Текст книги "Королева красоты"

Автор книги: Роберт Лоуренс Стайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Глава 2

     – Вряд ли кто-нибудь дерзнет... – Элана пыталась перекричать радио, которое орало всю дорогу, – я хочу сказать, вряд ли кто дерзнет предсказать победительницу.

     Набившись в серебряный «мерседес» эланиных родителей, мы катили по направлению к пиццерии «У Пита». Я сидела сзади между Рейчел и Симоной. Дона, заняв место впереди, без конца крутила ручку приемника.

     – Слушай, да выключи ты его! – рассердилась Симона, не отрывая глаз от зеленой папки, раскрытой у нее на коленях. – Я же учу свой текст!

     Робби Бэррон ставил в школьном театре «Звуки музыки». Спектакль должен был открывать наш весенний смотр и показываться в пятницу вечером, накануне выпускного бала. Конечно же, Симона играла Марию фон Трапп. Ей всегда доставались главные роли. И даже в роли монахини она была, как всегда, очень убедительна.

     Дона наконец выключила радио и сказала:

     – Ты права, Элана, предсказать победительницу трудно, но я берусь. Королевой буду я!

     Симона наклонилась вперед.

     – Ты не умрешь от скромности, – съязвила она.

     – Если надо будет, я получу приз еще и за скромность, – продолжала Дона. – Я соперниц не боюсь.

     Рейчел театрально закатила глаза. Элана свернула на Дивижн-стрит и припарковалась у пиццерии.

     – Защелкните дверцы, – бросила она нам, выскакивая наружу.

     – Естественно, – пробурчала Рейчел, выбираясь из «мерседеса». – Нельзя допустить, чтобы такую машину угнали. А то купить другую вы сможете только на следующий день.

     Я хихикнула, не зная, как вообще реагировать на горькую шутку Рейчел.

     Должна признаться, мне было хорошо. Более того, я чувствовала себя счастливой. Пока Рейчел опять не вспомнила об убийстве.

     Пиццерия была полна, и нам никак не удавалось найти столик, чтобы сесть впятером. А когда мы устроились где-то в углу, официанта пришлось ждать целую вечность. Когда пиццу наконец подали и мы разобрали порции, Рейчел сказала:

     – А что если мэр по случаю убийства объявит комендантский час?

     Мы даже замычали.

     – Нет, я серьезно, – настаивала Рейчел. – А вдруг, например, отменят выпускной вечер?

     – Послушай, – остановила ее Дона, – и у тебя еще язык поворачивается упрекать меня в черствости. Человека убили – а у тебя одни танцульки на уме.

     Рейчел залилась краской.

     – Я вовсе не то имела в виду, – пробормотала она. – Я только хотела сказать... В общем, не важно.

     Симона сидела с задумчивым видом.

     – А я вот все о своих родителях думаю, – хмуро начала она. – У меня в спектакле главная роль, я, можно сказать, звезда школы, а они, поспорим, даже не придут на меня посмотреть. – Она сердито бросила кусок пиццы обратно на тарелку. – Я им говорю, меня, может быть, выберут королевой бала, а они мне ни слова на это...

     – Симона, – утешала ее я, – ты же знаешь, они тебя любят, просто они очень замотанные.

     – А у меня убийца из головы не идет, – заговорила Элана. – Неужели мы совершенно беззащитны перед этим психопатом?

     – Может, нам всем переодеться в парней? – предложила я.

     Симона тут же подхватила мою идею и пробасила:

     – У нас никакой школьницы нет, мистер Маньяк, должно быть, вы ошиблись домом.

     Она утерла нос кулаком и сделала вид, что сейчас смачно сплюнет – так, как это делают мальчишки. Мы просто покатились со смеху. Симона часто выглядела законченной эгоисткой, но каждый раз я прощала ее за неожиданное, необычное поведение.

     – В общем, я так понимаю, – сказала Дона, – о хороших снах сегодня можно не мечтать.

     – В любом случае ты будешь спать лучше меня, – заметила Рейчел. – Вам-то хорошо, а я единственная живу на улице Страха.

     И тут две руки плотно обхватили ее шею сзади.

     – Ага, попалась!

     Это был Гайден Миллер, ее дружок.

     – Не смешно! – сердито сказала Рейчел, но все же улыбнулась, повернувшись к нему.

     – Уж не обо мне ли речь? – хмыкнул Гайден.

     – Вот еще, – парировала Дона. – Мы обсуждаем убийцу.

     – Веселенькая тема, – буркнул Гайден, вытаращив глаза. – Ну и как, Рейчел, ты все еще собираешься отхватить три тысячи долларов? – спросил он, кладя руки ей на плечи.

     – А что это ты так разволновался? Уж не думаешь ли ты, что я собираюсь с тобой поделиться? Или ты уже до такой степени эгоцентрист?

     Гайден рассмеялся.

     – Ой-ой-ой, вы ее только послушайте! Ты никак изучила словарь иностранных слов? – Он кивнул приятелям, ждавшим у стеклянных дверей. – Да ладно, просто я подумал, что если ты победишь, может, сводишь меня в кино или еще куда.

     – Может, свожу, – поддразнила его Рейчел.

     – Ладно, я отчаливаю. – На прощанье Гайден стиснул подружке плечи и направился к друзьям.

     – Так о чем это мы? – продолжила Симона, ловко выковыривая из своей пиццы кусочки острой колбасы и отправляя их в рот.

     – Да все об убийце, – напомнила Рейчел, провожая глазами Гайдена.

     – Умоляю, – Элана вытерла рот салфеткой, – о чем угодно, только не об этом. Я серьезно.

     – Ладно, – сказала Дона. – Я знаю, о чем мы поговорим. О выпускном вечере! И о том, как меня выберут королевой...

     Ее перебила Элана:

     – Давайте лучше вот что прикинем. Нам всем придется что-то говорить целых две минуты перед всей школой. Это так сразу, на месте, из головы не придумаешь...

     И тут меня осенило – я вспомнила игру мистера Мида.

     – Давайте сочиним друг другу речи! – предложила я, и все уставились на меня довольно недоуменно. – Нет, правда, может получиться очень забавно. Прямо сейчас и попробуем.

     – Здорово, – одобрила Симона. – Я буду До-ной.

     Она откинула назад голову и заправила волосы за уши, как это делала Дона. Потом выпятила вперед нижнюю челюсть, – ну, вылитая Дона: эта гримаса появлялась на ее лице каждый раз, когда она чувствовала вкус борьбы, а случалось такое довольно часто. Надо же, пара легких штрихов – и Симона буквально перевоплотилась в Дону! Все засмеялись, в том числе и Дона. Она захлопала в ладоши, будто ей понравилось больше всех. Но я-то знала, как она на самом деле злится.

     – Привет! – бодро воскликнула Симона. – Меня зовут Дона Роджерс. Й-й-яу! – Она победно выкинула в воздух кулак.

     – Давай, давай дальше! – закричали за соседними столиками.

     Дона тужилась изобразить улыбку, лицо ее залилось краской, проступившей даже сквозь загар.

     – Итак, это уже можно считать свершившимся фактом: именно я – ваша королева выпускного бала! – так же бодренько трещала Симона.

     Мы все захлопали. Симона поклонилась, еще раз победительно потрясла кулаком над головой.

     Сквозь деланный громкий смех Дона прокричала:

     – О'кей, теперь моя очередь, я... Но остановить Симону было трудно.

     – Впрочем, у нас еще четыре претендентки, – продолжала она. – Но вы ведь знаете, я первая всегда и во всем, и нет мне равных, так что...

     – Ну все, все... – Дона с горящими глазами вскочила со стула. – Теперь я. Речь Симоны! – объявила она.

     Я уже пожалела о своей затее.

     – Но я еще не закончила, – запротестовала Симона.

     – Меня зовут Симона Перри, – начала Дона, не слушая ее. Она высоко задрала подбородок на манер Симоны. – О-о! Здесь так много тех, кого я хочу поблагодарить: это их стараниями мне присужден «Оскар» за лучшую роль... Ой, что я говорю! Я имею в виду, их стараниями меня выдвинули на звание королевы бала.

     Наступила очередь Симоны делать вид, что все это ее очень забавляет.

     – Я только хочу сказать, что лишь мне с моими выдающимися артистическими способностями под силу роль королевы! – Она глубоко поклонилась и, сладко улыбаясь Симоне, села на место. – Ну как?

     – Слушайте, – начала я, – может, нам...

     – Меня зовут Рейчел Уэст, – вдруг поднялась Элана.

      «О нет, – подумала я. – Элана, пожалуйста, только не это!»

     – М-м... Э-э... – Элана довольно точно имитировала медлительность Рейчел. – Э-э... я такая бедненькая...

     – Ха-ха-ха, – рассмеялась Рейчел. Но я понимала, как она уязвлена, хоть и старается не подавать виду. Смеялась и Симона, а Элана продолжала:

     – Я... э-э... я так хотела приготовить речь, но у меня силенок не хватило!

     Рейчел загоготала громко и ужасно фальшиво.

     – Вот здорово! Я давно так не смеялась.

     – Надеюсь, тебе действительно понравилось, – ответила Элана.

     – Конечно, понравилось.– Рейчел изо всех сил старалась придумать что-нибудь ехидное и достойно осадить Элану, но, насколько я поняла, безуспешно, отчего" улыбка ее выглядела еще более натужной.

     – А ты придумай речь Эланы, – подзуживала ее Симона.

     – Симона, – вмешалась я. – Мне кажется, это уже вышло за...

     – Отличная идея, – обрадовалась Рейчел. – Я попробую. – Она встала и томно начала: – Меня зовут Элана Поттер. Мне совершенно плевать, выберут меня королевой или нет. Не выберут – тогда мой папа просто отправит меня отдохнуть в круиз по Европе.

     Она откинула волосы с одной стороны и лениво повела головой, как это обычно делала Элана. Симона с Доной пришли в дикий восторг. На лице Эланы застыла вымученная улыбка.

     – Нет, серьезно. Но если кто-то не собирается голосовать за меня, – тут Рейчел сымитирова ла кокетливый смех Эланы  и ее  «рекламную» улыбку, – обещаю по тысяче долларов каждому, кто изменит свое решение. Элана громко захлопала.

     – Неплохо, – сказала она. – Только мне совсем не нужно покупать лишние голоса. Ты же слышала, как мне сегодня хлопали.

     – Во всяком случае, мой голос ты вряд ли купишь, – резко закончила свое выступление Рейчел и села.

     На какое-то время воцарилось молчание. Было очевидно, что каждая зашла слишком далеко. Откровенность – хорошее дело, но всему есть свои пределы.

     – Классная игра, Лиззи, – произнесла наконец Дона. – Теперь кто-нибудь должен изобразить тебя.

     – Да уж ладно, обойдусь как-нибудь.

     – Ты хитренькая какая, – настаивала Дона. – Сама предложила и сама же увиливаешь, правда, Симона?

     Но Симона не слушала. Она смотрела куда-то далеко, в сторону витрины, выходящей в вестибюль пиццерии.

     – Симона! – окликнула я. Она побледнела.

     – Ой! – вскрикнула она и вскочила так стремительно, что опрокинула мою банку с содовой. Вода выплеснулась на нас с Доной, и мы тоже повскакивали со своих мест.

     – Не может быть, – тихо сказала Симона. – Он что, с ума сошел?

     На лице ее был написан неподдельный ужас. И тут она как завопит:

     – Боже мой, что он делает? И выскочила из ресторана.

Глава 3

     Мы, конечно, тут же припали к витринному стеклу и сразу поняли, в чем дело.

     В вестибюле пиццерии у фонтана стоял дружок Симоны Джастин. Но не один, а с высокой и очень даже привлекательной блондинкой – Ванессой Хартли. И стояли они, так сказать, очень близко друг к другу.

     На наших глазах Симона подошла к ним, что-то сказала Джастину и обвила рукой его шею. Но не могу сказать, чтоб это было самое яркое проявление нежности, которое я когда-либо видела.

     – И нужен он ей? – хмыкнула я, наблюдая, как Джастин смущенно увертывается от нее. Попятившись, он чуть не упал прямо в фонтан.

     – Да ну, просто Симона любит устраивать сцены, – сказала Дона. – Даже если она визжит во всю глотку, это еще ровным счетом ничего не значит.

     – Она иногда забывает, что она не в театре, – согласилась Рейчел, возвращаясь на место.

     – Но все-таки она дико ревнует Джастина ко всем, кто на него хоть глянет, – добавила Элана.

     Я все еще стояла у огромного окна и наблюдала за происходящим. Ванесса, не долго думая, ушла. А Джастин обнимал за талию теперь уже Симону и что-то объяснял ей, приблизив свои голубые глаза к ее глазам.

     – Я бы тоже ревновала, – пошутила я. – Джастин такой красавчик!

     На самом деле я нисколько не шутила. Джастин действительно был самым красивым и самым дерзким парнем в шейдисаидской школе, девчонки   проходу   ему   не   давали.   Но   мало того – он еще был и членом сборной штата по бейсболу и капитаном сборной «Шейдисайдские тигры».

     Дона наклонилась над столом и понизила голос.

     – Слушайте, братцы, вы умеете хранить секреты? Мне больше невтерпеж. – Выдержав драматическую паузу, она вдруг сказала: – Я встречалась с Джастином на прошлой неделе.

     У Эланы даже челюсть отвисла, что дало окружающим возможность увидеть в ее ротике жеваный сыр и копченую колбасу.

     – Врешь небось? – переспросила она.

     – С Джастином Стайлсом? – решила уточнить я. – Вот с этим самым, с дружком Симоны?

     – А вы на меня не нападайте, – защищалась Дона, – я же не собираюсь уводить его у Симоны! Он сам назначил мне свидание, ну, я и пришла. – Она повела плечами. – Довольно хорошо провели время.

     – Клянусь, – сказала Элана, томно глядя на Джастина через окно, – я бы тоже согласилась, только свистни. А ты, Лиз?

     – Естественно, – подтвердила я. – Если бы он не встречался с Симоной.

     – Смотрите, какая морально устойчивая! – фыркнула Дона.

     – Рейчел, а если бы Джастин назначил свидание тебе?

     Рейчел слегка улыбнулась.

     – А он и так уже назначил. Элана опять раскрыла рот.

     – И я не стала ему отказывать. – Вот теперь уже Рейчел улыбалась, как и положено всякому, за кем осталось последнее слово.

     – «И звуки музыки чудесной, – распевал Робби Бэррон, летая по сцене, – наполнят горы и поля».

     Вокруг толпились хихикающие монахини в ожидании репетиции сцены в аббатстве. Не было только Симоны. Она еще ни разу не пришла вовремя. Поэтому-то, чтобы не терять времени, Робби сам заменил Симону. В черно-белом монашеском покрове героини он вальсировал по сцене, смахивая на чокнутого. Это была просто умора, особенно если учесть, что на носу у него красовались очки с толстыми стеклами в роговой оправе.

     Закончив номер, Робби пригрозил:

     – Я ей покажу, как опаздывать! – Он взглянул на часы и нахмурил брови. – Интересно, неужели наша крошка Мария не понимает, что репетировать без главной героини довольно сложно?

     – Ну, и что вы с ней сделаете? – прощебетали «монахини».

     Робби засмеялся.

     – А вот что: просто сверну ей шею.

     Я отвечала в театре за декорации. На сцену меня ни за какие коврижки не затащишь. Если б мне пришлось выступать перед публикой, клянусь, я умерла бы со страху. До смерти боюсь сцены!

     В момент, когда Робби извергал угрозы в адрес Симоны, я стояла за кулисами, раскрашивая задник, изображающий дом настоятельницы монастыря. После двух убийств мои сверхбдительные родители отпускали меня вечером только на репетиции.

     – Эй, Лиззи, – окликнул меня Робби, – у тебя есть хоть малейшее представление, где может быть твоя подруга Симона?

     – Ну конечно, – ответила я ехидно, – Симона шляется неизвестно где, а я за нее отвечай!

     – Не морочь голову! – Робби явно терял терпение. – Ты знаешь, где она? Или нет?

     – Не знаю.

     – Так. Черт знает что, – снова взглянул на часы Робби. – Это даже для Симоны уже чересчур.

     Симона имела привычку по важным причинам или без таковых появляться на репетиции, по крайней мере, на полчаса позже.

     Прошло два дня, как объявили кандидаток на звание королевы бала. С тех пор мы с девчонками практически не виделись. После этого дурацкого вечера в пиццерии наши отношения несколько охладели.

     – Может, она просто забыла про репетицию? – предположила одна из «монахинь».

     – Я трижды напоминал ей, – возразил Робби. – И заклинал не опаздывать! – Он поправил съехавшие очки, ткнув указательным пальцем в переносицу. – Хотя, зная Симону, я не удивлюсь, если она забыла.

     Глубоко вздохнув, Робби выудил из джинсов мелочь.

     – Эва, сбегай, позвони Симоне! Телефон-автомат был за кабинетом директора.

     Эва вернулась через несколько минут.

     – Никто не отвечает.

     Я сунула кисточку в кофейную банку, наполненную водой, и выглянула в зал. Джастин любил приходить на репетиции, когда в них участвовала Симона. Обычно он устраивался на последнем ряду.

     Но сегодня его не было.

     – Пойду поищу ее, – предложила я. – Может, она где-то в школе.

     Я спрыгнула со сцены и побрела по пустым коридорам. Народу – никого. Было темно, лишь кое-где горели одинокие лампочки. Я не из пугливых, но ходить по пустым коридорам в темноте – не самое любимое для меня занятие.

     «Если бы я была Симоной и если бы я забыла про репетицию, куда бы я пошла?» – пыталась представить себе я.

     Сначала я свернула в библиотеку, но она была закрыта. Потом решила спуститься вниз, в гимнастический зал. Иногда Симона заскакивала туда за Джастином.

     Я открыла дверь на лестничную клетку. Внизу, где был зал, стояла непроглядная тьма. Хоть бы какое-нибудь освещение оставили, пока в школе еще есть живые люди!

     Чуть поколебавшись, я вышла на лестничную клетку.

     Тяжелая дверь с грохотом захлопнулась за моей спиной. Заподозрив неладное, я повернулась и подергала за ручку.

     Дверь была заперта.

     У меня заныло под ложечкой. Перспектива проторчать всю ночь запертой на лестнице меня совсем не устраивала. Я молила Бога, чтобы хоть зал оказался открытым.

     Я стала спускаться по лестнице. Тьма стояла – хоть выколи глаза. Я вытянула вперед руки и медленно водила ими перед собой.

     Когда мои глаза немного привыкли к темноте, я разглядела дверь в спортзал и повернула ручку. Дверь оказалась закрытой.

     «Я попала в ловушку», – пронеслось в голове.

     Я не могу выбраться отсюда. Я... я не могу дышать! Да нет же, я прекрасно дышу. Просто у страха глаза велики.

     Спокойно, Лиззи, спокойно!

     Сердце стучало так, будто кто-то бил в литавры. Я принялась лупить по двери кулаками.

     – Эй, кто-нибудь! Откройте же!

     Я колотила в дверь несколько минут.

     Все было без толку.

     Кроме меня, тут не было ни души.

     Симона уже наверняка благополучно распевает на сцене. Может быть, хоть кто-нибудь заметит исчезновение художника?

     Вряд ли.

     Я уговаривала себя не психовать, но страх проникал все глубже и глубже. Наконец меня охватил какой-то дикий ужас.

     Я должна выбраться отсюда. Должна!

     Я снова начала изо всех сил стучать в дверь. А поняв, что все напрасно, стала кричать.

     Крикнула раз, крикнула два и услышала чьи-то шаги. Там, за дверью, в спортзале.

     Я замолчала и прислушалась.

     И поймала себя на том, что не почувствовала никакого облегчения. Наоборот, мне стало еще страшнее.

     Я затаила дыхание. В голосе стучало.

     «Убийца», – подумала я.

     Он прячется в спортзале.

     Он слышал мои крики. Он знает, что я здесь одна, как в ловушке.

     Сейчас он доберется до меня.

     Шаги приблизились.

     Я знала, что надо бежать.

     Но прежде чем я смогла сдвинуться с места, дверь распахнулась.

Глава 4

     – Это что еще такое? Ты что тут раскричалась?

     На пороге стоял мистер Сантуччи, наш школьный сторож. Он смотрел на меня в изумлении и казался еще более испуганным, чем я.

     – Как ты сюда попала? – спросил он, вглядываясь в мое лицо при свете тусклой лампочки.

     – Я... я... извините! – замямлила я. – Я тут кое-кого искала.

     – Здесь, внизу, никого нет, – покачал он головой. – Все закрыто. Ты меня страшно напугала.

     Я уж извинялась и так, и сяк, чувствуя себя полной идиоткой. И зачем я так вопила? Зачем дала страху завладеть собой?

     Сердце продолжало гулко стучать. Я поплелась за мистером Сантуччи по пустому залу. Все еще ворча и причитая, он выпустил меня через черный ход.

     Проходя мимо стоянки, я услышала глухой стук теннисных мячей и посмотрела в сторону освещенных кортов в дальнем углу парковки.

     У теннисистов проходили тренировки. Дона скорее всего там, подумала я. Может, она видела Симону?

     Только я направилась к кортам, как калитка распахнулась и с корта выскочила высокая девушка с ракеткой в руке.

     Я поспешила ей навстречу и еще издали по длинным светлым волосам узнала Дону. Она уже открывала дверцу материнского красного «камаро».

     – Дона! – позвала я.

     Вздрогнув, она подняла голову и вяло махнула мне рукой.

     Я бегом бросилась к ней. Она что, собирается вот так уехать, не сказав мне ни здрасьте, ни до свиданья?

     – Дона! – крикнула я еще раз. – Ты не видела Симону?

     Она стояла, держась за дверцу машины.

     – После уроков – нет, – крикнула она в ответ, закинула ракетку в машину и плюхнулась на переднее сиденье.

     – Эй, подожди секунду! – пыталась я задержать ее. Но она стала выруливать. Мне даже пришлось отскочить в сторону, когда машина резко дала задний ход. Я замахала руками и бросилась к ней.

     – Куда ты так летишь? – спросила я, когда Дона соизволила опустить стекло.

     – Извини, – ответила она. – А что-нибудь случилось?

     – Я ищу Симону.

     – Послушай, я же тебе сказала, что я не...

     – Ой, Дона!!!

     Теперь я была в нескольких шагах от нее. Достаточно близко, чтобы разглядеть ее лицо. Оно все было расцарапано до крови, будто его разодрала дикая кошка.

     – А-а, ерунда! – махнула рукой Дона, заметив, что у меня от удивления даже рот открылся.

     – Что значит – ерунда? Да у тебя же... – Я подошла еще ближе. – И вся твоя белоснежная форма в крови.

     – Черт с ней, это отстирывается.

     – Но что случилось?

     – Мы играли с Марси. У нее дико низкий удар. Она била все резче и ближе к краю. Вот я и влетела в эту идиотскую ограду. Ничего особенного. Вид, конечно, жуткий, но на самом деле ничего страшного... Ты извини, потому что... мне надо домой. – Она замялась. – В общем, я опаздываю!

     Машина рванула с места, а я осталась стоять в полном недоумении. Такое впечатление, что она что-то скрывает, но что?

     – Лиззи!

     Я обернулась. Это была Эва. Она махала мне с другого края парковки. Рядом стояло еще несколько ребят из нашей труппы. Робби сел в машину и захлопнул дверцу.

     – Я ее не нашла! – крикнула я им. Эва кивнула.

     – Репетицию отменили. Никто понятия не имеет, где она.

     Вообще-то я собиралась найти мистера Сантуччи, чтобы он разрешил мне закончить декорации. Но раз такое дело – уже не до этого.

     Я направилась к своей машине и хотела сразу же ехать домой. Но потом вспомнила, что Симона живет совсем рядом со школой, на Норд-Хиллз. И решила заскочить к ней по дороге. Может, она уже дома.

     Большой «линкольн» ее родителей стоял на дороге около их особняка. Я остановилась рядом. Вышла из машины и поднялась на крыльцо. Когда я позвонила, из-за занавески на всякий случай выглянула миссис Перри. Учитывая обстоятельства, было отнюдь не лишне выяснить, кто решил заглянуть к вам на огонек. Увидев меня, она открыла дверь. Кажется, она сама только что вошла.

     – Здравствуй, Лиззи, – сказала она довольно раздраженно, расстегивая свое пальто. – Рада тебя видеть. Заходи!

     Из глубины прихожей, проглядывая почту, вышел мистер Перри. Он тоже был в пальто.

     – Лиззи! – радостно воскликнул он, будто дав но ждал моего появления. Он всегда казался мне таким славным.

     – Симона, наверное, наверху, у себя в комнате, – сказала миссис Перри. – Вообще-то мы только что вернулись, но я с дороги видела свет в ее окне.

     Я стала подниматься наверх по широкой темной лестнице, покрытой толстым ковром. «Хорошенькое дело, – думала я. – Симона просто забыла о репетиции!»

     Наверху было совсем темно, лишь узкая полоска света выбивалась из-под двери спальни Симоны.

     – Симона! – позвала я. Никто не ответил.

     Наверное, надела наушники и слушает музыку. Я подошла к двери и постучала.

     – Симона? Это я, Лиззи. Можно войти? Опять молчание. Я постучала еще раз. Потом открыла дверь.

     И оцепенела от ужаса.

     Комната была буквально разгромлена.

     Все валялось вверх дном. Я чуть в обморок не брякнулась.

     Первое, что я разглядела сквозь полуобморочную пелену на глазах, был старый плюшевый медведь. Он лежал на полу возле кровати с оторванной головой, и из туловища торчала белая набивка. Его черные стеклянные глаза-пуговицы безучастно взирали на меня.

     И тут, сосредоточившись, я отчетливо увидела все остальное.

     Разбросанные по полу симонины вещи.

     Скинутые с постели простыни и покрывало.

     Разбитую лампу, упавшую с письменного стола.

     Белую оконную занавеску, сорванную с карниза. И рассыпанные повсюду листки бумаги.

     Было впечатление, что здесь произошла жуткая схватка.

     Я словно со стороны услышала свой собственный сдавленный крик и готова была выбежать вон.

     Но тут увидела самое страшное. На ковре у моих ног расплылась большая лужа крови.