Текст книги "Зомби чёрной бездны"

Автор книги: Роберт Лоуренс Стайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Глава V
БЛЕСТЯЩАЯ ИДЕЯ

Я закричала. И резко обернулась. – Даниэлла, что случилось? – спросила Эдди. – Ты… ты напугала меня до смерти! – ответила я, с трудом справляясь со своими эмоциями. – Тут только что стоял мужчина.

– Да? – Она равнодушно взглянула на дерево. —

Какой еще мужчина?

– Не знаю. Он исчез. Но посмотри… – Я показала пальцем на землю. В мокрой грязи за деревом глубоко отпечатались следы ботинок.

– Может, это был почтальон, – предположила Эдди, а потом обняла меня за плечи и отвела в дом. – Даниэлла, ты стала ужасно напряженная и нервная с того самого времени, как вы сюда переехали.

Я заперла за собой входную дверь и даже закрыла ее на засов. Эдди снова направилась в гостиную. Но на меня внезапно напало желание как можно скорей убраться из этого мрачного и жуткого дома.

– Может, покатаемся на велосипеде в Саммервильском парке? – предложила я.

Эдди покачала головой.

– Нет. Мы еще должны с тобой немного порепетировать. Проделать этот номер с гипнозом.

Я без сил рухнула на диван.

– Эдди, почему мы должны это делать? И зачем нам вообще принимать участие в этом дурацком смотре талантов?

Она вздохнула и положила книгу на кофейный столик.

– Разумеется, ради Зака и Моджо! У меня отвисла челюсть.

– Что? Не поняла.

– Даниэлла, эти парни пришли сюда, в твой новый дом, и направились прямиком к Питеру, в его комнату. То есть девятилетний малыш показался им более интересным, чем мы с тобой!

Отшвырнув книгу в сторону, она плюхнулась рядом со мной на диван.

– Подумай сама. Мы учимся в нашей школе уже два года, а мало кто в ней вообще помнит про наше существование. Я хочу, чтобы меня заметили. Хочу, чтобы все вокруг говорили – смотрите, вон идет Эдди, та самая чувиха! Они с Даниэллой придумывают клевые приколы.

– Но Эдди… – начала было я.

– Хочешь, чтобы Зак и Моджо считали нас более интересными, чем глупые компьютерные игры твоего брата? – спросила она.

– Ну да, конечно. Еще спрашиваешь. – Если уж Эдди что-то задумает, остановить ее нельзя никакими силами. – Там, на смотре, ведь еще обещали приз в двести долларов, правильно?

– Точно.

– Ладно, я согласна, – вздохнула я.

– Превосходно! – Эдди схватила книгу про гипноз. – У нас все получится по высшему разряду, просто шикарно. Мы постараемся, чтобы все выглядело настолько убедительно, что…

– У меня только одно условие, – вмешалась я. – Я стану участвовать в этой безумной затее лишь при условии, если я буду гипнотизировать тебя!

Эдди с удивлением уставилась на меня.

– Ты хочешь быть гипнотизером? Я молча кивнула.

Моя подруга обдумывала что-то несколько секунд. Потом рассмеялась.

– Ладно. Договорились. У меня есть несколько жутких идей насчет моих прежних жизней!

После этого мы принялись за дело. Прежде всего мы перелистали всю книгу, останавливаясь на тех разделах, в которых подробно шла речь о том, как ввести человека в транс. Мне все это показалось не очень интересным и далеко не новым. Большинство приемов я уже знала из фильмов и телепередач.

– Нам нужна монета, – сказала Эдди. – Большая и блестящая монета.

– У меня где-то лежит серебряный доллар на цепочке, – вспомнила я. – Он нам прекрасно подойдет.

Я отыскала серебряный доллар в своей шкатулке с побрякушками, и мы приступили к тренировкам. Эдди села на диван, а я встала перед ней и, медленно раскачивая перед ее носом серебряной монетой, повторяла тихим и спокойным голосом:

– Тебе хочется спать… спать… Твои веки становятся тяжелыми как свинец… они опускаются… ты закрываешь глаза… ты хочешь спать… спать…

Эдди откинула голову на спинку дивана, закрыла глаза и громко захрапела.

– Очень забавно, – признала я. – Мне даже показалось, что ты и взаправду засыпаешь.

Она открыла озорные глаза и выпрямилась.

– Да. Мне действительно захотелось спать. Даниэлла, у тебя здорово получается роль гипнотизера. Как ты все ловко прошептала! Потрясающе! Я почти поверила, что ты настоящий гипнотизер. И монета отличная!

– Ну ладно, а теперь давай потренируемся с переносом в прошлое, – предложила я. – Сначала ты должна превратиться в маленькую девочку, как сказано в книге. Потом в грудного младенца.

– Агу, агу, – комично пропищала подруга.

Я подняла серебряный доллар и стала ритмично раскачивать его.

– Смотри на монету, – зашептала я. – Следи за ее движениями и ни на что не отвлекайся.

– Что это вы делаете? – раздался от дверей звонкий мальчишеский голос.

Цепочка выпала из моих рук. Доллар со звяканьем упал на пол и покатился к двери.

Питер стремглав бросился на него и схватил прежде, чем я смогла до него дотянуться.

– Что это такое, Даниэлла? Что вы делаете?

– Она меня гипнотизирует, – сообщила ему Эдди. – У Даниэллы очень хорошо это получается.

– Я опытный гипнотизер, – заявила я. – Могу за несколько секунд ввести в транс любого человека.

Питер недоверчиво уставился на меня.

– Ты что, в самом деле умеешь гипнотизировать?

– Конечно! Ты еще спрашиваешь! Да она может загипнотизировать кого угодно.

– Загипнотизируй меня! – потребовал брат.

– Нет уж, – ответила я, протягивая руку за долларом. – Нам с Эдди сейчас некогда. Мы заняты важным делом.

Брат спрятал доллар за спину.

– Загипнотизируй меня, Даниэлла. Я не отдам тебе монету, если ты откажешься меня гипнотизировать! Тупая бакланиха!

– Питер, мы сейчас тренируемся, чтобы потом выступить в школе на смотре талантов, – сказала я. – Отдай мне доллар! Немедленно отдай!

Его черные глаза злорадно загорелись за красной оправой очков.

– Загипнотизируй меня! Загипнотизируй меня! Загипнотизируй меня! – канючил он и прыгал, дразня меня монетой.

Я попыталась выхватить серебряный доллар из его рук, но промахнулась.

Эдди соскочила с дивана и встала рядом со мной.

– Ладно, Даниэлла. Давай его загипнотизируем, а то он от нас не отвяжется, – предложила она. – Почему бы и не попробовать?

Я повернулась к ней.

– А ты не обидишься на меня? Подождешь немного?

– Давай. Введи его в транс. Преврати его в цыпленка, щенка или еще в кого-нибудь.

– Да! Точно! Преврати меня в щенка! – закричал брат и издал громкий вопль ликования. – Давай, гипнотизируй. Это будет круто!

Я наконец-то выхватила из его пальцев мою серебряную монету.

– Ладно, Питер, я это сделаю, если ты пообещаешь мне одну вещь. После того как я закончу этот сеанс, ты оставишь нас с Эдди в покое и не будешь нам больше мешать. Ты уйдешь в свою спальню и носа не высунешь оттуда по крайней мере полчаса.

– Нет проблем, – легко согласился он. – Где мне сесть?

Я толкнула его к дивану.

– Сядь здесь. Устройся поудобней. Откинься на спинку. Прежде всего ты должен расслабиться. Иначе ты не поддашься гипнозу.

Питер плюхнулся на сиденье дивана и несколько раз подпрыгнул на его упругих подушках.

– Что ты делаешь? – строго прикрикнула я на него.

– Я так расслабляюсь, – ответил он. Потом он перестал прыгать, и его лицо приобрело серьезное выражение. – Даниэлла, а я почувствую что-нибудь жутковатое, а?

– Ты ничего не должен чувствовать, – напомнила я ему. – Ведь ты будешь находиться в трансе, забыл?

Я точно представляла, что мне нужно делать. Я сейчас начну раскачивать серебряный доллар. Потом притворюсь, что ввожу Питера в транс.

Конечно, братец будет говорить, что он ничего не почувствовал. Что у меня ничего не получилось. А я скажу ему в ответ, что он просто ничего не помнит, потому что находился в очень глубоком трансе…

И какой стыд, что в реальности все получилось абсолютно не так, как я воображала.

Глава VI
«СПАТЬ… СПАТЬ… СПАТЬ…»

Ладно, Питер, сиди тихо. – Я легонько толкнула его, и он спокойно сел и откинул голову на спинку дивана. – И перестань болтать. Эдди отошла к окну и уселась на подоконник, скрестив руки на лиловом свитере. Оттуда она наблюдала за нашими препирательствами.

Солнце то выглядывало из-за туч, то снова пропадало, и тогда тени, казалось, проглатывали мою подругу целиком.

Я снова повернулась к брату.

– Не отрывай взгляда от монеты, – сказала я ему и, подняв серебряный доллар повыше, начала его медленно раскачивать. – Следи глазами за монетой… Внимательно следи… Не отрывай взгляда… – подвывала я зловещим шепотом.

Питер внезапно прыснул со смеху.

– Ты знаешь какая? – заявил он. – Ты совсем не настоящая, понятно? Ты просто меня разыгрываешь.

– Ничего подобного, Питер, она вовсе тебя не разыгрывает, – вмешалась Эдди. – Мы с ней изучили всю эту книгу про гипноз. – Она ткнула пальцем в сторону книги, лежавшей на кофейном столике. – Мы упражняемся уже несколько недель.

Питер вытаращил глаза на внушительный фолиант.

– Это правда?

Я с досадой вздохнула.

– Тупой баклан! Я отказываюсь тебя гипнотизировать, если ты и дальше будешь смеяться и задавать всякие нелепые вопросы.

Питер поправил очки.

– Ну ладно, а что ты собираешься со мной делать, когда я буду находиться под гипнозом?

– Я попробую заставить тебя вспомнить разные вещи, про которые ты уже позабыл, – сообщила я ему. – А потом мы посмотрим, есть ли у тебя в прошлом какие-нибудь другие жизни.

– Вот это круто, – заявил он и устроился поудобней. – Тогда валяй.

Эдди подмигнула мне и выставила большой палец в знак одобрения. А я подняла руку с серебряным долларом и снова обратилась к брату.

– Следи за монетой, Питер, – зашептала я. – Тебе хочется спать… очень хочется спать… спать… спать…

На этот раз он не засмеялся. И вообще не произнес ни слова. Его лицо оставалось серьезным и почти торжественным. Откинув голову на спинку дивана, он не шевелился и лишь водил глазами. Взад-вперед… медленно, очень медленно… взад-вперед.

– Ты становишься очень сонным, Питер. Твои веки тяжелеют… наливаются свинцом… Тебе все трудней их поднимать… Твои глаза закрываются.

Эдди пошевелилась на подоконнике и передвинулась еще глубже в тень, почти сливаясь с ней.

– Ты сонный… очень сонный… – шептала я. – Твои ноги заснули… Твои руки заснули… Закрой глаза, Питер… Закрой их…

Питер послушно закрыл глаза. Я ожидала от него очередного взрыва смеха или какой-нибудь ехидной реплики, чего угодно, только не такой покорности.

Вместо этого из его гортани послышался легкий храп, а голова безвольно упала на грудь.

Эдди рассмеялась.

– Твой братец прекрасный актер, – прошептала она.

Опустив серебряный доллар, я уставилась на Питера и невольно улыбнулась. Все-таки он действительно талантлив. Как он потрясающе играет, притворяясь, что поддался моему гипнозу. Надо же так натурально все изобразить!

Его глаза были плотно закрыты. Тело обмякло. Дыхание стало медленным и ровным.

– Когда я щелкну пальцами, ты выйдешь из транса, – объявила я. Потом щелкнула пальцами.

Питер не пошевелился.

Я еще раз щелкнула пальцами.

– Это сигнал для тебя, Питер. Теперь ты должен открыть глаза, – сказала я. – Ты выходишь из транса и чувствуешь себя абсолютно нормально.

Питер не шевелился. Когда он дышал, очень ровно и медленно, его подбородок подпрыгивал на груди.

Я опять щелкнула пальцами, как можно громче. Никакого результата. Тогда я резко хлопнула в ладоши.

Брат так и не открыл глаза. И не подпрыгнул. Он вообще даже не пошевелился. Только его дыхание показалось мне еще более медленным и тихим.

– Ладно, Питер, достаточно. Шутка твоя удалась, молодец. Теперь просыпайся, – почти застонала я.

– Да, Питер, хватит. Забудь про это. Ты уже показал свои актерские способности, – поддержала меня Эдди. – А то ты уже начинаешь нас пугать.

– Это уже не смешно, Питер! – воскликнула я. Наклонившись к нему, я хлопнула в ладоши прямо возле его уха.

Никакой реакции. Он даже не моргнул и не дернулся. Мы с Эдди озабоченно переглянулись.

– Питер, просыпайся, – уже взмолилась я. – Вставай. Ведь ты обещал, что дашь нам с Эдди потренироваться.

– Ты переигрываешь, Питер, – заявила Эдди. – Мы ведь знаем, что ты притворяешься. Мы знаем, что ты совсем не в трансе.

Голова моего брата равномерно приподнималась и опускалась вместе с его дыханием. Глаза не открывались.

У меня внезапно задрожали руки и коленки, а в горле пересохло, и там вырос тугой комок.

– Питер, твоя шутка получается очень нехорошая, – заявила я непослушными губами. – Прекрати ее. Немедленно перестань, слышишь? Открой глаза и вставай!

Брат не шевелился. Его размеренное дыхание – уффф… уффф… уффф… – казалось мне теперь оглушительней, чем гул реактивного двигателя.

– Что же нам делать?! – с отчаянием воскликнула я.

– Пощекочи его, – предложила Эдди. – Уж это его обязательно разбудит!

– Точно! – воскликнула я. – Питер совершенно не переносит щекотки!

Я вцепилась в его ребра обеими руками и принялась щекотать. Его голова безжизненно моталась из стороны в сторону. Глаза же оставались закрытыми. Рот внезапно открылся, но не от смеха.

Я щекотала его все настойчивей и настойчивей. Я уже вонзала пальцы в его бока так жестко, что ему должно было стать больно.

– Проснись! – визжала я. – Питер, проснись же наконец!!

– Пожалуйста, Питер, открой глаза! – умоляла его Эдди. Она крепко сжала руки и держала их перед собой, словно молилась. Я заметила на ее глазах слезы. – Пожалуйста, Питер, ну, пожалуйста!

А потом я схватила брата руками за плечи и потрясла. Я трясла его. Трясла изо всех сил.

И кричала. Кричала, даже не слыша своего голоса.

– Он не просыпается! Что же нам делать! Скажи мне, Эдди! ЧТО ЖЕ НАМ ДЕЛАТЬ?!

Глава VII
ПРОБУЖДЕНИЕ

Я бешено трясла Питера, выкрикивая его имя. Голова брата безвольно моталась на плечах. Рот открылся, язык вывалился наружу и тоже болтался из стороны в сторону.

Внезапно мой брат показался мне ужасно хрупким и совсем крошечным.

– Питер, ну пожалуйста! Питер, проснись!

Почему-то мне вспомнилось, каким он был младенцем. Забавным и смышленым, с рыжеватыми волосиками и крошечными веснушками по всей мордашке. А потом он припомнился мне годовалым топтыжкой, как он неуклюже топотал по дому, глядя на окружающих через крошечные очки.

– Питер, проснись! Прости меня! Я очень виновата перед тобой!

Что я наделала…

Наконец мой брат открыл глаза. Медленно, как открываются глаза куклы, когда поднимаешь ее вертикально. Я ахнула и задохнулась от радости. Брат заморгал. И его глаза снова закрылись.

– Питер! Питер! Ты проснулся!

Мы вдвоем с Эдди наклонились над ним и хором кричали эти слова.

Его веки медленно поднялись. Он уставился на нас бессмысленным, остекленевшим взглядом. Рот медленно закрылся, и брат шумно сглотнул.

Я отпустила его плечи и отступила на шаг назад.

– Питер?

Из его груди вырвался низкий стон. Такого звука я не слышала никогда прежде. Какой-то нечеловеческий стон. Животный, дикий стон вырвался из глубины грудной клетки моего младшего брата.

Он сильно встряхнул головой, как будто пытался прояснить свое сознание. Потом снова уставился стеклянным взглядом куклы на меня и мою подругу.

Эдди больно стиснула мою руку. Ее ладонь была мокрой и ледяной одновременно.

– Он жив, Даниэлла, – прошептала она с дрожью в голосе. – Он жив, а это главное.

Я выдернула руку и осторожно погладила брата по голове.

– Питер? – прошептала я. – Ты пришел в себя? Ответ пришел из глубины его гортани.

– Унну-у-у. – Это был басовитый рык. Брат медленно потянулся, все еще часто моргая, и снова энергично встряхнул головой.

У меня побежали мурашки по спине.

– Питер, прости меня. – Я говорила с огромным трудом, потому что никак не могла опомниться от пережитого. – Вся эта затея с гипнозом… это… просто шутка. Я и не представляла… – У меня перехватило горло, и все слова там так и застряли.

– Ты ведь пришел в себя, правда? – спросила Эдди. – Ты чувствуешь себя уже нормально?

Брат выпрямился и оглядел комнату.

– Пожалуй, – ответил он наконец. А потом задал вопрос, от которого меня снова заколотил озноб: – Где я?

– Мы сейчас в нашей гостиной, – пробормотала я. Он снял очки и потер глаза. Потом, сощурившись, взглянул на меня.

– В гостиной? Точно?

Эдди не смогла удержаться от крика.

– Питер, перестань нас дурачить. Это уже совсем не смешно. Ты нас пугаешь.

Питер снова сглотнул, несколько раз поморгал и опять огляделся. Потом его глаза остановились на мне.

– Ты ведь Даниэлла?

– Да! – крикнула я с рыданиями в голосе. – Неужели ты меня не помнишь? – Я повернулась к подруге. Меня трясло, как в лихорадке. – По-моему, он не прикидывается. Мне действительно кажется, что он ничего не помнит, – прошептала я. – По-моему, я разрушила его память или что-то в этом роде.

– Нет, Даниэлла, не выдумывай! – Эдди настаивала на своем. – Ты не могла этого сделать. Ведь ты даже не умеешь гипнотизировать.

– Но ты посмотри на него! – прошептала я сквозь судорожно сжатые зубы. – Он не помнит, кто он такой! Он совершенно утратил свою личность!

– Ты что, брата своего не знаешь? Он просто притворяется, – упорствовала подруга. – По-моему, он задумал сыграть с тобой действительно очень жестокую шутку.

Мы обе снова повернулись к Питеру. Он неуверенно встал и сделал несколько шагов, как бы испытывая свои ноги. Потом вытянул руки над головой. Его глаза устремлялись то на Эдди, то на меня, как будто он пытался что-то припомнить.

– Может, позвонить доктору Россу? – спросила я его. – Питер? Как ты считаешь, тебе нужен доктор?

Он прищурился и посмотрел на меня. Он всегда очень быстро отвечал. Мама даже прозвала его «реактивный язык». Однако теперь ему понадобилось для ответа около минуты.

– Я… в норме, – прошептал мой брат. Он потер лоб и еще раз оглядел гостиную.

– Ты Эдди, верно? – спросил он. Эдди мрачно кивнула.

– Да. Правильно.

– Эдди и Даниэлла, – пробормотал мой брат.

– Пожалуй, я все-таки позвоню доктору Россу, – решилась я и протянула руку к телефону, стоявшему возле дивана на кофейном столике.

Питер схватил меня за руку.

– Нет. Со мной все в порядке. Правда, Даниэлла. – Он издал короткий смешок. – Вы подумали, что у меня крыша поехала? Я просто шучу. Ты ведь меня знаешь.

Я пристально посмотрела ему в глаза, еще не поверив окончательно его словам.

Он состроил гримасу. Оскалил зубы, скосил глаза и скривил рожицу, как обезьяна. От этой гримасы мама и папа всегда выходят из себя.

Потом он расхохотался.

– Перестань на меня пялиться с такой физиономией. Я в норме. Правда. Все абсолютно нормально. Никаких глюков у меня нет. А что такое с вами? Вас что, кто-то по голове стукнул?

Мы с Эдди переглянулись.

– Я в норме. Хотите, докажу? – воскликнул мой брат. Он подпрыгнул несколько раз на диванных подушках. Затем соскочил на пол и исполнил дикий танец с чечеткой. – Видите?

Мы с Эдди расхохотались.

– По-моему, он и в самом деле пришел в себя, – заметила моя подруга.

Я все еще сомневалась.

– Питер, ты помнишь, где сейчас находишься? Помнишь, как нас зовут?

– Тупые бакланихи, – ответил он.

– Он совершенно нормальный, – с облегчением вздохнула Эдди.

Потом выражение его лица изменилось.

– Так ты и вправду меня загипнотизировала? – внезапно спросил он. – Я чувствовал себя немножко странно. Вроде как голова кружилась или что-то в этом роде.

– Я и сама не знаю, что произошло, – честно призналась я ему. – Но я рада, что с тобой все в порядке. Сейчас у тебя не кружится голова? Все прошло?

Он помотал головой.

– Все в полном порядке.

– Тогда вали отсюда, – заявила я. – Не путайся у нас под ногами. Нам с Эдди нужно упражняться дальше.

– Почему ты не разрешаешь мне побыть с вами? – заупрямился брат.

– Питер, ты нам обещал, – категорически отрезала я.

– Я буду сидеть тихо, как мышка. Честное слово, – заныл он. – Ты даже не заметишь, что я тут. Ну Даниэлла-а, ну пожалуйста! Ну не будь такой врединой!

Эдди подняла глаза к небесам и вздохнула.

– Он определенно пришел в себя. Это прежний Питер,

Я подтолкнула брата к лестнице.

– Катись отсюда. Ты обещал оставить нас в покое, если я тебя загипнотизирую. Вот и катись.

Он что-то пробурчал. А потом побежал к себе в комнату, перескакивая через две ступеньки и громко шлепая ладонью по перилам в такт каждому прыжку.

Я обернулась и увидела, что Эдди уже направляется к входной двери.

– Я лучше пойду домой, – заявила она. – Все это немножко жутковато получилось. Я знаю, что теперь тебе не захочется репетировать наш номер.

– Я никогда больше не стану никого гипнотизировать, – ответила я, качая головой. – Даже понарошку или в шутку.

– Вот именно, – подхватила мои слова Эдди. – Все делалось понарошку. Ты не могла загипнотизировать своего брата. Просто не могла.

– Что же с ним тогда произошло? – растерянно спросила я.

Эдди нахмурилась.

– Я… я просто не знаю, – пробормотала она. – Но он все-таки вырубился на пару минут. Это ясно как день. Ладно, я позвоню тебе попозже, – бросила она и выскочила на улицу.

Я закрыла за ней дверь. Потом какое-то время неподвижно стояла в холле. Меня сотрясала крупная дрожь. Я никак не могла отделаться от ужасного воспоминания о брате – как он безжизненно распластался на диване, а я трясу его, трясу и трясу…

– Выброси это из головы, Даниэлла, – отругала я себя. – Все ведь обошлось.

Я сделала глубокий вдох и выдох, встряхнула головой, прогоняя ужасную картину, и заставила себя сбросить оцепенение. Крепко хватаясь за перила, я еле втащилась наверх, а потом добрела по длинному коридору до комнаты брата.

Дверь оказалась закрыта. Я прижалась к ней ухом и стала слушать.

Все было тихо.

Мое сердце снова бешено заколотилось. Что там такое? Почему такая тишина? Ведь Питер всегда такой шумный, и, где бы он ни находился, его всегда сопровождает грохот. В самом деле он пришел в себя или нет?

Я подняла над головой кулак и забарабанила в дверь. Громче, чем намеревалась.

– Питер? Это я. Никакого ответа.

– Питер? Отзовись!

Я снова постучала. Опять нет ответа. Тогда я повернула дверную ручку и распахнула дверь настежь.

– Питер?..

Он сидел спиной ко мне у компьютера. На экране монитора вспыхивали яркие цвета и название игры: «Гонки с мертвецами». Звука не было. Брат сжимал в руке мышь.

Я шагнула в комнату.

– Питер? Ты что, не слышал моего стука?

Брат медленно повернулся. Красные и желтые огоньки монитора отражались в его очках. Глаз брата я не видела.

– Питер?..

– Привет, – произнес он наконец.

Слова «Гонки с мертвецами» вспыхивали на экране огромными буквами – красными, потом зелеными, потом синими. Цветные блики вспыхивали на лице Питера.

– Ты нормально себя чувствуешь? – спросила я.

– Да. Я ведь сказал тебе. Все в порядке, отстань, – огрызнулся он. – Сколько еще раз мне повторять?

– Извини, – пробормотала я.

– Даниэлла, можно задать тебе один вопрос?

– Да, конечно, – ответила я. – Что такое?

– Как играть в эту игру?