Текст книги "Умереть в Сан-Франциско "

Автор книги: Роберт Ллойд Фиш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

– Это точно. – Мотор джипа взревел. – Но все равно спасибо. Извините, что задержали.

– Было приятно побеседовать. Возьмите мою визитку – я Джон Мидлтон-младший.

Лейтенант сунул визитку в карман.

– Если вы насчет джипа передумаете и захотите чего-то поновее, у меня тут "эльдорадо" в прекрасном состоянии, и двух лет нет. Принадлежал одному проповеднику, который ни разу не ехал быстрее тридцати миль в час, но его паства думала, что и это слишком.

– Буду иметь ввиду, – пообещал Риардон и выехал из магазина. Направился вниз по Фолсом-стрит; Дондеро машинально начал похлопывать себя по карманам в поисках сигарет, но вспомнил, что опять бросил курить. Разочарованно отвалившись на спинку сиденья, посмотрел на начальника.

– Я чувствовал бы себя намного лучше в этой импровизированнной роли, – заметил он, – если бы хоть знал, чего ты хочешь и в чем, собственно, дело. А теперь позволь тебя спросить, почему мы просто не предъявили удостоверения и не выспросили у этого парня все, что нужно? Зачем все эти сложности?

– Потому что так мы явно узнали больше.

Риардон вел машину легко, почти автоматически, все с той же хмурой улыбкой.

– Все торговцы – прирожденные болтуны, а торговцы подержанными автомобилями из них худшие или лучшие, можешь выбирать. Дай им повод излить душу, и они тебя заговорят, особенно по части машин. Если только не будет повода держать язык за зубами – например, с полицией.

– А теперь переходим к главному вопросу, – сказал Дондеро, который не собирался тратить время на опровержение этой теории. – О чем, собственно, идет речь?

– О вчерашнем несчастном случае, – ответил Риардон с крайне сосредоточенным видом. – Я прекрасно знал, что это не несчастный случай. – Он свернул на Первую и направился к Эмбаркадеро. – Я тебе все время это говорил.

– Ничего ты мне не говорил, – упрямо стоял на своем Дондеро.

Риардон свернул на Эмбаркадеро и направился на юг в сторону Арми-стрит. Нахмурился, но на своего спутника даже не взглянул.

– Разумеется, я читал. Сегодня утром ты мне показывал его в кабинете. Но пока ты не устроил спектакль в автомагазине, я понятия не имел, что продолжаем копать тот же случай. Ничего не знал, пока тот парень не упомянул о "бьюике", только тогда связал концы с концами.

– Значит, теперь тебе все ясно.

– Но я все ещё не понимаю, чего ты добился своим спектаклем у Мидлтона. Черт, ты ведь и так знал, что Крокер купил "бьюик", а поскольку видел регистрационную карточку, то знал, где. Так зачем было столько разговоров?

– Я не знал, что он его выменял на "фольксваген", и даже представления не имел, что он не торговался. Именно это мне и надо было.

– Ясно, – сказал Дондеро таким тоном, который показывал, что ему ничего не ясно. – Если мы говорим об одном и том же случае, то Уилкинс, видимо, написал два рапорта, а я прочитал только один, ибо то, что я читал, не было похоже ни на что, кроме несчастного случая. И я уверен, судья Йоргенсен это воспринял точно также.

Он выглянул из окна; как раз выезжали через мост на Третью, вокруг были одни доки.

– И вообще, куда мы едем? Ведь все произошло на той стороне?

– Да, но туда мы заедем позднее. Сейчас едем в закусочеую на Арми-стрит.

– В какую закусочную? – в смятении спросил Дондеро. – В рапорте Уилкинса о закусочной ничего не было. Ты вообще уверен, что мы говорим об одном и том же случае?

– Абсолютно уверен. – Риардон пригнулся к рулю; они пересекали бульвар Марипоза и приближались к Восемнадцатой.

– Это здесь, – сказал он. – Если речь о закусочной, то Крокер говорил мне, что был в заведении на Арми-стрит, и что там работает его знакомый бармен. Мы едем туда затем, чтобы выяснить, действительно ли был он там вчера вечером.

– Ну, друг, ты и вправду сошел с ума, – Дондеро покачал головой. – Зачем ему врать, что он был в закусочной? Что бы он с этого имел?

– Он ведь должен был объяснить, почему вообще ехал по Индиана-стрит, – терпеливо сказал Риардон. – А направляясь домой, он должен был посетить какое-нибудь место, дававшее ему разумное объяснение, почему он ехал именно по той улице.

Дондеро съязвил:

– А откуда он знал, что Боб Кук совершенно случайно пойдет именно по той улице?

– Этого я не знаю. – Риардон помрачнел и попытался найти какое-то объяснение, но не нашел ни одного достойного внимания. – Возможно, Крокер собирался ездить по этим улицам взад-вперед, пока его не увидит. Кук ведь летел на огни города от главной пристани, – он пожал плечами. – Допустим, Крокер случайно догнал его именно на Индиана-стрит, и все.

Дондеро воздел глаза к небу.

– О, Господи!

– А я тебе говорю, что я прав. – Риардон выпятил подбородок. – Черт возьми, ты что, у Мидлтона ничего не слышал? И поверил, что Крокер купил этот старый "бьюик" для коллекции? Прежде всего, кто собирает машины сорокового года? Человеку, не имеющему работы, такое и в голову бы не пришло.

– Это ерунда, – заявил Дондеро. – Линдон Джонсон теперь тоже без работы.

– Да, но он не живет в пансионе "Мартиника", – мрачно заметил Риардон.

– Это ничего не значит. Одни люди выбрасывают деньги на одно, другие – на другое. Ты вообще не знаешь, что у Крокера на счету в банке, или не спрятал ли он весь капитал где-нибудь в сейфе.

Дондеро вдруг умолк, о чем то вспомнив, и продолжал:

– Если речь идет о коллекционировании, то напомню тебе, что Крокер никогда не утверждал, что купил автомобиль с этой целью. Об этом начал твердить ты, наслушавшись мальчишку в автомагазине. А теперь начинаешь верить собственной пропаганде.

Тут ему в голову пришло ещё кое-что.

– Ты вообще не знаешь, сколько он заплатил за этот старый "бьюик", а ухватился за его росказни, которым обычно не поверил бы ни на грош.

– Это мы легко узнаем, – мрачно сказал Риардон.

– Знаешь что, – спокойно подытожил Дондеро, – постарайся эти сведения получить до полудня пятницы, или я держу пари, что суд освободит Крокера и он испарится вместе с проклятым "бьюиком".

Он невесело улыбнулся.

– Дружище, тебе лучше бы собрать побольше улик, прежде чем делать выводы.

Риардон молчал, но Дондеро не унимался:

– И последнее: ты утверждаешь, что не верил в несчастный случай ещё до того, как мы заехали в магазин Мидлтона. Почему же теперь так напираешь на то, что Крокер купил этот "бьюик" только неделю назад? Объясни мне.

– Не знаю, – несчастным голосом ответил Риардон. – В голове что-то вертится, но никак не соображу, что; не знаю, что же я знаю. Не вспомню никак. Вот понимаешь в чем дело.

Когда по лицу Дондеро он понял, что ему не верят, голос Риардона зазвучал жестче.

– Тем, что неделю назад он купил "бьюик", все только начинается. Теперь нужно найти улики и реконструировать события. Но подготовка с покупкой машины может послужить отправной точкой.

Дондеро удивленно покачал головой.

– Ты говоришь глупости. Некто покупает тяжелую машину, чтобы ей кого-то убить. Конкретного человека, которого он не знает, по причине, о которой не догадывается, на месте, в котором тот парень мог и не оказаться. И это ты хочешь предложить судье Йоргенссену. Кстати, он сам недавно купил большой тяжелый автомобиль. Хотел бы я знать, с кем он хочет разделаться, – вежливо добавил он.

– Крокер купил "бьюик", чтобы убить Боба Кука, – с железным спокойствием повторил Риардон. – "Фольксваген" для этого слишком легок и хрупок, он рисковал бы сам.

Он свернул на Арми-стрит и нажал на газ.

– Конечно, – кивнул Дондеро, – "Фольксваген" не рекламирует свои машины как орудие убийства. Но, с другой стороны, и "Бьюик" тоже.

Он удобно развалился на сиденьи, равнодушно обвел взглядом склады и спортплощадки, мимо которых они мчались, и задумался об упрямстве своего друга, который рискует своей карьерой, настаивая на глупой идее, что смерть Кука не была несчастным случаем.

ГЛАВА 11

Среда, 18.20

Подъехав к закусочной, Риардон вспомнил свою безденежную юность, когда ему приходилось питаться в подобных гадюшниках, и содрогнулся от отвращения. Не входя внутрь, он уже представлял себе замызганную стойку, пол из пластмассовых плиток, затоптанный и забросанный неубранными окупками, немытую кофеварку и кислый запах всего заведения. Он вздохнул, вылез из машины и присоединился к Дондеро.

Внутри заведения хватило беглого взгляда, чтобы подтвердить наихудшие ожидания. Риардон огляделся, но кроме бармена в зале никого не было. Он удивился. Конечно, это не у Фредди, но ведь кто-то должен ходить и сюда? Пожав плечами, подошел к стойке.

Барменом был худой мужчина с угреватым лицом, лет около пятидесяти, в грязном фартуке на таких же грязных, когда-то белых брюках, в футболке и кедах без носков. Он сидел не за, а перед стойкой и с зубочисткой в руках читал газету. Гостей он заметил только после громового покашливания Дондеро. Недовольно поднялся, зашел за стойку и уставился на них.

– Что вам угодно?

"С этим крутить нечего," – тут же решил Риардон и сунул под нос бармену полицейский жетон и удостоверение сразу.

– Полиция.

– Тоже мне удивили, – ответил бармен, на которого это не произвело никакого впечатления. – Полиция в этом заведении платит за кофе наравне со всеми.

В его голосе звучала самоуверенность человека с чистой совестью.

Риардон жестко посмотрел ему в глаза, но замухрыжка спокойно выдержал его взгляд. Тогда Риардон кивнул и присел к стойке.

– Вы правы. Мне черный, и побольше сахара.

– А мне добавте немного молока, – сказал Дондеро и верхом уселся рядом.

– И сварите себе за наш счет, если хотите, – прибавил Риардон.

Бармен прищурившись взглянул на него, потом отвернулся и налил три кофе в выщербленные и не слишком чистые чашки. Поставил их на стойку, с полки взял ложечки и придвинул гостям пакет молока и сахар в дозаторе. Детективы придвинули чашки к себе; Риардон кофе посластил, размешал и попробовал, но у Дондеро при взгляде на грязную пенку на молоке сразу пропал аппетит.

Лейтенант отпил кофе, потом кивнул, как бы подтверждая предыдущую мысль.

– К вам у нас несколько вопросов.

Бармен пожал плечами.

– Можете начинать.

– Вы знаете человека по фамилии Крокер?

– Нет.

– Возможно, вы знаете его как Ральфа. Ральф Крокер.

– Еще раз говорю вам, я его не знаю.

Бармен размешал кофе, понюхал его, потом отпил, и ещё раз. По нему было видно, что ни вопросы, ни его собственные ответы его нисколько не волновали.

У Риардона внезапно мелькнула мысль, но он сдержал себя и продолжал.

– Он утверждает, что вы его знаете.

– А я утверждаю, что не знаю.

В голосе бармена не было ни злобы, ни даже скуки. Он просто равнодушно отвечал, не пытаясь ни продлить разговор, ни закончить его. Допив, отставил чашку и устроился поудобнее.

Риардон резко изменил характер вопросов.

– Почему это у вас так пусто?

В глазах бармена мелькнула усмешка.

– У нас тут сутолока без четверти девять и в девять, когда перерыв у второй смены в доках. Мы ведь не семейный ресторан. А почему вы спрашиваете? Хотите купить заведение?

– Значит, между восмью и половиной девятого вечера у вас тоже было пусто?

– Я бы не сказал, что здесь кишели толпы, – согласился бармен.

– Тогда вы должны вспомнить этого Крокера. Он уверяет, что в это время вчера был здесь. Утверждает, что заказал сэндвич и чашку кофе и что ушел в половине девятого.

– Ах, этот! Да, был он здесь примерно в это время. Взял сэндвич с карбонатом. И кофе. Но как его зовут, я не знаю.

Возбуждение Риардона постепенно прошло, он глубоко вздохнул и спросил:

– Как он выглядел?

– Зачем он вам?

– От этого что-то зависит?

Бармен неторопливо обдумал этот вопрос и пришел к выводу, что лейтенант прав. Ему до всего этого нет дела, и надо быть идиотом, чтобы вмешиваться.

– Нет, не зависит, – признал он, – просто любопытно.

– Он замешан в дорожном происшествии, – равнодушно сказал Риардон. Дондеро, не слушая, лениво помешивал нетронутый кофе.

– С ним что-то случилось?

– Нет.

– Ну, если это он, то был здесь пару раз. Высокий, сутулый, вашего возраста. Может быть, чуть старше. Как был одет, не помню.

– Вы видели его машину?

– Да. Она всегда стояла снаружи у тротуара, прямо напротив входа. Большая, черная и старая, как моя бабушка.

Бармен критически осмотрел зубочистку, выбрал новую и опять засунул её между зубами.

Риардон вздохнул, побарабанил по стойке и начал ломать голову над каким-нибудь умным вопросом, но ничего не придумал. Решил пойти наугад.

– Странно, что вы не знаете, как его зовут. Он утверждает, что вы с ним приятели.

– Приятели? – Бпрмен медленно покачал головой. – Для меня он был просто клиент, который приходит перекусить и выпить кофе.

– Он говорит, что вы с ним любили поболтать.

– Я бы не сказал.

Риардон нахмурился.

– Как это?

– Я бы не взялся это утверждать. Говорил всегда только он. Иногда я его слушал, иногда – нет. – На миг глаза его весело блеснули. – Но когда я его не слушал, ничего не терял.

– Почему? О чем он говорил?

– Мне трудно вспомнить. Обычно ни о чем.

Дондеро кое-что пришло в голову. Он не знал, насколько это поможет лейтенанту продвинуться вперед, но молчать не мог, поэтому кашлянул и вмешался в разговор.

– Вы говорите, он всегда ставил машину прямо против выхода. Но ведь автомобиль у него был всего неделю.

Бармен пожал плечами.

– Раньше он сюда не ходил.

Риардон немедленно вмешался.

– Так он тут был до этого дважды, но только на предыдущей неделе?

– Вот именно.

Появилось ощущение какого-то открытия, ощущение осторожное, но безошибочное. Риардон не изменил тона.

– Что ещё вы можете сказать об этом человеке?

– Что, например?

– Что угодно.

Бармен на минуту задумался.

– Ну, – сказал он наконец, – когда он появился здесь впервые, сразу спросил: "Где у вас часы?"

– Где у вас часы? – повторил Риардон и оглядел голые стены. – А где они?

– Их нет. Когда-то были, но разбились, – объяснил бармен, – и хозяин отдал их в ремонт, по крайней мере он так сказал. Но кому они нужны? Как только кончается перерыв у второй смены, я сразу закрываю. Даже не мою посуду – сменщик это делает перед открытием.

У Риардона появилось хорошо знакомое ощущение, что он напал на след.

– Ну и что было дальше с этими часами?

– Ничего. Он только спросил, где у вас часы, а я ему ответил, что их нет, а он сказал "ага", и это все. – Бармен пожал плечами. – Не знаю, к чему все это, если у него на руке были свои часы.

Риардон окончательно поверил, что след найден.

– Теперь я спрошу вас о другом. Не интересовался ли он, есть ли у вас телевизор?

Дондеро покачал головой, как будто усомнившись в его здравом рассудке, но бармен уважительно протянул:

– Ну, сейчас видно полицейские здорово поумнели. Не могу себе представить, как вы об этом догадались, но попали в самую точку. Это было при его втором визите – думаю, в пятницу. Да, в субботу это быть не могло, в субботу в доках перерыв в другое время.

– Продолжайте.

– Короче, он спросил, есть ли у нас телевизор, а я ему: "Посмотрите вокруг себя, разве не видите? В сейф я его не прячу, уверяю вас, потому что сейфа у нас тоже нет." – При воспоминании об этом в глазах его запрыгали веселые чертики. – Он тогда спросил, нет ли у нас хотя бы радио, а я ему, что радио только отвлекает от работы. Если хочет поразвлечься, ему надо на Бродвей.

– А когда он ушел вчера?

Вместо улыбки на лице бармена появилось недовольство.

– Когда? – он ловко передвинул зубочистку в другой угол рта. – Он мне сказал, что должен бежать, потому что уже половина девятого. Заплатил и умчался. Я и думаю, раз половина девятого, нужно заварить свежий кофе для ночной смены, которая вот-вот будет здесь. Еще подумал, странно, как это я опоздал, никогда такого не было…

– И что же? – спросил Риардон.

– Я как сумасшедший лечу на кухню, сломя голову варю, разливаю и потом сижу как дурак полчаса, пока не появились первые посетители из доков. Ну я их и спрашиваю – что это вы так поздно – а они меня ещё и засмеяли. – Бармен презрительно фыркнул. – И он ещё спрашивает, есть ли у меня часы? Лучше бы починил свои.

Риардон уже с трудом продолжал непринужденную беседу.

– Так по-вашему, он ушел отсюда где-то в четверть девятого?

– Пожалуй, так.

Риардон встал с табурета и достал бумажник.

– Всего двадцать центов, – сказал бармен, – за меня не надо. Было приятно поболтать.

Риардон подал ему десятидолларовый банкнот.

– Сдачу оставьте себе. И спасибо за информацию. – Он улыбнулся. – Зайдите в другое заведение и закажите себе что-нибудь поприличнее.

Бармен взял деньги, посмотрел на них, потом аккуратно сложил и осторожно засунул в кармашек для часов. Потом улыбнулся им на прощанье, но как-то неловко, как будто не привык улыбаться полицейским.

– Тут не так плохо кормят, как вам кажется. Правда, заведение требует ремонта, но мне платят не за это; я получаю зарплату за то, что готовлю закуски. Не хвастаясь скажу, что у меня неплохо получается буженина и отлично – ковбойский бифштекс.

Тут он перестал улыбаться и в упор взглянул на Риардона, причем для усиления эффекта своих слов даже вынул изо рта зубочистку.

– И для сведения: мне нечего скрывать от полиции. Да, я сидел за решеткой. Хозяин это знает, да и вы, наверно, догадались сразу как вошли. Но я чист. За мной ничего нет уже больше восьми лет.

– Я вам верю, – сказал Риардон, – и тем более верю, что вы мастер по части ковбойских бифштексов.

Он улыбнулся, кивнул бармену и вместе с Дондеро вышел на улицу. Лицо его светилось нескрываемой радостью.

– Ты похож на кота, проглотившего канарейку, – недовольно заметил Дондеро. Похлопал по карманам в поисках сигарет, но вспомнил, что бросил, и покачал головой. Потом вернулся к сути дела:

– Ну и что ты скажешь теперь, что ты раскопал и что мы с этого будем иметь?

– Терпенье, дружище, – неторопливо ответил Риардон и невесело улыбнулся. – Наш приятель Крокер попытался создать себе алиби по времени. Именно поэтому поехал пить тот жуткий кофе в забегаловку за тридевять земель. Он явно подыскивал заведение, в котором нет часов.

– Не сходи с ума, Джим, – Дондеро так презрительно фыркнул, что даже чихнул. Высморкался и продолжил спор с Риардоном:

– Он просто хотел узнать время, потому и спросил у бармена о часах.

– Кто сходит с ума? А зачем он спрашивал о телевизоре и радио?

– А при чем здесь радио и телевизор?

– Дон, очнись и перестань валять дурака. Крокер искал заведение без телевизора и без радио, чтобы не погореть со своим спектаклем на тему "мне пора идти, уже половина девятого".

– Ну а если бы у бармена на руке случайно оказались часы? – Дондеро не скрывал скептицизма.

– Ну и что? Тогда у нас был бы просто спор, чьи часы идут точнее. А против точного времени по радио возразить было бы нечего. Как ты думаешь, какого бы ещё черта он выспрашивал, есть ли у них телевизор? Или радио?

Они свернули на Девятую и Дондеро взглянул на часы на щитке приборов.

– Мне кажется, на свидание мы уже опаздываем, – сменил он тему разговора.

– Я хочу ещё раз заехать на место происшествия. Мне кажется, что именно там есть что-то, о чем я никак не могу вспомнить. И, кроме того, тебе тоже полезно увидеть его собственными глазами. Через пару минут мы будем на месте.

Он взглянул на Дондеро и от всего сердца рассмеялся.

– Не делай страдальческое лицо. Мы, правда, уже не успеем принять душ и переодеться, но ведь не обязательно идти в роскошный ресторан. Можем заглянуть к Тони или съездить в ресторан на набережной.

– Или вернуться в тот гадюшник, – с ухмылкой подхватил дондеро. – Если верно рассчитаем время и успеем до появления портовых грузчиков, то выпьем по чашечке кофе. Кто знает? А вдруг наш приятель действительно хороший повар?

– Придется поверить ему на слово, – ответил Риардон и уже серьезно продолжил: – Ты так и не ответил на мой вопрос, почему же Крокер выбрал именно это место без радио и телевизора?

– Ну, может быть, он просто не хотел, чтобы ему мешал шум?

– Это доказывакт, что он лгал, когла речь шла о времени происшествия, и для этого должна существовать чертовски серьезная причина. Ему понадобились минимум пятнадцать минут до звонка в полицию. Зачем? Где он был эту четверть часа? Что делал? Из закусочной до места происшествия езды минуты четыре, не болььше.

Он иронически взглянул на Дондеро.

– Раз ты умеешь найти объяснение поступкам Крокера, объясни мне и это.

– Это элементарно, – Дондеро не сдавался. – Заехал на колонку заправиться.

– В машине всего четверть бака, – напомнил Риардон.

– Ну, значит он где-то остановился и пошел в туалет. Думаешь, в суде его заставят все так подробно объяснять? Ты до сих пор не можешь доказать, что он знал убитого, и найти хоть какой-то повод для убийства.

– Разумеется, он его знал. И имел повод для убийства. Он же не сумасшедший. – Риардон нахмурился. – Только нам до сих пор ничего не удалось найти.

Свернув на Индиана-стрит он остановился у тротуара. Включил дальний свет, улица перед ними выглядела как и прошлой ночью. В темноте виднелись только глухие стены складов да пустынные тротуары. Риардон обернулся к Дондеро.

– Это случилось здесь. Звонил он из той будки. Хочешь выйти и посмотреть?

– Зачем? – Дондеро покачал головой. – Если Фрэнк Уикинс осмотрел место происшествия через несколько минут после аварии, зачем мне теперь тратить время и разыгрывать из себя Христофора Колумба или Шерлока Холмса?

Он сочувственно взглянул на начальника. Лейтенант всматривался в сгущавшиеся сумерки. В его сосредоточенности чувствовалось отчаянное напряжение.

– Ты что-нибудь заметил, Джим, что может нам помочь?

Риардон сдался.

– Нет. – Он вдруг повернулся на сиденьи и упорно, горячо взглянул на Дондеро. – Дон, ты ведь слышал того парня в автомагазине. Пару минут назад разговаривал с барменом в забегаловке. Что ты обо всем этом думаешь? Неужели тебе тоже кажется, что я высасываю всю историю из пальца?

Дондеро на миг заколебался, прежде чем ответить, ведь отвечать нужно было совершенно честно. Джим Риардон был не только его начальником, он был его близким другом.

– Джим, – медленно начал он, – если ты что-то придумываешь, то всегда не без причины. Ты никогда ничего не делал зря, думаю так и в этом случае. Допустим, что все, о чем мы слышали, может быть объяснено по-разному, в том числе и по-твоему. Но попробовав сыграть роль адвоката противоположной стороны, я убедился, что в этой истории ты можешь идти по ложному пути. Я уже видел случаи, когда ты совершал ошибки, но никогда не был близок к такой серьезной, как эта.

Он замялся. Лицо Риардона теперь напоминало маску. Дондеол вздохнул.

– Но одно я тебе, Джим, скажу – при нынешнем состоянии дел нам не в чем обвинить Крокера.

Риардон глубоко вздохнул.

– Наверное ты прав. Разумеется, прав. Но прав и я. В этом вся проблема.

Он почувствовал на плече руку Дона.

– Джим…

– Ну что?

– Я только хочу сказать… – Дондеро снова запнулся, но потом продолжил. – Последние двадцать четыре часа ты не думал ни о чем, кроме этого случая. Сечас мы все пойдем в ресторан, чтобы поужинать и немного отдохнуть. Но если весь вечер будем пережёвывать этот случай, никто из нас не отдохнет. По крайней мере не Пенни. Давай не будем говорить о Бобе Куке и Крокере, об убийствах, авариях и вообще о полиции. Хоть сегодня вечером. Попробуем хорошо отдохнуть и развлечься, по крайне мере насколько сумеем в нынешних обстоятельствах.

– Это хорошая мысль, – спокойно ответил Риардон и неожиданно рассмеялся. Переключил скорость, добавил газу и направился к бульваоу Марипоза, к ближайшему въезду на эстакаду. Теперь настроение у него было куда лучше, чем весь день.

– В одном я уверен – Джейн будет решительно"за"!