Текст книги "Мистерия Сириуса"

Автор книги: Роберт Темпл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 29 страниц)

«Древние источники сообщают, что для одновременного измерения длины солнечной тени были отобраны одиннадцать пунктов, в которых устанавливались одинаковые гномоны высотой порядка 2 м 44 см. Широта этих пунктов варьировалась от 17,4 е в ЛинИ (около Гуэ в современном Вьетнаме) до 40 е (в Вей-чжоу, древнем городе близ нынешнего Лин-цзю, расположенного недалеко от Великой Китайской стены в северной провинции Шаньси, примерно на широте Пекина). Еще одна точка наблюдения находилась далеко на севере, около озера Байкал. В Янчэне в течение многих столетий располагалась китайская Императорская астрономическая обсерватория. Хотя она и не входила в геодезическую сеть, именно в этой обсерватории сохранился гномон, некогда использовавшийся для измерения длины солнечной тени, которым пользовались Исин и Нангун. На нем осталась надпись, гласящая: «Башня Чжоу Гуна Для Измерения Длины Солнечной Тени». Известно, что этот гномон был изготовлен в 723 г. н. э. В более поздние времена Го Шоуцзин, императорский астроном монгольской династии Юань, провел подобные измерения с помощью гномона высотой более двенадцати метров, снабженного линейкой длиной около тридцати семи метров. Этот гномон был установлен в 1270 году и сохранился до наших дней».[292]292
  Ibid., pp. 8–9


[Закрыть]

Приведу несколько отрывков из текстов династии Танг (VIII в. н. э.):

«… Если следовать из Янчэна прямо на юг, то на расстоянии 5000 ли вы окажетесь прямо под солнцем (т. е. на экваторе). Дасян и Юаньтай говорят, что в Цзяочжоу полюс (т. е. Полярная звезда) возвышается над земной поверхностью чуть больше чем на 20 градусов. На юге в восьмом месяце года Канопус высоко поднимается над морем. Под ним сверкают яркие звезды, имена коих неведомы. [С другой стороны], к северу от уйгуров, живет кочевой народ Гулигань, кочующий к северу от Хань-хай (озера Байкал), где изобилие трав и прочих растений и где пасутся кони, способные [в день] преодолеть расстояние в несколько сотен ли. Еще дальше к северу лежит Великое море (Северный Ледовитый океан). Там дни долги, а ночи коротки. После того как солнце заходит за горизонт, небо почти не темнеет, и вскоре заря снова освещает восток. В 725 году н. э. Императорский астроном Нангун Юэ нашел в провинции Хэнань большую равнину и, используя ватерпасы и отвесы, установил там несколько гномонов в два с половиной метра высотой. Он определил, что в Байма-Сен в Хуачжоу длина тени такого гномона в момент летнего солнцестояния составляет 45 см. Подобные измерения, проведенные в Хуачжоу, расположенном на 198 ли 179 бу южнее, дали величину 44 см, а в Фучжоу Сен (167 ли 281 бу южнее) – 41,7 см. Следующий измерительный пункт находился в Уцзинь (1бОли 110 от Фучжу), и там уже длина тени составляла немногим меньше 40 см. В целом при смещении по меридиану на юг на расстояние 526 ли 270 бу длина солнечной тени в момент летнего солнцестояния уменьшилась примерно на 5 см. Полученный результат находится в разительном противоречии с мнением древних ученых, гласящим, что смещение на 1000 ли должно приводить к уменьшению длины тени на два с половиной сантиметра».

Обсудив все обстоятельства, авторы текста заключают:

«Таким образом, различия в величинах зависят от того, измеряем ли длину солнечной тени во время летнего или зимнего солнцестояний, а также от того, проводятся ли измерения на севере или на юге. Древние ученые постарались сгладить эти различия, усреднив полученные цифры и придя в результате этого к неправильному выводу. Монах Исин составил две диаграммы, охватывающие огромное расстояние с дальнего юга до дальнего севера. Помимо этого, он начертал 24 диаграммы, посредством которых можно вычислять моменты солнечных затмений и правильно рассчитывать длину индикаторов ночных клепсидр (водяных часов). Вот какие цифры приводит он для длин солнечной тени, измеренной в разных наблюдательных пунктах: <… > Приняв во внимание данные, полученные как на севере, так и на юге, Исин тщательно сравнил их между собой. Для своих расчетов он использовал так называемый «метод прямоугольного треугольника». По его оценке, расстояние между Северным и Южным полюсами Земли составляет примерно 800 000 ли».[293]293
  Ibid., pp. 10–13.


[Закрыть]

На этом наше знакомство с древнекитайскими геодезическими измерениями можно считать завершенным. Я уделил так много внимания всем этим деталям прежде всего для того, чтобы читатель ощутил особенности мышления древних ученых, пытавшихся решить одну из труднейших задач в истории науки. Надо полагать, средиземноморская геодезическая сеть была построена примерно таким же способом.

Нидхем и Лю пишут в своей статье:

«Достигнутая точность совершенно невероятна. Нетрудно убедиться, что рассчитанные длины солнечной тени верны с точностью до третьего знака после запятой. Чтобы получить аналогичный результат в угловых измерениях (примерно 2 минуты дуги), понадобилась бы шкала с делениями, нанесенными на окружность радиусом не менее семнадцати метров! Основные измерительные станции размещались на дуге длиной примерно 150–215 км, но вся система длиной порядка 2500 км, а если учесть и самую удаленную из них – то даже 3800 км. По уровню организованности проведенная китайскими геодезистами работа не имеет себе равных за все Средние века. Даже если расстояния между крайними узлами сети не удавалось измерить с необходимой точностью, длины солнечной тени в этих пунктах подвергались систематическим измерениям».[294]294
  Ibid., pp. 14, 18–19.


[Закрыть]

В целом китайская геодезическая программа превосходила по масштабам даже оракульские октавы Средиземноморья, захватывая почти 10 % длины земного меридиана. К счастью, китайские архивы сохранили достаточно информации об этом грандиозном начинании – не говоря уже о гномоне в Императорской обсерватории и других материальных свидетельствах прошлого. Но представим себе, что все подобные следы погибли, – как в подобном случае мы могли бы узнать об этом гигантском проекте? Сама мысль об этом показалась бы совершенно фантастической! Подобная ситуация и сложилась с оракульскими октавами. Мне удалось собрать огромный массив косвенных свидетельств, которого в суде хватило бы, чтобы вынести преступнику обвинительный приговор. Но, увы – мы не располагаем никакими официальными документами, подтверждающими, что все именно так и происходило. Тем не менее китайский пример обнадеживает. Он демонстрирует, что проекты подобного размаха не были чужды древним империям, и объясняет причины, по которым им уделялось такое внимание. Я не хочу здесь вдаваться в детали – типа вопроса о том, располагали ли древние геодезисты тригонометрическими таблицами или каким образом определялась граница солнечной тени (поскольку Солнце нельзя рассматривать как точечный источник света, это отнюдь не тривиальная задача). Возможно, со временем мне удастся написать обо всем этом отдельную книгу.

Нидхем и Лю также понимали, что имеющийся материал не позволяет ответить на все вопросы: «Пытался ли Исин вывести из полученных им цифр размеры земного шара? В данный момент у нас нет ответа на этот вопрос. В сохранившихся источниках отсутствуют какие-либо указания на подобные попытки с его стороны – но сама идея сферичности нашей планеты не была чуждой для некоторых школ китайской космологической мысли. Наверняка Исин должен был быть в курсе подобных идей. Этот выдающийся буддийский ученый не мог не знать о достижениях индийской и греческой астрономии, а значит – и о предыдущих попытках определить диаметр Земли. Что в таком случае могло ему помешать и самому сделать такую попытку? Уже сам тот факт, что Исин пытался определить, какова линейная величина одного градуса меридиана, свидетельствует о том, что он не считал Землю плоской».[295]295
  Ibid., p. 25.


[Закрыть]

Оставим теперь Китай. В те годы, когда я работал над «Мистерией Сириуса», у меня не было ни малейшего представлення об Исине и его геодезическом проекте. Равным образом, другой важнейший источник – птолемеевская «География», написанная в I в. н. э., также оставалась для меня недоступной. Единственный существовавший в то время перевод этой работы на английский язык вышел в Нью-Йорке в 1932 году тиражом всего 250 экземпляров. К счастью, в 1991 году появилось новое издание знаменитой книги Птолемея – изданное уже совсем другим тиражом и по вполне доступной цене.[296]296
  13– Ptolemy. Claudius. The Geography. Translated and edited by Edward Luther Stevenson. New York: Dover, 1991


[Закрыть]

Надо признаться, что знаменитое творение Птолемея оставляет странное впечатление. Его автор обладал довольно-таки неприятным характером. Лицемерно похвалив «выдающиеся достижения» своего непосредственного предшественника – географа Марина из Тира, Птолемей быстро переходит к обвинениям в его адрес – и посвящает этим обвинениям большую часть своей книги. В каких только грехах не обвиняет он Марина, – и все лишь для того, чтобы на фоне этих грехов самому выглядеть безупречно – едва ли не первым географом в истории цивилизации! Остальная часть книги более информативна. Птолемей действительно заложил основы географии как науки и многое сделал для ее становления. Но В некоторых отношениях прав был скорее Марин. К сожалению, работы последнего до нас не дошли, и поэтому трудно выяснить, что именно он на самом деле утверждал.

Ряд мест в «Географии» Птолемея заслуживает пристального внимания с историко-геодезической точки зрения. Я предположил, что параллель, проходящая через остров Родос и разрушенный взрывом вулкана остров Санторин, была одной из составляющих оракульской октавы. И действительно, в книге Птолемея эта параллель упоминается чуть ли не на каждой странице. Не остается сомнений, что древние географы придавали ей особо важное значение.

К примеру, в книге I он пишет:

«Параллель, проходящая через Родос, заслуживает отдельного упоминания. На ней расположено большое количество пунктов, расстояния между которыми были измерены с необходимой точностью и найдено правильное соотношение между ними и окружностью большого круга. В этом мы следовали за Марином, который в свою очередь следовал за Эпитекартом. Действуя подобным образом, можно вычислить правильные соотношения между размерами Земли в направлении с юга на север, о которых мы имеем определенное представление, и ее размерами в направлении с запада на восток». Покажем, как это можно сделать, исходя прежде всего из геометрических свойств сферы».[297]297
  Ibid., p. 40.


[Закрыть]

И в другом случае:

«[Марин] преуспел только в вычислении правильного отношения длины параллели, проходящей через Родос, к величине меридиана и экватора».[298]298
  Ibid., p. 39


[Закрыть]

Географические координаты многих точек, сообщаемые Птолемеем, ошибочны – и это не так уж странно. Но тот факт, что он неоднократно упоминает «родосскую параллель» как своеобразную точку отсчета, говорит, разумеется, в пользу идеи оракульской октавы. Птолемей и Исин основывались в своих рассуждениях на очень сходных предпосылках.

Объем использованной Птолемеем фактической информации исключительно велик. Многое явно заимствовано из рассказов путешественников, собранных в различных хранилищах и библиотеках за предшествующие столетия и до нас уже не дошедших. Многое он вообще оставляет почти без комментария. Эти рассказы собраны довольно бессистемно, и многие из них крайне фантастичны – но объем этого собрания поражает. Птолемей явно не испытывал недостатка в информации как из первых, так и из вторых рук – не говоря уже об огромном количестве карт, портоланов (морских справочников, содержащих описания побережий и портов) и помощи со стороны картографов. Меня, однако, удивляет его полнейшее нежелание хоть как-то упорядочить этот массив данных. Согласитесь, что, взглянув на огромную кучу дров, трудно представить себе, как выглядел тот лес, из которого их привезли.

Мне представляется, что «География» Птолемея впитала в себя значительную часть фактов, которые были собраны древними географами, – но в полном отвлечении от объединявшей их некогда теоретической системы. От этой системы остались лишь смутные воспоминания – и несколько оракульских центров с их омфалами. Дополнив факты собственным воображением, Марин, Птолемей и их коллеги-географы сконструировали свою собственную – в чем-то правильную, в чем-то ошибочную – картину мира. Но главное для них осталось за кадром, и в хаосе имен и названий они, откровенно говоря, совершенно запутались. С большим или меньшим успехом они пытались оценивать расстояния между различными пунктами в «днях пути» и в подобных «мерах», но им совершенно не от чего было при этом оттолкнуться. (Птолемей, кстати сказать, хорошо понимал всю сомнительность таких попыток и подчеркивал, что длительность путешествия зависит все-таки от того, по какой местности приходится следовать.) Оставалось импровизировать.

Мне древнегреческие географы напоминают актеров, потерявших тексты своих ролей и помнящих лишь общий ход действия. Тем более поучительно прочитать «Географию» и убедиться, чего можно достичь, располагая лишь разрозненными фактами и здоровым скептицизмом. Результат не столь уж безнадежен – но, впрочем, и не блестящ.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ
ПРОИСХОЖДЕНИЕ ДОГОНОВ

Вернемся к Геркулесу и числу 50. Из сочинений Павсания (книга IX, 27, 5) становится ясно, что между ними существует определенная связь. Рассказывая о Феспиях – беотийском городе, расположенном недалеко от Орхомена, он писал:

«Есть у феспийцев и храм в честь Геракла; жрицей в нем является девушка, несущая эту службу до самой своей кончины. Причиной этого, говорят, было следующее: у Феспия было 50 дочерей, и с ними со всеми в одну и ту же ночь сочетался Геракл, со всеми, кроме одной, которая одна только не пожелала сойтись с ним. <Разгневанный на нее>, Геракл решил наказать ее тем, что осудил ее на всю жизнь остаться девственницей и быть жрицей в его храме. Я лично слыхал другой рассказ, будто Геракл в одну и ту же ночь имел связь со всеми дочерьми-девственницами Феспия и что все они родили ему сыновей, а самая старшая и самая младшая – даже двойни. Первый рассказ я не могу считать верным, так как едва ли Геракл мог прийти в такой гнев по отношению к дочери своего друга. Кроме того, когда он еще жил среди людей, наказывая других, позволявших себе насилие, и особенно за преступления по отношению к богам, как мог бы он воздвигнуть себе храм и назначить жрицу, как богу. В действительности этот храм мне показался более древним, чем время Геракла, сына Амфитриона, и принадлежит, вероятно, так называемому Гераклу из идейских Дактилей, тому самому, храмы которого, по моим разысканиям, были и у эритрейцев в Ионии, и у жителей Тира. Да и беотийцы не могли не знать имени этого Геракла, поскольку, говорят, они сами поручили наблюдение за храмом Деметры Микалес-сийской этому ид ейскому Гераклу».[299]299
  Цит. по: Павсаний. Описание Эллады. В двух томах. Перевод и вступительная статья С. П. Кондратьева. М.: «Ладомир», 1994, с. 367–368.


[Закрыть]

Леви в своих примечаниях сообщает, что о тирском святилище есть сведения у Геродота (2, 45) и в других древних произведениях.[300]300
  См.: Pausanius. Guide to Greece. Trans, by Peter Levi. 2 vols. Penguin Books, 1971.


[Закрыть]

Рассказ о любвеобильном Геркулесе имеет определенное отношение к Ближнему Востоку: в нем упоминается Тир – крупный город на побережье современного Ливана. Здесь наконец-то мы находим прямое указание на то, что число 50, постоянно встречающееся в греческой традиции, связано с традицией ближневосточной.

Небезынтересно выяснить, что думает об этой истории Роберт Грейвс. Он, в частности, детально анализирует значение имени «Феспий».[301]301
  Graves R. The Greek Myths. 2 vols. London: Penguin Books, 1969, 120. 1.


[Закрыть] По мнению Грейвса, его можно понять как «божественно звучащий»; но это не единственный вариант. Лично меня он, впрочем, вполне устраивает, ибо ясно демонстрирует то значение, которое в глазах древних имели звук, музыка и гармония. Греки, к примеру, считали музыку самым высоким из искусств, а Пифагор возвел гармонию и число в настоящую религию. Мы уже рассматривали октаву в плане нашей темы и говорили о возможной связи между словами «омфал» и «ом». Последнее представляет собой священный индоарийский слог, почитавшийся за его «божественное звучание» и сохранившийся в христианстве и исламе как «аминь». Если попытаться представить себе, как греки могли описать священный слог ом, выражение «божественно звучащий» окажется едва ли не самым подходящим.

«У царя Феспия, – сообщает Грейвс, – было пятьдесят дочерей от его жены Мегамеды (мега-. Медея?), дочери Арнея, веселой, как все феспийки. Опасаясь, что найти для них подходящих мужей не удастся, он распорядился, чтобы каждая из его дочерей родила ребенка от Геракла (Геркулеса). Последний в это время целыми днями охотился, а ночами отдыхал в Феспиях. Всего он провел там пятьдесят ночей подряд. (Заметьте, что число 50 может определять любой промежуток времени – дни, месяцы, годы; важно только, чтобы само это число оставалось неизменным. – Р. Т.) Следуя законам гостеприимства, Феспий предложил Гераклу в качестве наложницы свою старшую дочь – Прокриду. Но на самом деле в последующие ночи с ним делили ложе все сестры по очереди. Впрочем, некоторые утверждают, что Геракл переспал со всеми пятьюдесятью дочерьми царя Феспия в течение одной ночи».[302]302
  Ibid.


[Закрыть]

Примечательно, что имя старшей дочери Феспия – Прокрида – значит «избранная первой». Греческое же слово Прокроссон, образованное от того же корня, описывает «нечто, разделенное регулярными интервалами». Невозможно яснее выразить мысль о том, что пятьдесят дочерей Феспия – это не конкретные личности, а всего лишь определенная форма выражения для пятидесяти следующих друг за другом интервалов времени – в данном случае суток. Сестры, которых ублажил могучий герой Геракл, то и дело появляющийся в сюжетах, связанных с загадкой Сириуса, просто олицетворяют собой некий промежуток времени.

Далее Грейвс пишет: «Пятьдесят дочерей Феспия – подобно пятидесяти данаидам, паллантидам и нереидам, а равно и пятидесяти девам, с которыми проводил ночь кельтский бог Бран (Фороней), были, по всей видимости, жрицами богини Луны. Священный царь в шкуре льва один раз в году участвовал вместе с ними в оргии, происходившей вокруг каменного фаллоса, который назывался «Эрос» («любовное желание»). Число этих жриц соответствовало числу лунных месяцев между Олимпийскими играми».[303]303
  Ibid.


[Закрыть]

Ну, разумеется, как же можно обойтись без богини Луны! А где эта богиня – там, конечно, и ее месяцы. К сожалению, смелая попытка Грейвса найти универсальное объяснение для числа 50 вряд ли может считаться удачной. Действительно, Олимпийские игры происходили раз в четыре года, и отсчет Олимпиад (четырехлетних промежутков между играми) велся от 776 г. до н. э. На фоне многочисленных случаев появления числа 50 в значительно более глубокой древности эта дата не особенно впечатляет. Так, в гомеровскую эпоху, когда «история «Арго» была у всех на устах», об Олимпиадах речи еще не шло, а пятьдесят минийцев уже плыли в свое будущее бессмертие. Значительно более вероятно, что период в пятьдесят месяцев отражает более древнюю эзотерическую традицию о пятидесяти годах. Подражанием этой традиции является и период в пятьдесят суток.

Упомянутый Грейвсом интервал в пятьдесят месяцев совпадает с продолжительностью царствования священного царя (которая в свою очередь равна половине «Великого года, состоящего из ста месяцев»). Не значит ли это, что в постоянном удвоении этого и аналогичных ему периодов (2 х 50 = 100) выражен принцип музыкальной октавы с ее отношением два к одному?

И не потому ли, наряду с утверждением, что «весь «Арго» находится в небе» (Арат), считалось также, что туда вознесена только половина корабля? Не свидетельствует ли это противоречие о важности отношения 2:1?

Существенно также, что каждый пятидесятимесячный период представляет собой «одно правление», несмотря на то что это только половина «Великого года». По-видимому, «одно правление» соответствовало (в цифровом выражении) одному обороту Сириуса В вокруг Сириуса А, а «Великий год» – двум оборотам. Соотношение же между ними выражало гармоническое отношение два к одному.[304]304
  Частоты одноименных нот в соседних октавах отличаются ровно в два раза, отсюда и отношение 2:1. В этом можно убедиться даже с помощью одной-единственной струны, и вовсе не обязательно располагать сложной аппаратурой, измеряющей частоту звука.


[Закрыть]

В мифологии числа 100 и 50 соседствуют не так уж редко. К примеру, Гея (богиня земли) родила от Урана (бога неба) трех чудовищ – Котта, Бриарея и Гиеса. «У каждого из них было по сто мощных рук и по пятьдесят голов… «Потому они и были названы гекатонхейрами, или Сторукими».[305]305
  Larousse. Encyclopedia of Mythology. London: Paul Hamlyn, 1965, pp. 90–91.


[Закрыть]

Эти чудовища напоминают адского пса Цербера, у которого поначалу тоже было пятьдесят голов, но затем их количество сократилось до трех. Три гекатонхейра, трехголовая Геката, три богини в египетской небесной лодке – все эти образы, по-видимому, выражают одну и ту же идею: наличие трех звезд в системе Сириуса. (Долгое время астрономические данные не подтверждали гипотезы о существовании Сириуса С, но в последнее время ситуация изменилась.[306]306
  См. главу 1.


[Закрыть])

Вспомним, что в «Аргонавтике» Аполлония Родосского Геракл участвует в экспедиции аргонавтов, а в ранних версиях эпоса – даже возглавляет ее. Из книги Грейвса мы можем узнать и о другом подвиге Геракла, совершенном им на берегах Черного моря.[307]307
  Graves R. Op. cit., 131g & 131.2.


[Закрыть] Он отправился туда, чтобы завладеть поясом царицы амазонок Ипполиты – дочери Бриарея («сильного»), одного из сторуких и пятидесятиго-ловых чудовищ. Замечательное имя – Сильный! Греческое слово бриарос значит «сильный», а бриаротес – «сила, мощь». Родственные же им слова бритое и бритосине имеют значения «вес» и «тяжесть». Насколько помнится, с этими понятиями мы уже встречались…

«Ипполита», кстати говоря, значит «освобождающая коней». Кони же Гелиоса ежедневно «освобождались» из колхидского дворца, ибо именно там они, согласно греческим мифам, проводили каждую ночь в ожидании утра. Астроном Евдокс, как сообщает нам Симпликий (в комментариях к трактату Аристотеля «О небе») и Прокл (в комментариях к Евклиду), использовал слово иппопеде – путы, которыми стреноживают лошадей – в весьма необычном (космическом) значении. Он назвал так петли, описываемые планетами в их видимом движении по небосводу.[308]308
  И Симпликий, и Прокл не пользуются симпатиями ортодоксально мыслящих ученых, поскольку они были неоплатониками (см. приложение I). Переводы этих работ можно найти в следующих книгах: Proclus. Commentary on the First Book of Euclid's Elements. Trans, by Thomas Taylor. 2 vols. London, 1792; Simplicius's commentary on Aristotle's De Caelo. In: The Works of Aristotle. London, 1806–1812, 9 vols. К сожалению, тираж последнего девятитомника равен всего пятидесяти экземплярам, и его нет даже в библиотеке Британского музея.


[Закрыть] Вероятно, за этим термином кроется нечто большее, чем мы в состоянии сейчас представить, но увы – соответствующие тексты утеряны.

Если мы проанализируем имя одного из гекатонхейров – Гиеса, то обнаружим, что оно имеет общий корень с греческим словом гигантелос – «гигантский». Однако значение этого имени отнюдь не сводится к понятию «огромный». По мнению Грейвса, его следует переводить как «земнорожденный» – и здесь мы снова оказываемся в кругу идей, связанных с проблемой Сириуса. Вспомним, что Девкалион и его жена Пирра после потопа бросали через плечо камни – «кости Геи», чтобы снова заселить Землю, и эти камни становились людьми. Вспомним также, что Ясон и Кадм сеяли зубы, и из этих странных семян вырастали «земнорожденные люди». Аналогичным образом и Гиес назван «земнорожденным».

Гильгамеш, как известно, обретал силу, «приближая рот [свой] к земле», когда «зубы [его] скрежетали». Слово же гигас – в значении «могучий», «сильный» – использовал Гесиод, говоря о «сыновьях Геи (Земли)». Здесь прослеживается вполне определенная связь между «детьми Геи» (Девкалион), «отпрысками Геи» (колхидские зубы), «сыновьями Геи» (гиганты) и Гиесом, чьей матерью была все та же Гея.

Не забудем также, что и «Гиес», и «Бриарей» могут значить «сила» и «мощь» – с оттенком «плотности», ибо они получают свою силу и мощь от земли. Не исключено, что таким образом описывалось небесное тело, состоящее из сверхплотного вырожденного вещества. В конце концов, древние вполне могли назвать сверхплотное вещество «сильной землей». И при этом у Гиеса – пятьдесят голов!

Что касается имени третьего гекатонхейра – Котт, то Грейвс полагает, что оно по своему происхождению не греческое. «Котт – это эпоним племени коттийцев, поклонявшихся оргиастической богине Котитто и распространивших это поклонение из Фракии по всей Северо-Западной Европе. Эти племена именовались «сторукими» – то ли потому, что их жрицы были организованы в общины по пятьдесят женщин в каждой, подобно данаидам и нереидам, то ли потому, что их мужчины промышляли разбоем, объединяясь в шайки по сто воинов в каждой».[309]309
  Graves R. Op. cit., 3.1


[Закрыть]

Коттийцы, возможно, получили свое наименование от египетского слова кети, которое значило «гребец» и употреблялось, в частности, по отношению к «божественным гребцам». В несколько измененной форме это слово получало значения «орбита», «обращение», «обходить». Так же назывались жители одного из районов Ближнего Востока: кету были обитателями Кети – «Круга», то есть, по мнению Уоллиса Баджа, «северного побережья Сирии около залива Иссус и пустынь, лежащих между Евфратом и Средиземным морем».

Известен и древнеегипетский бог, носящий то же имя –

Кети; он был «богом бездны». Удвоение же этого слова – Кеткет – дает имя одного из тридцати шести деканов. Наконец, Кетшу обозначает «Обнаженную», или Сирийскую богиню.[310]310
  Под Сирийской богиней здесь, судя по всему, подразумевается Великая богиня Иераполя (одного из оракульских центров). См. в примечании 40 к главе 5 ссылку на трактат Лукиана «О Сирийской богине» и на работу Гарстанга.


[Закрыть] Это обстоятельство привносит сюда оргиастический элемент, поскольку Котитто была, как подчеркивает Грейвс, богиней оргазма. В целом, однако, ясно, что имя «Котт» имеет египетские корни, и первоначально оно, вероятно, обозначало орбиту Сириуса В. Со временем этим именем был назван один из ближневосточных народов, впоследствии переселившийся во Фракию.

Мы нашли, таким образом, древнее египетское слово, которое включало в себя понятие «орбита» и образ «божественных гребцов». Эти значения сохранились в имени пя-тидесятиголового Котта! Пятьдесят гребцов, пятидесятилетний период обращения, пятьдесят голов космического чудовища. Как просто и как изящно!

Мой покойный друг Майкл Скотт, бывший в Оксфорде загребным, подсказал мне очень остроумную идею о том, что лучший способ выразить периодичность некоего процесса во времени и пространстве – это сравнить его с греблей. Ведь гребля – строго периодическое действие, к которому древние относились со всей необходимой серьезностью. Весла, наряду с парусом, были одним из двух – и только двух – существовавших тогда корабельных двигателей и единственно надежным двигателем в тех случаях, когда ветер стихал (что, видимо, происходило не так уж редко). Кроме того, плывущая лодка или корабль неплохо символизируют небесное тело, движущееся по орбите.

Хочу обратить внимание читателя на то, что, как пишет Роберт Грейвс в «Греческих мифах» (132. h.), мифологический герой, получивший впоследствии имя Геркулеса, вначале звался Бриареем. Мы также знаем, что предводителем аргонавтов был некогда Геркулес, а не Ясон. Таким образом, на роль первого капитана пятидесятивесельного «Арго» претендует пятидесятиголовый Бриарей. Тот самый Бриарей, чье имя значит «вес», а имена братьев – «гребец» и «орбита».

Помимо этих трех чудовищ, Гея родила также Гараман та, «поднявшегося из равнины» подобно земнорожденным мужам Колхиды. Грейвс пишет: «Ливийцы, однако, утверждают, что Гарамант родился до Сторуких и, поднявшись из равнины, принес в жертву матери-Земле сладкие желуди».[311]311
  Graves R. Op. cit., с. З


[Закрыть] Желуди, как известно, растут на дубе, и не случайно дуб был символом Додоны, помогал вести корабль «Арго» и произрастал в колхидской роще!

Грейвс сообщает и еще одну существенную деталь: «Гарамант был предком и эпонимом ливийских гарамантов, живших в оазисе Джадо, к югу от Феццана. В 19 г. до н. э. римляне под командованием Бальба разбили их войско. Утверждают, что гараманты были кушитско-берберского происхождения, и во втором столетии нашей эры их покорили другие берберы, у которых еще сохранялся матриархат. Позже они смешались с негритянскими племенами, жившими на южном берегу Верхнего Нигера, и переняли их язык. Сегодня гараманты живут в одной-единственной деревне, называемой Короманце».[312]312
  Ibid, 3.3.


[Закрыть]

Читатель, конечно, помнит, что южный берег Верхнего Нигера – это место обитания догонов! Очень важно было бы выяснить, какие отношения существуют между ними и последними остатками некогда могущественного народа. Не исключено, что жители деревни Короманце тоже знают кое-что о Сириусе.

На самой крупномасштабной французской карте этого района, которой я располагаю, нет деревни с таким названием, но есть – с названием Коринце (она расположена на южном берегу Нигера, всего в 60 милях от Бандиагара, то есть в самом сердце Страны догонов). Видимо, Грейвс имел в виду именно ее.

Рис. 39. Этнический состав Северной Африки по Геродоту. Район обитания гарамантов.

В дополнение к этому важному наблюдению хочу еще раз процитировать одно место из Геродота (книга 2, 104): «Ведь колхи, по-видимому, египтяне… Только три народа на земле искони подвергают себя обрезанию: колхи, египтяне и эфиопы. Финикияне же и сирийцы, что в Палестине, сами признают, что заимствовали этот обычай у египтян. А сирийцы, живущие на реках Фермодонте и Парфении, и их соседи-макроны говорят, что лишь недавно переняли обрезание у египтян. Это ведь единственные народы, совершающие обрезание, и все они, очевидно, подражают этому обычаю египтян».

Обрезание играет важнейшую роль в культуре догонов: праздник Сиги, отмечаемый раз в 60 лет, в значительной мере связан с этим обычаем. Хотя я уже и говорил об этом, повторить не помешает.

Те, кто читал «Аргонавтику», помнят, конечно, что на пути домой аргонавты сбились с курса, их корабль отнесло к берегам Ливии, и они некоторое время провели, сидя на мели, а затем перенесли «Арго» на своих плечах через Ливийскую пустыню. В книге С. Бернадета «Геродотовские исследования»[313]313
  Bernadete S. Herodotean Inquiries. The Hague, 1969, p. 126.


[Закрыть] подробно обсуждаются обстоятельства этого путешествия. В четвертой книге «Истории» Геродота говорится, что гараманты живут «дальше к югу… в стране диких зверей». В абзаце 179 Геродот связывает между собой визит аргонавтов в Ливию и пророчество о возникновении в этой стране «ста эллинских городов». О ливийском городе Кирене Бернадет говорит следующее:

«Геродот первый заметил, насколько тесно связаны между собой Ливия, Египет, Скифия и Греция. Основатели Кирены были потомками спутников Ясона, плывших в Колхиду, некогда – египетскую колонию на восточном берегу Черного моря. Третье по счету поколение потомков аргонавтов было изгнано с Лемноса теми же пеласгами, которые позже похитили афинских женщин из Браврона, где поклонялись Артемиде-Ифигении (культ которой существовал и у крымских тавров). Утверждают, что Ясон сбился с курса и его корабль был отнесен к берегам Ливии. В Кирене смешивались египетская, ливийская и скифская культуры. Ее основание приводит на память предание о происхождении царской власти у скифов. Рассказывают, что пылающие золотые предметы – плуг, ярмо, секира и чаша – упали с неба и два старших брата Колаксаиса пытались их поднять, но только сам Колаксаис смог унести их к себе домой. Этим небесным пойэмата здесь соответствуют пророческие слова, произнесенные в Дельфах, в результате чего… и была создана ливийская колония».

Сведения о миграции гарамантов к верховьям Нигера приводятся Робертом Грейвсом со ссылкой на серию книг Евы Мейеровиц, которая в течение многих лет изучала культуру народа аканов, живущих на территории Ганы, к югу от Страны догонов.[314]314
  Ева Мейеровиц – антрополог из Кейптауна (Южная Африка), изучавшая народы Золотого Берега (ныне Гана) в период с 1936 по 1945 г. В результате этих исследований она пришла к выводу, что истоки религии аканов и их социальной организации находятся в Древнем Египте. См.: Meyerowitz Е. The Sacred State of the Akan. London: Faber, 1952; Meyerowitz E. Akan Traditions of Origin. London: Faber, 1952; Meyerowitz E. The Akan of Ghana, Their Ancient Beliefs. London: Faber, 1958; Meyerowitz Е. The Divine Kingship in Ghana and Ancient Egypt. London: Faber, I960.


[Закрыть] Грейвс резюмирует основные результаты ее исследований в следующих словах: «Народ аканов возник в результате миграции ливийских берберов (близких родственников догреческого населения Древней Греции) из сахарских оазисов в южном направлении и их смешения в районе Тимбукту с неграми, проживавшими в верховьях Нигера». Тимбукту – это единственный сравнительно крупный город, расположенный недалеко от Страны догонов. «В одиннадцатом веке, – продолжает Грейвс, – они продвинулись дальше к югу, на территорию современной Ганы». В процессе этого переселения аканы должны были двигаться через Страну догонов, которая лежит к югу от Тимбукту. Очевидно, таким образом, что знания о системе Сириуса были перенесены из Греции в Ливию, оттуда – в оазисы Сахары, а затем дальше к юго-западу – через пески великой пустыни в Тимбукту и на плоскогорье Бандиагара. Там их носители смешались с местными жителями, заимствовав их язык, и со временем стали неотличимы от африканских племен также и по своей внешности. Тем не менее они сохранили знания о Сириусе как свой самый большой секрет. Маршрут, по которому проходила эта миграция, показан на рис. 40.