Текст книги "Скрытое зло"

Автор книги: Роберт Лоуренс Стайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Глава 4

Четыре месяца спустя

Деревянная дубинка забарабанила по железным прутьям решетки на двери ее камеры:

– Мэгги Алстон, к вам посетитель. Посетитель!

Сердце у Мэгги сжалось. Она подбежала к двери и прильнула лицом к решетке.

– Ген! – задыхаясь, проговорила она и широко улыбнулась, увидев знакомое бледное лицо, обрамленное ярко-синим капором. – Моя драгоценная Ген! Наконец-то ты пришла! Я знала, что ты придешь! Как ужасно было видеть тебя в зале суда и не иметь возможности поговорить с тобой! Я так скучала без тебя!

Мэгги постаралась просунуть сквозь прутья решетки пальцы, чтобы коснуться лица сестры, но не смогла дотянуться. "По крайней мере, мы сможем с ней поговорить без этой страшной Элизабет поблизости", – подумала Мэгги. Ее сокамерницу переселили несколько дней назад.

. – Мне хотелось бы побыть с ней наедине, – сказала Генриетта надсмотрщице хриплым шепотом. Мэгги увидела, что ее сестра плачет.

Грузная охранница бросила на Мэгги тяжелый взгляд.

– Хорошо, – ответила она и, шаркая, удалилась в другой конец коридора.

– Ах, Ген, – затараторила Мэгги, – я прямо-таки схожу с ума. Моя казнь назначена завтрашнее утро! Скажи быстрее: у тебя есть какие-нибудь новости? Ты говорила с нашим адвокатом? У него есть какие-то планы, что он собирается предпринимать, как?

Генриетта медленно покачала головой и утерла слезинку в уголке глаза.

Мэгги обеими руками вцепилась в металлическую решетку:

– Генриетта! Ты должна что-то сделать. Бросься на колени перед судьей и умоляй его смиловаться! Разве не осталось старых друзей папы, которые могли бы повлиять на него? Даже отсрочка на день-другой могла бы помочь мне. Нам нужно время, Ген. Нам необходимо врем, чтобы найти настоящего убийцу.

Расплакавшись еще сильнее, Генриетта бессильно пожала плечами.

– Генриетта! Послушай меня! – вскричала Мэгги. – Сейчас не время раскисать! Неужели ты не понимаешь серьезности моего положения' Как же так? Если ты не сумеешь чего-нибудь сделать, меня завтра повесят! Так что же ты просто стоишь тут и ревешь? Почему ты мне не отвечаешь? Ты должна действовать, и действовать быстро.

Мэгги всматривалась в бледное, серьезное лицо сестры, и надежда покидала ее.

Впервые после того, как судья зачитал свой приговор, она действительно поверила в него.

Завтра утром ее повесят. Она взойдет по деревянной лестнице на эшафот. Почувствует, как жесткая петля затягивается у нее на шее. Обведет взглядом ликующую толпу, истошно ревущую, требующую ее смерти.

A потом – раз! Пол разверзнется у нее под ногами. Ее…

– Ты ужасно выглядишь, – сказала Генриетта сестре, перебивая ее мрачные размышления.

Мэгги поморщилась:

– Знаю. Я едва узнаю саму себя. Мне остригли волосы, как только я вернулась из зала суда. Надсмотрщица Тэсси сделала это большими ножнцами. Ей это нравилось. Все время повторяла, что я – богатая девчонка, которая задирает нос. Что я перестану задирать нос, когда…

Мэгги была не в силах продолжать.

Она расплакалась.

– Эта надзирательница совершенно права. Ты действительно задираешь нос, – спокойно проговорила Генриетта. – Всегда корчила из себя Бог знает что. Папина любимица.

Мэгги с открытым ртом уставилась на сестру.

– Ты что, не догадалась, почему я все эти месяцы не приходила навестить тебя? Так до сих пор и не догадалась? – спросила Генриетта шепотом, вплотную приблизилась к решетке. – Ты еще не поняла правды?

Мэгги похолодела. Она крепко сцепила руки, чтобы унять дрожь.

Генриетта обернулась и посмотрела в коридор между камерами, дабы убедиться, что ни заключенные, ни тюремщики не могут услышать. ее.

– Я убила отца!

Мэгги попыталась что-то сказать, но не смогла выдавить из себя ни звука. Она с трудом сглотнула:

– Ты?

– Конечно. Молодые люди так и увивались за тобой. А я не такая хорошенькая, как ты. Какие у меня были шансы подцепить симпатичного юношу без папиного наследства? А дорогой старый папочка и не собирался отправляться на тот свет.

– О, Генриетта, не может быть! – вскри Мэгги. – Разве ты не знаешь, что папа сделал бы для тебя все, что ты захотела бы? Я уверена, что он собирался дать тебе приличное приданое

– Нет, Мэгги. Это для тебя он сделал бы что угодно. Только о тебе он и заботился, – стояла на своем Генриетта. – Так вот: я пробралась в дом. Вы с папой орали друг на друга и поэтому меня, конечно же, не услышали. Я подлила ядi в его бокал, а остальное спрятала в твоей ком: нате. Все очень просто.

Несколько мгновений. Мэгги ничего не чувствовала. А затем ее охватила ярость. Она вцепилась в железную решетку и стала трясти ее изо всех сил.

– Я убью тебя! – кричала она Генриетте. Слышишь? Я убью тебя!

– Тсс, тсс, – зашипела на нее Генриетта, Ты уже достаточно поубивала, я полагаю. – Она усмехнулась и, помахав рукой, повернулась, чтобы уйти.

Мэгги закричала. Она услышала, как к ее камере по коридору бегут надзирательницы.

Генриетта обернулась и приблизила лицо к самой решетке:

– Ах, совсем забыла тебе сказать, Мэгги, – прошептала она с легкой улыбкой, – что я встречалась с нашим адвокатом. Собственно говоря, не далее, как сегодня утром. И мне так жаль, что, не сумеешь воспользоваться нашим наследством. – Она широко ухмыльнулась. – Ума не приложу, что мне делать с такой кучей денег?

Глава 5

Так до сих пор и не догадалась? Мэгги лежала, дожидаясь утра, а в ушах снова и снова звучал голос сестры, произносящей и слова.

Ты еще не поняла правды?

"Как я могла всю жизнь прожить с Генриеттой и не увидеть, что она меня так ненавидит?" – думала Мэгги.

Ее веки отяжелели. Было бы так хорошо уснуть, позабыть обо всем.

"Не спи, Мэгги, – сказала она себе. – Ты не должна спать!"

Ей не хотелось терять несколько последних часов своей жизни. Но она чувствовала, что проваливается в забытье.

* * *

Чья-то рука потрясла ее за плечо. Мэгги со сдавленным криком села на постели. Темная фигура, одетая во все черное, стояла около ее койки. Лицо скрывал черный капюшон.

– Нет! – вскрикнула она, отстраняясь. – Кто ты?

– Твой палач.

Палач протянул руку:

– Пора.

– Не может быть, чтобы уже наступил рассвет!

– Пора! – повторил палач, и голос его стал жестче.

Мэгги начала бить дрожь:

– Вы не смеете делать этого! Я невиновна! Невиновна!

Палач грубо схватил ее. Он очень сильно сжал ее тонкую руку, и Мэгги показалось, что кость вот-вот сломается.

– Пошли! Сейчас же!

Палач выпихнул девушку из камеры.

Поволок ее к смерти.

– Нет! Пожалуйста! Отпустите меня!

Палач в капюшоне тащил девушку по узкому коридору между камерами. Заключенные шлумились и смеялись над ней:

– Повнимательнее выбирай петлю, дорогуша. Мне рассказывали, что некоторые немножко жмут!

– Надеюсь, вы быстро умрете, мисс. А то та толстуха несколько часов извивалась и дергалась.

У Мэгги подгибались колени. Она упала на пол, и палач рывком поднял ее на ноги.

"Что же, если мне суждено умереть, – подумала Мэгги, – то я умру как гордая и невиновеая женщина. Я покину этот мир с достоинством"

Она расправила плечи:

– Вы можете больше не держать меня за руку, – сказала она палачу дрожащим голосом Я пойду сама.

Проходя мимо бесконечного ряда она старалась сохранять бесстрастное выражение лица.

– Посмотрите-ка на богатенькую леди, – прокричала одна из узниц. – Ей кажется, будто она гуляет по променаду!

– Отцеубийца! Ты заслужила смерть, дрянь эдакая!

Палач распахнул дверь и подтолкнул в нее Мэгги

– Пошевеливайся, – проговорил он. – Мы не собираемся заставлять публику ждать. Изрядная толпа собралась посмотреть, как ты болтаешься в петле. Вот сюда!

Впереди поднималась вверх узкая, кривая лестница.

Мэгги струдом заставила себя ступить на певую ступеньку, потом на вторую;..

– Погоди! – приказал палач.

Он скинул свой капюшон.

У Мэгги от удивления перехватило дух:

– Вы?!

Рыжие волосы. Веснушки. Это был один тех констеблей, которые доставили ее в тюрьму.

– Я не пони…

– Слушайте внимательно, мисс Алстон, – прошептал тот. В его голосе она расслышала стах… и мгновенно поняла, что этот человек ради ее шеи рискует собственной.

– Вверху этой лестницы вы увидите дверь. Я открыл ее для вас. Выйдите через нее. Там будет ждать экипаж. Вот, наденьте это. Он дал ей свободное черное платье, которое прятал под своей накидкой:

– Оно скроет ваше тюремное одеяние. Не теряйте времени. Торопитесь. Одевайтесь же! Быстрее, Мэгги!

Девушка повиновалась, трясущимися руками натянув через голову платье.

Молодой констебль подтолкнул ее:

– Идите!

Мэгги стала подниматься по ступенькам, но остановилась и обернулась:

– Почему вы это делаете?

Констебль вспыхнул:

– Вы не помните меня, ведь так? Меня зовут Томас Доббс. Вы проявили к моей семье столько доброты, когда наш дом сгорел. Я верю, что вы невиновны, Мэгги Алстон. Я знал это с самого начала.

– Благослови вас Господь!

– Идите же!

Мэгги взлетела вверх по каменным ступеням, едва не запутавшись в длинном черном платье.

Перед ней была тяжелая дверь. Она с cилой толкнула ее, и та с резким скрипом отворилась.

Девушку окутал холодный туман.

Томас сказал, что ее будет ждать экипаж. Мэгги быстро пошла вдоль каменной стены. Где же он? Где? Девушка свернула за угол и очутилась прямо в объятиях дюжего констебля.

– Ну вот и пришли! – прорычал он.

Глава 6

Мэги испуганно взвизгнула и отшатнулась, чтобы броситься наутек.

Коляска! Где же коляска?

Ах, она была так близка к свободе!

– Сюда, – пролаял констебль, дернув девушку за руку. – Вот в эту сторону. Через тот проход. Бегите! Коляска ждет.

У Мэгги закружилась голова.

Этот человек заодно с Томасом! Надежда еще остается!

Она сжала его руку:

– Благодарю вас! Благодарю вас!

– Бегите! – приказал констебль.

Мэгги, у которой сердце выпрыгивало из гру-и, кинулась под арку. Сразу за ней стоял экипаж. Когда девушка подбежала, кони заржали. Дверца коляски распахнулась. Две сильные руки омогли ей вскочить внутрь.

В темноте экипажа сидел пожилой человек в темном костюме, дородный, как бочка, и с торчащими усами под большим носом.

– Пригнитесь! – сказал он ей.

Мэгги мгновенно скорчилась и припала к полу. Усатый мужчина постучал по повозке зонтом, и возница дернул вожжи.

Они тронулись.

Мэгги боялась даже дышать. Она ждала, любую секунду ее поймают. Снова потащат в тюрьму. Повесят.

Она услышала, как с визгом открываются лезные ворота.

– Уже уезжаете? – спросил мужской голос. – А вы знаете, у нас нынче утром вешают!

Мэгги зажмурила глаза и вжалась в пол повозки. Вдруг стражник заглянет внутрь и дит, что она тут прячется?

– Неужто? – спросил старый кучер.

– Ага. Стоит вернуться, поглядеть. Стоит того. Повесят смазливую богатую девчонку, что отравила своего папашу. Наверняка соберется большая толпа. То-то смеху будет, когда эта богачка начнет хныкать и молить о пощаде.

Мэгги почувствовала, как у нее все переворачивается внутри. Она еще сильнее прильнульнула к полу повозки.

– Чтобы поглядеть на такую казнь, я бы дал весь чай Китая, – пошутил кучер. – Н-н-но!

Он еще раз щелкнул вожжами.

Наконец-то – они выезжали с территории тюрьмы

Мэгги не распрямлялась. Она не почувствовала себя в безопасности, пока не очутится далеко, очень далеко от тюрьмы. И от петли.

Проехав несколько миль, коляска остановилась. Усатый мужчина открыл дверцу и, не говоря ни слова, помог девушке выбраться. Он быстро провел ее к ветхому деревянному зданию и впустил внутрь.

Здесь их поджидала невысокого роста кругленькая женщина.

– Теперь она твоя, Присцилла, – проговорил мужчина, шевеля моржовыми усищами, – мне надо чего-нибудь выпить, прежде чем сердце разорвется. Вот так работка!

– Ты всегда найдешь предлог, чтобы опрокинуть рюмку, Отто, – проворчала Присцилла. Обернувшись к Мэгги, она проговорила: – Входите, мисс. Вот сюда.

Кругленькая хозяйка провела девушку в грязноватую комнатенку и закрыла за собой дверь.

– Повяжите на голову этот платок. Под ним ващих остриженных волос не будет видно. Как это жестоко: обстригать у женщин волосы. Ну, да ладно, снова вырастут. И больше, Бог даст, вас уже никто не обидит, мисс.

Мэгги так давно не слышала добрых слов.

– Благослови вас Господь, – пробормотала она, накривая голову платком. Под подбородком она завязала тугой узел.

– Сейчас я отвернусь, мисс, – добавила Присцилла, – а вы переоденьтесь вот в это. – Она протянула девушке стопку одежды. – Это, конечно, не то, к чему вы привыкли, но, боюсь, это лучшее, что я могу вам предложить. Впрочем, муж считает, что в бедной одежде вы будете не такзаметны. Ведь все станут искать богатую леди.

– Если бы только я могла как-нибудь отплатить…

– На этот счет вы не беспокойтесь. Разве мой Томас, не объяснил вам, почему мы это делаем? А теперь поторапливайтесь. Я тут пололожила вам в дорожную сумку хлеба. И кое-какие деньги, которые пригодятся в пути.

– В пути? – удивилась Мэгги. – Куда же я отправляюсь?"

Однако она все сделала так, как ей сказали. И не успела девушка опомниться, как мистер и миссис Доббс вывели ее из дома и снова усадили в экипаж.

– Куда? – спросила Мэгги. У нее все путалось в голове, и задать более вразумительный вопрос она была не в состоянии.

– Из города, мисс, – ответила Присцилла. – И для вас будет лучше никогда не возвращаться назад.

Мэгги вспомнила, как сквозь решетку темной камеры ей улыбалась Генриетта. Ярость кипела в сердце девушки. "Я не могу. ей остаться безнаказанной. Я не допущу, убийство отца сошло ей с рук".

Она попыталась выскочить из коляски, но мистер Доббс преградил ей дорогу.

– Вы не понимаете, сэр, – сказала ему Мэгги. – Я нашла истинного убийцу моего отца. Необходимо, чтобы она была немедленно арестована!

Мистер Доббс опечалился;

– Если вы останетесь в городе, то вас наверняка повесят. А вместе с вами вздернут и тех, кто помогал вам бежать.

Мэгги поразмыслила над его словами. Мистер Доббс был прав. Она должна навсегда забыть о прошлой жизни

По крайней мере, ничего хуже этих нескольких месяцев, проведенных в тюрьме, с ней уже не случится. Во всяком случае, так ей казалось.

Глава 7

Бостон, 1858 год

Мэгги пришлось начать новую жизнь, – рассказывал Тимоти своим друзьям, рассевшимся вокруг камина. – И эта жизнь началась с должности гувернантки в семье Мельбурнов, жившей здесь, в Бостоне. На ее попечении оказалось два маленьких мальчика, чья мать недавно умерла от инфлюэнцы. Мэгги взяла себе новую фамилию: Томас. Она была уверена, что худшие времена в ее жизни миновали. Однако она заблуждалаеь…

Внезапно дверь в библиотеку отворилась.

Ребята резко, с испугом повернули головы.

"Это в духе моей истории, – подумал Тимоти. – Рассказ начал на них действовать.

– Извините за беспокойство, господин Тимоти, – проговорила Люси, похожая на мышку маленькая горничная Фаеров. Она склонила головку. – Ваша мачеха подумала, что вы хотели бы зажечь свет.

За окнами библиотеки сгустились сумерки. Завывал ледяной зимний ветер.

Люси бесшумно обошла комнату, зажигая гаховые лампы на стенах. Никто из друзей Тимоти непроронил ни слова. Они просто следили за тем, как один за другим оживают крохотные язычки пламени.

Но даже когда все светильники были зажжены, большая часть комнаты оставалась погруженной в полумрак.

Люси поклонилась и вышла из библиотеки, притворив за собой дверь.

Все взгляды снова вернулись к Тимоти.

Он помолчал, отпив сока. Горячий напиток обжигал горло. Тимоти все еще не мог согреться после целого дня, проведенного на улице в снегу.

Или эта история, которую он рассказывал, пробирала его до самых костей?

– Знаешь, Тимоти, раз уж ты остановился, то я позволю себе сделать замечание встрял Генри Клинтон. – Ты обещал поведать историю о привидениях. А покамест мы слышали только о хладнокровном убийстве.

Ребята засмеялись. Но уже не так весело, как раньше, до начала рассказа.

– Сейчас я дойду и до привидений, – ответил Тимоти. – Вы уж мне поверьте: не стоит так торопиться с этой историей. Она чудовищна. К тому же ты нарушил свое обещание, Генри. Я просил не перебивать. Так что, если вы не хотите, чтобы я продолжал…

– Что? – воскликнул Генри. – Ни в коем случае!

– Ах, пожалуйста, продолжай! – взмолилась Бетси.

– Да, Тимоти, очень тебя просим, – с усмешкой проговорил Филипп Иствик. – Мы болшеь не нарушим обещания.

– Отлично, – сказал Тимоти.

На улице по булыжной мостовой процокали копыта. Лошадь, словно чего-то испугавшись, громко заржала.

Тимоти наметил в кучке ребят одного слушателя, полускрытого тенью.

"Будет легче рпссказывать эту историю как бы однму человеку", – подумал он. Сосредоточив взгляд на смутной фигуре, он заставил себя продолжать…

Глава 8

Бостон, 1847 год

За окошком экипажа, в которое смотрела Мэгги, стоял облачный, серый денек. Она дела красногрудого дрозда, вытащившего им острым длинным клювом из земли

Показался деревянный указатель со словом "Тэнглвуд". Надпись окружал резной узор из листьев и ягод ежевики.

"Приехали, – решила Мэгги. – Мы добрались до усадьбы Мельбурна, и сегодня я начинаю служить гувернанткой". Она ощутила какое-то безотчетное беспокойство.

"У тебя было несколько гувернанток, – себе сказала Мэгги. – Для тебя не составит труда вести себя так же, как они, с двумя маленькими мальчиками".

Дорога сделала крутой поворот, и показалась усадьба. Она возникла так внезапно, что девушка чуть было не вскрикнула от изумления. Усадьба была очень большая, с двумя одинаковыми башнями, возвышающимися над увитыми плющом стенами.

Мэгги поежилась. На память ей вдруг пришло иное здание с башнями, похожее на крепость

Тюрьма.

Мэгги охййтила тоска. Она потрясла головой: это не лучший способ начинать новую жизнь.

"В Тэнглвуде сейчас траур, – напомнила она себе. Поэтому здесь, конечно, все окутано грустью. Но ты поможешь это изменить".

Экипад остановился посреди выложенной каменной плиткой дорожки, ведущей к парадной двери. Кучер открыл дверцу, и Мэгги выбралась наружу. Возница снял с крыши дорожную сумку и бросил к ее ногам.

– Спасибо, – сказала девушка, тепло улыбнувшись. – Бог мой! Какой большой и импозантный дом, не правда ли?

Слуга мрачно кивнул.

"До чего неприветливый человек", – подумала Мэгги.

– Где я могу найти мистера Мельбурна? – спросила она.

– Вы его не найдете, – сердито ответил мужчина. – Его нет дома. – И, сообщив эту новость, он внова забрался на козлы. – Н-но! – прикрикнул он на крупных серых лошадей и ударил вожжами по их спинам.

Мэгги посмотрела, как экипаж сделал круг по подъездной дорожке. Наверно, он ехал назад в конюшню. Она подняла сумку. "Легкая, – подумала девушка. – Одно из преимуществ бедности".

По широкой дорожке она подошла к массивной парадной двери. Оттуда на нее скалилась бронзовая львиная морда дверного молотка. Мэгги дважды постучала. Бум! Бум!

Постучала еще несколько раз. Потом толкнула двкерь. Открыто. Она вошла в просторный вестибюль. Ее обдало холодным сквозняком.

– Эй? Есть здесь кто-нибудь? – В огромном зале ее голос отозвался эхом. Мэгги сделала несколько шагон… как вдруг чья-то ледяная рука взяла ее за пальцы.

Мэгги вздрогнула и отдернула руку. Кто это сделать?

Она глянула вниз и увидела ребенка лет семи, не больше.

– Господи! – воскликнула она. – Как ты меня напугал! Откуда ты здесь взялся?

Мальчишка захихикал:

– Я здорово умею подкрадываться, знался он. – Нэнси! – закричал малыш. – Приехала новая гувернантка! Иди посмотри! Она такая красивая!

– Ну, а ты кто такой? – спросила Мэгги. – Эндрю или Гаррет?

– Откуда вы знаете, как нас зовут?

– Потому что ваш папа писал мне о вас и сказал, какие у него прекрасные маленькие новья. А ты который из сыновей?

– Эндрю, – объявил мальчик.

"Надо же, – подумала Мэгги, – я так боялась своей новой работы, а поглядите-ка на этого мальчика. Он ласковый и дружелюбный, а золотистые кудряшки и синий костюмчик делают его просто очаровательным. Приглядыват таким малышом будет сплошным удовольствием".

– А как вас зовут? – весло спросил мальчик.

– Можешь звать меня мисс Томас, – ответила Мэгги.

– Мисс Томас, – послушно повторил мальчик:

"И что дальше?" – подумала Мэгги. У нее не было опыта общения с детьми. На его пальце оназаметила кольцо. На ярко-красном гранате были красиво выгравированы буквы Э.М.

– Какое красивое колечко, Эндрю, – проговорила Мэгги. – Это был…

Но прежде чем она успела задать вопрос, в вестибюль влетела костлявая женщина в черном платье, на ходу вытирая руки о белый фартук.

– Извините,

– обратилась женщина к Мэгги. – Я была в кладовке и не слышала, как подъехали. Добро пожаловать в Тэнглвуд. Я – кухарка Нэнси. Вижу, вы уже познакомились с господином Эндрю. – Нэнси взъерошила светлые локоны на голове мальчугана.

– Да, познакомилась, – ответила Мэгги.

– Надеюсь, дорога была не слишком ужасной, – продолжала тараторить Нэнси. – Вы, должно быть, устали и умираете от голода.

"Похоже, Нэнси сама вот-вот умрет от голода, – подумала Мэгги. – Она такая худая и костлявая. Видно, она не ест того, что сама же и стряпает!"

– У меня я вас приготовлен обед, – продолжала тараторить Нэнси. – Мэри! Иди сюда, познакомьмя с нашей новой гувернанткой!

Торопливо вбежала молоденькая горничная и заикаясь, поприветствовала Мэгги.

– Она новенькая и очень стеснительная, – прошептала Нэнси.

– Привет, Мэри, – сказала Мэгги. В ответ горничная залилась краской.

Мэгги ощутила укол зависти, увидев длинные волосы Мэри, собранные в пучок. Они были почти такие же огненно-медные, как и ее собственные.

За те месяцы, что прошли со времени побега, волосы Мэгги отрасли настолько, что уже можно было не повязывать платок. Однако еще очень не скоро они станут столь же роскошными, какими были когда-то.

– Отнеси сумку мисс Томас в ее комнату, Мэри, а я пока покормлю ее. Мы бросили бедняжку совершенно одну голодать тут, в вестибюле. У нее сложилось ужасное впечатление о Тэнглвуде.

– Ну что вы! Совсем нет! – уверила ее Мэгги.

Горничная сделала реверанс. Затем она наклонилась, подняла сумку и быстро пошла вверх по изгибающейся лестнице, которая находилась с одной стороны вестибюля.

– Однако должна заметить, что человек, который привез меня сюда, кажется, пребывал в весьма дурном расположении духа, – продолжала Мэгги.

Нэнси подошла к окну и посмотрела наружу:

– Это личный слуга мистера Мельбурна; Джордж Сквайэрс, и вы нигде не найдете мрачного джентльмена. Впрочем, я полагаю; него для этого есть основания. – Она понизила голос и прикрыла рот рукой, чтобы ее слова не услышал юный господин Эндрю. – Сдается мне, что жена бросила его и сбежала прочь, – сплетничала Нэнси.

– А-а-а, понятно, – ответила Мэгги.

– Эндрю, пожалуйста, сходи и позови своего брата обедать, – попросила Нэнси.

Эндрю не двинулся с места.

– Давай же, быстрее, – более строго проговорила она.

Эндрю схватил Нэнси за руку и отвел ее подальше от Мэгги. Нэнси виновато улыбнулась девушке и наклонилась, чтобы выслушать Эндрю.

До Мэгги доносились лишь отрывочные слова: "Что, если он… что-нибудь плохое… как другие…"

Мэгги было неловко стоять и слушать, поэтому она пошла вокруг вестибюля, рассматривая превосходные картины, развешанные по стенам. Мельбурны, похоже, были даже богаче, чем некогда она сама.

Мэгги остановилась перед портретом миловидной светловолосой женщины. "Вероятно, это мать мальчиков, – подумалось ей. Ее снова бросило в дрожь. – Наверно, я опять стою на сквозняке".

Но она не двинулась с места. Эта картина заворожила ее… хотя, глядя на портрет, она испывала чуть ли не страх.

"Ведь это всего лишь портрет несчастной молодой женщины, которая скончалась здесь", – укорила себя Мэгги.

У себя за спиной она вдруг услышала тихий звук. "Кто-то следит за мной!" – подумала она. Короткие волосы у нее на шее поднялись дыбом. Как раз в том месте, где так отвратительно поработали ножницы надсмотрщицы.

Мэгги оглянулась.

Но никого не заметила.

Тогда она посмотрела вверх.

На галерее у перил стоял мальчик и глядел вниз на нее.

– Должно быть, ты – Гаррет, – сказала ему Мэгги.

Мальчик ничего не ответил. Его лицо исказилось гримасой. Он перегнулся через перила и что-то швырнул в Мэгги.

Эта вещь летела прямо ей в голову!