Текст книги "Опасные девушки (ЛП)"

Автор книги: Роберт Лоуренс Стайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Глава 27
ЛОРЕНЦО И ЛАУРА

Когда Ренц наблюдал за учениками, спешащими по своим классам, знакомая тоска охватила его. Нахлынули воспоминания молодости. Он прижался спиною к кафельной стене, вспоминая…

Если бы только он был в силах отмотать время назад! Назад к тем светлым, безоблачным дням за два столетия до сего дня, когда они с Лаурой Гановер гуляли по полям ее отца в крохотном городке Темные Родники.

Лоренцо Анжелини проводил свою жизнь будто в тумане, одержимый жаждой и страстями. Все эти годы он только жаждал – жаждал воспоминаний, жаждал крови, жаждал вновь найти прекрасную, потерянную Лауру.

Эти желания определяли все течение его жизни. Так долго он был вампиром, столько крови употребил, что стал неподвластен возрасту. Он выглядел молодым и полным сил. Он мог ходить при ярком свете дня, не страшась, что солнце испепелит его.

Однако между ночью и днем не было для него никакой разницы. Он не жил, но выживал во тьме, окружавшей его во всякое время суток. Он жил лишь для того, чтобы найти Лауру.

Лауру с ее кремово–белой кожей, ее высокими, аристократичными скулами, ее искрящимися глазами, зелеными, как трава на высокогорных пастбищах, по которым они гуляли вместе.

Ее голос… ее чудесный смех…

Ренц больше не мог их слышать. Неумолимое время отняло их у него. И теперь ему стоило больших усилий удержать в памяти ее улыбку, вспомнить сладкий цветочный аромат ее духов. Ему приходилось приложить все силы, чтобы вспомнить ее летящую походку, юбки, колышущиеся над землей…

Той ночью, на аллее в Нью – Йорке, вампир изменил его жизнь навсегда. Теперь его окружала вечная зима. Вечная зима… пока он не увидел Лауру.

Серый осенний день. Он был в бегах, спасался из растревоженных городов, и краденая куртка из бобрового меха прикрывала его оборванный черный костюм.

– Что это за город? – спросил он у владельца обветшалого двухэтажного пансионата. Темные Родники, отвечал тот. Лоренцо снял комнату за полдоллара в неделю. Когда неделя подошла к концу, он не стал платить. Вместо этого он прокусил старику горло и высосал его досуха. Кровь была кислой, слишком старой, испорченной, словно перебродившее вино.

В тот день он впервые увидел Лауру. День был базарный, жители толпились на узенькой Главной Улице и маленькой площади. Лаура помогала отцу, несла к прилавку корзину картошки.

Их глаза встретились.

Он смотрел во все глаза. Она не отвела взгляд. Он испытывал непривычное чувство – влечение. Неужели и она испытывала то же самое? Он не мог определить этого по ее томной полуулыбке.

Он собрал все свое мужество и подошел к прилавку. Он знал, что уже любит ее. Он знал, что должен завоевать ее и держать при себе – всегда.

Он должен будет сделать ее такой же бессмертной.

Она смеялась, когда он поддразнивал ее насчет картошки. На одной из картофелин он нарисовал сердитую рожу, и сказал, что это портрет ее отца. Она выхватила у него картофелину и запротестовала:

– Ну и как я теперь ее продам? Ступай. Ты нас разоришь.

Но по тому, как зарделись ее щеки, по блеску в ее глазах он понял: она не хочет, чтобы он уходил.

Лоренцо знал о своем очаровании. Множество юных женщин влюблялись в него, сраженные его типично итальянской красотой, его волнистыми волосами, таившейся в его черных глазах загадкой. Множество юных женщин влюблялись в него… и это стоило им жизни.

Но только не Лаура, решил он. Лаура будет жить вместе со мной веками.

Вскоре он уже совершал вместе с ней длительные прогулки по симпатичному маленькому селению, вместе с нею смеялся… целовал ее, поначалу нежно, потом уже не скрывая страсти. Что за восторг он испытал, когда она ответила ему со страстью не меньшей!

Увидев его драную одежду и, возможно, заметив дикое выражение в его глазах, отец Лауры ополчился на Ренца. Влюбленным приходилось тайно встречаться либо в городе, либо возле родников, что пробивались в тени скалистых холмов за городом.

Однажды, теплой летней ночью, когда в воздухе разливался аромат календулы и сосновой хвои, а полная луна сияла высоко в безоблачном небе, Лоренцо заключил Лауру в нежные объятия, приблизил лицо к ее лицу и прошептал:

– Я хочу, чтобы ты была со мною всегда.

К его удивлению, она высвободилась.

– Отец никогда этого не допустит, – сказала она, нервно одергивая длинные рукава блузы. – Он настроен против тебя, Ренц. По причинам, которых я понять не могу. Он не позволит нам пожениться, и пусть это разрывает мое сердце надвое, я не могу пойти против родного отца. Мне ничего не остается, кроме как покориться его воле.

Лоренцо ничего иного и не ожидал. Фермер Гановер был крупный мужчина, отличался крутым нравом и скоростью на расправу. Как–то раз он в припадке бешенства метнул вилы в странствующего коммивояжера и чуть не убил беднягу. Лоренцо однажды довелось видеть, как Гановер схватил сбежавшего борова, весившего больше ста килограммов, и швырнул его обратно в загон.

Этот человек был словно бешеный лев с прелестной, нежной ланью в качестве дочери.

Лоренцо смотрел на изжелта–бледную полную луну, в то время как Лаура откинулась ему на руки. Слезы бежали по ее щекам и пятнали плечи ее рубашки.

– Я не желала бы ничего другого, – всхлипывала она, – но нам придется и дальше встречаться тайно. Если отец узнает, не знаю, что он сделает. Он может убить тебя, Лоренцо. Если его ярость возьмет верх над разумом, он будет на это способен.

– Я знаю, как мы можем быть вместе всегда, – прошептал он. – Это причинит тебе некоторую боль, но лишь ненадолго. И после этого мы будем жить вдвоем целую вечность.

Она смотрела на него, ее мокрые от слез щеки покраснели, прекрасные зеленые глаза вновь наполнились слезами.

– Лоренцо, мой дорогой, о чем ты говоришь? Я же тебе объяснила, что отец никогда не позволит…

– Твой отец не сможет нас остановить, Лаура, – сказал он. А после он уже не мог ждать, ибо полная луна достигла пика. Его кривые клыки выскользнули из десен. – Не обращай внимания на боль, любовь моя. После этой ночи нас ждет одно лишь блаженство.

Он погрузил клыки глубоко в ее горло.

Она издала испуганный вздох, но не завизжала, не завопила. Она не сопротивлялась ему и не пыталась вывернуться из его рук.

Упиваясь ее горячей, сладкой кровью, он знал, что Лаура принадлежит ему.

То был счастливейший момент в его жизни.

Когда он закончил, она вонзила зубы в его грудь и напилась его крови.

Кровь была смешана, когда полная луна стояла в зените, подумал он. И отныне Лаура принадлежит мне.

Кровь капала с их губ, когда они целовались.

Ренц услышал гневные крики, но ему не хотелось разрывать объятия. Чьи–то руки грубо схватили его и оттащили от Лауры.

Он повернулся и увидел багровую физиономию ее отца, грудь его тяжело вздымалась под черным сюртуком, руки были сжаты в кулаки. Все его тело дрожало от бешенства.

По бокам от него стояли два угрюмых бородача в долгополых жилетах. Ренц опустил глаза на мушкеты с длинными штыками, которые они сжимали в руках.

– Убейте его, – распорядился Гановер.

Мужчины послушно вскинули мушкеты.

Лаура выбежала перед Ренцем и отчаянно завопила. Отец грубо оттолкнул ее, и она распростерлась на траве.

Тогда двое мужчин схватили Лоренцо за руки. Они удерживали его на месте, в то время как Гановер занес свой гигантский кулачище и с размаху вогнал его Лоренцо в лицо.

Я чувствую боль, с изумлением понял Лоренцо.

Кулак опустился снова, на сей раз удар пришелся Лоренцо в левое ухо.

Он слышал, как снова завопила Лаура.

Еще один мощный замах, и на сей раз кулак угодил ему между глаз. Боль взорвалась у него в голове.

Со стоном Лоренцо поднялся на ноги. Он вырвался из рук державших его мужчин, увернулся от очередного удара пудового кулака – и со всех ног помчался в лес.

Пригнув голову навстречу ветру, он петлял между деревьями. Он слышал топот сапог преследовавших его мужчин. Но они не могли так ловко огибать препятствия, как он. Когда он достиг леса, его тело начало уменьшаться, принимая новую форму, и он полевой мышью юркнул в траву.

Однако думал он отнюдь не о бегстве. Он думал только о Лауре.

Ее отец подоспел слишком поздно. Теперь он не сможет нас разлучить. Теперь он не сможет лишить нас друг друга. Ибо я испил ее крови, а она испила моей, при свете полной луны.

Лоренцо юркнул в глубокую нору в земле. Он слышал, как мужчины искали его среди деревьев, изрыгая проклятия. Он ждал, пока их шаги не стихли вдали.

Лаура, я приду за тобой этой же ночью. Я приду за тобой, когда твой жестокий отец будет спать. И тогда я заберу тебя отсюда, заберу далеко–далеко, где тебе не придется больше дрожать от страха перед ним.

Он ждал, пока луна не скрылась за деревьями. Затем, по–прежнему в облике полевой мыши, он прокрался через высокую траву на северном пастбище к тыльной стороне приземистого фермерского дома, сложенного из сосновых бревен.

Полевая мышь остановилась на участке песчаного грунта под окном спальни Лауры. Ее тело вздыбилось, корчась, с громким треском – звуком растягивающихся костей, когда Лоренцо вновь принимал человеческий облик.

Он прижался к грубой бревенчатой стене и боком скользнул к подоконнику. Занавески трепетали на ласковом, теплом ветру. Окно было открыто настежь. Словно приглашало его зайти.

Да. Должно быть, Лаура ждет его. О, конечно же, она ожидает, что он придет вызволить ее. Придет, чтобы навсегда забрать ее с этой мрачной фермы, навстречу жизни, которая будет длиться вечность.

Он вцепился пальцами в подоконник и подтянулся. Его ботинки скребли по сосновой стене, когда он забирался внутрь. Окутанный шелковыми занавесками, он спустил ноги на пол спальни.

– Лаура? – Его шепот прозвучал громче, чем он рассчитывал, но ответа не последовало.

Неужели она может так крепко спать после ужасной сцены, разыгравшейся у родников?

Лоренцо выпутался из занавесок и шагнул к постели.

– Лаура? Я пришел за тобой.

Ответа все не было.

Он разглядел ее кровать у голой стены. В длинной полосе лунного света отчетливей проступали голубые тени на складках одеяла.

– Лаура?

Он видел ее голову, покоящуюся на подушке, ее чудесные белокурые волосы, спадающие на лицо.

Да. Лаура. Прекрасная Лаура. Ждущая его с раскрытым окном.

– Лаура? Это я.

Он протянул руку и нежно коснулся ее плеча через ткань ночной сорочки.

А потом он посмотрел на одеяло и увидел это…

…увидел это…

Его глаза вылезли из орбит, а рука соскользнула с ее плеча.

Завыв в ярости, в потрясении, в муке, Лоренцо отпрянул назад, врезавшись спиной в занавески. Он позволил им вновь обернуться вокруг него, заглушить его вопли, его завывания, полные ужаса и горя.

Сквозь прозрачные занавески он видел ее силуэт в слабом, угасающем свете луны.

И кол.

Осиновый кол, проходивший через грудь Лауры. Огромное пятно темной крови, уже подсохшей, расплывалось вокруг кола, кровь залила и одеяло.

Лаура. Прекрасная Лаура, спящая так безмятежно, с руками под одеялом, с волосами, обрамляющими красивое, бледное лицо.

Лаура, убитая собственным отцом, убитая, чтобы не достаться Лоренцо, чтобы не жить вечной жизнью с ним вместе, как он рассчитывал.

Лоренцо замотался в занавески, точно в кокон – кокон, который мог бы скрыть от него его прекрасную Лауру, так мирно лежавшую в своей постели, с деревянным колом, что торчал под углом из ее окоченевшего тела.

Еще один всхлип вырвался из его горла. Он покрепче замотался в занавески и закрыл глаза. Но и это не могло остановить бегущих слез.

И тогда его скорбь обернулась гневом. Он сорвал с себя занавески и запечатлел на холодной щеке Лауры последний поцелуй. Затем он направился к комнате ее отца.

Тот не спал, сидел в деревянном кресле–качалке у догорающего огня. Черты его лица были искажены злостью. Крупные капли пота поблескивали на лбу.

Его огромные, могучие руки сжимали лежащий на коленях предмет. Только глаза его бегали из стороны в сторону, когда Лоренцо проник в комнату.

Он поджидает меня, подумал Лоренцо.

В мерцающем красном свете углей в камине он разглядел предмет в руках Гановера – заточенный кол из садовой ограды.

Он собирался убить и меня. Не выйдет. Лаура будет отомщена.

Лоренцо ринулся на Гановера и с легкостью взрезал ему клыками глотку. Гановер разинул рот, но оттуда вырвался лишь клокочущий звук.

Деревянный кол выпал из его рук и покатился по полу.

Лоренцо высосал кровь Гановера, высосал досуха, а потом голыми руками разодрал ему глотку. Он оторвал ему голову и швырнул в камин.

Чувствуя, как сердце заходится от бессильной злобы, он бросил последний взгляд на оторванную голову с выпученными глазами, лежавшую вниз макушкой в янтарных угольях. Потом он ушел, выскользнув в окно, во тьму.

Глава 28
И СНОВА ЛАУРА

Тьма длилась десятилетиями. Сколько лет прошло? Почти что двести? Он не мог вспомнить.

Он не в силах был оставаться вдали от Темных Родников. Он поддерживал свою жизнь, охотясь ночами на живых существ ради пропитания. Десятки лет проходили без надежды, без радостей, без малейшего просвета.

Пока он снова не увидел Лауру.

Лаура?

Нет! Не может такого быть!

Но у нее было лицо Лауры, ее высокие скулы, ее улыбка, ее изумрудно–зеленые глаза. Лоренцо смотрел на нее, не веря глазам своим. Смотрел на нее через площадку для парковки у старшей школы.

Она прислонилась к черному внедорожнику, не сводя глаз с заднего входа, нетерпеливо барабаня пальчиками по крыше. Ее чудесные светлые волосы свободно спадали на воротник. Ее лицо…

Ее лицо…

Лаура.

Она посмотрела на часы. На ее пальце он заметил обручальное кольцо. Она пригладила волосы. Досадливо прикусила губу.

Волнение Лоренцо, пополам с недоверием, удерживало его. Но он все же заставил себя подойти к ней.

– Мы с вами раньше не встречались? Уверен, я знаю вас. – Он улыбнулся ей самой обворожительной своею улыбкой.

Она закусила губу и задумчиво прищурилась.

– Нет. Сомневаюсь.

Лоренцо поскреб в затылке.

– Прошу прощения. Обознался. Я знал женщину по фамилии… Гановер. Она так похожа на вас, что я…

– Гановер? – широко раскрыла глаза женщина. – Правда? У меня в семье были какие–то Гановеры. Но это было давно, несколько поколений назад.

Он усмехнулся.

– Понятно. Такая неловкость… Я Лоренцо Анжелини, – представился он. – Вы кого–то ждете?

Она снова повернулась к зданию школы.

– Да, дочерей. Ведь говорила же, что заберу их на обратном пути! Чувствую, придется за ними идти. – Тут только она заметила его протянутую руку. – Ах, простите. Я Дебора Уэллер. Очень приятно.

Прикоснувшись к ее руке, он пришел в волнение. Он держал ее руку, пока Дебора сама не высвободила ее.

Задняя дверь школы распахнулась. Две светловолосые девочки выбежали на крыльцо.

– Дестини! Ливви! Идите сюда! – позвала Дебора.

Она махнула дочерям рукой, чтобы те поторапливались, и распахнула дверцу автомобиля.

– Рада была познакомиться, мистер Анжелини.

– И я рад.

Воистину, чрезвычайно рад.

Глава 29
ПОЦЕЛУЙ ВАМПИРА

– Кто заказывал картошку с сыром?

Ари поднял руку, и официантка поставила тарелку рядом с его двойным чизбургером.

– Ты на диете, Ари? – Ана – Ли потянулась через стол и стащила с его тарелки ломтик картошки. – Ай. Горячо.

Ари ухмыльнулся:

– Еще один возьмешь – я тебе врежу.

Ана – Ли тут же схватила еще один.

Ари перехватил ее руку.

– Брось. Брось.

Дестини заметила, что управляющий наблюдает за ними.

– Ну хватит, ребята. Стыдно же будет, если нас выкинут из «Донохью».

– Это уже не в первый раз, – не сдавался Ари. Он крутил запястье Аны – Ли, пока та не выронила ломтик картошки – прямо в его стакан с колой. Ана – Ли захохотала.

К кабинке подошла Ливви. Она пихнула Ари.

– Двинься. – Она втиснулась рядом с ним. – Уже сделала заказ? – Она посмотрела на тарелку Дестини. – Два гамбургера?

Дестини кивнула.

– Очень есть хочется.

– Ты никогда не ела таких недожаренных гамбургеров, – заметила Ана – Ли. – Фу. С них, похоже, кровь капает.

Ливви помахала официантке.

– Мне тоже гамбургер. Сильно, сильно недожаренный, и диетическую колу. – Она повернулась к Ане – Ли. – Что тут у вас за разборки?

– Ари картошкой не делится.

Ари хлопнул руками по столу.

– На. Забирай всю. – Он пододвинул тарелку с картошкой к Ане – Ли.

– Спасибочки. – Ана – Ли принялась есть ее по ломтику.

Ливви склонилась над столиком и прошептала:

– Слышали, о ком говорят девчонки в соседней кабинке? Об этом новом школьном консультанте. Как бишь его зовут? Ренц.

Ари усмехнулся:

– Мда. Он постоянно всем говорит, чтобы его звали Ренц. Что за имечко такое? Звучит как название фантастического фильма. «Ренц – Разрушитель».

– Он очень милый, – сказала Ана – Ли.

Дестини положила вилку.

– Милый? Шутишь что ли? Он не милый. Он офигенный.

Ана – Ли захихикала.

– Ди нравятся таинственные, загадочные типы.

– Эй, у нас с ним после уроков намечено собеседование, – сказала Дестини. Ливви сидела напротив с угрюмым видом. – Лив, в чем дело?

Ливви покачала головой и вздохнула.

– Ни в чем. Неважно. Правда. Хотя…

– Что? – спросила Дестини.

Ливви потеребила одну из своих длинных сережек.

– Да так, Бри вспомнилась. Понимаешь? Что ее не будет с нами в этом году и вообще…

– Мне ее тоже недостает, – шепотом проговорила Ана – Ли.

Ари проглотил огромный кусок чизбургера.

– По телику утром говорили, что у полиции нет ни малейших зацепок насчет Убийцы – Вампира. И у охотников тоже нет.

Дестини уставилась на него с открытым ртом.

– У охотников? Что насчет охотников? Их уже и по телевизору показывают?

Ари покраснел.

– Не. Ребята некоторые говорят. Ну, понимаешь. Про вампиров и про охотников на них. Я не слишком–то много знаю. До тебя тоже доходили слухи, да?

Он откусил еще один кусок чизбургера, избегая смотреть Дестини в глаза.

Так, он точно один из охотников, решила Дестини. Иначе с чего бы он так краснел? Потому что не хотел упоминать про них. Просто ляпнул не подумав.

Дестини посмотрела на него через стол и почувствовала, как по спине пробежал холодок.

Я же знаю Ари с третьего класса. Неужели он действительно готов охотиться на меня и убить? Неужели нам с Ливви суждено умереть от рук своих лучших друзей?

– Бри наверняка бы понравился поход с ночевкой для выпускников, – сказала Ливви. – Она прямо не могла дождаться.

– Да, ей бы понравилось, – вздохнул Ари. Его лицо просветлело. – Я притащу самый большой спальный мешок. Сами знаете. На случай, если кому из девчонок ночью станет одиноко. – Он ухмыльнулся Дестини.

– В прошлом году двоих застукали, – сообщила Ана – Ли. – Заходит мистер Артур в палатку… а они там, скажем так, безобразничают. Несладко им пришлось.

– Как же, слышала, – сказала Ливви. – Их выперли на время из школы.

– Оно того стоило, – заявил Ари, жир от чизбургера тёк по его подбородку. Он снова ухмыльнулся Дестини. Та отвела взгляд.

Ана – Ли подала Ари салфетку.

– Я слышала, что в школу в этом году прислали больше сопровождающих, – сказала она. – Чтобы, значит, никто больше не «безобразничал».

– Эй, может, Ренц будет сопровождающим, – вступила в беседу Дестини.

– Да ты и впрямь на него запала, – проговорила Ливви, хмуро глядя на сестру.

Дестини пожала плечами:

– А что тебя не устраивает? Мне что, не могут нравится парни постарше?

– Как бы там ни было, поход будет классным, если только дождя не будет, – сказала Ана – Ли. – Я слышала, до палаточного городка не меньше четырех миль.

– Может, такси возьмем? – спросил Ари и засмеялся над собственной шуткой. – Знаете что? Это будет ночь полнолуния. – Он усмехнулся Ане – Ли и завыл, как оборотень. – А–а–ав-в–ву–у-у–у–у-у! Страшно, аж жуть.

Дестини поежилась. Она не знала, что поход выпадет на ночь полнолуния. Внезапно ее всю пробрал озноб.

Ливви посмотрела на часы.

– Где Росс? Он обещал со мной встретиться.

– Уверена? – спросила Дестини. – Потому что он уже полчаса сидит в кабинке у тебя за спиной. И с ним Кортни. – Она показала рукой.

– Шутишь, что ли? – Ливви обернулась.

Росс действительно сидел вместе с Кортни. Его рука покоилась у нее на плечах, они тихо разговаривали, склонившись друг к другу головами. Потом оба рассмеялись, и Кортни прижалась лбом к его щеке.

Ливви вскочила, будто ужаленная.

– Глазам не верю. Вот козёл. Что он делает с Кортни?

Она вышла из кабинки и вихрем понеслась вниз по проходу.

– Ливви, вернись, – позвала Дестини. – Эй, да успокойся ты. Что ты собираешься делать?

С колышущимися за спиной волосами, Ливви прошествовала мимо кабинки Росса. Взгляд ее был устремлен вперед. Она не удостоила Росса и Кортни своим вниманием. Дестини смотрела, как она распахнула стеклянную дверь и исчезла на улице.

– Блин. Дело дрянь. – Ана – Ли прижала ладошку ко рту.

Тут подошла официантка с гамбургером и колой для Ливви. Озадаченно посмотрела на опустевшее место в кабинке и спросила:

– Она вернется?

– Едва ли, – сказала Дестини.

После уроков Дестини спустилась по лестнице, прошла мимо опустевшей столовой и нашла кабинет Ренца в конце коридора сразу за чуланом уборщика. Она постучалась в деревянную дверь и отворила ее.

Ренц стоял возле пустого книжного шкафа, спиною к ней. Когда она вошла, он повернулся, и его лицо расплылось в улыбке.

Его волнистые волосы блестели в свете потолочной лампы. Его темные глаза сверкнули.

– Добро пожаловать в мой замок. – Он жестом обвел помещение.

– По–моему, здесь раньше была подсобка, – заметила Дестини. В узкой комнатенке не было даже окон. Книжный шкаф, невысокая тумбочка, письменный стол, рабочее кресло, да складной стул перед столом – вот и вся мебель.

– Вы, вероятно, знаете старую шутку, – сказал он. – Кабинет настолько мал, что места не хватает даже для моих мыслей.

Дестини засмеялась, громче, чем хотела.

Он жестом предложил ей присесть на складной стул.

Она взглянула на пустые книжные полки.

– Мистер Анжелини, где ваши вещи?

Он сел перед нею на краешек стола. Она чувствовала запах его лосьона после бритья или одеколона, резкий, не сладкий.

– Прошу, называйте меня Ренцем, – произнес он, наклоняясь к ней. – Мои книги еще не прибыли. Произошла задержка. А без них я как без рук. – Он снова улыбнулся ей, не сводя с нее черных глаз.

Дестини почувствовала, как по телу пробежала дрожь волнения.

– Мне нужны украшения, – сказал он. – Повесить что–нибудь на стены. Что–нибудь цветное, яркое. – Он вздохнул. – Я не создан для переездов. Новый город. Новая работа. В таких случаях я всегда теряюсь.

Дестини улыбнулась:

– Мне не понять. Я прожила в Темных Родниках всю свою жизнь.

Мне с ним так хорошо… Как странно. Как будто я давно знаю его. Это наше первое собеседование, а я ни капельки не нервничаю.

Он встал и затворил дверь.

– Итак, нам предстоит обсудить разные колледжи. Я ознакомился с твоей характеристикой, Лаура.

Дестини моргнула.

– Лаура? Нет. Я Дестини.

Он остановился рядом с ней. Ее захлестнул аромат одеколона. Она вдыхала запах сосновой хвои, запах свежего воздуха, запах леса.

– Нет, – прошептал он, – ты Лаура. Разве ты не помнишь меня, Лаура? Разве ты не рада снова видеть меня?

С неожиданной силой он поднял ее на ноги.

– Мистер Анжелини, прошу вас. Я не понимаю. Я…

Дестини не пыталась сопротивляться, когда он заключил ее в объятия, приблизил лицо к ее лицу и прижался губами к ее губам.