Текст книги "Скрытое зло"

Автор книги: Роберт Лоуренс Стайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Скрытое зло

Пролог

– Вот на этих нескольких листах я нарисовал мисс Уинстон. Она приехала к нам сразу после маминой смерти. Она была не такая красивая, как вы, – добавил Гаррет.

Мальчик перевернул лист альбома для рисования:

– А это миссис Сквайэрс, жена мистера Сквайэрса. Она была нашей следующей гувернанткой.

Следующая страница.

– Это мисс Нилон.

– Но, Гаррет, – проговорила Мэгги, стараясь не показать ему своего ужаса, – почему всех их ты нарисовал в гробах?

– Потому что все они теперь мертвые, – спокойно ответил Гаррет. – Все мертвые и гниют в земле. – Он уставился на Мэгги широко открытыми немигающими глазами. – Вы тоже умрете… если останетесь здесь.

Глава 1

Бостон, 1858 год

– А как насчет истории о привидениях?

У Тимоти Фаера по спине пробежал озноб. «Я замерз, вот и все, – подумал он. – Мы слишком долго гуляли на Бостонском Выгоне: катались на санках, играли в снежки, лепили снежную бабу».

– История о привидениях у камина! Как здорово! – воскликнула Бетси Торнтон. Щеки у нее пылали с мороза.

– Верно! Верно! Кто-нибудь должен сейчас же рассказать историю о привидениях! – подхватила Эдвина Уэстон из противоположного угла библиотеки фаеровского дома.

«Пожалуй, пришло время рассказать эту историю, – подумал Тимоти. – Может, если я это сделаю, то, наконец, смогу всё забыть».

– Я знаю одну такую, – проговорил Тимоти. Он заставил себя улыбнуться ватаге друзей, обступивших его.

Тощая, старая домашняя Нэнси бросила на Тимоти тревожный взгляд и покачала головой. Кружки с горячим яблочным соком звякнули на подносе у нее в руках.

«Она не хочет, чтобы я рассказывал историю о привидениях, – понял мальчик. – Но теперь уже пора. Время настало».

За окном библиотеки солнце клонилось к закату. Тени на полу сделались длиннее. «Словно пальцы, тянущиеся ко мне», – подумалось Тимоти.

– Я знаю страшную историю про плохого мальчишку, – сказал Тимоти друзьям. – Но вам, я вижу, не хочется ее слушать.

– Наоборот, хочется! – запротестовал Клайд Лорринг, сидевший на подоконнике.

– Ты просто обязан рассказать ее нам, – поддержала Эдвина.

Тимоти отхлебнул сока и обвел взглядом друзей. У них в глазах светились отблески огня, пылавшего в большом мраморном камине.

– Не спешите соглашаться, – посоветовал он. – Понимаете, это реальная история. И такая жуткая, что может любого напугать до смерти.

– Ууууууух! – завыл Клайд. Он наклонился и обеими руками схватил Марту Брэдли за шею. Ти пронзительно взвизгнула, и все расхохотались.

«Скоро смеяться перестанете», – подумал Тимоти.

– Ты должен рассказать эту историю, – крикнула Бетси. – Мы не боимся. Так ведь?

– Правильно, – раздалось несколько голосов.

Тимоти еще глотнул сока:

Ладно, я расскажу, но при одном условии. – Он переводил взгляд с одного лица на другое. – Никто не будет перебивать… и никто не уйдет, пока я не расскажу до конца.

Марта, сидевшая в шезлонге, опустила свое вышивание:

– Ты пытаешься напугать нас еще до начала рассказа, – проворчала она и шутливо погрозила пальцем.

– И не без успеха, – добавила Эдвина с нервным смешком. – Наверно, у меня совсем не останется ногтей, когда ты закончишь.

Тимоти пожал плечами:

– Если вам уже сейчас страшно, то, может лучше разойтись, пока я не начал?

– Ни за что! – воскликнул Этан Чэйз, примостившийся на ручке дивана. Однако голос его дрогнул.

В библиотеке раздался взрыв смеха. Щеки у Этана стали пунцовыми.

И все в ожидании уставились на Тимоти.

– Мне, конечно, придется изменить кое-какие имена, – объяснил он, – чтобы не выдать тех, кто остался в живых после этих событий. А остальное будет в точности так, как рассказали мне самому. И, насколько я знаю, все это сущая правда.

В комнате повисла глубокая тишина.

И хотя Тимоти стоял перед камином и ему пекло спину и ноги, он снова почувствовал, как по всему телу поползли мурашки.

«Не позволяй страху остановить тебя, – сказал Тимоти самому себе. – Расскажи им. Расскажи им обо всем.

– Эта история началась в Нью-Йорке, – наконец выговорил он. – Больше десяти лет назад…

Глава 2

Нью-Йорк, 1847 год

– И зачем только мы ссорились вчера вечером? Зачем мы поругались в тот вечер, когда он умер? – Слезы жгли глаза Мэгги Алстон. Она сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться.

Ее старшая сестра, Генриетта, нежно гладила длинные рыжие волосы Мэгги:

– Ах, Мэгги, я никогда не прощу себе, что пошла к Гарфилдам на этот дурацкий концерт. Никогда! Как же страшно было тебе совсем одной с папой, когда он…

Мэгги услышала, как сестра подавила нсхлип. "Ты никогда не узнаешь, Генриетта, насколько это было ужасно", – подумала она.

Вчерашняя чудовищная сцена всплыла в памяти Мэгги.

Она услышала захлебывающийся вопль несчастного отца.

Потом в одной ночной рубашке опрометью бросилась в зал.

Мэгги увидела, что он стоит на коленях перед дверью. Его серебристую бородку и грудь белой пижамы покрывали капли крови.

Отец давился кровавым кашлем, и его старые серые глаза наполнялись ужасом.

Мэгги завизжала. Она кричала и кричала, взывая о помощи. Но тщетно. В доме никого не было, и никто не слышал ее воплей. А к тому времени, когда прибыл доктор Марстон…

Мэгги тряхнула головой. Думать об этом былс невыносимо.

– Знаешь, отчего больнее всего? – спросила она Генриетту. – Мы ссорились. Всего лишь вчера. Ах, Ген, ну почему я всегда с ним пререкалась? Зачем?

– Ты унаследовала папин характер, – ответила Генриетта с грустной улыбкой. Она убрала выбившуюся прядь блеклых каштановых волос обратно в пучок.

– Да, – согласилась Мэгги. – Мы так часто спорили без всякого повода. А я вчера вечером вела себя просто отвратительно. Что, если он умер, думая, будто я… будто я не люблю его… – Мэгги закрыла лицо ладонями.

Генриетта обняла сестру и стала слегка покачивать ее из стороны в сторону.

– Он знал, что ты любишь его, конечно же, знал, – шептала она.

"По крайней мере, у меня осталась Генриетта", – думала Мэгги.

Их мать умерла, когда Мэгги было шесть лет. Генриетте только-только исполнилось девять, и все материнские заботы о Мэгги она взяла на себя. Успокаивала, когда та просыпалась среди ночи от страшного сна. Выслушивала все ее жалобы.

Милая Ген.

Мэгги посмотрела на сестру и едва заметно улыбнулась:

– Если бы не ты, то не знаю, как бы я все это вынесла.

– Нам надо быть сильными, – согласилась Генриетта. – Мы должны быть очень сильными.

Кто-то постучал в дверь.

Генриетта прочистила горло:

– Войдите, – хрипло проговорила она.

В дверях появилась Коллин, горничная, и сделала реверанс. Ее круглые щеки пылали.

– Да? – сказала Генриетта.

– Вас хотят видеть два констебля, мисс, – ответила горничная.

Мэгги медленно встала:

– Констебли?

– Я сказала им, что вы никого не принимаете, мисс, но они настаивают на том, чтобы победовать с вами обеими. – Коллин нервно скомкала руками фартук.

– Им известно, что у нас траур? – спросила Генриетта.

Мэгги услышала, как задрожал голос сестры.

"Бедная Ген, – подумала она. – Как несправедливо, что ей все время приходится обо мне заботиться. Мне тоже надо быть к ней повнимательнее.

– Да, мисс. Я им говорила, – ответила Коллин.

– Немедленно пригласи их! – крикнула Мэгги, ощутив прилив гнева. – Я хочу уведомить их, что надлежит выказывать больше уважения к скорби семьи по усопшему.

– Слушаюсь, мисс.

Через минуту горничная вернулась с двумя констеблями. Они были в синих плащах с блестящими бляхами. Мэгги заметила у них на ремнях револьверы и деревянные дубинки. Ее зазнобило. Что им тут могло понадобиться?

Констебли сняли фуражки. Один из них был пожилым и лысым. Второй – совсем юным, с рыжими волосами, почти такими же огненными, как и у Мэгги.

– Вы – сестры Алстон? – поинтересовался старый констебль, переводя взгляд с Мэгги на, Генриетту.

Генриетта схватила руку Мэгги и стиснула. "Не хочет, чтобы я вспылила", – решила Мэгги. Она сжала губы и предоставила сестре объясняться с блюстителями закона.

– Да, я – Генриетта Алстон, а это Маргарет Алстон.

– Мы весьма сожалеем, что приходится беспокоить вас в такое время, – сказал пожилой констебль.

– Страшно сожалеем, – поддакнул рыжий. Он так покраснел, что даже веснушки потемнели.

– В чем все-таки дело? – бросила Мэгги. Вы говорите, будто сожалеете о беспокойстве, и тем не менее врываетесь в дом! А тело нашего отца еще не остыло в могиле.

– Мэгги… – с укором проговорила Генриетта.

– Мы получили тревожное заключение от д ктора Марстона, врача вашего батюшки, – объяснил лысый. Он помолчал, пристально взглянув на сестер. – Похоже…

– Похоже? – нетерпеливо повторила Мэгги.

– Похоже, что ваш отец умер не естественно смертью. Скорее всего, его кто-то отравил.

Мэгги почудилось, что в комнате вдруг потемнело. Единственно, что она все еще слышала, было тиканье маятника в часах. Каждый его взмаъ отдавался в ушах гораздо громче, чем обычно. У нее закружилась голова. "Я вот-вот упаду в обморок!" – подумала Мэгги.

– Его убили? – пробормотала она, задыхаясь.

– Доктор Марстон ошибся, – спокойно и твердо заявила Генриетта. Однако ее лицо побледнело как полотно.

– Никакой ошибки нет, – возразил старший констебль.

– Но… но кто мог это сделать? – вскричала Мэгги. Она сжала кулаки. Если кто-то убил ее отца, ему придется за это ответить. Мэгги заставит его дорого заплатить.

– Об этом мы и пришли расспросить вас обеих – вставил молоденький констебль, нервно теребя пальцами фуражку. – Нам хотелось бы знать, были ли у вашего отца враги?

– Враги? – повторила Генриетта. – Ни единого, нисколько я знаю.

– У него никогда не было врагов, – подтвердила Мэгги. – Как вам такое могло прийти в голову?

– А вчера у обоих наших слуг был выходной, а повар заболел и ушел домой. Так что ни у кого было возможности…

Генриетта вдруг запнулась. Рот ее слегка приоткрылся. Мэгги показалось, будто ей в затылок пахнуло холодом, и она перевела взгляд с Генриетты на констеблей. Те с подозрением смотрели на нее.

Не могут же они думать, что… Не могут же считать, что Мэгги способна причинить какой-то вред собственному отцу?

– Это правда, мисс? – медленно спросил старший констебль. – Весь вечер с отцом были только вы?

– Ну да, – сказала Мэгги, – хотя…

– Хотя все это полная ерунда, – вскричала Генриетта, все повышая и повышая голос. – Неужели вам может прийти в голову, что из-за пустй вчерашней ссоры у Мэгги появился повод… – Она осеклась.

– Ссоры из-за чего? – строго произнес лысый.

Генриетта бросила на Мэгги испуганный взгляд. Она суетливо двигала руками.

Мэгги повернулась к констеблям:

– Хотя это вас и не касается, но папа на целую неделю запретил мне видеться с молодыми людьми. Он узнал, что я ездила кататься.

– Кататься? – переспросил старый констебль.

– Каталась в коляске по парку и… целовалась, – пробормотал юный констебль, потупив глаза в пол.

– Да, и поэтому ты сказала… – начала Генриетта, но тут же замолчала, густо покраснев. Она виновато поглядела на констеблей.

– Что же она сказала?

– Бог мой, – прошептала Генриетта. – Она сказала… ну, она сказала, что давно уже не маленькая и нечего ее контролировать. Мэгги клялась, что больше никогда в жизни не станет подчиняться ему. – У Генриетты задрожали губы.

"Ах, Ген, – подумала Мэгги. – Вот ты все и разъяснила". – Она едва не засмеялась. Действительно, дико, что кто-то мог посчитать, будто она способна убить собственного отца.

– Боюсь, мы вынуждены просить разрешения обыскать дом, – сказал лысый ко стебль. – Весь дом, – добавил он, глядя прямо в глаза Мэгги, – включая спальню мисс Алстон.

– Ни в коем случае! – вскричала Генриетта. – Да знаете ли вы, с кем имеете дело? Это дом Алстонов, сэр. Будьте любезны, не забывайте, где находитесь!

Мэгги никогда раньше не видела Ген в таком гневе. Как чудесно, что Генриетта так яростно защищает ее! Тем более что сестра ненавидела препирательства.

– Прошу меня извинить, мисс, – парирова констебль, – однако мы обязаны провести обыск.

Генриетта вывела констеблей из зала. Ее накрахмаленная черная юбка громко шуршал при каждом шаге.

Мэгги осталась стоять на месте. Пусть себе обыскивают ее комнату. Конечно, они ничег не найдут. Она абсолютно ни в чем не виновата.

А вдруг доктор Марстон прав? Что, если отца действительно кто-то убил? Мог кто-нибудь проскользнуть вчера вечером в дом так, чтобы она не заметила?

Невозможно.

Она услышала, как Генриетта спорит с констеблями, поднимаясь по парадной лестнице. Мэгги повалилась на диван. Она ощущала тяжесть во всем теле, словно каждый ее член налился свинцом.

В дверь ворвалась Коллин. Казалось, она вот-вот разрыдается.

– Нам надо подняться, мисс. Они говорят что-то чудовищное.

– это ошибка, – успокоила ее Мэгги. – Не волнуйся. Все это нелепейшая ошибка.

– Пожалуйста, – взмолилась Коллин. – Пожалуйста, поговорите с ними.

Могги заставила себя встать. Она вышла из зала, Коллин следовала по пятам. По широкой лестнице Мэгги поднималась, крепко держась за перила.

– Моя сестра невиновна! – послышался крик Генриетты. – Да как вы смеете! Прекратите сейчас же! Остановитесь! Не прикасайтесь к ее вещам! Прочь!

Наверху Мэгги повернула в длинный коридор. Ее комната, казалось, была страшно далеко. Хватит ли у нее сил дойти дотуда?

Кй хотелось прилечь. Дождаться, пока уйдут констебли. Пока они не осознают, что ни у кого не могло возникнуть повода убивать бедного папу.

Дверь вее комнату была открыта, и Мэгги скользнула внутрь. Лысый констебль держал спечу, а молодой тщательно перебирал вещи. Он открыл бюро и просматривал содержимое маленьких ящичков.

– Она невиновна! – снова вскрикнула Генриетта. Она вцепилась в молодого констебля, норовя прекратить обыск.

Тот, вспыхнув, высвободил руки.

– Генриетта, – позвала Мэгги. Голос ее звучал тихо, будто издалека. – Пусть. Если эт: глупым дуракам охота терять время, осматр вая мою комнату, то это их…

Генриетта открыла от изумления рот, когда молодой констебль что-то вынул из второго ящи бюро.

Стеклянный флакон.

Он вытащил из флакона маленькую пробку и осторожно понюхал жидкость, находившуюся внутри.

– Яд, – объявил он. Стало быть, мы нашли убийцу, – отчеканил лысый констебль. – Это Мэгги Алстон.

Глава 3

Мэгги почувствовала, как вся кровь отхлынула у нее от лица.

Яд?

В ее комнате?

Как такое могло случиться? Мэгги обернулась к сестре и увидела искаженное ужасом лицо Генриетты. Она качала головой из стороны в сторону, не сводя взгляда с Могги.

– Генриетта! – закричала Мэгги и рванулась к сестре. – Я понятия не имею, кто положил флакон в мою комнату. Но ты должна знать, что я никогда не сумела бы причинить зла папе. Никогда, никогда, никогда!

На бледных щеках Генриетты выступили бордовые пятна, как будто кто-то надавал ей пощечин.

– Да-да, разумеется, – быстро проговорила она. – Конечно, я это знаю, Мэгги. – Она поправила несколько растрепавшихся каштановых прядей. Затем расправила плечи, выпрямилась и повернулась лицом к стражам закона:

– Кто-то, должно быть, подложил этот яд в ящик Мэгги. Тот, кому хотелось выставить мою сестру виновной.

Констебли не обратили на ее слова никакого внимания. Они глядели на Мэгги.

– Боюсь, что вам придется проследовать ми, мисс, – сообщил старший.

– Проследовать с вами? – У Мэгги голова шла кругом. Она была не в состоянии думать.

– Нет! – заорала Генриетта, обняв Мэгги за шею.

Констебли оторвали от нее сестру. Мэгги слышала, как плачет Генриетта, но не могла повернуться в ее сторону.

Кто-то подстроил так, что Мэгги выглядела убийцей своего отца. Эта мысль все время всплывала в ее мозгу.

– Ну, пошли, – приказал старый констебль и грубо схватил Мэгги за локоть.

Она отдернула руку. Потрясла головой, стараясь привести мысли в порядок.

– Нечего меня хватать, – отрезала девушка. – Я пойду с вами. Но я ни в чем не виновата. Это будет неопровержимо доказано, и вы оба окажетесь в дурацком положении. Генриетта, я должна попросить тебя связаться с Гамильтоном, – добавила Мэгги твердо.

– Ах, Мэгги, я… – Генриетта разрыдалась.

– Просто сделай, как я сказала, – стояла на своем Мэгги. – Гамильтон уже много лет наш семейный адвокат. Он нас не подведет.

– Обязательно, – пообещала Генриетта тихим, испуганным голосом. – Я отправлюсь к нему сию же минуту.

Мэгги обернулась к констеблям. Она подня голову и холодно глянула на них:

– Итак, я готова.

"Да, я готова", – повторила она про себя, когда те вели ее вниз.

"Я готова".

Но как она могла быть готова к тому, что произошло потом? Констебли заперли ее в одном из отсеков "Черной Марии" – фургона, в котором арестованных перевозили в тюрьму.

Когда они отъезжали, люди глазели на нее и показывали пальцами. "Только бы меня не увидел никто из знакомых", – думала Мэгги. Стоит хоть одному человеку ее увидеть, как новость и тот лее вечер разнесется по всему городу.

И тут же Мэгги осознала, что не имеет значения, увидит ее кто-нибудь или нет. Скандал такого рода все равно никогда не удастся замолчать. Наследница Мэгги Алстон – убийца.

"Настоящие друзья, конечно, понимают, что это не может быть правдой, – убеждала она себя. К тому же, у тебя есть Генриетта". Но мысль о том, что хотя бы один человек может поверить, будто она убила своего отца, причиняла Мэггинестерпимую боль.

К тому времени, когда они доехали до женской тюрьмы, Мэгги словно окоченела. Она, ни о чем не думая, выполняла все приказания своих новых стражниц. Мэгги помыли в яме, наполненной грязной, вонючей водой, и облачили в тюремную одежду: коричневое саржевое платье, белый колпак, грубые синие чулки с красной полосой.

Начальница тюрьмы приставила к ней двух женщин-охранниц, одну высокую, а вторую коротышку. Мэгги безо всяких возражений позволила свести себя вниз по винтовой лестнице в узкий коридор.

"Я должна смотреть на все это как на совершенно поразительное и невероятное приключение, – говорила себе Мэгги. – Как на что-то такое, о чем я еще долгие годы буду рассказывать своим друзьям!

А вдруг меня никогда отсюда не выпустят? Что, если я буду вынуждена жить здесь до конца своих дней?"

Надзирательницы через тяжелую деревянную дверь вывели ее на продуваемый ледяным промозглым ветром тюремный двор.

Мэгги на секунду остановилась. У нее задрожали колени.

Прямо перед ней маячил деревянный эшафот, где тюрьма устраивала публичные казни через повешение.

Огромный деревянный помост высился в лунном свете, словно чудовище, изготовившее растерзать ее.

Мэгги охватил ужас, и она обернулась стражницам:

– Куда вы меня ведете?

Коротышка улыбнулась ей в ответ:

– Конечно же, на виселицу.

– На виселицу? – Мэгги едва сумела выговорить эти слова. – Но я же невиновна! Это ошибка! Я…

Конвоирши злобно глядели на нее. Недобрая кривая ухмылка исказила лицо высокой женщины. Низкая разразилась хохотом.

Переводя взгляд с одного лица на другое, Мэгги мало-помалу начала понимать, что охранницы дразнят ее.

– Да ты не волнуйся, – проговорила высокая. – Повесят тебя только после суда.

Обе стражницы покатились со смеху.

– Ну, пошевеливайся, – приказала низкая.

Они торопливо прошли в дверь на другом конце тюремного двора, спустились по еще одной извилистой лестнице и оказались в длинном, темном подземном коридоре, вдоль которого тянулся ряд камер. Мэгги разглядела женщин-заключенных, таращившихся на нее сквозь решетки в тяжелых деревянных дверях.

"Далеко же меня нанесло от Дома Алстонов", – подумала Мэгги с содроганием.

– Посмотрите-ка на эту красотку, – хихикнула одна из женщин.

– Судя по белой да гладкой коже, должно ыть, богачка, – отозвалась другая заключенная

– Молчать! – закричала высокая надзирательница. – А не то так выпорю, что будешь помнить до конца своей никчемной жизни!

Стражницы остановились у двери одной из камер. За ее решеткой не виднелось ни одного лица. Коротышка выбрала из связки на большом кольце железный ключ и сунула его в замок. Надзирательницы отворили дверь и пихнули Мэгги в темноту.

Дверь с шумом захлопнулась. Мэгги услышала, как у нее за спиной снова заскрежетал в замке ключ.

"Теперь мой кошмар действительно начался, – подумала она, оглядывая свою камеру. Каменный пол, скошенные стены. Места достаточно только для двух кроватей. А кровати – попросту деревяные щиты, покрытые изодранными одеялами.

А какая вонь! В одном углу виднелась куча мусора. "Интересно, как часто его выносят", – подумала Мэгги. Она устало присела на кровать.

– Это кровать моя. А твоя слева.

Мэгги вскочила. Сбоку от двери камеры у стены стояла огромная старуха. В темноте Мэгги прошла мимо нее!

Несмотря на свою старость, женщина выглядела достаточно крепкой, чтобы растерзать Мэгги на куски.

Старуха медленно приблизилась.

Мэгги попятилась.

– Не бойся, – ласково проговорила толстуха. – Я не сделаю тебе ничего плохого, малышка.

Мэгги не могла вымолвить ни слова.

Старуха улыбнулась, и улыбка ее оказалось доброй, теплой и приятной.

– Добро пожаловать в мою обитель, – сказ ла она Мэгги. – Похоже, что нам придется некоорое время провести вместе.

– Похоже на то, – согласилась Мэгги.

– Меня зовут Элизабет, – представилась стаха. – Элизабет Сэмюэлс.

– Мэгги Алстон, – ответила девушка. Крупная женщина пристально посмотрелана нее:

– И что же, дитя мое, ты делаешь в таком Богом проклятом месте? Ведь ты не повинна ни в каком преступлении.

– Д-да, я не виновата, – запинаясь, пробормотала Мэгги. – Но как… как вы?..

– Я вижу это по твоему лицу, – объяснила Элизабет. – Бедный ребенок, – прошептала она.

– Ах, спасибо! – воскликнула Мэгги. – Не могу выразить, как много значит для меня ва доброта в такое время…

Она не сумела сдержаться и расплакалась. Сказались вся ее скорбь, потрясение, боль… тепло пожилой женщины…

Наружу вырвались все слезы, накопившиеся с того момента, как два констебля посадили Мэгги в "Черную Марию".

Сквозь слезы девушка увидела, как Элизабе рассматривает свои иссохшие жилистые руки, поворачивая их то одной, то другой стороной. Лицо женщины сделалось злым.

– Где мое кольцо? – ледяным тоном спросила она у Мэгги.

– Ваше что?

– Ты тут не прикидывайся невинной овечкой, воровка! Так значит, ты все-таки грязная, пакостная преступница. Ты украла у меня кольцо!

– Я понятия не имею, о чем вы говорите, оправдывалась Мэгги. – Правда!

– Ты украла ого! Ты украла!

Элизабет кинулась на девушку. Мэгги отпрянула. Ногой она попала в кучу мусора, который разлетеля по всему каменному полу.

– Назад! – заорала она на Элизабет. – А не то я…

"Не то я… что?" – в отчаянии подумала она Что она могла сделать?

Кто теперь мог встать на ее защиту?

Бежать было некуда, спрятаться негде. Толстуха схватила Мэгги за волосы и ударила головой о стену.

Девушка попыталась закричать, но пальцы старузи сдавили ей горло, не давая вздохнуть.

Прижав Мэгги к стене, женщина обшаривала ее карманы:

– Где оно? Куда ты его спрятала?

– Говорю вам, я не брала никакого кольца, – прохрипела, задыхаясь, Мэгги и попробовала вырватьея. – Вы слышите меня? Я даже не видела вашего кольца!

Элизабет отпустила девушку. Она прошаркала к своей постели и тяжело опустилась на доски. Ее глазки сузились от бешенства:

– Значит, ты его проглотила? Ну что же, мне забрать его назад. Я разрежу тебе брюхо, как рыбе. Как только ты заснешь. Я тебя искромсаю на тысячу кусочков! Не веришь? У меня тут в камере припрятан ножик.

Мэгги обвела глазами стены, надеясь увидеть, где старуха могла спрятать оружие– Элизабет загоготала:

– Тебе все равно не догадаться, где я его держу. Пока не найдешь его у себя в пузе! Ох, с каким удовольствием я вспорю твое брюхо!

"Генриетта сегодня поговорит с нашим адвокатом, – подумала Мэгги. – И завтра меня освободят. Мне придется провести в этом жутком мосте только одну ночь".

Старуха продолжала бесноваться, а Мэгги снова и снова повторяла про себя три слс Словно молитву.

Только одну ночь.

Только одну ночь.

Только одну ночь…