Текст книги "Возвращение мумии"

Автор книги: Роберт Лоуренс Стайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

5

Я испуганно охнул, а в голове тут же пронеслись слова дяди Бена.

«Скарабей даровал бессмертие. Но укус скарабея вызывал мгновенную смерть».

Мгновенную смерть?

– Не-е-е-е-ет! – взвыл я и обернулся.

И увидел Сари, стоящую на коленях. Она ухмылялась. Рука ее была вытянута.

Я понял, что это она ущипнула меня за лодыжку.

С колотящимся сердцем я выхватил кулон из-за пазухи и вгляделся в прозрачный оранжевый камень. Скарабей неподвижно застыл внутри, как и было все четыре тысячи лет.

– А-а-а-а-а-а-а! – в бешенстве взревел я. Больше всего я негодовал на себя.

Неужели я так и буду попадаться на любую дурную шутку, какую дядя Бен и Сари вздумают со мною сыграть? Если так, это будет чертовски длинное лето.

Мне всегда нравилась моя кузина. Не считая тех случаев, когда она доставала меня с состязаниями или слишком уж задирала нос, мы с ней всегда прекрасно ладили.

Но теперь мне хотелось от души ей врезать. Или хотя бы сказать ей что-нибудь гадкое.

Однако ничего достаточно гадкого в голову не приходило.

– Это было свинство, Сари, – хмуро произнес я, убирая кулон под футболку.

– Да, это было… а впрочем, нет! – отвечала она, страшно довольная собой.

* * *

Той ночью я лежал на спине на своей узенькой койке, уставившись в низкую брезентовую крышу, и прислушался. Прислушивался к шелесту ветра о полог палатки, к тихому поскрипыванию колышков, к хлопанью парусины.

Не думаю, что мне когда-либо в жизни было так не по себе.

Повернув голову, я видел бледный свет луны, пробивающийся сквозь щель в пологе. Видел стебли сухой пустынной травы, пронизывавшие песок. Видел пятна ночной росы, расплывающиеся на стене палатки над моей койкой.

Мне ни за что не уснуть, с горечью подумал я.

Я взбивал плоскую подушку раз, наверное, двадцать, пытаясь сделать ее хоть чуточку мягче. Одеяло из грубой шерсти царапало подбородок.

Мне и прежде случалось спать вдали от дома. Но всегда я спал в нормальной комнате или в гостиничном номере. А не посреди безжизненной песчаной пустыни в крошечной брезентовой палатке, трепещущей на ветру.

Мне не было страшно. Всего в нескольких футах от меня на противоположной стороне палатки храпел на своей койке мой дядя.

Только тревожно. Очень, очень тревожно.

Так тревожно, что в охватившем меня напряжении я мог расслышать тихий шелест пальм снаружи. И тихое шуршание шин, когда вдали по шоссе проезжал автомобиль.

А еще я слышал гулкие удары собственного сердца, когда что-то зашевелилось у меня на груди.

Я был так напряжен, что сразу это почувствовал.

Всего лишь щекотка. Быстрое, едва заметное движение.

Это могло быть только одно. Скарабей шевелился в янтарном кулоне.

На сей раз – без шуток.

Никаких шуток. Он шевелился.

Сбросив одеяло, я нашарил в темноте кулон. Вытащил его на свет. И долго смотрел на жука внутри – черного узника оранжевой темницы.

– Ты двигался? – прошептал я ему. – Ты шевелил ногами?

Внезапно я почувствовал себя очень глупо. Зачем я шепчусь с четырехтысячелетним насекомым? С чего я вообще подумал, что оно ожило?

Досадуя сам на себя, я заправил кулон обратно под ночную рубашку.

Я понятия не имел, сколь важным в скором времени станет для меня этот кулон.

Я понятия не имел, что он хранил в себе тайну, способную спасти мне жизнь. Или погубить меня.

6

Когда я проснулся, в палатке уже стояла жара и духота. Ослепительный солнечный свет лился через распахнутый полог. Щурясь от солнца, я протер глаза и потянулся. Дядя Бен уже ушел.

Моя спина ныла. Койка была такой жесткой!

Но я был слишком взбудоражен, чтобы беспокоиться о спине. Этим утром я отправлюсь в пирамиду, окажусь у входа в древнюю гробницу.

Я надел чистую футболку и вчерашние джинсы. Заправил кулон со скарабеем под футболку. Затем я осторожно вложил маленькую руку мумии в задний карман джинсов. «С кулоном и рукой мумии я хорошо защищен, – убеждал я себя. – Уж в этой-то поездке точно ничего дурного не случится».

Я пару раз пробежался расческой по своей темной шевелюре, надел черную с желтым кепку с эмблемой «Мичиганских Росомах». После чего поспешил в палатку, что в лагере служила столовой – завтракать.

Солнце плыло над далекими пальмами. Желтые пески пустыни ослепительно сверкали. Я вдохнул полной грудью свежий воздух…

Фу. Да тут рядом, похоже, верблюды, решил я. Воздух оказался не таким уж и свежим.

Дядю Бена и Сари я обнаружил в палатке-столовой, они сидели в конце длинного стола и завтракали. Дядя Бен был одет в свои обычные мешковатые брюки и белую спортивную рубаху с короткими рукавами и пятнами от кофе на груди. Сари стянула свои длинные темные волосы в хвост. На ней были ярко-красная майка и белые теннисные шорты.

Когда я вошел в палатку, они поприветствовали меня. Я налил себе стакан апельсинового сока и, за неимением хлопьев, взял себе миску каши из отрубей с изюмом.

На другом конце стола завтракали трое дядиных рабочих. Они оживленно обсуждали предстоящее дело.

– Мы можем войти уже сегодня, – услышал я слова одного из них.

– Чтобы сломать печать на двери гробницы, может понадобиться несколько дней, – возразила молодая женщина.

Я сел рядом с Сари.

– Расскажи мне все о гробнице, – попросил я дядю Бена. – Чья это гробница? Что в ней?

Он хохотнул:

– Давай я хоть пожелаю тебе доброго утра, прежде чем начать лекцию.

Сари склонилась над моей кашей.

– Ага, посмотри… – сказала она, показав пальцем в мою миску. – У меня в каше больше изюмин, чем у тебя!

Говорю ведь, она даже завтрак может превратить в состязание.

– Ничего, у меня в соке зато больше мякоти, – ответил я.

Это я так сказал, шутки ради, но она принялась изучать свой стакан с соком, дабы удостовериться.

Дядя Бен вытер рот бумажной салфеткой. И сделал большой глоток черного кофе.

– Если я не ошибаюсь, – начал он, – гробница, которую мы открыли, принадлежала царевичу. А именно – двоюродному брату фараона Тутанхамона.

– Это который «Кинг Тут», – перебила его Сари, обращаясь ко мне.

– Я в курсе! – грубо ответил я.

– Гробница Тутанхамона была открыта в 1922 году, – продолжал дядя Бен. – Погребальная камера оказалась заполнена большей частью сокровищ Тутанхамона. Это стало величайшим археологическим открытием двадцатого века. – На его лице появилась улыбка. – До недавнего времени.

– Ты думаешь, что нашел нечто более потрясающее? – спросил я. К каше я даже не притронулся. Слишком увлекла меня дядина история.

Он пожал плечами.

– Невозможно узнать, что находится за дверью гробницы, покуда ее не вскроешь, Гейб. Но я держу пальцы скрещенными. Я верю, что мы нашли гробницу царевича Хор-Ра. Он приходился царю двоюродным братом. И поговаривали, будто богатством он не уступал своему царственному родственнику.

– И ты считаешь, что все короны, украшения и сокровища царевича Хор-Ра погребены вместе с ним? – спросила Сари.

Дядя Бен одним глотком допил кофе и отодвинул кружку через стол.

– Как знать? – ответил он. – Там могут храниться невиданные сокровища. А может быть и пусто. Всего лишь пустая комната.

– Как она может быть пустой? – возмутился я. – Как могут быть в пирамидах пустые гробницы?!

– Разорители гробниц, – хмурясь, ответил дядя. – Не забывай, царевич Хор-Ра был погребен примерно за 1300 лет до нашей эры. На протяжении многих столетий воры врывались в гробницы и успели разграбить немало усыпальниц.

Он встал и вздохнул.

– Может статься, мы потратили столько месяцев на раскопки чтобы обнаружить пустую комнату.

– Как бы не так! – вскричал я. – Бьюсь об заклад, мы найдем там мумию царевича. И сокровищ на миллионы долларов!

Дядя Бен улыбнулся мне.

– Довольно болтать, – сказал он. – Доедайте свой завтрак – и за дело.

Мы с Сари вышли из палатки вслед за дядей Беном.

Он помахал рукой двум молодым мужчинам, которые вышли из палатки с техникой, неся необходимое оборудование. И поспешил к ним.

Мы с Сари отстали. Она повернулась ко мне, и лицо ее было серьезным.

– Слушай, Гейб, – тихо сказала она, – ты прости, что я была такой врединой.

– Ты? Врединой? – язвительно ответил я.

Она даже не усмехнулась.

– Я переживаю, – призналась она. – За папу.

Я взглянул на дядю Бена. Тот как ни в чем не бывало разговаривал со своим работником, похлопывал по спине. В общем, был, как обычно, весел и бодр.

– Чего ты переживаешь? – спросил я. – Твой отец радуется, как никогда.

– Вот это меня и тревожит, – прошептала Сари. – Он так счастлив, так волнуется! Он действительно думает, что совершит открытие, которое его прославит.

– Ну так что? – спросил я.

– А то, что вдруг там и впрямь окажется пустая комната? – ответила Сари, ее темные глаза следили за отцом. – Что если разорители гробниц давно обчистили это место? Что если это и вовсе не гробница царевича? Что если папа взломает печать, отопрет дверь – а там только пыль да змеи?

Она вздохнула.

– Это разобьет ему сердце. Вдребезги. Он возлагает на это такие надежды, Гейб! Не знаю, сможет ли он справиться с разочарованием.

– Зачем ожидать только плохого? – ответил я. – Что если…

Я умолк, потому что дядя Бен поспешил к нам.

– Идемте в гробницу, – взволнованно проговорил он. – Рабочие считают, что мы вплотную приблизились ко входу в погребальную камеру.

Положив руки нам на плечи, он повел нас к пирамиде.

Как только мы вошли в отбрасываемую пирамидой тень, воздух сделался прохладнее. В поле зрения появился низкий проход, прорытый в нижней части задней стены. Ширины его хватало лишь на то, чтобы протискиваться внутрь по одному. Вглядываясь в узкое отверстие, я обнаружил, что туннель за ним круто уходит вниз.

«Надеюсь, я не упаду», – подумал я, чувствуя, как от страха кишки завязались в узел. Я представил, как падаю и падаю в бездонную черную дыру.

Впрочем, по большому счету я боялся грохнуться перед Сари. Я знал, что она никогда не даст мне об этом забыть.

Дядя Бен вручил нам по ярко-желтой каске. В них были вмонтированы фонарики, как на касках шахтеров.

– Держитесь вместе, – напутствовал он. – Я не забыл еще прошлых каникул. Вы двое разбрелись и втянули нас в крупные неприятности.

– Н-не станем, – запинаясь, проговорил я. Я старался не подавать виду, что нервничаю, но ничего не мог с этим поделать.

Я взглянул на Сари. Она поправляла шлем на волосах. И выглядела такой же спокойной и уверенной в себе, как и всегда.

– Я пойду вперед, – сказал дядя Бен, затягивая ремешок каски под подбородком. Он повернулся и начал спускаться в дыру.

Но пронзительный крик, донесшийся откуда-то сзади, заставил нас всех остановиться и повернуться.

– Стойте! Пожалуйста, остановитесь! Не входите туда!

7

К нам неслась по песку молодая женщина. Ее длинные темные волосы развевались на бегу. В одной руке она держала коричневый чемоданчик. На шее болтался фотоаппарат.

Она остановилась перед нами и улыбнулась дяде Бену.

– Доктор Хассад? – спросила она, задыхаясь.

Дядя кивнул.

– Да? – Он подождал, когда она переведет дух.

«Ничего себе! Какая красавица», – подумал я. Как я уже говорил, у нее были длинные, темные волосы, гладкие и блестящие. Густая челка спадала на лоб. А под челкой – самые прекрасные зеленые глаза, какие мне когда-либо доводилось видеть.

Одета она была во все белое. Белый пиджачок, белая блузка, белые брючки. Невысокая – всего на дюйм или два выше, чем Сари.

«Она, должно быть, кинозвезда, – сказал я себе. – Но до чего же хороша!»

Она поставила чемоданчик на песок и пригладила волосы.

– Извините, что так кричала, доктор Хассад, – сказала она. – Просто мне необходимо было с вами поговорить. Я не хотела, чтобы вы скрылись в пирамиде.

Дядя Бен разглядывал ее, нахмурив брови.

– Как вам удалось миновать охрану? – спросил он, снимая каску.

– Я показала им журналистское удостоверение, – ответила она. – Я репортер каирской газеты «Солнце». Меня зовут Нила Рахмад. Я надеялась…

– Нила? – перебил ее дядя Бен. – Какое чудесное имя!

Она улыбнулась:

– Да. Моя мама назвала меня в честь Нила, Реки Жизни.

– Что ж, имя у вас, конечно, прекрасное, – сказал дядя Бен. Его глаза сверкнули. – Но я не готов позволить каким-либо репортерам освещать нашу деятельность.

Нила нахмурилась и закусила губу.

– Несколько дней назад я разговаривала с доктором Филдингом, – сказала она.

Глаза дяди широко раскрылись от удивления.

– Вот как?

– Доктор Филдинг дал мне разрешение написать о вашем открытии, – настаивала Нила, не сводя с моего дяди глаз.

– Да ведь мы ничего пока не открыли! – сердито сказал дядя Бен. – Там, может, и открывать-то нечего.

– А доктор Филдинг говорил мне совсем другое, – ответила Нила. – Он явно был уверен, что вы на пороге открытия, которое потрясет мир.

Дядя Бен засмеялся:

– Иногда мой коллега на радостях становится излишне болтлив.

Глаза Нилы смотрели на моего дядю с мольбой.

– Можно мне с вами в пирамиду? – Она взглянула на нас с Сари. – Я смотрю, у вас и так есть посторонние посетители.

– Моя дочь Сари и племянник Гейб, – ответил дядя Бен.

– Ну, можно с вами и мне? – взмолилась Нила. – Обещаю, я ни словечка не напишу без вашего одобрения.

Дядя Бен задумчиво потер подбородок. Он снова надел каску.

– И никаких фотографий, – буркнул он.

– Так я могу пойти? – взволнованно спросила Нила.

Дядя Бен кивнул.

– Только в качестве зрителя. – Он старался вести себя сурово. Но я-то видел, что он ею очарован.

Нила одарила его трогательной улыбкой:

– Спасибо вам, доктор Хассад!

Он полез в тележку с амуницией и вручил журналистке желтую каску.

– Сегодня никаких потрясающих открытий мы совершать не будем, – предупредил он ее. – Но мы подошли достаточно близко к… чему-то.

Надевая тяжелый шлем, Нила повернулась к нам с Сари.

– Вы в первый раз идете в пирамиду? – поинтересовалась она.

– Вовсе нет. Я уже была там три раза, – похвасталась Сари. – Это и впрямь здорово.

– А я только вчера прилетел, – добавил я, – так что я действительно в первый раз иду…

Я умолк, увидев, как Нила вдруг изменилась в лице.

Почему она так на меня смотрит?

Опустив глаза, я понял, что она уставилась на мой янтарный кулон. Рот ее широко раскрылся от изумления.

– Нет! Глазам своим не верю! Не может быть! Как странно! – воскликнула она.

8

– А в… в чем дело? – выдавил я.

– Мы прямо как близнецы! – вскричала Нила. Она запустила руку под пиджачок и извлекла из-под него кулон.

Янтарный кулон, в точности как мой.

– Надо же! – удивился дядя Бен.

Нила взяла мой кулон и принялась разглядывать.

– У тебя в нем скарабей, – сказала она, повертев кулон в пальцах.

Она выпустила его и показала мне свой.

– Смотри, Гейб. А у меня ничего нету.

Я рассматривал ее кулон. Он казался отлитым из прозрачного оранжевого стекла. Внутри действительно ничего не было.

– А по моему, ваш красивее, – сказала Сари. – Не хотела бы я таскать на шее дохлого жука.

– Но ведь он, по идее, должен приносить удачу, – возразила Нила. Она убрала кулон обратно под пиджачок. – Надеюсь, пустой кулон не принесет мне несчастья!

– Я тоже надеюсь, – сухо подытожил наш разговор дядя Бен. Он повернулся и первым вошел в пирамиду.

Сам не знаю, как так вышло, что я потерялся.

Мы с Сари шли рядом вслед за дядей Беном и Нилой. Мы старались не отставать. Я слышал, как дядя рассказывает своей спутнице, что стены туннеля делали из гранита и известняка.

Фонарики на наших шлемах были включены. Узкие лучи метались и перекрещивались на пыльном полу и стенах туннеля, когда мы все дальше и дальше углублялись в недра пирамиды.

Потолок нависал очень низко, и нам всем приходилось пригибать головы. Туннель без конца петлял, и от него ответвлялись в разные стороны несколько ходов поменьше. «Фальстарты и тупики», как называл их дядя Бен.

В пляшущем свете наших касок трудно было что-либо разглядеть. Один раз я оступился и ободрал локоть о шершавую стену туннеля. Внутри пирамиды оказалось удивительно холодно, и я жалел, что не надел свитер или хотя бы рубашку с длинными рукавами.

Идущий впереди дядя Бен рассказывал Ниле о Тутанхамоне и царевиче Хор-Ра. Похоже, он старался произвести на нее впечатление. Я уж начал подозревать, что он в нее втрескался.

– Ах, до чего интересно! – донесся до меня восторженный голос Нилы. – Как мило, что вы с доктором Филдингом позволили мне увидеть все своими глазами.

– Кто такой доктор Филдинг? – шепнул я Сари.

– Папин коллега, – прошептала та в ответ. – Но папе он не по нраву. Ты с ним, наверное, еще встретишься. Он все время крутится поблизости. Мне он тоже не нравится.

Я остановился, чтобы рассмотреть странного вида метку на стене туннеля. По форме она напоминала голову какого-то животного.

– Сари, взгляни! – прошептал я. – Древний рисунок.

Сари закатила глаза.

– Это Барт Симпсон, – пробормотала она. – Должно быть, кто-то из папиных рабочих баловался.

– Я знал! – солгал я. – Просто проверял тебя.

Когда же я наконец перестану выставлять себя в глазах кузины круглым дураком?

Я отвернулся от глупого рисунка на стене… а Сари уже исчезла.

Впереди маячил луч света с ее каски.

– Эй, подожди! – окликнул я. Но свет исчез за поворотом.

А потом я споткнулся опять.

Мой шлем стукнулся о стену туннеля. И фонарик погас.

– Эй, Сари? Дядя Бен? – позвал я. Я привалился к стене, не решаясь идти в кромешной темноте.

– Эй! Меня кто-нибудь слышит? – Мой голос эхом разнесся по узкому туннелю.

Но никто не отвечал.

Я снял шлем и подкрутил фонарик. Повернул изо всех сил, пытаясь отладить. Потом потряс каску. Свет, однако, не зажигался.

Вздохнув, я снова надел каску и затянул ремешок.

«И что теперь?» – подумал я. Мне становилось страшновато. В животе все трепетало. В горле вдруг пересохло.

– Эй… кто-нибудь меня слышит? – гаркнул я. – Я тут застрял в темноте! Не могу и шагу ступить!

Ответа не было.

Да где же они? Неужели никто не заметил моего исчезновения?

– Ну что ж, буду ждать их здесь, – пробормотал я себе под нос.

Я прислонился плечом к стене туннеля…

…и провалился прямо сквозь стену.

Не было возможности удержать равновесие. Не за что было ухватиться.

Я падал, падал вниз, во тьму.

9

Я дико размахивал руками.

Я отчаянно пытался за что-нибудь ухватиться.

Все произошло так быстро, что я и вскрикнуть не успел.

Я грохнулся на спину. Боль прострелила руки и ноги. Вокруг меня закружилась темнота.

Из меня буквально вышибло дух. Перед глазами заплясали яркие красные вспышки, а потом все снова погрузилось во тьму. Я пытался дышать, но не в силах был, как говорится, ни охнуть, ни вздохнуть.

В груди у меня поселилось то самое ужасное чувство, какое бывает, когда со всей дури засадят баскетбольным мячом в живот.

Наконец, я сел, вглядываясь во мрак. Услышал тихое шуршание. Что-то скреблось на твердом земляном полу.

– Эй… кто-нибудь меня слышит? – Голос мой прозвучал сдавленным шепотом.

Теперь разболелась спина, зато я хоть мог нормально дышать.

– Эй, я там, внизу! – позвал я, уже чуточку громче.

Нет ответа.

Хватились ли меня? Ищут ли?

Я сидел, опершись на руки, и постепенно начинал чувствовать себя лучше. Однако правая рука неожиданно зачесалась.

Я потянулся другой рукой ее почесать и нечаянно смахнул с нее что-то.

И тут я осознал, что и ноги у меня чешутся. И почувствовал, как что-то ползет по левому запястью.

Я затряс рукой.

– Что здесь происходит? – прошептал я.

Все тело покалывало. Я чувствовал легкие уколы на руках и ногах.

Тряся обеими руками, я вскочил на ноги. И треснулся шлемом о низкий выступ стены.

Фонарик вспыхнул.

Я ахнул при виде тварей, ползающих в узком луче света.

Пауки. Полчища круглых белых пауков густо покрывали пол комнаты.

Они сновали по всему полу, карабкаясь друг на друга. Я вскинул голову, луч света взмыл вверх, и я увидел, что и каменные стены сплошь покрыты пауками. Пауки копошились, и от того казалось, будто стены живые.

Пауки свисали с потолка на невидимых нитях. Казалось, они подпрыгивают и парят в воздухе.

Я стряхнул одного с тыльной стороны руки.

И снова ахнул, осознав, отчего так чесались ноги. Пауки расползались по ним. Взбирались по рукам вверх. Спускались вниз по спине.

– Кто-нибудь, помогите! Пожалуйста! – Я все-таки смог закричать.

И почувствовал, как один из пауков свалился мне на голову.

Я смахнул его отчаянным взмахом руки.

– Кто-нибудь, помогите! – заорал я. – Меня кто-нибудь слышит?!

А потом я увидел нечто еще более страшное. Куда как более страшное. Откуда-то сверху соскользнула змея и начала быстро спускаться прямо к моему лицу.

10

Я пригнулся и попытался руками защитить голову от падающей змеи.

– Хватай ее! – услышал я чей-то крик. – Хватайся, ну!

Вскрикнув от изумления, я поднял глаза. Свет фонарика устремился вверх. И я увидел, что ко мне спускается вовсе не змея, а веревка.

– Хватайся за нее, Гейб! Быстрее! – кричала сверху Сари.

Смахивая пауков, дрыгая ногами, чтобы сбросить этих тварей с кроссовок, я обеими руками вцепился в веревку.

И почувствовал, как меня рывками потащили наверх, обратно в туннель.

Через несколько мгновений дядя Бен опустил руки и ухватил меня подмышки. Когда он вытаскивал меня, я увидел Сари и Нилу, изо всех сил тянущих за веревку.

Коснувшись ногами твердого пола, я издал радостный возглас. Однако долго радоваться мне не пришлось. Все мое тело горело, будто в огне!

Совершенно обезумев, я дрыгал ногами, стряхивал пауков с рук, соскребал пауков со спины, топтал пауков, когда они сваливались с меня и падали на пол.

Подняв глаза, я увидел, что Сари хохочет надо мной.

– Гейб, как называется этот танец? – спросила она.

Дядя Бен с Нилой тоже смеялись.

– Гейб, как ты умудрился туда провалиться? – спросил дядя, заглядывая в комнату пауков.

– Стена… она вдруг отъехала, – ответил я, ожесточенно расчесывая ноги.

– Я думала, ты держишься рядом, – объяснила Сари. – А когда обернулась… – Ее голос прервался.

Свет фонарика с каски дяди Бена освещал низкое помещение.

– Высоко однако, – сказал дядя Бен, повернувшись ко мне. – Уверен, что с тобою все хорошо?

Я кивнул.

– Угу. Вроде бы. Грохнулся так, что дух вон. А потом пауки…

– Вероятно, здесь сотни подобных же помещений, – прокомментировал дядя, взглянув на Нилу. – Зодчие, строившие пирамиды, создавали внутри настоящий лабиринт из коридоров и комнат, дабы одурачить разорителей гробниц и не дать им добраться до настоящей усыпальницы.

– Фу! Какие здоровые паучищи! – простонала Сари, отступая назад.

– Их там миллионы, – сообщил я ей. – На стенах, с потолка свисают, словом – повсюду.

– Теперь мне будут сниться кошмары, – тихо сказала Нила, придвигаясь к дяде Бену.

– С тобой точно все в порядке? – настойчиво повторил свой вопрос дядя.

Я хотел было ответить. И тут вдруг вспомнил кое о чем. Рука мумии. Она лежала у меня в заднем кармане джинсов.

Неужели я ее раздавил?

У меня екнуло сердце. Не хватало, чтобы с рученькой что-то случилось. Ведь это был мой счастливый талисман.

Я полез в карман и вытащил ее. Держа ее под светом фонарика с каски, тщательно осмотрел.

И облегченно выдохнул, когда понял, что она уцелела. Она по-прежнему была холодной. Но хоть не раздавлена.

– Что это? – спросила Нила, наклонившись, чтобы разглядеть ее получше. Она смахнула свои длинные волосы с лица. – Никак Вызыватель?

– Откуда вы знаете? – поразился я, подняв руку мумии повыше, чтобы ей удобнее было смотреть.

Нила пристально разглядывала ее.

– Я многое знаю о Древнем Египте, – ответила она. – Я изучала его всю свою жизнь.

– Она вполне может быть древней реликвией, – вмешался дядя Бен.

– Или просто сувениром, – добавила Сари.

– В ней настоящая сила, – возразил я, осторожно протирая руку. – Я упал туда прямо на нее, – я показал на комнату пауков, – а ей хоть бы что.

– Думаю, это сильный оберег, – сказала Нила, снова повернувшись к дяде Бену.

– Чего ж он тогда не уберег Гейба от падения сквозь стену? – фыркнула Сари.

Не успел я ответить, как увидел, что рука мумии зашевелилась. Тонкие пальцы медленно разгибались. Разжались, а потом сжались снова.

Я вскрикнул и чуть не уронил ее.

– Гейб, что на этот раз? – раздраженно осведомился дядя Бен.

– Э… ничего, – ответил я.

Они бы мне все равно не поверили.

– Думаю, на сегодня исследований хватит, – заявил дядя Бен.

Когда мы пробирались к выходу, я держал руку мумии перед собой.

Мне не померещилось. В этом я был уверен. Пальцы действительно двигались.

Но почему?

Неужели рука пыталась подать мне сигнал? Неужели пыталась о чем-то предостеречь?