Текст книги "Умереть в Сан-Франциско "

Автор книги: Роберт Ллойд Фиш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

ГЛАВА 3

Вторник, 21.15

Лундал ждал его у проходной – неповоротливый мужчина намного выше лейтенанта, с густыми бровями и черными волосами, на вид не знавшими расчёски. Как обычно, казалось, что ему не мешает побриться, и так оно и было. Ему было чуть больше тридцати, но выглядел он гораздо старше. Кивнув друг другу, они быстро вышли наружу и сбежали по лестнице. Джип Риардона стоял в толпе машин перед Дворцом юстиции, где стоянка машин была категорически запрещена. Торопливо уселись, захлопнули дверцы и помчались по Брайант-стрит по направлению к Шестой, оставляя за собой клубы дыма.

Лундал вынул пачку сигарет, закурил и предложил лейтенанту. Тот покачал головой. Лундалл, выбросив спичку, покосился на начальника.

– К чему такая спешка?

– Кто-то шагнул на мостовую прямо перед автомобилем, – сказал Риардон, – и, весьма возможно, теперь мертв.

– А водитель скрылся?

– Нет, позвонил нам. Он, конечно, не в восторге, но ждет у машины.

Лундал нахмурился.

– Но ведь это обычное дело о наезде, чего же мы вмешиваемся? Это дело ребят из транспортного отдела.

– Длинная история, сейчас не до нее. – Он помолчал. – Я думал, вы с Дондеро поспорили, кто дольше продержится без курева?

– Он выиграл, – осклабился Лундал. – Я сдался. Нет у меня силы воли. – Стряхнул пепел в открытое окно. – А что с этим парнем, тормоза отказали?

– Понятия не имею.

Лейтенант умолк, как будто сыт уже был этим разговором по горло, нажал на газ и подумал, что обычное дело о наезде – не так плохо, можно будет повесить его на шею первому же патрульному экипажу, а потом придумать, что рассказывать утром капитану Тауэру.

Взглянул на светящийся овал часов на приборной доске: сукияки уже разогревается на хибати, кланяющиеся официантки переворачивают мясо и мешают зелень быстрыми и ловкими движениями палочек, все сказочно пахнет, а Джейн как раз наливает себе и своему спутнику в маленькие чашечки саке.

С большим трудом прогнал он эту картину. И к тому же вспомнил, как давно не ел. Почему он не остался на совещании и не держал язык за зубами? А ведь думал, что эта служба, как и годы, проведенные на флоте, навсегда отучили его гоняться за работой, к тому же чужой… Нет, ничему его жизнь не научила.

Проехал Тауншенд, свернул на Канзас-стрит и направился к бульвару Марипоза; ехал все быстрее и ломал голову, почему каждая улица в Сан-Франциско, по которой ему надо проехать, всегда с односторонним движением, и причем в противоположную сторону…

***

Вторник, 21.30

Джип свернул с Марипозо на юг, на Индиан-стрит, и у Восемнадцатой притормозил. Квартал, который они миновали, как и следующий перед ними, составляли ряды складов с запертыми воротами и темными окнами, кое-где перед ними стояли оставленные на ночь грузовики и весь район в это время обычно был погружен во тьму и тишину. Но сейчас улицу перед ними освещали фары "скорой помощи", стоящей посреди квартала, и к тому же передние фонари большого автомобиля, стоявшего чуть дальше с колесами, вывернутыми к тротуару.

Когда Риардон тормозил у перекрестка на Восемнадцатой, он заметил огни в ковше грузового порта, где невзирая на позднее время шла погрузка в ослепительном свете прожекторов, установленных на верхушках корабельных мачт и ещё выше на гигантских портальных кранах. Залив позади них казался холодным и черным, а за ним тускло мерцали огни Аламейды.

– Ну, хоть зевак разгонять не придется, – сказал Риардон.

Объехав "скорую", он стал так, чтобы фары лучше освещали место происшествия. Вышел и вместе с Лундалом перешел улицу. В нескольких шагах от телеграфного столба у тротуара стоял старомодный черный "бьюик" и в лучах его фар видна была скорченная фигура. Тело лежало на спине, странно скрученное, с ногами, согнутыми под немыслимым углом. Голову кто-то прикрыл носовым платком. Два медика в белых халатах курили и тихо беседовали, небрежно опершись на багажник. Заметив Риардона, пошли ему навстречу. Старшего из них Риардон узнал.

– Привет, Дэнни.

– Добрый вечер, лейтенант.

Дэнни было за пятьдесят, он успел поседеть в суете муниципального здравоохранения. На мертвое тело смотрел, сожалея о бренности нашего мира: за эти годы повидал смерть во всех мыслимых её проявлениях, но так к ней и не привык.

– Он мертв. Судя по всему, погиб мгновенно. Но мы его не трогали до вашего приезда.

– Хорошо. Патрульная машина будет здесь с минуты на минуту, как только освободится. – Риардон взглянул на мертвого. – Кто прикрыл ему лицо?

– Я. Но ни к чему не прикасался. – И добавил как бы в оправдание: – Не знаю почему, но я подумал, вдруг мимо поедет кто-нибудь с детьми…

– Дети сегодня и не такое видали, – заметил Риардон. – Но я только спросил. Кто он?

– Не знаю. Мне приказано ждать вас, и я решил, что дело по части отдела убийств. Хотя мне здесь все кажется очевидным. – Испытующе взглянул на лейтенанта. – Или есть что-то подозрительное?

– Нет, по крайней мере я ни о чем не знаю, – ответил Риардон, присев возле трупа. У него появилось предчувствие, что над тем, как он напросился на дорожное происшествие, завтра будут потешаться на всех этажах Дворца юстиции.

Лундал и Дэнни молча стояли в стороне. Лицо, открывшееся под платком, равнодушно смотрело в их сторону. Мужчина был довольно молод и хорошо одет. Густые усы скрывали разбитый рот, но с одной стороны от усов тянулась полоса содранной кожи, пересекавшая гладкую щеку. Несмотря на шрам, это было очень красивое лицо, в выражении которого ничто не напоминало о жестокой смерти. Шея погибшего была неестественно свернута набок, костюм смят и стянут на одну сторону, словно тело скручивала гигантская рука. Из уголка рта симметрично со шрамом вытекала струйка крови; на коже она уже подсохла темной корочкой.

Риардон вздохнул.

– Где шофер?

– В машине.

Риардон оглянулся. Из темного нутра "бьюика" на него смотрело смертельно бледное лицо.

– Приведите его сюда, Стэн.

Лундал отбросил сигарету, подошёл к машине и открыл дверь. После минутной заминки Крокер вылез. Он был высокий, худой, довольно интересный, хотя в тот момент заметить это было нелегко. Челюсти его были крепко сжаты, ему явно совсем не нравилось приближаться к мёртвому. Упорно смотрел в сторону и разговаривал с лейтенантом, не глядя на труп и упершись взглядом в бампер автомобиля. Кулаки его нервно сжимались и разжимались.

– Это несчастный случай, – сказал он. Голос от повторения этих слов звучал глухо. – Я всем это говорю, но никто меня не слушает. Это несчастный случай. Он шагнул с тротуара не глядя.

Чувствовалось, что он понимал безнадежность пробиться к равнодушным лицам вокруг.

– Это не моя вина. Я мог вообще не останавливаться. Нужно было ехать дальше.

– Почему? – Риардон смерил его тяжелым взглядом. – Вы хотели бы схлопотать от пяти до десяти лет? Думаете, наезд – это не преступление? – Недовольно покачав головой, сменил тему разговора. – Вы его знаете? Видели когда-нибудь раньше?

– Раньше? Откуда? Я съел в закусочной на Арми-стрит бутерброд, выпил кофе и спокойно ехал домой…

– Если вы на него не смотрите, – спокойно перебил его Риардон, – то откуда знаете, что не видели его раньше?

– Я… Я видел достаточно…

– Ну так взгляните ещё раз. Сделайте это здесь, ибо в морге зрелище будет покруче.

Крокер закрыл глаза, потом открыл их и с явным усилием взглянул на застывшее лицо, помеченное только струйкой засыхающей крови.

– Нет, никогда раньше его не видел.

– Ладно, успокойтесь.

Риардон снова накрыл безмятежное лицо платком и встал.

– Мы заберем с собой вас и вашу машину. И ещё я хочу взглянуть на ваши документы. Права, пожалуйста.

– Ради Бога.

Крокер вынул бумажник из заднего кармана брюк т подал его лейтенанту.

– Только права, пожалуйста.

Крокер был явно удивлен. Отделили права от остальных бумаг и передал их. Риардон рассмотрел документ в свет фар и засунул его в карман.

– Стэн, как с регистрационной картой?

Лундал кивнул и заглянул внутрь машины. Включил свет на приборной доске, просмотрел карточку на пульте и выпрямился.

– Совпадает. Ральф Крокер.

Риардон повернулся к мужчине.

– Еще документы?

Крокер молча порылся в бумажнике и подал лейтенанту две квитанции и кредитную карту местного магазина.

– Ладно. Еще, пожалуйста…

На углу появмлась полицейская машина с мигалкой.

– Патруль, лейтенант.

– Вижу. Ладно, Стэн. Когда они закончат с машиной, заберите Крокера и машину в управление и ждите, пока я не приеду или не передам распоряжения. Машину отправьте в гараж. – Он ехидно улыбнулся. – Там она составит прекрасную компанию "паккарду" тридцать пятого года, с которым никак не расстанется наше начальство.

Отведя сержанта в сторону, тихо приказал:

– Не оставляйте его одного и не забудьте сводить в лабораторию, пусть подует в трубочку. Говорит, что ехал из закусочной, но это наверняка был бар.

– Вид у него совершенно трезвый, но после такой встряски протрезвеет кто угодно, – заметил Лундал. – Ладно, сделаю.

– Это все. – Риардон обернулся к санитарам. – Дэнни, как только патрульные закончат, увозите.

– Будет сделано, лейтенант.

От патрульной машины к ним уже шел сержант Уилкинс, плотный мужчина средних лет; ещё работая в пешем патруле, однажды он хотел задержать пьяницу, который избивал свою жену, но жена схватила бутылку и проломила ему переносицу. С того времени Уилкинс говорил слегка в нос и выглядел так, словно все время презрительно морщится. В действительности, как хорошо знал Риардон, Уилкинс был одним из самых добродушных и старательных полицейских.

Уилкинс казался несколько удивленным.

– Привет, Джим. Мне сообщили, что здесь несчастный случай. Или тебя после обеда перевели в дорожный отдел?

– Привет, Фрэнк, – усмехнулся Риардон. – Завтра во Дворце юстиции тебе все растолкуют, и ещё приврут. Чувствую, что после сегодняшнего вечера капитан Тауэр и в самом деле пошлет меня регулировать движение. Он уж найдет, на чем отыграться.

На миг взглянул на погибшего, потом опять повернулся к Уилкинсону.

– Судя по всему, человек шагнул с тротуара прямо под этот старый "бьюик", а шофер не успел затормозить.

– Кто он?

– Я не занимался его карманами. Когда закончишь, Лундал отвезет машину и шофера в управление. Но на документы погибшего я бы взглянул. Раз уж мне досталось дело о наезде, займусь им всерьез.

Уилкинс удивился ещё больше.

– Подожди пять минут. Я сделаю пару снимков.

– Некогда, я спешу.

– Ладно, принесу тебе в кабинет копию протокола и оставлю на столе. Ничего, Джим, – осклабился он, – может, у дорожников тебе ещё понравится!

Он обернулся к своему напарнику.

– Займись, Вилли, вначале покойником, чтобы Дэнни мог его забрать. Тогда освободится место для съёмок тормозного следа.

Риардон вернулся к джипу. Пока Уилкинс вернется в управление, у него есть немного времени, да и крокеру не вредно подумать, что нужно делать, если сел за руль. А он сможет вернуться в "Литл Токио" и попытаться поднять Джейн настроение. Чувствовал, что весельем там и не пахнет, хотя и не сомневался, что Дондеро сделает все от него зависящее.

Свернул с Восемнадцатой улицы на Третью, миновал доки, мост над Берри, свернул вправо на Эмбаркадеро, потом влево и когда оказался на широкой, почти пустой набережной, поддал газу. Как всегда, тут матово сверкали под фонарями целые стаи машин, оставленных на ночь перед белыми воротами причалов. Пересек железнодорожные пути и проехал между опорами надземки. У причалов сгрудились гигантские корабли, которые возвышались перед ним как горы. На мгновение у Риардона мелькнула мысль, что среди них и судно, за которым наблюдали они с джейн. Он её тут же отогнал – слишком уж ярко напомнила, какой дивный был день до самого звонка Дондеро.

Свернул с Эмбаркадеро на углу Джефферсон-стрит, миновал крикливые огни Рыбной пристани и свернул к тротуару у японского ресторана. Мистер Ногучи молча смотрел на него из-за целой охапки книжечек меню и медленно качал головой. Выглядел он весьма печально.

Риардон взглянул на столик в углу. За ним никого не было. Нахмурившись, удивленно взглянул на часы.

– Уже ушли? Но почему так рано?

Мистер Ногучи погрустнел ещё больше.

– Они не ужинали. Выпили по рюмочке и ушли. Ваша дама сказала… – он в отчаянии умолк; ему казалось невозможным, что кто-то вообще мог произнести подобное, особенно в "Литл Токио", но правда есть правда…

– Что она сказала?

Мистер Ногучи обреченно пожал плечами и наконец произнес эти ужасные слова:

– Она сказал, что у неё нет аппетита.

– Давно ушли?

Мистер Ногучи сосредоточенно наморщил лоб, потом обратился за помощью к часам на стене.

– Полчаса? Минут сорок.

– Я позвоню.

Риардон подошел к стойке и снял трубку. Ответили сразу же.

– Алло?

– Джейн? Это Джим. Я…

– Ты меня извини, Джим, но не трать время на оправдания. Я очень устала, и завтра напряженный день. Да и у тебя, разумеется, полно работы…

– Черт возьми, Джейн, я тебя не понимаю.

Риардон героически сдержался, чтобы не заорать, хотя японец тактично делал вид, что ничего не слышит.

– Меня вызвали в управление на совещание! Это случается не первый раз, что я задержался на часок.

Голос Джейн стал тверже.

– Ты ушел с совещания, потому что напросился на происшествие. Дорожное происшествие. Это вообще не твое дело, и ты это знаешь. И задержался совсем не на час, о чем тебе прекрасно известно. – Она на мгновение умолкла. У Риардона не было слов. – Ну что, лейтенант? Язык отсох, что ли?

– Откуда ты знаешь?

– Как я узнала, что ты занялся наездом и притом добровольно, ибо это не твоя специальность? – в её голосе звучала горечь. – Потому что я как дура думала, что ты захочешь вернуться и побыть со мной, и когда пришел сержант Дондеро, попросила его позвонить и передать тебе, что я буду ждать, если даже тебе придется задержаться. А ему сказали, что соединить с тобой не могут, потому что ты на происшествии. И сказали…

– К черту! Мне совершенно ясно, что ему сказали. Но ты ничего не поняла. Все было не так!

– Прошу тебя, Джимии! Не надо ссориться! Я устала.

– Но я и не хочу ссориться.

– Сегодня днем нам было так хорошо, – сказала Джейн, – не надо все портить глупыми отговорками. Любовью мы уже насытились, правда, вечером собирались поужинать вместе, но если тебе подвернулся интересный случай… Я все понимаю. Правда.

– Интересный случай! Какой-то болван Бог весть где прыгнул с тротуара под машину – и готово. Интересный случай! Джейн, давай я тебе все объясню.

– В другой раз, Джим, пожалуйста. Почему я должна повторять, что устала? И что завтра у меня действительно тяжелый день? Спокойной ночи.

Трубка тихо легла на аппарат.

– Джейн! Вот проклятье! – Риардон мгновенье смотрел на телефон, потом, сердито нахмурившись, набрал другой номер.

В телефоне послышался голос, и Риардон заорал так, что японец совсем спрятался за своими бумагами.

– Дон!?

– Я.

– Ты мне можешь объяснить, за каким чертом нужно было трепаться Джейн, что я смылся с совещания на происшествие?

На другом конце провода сержант Дондеро отодвинул от уха трубку и огорченно посмотрел на нее. По его мнению, вопрос был излишним.

– Но ведь все так и было?

– А зачем было болтать?

– Потому что твоя Джейн собиралась ждать тебя, и пока ты не соизволишь вернуться, не приступала к ужину. Что я должен был делать? Ждать еду до утра? – Голос его был полон ядовитого сарказма. – И вообще, лейтенант, в чем дело? Мне обещали ужин, а я только отвез твою даму домой, вернулся, и знаешь, чем занимаюсь?

Риардон вздохнул:

– Ну, чем же ты занимаешься?

– Я рад, что тебе это интересно. Жую кусок хлеба с сыром, – это все, что у меня есть, а я к тому же ненавижу сыр, и понятия не имею, зачем его купил. А теперь скажи мне, чего ты взбесился?

Риардон только вздохнул и положил трубку.

ГЛАВА 4

Вторник, 22.45

Когда лейтенант Риардон вернулся в управление, Лундал уже поджидал его в приемной. Через открытую дверь в кабинет был виден Крокер, уныло сидевший у пустого письменного стола. Напряженное лицо было повернуто к прошлогоднему календарю на противоположной стене, которого он явно не видел. Риардон был немало удивлен: девица, позировавшая для календаря, могла бы оскорбиться таким пренебрежением.

– Хотел позвонить адвокату, – доложил Лундал. – Я предложил ему дождаться вашего прихода. Тем более понятия не имею, что адвокату говорить. Да, – припомнил вдруг Лундал, – мы заставили его подышать в трубку, Уилкинс это устроил. Результат отрицательный. Так что я не занес в протокол наличие алкоголя.

Риардон кивнул и вошел в комнату. Крокер повернулся на стуле и раздраженно выпрямился, показывая, что его терпение уже кончилось.

– Лейтенант, что все это значит? Этот ваш тип мне не дает позвонить адвокату.

Риардон снял куртку, повесил её на дверь и устало опустился на стул. Передвинул кобуру, вынул из кармана и внимательно просмотрел водительские права, бросил их на стол и взглянул в возмущенное лицо задержанного.

– У вас есть полное право позвонить адвокату. Если хотите его пригласить – пожалуйста. Но если хотите послушать моего совета, лучше не протестуйте и проведите ночь здесь. Вызовете его утром, ведь все равно под залог вас может отпустить только судья, а тут ночью его, разумеется, нет. Завтра в два часа в городской суд – это внизу на втором этаже – можете пригласить сколько угодно адвокатов, но до этого… – выразительно пожав плечами, он замолчал.

Крокер в ужасе уставился на него.

– Залог? Какой залог? Речь идет о несчастном случае, лейтенант. Какой-то посторонний, наверняка пьяный, прыгает мне под машину – и я за решеткой! Говорю вам, что я ни при чем. Почему я должен идти под арест, или быть выпущен под залог?

– Потому что вы убили человека, умышленно или нет, – напрямую ответил Риардон. – Вы лишили его жизни и пока никто не знает, как это произошло.

Движением руки он остановил поток возражений.

– Вообще говоря, вас можно было бы арестовать по подозрению в убийстве, и если будете скандалить, я так и сделаю. Можете вызвать адвоката, хоть дюжину адвокатов, но ночь вы проведете здесь. Вам это ясно? Я пытаюсь вам помочь, но если собираетесь качать права – дело ваше.

Он толкнул телефон в сторону Крокера. Бедняга дернулся к нему, на мгновение заколебался, потом убрал руку. Риардон выждал, потом за шнур оттащил аппарат обратно.

– Хотите позвонить кому-нибудь еще? Вашей жене? Семье? Кому-то, кто вас ждет? Вам никто не запрещает пользоваться телефоном.

– Не хочу, – тупо ответил Крокер. – У меня нет семьи.

Риардон внимательно взглянул на него.

– Я хочу задать вам несколько вопросов, если не возражаете, а потом советую отдохнуть. Завтра все выяснится. Согласны?

Крокер вздохнул.

– Я рассказал вашему коллеге все, что нужно было для протокола.

– Конечно, кое-что придется повторить, но что-нибудь и я от вас узнаю. Начнем?

Крокер кивнул. Риардон откинулся на спинку кресла, а Лундал сел верхом на жесткий стул у стола напротив Крокера. Риардон раскрыл блокнот.

– Вначале – где вы живете?

– Пансион "Мартиника" на Второй между Гаррисон-стрит и Фолсом-стрит.

– Давно?

Крокер пожал плечами:

– Около года. А что?

– Ничего. Не удивляйтесь моим вопросам, лучше просто отвечайте на них. Где работаете?

– Сейчас не работаю.

– Чем занимались, когда работали?

– Был коммивояжером.

– Понятно. – Риардон немного помолчал, потом вздохнул. – Вы говорили, что пили кофе на Арми-стрит. Помните точно, где это было?

– Разумеется, помню. Это закусочная неподалеку от Миссури-стрит. Оттуда я ушел ровно в полдевятого, помню что посмотрел на часы. Потом я свернул на Индиана-стрит и этот человек… – Он умолк. – Кстати, я позвонил сразу, как только увидел будку, не прошло и пяти минут, как вышел из закусочной.

Вид у него был кислый. Добавил:

– Там неподалеку был полицейский.

Риардон затянулся, выпустил клуб дыма и продолжил:

– Как вы попали на Арми-стрит?

Крокер казался удивленным.

– Но ведь где-то надо поесть? А у меня там знакомый бармен. С ним можно неплохо поболтать, а это не часто удается.

Тут он вспомнил ещё кое о чем:

– Надолго вы задержите мою машину? Я не могу разъезжать на такси.

– Ее должны осмотреть в техническом отделе, но это не займет много времени, – ответил Риардон и вздохнул, смяв сигарету. Лундал приподнял бровь, не одобряя такого перевода добра.

"О чем ещё можно спросить? Я устал, – подумал Риардон, – и к тому же есть хочется."

Заметив, что Крокер ждет, следующий вопрос задал не задумываясь.

– Итак, вы были наверху на Арми-стрит возле Миссури-стрит и направлялись на Вторую, между Гаррисон-стрит и Фолсом-стрит. Так?

– Да, верно.

– Тогда почему вы не поехали по объездной? Достаточно было подняться на квартал по Арми-стрит и свернуть на нее. Добрались бы на угол Брайант-стрит и Четвертой и были бы практически дома.

Риардон ещё не договорил, но уже озадаченно наморщил лоб. Вопрос получился хитрее, чем он задумал.

Крокер завертел головой.

– Я никогда не езжу по объездной, лейтенант. Я не гоню, как другие на ней, и не могу себе позволить попасть в аварию.

Он заметил, что в нынешних обстоятельствах слова его звучат неуместно, но поправляться не стал.

– Я выбираю нормальные улицы. До сегодняшнего вечера на машине не было ни царапины.

Лундал наклонился к нему.

– Но вы могли ехать вниз по Арми-стрит на Айова-стрит и оттуда – по новой эстакаде. Так вы попали бы прямо к Марипозо, а там уже и движения почти нет. И полпути домой сэкономили бы.

Крокер повернулся к новому мучителю.

– Я вам уже говорил. Я не езжу по скоростным трассам. Если вас это интересует, я водитель не из лучших, да и машина у меня совсем старая.

– Верно, – пробормотал Лундал и отвернулся.

Риардон подавил зевок. Попытался придумать следующие вопросы, но в голову ничего не лезло.

– Тогда на сегодня все, мистер Крокер.

Крокер облегченно вздохнул и послушно встал. Лундал поднялся со стула и обошел письменный стол.

– Мы можем отправить его в одну из камер для задержанных. Они не заперты.

– Ладно, – согласился Крокер. Он был настолько усталым и сломленным трагическими событиями последних часов, что даже не возражал. Они ушли.

Сержант Уилкинс посмотрел им вслед, потом вошел в комнату. Риардон, покачиваясь в кресле, обернулся к нему.

– Ну и что?

Уилкинс улыбнулся.

– Мне кажется, ты и вправду хочешь загреметь к транспортникам, ибо здесь нет ничего общего с убийством. Все за то, что он не врет. Тормозной след типичен для наезда. Освещение на улице плохое, а кроме того, фары старого "бьюика" светят немного влево. Значит, человек, который не глядя шагнет с тротуара, да ещё в темной одежде… – Он недовольно покачал головой. – Это одна из великих тайн жизни – или смерти – которую я никогда не пойму: почему люди думают, что водитель должен их видеть, если они видят его.

– Он мог быть пьян?

Уилкинс покачал головой.

– Нет никаких признаков. Можно, конечно, сделать анализ крови, если ты думаешь, что это важно, но, по-моему, шофер здесь ни при чем.

– Ты прав, – согласился Риардон.

– Но одно мне кажется странным, – заколебался Уилкинс.

– Что-что?

– Ну, этот погибший парень. У него в кошельке было восемнадцать долларов – ничего особенного, нормально – но ни бумажника, ни каких-либо документов.

– Не может быть.

– Может. Никакого бумажника, никаких документов, визиток, квитанций, вообще ничего, на чем могло быть его имя. Зарегистрировали его как неизвестного.

– Что у него было, кроме денег?

– Платок, какие-то ключи – не от машины, по крайней мере не от американской машины, скорее похожи на ключи от дверного замка – ну и около доллара мелочью. И кое-какие мелочи в карманах. В протоколе все это есть.

– Мелочи?

– Ничего интересного. Посмотри в протоколе.

Риардон нахмурился.

– Никаких документов… – Взглянул на Уилкинса. – Отпечатки пальцев сняли?

– Я – нет, но их все равно снимут в морге. – Посмотрел на часы. – Если не сейчас, то завтра утром.

– А где машина?

– В гараже внизу, но заняться некому. Посмотрим её утром, но не представляю, что ты хочешь найти. Эти старые "бьюики" как броневики. Представь себе, на бампере ниаких следов и капот целёхонек. А фары? Ты же сам видел. Ни царапинки, не то что разбитых стёкол. – Вздохнул. – Куда там, сегодня таких машин не делают. Вон моя – зацепишь ветку и в двери дырка.

Он оглянулся.

– Пока не забыл, где наш подопечный? Мне надо с ним пообщаться минутку, чтобы закончить протокол.

– Но ведь он все рассказал прямо на месте.

– Ну, он не знал того, кто придумал формуляр протокола о дорожном происшествии. Я их заполняю уже пятнадцать лет, но никогда ещё не сумел с первого раза правильно заполнить все графы. Один вопрос там спрятан в другом, серьезно, один в другом.

Риардон улыбнулся вместе с ним.

– Он наверху, на пятом этаже, в городской тюрьме, в отделении предварительного содержания, но не заперт.

– Не буду его лишний раз беспокоить. Лично мне этого беднягу жалко. Заполню эти чертовы формуляры потом. Скоро будут готовы снимки. Все копии я оставлю тебе на столе. Кто знает, может завтра ты будешь уже у нас, в транспортном.

– Накаркаешь, – буркнул Риардон. – Ну, спасибо.

– За что? – и Уилкинс ушел.

Риардон перестал улыбаться, погасил свет, вышел и закрыл за собой двери.

На лестнице встретил капитана Тауэра.

– Глядите, Джим! – сказал капитан утрированно дружеским тоном.

– Это до сих пор шло совещание? – удивился, поздоровавшись, Риардон.

– Совещание? Откуда! Оно кончилось через пару минут после вашего ухода. Кстати, как вам нравится в траспортном отделе?

– Капитан, но никого не было под руками!

Капитан Тауэр внимательно посмотрел на него, потом улыбнулся.

– Джим, настанет день, когда ваши шуточки вас погубят. Зачем вы это сделали? Вы ведь не знали, о чем идет речь.

– С меня хватило, что там не читали лекции. – Он покачал головой. Мне стыдно, капитан, но я за это уже наказан.

– Почему? Попалась грязная работа?

– Нет, – ответил Риардон. – Обычное дорожное происшествие. Мужчина шагнул с тротуара перед машиной и погиб. Но я из-за этого поругался с Джейн.

Капитан Тауэр усмехнулся.

– Вы часто ссоритесь, а? – Покачал головой. – Джим, почему вы наконец не дадите ей возможность сделать из вас солидного мужчину?

– Одна из причин в том, что Джейн со мной не разговаривает. Но у неё есть и более весомая: не считает, что муж-полицейский – это идеал по гроб жизни.

Он торопливо сменил тему разговора.

– Что касается этого наезда…

– Да?

– Кое-что мне там не нравится.

Капитан Тауэр внимательно взглянул на него. Лейтенант Риардон относился к его лучшим сотрудникам, был инициативен, любил свое дело, капитан его уважал. Случалось, правда, что лейтенант, как сегодня, нарушал инструкции, но потом умел исправить свои заскоки, и капитан не верил, что это просто везение.

– Что вы имеете ввиду? – Заметив колебания подчиненного, добавил: – Не хотите присесть на минутку и обсудить?

– Если вы не против, – Риардон провел капитана в кабинет, зажег свет и сел за письменный стол. За окном сияли огни ночного Сан-Франциско, которые вились по холмам как нити сверкающего жемчуга.

Капитан Тауэр уселся в кресло, стоявшее перед столом, и выжидательно посмотрел на него.

– Во-первых, – начал Риардон, – у покойного не оказалось никаких документов. Были деньги, ключи и всякие мелочи, которые носят в карманах, но не было бумажника. И вообще ничего с его именем.

– Что до этого, – задумчиво заметил капитан, – то могу хорошо представить себе по крайней мере одну ситуацию, когда человек может быть без документов. Вам никогда не случалось выскочить из дому на минутку за газетами или сигаретами, и не взять с собой бумажник, особенно если в кармане были мелкие деньги, как у него?

– Если честно, то не случалось, – спокойно ответил Риардон. – У меня в бумажнике жетон и удостоверение. И сомневаюсь, что такое случалось с вами. Но мог бы вас понять, если бы несчастье произошло не на Индиана-стрит, возле Восемнадцатой, рядом с доками. А это очень далеко от людных мест – там нет жилых домов. И нигде никаких магазинов. А судя по тому, как этот человек был одет, я сказал бы, что он вышел в город поразвлечься.

Риардон нахмурился.

– И вот что важно. У него было восемнадцать долларов с мелочью. На это не разгуляешься.

– Тогда он не собирался развлекаться. Что ещё вам не нравится?

– Знаете, Ральф Крокер – шофер – был в ресторане на Арми-стрит, а оттуда ехал в пансион "Мартиника" на Второй между Гаррисон-стрит и Фолсом-стрит. Оттуда объездная дорога ведет прямо к дому, но нет, он отправился по темным закоулкам вокруг доков, где сплошные ухабы, ремонты и объезды. Я спросил его, почему, а он мне ответил, что боится ездить по скоростным дорогам.

– Этого многие боятся, – заметил капитан.

– Но в это время там практически пусто. Мне это показалось странным. И ещё одно: когда я сказал ему, что остается на ночь в камере и что адвоката сможет вызвать только в суд завтра утром – он с этим согласился. И даже не позвонил адвокату.

Риардон наклонился вперед, внимательно наблюдая за реакцией капитана.

– Это кажется мне существенным. Очень существенным. Я не служу в полиции и вполовину так долго, как многие другие, но достаточно, чтобы знать, что каждый попавший в дорожное происшествие – особенно со смертельным исходом – тут же вызывает подмогу, и ему все равно, ночь-не ночь. Но Крокер без слов дал себя уговорить.

– Вы посадили его за решетку?

– Нет. Как я уже сказал, Крокер находится в незапертой камере. Проведет эту ночь как наш гость.

– Кто был в патрульной машине?

– Фрэнк Уилкинс. Сержант Уилкинс.

– Отличный работник. Удалось ему найти доказательства, достаточные, чтобы усомниться в версии несчастного случая? – Капитан сделал мноогозначительную паузу. – Иными словами, довод для подключения к делу нашего отдела?

– Нет. Наоборот, Фрэнк убежден, что дело в несчастном случае.

– У вас есть причины не соглашаться с этим?

Риардон мгновение колебался, потом покачал головой.

– Только то, о чем я вам рассказал.

Капитан Тауэр встал.

– В таком случае, Джим, я приказываю вам отпустить этого человека и передать материалы в транспортный отдел. Завтра утром он предстанет перед судом, и остальное уже их дело. Капитан Кларк из транспортного отдела будет и так уже зол, что вы суете нос в их епархию, но это ничего. Человек отправлен в камеру без обвинения, причем полиция сама утверждает, что речь идет о несчастном случае – это именно тот род паблисити, который не нужен отделу убийств. Особенно в эти дни.

– Хорошо, капитан. Но я хотел бы осмотреть этот чертов "бьюик".

– Вы имеете ввиду машину Крокера? Разве Уилкинс не осмотрел его?

– Сегодня ему было некогда. Но я хочу заняться этой машиной обстоятельно, а не просто бегло осмотреть. – Заметив испытующий взгляд капитана, слабо улыбнулся. – Нет, не знаю толком, зачем.