрийских платониках» и т. д. В приложении II читатель найдет некоторые сведения о неоплатониках и их связях с тайной Сириуса (в основном речь там идет о работах Прокла).

Дж. Р. С. Мид дает в начале своей книги «Гермес Триждывеличайший» исчерпывающие объяснения сути «трисмегистической» литературы. Он называет ее «трисмегистической», а не «герметической», как было принято до него, чтобы избежать путаницы с другими древними сочинениями, известными под этим общим названием, – такими, как молитвы «египетскому Гермесу» и «герметическая алхимическая литература». От трисмегистических сочинений сохранились в основном фрагменты – огромное количество различных поучений, диалогов, цитат в работах Стобея и отцов церкви. Сами же эти сочинения утеряны. Я не решаюсь здесь пересказывать их содержание и думаю, что будет лучше, если заинтересованный читатель сам обратится к первоисточникам. Существуют темы, которые невозможно изложить в нескольких словах, и «трисмеги-стическая литература» – одна из них. В ней немало мистических элементов. В свое время Фичино сказал стареющему Козимо Медичи, что может перевести для него или герметическую литературу, или «Диалоги» Платона, но не то и другое сразу. Козимо знал, что жить ему осталось недолго. И он ответил следующим образом: «Если бы я смог прочитать книги Гермеса, я бы умер счастливым. Платон, конечно, хорош, но он может и подождать. Переводи Гермеса, Фичино!» И Фичино перевел.

Как я объясняю в приложении II, современное предубеждение против неоплатоников столь значительно, что от него страдает и репутация трисмегистической литературы. Считается, что она далека от реальности, лишена логики и вообще насквозь мистична. Наш век – это век рационалистической мысли, все еще скованной цепями наивных детерминистических предрассудков науки XIX столетия. «Мистика» ему определенно не по вкусу. Тонкая ирония ситуации заключается в том, что настоящие древнеегипетские тексты отнюдь не менее мистичны, чем сочинения неоплатоников, но это вовсе не отталкивает от них исследователей. Однако до тех пор, пока трисмегистическая литература считается неоплатонической, ее будут отбрасывать, обвиняя в мистицизме.

Вполне возможно, что трисмегистические сочинения действительно написаны неоплатониками. Но и в этом случае они могут служить ценными источниками сведений о древнеегипетской религии. В конце концов, тот же Плутарх создал трактат «Исида и Осирис» немногим ранее, чем были написаны сочинения неоплатоников. Ученым пора уже обратить серьезное внимание на этот огромный массив ценнейших исторических данных. Многое в трисмегистической литературе, вероятно, восходит к подлинным историческим источникам и компиляциям древних авторов – таким, как утерянный трактат Манефона «Сотис». Если же эта литература и в самом деле имеет почтенный возраст, то в значительной своей части она, по-видимому, относится к эпохе Птолемеев, когда зодиак, заимствованный греками у вавилонян, был перенесен в Египет. (Здесь не место обсуждать вопрос о ранних формах зодиака – таких, скажем, как хорошо известный Дендерский зодиак.)

Рис. 15. Гравюра 1675 года с изображением Юпитера Додонского – бога Зевса, находящегося в священном гроте Додонского оракула. Позади него можно видеть дуб с человеческим лицом. Считалось, что дуб в Додоне изрекает пророчества «шелестящим голосом своих листьев». Оракульский голубь, сидящий на плече Зевса, изображен крайне неудачно; тем не менее, судя по латинской надписи, это именно голубь. По словам Геродота, египтяне в пятом веке до нашей эры утверждали, что оракул в Додоне был основан на месте, где присели отдохнуть прилетевшие из Фив голуби. В книге «Беседы с вечностью» (Лондон, 1984) я собрал немало свидетельств о том, что в оракульских центрах воспитывали почтовых голубей, которые могли всего за день доставить сообщение на расстояние в несколько сот километров. Столь быстрый обмен новостями существенно помогал жрецам делать правильные предсказания и был основой их политического влияния. В ряде оракульских центров для этих целей использовались также «почтовые ласточки». На ветке священного дуба можно видеть венок, оставленный одним из тех, кто приходил вопрошать оракула. Зевс обнимает за плечи одного из селлои – жрецов Додонского оракула, обычно спавших около священных дубов на ложах из листьев. По-видимому, зимой жизнь в Додоне замирала – хотя дубы и не теряли своих листьев (в Додоне росли вечнозеленые «каменные дубы»).

Мид цитирует один из египетских магических папирусов, бесспорно древнего происхождения, сравнивая его с текстами трисмегистических сочинений: «Я взываю к тебе, Владычица Исида, к тебе, с которой вступает в союз Добрый Демон, Владыка в совершенно черном».[178]178
  Ibid, Vol. Ill, p. 95. Цит. no: Wessley, Denkschr d. k. Akad. (1893), p. 37, 1. 500.


[Закрыть]

Мы знаем, что Исида отождествлялась с Сириусом А; соответственно, «Владыка в совершенно черном» – это, весьма вероятно, ее невидимый спутник, Сириус В.

Разумеется, Мид не подозревал о существовании проблемы Сириуса. Он цитировал магический папирус с единственной целью – пролить дополнительный свет на некоторые непонятные места в переведенном им трисмегистическом трактате «Дева Мира». Комментируя этот папирус, Мид замечает: «Естественно предположить, что под Агатодемоном (Добрым Демоном) подразумевается Осирис; это одно из самых популярных его имен. Кроме того, постоянная связь с загробным – или невидимым – миром и с «таинственной тьмой» характерна только для Осириса. Он – владыка царства мертвых… и его называли «темным богом».

Трактат «Дева Мира» построен в форме диалога между иерофантом (верховным жрецом), говорящим от имени Исиды, и неофитом, выступающим от лица Гора. Таким образом, жрец, поучающий неофита, символизирует Исиду, наставляющую своего сына – бога Гора.

Трактат начинается с утверждения, что он представляет собой «святейшую речь Исиды». Далее основное внимание уделяется иерархическому принципу взаимоотношений между высшими и низшими существами во Вселенной. Время от времени эти высшие существа вмешиваются в дела смертных. Подобное случается, когда ситуация на Земле становится совсем уж нетерпимой. По словам Исиды, «все низшее обязано подчиняться носителям высших тайн». Тайна, которую она намеревается открыть Гору, – это одна из величайших тайн. Мид говорит о ней как о мистерии, осуществляемой под руководством старшего иерофанта. Эта степень посвящения (слово «степень» употребляется здесь в том же смысле, что и в масонских ритуалах, представляющих собой крайне искаженное подражание подлинным древним мистериям) называлась «Темной мистерией» или «Черным ритуалом». Свидетелями его могли быть только специально отобранные лица, прошедшие длительную подготовку на более низких ступенях посвящения. «По всей видимости, участникам этого ритуала открывались значительно более глубокие священные тайны, чем в «дневных» посвящениях».

Мид добавляет: «Поэтому я полагаю, что в указанном тексте речь идет о наиболее эзотерической стороне культа Исиды».

Пытаясь разобраться в содержании таинственного «Черного ритуала» Исиды, Мид цитирует тот магический папирус, о котором я упоминал выше. Он полагает, что «Черный ритуал» был связан с Осирисом, ибо последний – это «темный бог» и «Владыка совершенно черного», т. е. властелин «незримого мира, таинственной тьмы».

В трактате «Дева Мира» фигурирует также некто по имени Гермес, являвшийся, судя по всему, одним из тех существ, которые учили земное человечество основам цивилизации. Закончив обучение людей и «поручив своим родственникам из числа богов следить за поведением людей, он поднялся к звездам».

Согласно этому трактату, человечество причиняло массу хлопот небожителям, которые должны были внимательно наблюдать за ним и время от времени вмешиваться в происходящие события. Вот то место из «Девы Мира», которое привлекло мое внимание: «Ему (Гермесу) наследовал сначала Тат, бывший одновременно его сыном и хранителем этих знаний (скорее всего, здесь имеются в виду жрецы. – Р. Т.); а через короткое время, по воле Птаха (Гефеста) – Асклепий-Имутх и все прочие, кто должен был исследовать тайны высшего мира, как того желало Провидение – владыка всего сущего».

Это и в самом деле поразительные строки. Таинственному «Гермесу» наследуют египетские жрецы Тота. Затем, «через короткое время», «по воле Птаха» появляется некто Асклепий-Имутх. Но ведь это не кто иной, как гениальный Имхртеп – философ, врач и премьер-министр (если пользоваться современными терминами) фараона Джосера, жившего во времена III Династии (около 2600 г. до н. э.). Он лично спроектировал для Джосера знаменитую Ступенчатую пирамиду в Саккаре и руководил ее строительством. Это самая первая пирамида в мире и, как полагают некоторые исследователи, наиболее древнее каменное строение, воздвигнутое на нашей планете. С течением времени Имхотепа стали считать богом и «сыном Птаха». Это, однако, произошло тысячелетия спустя после его смерти – прежде всего потому, что после него сохранились некоторые из его сочинений. Нечто подобное случилось позднее с Заратуштрой (Зороастром): тот факт, что он написал «Га-ты», указывал на его человеческую – а не божественную – природу. Подобно Магомету и Зороастру, Имхотеп долго оставался чем-то вроде «пророка». В позднеегипетские времена отцом Имхотепа считался Птах, известный грекам как Гефест. Однако в нашем тексте этого нет: Имхотеп не называется «сыном Птаха». Образ греческого бога врачевания – Асклепия – сформировался под явным влиянием позднеегипетского представления об Имхотепе как о боге врачевания. Другие варианты имени этого удивительного человека – Имутес, Имотес, Имутеп и т. п. Отсюда и принятая в трактате форма – «Асклепий-Имутх».

Совершенно бесспорно, что здесь подразумевается именно Имхотеп. А поскольку это так, то и другие сведения из процитированного отрывка становятся более чем интересными.

Странно, прежде всего, что в таком сочинении, как «Дева Мира», буквально кишащем именами богов, его авторы тщательно избегают называть Асклепия-Имхотепа «сыном Птаха-Гефеста». Похоже, это действительно древний текст, написанный еще до того, как египтяне стали считать Им-хотепа богом.

Дж. Харри пишет:

«Египтологи очень долго терялись в догадках, почему Имхотеп, живший во времена фараона Джосера, около 2900 г. до н. э., перешел в разряд «настоящих» богов только в персидский период (примерно с 525 г. до н. э.). Обожествление человека, пусть даже и выдающегося, спустя две с половиной тысячи лет после его смерти выглядит довольно странно. Первым разумное объяснение этой загадки предложил Эрман: на протяжении долгого времени Имхотеп рассматривался как полубог и получал соответствующие своему рангу почести. Эрман полагал, что Имхотеп стал считаться полубогом в эпоху Нового Царства (т. е. около 1580 г. до н. э.), но новейшие исследования показывают, что это произошло значительно раньше».[179]179
  См.: Hurry J. B. Imhotep, the Vizier and Physician of King Zoser and afterwards the Egyptian God of Medicine. Oxford University Press, 1926.


[Закрыть]

Теперь – немного хронологии. В «Деве Мира» совершенно правильно утверждается, что Имхотеп жил «через короткое время» после возникновения египетского жречества. Сообщество жрецов возникло, судя по имеющимся данным, в период I Династии, основанной фараоном Менесом. Имхотеп был министром фараона Джосера из III Династии (Древнее Царство). По оценке И. Э. С. Эдвардса,[180]180
  Edwards I. E. S. The Pyramid of Egypt. Penguin. 1970.


[Закрыть] правление III Династии началось около 2686 г. до н. э., а Первой – около 3100 г. до н. э. Таким образом, выражение «через короткое время» вполне оправданно. Кто бы ни написал «Деву Мира», он явно был знаком с древнеегипетской хронологией, и, что существенно, он не считал Имхотепа «сыном Птаха».

Есть и еще один любопытный момент. В тексте трактата упоминаются «все прочие (после Имхотепа), кто должен был исследовать тайны высшего мира». Получается, что наследники Имхотепа «исследовали» загадки Вселенной, да и сам Имхотеп тоже был «исследователем». Похоже, что автор трактата прекрасно знал, о чем говорит. Ибо Имхотепа справедливо считают первым подлинным философом, чье имя дошло до потомков. В своей книге Дж. Харри перечисляет вероятных преемников Имхотепа, упомянутых в одном из Оксиринхских папирусов. В этом папирусе утверждается, что «Имхотепу поклонялись еще в эпоху IV Династии, и его храм посещали больные в надежде на излечение». Харри добавляет: «В числе прочих людей называют Гора, сына Гермеса, и Калеобиса, сына Аполлона (Имхотеп же был сыном Птаха), но кем они были – неизвестно». Не могли ли они быть преемниками Имхотепа в «исследованиях»?

О трисмегистической (герметической) литературе Харри отзывается следующим образом: «Если довериться свидетельствам об Имхотепе, имеющимся в герметической литературе, его интересовали также астрономия и астрология, хотя и неизвестно, проводил ли он какие-либо наблюдения. Сез приводит многочисленные ссылки на эти сочинения, доказывающие, что в астрономическом отношении Имхотеп сближался с богом Тотом».[181]181
  Hurry J. B. Op. ciL, p. 20.


[Закрыть] Имхотеп был также верховным жрецом при фараоне Джосере, и, судя по всему, под Тотом (Татом) здесь подразумевается именно сообщество жрецов, хранившее тайну «Черного ритуала». Это доказывает, что они занимались и вопросами астрономии. Другими словами, моя астрономическая интерпретация «Черного ритуала» получает из этого источника определенное подтверждение. Приятно, когда удается связать на первый взгляд совершенно разнородные факты.

Надписи в знаменитом храме в Эдфу, построенном Птолемеем III Эвергетом (237 г. до н. э.), говорят об Имхотепе как о «великом жреце», «сыне Птаха, который выступает или читает лекции». По словам Дж. Харри, «Имхотеп пользовался репутацией «одного из величайших египетских мудрецов»;[182]182
  Ibid, p. 40.


[Закрыть] его мудрость произвела такое глубокое впечатление на современников и потомков, что слава Имхотепа перешагнула многие века. «Что касается его литературной деятельности, утверждают, что он сочинял трактаты по медицине, архитектуре, а также и на другие темы, и что некоторые из этих работ сохранялись вплоть до начала христианской эры… Литературные заслуги Имхотепа были столь значительны, что его стали считать «покровителем писцов».

Другими словами, Имхотеп был первым из великих философов. Конечно же, он и «выступал», и «читал лекции». В будущем нас ждут очень интересные открытия – ведь могила Имхотепа до сих пор не найдена. Полагают, что она находится в Саккаре; покойный профессор Эмери не раз предполагал, что ее вот-вот удастся обнаружить. Сегодня раскопками в этом районе руководит профессор Смит – человек удивительного характера, рядом с которым чувствуешь невольную уверенность, что ему суждено сделать важнейшее археологическое открытие в истории, на фоне которого гробница Тутанхамона покажется едва ли не мелочью. И самыми интересными находками в гробнице Имхотепа станут, несомненно, древнейшие рукописи в истории цивилизации. Ибо такого человека, как он, явно не могли оставить без них в его загробном странствии.

Памятуя об этих рукописях (а я уверен, что они и сейчас покоятся под землей, ожидая, пока их обнаружат), нелишне обратить внимание на следующее место в трактате «Дева Мира»:

«Священные символы космических стихий были скрыты с помощью тайн Осириса. Перед своим возвращением на небо Гермес произнес над ними заклинание и сказал такие слова: «О, святые книги, созданные моими бессмертными руками и магическими заклинаниями, (в этом месте текст так сильно испорчен, что его невозможно прочесть. – Прим. авт.)… не подверженные порче, вечные, не подвластные времени! Станьте невидимыми, недоступными для тех, кто будет ступать по этой земле, пока древнее Небо не породит подходящие для вас орудия, которые Творец назовет душами!»

Так говорил он; и, наложив на них заклятие, скрыл их в безопасных местах. И с тех пор прошло уже немало времени».

В «Деве Мира» главная цель для людей, желающих познать истину, описывается следующим образом: «[Люди] будут пытаться постичь… природу святых пространств, где не ступала нога человека, и ринутся ввысь, желая понять природу небесного движения.

Но и это еще не все. Ибо не останется для людей ничего недоступного, кроме отдаленнейших областей Земли; но в своем дерзновении они рискнут преследовать Ночь, самую далекую Ночь из всех ночей».

Мы «ринемся ввысь», в космос, чтобы «понять природу небесного движения», говорится в этом древнем (и неизвестно, насколько древнем) трактате. Как это верно было сказано! Сегодня мы уже высадились на Луне, то есть «ринулись ввысь», за пределы земной атмосферы. И мы действительно пытаемся «понять природу небесного движения». Справедливо и утверждение трактата о том, что «это еще не все». Космические исследования по существу только еще разворачиваются. Человек не успокоится, пока не освоит всю Солнечную систему. После этого придется на некоторое время остановиться перед огромными расстояниями, отделяющими Солнце от ближайших звезд. А что же потом? Наши сегодняшние успехи, безусловно, со временем покажутся весьма скромными. Великий мореплаватель Васко да Гама имел полное право гордиться своими достижениями, но мы-то понимаем, что это было только начало пути.

Согласно трактату, мы, «в нашем дерзновении», сможем постичь величайшую тайну… мы откроем «Ночь». И смысл «Черного ритуала» станет наконец-то понятен. Но уже сейчас можно сказать, что этот ритуал имел отношение к Исиде и Сириусу. Содержание пророчества явно подразумевает космос. Бесспорно, что никакое другое открытие не потрясет человечество столь же сильно, как первый контакт с внеземной разумной жизнью. Не приведут ли древние знания о темном спутнике Сириуса к такому контакту? Что, если ближайшая к нам космическая цивилизация действительно находится в системе Сириуса, всего лишь в девяти световых годах от Солнца, и порой за нами наблюдает?

Что, если удастся доказать эту гипотезу, поймав с помощью радиотелескопов обрывки внеземных теле – и радиопередач? Ведь любая цивилизация, более или менее близкая к нам по своему уровню развития, постоянно – даже не желая того – сообщает своим космическим соседям о своем существовании… Что, если все это действительно случится? Какое это будет потрясение для всего человечества!

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
СВЯЩЕННОЕ ЧИСЛО 50

Вернемся к трактату «Дева Мира». В нем совершенно ясно говорится, что Исида и Осирис прибыли на Землю, чтобы научить человечество основам цивилизованной жизни:

«И Гор затем сказал:

«Ответь мне, мать, как случилось Земле принять божественную эманацию?» И Исида отвечала:

«… Я не могу рассказать об этом, ибо нельзя говорить о священных истоках, о Гор, [сын] великой мощи, дабы тайны богов не стали известны смертным. Но знай, что верховный бог, создатель и владыка Вселенной, послал ненадолго в этот мир твоего великого отца Осириса и величайшую богиню Исиду, чтобы они помогли всем живущим.

Это их могуществом расцвела жизнь. Это они положили конец кровопролитиям. Это они отвели места для поклонения богам-предкам и для священных ритуалов. Это они дали людям законы, пищу и кров…» И так далее…

Автор трактата сообщает также, что Осирис и Исида научили людей бальзамировать покойников: «Они поведали людям, как сохранять тела умерших». Если это написал грек, то скорее всего – именно в период правления Птолемеев.

Общеизвестно, что бальзамирование покойников – исконно египетский обычай. Неоплатоник-грек мог упомянуть о нем лишь в том случае, если он использовал для написания своего сочинения более древние источники египетского происхождения.

Рассматриваемый нами раздел трактата завершается следующими словами:

«Это они, постигнув с помощью Гермеса тайны бога, открыли людям искусства, науки и ремесла и стали первыми законодателями.

Это они, узнав от Гермеса, что волей божьей высшее связано с низшим, даровали людям священные обряды, которым покровительствуют небеса. (Судя по отсутствию в цитируемом тексте многословных рассуждений на темы астрологии, трактат «Дева Мира» был написан еще до воцарения Птолемеев в Египте. В более позднюю эпоху его автор вряд ли смог бы от этого удержаться: «астрологическая мания» развилась у египтян под непосредственным влиянием греческой и вавилонской культур. – Р. Т.)

Это они, зная о непрочности [смертных] тел, подготовили учителей, совершенных во всех областях знания, – дабы тот, кто стремится познать божественные истины, мог преодолеть свое невежество, и чтобы магия и философия питали душу, а медицина лечила тело, когда оно болеет.

И совершив все это, о, сын мой, Осирис и я поняли, что мир [теперь] достиг полноты, и вслед за тем жители неба позвали нас обратно…»

В «Деве Мира» Исида утверждает, что исполняющие «Черный ритуал», почитая ее, «достигают совершенства». В этом ритуале присутствует нечто по имени Ночь – «плетущая свою сеть быстрым светом, хотя и более слабым, чем солнечный». Понятно, что таинственная Ночь – это вовсе не ночное небо: судя по тексту трактата, она подобна «другим тайнам», которые «движутся в небе с удивительной регулярностью, следуя по предназначенным им путям и скрыто влияя на то, что внизу».

Рассмотрим это описание более детально. Итак, «Ночь» – это вовсе не ночь, а зашифрованное обозначение чего-то совсем иного. Она излучает свет, «хотя и более слабый, чем солнечный». Темный спутник Сириуса – это звезда, по яркости уступающая и Сириусу, и Солнцу. Кроме того, Ночь «плетет свою сеть быстрым светом», что ясно указывает на ее движение. Период обращения Сириуса В вокруг Сириуса А составляет 50 лет – это меньше, чем периоды обращения трех планет нашей солнечной системы – Урана, Нептуна и Плутона. Урану, к примеру, необходимо 84 года, чтобы завершить свое путешествие вокруг Солнца, а Нептуну и Плутону еще больше – 165 и 250 лет соответственно. Таким образом, звезда (Сириус В) движется быстрее, чем некоторые планеты! Вполне можно сказать, что она «плетет свою сеть быстрым светом».

Обратимся теперь к шумерской или, точнее, шумеро-аккадской культуре. Известно, что она возникла более или менее одновременно с культурой Древнего Египта. В предыдущих главах я уже высказывал гипотезу о том, что близкое сходство между религиозными представлениями шумеров и египтян свидетельствует об общности происхождения их цивилизаций. Позже я обнаружил, что Уоллис Бадж предполагал то же самое. Мне не удалось пока выяснить, занимался ли кто-либо из шумерологов этим вопросом. Значительно больше внимания они уделяют торговым связям между Шумером и цивилизацией долины Инда, а также проблеме местоположения страны Дильмун. (Для шумеров Дильмун был, с одной стороны, реальной страной, из которой они экспортировали строевой лес, а с другой – «иным миром», но отнюдь не преисподней, а неким «чистым», или «светлым», местом.) Крамер полагает, что Дильмун – это именно долина Инда; Дж. Бибби же, вслед за Питером Б. Корнуоллом, отождествляет его с одним из Бахрейнских островов в Персидском заливе. Для шумеров эта страна была исключительно важна, и поэтому ученые наших дней также склонны уделять ей повышенное внимание. По мнению Крамера, Египет шумеры называли страной Маган, и царь Саргон даже посылал туда свои войска.

Основные принципы, лежащие в основе египетской и шумеро-аккадской астрономии, практически тождественны между собой. Но, конечно, в деталях они отличались, о чем можно прочесть в книге профессора Отто Нейгебауэра «Точные науки в древности». Однако и сам Нейгебауэр признает, что его мало интересовали начальные этапы развития науки в этих странах, и он не уделил серьезного внимания наиболее древним из сохранившихся источников. Вот как он характеризует свой подход к отбору материала: «Наше описание вавилонской астрономии будет не вполне исчерпывающим. Особенности ее исторического развития мы затронем лишь в самом общем плане. Подробное обсуждение немногих сохранившихся древних текстов, с одной стороны, заняло бы слишком много времени, а с другой – никак не оправдывается их реальным историческим значением. Это верно и для вавилонских, и для египетских источников. Если же мы обратимся к более поздним периодам истории этих стран, то здесь ситуация совсем иная». Что ж, профессор Нейгебауэр, по крайней мере, не скрывает своих предпочтений.

Откроем теперь перевод аккадского эпоса, известного под названием «Энума элиш»[183]183
  См.: Pritchard J. В. (Ed.) Ancient Near Eastern Texts Relating to the Old Testament. 2nd edition, Princeton University Press, 1955.


[Закрыть] – по первым словам сохранившегося текста, которые буквально значат «Когда вверху…», – и прочитаем следующие строки:

 
«Он устроил стоянки для великих богов,
Описал фигуры созвездий.
Год определил он, разбив его на части.
Он назначил по три созвездия для каждого из двенадцати месяцев.
И определив дни года [посредством] [небесных] фигур, он основал…» И так далее…
 

Другими словами, здесь описана система, аналогичная древнеегипетским звездным часам. Каждый месяц состоит из трех десятидневных недель, что дает в итоге 36 созвездий, или «деканов», представляющих собой астральные образы богов. В тексте подчеркивается, что каждый месяц разделен на три части – «недели» – и что каждой из этих «недель» соответствует созвездие или определенный участок неба. Вряд ли можно предполагать, что месяц делился на неравные промежутки времени; судя по всему, это те же самые десятидневные «недели», что и в Египте. Поскольку 3 x 12 = 36, здесь мы также имеем дело с тридцатью шестью «деканами», каждый из которых определяется некоторым созвездием. Как и в Египте, шумерские «деканы» – это «астральные образы богов». Странно, что никто из ученых не обратил внимания на точнейшее соответствие между этим отрывком из «Энума элиш» и египетской системой звездных часов.

Строка «И определив дни года [посредством] [небесных] фигур… «также весьма интересна. Похоже, что речь здесь идет об эпагоменах – пяти добавочных днях, которые были необходимы, чтобы получить реальную (или близкую к реальной) продолжительность года – 365 дней.

В египетской традиции каждому из этих дней соответствовало (и, таким образом, определяло его) одно из божеств, связанное с некоторым созвездием («небесной фигурой»). Эти пять дней египтяне называли «сверхгодовыми днями». Они играли важную роль и в астрономии индейцев майя. Я, впрочем, не собираюсь углубляться в обсуждение особенностей астрономии майя. К тематике моей книги она особого отношения не имеет.

Итак, мы видим, что астрономические представления шумеров и египтян были в своей основе тождественны. Это обстоятельство даже более существенно, чем сходство в именах богов и религиозных верованиях. Последнее можно объяснить, сославшись на то, что люди в самых разных уголках планеты были склонны выражать чувство благоговения перед божеством с помощью одних и тех же звуков. В конце концов, все мы, обращаясь к матери, говорим: «Ма!» Но астрономические системы такого уровня сложности – это уже нечто иное. Тот факт, что в аккадском тексте, датируемом, на взгляд его переводчика Э. А. Спейсера, ранневавилонским периодом (т. е. началом второго тысячелетия до нашей эры), описывается, по сути дела, египетская система звездных часов, как минимум свидетельствует о тесных связях между этими культурами. Когда именно они были установлены – сказать трудно, но можно оценить верхний предел возможных в данном случае датировок. Ясно, что установление подобных связей должно было предшествовать созданию поэмы «Энума элиш». Даже если мы примем самую позднюю из возможных датировок, это будет начало первого тысячелетия до нашей эры. Наш вывод не менее убедителен, чем любые материальные свидетельства межкультурных контактов. Но поскольку это лишь верхний предел, то в действительности контакты между Египтом и Шумером должны были начаться значительно раньше. Не исключено также, что обе эти культуры имели общее происхождение – как предполагал Уоллис Бадж.

Известны образцы египетских звездных часов, сохранившиеся от эпох правления Сети I (1303–1290 гг. до н. э., XIX Династия) и Рамзеса IV (1158–1152 гг. до н. э., XX Династия). Они изображены на стенах гробниц этих фараонов. Следовательно, возраст звездных часов – не менее 3300 лет, и они, судя по всему, имеют столь же почтенный возраст, как и вся цивилизация Египта. К началу первого тысячелетия до нашей эры в их структуру были внесены некоторые изменения: десятидневную неделю заменила пятнадцатидневная. Позже были произведены и другие модификации, и со временем система звездных часов стала анахронизмом. Мне представляется, что возвышение солнечного бога Ра сделало звезды (в частности, Сириус) менее важными в глазах египтян.

Так или иначе, в начале первого тысячелетия до нашей эры роль системы Сириуса в египетской картине мира уже не была столь существенной, как раньше; на первый план вышли менее эзотерические (и более понятные для масс) концепции. Возможно, что, сознавая неизбежность происходящего, некоторые жрецы решили сохранить древние знания о системе Сириуса в специально созданных для этой цели убежищах. Это предположение будет детально рассмотрено ниже, и результаты рассмотрения, я полагаю, окажутся весьма любопытными.