Текст книги "Мистерия Сириуса"

Автор книги: Роберт Темпл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 29 страниц)

Рис. 40 Маршрут миграции догонов.

– Маршрут миграции тарамантов (догонов).

– Маршрут дальнейшей миграции аканов.

– Караванная дорога из Триполи к озеру Чад.

Просто невероятно, как смогли выжить эти люди в пустынях и дебрях Африки! Тем не менее я полагаю, что и догоны, и их ближайшие южные соседи (с которыми они, кстати говоря, поддерживают довольно оживленную торговлю) являются прямыми потомками лемносских греков (считавших себя внуками аргонавтов). Начав рассмотрение проблемы Сириуса с загадок «догонской астрономии», мы установили, что те же знания некогда бытовали в районе Средиземноморья и что их источником был Древний Египет; проследив же пути их распространения, мы снова вернулись в Африку и обнаружили, что здесь все еще живут потомки древних хранителей этих тайных знаний! Можно считать, что нам очень повезло!

Несколько слов о пеласгах, живших в Аркадии и, по словам Геродота, успешно сопротивлявшихся дорийцам, когда последние завоевывали Грецию. По-видимому, именно пеласги (как и те народы, которые были вытеснены дорийцами с их прежних мест обитания) были в числе главных хранителей знаний о Сириусе. Но еще более важно то обстоятельство, что они тоже имели отношение к Ливии. «Как полагали пеласги, – отмечает Грейвс, – богиня Афина родилась в Ливии, близ Тритонийского озера. <…> Платон отождествлял Афину, покровительницу города Афин, с ливийской богиней Нейт. <… > В Саисе находился храм, посвященный Нейт, и жрецы этого храма оказали теплый прием Солону – просто потому, что он был родом из Афин. <…> Геродот писал (IV, 189): «Одеяние и эгиду на изображениях Афины эллины заимствовали у… ливиянок». <…> Эфиопские девушки все еще одеваются таким же образом. <… > Геродот также добавляет, что громкие крики восторга алулу, ололу, издававшиеся в честь богини Афины (Илиада, VI, 297–301), «впервые возникли в Ливии». Тритон же значит «третья царица».[315]315
  Graves R Op. cit., 8.


[Закрыть] Снова мы встречаемся здесь с упоминанием трех богинь. Вспомним, что в Ливии располагалось святилище Амона, столь же знаменитое, как и додонский оракул Зевса. И именно туда летел голубь из египетских Фив. Афина же как дочь Зевса равнозначна дочери Амона, ибо последний отождествлялся с Зевсом.

Рис. 41. Младенец Аполлон, будучи всего четырех дней от роду и сидя на руках у своей матери Лето, пускает стрелу в чудовищного Пифона. Рядом с ними стоит Артемида. Судя по изображению пальмы, дело происходит не в Дельфах, а на Делосе (напомним, что в системе «древесного кода» этот остров обозначался именно пальмой). Эта аттическая ваза свидетельствует, что, хотя поединок Аполлона с Пифоном и произошел, как считалось, в Дельфах, он имел какое-то отношение и к Делосу. Не был ли «Пифон» скорее обобщенным символом, чем конкретным образом? Все это хорошо укладывается в модель геодезической октавы, включавшей, в частности, оракульские центры в Дельфах и на Делосе – пунктах, разделенных одним градусом широты. Поскольку оракул на Делосе прекратил свое существование около 600 г. до н. э., эта традиция явно уходит в глубокую древность.

Богиню Афину знали также под именем Афины Паллады (в книге Грейвса объясняется, почему). Он сообщает, в частности, что «третий Паллант» был отцом «пятидесяти паллантидов, с которыми воевал Тесей (см. 97g и 99а), поначалу, судя по всему, враждовавший со жрицами Афины». Опять то же самое число – 50!

«Керамика, найденная на Крите, – подчеркивает Грейвс, – свидетельствует о волне переселенцев из Ливии, достигшей острова примерно в 4000 г. до н. э. Кроме того, большое число беглецов из западной части нильской Дельты, поклонявшихся этой богине, прибыло на Крит вслед за насильственным объединением Верхнего и Нижнего Египта около 3000 г. до н. э. (при Первой Династии). Вскоре после этого началась Первая минойская эпоха, и критская культура распространилась на Фракию и на материковую Грецию».[316]316
  Ibid., 8.2.


[Закрыть]

Возвращаясь к вопросу о числе 50, хочу привести некоторые дополнительные сведения о Цербере, пятидесятиго-ловом адском псе. По словам Грейвса, «Эхидна родила от Тифона чудовищ: Цербера…»[317]317
  Ibid., 34.


[Закрыть] и т. д. Вспомним, что в гомеровском «Гимне Аполлону» и в других древних текстах Ти-фон отождествляется с Пифоном;[318]318
  Ibid, 21.2.


[Закрыть] последнего же победил Аполлон, и над гниющим трупом этого чудовища был воздвигнут Дельфийский оракул.

«Цербер, – продолжает Грейвс, – которого дорийцы отождествляли с собакоголовым египетским богом Анубисом, сопровождавшим души умерших в загробный мир, первоначально представлял собой богиню смерти Гекату (или Гекабу); ее изображали в виде суки, поскольку псы едят мертвечину и воют на луну. Орф, от которого Эхидна родила [различных чудовищ] – это Сириус, Собачья звезда, отмечавшая в Афинах начало Нового года. У него было, как у Януса, две головы, поскольку после реформы афинского календаря в нем осталось только два времени года».[319]319
  Ibid, 34.1 & 343.


[Закрыть] Три головы Гекаты и Цербера (в «упрощенном» варианте) могли, вообще говоря, символизировать три времени года, принятые в египетском календаре: (1) разлив Нила, (2) сев, (3) сбор урожая. Но это довольно натянутое объяснение. Почему тогда три богини Сириуса находятся в одной лодке на изображениях, не имеющих ничего общего с календарем? На самом деле и три богини, и «трехголовость» всегда связаны с Сириусом и никогда – с календарным годом. Но позже, во времена классической Греции, было, видимо, решено, что лучше «календарное» объяснение, чем никакого.

Надеюсь, что читатель уже обратил внимание на связь между египетским богом Анубисом (которого в главе 3 мы отождествили с орбитой Сириуса В) и пятидесятиголовым Цербером. Последнего можно назвать греческой ипостасью Анубиса. Мне не удалось найти каких-либо свидетельств о связи между собственно Анубисом и числом 50. Правда, мы отыскали египетское слово кети, в число значений которого входят и «гребец», и «орбита»; а поскольку количество гребцов в небесных ладьях (имеющих отношение к Сириусу) всегда равно пятидесяти – и в греческих, и в шумерских мифах, – это обстоятельство показывало, что мы уже тогда были на верном пути. Теперь же перед нами – прямое подтверждение наших гипотез! И кроме того, оказалось, что пес Орф, брат Цербера, отождествлялся с Сириусом. Таким образом, нам удалось доказать, что в Средиземноморском регионе присутствовали все те элементы знаний о Сириусе, которыми располагают догоны. Мы также проследили путь, по которому эти знания были перенесены из Средиземноморья в Страну догонов – через Ливию, сахарские оазисы и Тимбукту на южный берег Нигера. Преодолев тысячи лет и тысячи километров, мы вышли к источнику удивительных знаний, сохраняющихся в нетронутом виде в глубине «черной Африки». Но многое еще остается непонятным. Необходимо глубже разобраться в содержании этой средиземноморской традиции, особенно в ее древнейших египетских корнях, укрытых в туманном додинастическом мире Бехдета (который, судя по всему, до сих пор лежит нераскопанным в тине нильской дельты).

Отцом пса Орфа (Сириуса) и его брата – пятидесяти-голового пса Цербера – был чудовищный Тифон, о котором шла речь чуть выше. Небесполезно выяснить, что говорят о значении слова «Тифон» (и однокоренных с ним слов) Лидделл и Скотт.

Одно из значений этого слова – как ни странно, «разновидность кометы» – или, другими словами, движущаяся звезда! Тифосом (или Тифойесом) именовался младший сын Геи, которая была, как известно, также матерью трех пяти-десятиголовых чудовищ и Гараманта. Тифос значит «дым», «туман», а также «тщеславие, суетность (ибо они помрачают разум человека)». Тифлос – это «слепой» – прежде всего «в смысле «смутный», «затуманенный», «затемненный». Глагол тифлоо имеет значение «ослеплять», а также «сбивать с толку». Он также значит «окутывать дымом».

Поскольку о Тифоне определенно говорится как об отце Сириуса (Орфа), и этим словом именовали, в частности, движущуюся звезду, а у второго его сына пятьдесят голов, я склонен понимать все эти ссылки на «затемненность» и «невидимость» как указания на Сириус В. Последний, как известно, для невооруженного глаза невидим. Другими словами, мы тифлос (слепы) в отношении Тифона, поскольку он как бы заслонен (тифлоо) тифосом (туманом, дымом); и мы сбиты с толку (тифлоо), ибо вопрос о спутнике Сириуса весьма темен (тифлос).

Не исключено, что слово «Тифон» произошло от египетского слова тефит, или теф-т, которое обозначает «пещеру, полость, отверстие в грунте». Это египетское понятие очень хорошо приложимо к той расщелине в Дельфах, где, как считали греки, валялся гниющий труп Пифона, испуская отвратительную вонь. А как мы знаем, первоначально Пифон и Тифон – одно и то же чудовище.

Египетское слово теп значило «рот». Словосочетание теп ра буквально переводится как «рот бога», а по смыслу – как «божественный оракул». Теп – это непридыхательная форма слова теф. Отсюда – тефит, или пропасть под дельфийским тепом. Ниже мы рассмотрим и другие аспекты слова теп. Пока же отметим только, что имя «Тифон», по всей видимости, происходит от египетского слова, описывающего пещеру или расщелину в земле. Египтяне, основавшие дельфийский теп (оракул), естественно, должны были использовать египетское же слово для обозначения существовавшей там расщелины. Со временем, когда этим оракулом завладели греки и память о египтянах осталась разве что в легенде о посещении Дельф Гераклом из Канопуса, первоначальное слово, обозначавшее эту расщелину, не было забыто лишь благодаря врожденному консерватизму жрецов. Во многих религиях в течение очень долгого времени сохраняются древние слова и выражения, несмотря на то что истинный смысл этих слов давно канул в Лету. Поэтому какой-нибудь грек, не имевший понятия ни о египетской культуре, ни о ее влиянии на культуру греческую, продолжал тем не менее называть расщелину в Дельфах, извергавшую серные испарения и считавшуюся логовом Тифона, древнеегипетским словом тефит. Языковеды давно уже обратили внимание на то, что шумерское слово абзу – «пещера» – приняло в греческом языке форму абиссос, а оттуда попало в другие европейские языки, и в частности в английский: «abyss» – «бездна», «пропасть».

Испарения, поднимавшиеся из дельфийской расщелины, по-видимому и привели к тому, что слова, производные от «тефит», получили значения «затуманивать», «затемнять» и т. п. А тесная связь между Тифоном и Сириусом объясняется тем, что приобретенное этим словом в греческом языке значение «тьмы», «мрака» хорошо ложилось в общую канву знаний о Сириусе. «Дополнительные» же его значения – «суета», «тщета» (поскольку суетность затемняет разум человека) – замечательный пример того, как в процессе использования слова в поэтической и повседневной речи оно может приобретать существенно новые оттенки.

Вероятно, именно благодаря тому, что Тифон и – соответственно – Сириус В ассоциировались с тьмой и с чернотой бездны, в более поздние времена считалось, что некоторые божества, имеющие отношение к Сириусу, обитают в темном подземном мире. Прототипом таких божеств явился Анубис – бальзамировщик мумий умерших. Поначалу Анубис не был богом мертвых и стал таковым в какой-то мере случайно. Я уже упоминал, что мумию бальзамировали строго в течение семидесяти дней, и этот срок соответствовал продолжительности пребывания Сотис в Дуате, загробном мире. Ровно столько дней Сириус не появлялся на ночном небосклоне. Ежегодная семидесятидневная «смерть» Сотис – это наиболее фундаментальный «потусторонний» аспект древних представлений о Сириусе. Разумеется, Анубис, представляющий собой орбиту Сириуса В, невидим всегда, а не только в течение какого-то промежутка времени. Темнота как постоянное качество Тифона хорошо соответствовала этому обстоятельству и способствовала усилению «потустороннего» элемента в сириусной традиции. Представления о «невидимости» и «тьме» с течением времени становились самодовлеющими – по мере того, как понимание их подлинного смысла ослабевало со сменой поколений жрецов, посвященных в тайну. Хотя догоны смогли тем не менее сохранить знания о системе Сириуса в поразительно чистом виде.

Таким образом, пятидесятиголовый Цербер-Анубис в греческие времена переселился из космоса в загробный мир. У древних египтян его потусторонность носила, впрочем, скорее символический характер, чем буквальный. Для широких масс пребывание Сотис в Дуате отождествлялось с отсутствием Сириуса на небосводе в течение 70 суток – факт легко проверяемый – и его последующим появлением в лучах утренней зари. Но жрецы знали, что темный спутник Сириуса невидим для невооруженного глаза даже тогда, когда эта звезда сверкает на ночном небе.

Взглянем еще раз на пса Орфа, отождествлявшегося с Сириусом и принадлежавшего пастуху Эвритиону. Грейвс проводит интересную параллель между этим пастухом и Энкиду, спутником Гильгамеша. Последний был волосат, невероятно силен и жил в дикой степи. «По своему характеру Эвритион был «прерывателем» – одним из многих в мифологии. <… > Самый древний образ «прерывателя» – это Энкиду он помешал священному браку Гильгамеша с богиней Эреха (Урука. – Прим. авт.) и вызвал героя на поединок».[320]320
  Ibid., 143.5.


[Закрыть] Очень интересно обнаружить, что Грейвс по сути дела сравнивает между собой греческое и шумерское представления о Сириусе В – ибо выше мы уже отождествили Энкиду со спутником Сириуса. Эвритион – «спутник Сириуса» в самом буквальном смысле этого слова: если Орф – это Сириус, а Эвритион – пастух, который его сопровождает, то Эвритион и представляет собой «спутник Сириуса». А Энкиду – наделенный необычайной силой волосатый дикарь, устоявший в поединке против Гильгамеша и ставший после этого его другом и спутником. И Эвритион, и Энкиду далеки от цивилизации и чуть ли не покрыты шерстью; в этом отношении они очень напоминают греческого бога Пана.

Мотив вмешательства, «прерывания» и вызова на поединок связан, по всей видимости, с тем фактом, что на движение Сириуса А оказывает постоянное возмущающее действие его достаточно массивный спутник. Грейвс отмечает, что еще одним примером «прерывателя» служит в греческой мифологии образ Агенора, чье имя значит «очень мужественный». Он, в частности, вмешался в свадьбу Персея и Андромеды. Персей, как известно, – сын Данаи, правнучки царя Даная, у которого было пятьдесят дочерей. Как сообщает Грейвс,[321]321
  Ibid, 73. c.


[Закрыть] в истории Данаи также не обошлось без ковчега. Ее отец «запер ее и младенца Персея в деревянный ящик и бросил в море». Позже Персея в его странствиях сопровождали циклопы.[322]322
  Ibid, 73. p.


[Закрыть] Еще один знакомый образ!

Персей влюбился в Андромеду, дочь Кассиопеи. «Кассиопея похвалялась своей красотой перед нереидами. Дочери Нерея разгневались на нее и пожаловались Посейдону…»[323]323
  Ibid, 73. J.


[Закрыть] Дальнейший ход событий всем известен, но примечательно, что число нереид и в этом случае равно пятидесяти. Грейвс полагает, что они представляли собой общину жриц, поклонявшихся богине Луны.[324]324
  Ibid, 33.3.


[Закрыть] По мнению Грейвса, число 50 в мифах связано с Луной. Смелое, но неубедительное предположение.

В свете того, что мы знаем о Данае и его дочерях, небезынтересно перечитать начало десятой Немейской оды Пиндара,[325]325
  The Odes of Pindar. Trans, by С. M. Bowra, Penguin, 1969, p. 176. Цит. по: Пиндар. Вахилид. Оды. Фрагменты. М.: Наука, 1980, с. 151.


[Закрыть] которая в основном посвящена городу Аргосу (чье название заставляет вспомнить о корабле «Арго» и о его строителе):

 
«Город Даная и пятидесяти его дочерей
на блистательных тронах,
Аргос, Благолепную обитель Геры,
Воспойте, Хариты!»
 

Персей и Даная также связаны с Аргосом. Что же касается упомянутых в этом отрывке Харит, то впервые им начали поклоняться в Орхомене. Хариты часто появляются вместе с Гермесом; их даже называли «Харитами Гермеса» (например, в «Жизнеописаниях философов» греческого историка Евнапия,[326]326
  Eunapius. Lives of the Philosophers and Sophists. Trans, by W. C. Wright, in Vol. 134 of Loeb Library Series (Philostratus and Eunapius). London: Heinemann; Harvard University Press, 1961.


[Закрыть] чья «Всемирная история», к сожалению, утеряна). В работе Евнапия сообщаются исключительно интересные сведения о том районе Египта, где располагались Бехдет и Канопус. Говоря об Антонине, сыне одной из замечательных женщин древности – Сосипатры, Евна-пий пишет: «Он побывал в Александрии и был настолько восхищен устьем Нила близ Канопуса, что остался там и посвятил себя поклонению богам и исполнению тайных ритуалов».[327]327
  Ibid, p. 419 (text 471).


[Закрыть] А также: «Антонин был достоин своих родителей, ибо поселившись в канобском устье Нила, он полностью погрузился в религиозную жизнь этого места».[328]328
  Ibid, p. 417 (text 470).


[Закрыть] Выходит, что в Канопусе практиковались некие ритуалы, которым следовало всецело себя посвящать. Несколько ниже Евнапий упоминает, что христиане разрушили древние храмы, располагавшиеся в этой местности, и уничтожили александрийский Серапеум.[329]329
  Ibid, pp. 421–425 (text 472).


[Закрыть] Чтобы вытеснить из Канопуса язычников, там поселили черноризных монахов. Таким образом, это место имело в древности исключительно важное религиозное значение. Безусловно, там необходимо было бы организовать серьезные раскопки. Языческие мистерии, практиковавшиеся в Канопусе, по всей видимости, продолжали традиции Бехдета и имели прямое отношение к загадке Сириуса.

Вернемся к приведенному выше отрывку из Пиндара. Особенно симптоматично упоминание в нем «пятидесяти дочерей на сияющих тронах». Как мы знаем, иероглифическое написание имен Аст (Исиды) и Асара (Осириса) включает в себя изображение трона. На тронах сидят и пятьдесят Ануннаков – шумерских богов судьбы. Около проблемы Сириуса трон появляется с поразительной регулярностью; Пиндар – поэт, живший уже в эпоху классической Греции (хотя и в самом ее начале) – тоже не проходит мимо этого образа.

Между Сириусом, с одной стороны, Аргосом и Данаем – с другой, существуют многообразные связи, в частности – через минийских ливийцев. Отец Даная был «сыном Ливии от Посейдона».[330]330
  Graves R. Op. cit., 60. a.


[Закрыть] Сам Данай «отправился в Ливию, чтобы стать ее царем».[331]331
  Ibid, 60. b.


[Закрыть] Но и перекличка с Египтом не менее многообразна. Брата-близнеца царя Даная звали Эгиптом; он «получил во владение Аравию и завоевал Страну черно-ногих (то есть египтян. – Прим. авт.). Его имя и стало названием этой страны. Пятьдесят сыновей было у Эгипта от разных матерей – ливиек, арабок, финикиянок и др.».[332]332
  Ibid.


[Закрыть] Итак, у Даная было пятьдесят дочерей, а у его брата-близнеца – пятьдесят сыновей. Это сразу делает гипотезу Грейвса о «жрицах, поклонявшихся лунной богине», крайне маловероятной и выводит на первый план параллель с пятьюдесятью спутниками Гильгамеша, Ануннаками и аргонавтами.

Обратим внимание на то, что здесь перед нами – две родственные (но и различные) группы по пятьдесят человек в каждой. Вместе они составляют сотню – одну гекату, – и у них общие предки через одно поколение. Однако у этих групп разные родители (прежде всего – разные отцы) и подчеркнуто разный пол.

Данай узнал, что его брат хочет женить своих сыновей на его дочерях лишь для того, чтобы убить их в первую брачную ночь. Поэтому он со всеми своими дочерьми бежал на Родос,[333]333
  Возможно, это говорит о том, что Родос, расположенный на широте 36°30 , действительно входил в октаву оракульских центров, как мы предположили в конце пятой главы.


[Закрыть] а оттуда в Грецию, где заявил, что боги избрали его царем Аргоса. Заметьте: не какого-нибудь другого города, а именно Аргоса! Это обстоятельство – как и связь Даная с числом 50 – сыграет свою роль, когда мы займемся анализом происхождения слов «Арго», «Аргос» и др. Особенно примечательным является тот факт, что, спасаясь от своего брата, Данай пересекает Средиземное море на корабле, построенном с помощью Афины. «Арго», как известно, также был построен с ее помощью.

Царем Аргоса Данай стал благодаря волку, который появился из леса, накинулся на стадо быков и растерзал его вожака. Аргивяне восприняли сей факт как знамение свыше и подчинились. «Данай, убежденный, что в облике волка явился сам Аполлон, посвятил ему знаменитый храм в Аргосе и быстро достиг такой мощи, что пеласги в Греции стали называть себя данайцами. Он также построил аргосскую крепость, а его дочери обучили пеласгических женщин мистериям Деметры (Фесмофориям), знания о которых они принесли с собой из Египта. Увы, со времени вторжения дорийцев о Фесмофориях помнят только жители Аркадии».[334]334
  Graves R. Op. cit., 60. f.


[Закрыть]

Хорошо известно, что после вторжения дорийцев пеласги уцелели лишь в Аркадии. Вот почему в этом отдаленном районе долго еще сохранялись обычаи и поверья, давно забытые в остальных районах Греции. Аркадию можно назвать греческим Уэльсом. Как мы увидим чуть ниже, пеласги именовали себя «земнорожденными». Показательно, что среди них прижились египетские мистерии, перенесенные в Грецию Данаем и его дочерьми. По-видимому, Фесмофории содержали в себе и знания о Сириусе.[335]335
  См, напр.: Геродот. История в девяти книгах. Л.: Наука, 1972, с. 133–134.


[Закрыть] Волк, кстати говоря, иногда замещал пса в связанной с Сириусом мифологической традиции. Надо полагать, отсутствие в Европе шакала (который олицетворял Анубиса), заставило искать ему подходящую замену – и таковой послужил волк. Аполлон в образе волка – это практически то же, что Аполлон в образе шакала. Именно эта замена, соответствующая животному миру Европы, привела к тому, что уже в доклассические времена в Аркадии получили хождение представления об оборотнях-вервольфах. Легенды о кровопийцах-вампирах, использование чеснока для защиты от них, превращение людей в волков – все эти истории процветали в дебрях Аркадии среди уцелевших после дорийского нашествия пеласгов. Сходным образом сохранился кельтский фольклор в Ирландии. Но что представляет собой вервольф? Это человек с головой волка, иначе говоря – по сути дела, Анубис. На плечах последнего сидела голова шакала, но, как я уже сказал выше, этого животного в Греции не знали. А храмы волчьего (ликийского) Аполлона не так уж редки в этой стране. Знаменитая философская школа Аристотеля в Афинах – Ликей – была расположена в храме Аполлона Ликийского, находившемся возле Диошарских ворот города. Само название «Ликей» происходит от Ликийского – то есть волчьего – Аполлона.

По словам Павсания («Описание Эллады», книга II, 38, 4), жители Аргоса показывали место, расположенное недалеко от этого города, где «Данай и пятьдесят его сыновей впервые высадились в Арголиде». Выходит, что у него были сыновья, а не дочери? Судя по этой фразе, пол потомков Даная особой роли не играет, важно только их количество. Пиндар же сообщает, что они сидели на пятидесяти тронах. Тот факт, что у египетского царя Эгипта тоже было пятьдесят сыновей и что дочери (или сыновья) Даная научили гречанок египетским мистериям, говорит о передаче из Египта в Грецию древних знаний о Собачьей звезде Сириусе, числе 50 и небесных тронах. Другими словами, речь шла о Сириусе В, обращающемся вокруг Сириуса А за 50 лет. Как пишет Грейвс, Ясон располагал несколькими зубами дракона, которые «сохранились после того, как большую их часть Кадм посеял в Фивах».[336]336
  Graves R. Op. cit., 152. е.


[Закрыть] О Кадме же Грейвс сообщает следующее: «Похоже, что небольшое племя, говорившее на одном из семитских языков, переселилось с сирийских равнин в карийскую Кадмейю («Кадм» – это семитское слово со значением «восточный»), откуда к концу второго тысячелетия [до нашей эры] они двинулись в Беотию, овладели Фивами и стали хозяевами страны. Миф о Посеянных людях…»[337]337
  Ibid, 58.5.


[Закрыть] Но прежде чем закончить эту цитату, я хочу изложить этот миф в деталях. На рисунке 42 можно видеть древнегреческую вазу с изображением Кадма. У ног его притаился заяц (точно так же, как созвездие Зайца в ночном небе располагается «под» созвездием Ориона).

Итак, Грейвс пишет:[338]338
  Ibid, 58. e-g.


[Закрыть]

«Кадм приплыл вместе с Телефассой на Родос (где останавливался и Данай, спасаясь бегством из Египта. – Прим. авт.). Там он принес в жертву Афине Линдусской бронзовый котел и воздвиг храм Посейдону, учредив систему наследственного жречества для службы в нем. (Подобно Данаю, Кадм основывал религиозные центры всюду, где появлялся. – Прим. авт.) Затем он отправился на Феру (Санторин – остров, который впоследствии покинули минийцы, чтобы основать новые поселения на территории Ливии. – Прим. авт.) и воздвиг там такой же храм. Наконец, Кадм достиг страны Фракийских эдонийцев, гостеприимно встретивших его. Здесь Телефасса[339]339
  Мать Кадма, чье имя значит «Далекое светило». Ее мужем и отцом Кадма был «Агенор, сын Ливии от Посейдона и брат-близнец Бела. Покинув Египет, Агенор поселился в земле ханаанской, где взял в жены Телефассу. Ее также звали Аргио-пой («Светлоликой»). Телефасса родила ему Кадма… «и т. д. Обратите внимание на то, что «Аргиопа» – одно из слов, связанных с названием корабля «Арго». Несколько ниже мы рассмотрим его подробнее.


[Закрыть] неожиданно умерла, и после ее похорон Кадм и его спутники пешком отправились к Дельфийскому оракулу. Там он спросил, как отыскать Европу (его исчезнувшую сестру), но дельфийская пифия посоветовала Кадму прекратить бесполезные поиски сестры, а вместо этого следовать за коровой и там, где она приляжет отдохнуть, основать город. <…> И в том месте, где легла корова, Кадм основал Фивы и воздвиг статую Афины, назвав богиню ее финикийским именем – Онга. Предупредив своих спутников, что корова должна быть без промедления принесена в жертву Афине, Кадм отправил их за очистительной водой из источника Ареса (Марса), который потом назвали Кастальским ключом. Источник, однако, охранялся драконом, и тот убил большинство спутников героя. Кадм отомстил дракону, раздробив его голову обломком скалы. После этого к нему явилась Афина, воспела герою хвалу за его подвиг (а он принес ей в жертву корову) и приказала посеять зубы дракона, как семена, на вспаханном поле. Когда он это сделал, из земли появились, звеня оружием, Спарты, или Посеянные люди. Кадм бросил в их толпу камень (позже так же поступит Ясон. – Прим. авт.), и они передрались между собой, не поняв, что же произошло. После стычки в живых остались лишь пятеро воинов – Эхион, Удей, Хтоний, Гиперенор и Пелор, предложивших Кадму свои услуги. Однако Арес потребовал выкупа за убитого дракона, и суд богов приговорил Кадма нести у него искупительную службу в течение одного Великого года».

Рис. 42. Исключительно важный древнегреческий рисунок, хранящийся в Лувре. Кадм убивает змея или дракона на том месте, где возникнет великий греческий город – семивратные Фивы. Из посеянных в землю зубов дракона вырастут воины в полном вооружении. По всей видимости, фигура Кадма символизирует созвездие Ориона, ибо у его ног (там, где на небе находится созвездие Зайца) расположился заяц. Положение дракона по отношению к Кадму и зайцу соответствует положению Сириуса по отношению к созвездиям Ориона и Зайца (см. звездную карту на рис. 14). Мы знаем, что два мифологических героя, сеявшие змеиные (или драконьи) зубы, – это Ясон и Кадм. У изображенного же здесь змея пасть полна зубов (что отличает его от ядовитой змеи). Таким образом, можно предположить, что греки отлично понимали смысл египетского каламбура «змеиный зуб» – «богиня Сириус». Голуби и храм, колонны которого обвивают змеи, – также элементы сириусной традиции, сохранявшейся в античных оракульских центрах.

Заметьте, что мотив «зубов дракона» и здесь связан все с тем же числом 50. Ибо продолжительность Великого года – ровно сто месяцев, и он состоит из двух «полугодий» по 50 месяцев в каждом. Большая удача, что эти интереснейшие сведения сохранились в работах Гигина и Аполлодора (на которые опирается Грейвс). «Источник Ареса» напоминает колхидский «грот Ареса», в котором висело Золотое руно: и тот и другой охранялись драконом. Кроме того, и в эпосе об аргонавтах, и в мифе о Кадме герой бросает камень в толпу «выросших из земли» воинов. Снова «каменный мотив», игравший центральную роль в истории Девкалиона, легенде об орхоменском призраке и др. Кстати говоря, именно камнем Кадм разбивает голову дракона. Корову из истории Кадма можно, по-видимому, понимать как ипостась египетской небесной коровы Хатхор, которую иногда отождествляли с Исидой. Ее египетское имя – Хе-т-Хер – значит «Дом Гора». Не исключено, что Хатхор символизировала собой систему Сириуса – «дом» или некую область в небесах. Показательно, что сестра Исиды – богиня Нефтида, которую в главе 2 мы отождествили с Сириусом В, второй звездой этой системы, по-египетски звалась Неб-т-Хе-т – «Хозяйка дома». Читатель, наверное, еще не забыл обсуждения вопроса о значении слова Неб – «хозяин». Неб-т – это форма женского рода того же слова, то есть «хозяйка». По-видимому, дом, хозяйкой которого являлась Нефтида, – это Дом Гора. Другими словами, Нефтида – столь же законная обитательница системы Сириуса, как и ее сестра Исида – Сириус А. Тот факт, что спутник не виден невооруженным глазом, вовсе не значит, что он не на своем месте в Доме Гора.

О корове, которая привела Кадма к дракону и его зубам, сказано, пожалуй, достаточно. Ниже мы увидим, впрочем, что эта история довольно-таки «многослойна». Для этого нам надо будет разобраться в вопросе – а что же собой представляют «зубы дракона»?

Вернемся к комментариям Грейвса по поводу фиванских приключений Кадма:[340]340
  Graves R. Op. cit., 58. e – g.


[Закрыть] «Миф о Посеянных людях и о рабстве Кадма у Ареса говорит, по всей видимости, о том, что вторгшиеся кадмейцы захватили Беотию, вмешавшись в междуусобную борьбу пеласгических племен, считавших себя исконными обитателями этой местности («появившимися из земли»). Они также восприняли обычай восьмилетнего[341]341
  Длительностью в сто месяцев, если исходить из «лунной теории» Грейвса; но вообще-то восемь лет – это только 96 месяцев.


[Закрыть] правления священного царя. Кадм убил дракона, так же как Аполлон убил в Дельфах Пифона (см. 21.12). Имена Спартов – Эхион («человек-змея»), Удей («подземный человек»)…

Здесь я снова позволю себе прервать Грейвса.[342]342
  Этот абзац в его книге кончается следующими словами: «… Хто-ний («земляной человек»), Гиперенор («поднявшийся человек») и Пелор («змей») – типичны для мифических персонажей. Но имя «Пелор» свидетельствует о том, что все пеласги, а не только фиванцы полагали, что появились на свет таким образом: их общим праздником были так называемые Пелории (см. 1.2)».


[Закрыть] Обратим внимание на странное имя «Удей». Родственное ему слово одакс значит «кусающий» и происходит от глагольного корня дак; его инфинитив – дакейн – имеет значение «кусать», причем речь может идти только о собаке! Возможно, что именно здесь кроется ответ на вопрос, почему «зубы» играют столь заметную роль в мифах, связанных с загадкой Сириуса. Дело, по всей видимости, в том, что греческое слово «кусать», употреблявшееся исключительно в «собачьем» контексте, стало одним из элементов информации о Собачьей звезде – вернее, элементом каламбура, содержащего такую информацию. Обитатели Древнего Средиземноморья питали к каламбурам большую слабость. Чтобы понять эту их склонность к игре словами, мы должны отрешиться от современного понимания каламбуров как довольно примитивных острот. В Древнем мире дела обстояли совершенно иначе. Каламбуры позволяли скрывать истину под покровом иносказаний; они являлись формой аллегории, а отнюдь не глуповатыми шутками. Если это и была игра, то священная игра, луденс. Ибо, как я уже говорил, около Фив находился Кастальский ключ, «источник вдохновения» древних поэтов.

Слово дактилиос, как и кирке, значит «кольцо», а точнее – им обозначается любой кольцеобразный предмет. Перед нами, таким образом, еще один термин, входящий во взаимосвязанное множество понятий, имеющих отношение к проблеме Сириуса. Другие примеры подобных терминов можно найти в древнеегипетском языке. В списке иероглифов, составленном Уоллисом Баджем,[343]343
  Wallis Budge Е. A. Egyptian Language. London: Routledge, Kegan Paul Ltd, 1951, pp. 43–94.


[Закрыть] знак для «шипа» (так сказать, «растительного зуба») почти идентичен знаку для Сотис. Тот же самый знак, наклоненный под углом в 45°, подразумевает атеб – землю по одну сторону от Нила; если же подобные знаки нарисованы друг над другом, то это уже – «весь Египет». Тот же элемент входит в иероглиф арт – «челюсть срубами». Вспомним Гильгамеша и его «скрежещущие зубы». Безусловно, во всем этом есть определенный смысл. В частности, знак атеб сохраняет и более широкое значение – «земля» (а это понятие в поздней греческой традиции, хранившей знания о системе Сириуса, занимало очень важное место). Совершенно не исключено, что все эти каламбуры, изобретенные некогда египетскими жрецами и использующие различные слова и иероглифы, образуют массив сведений о системе Сириуса, элементами которого являются – «зубы», «земно-рожденный», «кольцеобразный», «сокол» или «ястреб» (Кирка) и т. д., и т. п. Вряд ли нас теперь удивит то обстоятельство, что один и тот же иероглиф обозначал в египетском языке и «зуб» – абех – и «Землю». Такова, судя по всему, природа связи между зубом и Землей! Ибо древние египтяне обозначали их одним и тем же знаком, который сам представлял собой наклонный вариант знака, обозначавшего Сириус!