Текст книги "Дом, который построил Джек"

Автор книги: Роберт Линн Асприн

Соавторы: Линда Эванс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 29 страниц)

У Лахли вдруг заныло в висках – наверное, он слишком сильно стиснул зубы. Шум голосов больно царапал нервы, так что в конце концов ему пришлось стиснуть кулаки, чтобы не броситься на ближнюю к нему болтливую сучку и не задушить ее на месте. Желание двигаться, делать что-то, а не сидеть, спрятавшись в кустах, распирало его изнутри, сдавливало виски до тех пор, пока вся голова его не запульсировала ослепительной болью. Он прижал руки к вискам, пытаясь унять боль и бьющуюся в кончиках пальцев ярость.

Боль сделалась почти невыносимой, и тут он с вялым удивлением заметил, что все остальные в саду делают абсолютно то же, что и он. Некоторые зажимали руками уши, словно пытаясь заглушить какой-то неслышный шум. Выходит, это мучительное ощущение – не плод его воспаленного разума, не последствие долгого стресса. Он нахмурился, пытаясь понять, что это могло быть, – и тут прямо посередине стены, над упирающейся в нее дорожкой отверзлась полная непроглядной, полуночной черноты дыра. Лахли сдавленно ахнул. Волосы встали у него дыбом, а мышцы спины непроизвольно сжались, пытаясь унять мурашки. Он испытывал неодолимое желание бежать, бежать как можно дальше отсюда.

Врата…

Они отворились с беззвучным грохотом, поглотив большую часть стены – та просто перестала существовать там, где к ней прикоснулась эта чернота. Края кляксы переливались в свете газовых фонарей всеми цветами радуги, напоминая масляную пленку на темной воде Табачной гавани. Это зрелище завораживало, манило к себе, гнало от себя, заставляя трепетать от какого-то животного страха. Какими же силами обладают те, кто открывает такую штуку – в пустом воздухе, в прочной каменной стене? Древние имена, полузабытые заклинания роились у него в голове: Анубис, пожиратель душ, страж врат подземного мира… Хеймдаль, в рог трубящий, следящий, не дерзнет ли кто пересечь сияющий мост-радугу… Кур, змей из бездны, громом и потопом мир поражающий…

Радужная кромка черного пятна прекратила наконец расползаться и застыла, маня к себе, несмотря на побуждение бежать без оглядки. И тут собравшиеся в саду мужчины и женщины спокойно, как будто в этом не было ничего необыкновенного, двинулись в эту черноту, мгновенно исчезая в ней. Они торопились, подталкивая впереди идущих. Как долго еще останется эта чудовищная штука открытой? Лахли сделал шаг вперед, потом другой, третий; ноги сами несли его к этой зияющей черноте, навстречу ужасам и наслаждениям, ожидавшим его с той стороны.

Словно в трансе, наэлектризованный грозящей ему опасностью, Лахли достал из шкатулки голову Нозетт и ринулся вперед, в круг света от ближайшего к черной дыре газового фонаря. Первой его увидела дама в дорогих шелках. Увидела и пронзительно завизжала. Мгновенно его окружила толпа слуг в ливреях и заметно потрясенных джентльменов.

– Я пытался отговорить ее… – прохрипел Лахли, размахивая головой несчастной мисс Нозетт. Выдавив из себя слезы, он вцепился в рукав ближнего к нему джентльмена. – Она рвалась следить за этим маньяком из Ист-Энда, сфотографировать его! Когда я снова нашел ее, было уже поздно… Он порезал ее на куски… Боже мой, все, что я смог захватить, – вот это… все, что от нее осталось. Бедная, глупая Доминика! Я хочу домой, прошу вас…

Вокруг кричали, звали кого-то. Не рискуя ждать дальше, Лахли устремился вперед, к Вратам, и тут прямо за его спиной пронзительно вскрикнула женщина.

– Боже мой, это же Джон Лахли!

Он резко обернулся и уставился на женщину, стоявшую в каких-то десяти шагах от него – жгучую брюнетку какой-то необычной красоты, показавшуюся ему смутно знакомой. Округлив глаза, она смотрела прямо на него – она тоже его узнала. Ярость с новой силой закипела в нем, угрожая вырваться наружу огненным шаром. Она меня знает! Богом клянусь, она меня не остановит! Лахли повернулся и ринулся к зияющему отверстию.

– Остановите его! – кричала женщина за его спиной. – Это Джек-Потрошитель!

За спиной его визжали женщины, кричали мужчины…

И тут он прыгнул внутрь. Он падал, падал с головокружительной скоростью. Он кричал. И врезался вдруг в металлическую решетку, точнее, в парапет высотой примерно по пояс. Он поднял взгляд.

И вскрикнул еще громче.

Этот мир стоял вверх тормашками. Небо было из камня, а свет исходил из странных предметов, висящих под металлическими балками и фермами. Гулкие голоса, пугавшие сильнее самого громкого грома, вещали откуда-то из пустого воздуха, а под ногами его раскинулся какой-то безумный лабиринт и пропасть высотой добрых пять этажей, словно он стоял наверху Биг-Бена или на вершине купола собора Св. Павла. Светящиеся надписи диких расцветок слепили ему глаза. Далеко внизу разгуливали толпы людей. По длинному пандусу и бесконечным лестницам спускались те люди, что прошли через Врата перед ним, а всего в нескольких ярдах от него словно в зеркальном отражении громоздились такие же пандусы и лестницы, только разодетые по последней моде люди поднимались по ним наверх, на ту самую платформу, где стоял Лахли.

Внизу, у основания лестницы, возникло какое-то смятение. Шумная толпа кричала что-то, чего Лахли с такой высоты разобрать не мог. Люди в мундирах, не иначе полицейские, оттесняли толпу от лестницы. К удивлению своему Лахли разглядел, что часть этих полицейских – женщины. Самые настоящие бабы, только надевшие штаны и от этого, поди, решившие, что они ровня мужчинам. В толпе шныряли газетчики, и почти сразу же там вспыхнула драка – настоящая драка, словно в толпе пьяных докеров, требующих платить им больше, чем они заслуживают…

Кто-то вынырнул из Врат за его спиной, выкрикивая его имя.

Он обернулся. Та самая, смутно знакомая брюнетка, а с ней еще двое мужчин ринулись через всю платформу прямо к нему. Лахли отшвырнул бесполезную уже голову Доминики Нозетт и ударил одному локтем под дых, а второму – кулаком по носу. Хрустнула кость. Оба преследователя рухнули на стальной настил и не подавали признаков жизни. Глаза женщины расширились: она вдруг поняла, какая опасность ей угрожает. Она открыла рот, чтобы закричать, и попыталась отпрянуть от него. Лахли вцепился ей в волосы. Она отбивалась с неожиданным упорством, царапая ему лицо ногтями, ударив коленом в бедро – она на какие-то пару дюймов промахнулась мимо его незащищенного паха, но даже так удар оказался чертовски болезненным.

– Сука!

Он ударил ее, вложив в удар весь свой вес. Кулак угодил ей в висок, и она бессильно обмякла в его руках. Кто-то кричал с лестницы, истошно визжащие женщины застыли истуканами, а какой-то тип опасного вида, прищурясь, ринулся в его сторону. Черт, не мог же Лахли драться со всей этой чертовой станцией! Он схватил не подававшую признаков жизни женщину, перекинул ее через плечо и устремился по лестнице вниз, к далекой земле. Марш за маршем спускался он вниз, одной рукой удерживая на плече свою безжизненную ношу, другой цепляясь за перила. Бросив взгляд вниз, он увидел нескольких людей в мундирах, поднимавшихся ему навстречу, чтобы отрезать от земли. Однако от нее его отделяло каких-то полтора марша, и он, зарычав, перемахнул через перила и полетел прямо в гущу беснующейся толпы. Он грохнулся кому-то на спину – тот упал как подкошенный, и Лахли услышал зловещий хруст костей у себя под ногами. Он приземлился на четвереньки, уронив свою заложницу. Кто-то толкнул его в бок, и он покатился прямо под ноги бегущим. Избитый, полуоглушенный, он нашел наконец клочок свободного пространства и поднялся на ноги. Кто-то замахнулся на него, он увернулся от удара и, зарычав, ответным выпадом сломал ублюдку шею.

И вдруг он вырвался из толпы. Перед ним как по волшебству возникли мощеные тротуары, чугунные фонари и скамейки и даже вход в паб, напомнивший ему Челси. Позади него продолжала буйствовать толпа, протолкнувшая Лахли мимо цепочки полицейских, сосредоточенно прочесывавших площадь в его, Лахли, поисках. Он дернулся прочь в попытке найти выход из этого сумасшедшего дома. Ему необходимо было отыскать какое-нибудь спокойное, тихое место, чтобы там обдумать свои дальнейшие шаги. Он почти уже вышел с площади, когда его окружила группа возбужденных мужчин с какими-то транспарантами в руках.

– Господь Джек!

– Веди нас, святейший из святых!

– Повелевай же! Мы твои смиренные слуги!

Лахли открыл рот, плохо представляя себе, что сейчас скажет. Где-то за спиной послышался крик: «Вон он!» Он оглянулся на платформу: двое мужчин, проскочившие через Врата следом за ним, шатаясь, спускались по лестнице под охраной полицейских, и оба показывали прямо на него! Лахли повернулся к безумцам с плакатами, которые восторженно цеплялись за рукава его плаща.

– Так вы хотите мне помочь? Мне нужно укрыться, черт побери!

– Сейчас же, Господь Джек! – с готовностью откликнулся ближайший к нему идиот, дернув его за руку. – Все, что ты пожелаешь! Мы ждали твоего Пришествия…

Они окружили его плотным кольцом и увели с площади под самым носом у полицейских, с криками пробивавшихся к нему через толпу. Лахли бежал вместе с этими безумцами, наперебой выкрикивавшими какой-то вздор и заслонявшими его своими покрытыми каракулями плакатами. Неужели я обречен до конца дней своих полагаться исключительно на безумцев? Черт, да он променял сумасшедшего Мейбрика на целую толпу психов! Впрочем, это общество нравилось ему гораздо больше, чем виселица, а он не сомневался в том, что ему ее не избежать, попадись он в руки стражам этих Врат.

В конце концов нежданные спасители привели Лахли в место, которое – при всей своей странности – служило здесь чем-то вроде гостиницы. Люди, назначившие сами себя его послушниками, протащили его через ярко освещенный вестибюль – администратор за стойкой почти не смотрел в их сторону – и сунули его в небольшую комнату без окон и мебели, на поверку оказавшуюся лифтом. Они поднялись с замечательной скоростью. Еще больше понравилось ему то, что лифт управлялся автоматически, без всякого лифтера, который мог бы стать нежелательным свидетелем его бегства. Свет на потолке показался ему непривычным, слишком ярким, и он так и не определил, из какого материала изготовлена закрывающая его прозрачная крышка. Затем двери с мелодичным звоном распахнулись, и он оказался в коридоре, устланном мягким ковром. Один из безумцев достал из кармана маленькую жесткую карту, сунул ее в прорезь металлической коробочки на какой-то двери, и та отворилась.

Лахли с опаской ступил внутрь и обнаружил в номере две аккуратные кровати, странный ящик со стеклянной передней гранью на невысоком столике, на редкость уродливое живописное полотно в раме на белой стене. Дверь слева от входа вела в туалет, обстановку которого составляли большое зеркало со стеклянной полкой под ним и ватерклозет причудливой формы.

– Видит Бог, мне нужно выпить… – пробормотал он, проведя по лицу все еще дрожащей рукой.

– Конечно, Господи. – Тот, что отпирал дверь, бросился к маленькому шкафу, достал оттуда бутылку какой-то жидкости янтарного цвета и открыл ее, пока остальные продолжали набиваться в номер. Лахли пригубил; это оказалось виски, причем совсем недурное. Лахли сделал еще глоток и уже спокойнее рассмотрел мужчин, сбившихся в кучку у двери и смотревших на него с благоговейным восторгом.

– Кто вы? – поинтересовался Лахли.

– Мы дети твои, Господь Джек. Мы давно уже ждали Твоего явления. Повелевай нами. Мы – избранники Твои.

Он зажмурился и попытался осознать смысл этого абсурдного ответа. Может, все обитатели этого мира – законченные безумцы? Да нет, не все, нахмурился он, вспомнив полицейских у Врат. Лахли подумал немного, о чем бы ему еще спросить, и решил начать с самого простого.

– Какой сейчас год?

Странное дело, но никто из этих безумцев, похоже, не удивился такому вопросу.

– По вокзальному времени, Господи, сейчас тысяча девятьсот десятый. За Главными…

– По вокзальному времени? – удивленно переспросил он.

– Да, Господи. Вокзал существует примерно в столетии назад от нашего времени и годах в тридцати в будущем от Твоего.

Лахли начал всерьез опасаться за свой рассудок. Пол так и норовил уйти у него из-под ног. Оглянувшись, он рухнул на ближайшую кровать – все лучше, чем на пол.

– Вы знаете, кто была та сучка, что проскочила через Врата за мной следом? – хрипло спросил он. – Которую я потерял в толпе.

– Да, Господи. Она ученая, из группы наблюдателей. Доктор Шахди Фероз. Она изучала в Лондоне Твои великие деяния.

Ученая? Лахли снова зажмурился. Специально отправлялась в Лондон, чтобы изучать его? Та журналистка говорила что-то в этом роде, но он тогда ей не поверил. Безмозглая мисс Нозетт сказала бы что угодно, только бы убедить Лахли отпустить ее с миром. Лахли зажмурился еще крепче, пытаясь вспомнить, где он видел эту Фероз прежде. Он напрягал память, и наконец в ней что-то щелкнуло. На лекции. Она была на его лекции в Египетском Зале. Они даже обменялись парой слов по ее окончании. Лахли нахмурился. Может, она все знала уже тогда? Что именно он виновен в смерти ист-эндских потаскух? Должно быть, так. С чего бы ей иначе кричать, что он – Джек-Потрошитель, там, в саду, в Сполдергейте? Лахли холодно прищурился. Показаний этой женщины довольно, чтобы отправить его на виселицу.

– Я должен найти ее, – прорычал он. – Найти и заставить молчать.

– Тебе нужен нож, Господь Джек? Этот вопрос снова застал его врасплох. Он удивленно заморгал.

– Нож?

– Да, Господи. Чтобы поубивать всех шлюх на этом вокзале, как только Ты разделаешься с доктором Фероз.

Старший из этих психов уже расстегивал кожаный футляр. В нем лежал длинный нож – девять дюймов сияющей стали с массивной деревянной рукояткой. Безумец опустился на колено и обеими руками протянул ему нож – так вручают королевский скипетр.

– Прими этот нож, о Господи. Мы – смиренные слуги Твои; повелевай нами.

Лахли медленно ощупал нож. Да, это было орудие куда лучше того, которым пользовался Мейбрик. Лучше даже его арабской джамбалы с ее широким, слегка изогнутым клинком. Лучше даже скрамасакса – оружия вроде американских охотничьих ножей с крюком на конце; таким он пользовался в Нижнем Тиборе. Голову Моргана он отрезал именно скрамасаксом. Черт, да пользоваться таким ножом, должно быть, истинное наслаждение.

Повелевай нами, предложили эти незнакомцы, психи из адского, лишенного солнца мира, который он пока еще не понимал. Все лучше, всплыли в памяти Лахли строки слепого поэта, все лучше властвовать в аду… Джон Лахли рассмеялся, и смех его прозвучал так дико и зловеще, что его поклонники, так и стоявшие робкой кучкой у двери, невольно ахнули. Их вожак, продолжавший держать нож, встретился взглядом с Лахли и медленно улыбнулся. Наслаждаясь вновь обретенной властью, Лахли взял нож из его рук… и отдал свой первый приказ: убить темноволосую, миниатюрную, симпатичную мисс Фероз.

Глава 12

Скитер Джексон никогда не боялся толпы. Однако та, что скопилась на Вокзале Виктория, смутила бы своими размерами даже самого Папу с его конклавом кардиналов. Не успел Скитер пробиться к огороженной канатами зоне для отбывающих, как на него накинулся целый рой газетчиков. Они наперебой выкликали свои вопросы и бесцеремонно тыкали в лицо микрофонами и объективами.

– Мистер Джексон! Это правда, что вы возглавили поиски, несмотря на протесты сенатора Кеддрика?

– Не поделитесь ли планами поисков пропавшей дочки сенатора?

– Сколько вам платят за риск, связанный с террористами?

Сжав губы так, что они побелели, Скитер наконец поднырнул под спасительный канат, помахал в воздухе своим пропуском и с опаской оглянулся, не увязался ли за ним кто-то из ненавистной журналистской братии. Паула Букер укрылась в дальнем углу, усевшись как могла дальше от Сида Кедермена. Детектив одарил Скитера кислым взглядом и злобно оскалился на служащего «Путешествий во Времени», предлагавшего ему кофе. Скитер пошел в противоположную сторону, не имея ни малейшего желания общаться с ним без крайней нужды.

– Кофе будешь, Скитер?

Этого голоса Скитер никак не ожидал, поэтому даже вздрогнул. Кит Карсон небрежно прислонился к металлическим перилам лестницы, ведущей на платформу Британских.

– Кит! Вы-то что здесь делаете?

– Тебя провожаю, что же еще? Так будешь кофе?

– Ох, чашка не помешает. Спасибо, босс! – Скитер сделал большой глоток, непроизвольно почесал зудящее бедро и помянул незлобивым словом англичан конца XIX века за пристрастие ко всему шерстяному. В его случае обошлось без аллергии, но даже так процесс привыкания оказался мучительным. Черт, надо было надеть то синтетическое белье, что предлагала Конни, а не бездумно совать его в багаж… Кит долил себе в чашку кофе из термоса.

– Пожалуй, мы еще успеем попрактиковаться в использовании твоего нового лага. – Он протянул Скитеру кожаный футляр. – Я битых три часа настраивал его для тебя.

– Мой лаг? – не поверил своим ушам Скитер. Он нетерпеливо расстегнул футляр – там и в самом деле лежал электронный прибор, непременный элемент оснащения любого разведчика времени. – С чего это вы вдруг даете мне настоящий лаг? Я же не разведчик времени!

– Я знаю, до сих пор тебе достаточно было полагаться на карту путешественника во времени. Но до меня тут утром дошло, что ваша операция может оказаться куда сложнее, чем ожидалось. Во избежание неприятностей в будущем тебе может вдруг понадобиться точно зафиксировать свое место – и времяположение. И не переживай, я не вычту его стоимость из твоего жалованья. – Морщинистое лицо отставного разведчика расплылось в ехидной улыбке. – Припишем это к расходам сенатора.

– Готов поспорить, он посинеет, когда получит счет, – ухмыльнулся в ответ Скитер и с любопытством осмотрел прибор. Разумеется, он видел такие у разведчиков, но в руках не держал ни разу, даже в те времена, когда не отказался бы заполучить такой, новенький, чтобы толкнуть на черном рынке. Красть побывавший в использовании лаг у него не поднялась бы рука – и не только потому, что свои, местные разведчики были табу. Лишить кого-то записей о проходах через Врата было равносильно умышленному убийству. Впрочем, надо признаться, о деньгах, которые принес бы ему новый лаг, он мечтал и не раз прикидывал, сколько полезного добра он мог бы купить на эти бабки.

– А теперь, – сказал Кит, – начнем. Ты еще не проходил Врата столько раз, сколько средний гид, не говоря уже о разведчике времени, и все же ты достаточно попутешествовал по времени, чтобы при желании напороться на неприятность. В частности, Врата Дикого Запада и Британские могут оказаться для тебя смертельными, если ты не будешь следить, в каком направлении ты их проходишь. Поэтому будешь пользоваться вот этим. Я уже занес в его память те две недели, что мы пробыли в Колорадо. Разумеется, тебе придется отметить там и все то время, что ты провел уже за другими Вратами. Твою первую поездку в Денвер, прошлое пребывание в Лондоне плюс те несколько минут, что ты был там в качестве носильщика «Путешествий». Ну и, конечно, твои набеги в Рим – как за поживой, так и для того, чтобы спасти Маркуса и вернуть его обратно. Как только окажешься в Лондоне, немедленно включи и сними первые показания. Одному Богу известно, сколько еще времен и Врат тебе придется пройти, особенно если Армстро уехал из Лондона в места с более благоприятным климатом.

– Ох, о такой вероятности мне даже думать не хочется! Кит поморщился.

– Уж извини, у меня работа такая. Так, ладно, открывай его. Ага, вот так. Тебе придется обучиться пользоваться этой штукой хоть во сне. Марго и Малькольм могут помочь тебе с этим – они оба неплохо набили руку.

– Поверьте мне, – с неподдельной пылкостью заверил его Скитер. – Меньше всего мне хочется рисковать затенить себя. – Мгновенная смерть при попадании во время, где ты уже существовал, не представлялась Скитеру удачным карьерным ходом. – Ладно, покажите мне, как эта штуковина работает.

Кит муштровал его до самого объявления двухминутной готовности, когда гиды «Путешествий во Времени» погнали отбывающую группу вверх по лестнице, ведущей на платформу Британских Врат. Кит ободряюще хлопнул Скитера по плечу.

– Очень и очень неплохо, Скитер. Ты быстро схватываешь суть. – Отставной разведчик усмехнулся. – Марго поначалу понадобилось гораздо больше времени, но, видит Бог, сейчас она владеет им в совершенстве. АПВО тебе вряд ли понадобится, но знать его все равно не помешает, так что пусть Марго с Малькольмом покажут тебе свои и потренируют немного, когда ты окажешься в Лондоне. Включи лаг еще до прохождения Врат – так ты не забудешь включить его, оказавшись там.

Скитер повозился с кнопками, потом закрыл лаг и сунул его обратно в фирменный футляр (спроектированный, кстати, в свое время не кем иным, как Китом).

– Я сразу же сверюсь с Малькольмом. Спасибо, босс. Кит протянул ему руку, и Скитер серьезно пожал ее.

– Удачи тебе, Скитер, – негромко произнес Кит. – Ты уж только постарайся, чтобы тебя – или кого другого – при этом не убили.

Скитер все так же серьезно встретился с ним взглядом.

– Постараюсь.

– Знаю. Ладно, работай. Давай о себе знать с возвращающимися гидами, держи нас в курсе.

– Идет.

Скитер допил остывший кофе, махнул Пауле и поспешил вверх по лестнице. Кедермен все еще допивал свой кофе. Он начал подниматься, когда Скитер миновал уже первую площадку и одолевал второй марш. На платформе уже суетились носильщики. На мгновение Скитер испытал неприятное ощущение deja vu, почти ожидая увидеть у груды сундуков и чемоданов фигуру Бенни Катлина. Потом Врата с беззвучным рыком отворились, и из них вывалились, оживленно обсуждая что-то, туристы из возвращающейся группы.

– Вот бедняжка! Как он ее разделал! От нее ведь не нашли ничего, кроме торса…

– Ну да, того, который нашли тогда под зданием Скотленд-Ярда.

– Наблюдатели сказали, тело туда действительно подбросил сам Джек-Потрошитель. Бедная мисс Нозетт: ей, право же, стоило остаться с группой наблюдателей, а не действовать самостоятельно…

Скитер подвинулся к самому краю платформы, хотя ему не очень нравилось место во главе отправляющейся группы. Снизу на него мгновенно нацелили свои объективы репортеры. Поток прибывающих сквозь Врата почти иссяк, ограничившись шатающимися под своей ношей носильщиками, когда на платформу, расталкивая их, пулей вылетел смутно знакомый Скитеру человек с безумным взглядом. Кто бы это ни был, он испустил вопль, от которого кровь стыла в жилах, и застыл у парапета, глядя вниз, на Общий зал. Только тут Скитер разглядел, что держит тот в руке, и сам оцепенел от потрясения. Отрубленная голова! Женская голова, отсеченная чем-то вроде топора. Незнакомец держал этот жуткий предмет за волосы побелевшими от напряжения пальцами. Вокруг Скитера поднялся женский визг, и тут он узнал убитую:

Доминика Нозетт, фотограф из группы наблюдателей. В это мгновение из Врат вырвалось еще двое незнакомых Скитеру мужчин, за которыми по пятам следовала д-р Фероз.

– Вот он! – кричала ученая. – Это доктор Лахли! Задержите его!

Стоявший у парапета мужчина резко обернулся на крик – и, отшвырнув голову, с неожиданной яростью бросился в атаку. Оба преследователя не успели среагировать, рухнули под его ударами и застыли, не шевелясь. Лахли схватил д-ра Фероз. Она отбивалась. Скитер рванулся к ним, расталкивая визжащих женщин и остолбеневших гидов и носильщиков «Путешествий во Времени».

– Не стойте же! – рявкнул Скитер. – Держите его! Лахли бросил быстрый взгляд в его направлении и ударил д-ра Фероз с такой силой, что голова ее дернулась как резиновый шарик на веревочке. Потом перебросил ее через плечо и устремился к лестнице, ведущей вниз, на Общий зал. Скитер ринулся наперехват – и тут один из тех, кого Лахли сбил с ног, упал на карачки прямо ему под ноги. Оба кувырком полетели на железный настил. Груда багажа развалилась, и часть чемоданов сорвалась-таки с края платформы. Далеко внизу раздались тревожные вопли. Скитер зарычал, поднялся на ноги и вытянул шею, заглядывая через край. Багаж рухнул на пол Общего, сбив с ног полдюжины людей. В охваченной паникой толпе вдруг вспыхнула драка. Д-р Лахли уже почти спустился вниз, прыгая через несколько ступенек; Шахди Фероз свешивалась с его плеча безжизненной куклой.

– Скитер! – кричала ему где-то за спиной Паула Букер. Он оглянулся и увидел, что отбывающая группа уже почти вся скрылась в черном пятне Врат. Гид «Путешествий» склонился над лежавшими – похоже, без травм все-таки не обошлось. Британские Врата начинали уже съеживаться, закрываясь. Паула ждала его на самом краю платформы.

– Быстрее, Скитер! Врата закрываются! Кедермен уже там! Кем бы ни был на деле этот д-р Лахли – а Скитера не оставляло гнетущее ощущение, что это и есть Джек-Потрошитель, – Скитер не мог позволить себе опоздать на Врата, подарив тем самым Сиду Кедермену целых восемь дней на поиски Джины Кеддрик. Схватив Паулу за руку, Скитер ринулся в совсем уже уменьшившиеся Врата. Они вывалились в мокрый, темный сад на задах Сполдергейт-Хауса, разом оказавшись в эпицентре полнейшего хаоса. Несколько гидов бежали в направлении Врат, истерически визжали женщины. Из зияющего отверстия почти закрывшихся Врат в сад вывалилось еще несколько носильщиков с поклажей – служащие «Путешествий во Времени» буквально протолкнули их на эту сторону.

– Мой багаж! – визжала одна из дам. – Он свалил вниз весь мой багаж! Как я без моих лекарств?

Другая, заметно менее симпатичная дама сокрушалась о своих драгоценностях – скорее всего рассыпанных по полу Общего зала.

– Что тут происходит? – спросил Скитер у пробегавшего мимо гида «Путешествий». Тот, правда, не обратил на него никакого внимания.

– Говорят, – возбужденно выпалил один из туристов, – это был сам Джек-Потрошитель! Он прорвался сквозь Британские!

– Что? – ахнула Паула.

– Этот тип, что прорвался сквозь Врата! Это Джек-Потрошитель! Он ворвался в сад, крича что-то про одного из наблюдателей-репортеров. Сказал, что Потрошитель порезал ее на куски…

Последний носильщик протиснулся в небольшое отверстие, оставшееся от Врат, и втащил за собой пять наспех связанных вместе сундуков. Почти сразу за этим Врата превратились в черную точку, а там и вовсе исчезли. На их месте виднелась только заросшая плющом стена. Хорошо это или плохо, ВВ-86 снова оказалась наглухо изолированной от внешнего мира. А вместе с ней – Джек-Потрошитель.

– Скитер? – послышался знакомый голос, заставивший его резко обернуться. – Скитер Джексон? Что, ради Бога, ты делаешь в Лондоне?

Скитер уставился на Малькольма Мура, бегом ворвавшегося в сад. По пятам за ним неслась Марго, и она тоже застыла как вкопанная, увидев его. Над головами у них сверкнула молния.

– Скитер? – ахнула она. – И Паула Букер? Что происходит? Что вы здесь делаете?

– Э… – обнадеживающе произнес Скитер. Ему никак не удавалось привести в порядок свои изрядно спутанные мысли. – Это правда был Джек-Потрошитель? – Он махнул рукой в направлении уже закрывшихся Британских Врат. – Ну, тот, что прорвался сквозь Врата?

Малькольм с досадой сжал губы.

– Боюсь, что да. Доктор Фероз узнала его и пустилась вдогонку с несколькими гидами.

– Раз так, у меня плохие новости, – буркнул Скитер. – Он их одолел. И удрал с доктором Фероз. Оглушил ее и потащил вниз по лестнице. Врата закрывались, а то я пустился бы за ними.

Малькольм несколько раз открывал и закрывал рот, прежде чем ему удалось издать хоть какой-то звук.

– Боже мой! – наконец прохрипел он голосом, перехваченным от ярости. – Что, черт подери, могло быть важнее, чем не позволить Джеку-Потрошителю бежать на ВВ-восемьдесят шесть?

Скитер зажмурился.

– Найти шайку террористов, – сказал он, – похитившую дочь сенатора Джона Кеддрика и протащившую ее сквозь Британские. Она в гриме. Под именем Бенни Катлина.

Гнев Малькольма погас быстрее, чем изображение на экране выключенного телевизора. Точно так же, как пару секунд назад Скитер, он зажмурился и стоял так никак не меньше минуты.

– О Боже… – прошептал он наконец.

– Вот именно. Нам надо поговорить. В каком-нибудь более тихом месте.

Женщины продолжали истерически всхлипывать: кто из-за отрезанной головы, которую Потрошитель швырнул в самую гущу отправлявшихся, кто из-за пропавшего багажа или находившихся в нем денег на путешествие.

– Да, и чем скорее, тем лучше, – хрипло произнес Малькольм. – Марго, милая, будь добра, попроси мистера Гилберта спуститься к нам в библиотеку. И пусть захватит графин бурбона побольше.

Марго, ловко лавируя между всхлипывавшими туристами и неуверенно топтавшимися на месте носильщиками, устремилась к дому.

– Сколько человек ты захватил с собой для поисков, Скитер? – спросил Малькольм.

– Все носильщики, которые прошли с группой, могут оказать помощь в поисках, если потребуется. Доктор Букер с нами для того, чтобы помочь опознать ее. Это она сделала дочери Кеддрика новое лицо. Бенни Катлина. И с нами еще сыщик, которого тебе положено любить, холить и лелеять. Его нанял Кеддрик.

Паула Букер тем временем пристально вглядывалась в толпу.

– Я, пожалуй, пойду найду мистера Кедермена. Не хотелось бы, чтобы он разгуливал здесь сам по себе.

Малькольм проводил ее взглядом, потом вопросительно повернулся к Скитеру.

– Долгая история, – вздохнул Скитер. – Даже очень долгая.

– Тогда чем скорее мы окажемся в доме, тем скорее ты сможешь начать рассказ.

Малькольм провел его через сад, в котором продолжал царить хаос, и привел в Сполдергейт-Хаус через служебный вход, предусмотрительно открытый кем-то из слуг. Они оказались в зимнем саду с заботливо ухоженными растениями в кадках. Устланный ковровой дорожкой коридор вел из него в парадную часть здания в обход прибывших туристов. Темные, тихие комнаты, запертые на ночь от посторонней публики, окружали парадную гостиную. В отличие от большинства лондонских особняков она располагалась не на втором, а на первом этаже, и была сейчас ярко освещена. Все выходящие на Октавия-стрит помещения постепенно наполнялись пребывающими в расстроенных чувствах туристами из вновь прибывшей группы.

Не доходя до гостиной, Малькольм свернул в сторону и отворил дверь в помещение, явно предназначенное для мужского общества. В первую очередь здесь бросались в глаза сотни книг в кожаных переплетах. В комнате царил ни с чем не сравнимый запах пчелиного воска и скипидара, которыми в эту эпоху полировали мебель красного дерева. Марго успела сюда первой и стояла в углу, разливая бурбон из графина. Несмотря на тщательную ежедневную уборку, все до единой белые поверхности в помещении посерели от угольной пыли. Ощущение гладкого дерева под рукой, мягкий ковер под ногами и слегка затхлый воздух были уже знакомы Скитеру по предыдущему посещению. Марго протянула ему доверху налитую стопку, и Скитер благодарно опрокинул ее в рот.