Текст книги "Королева красоты"

Автор книги: Роберт Лоуренс Стайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Глава 5

     У меня не было сил кричать. Я теряла сознание. Кровь под ногами, ее запах... Я бросилась к окну, распахнула его. Мне надо было глотнуть воздуха. И как можно быстрее.

     Я высунула голову в окно и жадно вдохнула.

     И тут я увидела его.

     Его фигура мелькнула под фонарем на заднем крыльце. Мужчина.

     Он бросился через задний двор в сторону леса. Он тащил огромный серый мешок.

     Я вглядывалась в темноту что есть силы, но тут же потеряла его из виду.

     И тут наконец я начала делать то, что, по логике вещей, мне следовало бы сделать сразу же.

     Я заорала диким голосом.

     На следующий день я снова вернулась в дом Симоны и застала там Джастина, Робби, Элану, Дону, Рейчел и еще двух наших одноклассников. Полиция вызвала всех ее близких друзей.

     Хотя в гостиной битком набилось народу, меня не покидало ощущение пустоты. Нам всем не хватало Симоны. Но со вчерашнего дня ее не видел никто.

     Полиции еще не было. Говорили мало. Все были жутко напуганы.

     Я встала и пошла на кухню посмотреть, не помочь ли миссис Перри. На самом деле оставаться в гостиной было уже просто невыносимо.

     – А, Лиззи... – Увидев меня на пороге, миссис Перри слабо улыбнулась. Она выкладывала на блюдо арахисовое печенье, чтобы угостить нас. Я заметила, что руки у нее дрожат. А косметика слегка «поплыла».

     – Вот-вот придет полиция, – рассеянно сказала она.

     – Давайте отнесу, – предложила я, взяв у нее блюдо.

     И я поняла, что ей надо было хоть чем-нибудь заниматься, хоть что-то держать в руках, чтобы совсем не раскиснуть. Теперь пальцы у нее стали дрожать еще заметнее. Она закрыла лицо руками.

     – Прости, – всхлипнула она. – Я так этого боялась!..

     Я всегда знала, что делать, когда было страшно кому-то из девчонок, когда кто-то начинал реветь. Я обычно принималась шутить, отвлекать их, могла обнять, встряхнуть или еще что-нибудь в этом роде, пока они не успокаивались. Например, когда Рейчел особенно куксилась, я ни с того ни с сего ляпала:

     – Слушай, а у тебя ноги воняют.

     Трудно было придумать что-нибудь более идиотское, но она каждый раз искренне смеялась.

     А вот когда в такое состояние впадали взрослые, я абсолютно терялась. Дурацкие шутки в данном случае были совершенно неуместны.

     Миссис Перри плакала, а я беспомощно стояла рядом и ничего не могла поделать. К счастью, в это время на кухню заглянул мистер Перри и обнял жену.

     – Все еще обойдется, вот увидишь! – прошептал он.

     – Нет, нет! – всхлипывала она. Мистер Перри сжал ее еще крепче.

     – Кто бы это ни был, ему нужны только деньги. Мы отдадим все, что он потребует, и он вернет нам нашу девочку.

     Мне показалось, сам он не очень верил в то, что говорил. Если это просто похищение – откуда тогда лужа крови по всему полу?

     Нет, тут орудовал убийца.

     Такой же, как тот, что убил Стэси.

     Мистер Перри через плечо жены пытался ободряюще улыбнуться мне, но выражение лица у него было абсолютно обреченным. Вокруг глаз обозначились черные круги, как у енота.

     – Пойди скажи всем еще раз, что полиция вот-вот прибудет, – отослал он меня в гостиную.

     Когда я туда вернулась, все ребята уставились на меня так, будто рассчитывали увидеть Симону. Я даже вздрогнула.

     – Говорят, полиция будет с минуты на минуту.

     Как бы в доказательство тому раздался звонок в дверь.

     У парадного крыльца стояли двое полицейских – высокий тощий парень и маленькая темноволосая женщина. Мистер Перри поспешил к ним из кухни.

     – Есть  новости? – с  надеждой  спросил  он.

     Парень отрицательно покачал головой. А женщина только нахмурилась. Мистер Перри сник на глазах.

     Он проводил их в гостиную и представил им нас. Потом сказал: «Схожу за женой», – и вышел.

     – Спасибо, что вы согласились помочь нам, – обратился ко всем присутствующим долговязый офицер Джексон. Вид у него был не менее озабоченный, чем у родителей Симоны.

     – Вы предполагаете, это похищение? – спросила Дона.

     Джексон приподнял узкие плечи. Было слышно, как на кухне высморкалась миссис Перри.

     – Мы надеемся, – ответила Барнет, женщина-офицер, едва улыбнувшись. – Но надо быть готовыми и к...

     – К худшему, – закончил за нее Джексон. – Сейчас наряд полицейских прочесывает всю лесопарковую зону улицы Страха.

     Мы уставились друг на друга в немом ужасе. Тот самый лес, где была найдена Стэси! Лес, где... Перед глазами всплыли кадры из новостей: синий пластиковый мешок с телом в грязном овраге.

     Если кто из находившихся в комнате до сих пор и сомневался, сейчас все отчетливо осознали – Симону мы больше не увидим никогда.

     Рейчел перехватила мой взгляд. Она будто умоляла меня сказать: «Нет, все совсем не так!»

     Мне тоже хотелось в это верить. Но ужас, испытанный мною, когда в лесу нашли убитую Стэси, не шел ни в какое сравнение с тем, что я чувствовала теперь. Ведь это была Симона, я знала ее с детского сада.

     В гостиную вошли мистер и миссис Перри. Она держала блюдо с печеньем, он нес кувшин с молоком. Увидев полицейских, миссис Перри закусила губы. Муж взял у нее из рук блюдо и поставил на журнальный столик.

     Робби Бэррон тут же протянул руку за печеньем. Мы обалдело уставились на него: как можно есть в такой момент? Он откусил кусочек, печенье хрустнуло в полной тишине. Бедняга обвел нас взглядом и положил печенье обратно.

     Вдруг в прихожей затрезвонил телефон.

     Нас всех как током ударило. Миссис Перри бросилась на звонок, но почти тут же вернулась обратно.

     – Это так, моя секретарша, – объяснила она упавшим голосом.

     – Ну что ж, – произнесла Барнет, извлекая из сумки большой черный блокнот. – Давайте начнем. Нам нужна любая информация, которая помогла бы найти Симону. Любая! – твердо повторила она.

     – Важным может оказаться все что угодно, понятно? – Джексон внимательно оглядывал нас, останавливаясь глазами на каждом.

     Я решительно закивала, как будто именно от ответа на этот риторический вопрос все и зависело.

     – Кто хочет сказать? – начал процедуру Джексон.

     Он пристально смотрел на нас. Все заерзали. Это было хуже, чем в школе, когда учитель задает вопрос, но никто не поднимает руку.

     В сто раз хуже.

     – Ладно, давайте начнем вот с чего. Где каждый из вас был вчера вечером? – вмешалась Барнет. Она повернулась к Джастину, сидевшему к ней ближе всего.

     Джастин нервничал, пожалуй, больше других.

     – Я... Э-э-э... Я был у...

     Я даже удивилась, и чего это он? На ходу, что ли, выдумывает?

     – Я был у Эланы, – наконец решился он. – Занимался. Я думал, вы знаете. Мы вместе делали уроки.

     Я уставилась на Элану. Потрясающе!

     Встретившись со мной взглядом, Элана покраснела и отвела глаза.

     Интересно, чья это была идея? Даю голову на отсечение – Эланы! Она сама пригласила Джасти-на. Видно, ее сильно задело, что Джастин пытался встречаться с Рейчел, потом гулял с Доной, крутил роман с Симоной, а ее обошел стороной.

     Я мельком взглянула на миссис Перри. Кажется, ответ Джастина она пропустила мимо ушей. Ее волновали более серьезные вещи, чем вопрос, обманывает Джастин ее дочь или нет.

     – Все время после обеда я работала в магазине.  Потом  сидела  дома, – отчиталась  Рейчел.

     – Я играла в теннис, – решительно заявила полицейским Дона и посмотрела на меня. Я вспомнила ее окровавленную белую тенниску. Но ведь она объяснила, что врезалась в ограждение.

     Офицер Джексон выжидающе смотрел на меня.

     – Я докрашивала декорации.

     – Декорации?

     – У них в школе ставят «Звуки музыки», – вмешался мистер Перри.

     Полицейский кивнул.

     – Продолжайте.

     – Я вчера уже рассказывала в участке.

     – Расскажите теперь нам, – терпеливо настаивал Джексон.

     Мне пришлось повторить всю эту жуткую историю еще раз. Как я остановилась у симониного дома. В каком ужасном виде нашла ее комнату. И про кровь на ковре. И про то, как я кинулась к окну, чтобы глотнуть свежего воздуха. И как увидела мужчину, канувшего в темноту.

     – Это крайне важно, – подчеркнула Барнет. – А не можете ли вы вспомнить, как хоть примерно выглядел тот мужчина?

     Все уставились на меня. Я почувствовала, что покрываюсь испариной. И вдруг поняла, что именно от меня, от меня одной зависит, поймают ли преступника.

     Я вновь представила себя перед окном в комнате Симоны. Но вспомнить, как выглядел тот мужчина, я никак не могла.

     Он остался в моей памяти темным пятном.

     Темным, пугающим пятном.

     Я покачала головой. Нет.

     – А мешок, который он тащил, – спросил Джексон, – он был большой?

     Я сразу поняла, что он имеет в виду.

     – Человек вполне уместится, – сказала я. Миссис Перри вскрикнула и зажала рот рукой.

     – Робби, вы что, вчера утром с Симоной поругались, что ли? – вдруг осторожно спросила Элана. – Вы сцепились как сумасшедшие.

     Все глаза устремились на Элану, потом на Робби, потом опять на Элану.

     – Да ну, ерунда... – промямлил Робби.

     – Ничего не ерунда! Ты был в полном бешенстве, костерил ее за вечные опоздания. Ты говорил, что она весь спектакль срывает своим наплевательским отношением. Что если она не будет приходить вовремя, ты засунешь ей в глотку ее монашескую рясу и...

     – Да, я с ней ругался, – резко оборвал Элану Робби. – А кто с ней не ругался! Она была невыносима!

     Меня как будто хлыстом стегнули.

     – Робби!

     Все украдкой посмотрели на родителей Симоны.

     Робби залился краской.

     – Извините... Я не то имел в виду... Я только хотел...

     – Давайте продолжим по существу, – с каменным лицом произнес мистер Перри.

     Когда все рассказали, кто где был вчера вечером, Барнет снова повернулась к Джастину.

     – У Симоны были враги? Кто-нибудь, способный причинить ей зло?

     – Нет, – ответил Джастин.

     – Когда ты видел ее последний раз?

     – Вчера за ленчем.

     – Ну и?

     – Она была чем-то расстроена, – вспомнил Джастин. – Очень расстроена. Теперь я понимаю, что это из-за... – Он взглянул на Робби.

     – Знаешь что! – возмутился тот.

     Через полчаса расспросов Барнет наконец захлопнула свой блокнот.

     – Спасибо всем. Если кто-то захочет что-нибудь добавить, позвоните нам в отделение. Если нас не будет на месте, оставьте ваши координаты, и мы свяжемся с вами.

     Джексон поклонился миссис и мистеру Перри, и они с Барнет направились к двери. Все тут же встали, чтобы тоже поскорее уйти: никому не хотелось оставаться здесь дольше, чем диктовала необходимость.

     Я вышла на улицу. Ярко светило солнце. Газон перед домом Перри сиял изумрудной зеленью. После всех ужасных разговоров это показалось мне странным. Вокруг было так хорошо!

     Прикрыв ладонью глаза от слепящего света, я увидела Рейчел, идущую под руку с Гайденом к своей машине.  Справа продефилировала Элана.

     – Вот ужас-то, а? – Это все, что я могла сказать.

     Тупо взглянув на меня, Элана прошла мимо.

     – Эй, подожди! – крикнула я ей вслед.

     У дома Перри стояла длинная вереница машин. Элана припарковалась в самом конце, моя «тойота» стояла за ней. Мы шли молча.

     – Как хочется хоть чем-нибудь помочь, – нарушила я тягостную паузу. – Хоть что-нибудь сделать. Мы же все-таки ее лучшие подруги, и...

     – Слушай, – бесцеремонно оборвала меня Элана. – Лично я сыта по горло, ясно? И хватит на эту тему!

     Она открыла машину, забралась в нее и с шумом захлопнула дверцу.

     «Ничего себе, – подумала я. – И это в тот момент, когда всем надо быть вместе!» Я смотрела, как она отъезжала – не повернув головы, не махнув на прощанье.

     И тогда меня осенило. Да это просто самозащита от страха, в котором мы все пребываем. И Элана пытается подавить страх, делая вид, что ничего особенного не произошло.

     Я вытащила свой ключ с кроличьей лапкой вместо брелока и вставила его в замок «тойоты».

     Вдруг за моей спиной послышался тяжелый топот – шаги стремительно приближались ко мне сзади по асфальтовому шоссе.

     А потом кто-то завопил:

     – Это я ее убил! Я!

Глава 6

     Я оглянулась и увидела, что ко мне бежит коренастый парень в ветровке цвета дубовой коры, вздувшейся, как парус, у него за спиной. Лицо его было искажено безобразной гримасой, а руки воздеты вверх, словно в мольбе о прощении.

     – Можно подумать, в самом деле остроум но, – сказала я ему.

     Лукас Браун был одним из самых странных ребят, каких я когда-либо встречала. Даже фамилия у него была не случайная [3]3
  Brown (англ.)—коричневый.


[Закрыть]и самой обыкновенной казалась лишь на первый взгляд. Но в один прекрасный момент вы замечали, что у Лукаса короткие каштановые волосы и носит он почти всегда только коричневый цвет.

     Карие глаза были близко посажены, отчего казалось, что он немного косит. Но главная прелесть заключалась в том, что Лукас коллекционировал случаи самых жутких убийств – он сам мне об этом как-то рассказывал. «Падающий кран разрезал женщину пополам» – в таком духе. Все эти истории, которые он списывал с экрана телевизора, казались ему забавными, а некоторые даже веселыми. Они его развлекали. А что делать, если он почти постоянно находился в состоянии глубочайшей депрессии? Друзей-то нет. Ни одного. Насколько я знаю, конечно.

     Лукас стоял и ржал так громко, что чуть было оземь не брякнулся.

     – Купилась! – гоготал он.

     До чего же отвратительный тип! Я отвернулась и уже было открыла дверцу машины.

     – Эй! – не отставал он. – У тебя как с головой? Неужели поверила?

     – У тебя извращенное чувство юмора, – повернулась я к нему. – Ты знаешь об этом?

     – Да ладно, Лиззи. Я просто пошутил.

     – Пошутил? Симоны, может, в живых уже нет!

     – Я знаю, – буркнул он. Лицо его потемнело. Я решила, что он переживает из-за Симоны, но он вдруг произнес: – А я-то тут при чем? Надеюсь, ты меня не подозреваешь из-за этой идиотской шутки?

     Я с трудом удержалась, чтобы не нахамить ему.

     – Какой же ты все-таки!.. А кроме как о себе, ты о чем-нибудь можешь думать? Неужкли у тебя нет ни капли жалости? Ты ведь когда-то встречался с ней!

     Лукас поднял глаза к верхушкам деревьев.

     – Было, было, – сказал он горестно. – Спасибо, что напомнила.

     Он стоял совсем рядом и вдруг, схватив меня за руку, притянул к себе.

     – Пошли выпьем колы, – сказал он в своей обычной манере, исключающей возражения собеседника. – У меня к тебе есть разговор.

     – В другой раз, – ответила я.

     Он беспомощно захлопал глазами, и я поняла, что мой отказ его задел.

     – Ладно, сейчас и правда не время. Слушай, тогда, может, зайдем ко мне домой? Посидим, то да се...

     Я с отвращением оттолкнула Лукаса, едва увернувшись от его лап. Рука заныла, и вообще у меня было такое чувство, что мне намяли бока. Обдав его самым ледяным взглядом, на какой только была способна, я залезла в машину и захлопнула дверцу.

     Но Лукас стал стучать мне в окно. Он улыбался злобной, насмешливой улыбкой, будто знал что-то такое, чего не знаю я.

     Заинтригованная, я чуть-чуть опустила стекло. Он наклонился ко мне, и его карие глаза оказались на уровне щели.

     – Ну так что? Да или нет? – Он опять скривился в отвратительной гримасе.

     – Много о себе воображаешь, – фыркнула я.

     – Ну что ж поделаешь, такой уж я смешной родился на этот свет...

     – Жутко смешной. Как резиновый костыль. Это было единственное оскорбление, которое я вспомнила. Я услышала его, кажется, классе в третьем, я тогда собирала всякие ругательства. Но ничего покрепче на ум мне не пришло.

     Лукас просунул руку в приоткрытое окошко и почти дотронулся до моего лица. Я нажала на кнопку – стекло быстро пошло вверх. Лукас, взвыв, отдернул руку, а я рванула с места.

     Он так и остался стоять и смотреть мне вслед.

     Псих какой-то. Ненормальный. Даже трудно себе представить, что Симона с ним когда-то крутила роман.

     Правда, потом я вспомнила, что Лукас раньше был в сборной школы по бейсболу и иногда его ставили на переднюю линию.

     Когда Симона бросила его, он был в бешенстве. И болтал направо и налево, что она использовала его, чтобы подкатиться к Джастину. И Лукас был не единственный, кто так говорил. Многие думали, что так оно и было.

     Впрочем, когда она только-только начала встречаться с Лукасом, всем было ясно, что он нужен ей как прошлогодний снег. Зато это давало ей повод появляться на всех бейсбольных матчах. Тут-то Джастин ее и приметил. А она тоже, не будь дурой, надевала на игры все свои самые пикантные туалеты. И как только Джастин назначил ей свидание, она бросила Лукаса не задумываясь.

     Обычно, заслышав какие-нибудь сплетни, я защищала Симону. Но что касается Лукаса – достаточно было один раз посмотреть на него, и все вопросы в данном случае отпадали.

     Я включила радио и стала искать какую-нибудь спокойную музыку. Но вместо этого услышала: «Дело пока стоит на месте, но шейдисайдская полиция не склонна связывать исчезновение семнадцатилетней Симоны Перри с недавними убийствами Стэси Элсоп и Тины Уэйлс».

     Не склонна! И это при том, что во всех трех случаях – явно один и тот же почерк! Я вырубила радио.

     Какая-то неуловимая мысль крутилась в голове, вызывая неприятное беспокойство.

     Лукас... Джастин... Симона ходила на бейсбольные матчи...

     Бейсбол! Школьная команда!

     Ну конечно.

     Лужа крови на ковре.

     Фигура с серым мешком в руках в симонином дворе. Неожиданно картина стала немного проясняться.

     Я притормозила у обочины и перевела дух.

     Я только что вспомнила нечто очень важное о человеке, бежавшем из симониного дома.

     И то, что я вспомнила, напугало меня до смерти.

Глава 7

     – Догадайтесь, кто мне вчера звонил и навязывал себя в кавалеры на выпускной вечер? – спросила я. – Лукас Браун!

     – Не может быть! – завизжали в один голос Рейчел с Доной.

     Мы ехали в моей зеленой «тойоте» по Дивижн-стрит. Была среда, прошло уже две недели с того дня, как пропала Симона. Две недели – и никакого звонка от похитителя. Для мистера и миссис Перри они прошли как десять лет.

     Я не могла заставить себя не думать о Симоне, словно ее тень повсюду преследовала меня.

– Ой, расскажи, расскажи поподробнее, чего он там тебе наговорил, – настаивала Дона.

     – Он сказал: «Знаешь, с кем ты пойдешь на выпускной? Со мной!»

     Дона и Рейчел так и прыснули – наверное, я удачно сымитировала Лукаса и его отрывистую манеру говорить. Хотя, когда он позвонил, я даже вздрогнула, услышав в трубке его голос.

     – И что ты ему ответила? – спросила Рейчел.

     – Я была очень вежлива. И, естественно, виду не подала, что он чокнутый. Поблагодарила и сказала, что все еще жду Кевина. Тем более, что так оно и есть.

     – Кевин Кевином, но просто тебе кажется, что Лукас и есть убийца-маньяк, – добавила Рейчел. – Да, о таком кавалере можно только мечтать!

     – Это несерьезно, – вмешалась Дона. – С чего вдруг все твои подозрения упали на бедного Лукаса?

     – Во-первых, согласись, он все-таки не совсем нормальный. Это всем известно. Во-вторых – куртка...

     Это было именно то, о чем я вспомнила. Человек, выбежавший из дома Перри, был в темно-бордовой атласной куртке. А это была форма бейсбольной команды шейдисайдской школы.

     В зеркале заднего вида показались ноги Доны. Она сидела сзади и, кажется, делала упражнения для брюшного пресса.

     – Может, переведем разговор на другую тему? – предложила она.

     – На другую тему никак не получается, – простодушно ответила я.

     – Ну ладно, – вздохнула Дона. – Предположим, на том парне была бордовая куртка, но это еще не значит, что он из бейсбольной команды. Чокнутым тоже никто не запрещает носить темно-бордовые куртки.

     – Господи, как ты не поймешь! – Я сняла с руля одну руку и стала размахивать ею в воздухе для пущей убедительности. – Лукас когда-то был в команде и страшно этим горд, хотя играл очень мало. Он до сих пор из этой куртки не вылезает.

     – Ой, да ну тебя, – отмахнулась Дона. – С чего бы Лукасу Брауну убивать Симону?

     – Это месть. За то, что она его бросила.

     – Это тоже несерьезно, – снова сказала Дона. – Хорошенькое дельце, если бы все стали убивать тех, кто их когда-то бросил!

     – Лукас – это особая статья, – напомнила я ей. – Стопроцентный шизик.

     – И глаза в пучок, – подхватила Рейчел. Дона захихикала, а потом серьезно добавила:

     – Даже если он косой, это еще не значит, что он убийца.

     – Конечно, есть в нем и мстительность, и жестокость, это точно, – сказала Рейчел. – Я слышала, когда родители Лукаса решили усыпить собаку, Лукас повесил ее во дворе на дереве.

     – Фу, – застонала Дона. – От кого ты слышала эту гадость?

     – От Гайдена, – покраснев, ответила Рейчел.

     Я покосилась на нее. А ведь Гайден тоже в бейсбольной команде, вспомнила я. Тогда почему... Дона прервала ход моих мыслей.

     – Слушай, Лиз, ты знаешь, кто убил Симону. И я знаю. И все в Шейдисайде знают.

     У Рейчел от удивления округлились глаза.

     – Ну, кто?

     – Тот же, кто убил Тину и Стэси, – ответила Дона. – Так вот, скажи на милость, зачем было Лукасу убивать этих девчонок? Они что, тоже его бросили?

     – Не знаю, – сказала я. – Может, он просто хотел увидеть себя по телевизору. Ты же знаешь, он целую летопись ведет  – записывает про все странные смерти и убийства.

     Дона закатила глаза.

     – При чем тут это? И пусть себе ведет – может, ему кажется, что так он чувствует себя сильнее и взрослее.

     Я задумалась. Наверное, я действительно переборщила. Теперь мысль о том, что Симону убил Лукас, уже не казалась мне столь убедительной.

     – Может, ты и права, – кивнула я.

     Мы проезжали мимо школы. В сумерках пустое темное здание выглядело как зловещий старинный замок.

     Потрясающе! Уже собственная школа наводит на нас ужас!

     Я включила левую мигалку. Рейчел удивленно повернулась, а с заднего сиденья подала голос Дона:

     – Эй, нам же не сюда!

     – Заедем к Перри, – объяснила я. – Может, есть какие-нибудь новости.

     Дона попыталась возразить, но я настояла на своем.

     Мы припарковались у дома Перри сразу за их серебряным «линкольном». Крыльцо было освещено. Рейчел пошла со мной, а Дона осталась в машине. Я надеялась, что симонины родители все еще не потеряли надежды.

     Нам навстречу вышел мистер Перри. Он сильно осунулся. Белая рубашка и галстук были помяты, будто он спал одетым. Щеки, покрытые щетиной, казались совсем впалыми.

     – Никто так и не звонил, – сказал он грустно. Потом перевел взгляд на мою «тойоту».

     – Это Дона там, в машине, – объяснила я.

     Он кивнул.

     – Девочки, не хочу вас запугивать, но полиция вся на ногах, – начал он. – Скорее всего, искать надо того самого человека, который... – Он остановился, не в силах выговорить слово «убил», и вместо этого произнес: —. ..который разыскивается в связи с теми двумя девушками...

     Его глаза встретились с моими: в них не было жизни. Он даже не мог изобразить что-нибудь вроде улыбки.

     – Езжайте домой и будьте осторожны, – закончил он и закрыл дверь.

     Когда мы вернулись в машину, Дона все прочла по нашим лицам. И ни о чем не спрашивала. По дороге Рейчел сказала:

     – А какая она все-таки была прекрасная актриса!

     – Да, и самый веселый человек из всех, кого я знаю, – добавила я.

     – До сих пор не могу поверить, что ее больше нет, – продолжала Рейчел. – Понимаешь, как будто на том месте, где раньше была Симона, в моей жизни образовалась огромная дыра.

     Я сжала губы и, помолчав, вздохнула.

     – Правильно говорят, что все добрые слова надо говорить вовремя.

     – Например, «я люблю тебя», – согласилась Рейчел.

     – Заткнитесь! – фыркнула Дона.

     – А что, собственно, мы сказали ужасного? – Я оторвала глаза от дороги и посмотрела на нее в зеркало заднего вида.

     – Да меня сейчас от всего этого просто вырвет!

     Я почувствовала, как во мне закипает злоба, и не выдержала:

     – Какая же ты все-таки бесчувственная!

     – Слушай, – сказала Дона, – да, с Симоной произошла страшная трагедия. И я не меньше вас переживаю. Но я не собираюсь ничего драматизировать. Мы с Симоной никогда особенно не дружили. А если быть честными, то и вы тоже. Она же была жуткая эгоистка. Вот скажите мне, она хоть когда-нибудь хоть что-нибудь для вас сделала?

     – Замолчи, пожалуйста! – Я прибавила газу и почувствовала, как у меня взмокла спина.

     Я ехала с превышением двадцать миль в час. На какое-то время в машине повисла пауза.

     – Слушай, – вдруг снова начала Дона, – вы можете меня презирать, но я считаю, нам надо хоть на время выкинуть всю эту историю из головы.

     – Интересно, каким образом? – грустно спросила я.

     – Мы что собирались делать? Сначала мы едем в магазин. Надо присмотреть что-нибудь убийственное для выпускного вечера. Чтобы все мальчишки просто отпали. Потом мы идем в кино. И вообще классно проводим время. Уговорила?

     Мы с Рейчел переглянулись.

     – Уговорила, – ответили мы в один голос. Правда, не очень-то верилось, что из нашей затеи что-нибудь получится.

     Дона хлопнула в ладоши.

     – Итак, до выпускного всего две недели!

     – Вот счастье-то, – мрачно отозвалась Рейчел.

     – Мне надо срочно решить, с кем идти на вечер, – продолжила Дона.

     Она-таки не ошиблась. Уже целых три парня предложили ей себя в кавалеры.

     – Ах, если б и мне было из кого выбирать! – мечтательно вздохнула Рейчел.

     184

     – Перестань. Все знают, что ты идешь с Гай-деном, – сказала я, – вот тебя никто и не приглашает.

     – Тоже правильно, – кивнула Рейчел.

     – Так что кидай своего Гайдена – от женихов отбоя не будет.

     – Гениальная идея! – воскликнула Рейчел, смешно закатив глаза.

     – А ты сама-то как? – обратилась ко мне Дона. – Что будешь делать, если Кевин не приедет?

     – Одна, наверное, пойду, – сказала я робко.

     – И тебе себя не жалко? – не отставала Дона.

     – Нет. – Я покачала головой, на самом деле ощутив к себе прямо-таки пронзительную жалость.

     – Лиза Блюм сегодня мне сказала, что для танцев пригласили классную рок-группу – «Рей-зорс» [4]4
  Razor (англ.) – бритва, лезвие.


[Закрыть].

     Я уныло кивнула, представляя, как буду отплясывать в одиночестве.

     Несколько минут спустя я уже вертелась перед большим трехстворчатым зеркалом в нарядном розовом платье в обтяжку. Мы нагрянули в фирменный магазин «Феррара» на Дивижн-стрит. Цены здесь, конечно, были умопомрачительные, но мама сказала, чтобы меня это не смущало. Я еще раз покрутилась вправо-влево.

     – Что-то не очень... Ну, ты понимаешь... – поморщилась Дона, изо всех сил стараясь скрыть довольный вид.

     Капельки пота выступили на моем лице.

     – Я тебе честно говорю, я же помочь хочу, хотя, естественно, я в этом не заинтересована: мы ведь соперницы.

     Я стала перебирать ряды платьев. Прямо передо мной Рейчел разглядывала какое-то жуткое узкое платье красного цвета. Она ткнула в него пальцем и вопросительно вскинула на меня глаза. Я в ужасе замотала головой, постаравшись при этом улыбнуться как можно мягче. К чему уподобляться Доне?

     – А что ты хочешь, чтоб я сказала? – не унималась Дона. – Чтоб я наврала, что ты выглядишь ошеломительно?

     Я пожала плечами, а Дона пихнула меня в бок.

     – И вообще, что ты так волнуешься и суетишься? Выберут-то все равно меня! А потому – какая тебе разница, во что ты будешь одета?

     – Ну хорошо, хорошо...

     – Нет, правда! Смешно думать, что я могу проиграть...

     Я в недоумении уставилась на Дону. Ее несло, и она никак не могла остановиться. Но самое ужасное, что она больше не шутила. Все это она говорила уже всерьез.

     И тут я увидела то, что искала. Черное платье с тонкими бретельками и глубоким вырезом. Такое пикантное, в него хоть кого наряжай – мальчишки сразу обалдеют.

     – О-о-о-о! – Взвыв от восторга, я сорвала его с вешалки.

     – Дай посмотреть! – подскочила Дона и вцепилась в платье.

     – Отстань, это мое!

     Но Дона не собиралась мне уступать. На нас уже стали обращать внимание.

     – Лиззи, не делай из себя посмешище, – шипела Дона. – На мне оно будет сидеть в сто раз лучше, как будто ты не знаешь. Ты ростом не вышла!

     Она сделала последний рывок – и платье окончательно оказалось у нее в руках.

     – Мерси, – процедила она с ледяной улыбкой. – А ты, если хочешь, возьми вот это! – Сунув мне в руки три вешалки с отобранными ею платьями, она уверенно направилась в примерочную.

     Я стояла молча, уставившись ей вслед, и задавалась только одним вопросом: что заставляет меня дружить с ней?

     Я была взбешена. Впору было устроить скандал, но я даже слова не вымолвила. Покорно стояла и наблюдала, как она уносит мое платье. Как тут не взбеситься?

     Это мой большой недостаток. Либо у меня реакция замедленная, либо я просто в ступор впадаю, когда меня доводят. А потом, когда нужные слова приходят на ум задним числом, чувствуешь себя такой жалкой!

     Я подумала о Симоне. Как бы она повела себя в этой ситуации? Для начала она прикрикнула бы на Дону. И вряд ли той удалось бы выцарапать у Симоны платье. Более того, Симона, скорее всего, стала бы смешно передразнивать Дону – ах, смотрите, как она неотразима, как неповторима! В общем, выкинула бы что-нибудь такое, от чего Дона пришла бы в ярость, а мы умирали бы со смеху.

     Моя злость понемногу улеглась, сменившись ощущением невосполнимой потери. Никогда, никогда больше Симона не рассмешит меня. Мне остались одни воспоминания о ней. С этим невозможно было смириться, но надо было смотреть правде в лицо.

     Симоны больше нет. Это звучало совершенно неправдоподобно, даже когда я произносила эти слова про себя.

     Я взглянула на часы – без двадцати шесть.

     – Рейчел, – позвала я. – Пора идти, а то опоздаем в кино.

     Рейчел посмотрела на свои часы и повесила назад очередное платье.

     – Ну и как? – Дона выскочила из примерочной в том самом черном платье и стала принимать соблазнительные позы. Что и говорить, выглядела она потрясающе.

     – Вылитая Мадонна, – признала я. – Хоть сейчас на сцену!

     Доне завернули черное платье – это была наша единственная покупка. И мы поспешили в кинотеатр.

     Купив билеты, девчонки отправились занимать места, а я пошла за воздушной кукурузой. Стоя в очереди, прикидывала – может, прихватить еще пакетик арахиса? Хотя нет, если хочешь хорошо выглядеть в выпускном платье, придется потерпеть. А потом я снова погрузилась в мысли о жизни и смерти и не сразу заметила, кто стоит передо мной в очереди.