Текст книги "Дом, который построил Джек"

Автор книги: Роберт Линн Асприн

Соавторы: Линда Эванс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 29 страниц)

– Чего нужно? – не самым любезным тоном поинтересовалась она. – Уж не покупать ли чего? Свое-то платье, поди, не здесь брали, а?

Малькольм снял цилиндр.

– Доброе утро, мисс. Конечно, нет, вы весьма наблюдательны. Мы только надеялись, что вы смогли бы нам помочь. Мы кое-кого ищем.

– Голову-то мне не дурите, я сроду никого не закладывала, – буркнула девица.

Малькольм как бы невзначай извлек из кармана блестящий шиллинг.

– Джентльмены, которых мы разыскиваем, мисс, – иностранцы. Иностранные воры и мошенники. Они обманули вот эту молодую леди на значительную сумму денег, расплатившись фальшивыми банкнотами, да и меня изрядно подвели, отдав своими фальшивками выигрыш в карты неделю назад.

– Сделайте, грит, одолжение, мисс, – заговорила вдруг Марго совершенно незнакомым Скитеру голосом, – у меня, грит, мельче ничего не найдется, так я ему цельных четыре квида сдачи дала – больше, чем та бумага стоит, на которой он сам их напечатал, поганец.

Девица удивленно округлила глаза. То ли ист-эндский говор Марго, то ли правдоподобность поведанного ею рассказа, то ли обе эти причины вместе стали тому причиной, но от подозрительности не осталось и следа. Скитер выступил вперед, держа в руке одну из Голдиных банкнот.

– Моя фамилия Джексон, мэм, я из Америки. Я выслеживаю этих преступников от самого Нью-Йорка, где они подделывали доллары. Вот одна из их фальшивок. – Он поднял ассигнацию и подержал, чтобы девушка хорошенько ее разглядела, потом достал фотографии. – Вы не видели никого из этих людей?

Продавщица взяла толстые картонки с наклеенными на них отпечатками и внимательно всмотрелась в них по очереди.

– Нет, – произнесла она наконец. – Никаких таких ублюдков навроде этих не видела. Но я буду смотреть в оба, точно говорю. – Она вернула фотографии и банкноту и недобро усмехнулась. – Помяните мое слово, в оба буду смотреть.

Малькольм протянул ей маленькую белую карточку.

– Если вы увидите их, вы сможете найти меня по этому адресу. – Следом за карточкой он протянул ей шиллинг, который та поспешно убрала в карман вместе с карточкой Малькольма. Он снова надел цилиндр. – Всего вам хорошего, мисс.

Они попытали счастья в следующем магазинчике на Миддлсекс-стрит, потом в следующем и еще в одном. Каждый раз Малькольм заводил разговор, а потом в него вступал Скитер в роли американского сыщика. Так они прошли почти весь квартал, когда за их спиной послышался взволнованный голос:

– Мистер Мур, сэр! Погодите минутку, мистер! Они обернулись и увидели ту девушку, которую опрашивали первой на этой улице. Задыхаясь, бежала она им вслед, и у Скитера вдруг затеплилась робкая надежда.

– Эх, и рада же я, что вы еще не ушли! – выпалила она, догнав их. – Хозяйка только вошла – ясное дело, ее это магазин, а не мой, вот я ей и сказала то, что вы говорили. Ей кажется, может, она их знает, мистер.

Скитер возбужденно переглянулся с Марго.

– Ради Бога, позвольте нам поговорить с вашей хозяйкой, – сказал Малькольм.

Спустя минуту они уже показывали фотографии плотной пожилой даме с седыми волосами и плохими зубами.

– Он это, точно говорю, – заявила она, ткнув пальцем в фотографию Ноа Армстро. – В воскресенье дело было – ну, когда рынок-то на улице торгует. У Салли, у свояченицы моей, лоток здесь. Так она продала с пяток костюмов в воскресенье, а этот тип, он дал ей пятерку. А цена этой пятерке – грош, и тот ломаный, как платить пришлось. Помню я поганца этого, потому как стояла рядом с Салли, и уж как она радовалась, что цельную пятерку заработала. Очень ей деньги нужны были. Этот ублюдок, он ее до работного дома доведет, а она-то ведь вдова с самой с войны, и ни мужа, ни ребенка какого, в ее-то годы. Это я со своих доходов покупаю ей чего поесть, да за комнату заплатить в Лаймхаусе.

– Вы не помните ничего такого, что могло бы помочь нам найти его? Может, он говорил, где остановился?

– Не, не говорил, а то б я за ним копов послала.

– Дорогая леди, – произнес Малькольм, вынимая из бумажника две пятифунтовые бумажки. – Вы оказали нам неоценимую помощь. Прошу вас, проследите, чтобы ущерб, понесенный вашей свояченицей, был возмещен.

Старуха выпучила глаза при виде таких денег. Трясущейся рукой взяла она у него банкноты и повертела перед глазами. Слезы катились у нее по щекам, когда она сжала бумажки в руке. Шелест бумаги показался Скитеру оглушительно громким.

– Ступай, детка, – сказала она дрожащим голосом. – Ступай, скажи Салли, Господь послал ангела, чтоб помог нам. Храни вас Бог, мистер.

Глаза у девушки тоже были на мокром месте. Она сделала реверанс и выбежала черным ходом. Хлопнула дверь, выпуская ее на двор, и Малькольм надел цилиндр.

– Всего хорошего, мадам. Еще раз спасибо. Если услышите что-то еще, у девушки есть моя карточка.

Они так и оставили ее стоящей и прижимающей бумажки к груди.

Стоило двери закрыться за Скитером, как Малькольм повернулся к нему.

– Они здесь, как и ожидалось. Остается только найти их убежище. До меня тут дошло, что они вряд ли живут в самом этом квартале, иначе торговцы опознали бы в них соседей.

– Но ведь им нужно есть, не так ли? – заметил Скитер. Глаза Малькольма оживленно вспыхнули.

– А из этого следует, что провизию им приносят на дом.

– А знаете, – задумчиво сказала Марго, – если бы мне пришлось скрываться в Ист-Энде и если бы я знала, что во мне неизбежно распознают иностранца, я бы нашла себе место, где проживает много иммигрантов, чтобы не слишком выделяться. На ум приходят Спитафилдз и Бетнел-Грин.

– Верно. – Малькольм посмотрел на север. – Неплохая мысль. Что ж, начнем с рынка Спитафилдз, идет?

Они зашагали в северном направлении, потом взяли чуть западнее, по Бишопсгейт, потом снова свернули на север, протискиваясь сквозь толпу и уворачиваясь от грузовых фургонов. Спитафилдз-маркет, когда они добрались до него, представлял собой какофонию голосов, нараспев выкликавших что-то на кокни. На английский язык это походило очень мало. Свежие цветы наполняли сырой утренний воздух нежным ароматом. Девушки-цветочницы раскладывали их по тяжелым корзинам и разносили для продажи в кварталах побогаче. Груды овощей на прилавках вносили свою долю в общий букет запахов. Торговки рыбой ссорились из-за цен на мидии и угрей. Оборванцы торговали мукой грубого помола, а матери их в это время отсчитывали пенни, расплачиваясь за брикеты чая.

– Я буду очень удивлен, – крикнул Малькольм, перекрывая царивший на площади шум, – если мы не отыщем здесь их след. Мистер Джексон, будьте добры, займитесь правой стороной рынка. Вы, мистер Смит, пойдете налево, а я – прямо.

Они разделились, и Скитер начал с первого лотка, где женщина лет пятидесяти взвешивала здоровые круги сыра. Ему пришлось легонько толкнуть ее и показать шиллинг, чтобы она обратила на него внимание.

– Не видала таких, – коротко бросила она, сунув в карман Скитерову монету.

Он попытал удачи у соседнего лотка, бойко торговавшего спитым чаем. Отрицательный ответ стоил ему еще одного шиллинга и нескольких тычков в ребра от покупателей, которым не терпелось купить брикет чая за два пенса. Он переместился к торговке цветами, подозрительно косившейся на него поверх белоснежных фиалок, желтые серединки которых были ярче солнца в сером небе Спитафилдз. Женщина раздраженно мотнула головой и сунула в карман монету – уже третью за несколько минут. Скитер огляделся по сторонам в поисках Марго и Малькольма – оба мрачно, но решительно продвигались вдоль рыночных рядов. Он со вздохом повернулся и поплелся к следующему лотку, над которым свешивались с крюков пухлые окорока.

– Четой-то вы про них спрашиваете? – поинтересовался мужчина за прилавком, подслеповато вглядываясь в фотографии.

– Мы полагаем, что они фальшивомонетчики. Они обманули молодую даму, которая держит магазин в Бетнел-Грин: дали ей фальшивую банкноту, которая почти разорила ее, лишив возможности оплачивать счета. Я слежу за этой шайкой с самой Америки, только там они печатали не фунты, а доллары. – Мужчина колебался, и у Скитера вновь пробудилась надежда. Он выудил из кармана блестящую монету в полкроны. – Я понимаю, что вам не хочется никого закладывать, – сказал он, показывая монету, – но эти люди разоряют женщин, которые не переживут таких потерь. Пожилая вдова-солдатка на Миддлсекс-стрит потеряла из-за них пять фунтов.

Мужчина возмущенно выпятил челюсть. Он сплюнул в сторону, потом постучал пальцем по фотографии Маркуса. – Видал я этого, и не раз. Живет с сестрою и еще парнем, что с Америки приехал. И с ними пара славных девчушек. Помоги им Господь – с таким-то папашей. Он сюда частенько захаживает, покупает муку да свинину, когда сам, а когда с сестрою.

Скитер сунул ему в руку полукрону и достал другую монету, на этот раз целый сверкнувший золотом соверен.

– Где они живут?

Мужчина мотнул головой куда-то на восток.

– Гдей-то за собором, на Фурнье-стрит. Точней не знаю.

– Спасибо, – тихо сказал Скитер, отдавая соверен и забирая обратно фотографии. – Я вам обязан больше, чем вам может показаться.

Поспешив через толпу, он нашел Малькольма в самом конце среднего ряда. На лице его явственно читалось разочарование. Скитер махнул ему рукой.

– Малькольм! Я нашел след! Горячий! За собором Христа, на Фурнье!

Лицо Малькольма мгновенно ожило.

– Дьявол, Джексон, отлично сработано! Где мисс Смит? Они застали Марго за разговором с женщиной, продававшей муку мерками. Малькольм перехватил ее взгляд, но она предупреждающе подняла руку, так что им пришлось подождать. Когда женщина договорила, Марго дала ей целый соверен и повернулась к ним; щеки ее пылали от возбуждения.

– Ты тоже нашла их? – без предисловий спросил Малькольм.

– Да! Фурнье-стрит, седьмой дом справа. Мистер Анастасио, – она помахала в воздухе фотографией Маркуса, – его сестра и их друг, мистер Диллон из Америки.

– Я узнал только улицу, – со вздохом признался Скитер.

– Женщины-кокни, – усмехнулась Марго, – любят поболтать. Особенно если за это платят. Пойдемте-ка, проведаем мистера Анастасио в его берлоге, – добавила она с сияющими от возбуждения глазами.

– Сейчас же, – согласился Малькольм, направляясь к выходу с людного рынка. – И будем молиться, чтобы мистер Диллон и мисс Анастасио не сделали ничего безрассудного прежде, чем мы убедим их в том, что мы друзья Маркуса.

Сердце Скитера колотилось как безумное, когда они свернули на Фурнье-стрит и зашагали мимо бедных, но опрятных домишек, на порогах которых переговаривались на идиш женщины. Окна седьмого дома справа оказались закрыты ставнями, а дверь заперта, но в горшках у, крыльца росли цветы, а из трубы вилась струйка дыма. За дверью слышались детские голоса, смех. У Скитера сдавило дыхание. Голос Артемисии… дразнящей сестру… Малькольм с Марго ждали, вопросительно глядя на него. Скитер кивнул, поднялся по каменным ступеням и постучал в дверь.

Голоса за дверью разом стихли, потом послышались приближающиеся шаги. Марго подошла и стала рядом со Скитером.

– Кто там? – послышался незнакомый голос. Марго покосилась на Скитера, подмигнула и возвысила голос, чтобы ее было слышно за дверью.

– Э… мистер, это ваша собака?

– Что?

– Я говорю, собака не ваша? Гляньте, тут у вас аккурат на крыльце сука ощенилась.

Дверь быстро отворилась, и Скитер оказался лицом к лицу с «Бенни Катлином», сиречь Джиной Кеддрик во плоти, одетой в шерстяные брюки и тяжелую фланелевую рубаху. Взгляд широко раскрытых глаз метнулся вниз, к мифическим щенкам. Потом в глазах вспыхнул отчаянный ужас, и она попыталась захлопнуть дверь у них перед носом. Марго поспешно сунула в щель ногу.

– Вам не нужно бояться нас, мисс Кеддрик. Мы здесь, чтобы помочь вам.

И тут откуда-то из темноты послышался детский голос:

– Дядя Скитер!

И через мгновение в объятия его бросилась Артемисия. Чтобы скрыть слезы, Скитеру пришлось зарыться лицом в ее густые черные волосы.

Глава 14

Кит Карсон ворвался в офис Безопасности, преследуемый по пятам толпой визжащих репортеров. На шум оглянулся кто-то в мундире ДВВ.

– О Боже, этих-то кто пустил?

Только объединив усилия, раздраженным разведчикам времени и охранникам удалось-таки вытолкать непрошеных гостей за дверь, при этом пострадало несколько видеокамер и приблизительно столько же физиономий. Перед дверью был поспешно выставлен кордон из вооруженных охранников.

– Чем я могу помочь? – спросил Кит у ближней к нему дежурной, пытавшейся говорить по пяти телефонам одновременно. Та подняла на него взгляд, и тут же перед ней зазвонили еще три. Она потянулась за ближней к ней трубкой, выслушала, записала что-то на листе бумаги и схватила следующую трубку, так и не положив первую. Выслушала, выругалась и схватила микрофон.

– Код «Семь-Красный»! Девятая зона! Всем посетителям станции вплоть до следующего распоряжения запрещается покидать укрытие. Повторяю, код «Семь-Красный», девятая зона!

– Мне плевать, кто вы такой, – рычал в трубку кто-то за соседним столом. – Убирайтесь с этого канала! У нас введено чрезвычайное положение…

Кит стиснул зубы и принялся ждать, пока хоть кто-то сможет объяснить ему, чем именно может он помочь в сложившейся ситуации. Он так и ждал, когда в помещении появился Булл Морган, заметно похудевший со времени их последней встречи. Несмотря на то что он вряд ли находился на свободе больше пяти минут, Булл уже успел раздобыть где-то сигару и теперь размалывал ее кончик зубами в кашу – наглядное свидетельство его нынешнего душевного состояния. Интересно, подумал Кит, у кого хватило смелости отомкнуть дверь его камеры? Скорее всего у Рониши Аззан. Пока на станции находится Джек-Потрошитель, она скорее запрет туда всех федеральных маршалов – просто чтобы не болтались под ногами.

Булл встретился взглядом с Китом и махнул ему.

– Эй, Кит, мне нужно, чтобы кто-нибудь спустился в тир и открыл оружейные комнаты. И у Энн, и у Свена. У нас оружия даже на охранников не хватает. И мне нужно, чтобы пара дюжин Найденных обыскала подвалы. Ты знаешь Найденных, и они тебе доверяют. Дай им оружие из кладовых Свена – холодным оружием они должны владеть хорошо. Вот будь у нас еще палицы…

– А как насчет бейсбольных и крикетных бит образца девятнадцатого века?

– Хорошая мысль. Бери и эти. Все поклонники Потрошителя на станции рехнулись – режут женщин направо и налево. Нам нужна вся возможная помощь, чтобы прекратить этот бардак.

– Что ж, я иду к Найденным.

– И посмотри, чтобы женщин держали подальше от опасности. Особенно маленьких брюнеток, похожих на доктора Фероз.

– Ее кто-нибудь видел?

Булл передвинул незажженную сигару в другой угол рта.

– Она сейчас у Рониши. Рассказывает все, что знает про этого психа. Если он не рехнулся еще до того, как попал сюда, скорей всего он сделал это сейчас. Даже самые уравновешенные выходцы из Нижнего Времени слегка дуреют, впервые оказавшись на станции.

В животе у Кита, в котором и без того царил неприятный холод, сделалось еще ледянее. Хорошо хоть, ученая в безопасности…

– Слышишь, Кит, прежде чем идти к Найденным, зайди в кабинет к Майку. Мисс Фероз проводит инструктаж для поисковых групп. Послушаешь и передашь своим.

Кит застал Шахди Фероз взволнованно объясняющей что-то группе угрюмых офицеров Безопасности, санитарного контроля и ДВВ. Здесь находились даже агенты МВСГ, внимательно слушавшие ее рассказ и делавшие пометки в своих блокнотах.

Шахди как раз отвечала на вопросы.

– Да это как раз укладывается в психологический портрет серийного убийцы. Они обыкновенно убивают по одной схеме. Если вам удастся понять эту схему, вам, возможно, удастся и предотвратить дальнейшие убийства. К несчастью, в случае Джона Лахли все не так просто. Он убивал женщин, у которых находились письма, которые ему необходимо было вернуть. Что там, в этих письмах, нам пока неизвестно. Совершенно очевидно, что на станцию Шангри-Ла он явился не затем, чтобы искать их здесь. Это позволяет предположить, что он отказался от каких-то, пока неизвестных нам планов, осуществлению которых мешали эти письма. Я полагаю, что он стремится в будущее в поисках какой-то более крупной добычи. Его влечет к себе власть. Он – выходец из ист-эндских низов, и медицинское образование, которое он получил, для него лишь ступень к обладанию властью. В качестве другого инструмента для достижения этой цели ему служили оккультные науки. Алистер Кроули учился у него; кроме того, Лахли удалось утвердиться в роли личного наставника королевского внука, принца Эдди.

– Жутковатая мысль, – пробормотал один из разведчиков. – Человек, провозгласивший себя пророком Антихриста, изучающий сатанистские ритуалы под руководством Джека-Потрошителя…

– А что делать с его почитателями? – озабоченно поинтересовался агент ДВВ.

Доктор Фероз задумчиво прикусила губу.

– Это одна из самых плохих новостей. Лахли уже начал пользоваться той властью, которой он обладает среди своих почитателей. Нам нужно избавить его от них, и как можно быстрее. Изолировать его во времени, которого он пока не понимает и пользоваться преимуществами которого еще не научился.

– Вы можете сколько угодно изолировать его, – холодно возразила женщина – агент МВСГ. – Но все это лишено смысла, если его нельзя убивать.

Ответ ученой застал Кита врасплох – да и всех остальных тоже.

– Мы не можем утверждать наверняка, что его невозможно убить. В конце концов, Джек-Потрошитель – это два человека. Вполне возможно, что в убийстве Мэри Келли Джеймс Мейбрик будет действовать в одиночку. Девушка достаточно похожа внешне на его неверную жену, чтобы лишить его разума. На фотографиях, сделанных полицией на месте убийства, хорошо видны написанные кровью на стене инициалы: «Ф» и «М». Предположительно, это может означать «Флори Мейбрик». А на веках несчастной Кэтрин Эддоуз была вырезана буква «М» – еще одно доказательство виновности Мейбрика, только полиция до этого так и не додумалась. Не стоит забывать также, что Лахли говорил с Доминикой Нозетт перед ее смертью, а значит, вполне мог узнать от нее, что Эдди не доживет до своей коронации. А как следствие – бегство сквозь Британские Врата в попытках обрести власть в другом столетии. Это оставило Мейбрика действовать самостоятельно, без наставника, который мог бы побуждать его к убийствам или, напротив, удерживать его от них. Изучая дневники Мейбрика, натыкаешься на странную перемену настроения после убийства Мэри Келли. Такое впечатление, словно Мейбрик пробудился от убийственного ступора, вернувшись к здравому смыслу и раскаянию. Что важно, Лахли имел репутацию сильного гипнотизера. Я ничуть не удивилась бы, узнав, что он воспользовался этим своим умением, чтобы подчинить Мейбрика своей воле, довести его ненависть к проституткам до критической точки кипения, а потом нацелить его на выбранных в качестве жертв женщин. В отсутствие Лахли и его гипноза Мейбрик вполне мог прийти в себя после убийства Мэри Келли и, оглянувшись на содеянное, испытать то потрясение, которое сквозит в его дневнике. С учетом всего этого мы не можем считать Лахли неуязвимым. Во всяком случае, не на том основании, что в его отсутствие убийства Мэри Келли не состоится.

Это показалось Киту достаточно разумным. Может, надежда все-таки не потеряна?

Первым, однако, заговорил Майк Бенсон:

– Мы должны действовать наверняка, поэтому нам все равно придется исходить из худшего. Я не хочу, чтобы кто-то выуживал этого парня в одиночку. Мы очистили Общий, что лишило Лахли и его почитателей легких жертв, но ярость делает его действия опасно непредсказуемыми. Он может залечь где-нибудь. Или начать вламываться куда угодно в поисках доктора Фероз или следующей похожей на нее жертвы. И тогда его не остановить, разве что эвакуировать весь вокзал.

– Вы шутите!..

– Бог мой, Бенсон!..

– Тихо! – взревел кто-то за спиной у Кита. Он вздрогнул, обернулся и увидел входящего в кабинет Булла Моргана. – Я не собираюсь эвакуировать этот вокзал, зарубите это себе на носу. Во-первых, это просто невозможно сделать быстро. Никто просто физически не сможет протолкнуть всех находящихся здесь сквозь Главные за время, что они будут открыты, не говоря уже о том, чтобы согнать к ним всех мужчин, женщин и детей за те три минуты, что до этого осталось.

Все до одной головы разом дернулись вниз посмотреть на часы. Картина эта неожиданно напомнила Киту выводок гвинейских куропаток, ныряющих в густую траву. Словно в подтверждение слов Булла из-за стены послышался голос диктора из громкоговорителей:

– Прошу внимания! Врата номер один открываются через три минуты. Предупреждаем, что все билеты и пропуска на прохождение сквозь Главные Врата недействительны на время действия на станции режима чрезвычайного положения. Оставайтесь в своих гостиницах или в местах, где вы находитесь в настоящий момент, держите двери на запоре. Не предпринимайте попыток попасть на перрон Главных Врат…

Булл Морган дождался, пока смолкнет эхо.

– Я отдал приказ полностью блокировать станцию, включая приостановку действия пропусков сквозь Главные. Так что ему не удастся уйти, воспользовавшись замешательством туристов, как он сделал это, прорываясь сквозь Британские. Я хочу, чтобы все участники поисков поддерживали постоянную радиосвязь. Действовать группами не меньше трех человек, постоянно держа других членов группы в поле зрения. Если у кого-то нет еще рации, обратитесь к Майку Бенсону. Все, ребята, а теперь валяйте и прочешите эту станцию так, как ее еще никогда не прочесывали.

– Скажите, что вы намерены делать с Лахли, когда найдете его? – спросила у Булла агент МВСГ.

– Раз уж вы спросили… лично я молю Бога о том, чтобы его можно было убить – у меня нет ни малейшего желания брать Джека-Потрошителя живым и потом таскаться с ним до конца его дней. Согласно законам Верхнего Времени, мы не имеем права отправить его обратно, но не можем и послать его в тюрьму Верхнего Времени, ибо те же законы запрещают посылать сквозь Главные любого без исключения уроженца Нижнего Времени. А здесь, мягко говоря, у меня не найдется клетки, достаточно крепкой, чтобы этот псих рано или поздно не вырвался бы из нее. У нас на станции еще лет сорок или пятьдесят не будет возможности держать взаперти тварь вроде этой.

– А как насчет суда присяжных? – ледяным тоном поинтересовалась агент МВСГ.

Булл Морган дожевал последний дюйм своей сигары.

– Я вам вот что скажу, леди. Вот вы ответьте мне: что сталось с четырьмя зарезанными женщинами? И мужчиной, которому свернули шею просто потому, что ему не посчастливилось оказаться у Лахли на пути? Вокзал полон потенциальных жертв, и моя работа сделать так, чтобы они из потенциальных не сделались статистическими. И еще – на случай, если вы забыли: у уроженцев Нижнего Времени нет никаких прав – как у самых честных и достойных, так и у этого спятившего головореза. И заметьте, не я написал эти законы. Мне просто приходится следить за их соблюдением. Видит Бог, я не в восторге от них, но невинных людей защищать буду. Тут вам не Нью-Йорк, и тут вам не Гаага, так что командуете здесь не вы. Кому это не по нраву, скатертью дорожка с моего вокзала.

Дама из МВСГ смерила Моргана воинственным взглядом, но промолчала. Может, они и находились в эпицентре самого острого кризиса в истории всех вокзалов времени, но Булл Морган не собирался сдаваться без боя. В этом деле Кит был целиком на его стороне.

– О'кей, – устало сказал Булл. – Я хочу, чтобы поисковые группы приступили к работе. Пусть прочесывают нижние ярусы. Я хочу, чтобы каждый, участвующий в поисках, был вооружен как минимум ножом, а те, кто из Верхнего Времени, – пистолетом. Рониша, разбей станцию на сектора для поисков. И давайте найдем этого ублюдка, пока он не убил кого-нибудь еще.

* * *

Стук шагов заставил Скитера разогнуться, так и удерживая одной рукой Артемисию. Она обнимала его за шею обеими ручонками, прижавшись лбом К его щеке, когда дверь распахнулась. Джина Кеддрик исчезла, словно ее оттолкнули в сторону, а в лоб Скитеру уставился ствол огромного револьвера.

– Отпусти ее!

Голос принадлежал, разумеется, Ноа Армстро в женском платье. Взгляд холодных как сталь глаз не оставлял сомнений в том, что Армстро не шутит. Из-за спины Ноа показалось пепельно-серое лицо Маркуса. При виде Скитера бывший раб невольно разинул рот.

– Скитер? Марго? И Малькольм тоже с вами? Что вы делаете в Лондоне?

Скитер перехватил Артемисию другой рукой.

– Вас ищем, чего же еще? И можешь сказать своему другу, пусть уберет пушку.

– Ноа, это мои друзья! Со станции! Пистолет не шелохнулся.

– Мне плевать, пусть это даже олени Санта-Клауса. Кто угодно мог проследить их до этого места!

– Верно, мог бы, – согласился Скитер, – если бы знал, куда мы собрались сегодня. Чего он не знал. И я отпущу Мисси, когда вы уберете этот чертов пистолет. Если от кого-то требуются объяснения, так это от вас. И чем скорее, тем лучше.

Глаза Армстро холодно сощурились, потом ствол пистолета сделал выразительное движение.

– В дом. Все трое.

– Это мои друзья, Ноа, – негромко произнес Маркус, когда Скитер шагнул на порог. – Скитер рисковал жизнью на арене римского цирка, чтобы спасти меня из рабства. Он один из Найденных, надежный друг. Мои дочки называют его дядей. Малькольм – независимый гид, друг Кита Карсона, а Марго выходит за него замуж. Когда ее дед обучит ее, она станет первой женщиной – разведчиком времени. Им можно верить, Ноа. – Маркус повернулся к Скитеру, и лицо его так болезненно скривилось, что даже смотреть на него было мучительно. – Прости, что не подошел к тебе тогда, на станции. Пожалуйста, постарайся понять меня, Скитер. Мы не могли тогда рисковать. Убийцы шли за нами по пятам, и я не мог подвергать опасности своих детей, заговорив с кем-либо.

– Я так и понял, – мягко произнес Скитер. – Все в порядке, Маркус.

На глазах Маркуса предательски блеснули слезы, но он совладал с собой.

– Я рад, что вы пришли, – произнес он почти спокойно. – Йанире нужно вернуться на станцию. И нашим детям тоже. Надо покончить с этим затянувшимся кошмаром и вернуться домой.

– Так вы нашли ее? – резко спросила Марго. – Она правда была у Лахли?

В темных глазах Маркуса вспыхнуло удивление, и даже Ноа эта фраза застала на мгновение врасплох.

– Как вы догадались? – выпалила Джина Кеддрик. Марго покосилась на продолжавший целиться в них револьвер и чуть улыбнулась.

– Мы, конечно, были на лекции в Египетском Зале. То есть, мы с Малькольмом – Скитер тогда еще не прибыл в Лондон. Мы работаем гидами у группы наблюдателей за убийствами Потрошителя, и к тому времени мы уже вычислили, что доктор Лахли и есть Джек-Потрошитель, вот мы и собрались на его лекцию – а там увидели вас. Мы пытались следовать за вами, когда вы ушли, но отстали в толчее. Так где все-таки была Йанира? Надеюсь, не у Лахли дома? Ведь когда вы вышли оттуда, ее с вами не было…

Взгляд Маркуса потемнел от воспоминания – Скитер не знал, какого именно, но по коже его побежали мурашки.

– В подземелье, – хрипло ответил наконец Маркус. – Он устроил себе убежище в канализации – комнату, в которой держал Йаниру и все остальное… куски убитых им людей… Жуткое место.

– Боже праведный! – выдохнул Малькольм. – Канализация! Ничего удивительного, что Потрошителя так и не поймали. Он скрывался в канализации!

– К черту Джека-Потрошителя! – Револьвер Армстро, не шевелясь, продолжал целиться в грудь Скитеру. – Как вы нас нашли?

Шаги на лестнице заставили повернуться всех, кроме Армстро.

– Вернитесь наверх! – резко приказал детектив. Мгновением позже Йанира, обогнув Армстро, бросилась к Скитеру и обвила его шею руками.

– Скитер! – По щекам ее ручьями стекали слезы. – Тебе ничего не грозит… Мы так по тебе скучали!

Плача, она расцеловала Скитера в обе щеки, потом обняла по очереди Марго и Малькольма.

– Так хорошо снова видеть старых друзей! Но как вам удалось найти нас? Ноа с Джиной так осторожны, да и убежище выбиралось долго и тщательно…

Скитер передал Артемисию отцу, и губы его скривились в легкой улыбке.

– Ну, вообще-то мы выследили вас по вашим деньгам.

– Нашим… чего-чего? – ахнула Джина. Скитер ухмыльнулся.

– По вашим деньгам. По банкнотам, которые вам дали на станции в обмен на валюту Верхнего Времени.

Она забавно наморщила кустистые брови – плод искусства Паулы Букер.

– По банкнотам? Как это, скажите на милость, вы выследили меня по банкнотам?

– Они фальшивые.

Джина уставилась на него, побледнев от потрясения. Побелело даже лицо Армстро, но револьвер, слава Богу, опустился. Они явно представляли себе прелести тюрьмы Викторианской эпохи не менее отчетливо, чем Скитер.

– Верьте или нет, – произнес Скитер в наступившей потрясенной тишине, – но Голди Морран сама призналась мне в этом перед тем, как я отправился сюда. Она панически боялась, что вас арестовали в Лондоне за распространение фальшивых денег, что могло бы объяснить исчезновение Бенни Катлина. Меньше всего ей хотелось бы, чтобы ваш отец свернул ей шею, поэтому она выложила мне все как на духу. Из всех денег, что она вам поменяла, фальшивки составляют небольшую часть, но и этого хватило бы, чтобы у вас были серьезные неприятности. Вы расплатились за костюмы одной из фальшивых пятерок, вот по ней мы вас и нашли. Как только мы поняли, что вы в Ист-Энде, мы начали показывать людям ваши фотографии, и вот мы здесь. Пепельно-серое лицо Джины сделалось белым как мел, и она пошатнулась, схватившись за руку Армстро.

– О Боже! Нет, правда? Нам нельзя оставаться здесь!

– Возможно, – тихо вмешался в разговор Малькольм, – вы будете так добры объяснить нам, почему? Единственная информация, которую мы получили, исходила от вашего отца, а он получил ее из своих источников и от нанятого им детектива. И благодаря Скитеру у нас имеются основания сомневаться в правдивости этого джентльмена.

– Давайте пройдем в гостиную, – хрипло предложил детектив. – Мне не помешает выпить, а Джине лучше сесть. Маркус пригладил густые волосы дочери.

– Мисси, пожалуйста, ступай наверх и доделай с сестрой уроки.

– О'кей, папочка.

Она чмокнула отца в щеку, потом подбежала к Скитеру, поцеловала его и только после этого, подобрав подол платья, затопала вверх по лестнице.

Джина Кеддрик немного деревянной походкой прошла в гостиную, а за ней – Ноа Армстро. Джина остановилась у окна, молча глядя на улицу. Маркус с Йанирой уселись на подушки старого, потертого дивана с высокой спинкой. Детектив остановился у камина, в котором ярко горели угли, потом помедлил.

– Совершенно очевидно, что Маркус и Йанира вам доверяют. Что ж, я расскажу вам все с самого начала. – Детектив поднял руку и стащил с головы женский парик. Волосы под ним оказались коротко остриженные, каштановые, не доходившие даже до высокого воротничка викторианского платья. Без парика было почти невозможно определить, кто же на самом деле Армстро: молодой человек в женском платье или же коротко стриженная девушка. – История будет долгой, но для начала представлюсь. Я детектив. Меня наняли, чтобы защитить этих людей. – Последовал кивок головы в сторону Джины, Маркуса и Йаниры.