Текст книги "МИФЫ. Великолепный МИФ (сборник)"

Автор книги: Роберт Линн Асприн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 67 страниц) [доступный отрывок для чтения: 24 страниц]

Глава пятнадцатая

Всякий, кто употребляет выражение: «легче, чем отнять конфету у ребенка», никогда не пробовал отнять конфету у ребенка.

Р. Гуд

– Теперь мы можем идти? – спросил я.

– Нет еще, малыш. Надо выждать день после того, как погаснет свет.

– Ты хотел сказать, час.

– Все равно. А теперь заткнись и продолжай наблюдение.

Мы ждали в тупике напротив лавки Фрумпеля. Новые личины должны были надежно защитить нас, но мне было не по себе в этом городе, где меня повесили. Это чувство трудно описать тому, кто его не испытал. И вдобавок странно было находиться рядом с Аазом, когда я уже свыкся с мыслью о его смерти. Очевидно, у извергов шейные мускулы значительно сильнее, чем у людей. Ааз просто напряг эти мускулы, и они не дали петле прекратить приток воздуха.

Ааз не без удовольствия меня просветил, что его чешуя создает лучшую броню, чем большинство доступных в этом измерении кольчуг или пластинчатых доспехов. Я слышал однажды, что демонов можно уничтожить только специально изготовленным оружием или путем сожжения. Кажется, старые легенды действительно имели под собой кое-какую почву.

– Порядок, малыш, – прошептал Ааз. – Полагаю, мы ждали достаточно долго.

Он прокрался к выходу из переулка и повел меня по длинному кругу, огибая лавку; остановился он только тогда, когда мы вернулись на свое первоначальное место в тупике.

– Ну, что скажешь, малыш?

– Не знаю. Что мы искали?

– И он будет мне говорить, что собирался стать вором, – вздохнул Ааз. – Слушай, малыш. Мы осматривали цель. Верно?

– Верно, – ответил я, радуясь, что могу с чем-то согласиться.

– Отлично. Сколько входов и выходов у этой лавки ты увидел?

– Только один. Тот, что тут, напротив.

– Правильно. А как мы, по-твоему, теперь собираемся попасть в лавку?

– Не знаю, – честно ответил я.

– Брось, малыш. Если есть только один вход…

– Ты хочешь сказать, что мы просто войдем в парадную дверь?

– Почему бы и нет? Отсюда видно, что дверь открыта.

– Ну, если ты так говоришь, Ааз… Просто я думал, это будет куда труднее.

– Тпру! Никто не говорил, что будет легко. К тому же то, что дверь открыта, вовсе не означает, что дверь открыта.

– Я что-то не совсем понял, Ааз.

– Подумай, малыш. Мы ведь выступаем против девола, верно? У него есть доступ ко всякой магии и разным хитростям. А теперь как насчет того, чтобы закрыть глаза и еще раз взглянуть на дверь?

Я сделал, как мне было сказано. В моей голове сразу же возник образ светящейся клетки, полностью закрывавшей лавку.

– У него стоит какой-то экран, Ааз, – сообщил я своему наставнику.

Мне пришло в голову, что всего несколько недель назад я отнесся бы к такой штуке с благоговейным ужасом. Теперь же я воспринимал ее как обычное дело, просто как еще одно препятствие, которое необходимо преодолеть.

– Опиши мне этот экран, – прошептал Ааз.

– Ну… он яркий… светло-пурпурный… Вертикальные и горизонтальные прутья пересекаются, образуя квадраты примерно с ладонь в поперечнике.

– Он закрывает только дверь или всю лавку?

– Всю лавку. Верх перекрыт, а прутья уходят прямо в землю.

– Ну что ж, придется нам просто пройти сквозь него. Слушай меня, малыш. Настало время для экспресс-урока.

Я открыл глаза и снова посмотрел на лавку. Здание выглядело столь же невинно, как и в тот раз, когда мы обошли его кругом. Меня беспокоило, что я не чувствовал присутствия решетки так, как ощущал наши собственные экраны.

– Что это, Ааз? – встревоженно спросил я.

– Хм-м? Это тоже экран, вроде тех, которые мы сами ставим, только более опасный.

– А в чем опасность?

– Ну, тот экран, который я научил тебя строить, – это просто система раннего предупреждения и кое-что еще по мелочи. Судя по твоему описанию, возможности структуры, применяемой Фрумпелем, значительно больше. Она не только убьет тебя, но и расшибет на кусочки мельче пыли. Это называется дезинтеграцией.

– И мы собираемся пройти сквозь него? – недоверчиво спросил я.

– После того, как ты усвоишь небольшой урок. А теперь – помнишь свои упражнения с пером? Как ты для управления им обволакивал перо своей мыслью?

– Да, – озадаченно ответил я.

– Я хочу, чтобы ты сделал то же самое, но без пера. Представь, что ты держишь в руке нечто, чего там нет. Сверни энергию в трубку.

– А что потом?

– А потом ты вставишь эту трубку в один из квадратов клетки и расширишь его.

– И это все?

– Именно. А теперь давай пробуй.

Я закрыл глаза и мысленно протянул руку. Выбрав квадрат в центре открытых дверей, я вставил в него свою мысленную трубку и начал ее расширять. Она коснулась образующих квадрат прутьев, и я ощутил щекотку и физическое давление, словно встретил осязаемый предмет.

– Полегче, малыш, – тихо подсказал Ааз. – Нам требуется лишь немного изогнуть прутья, а не ломать их.

Я расширял трубку. Прутья медленно поддавались, пока не встретились с соседними. Тогда я почувствовал новую щекотку и добавочное давление.

– Помни, малыш. Когда мы окажемся внутри – не торопись. Жди, пока глаза у тебя не привыкнут к темноте. Нам вовсе незачем раньше времени пугать Фрумпеля, спотыкаясь и роняя всякое барахло.

Теперь мне приходилось напрягаться. Трубка опять задела следующее звено прутьев, общее число отогнутых достигло двенадцати.

– Ты уже закончил? – Шепот Ааза казался обеспокоенным.

– Секундочку… Да!

Труба теперь была уже достаточно большой, чтобы мы могли проползти.

– Ты уверен?

– Да.

– Отлично. Лезь вперед, малыш. Я полезу сразу за тобой.

Довольно странно, но я совершенно не чувствовал обычных сомнений, когда смело прошел через улицу к лавке. Моя уверенность в собственных способностях явно возросла, так что я без всяких колебаний влез в трубу. Единственный неприятный момент был, когда я вдруг осознал, что ползу по воздуху примерно в футе над землей. Очевидно, я установил трубу немного высоковато, но это не имело значения. Она держала! В следующий раз я сделаю это лучше.

Я осторожно вылез из трубы внутри лавки и встал. Позади с еле слышным шорохом полз Ааз, а я ждал, пока мои глаза привыкнут к темноте.

– Отойди от двери, – прозвучал у меня в ухе шепот Ааза, когда тот встал позади меня. – Ты стоишь в пятне лунного света. И теперь можешь ликвидировать трубу.

Я отодвинулся от лунного света и с удовлетворением отметил, что ликвидация трубы не привела к значительным изменениям в моей психической энергии. По сравнению с началом учебы я развил свои способности до такой степени, что мог совершать куда более трудные подвиги с меньшими затратами энергии. Я действительно начинал чувствовать себя магом.

Я услышал позади себя легкий шум и обернулся. Ааз задергивал дверь портьерой. Я мрачно улыбнулся про себя. Хорошо. Свидетели нам не нужны.

Глаза мои привыкли к темноте. Я мог различать очертания предметов и тени. В углу комнаты находился темный, тяжело дышащий ком. Фрумпель.

Я почувствовал руку на своем плече. Ааз показал на стоящую на столе лампу и поднял четыре пальца. Я кивнул и принялся считать до четырех. На счете «четыре» я сфокусировал на лампе короткую молнию энергии, и ее фитиль вспыхнул ярким пламенем, осветив помещение лавки.

Ааз с ножом в руке стоял на коленях рядом с Фрумпелем. Очевидно, он сумел найти в темноте по крайней мере кое-что из нашего оружия. Фрумпель сел, моргая, а затем замер на месте. Острие ножа зависло на волоске от горла девола.

– Здорово, Фрумпель, – улыбнулся Ааз. – Узнаешь нас?

– Вы? – ахнул девол. – Вам полагается быть покойниками!

– Покойниками? – промурлыкал Ааз. – Как с нами могло случиться такое несчастье, когда наш старый кореш Фрумпель помогает нам слиться с массой граждан?

– Господа! – взвизгнул девол. – Кажется, произошла ошибка!

– Совершенно верно, – заметил я. – И допустил ее ты.

– Вы не понимаете! – настаивал Фрумпель. – Я испытал удивление и ужас, когда узнал о вашей смерти.

– Да мы и сами были не особенно рады.

– Позже, малыш. Слушай, Фрумпель. Прямо сейчас у нас есть возможность и мотив убить тебя. Верно?

– Но я…

– Верно?

Ааз шевельнул ножом, и острие коснулось кожи на горле Фрумпеля.

– Верно, – прошептал девол.

– Отлично. – Ааз отодвинул нож и сунул его за пояс. – А теперь поговорим о деле.

– Я не понимаю… – выдавил Фрумпель, заикаясь и потирая одной рукой горло, словно желая удостовериться, что оно еще цело.

– Это означает, – объяснил Ааз, – что твоя помощь нужна нам больше, чем возможность отомстить. Однако тебе не стоит слишком уж расслабляться. Выбор был не из легких.

– Я… я понимаю… Так что я могу для вас сделать?

– Брось, Фрумпель. Ты можешь просто выполнить условия нашей первоначальной сделки. Ты должен признать, что мы проложили для твоих беглецов превосходный ложный след. Теперь твоя очередь. Просто восстанови мои способности, и мы отправимся своей дорогой.

Девол побледнел или, во всяком случае, стал из красного розовым.

– Я не могу этого сделать! – воскликнул он.

– Что?

Нож, словно по волшебству, вновь очутился в руке Ааза.

– Слушай, ты, лишенец! Либо ты восстановишь мои способности, либо…

– Вы не понимаете… – взмолился Фрумпель. – Я не говорю, что не желаю возвращать вам ваши способности. Я просто не могу. Я не знаю, что с вами произошло и как этому можно противодействовать. Поэтому-то я и сдал вас толпе. Я боялся, что если сразу вам все сказать, то вы мне все равно не поверите. Я столько времени потратил, чтобы здесь обустроиться, и просто не мог допустить, чтобы недовольный клиент меня разоблачил. Я сожалею, я действительно очень сожалею, и знаю, что вы, вероятно, убьете меня теперь, но я ничем не могу вам помочь!

Глава шестнадцатая

Если какая-то штука не делает того, что вы предназначили ей делать, это еще не значит, что она бесполезна.

Т. Эдисон

– Хм-м, – задумчиво произнес Ааз. – Значит, ты не можешь восстановить мои способности?

– Значит, придется все-таки его убить? – радостно спросил я. Я надеялся на восстановление способностей Ааза, но, раз уж это оказалось невозможно, верх взяла моя обида – меня как-никак повесили.

– Надо же, какое зловредное дитя, – задумчиво посмотрел на меня Фрумпель. – И вообще, с какой стати изверг путешествует с пентюхом?

– Это кто пентюх? – ощетинился я.

– Легче, малыш, – успокаивающе сказал Ааз. – Ничего личного. Все уроженцы этого измерения – пентюхи. Пент – пентюх. Усек?

– Но мне не нравится, как это звучит, – проворчал я.

– Расслабься, малыш. И вообще, что тебе в имени?

– Значит, для тебя в общем-то не имеет значения, зовут тебя люди извергом или извращенцем?

– Поосторожнее в выражениях, малыш. Дела идут достаточно плохо и без твоих дерзостей.

– Господа, господа, – перебил Фрумпель. – Если вы собираетесь драться, не будете ли вы так добры выйти на улицу? Я хочу сказать, что это все-таки моя лавка.

– Давай теперь убьем его, Ааз?

– Полегче, малыш. Если он не может восстановить мои способности, это еще не значит, что он совсем уж бесполезен. Я уверен, что он будет счастлив нам помочь, особенно после того, как не сумел с нами расплатиться по последней сделке. Верно, Фрумпель?

– О, определенно. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы возместить вам причиненное мною неудобство.

– Неудобство? – возмутился я.

– Спокойно, малыш. Ну, Фрумпель, для начала ты вернешь нам имущество, которое мы оставили, уходя на твое задание.

– Конечно. Сию минуту достану.

Девол начал было подниматься, но тут же обнаружил, что нож Ааза снова упирается ему в шею.

– Не утруждай себя, Фрумпель, старина, – улыбнулся Ааз. – Просто укажи, где оно, и мы сами достанем… И держи руки так, чтобы я мог их видеть.

– Вы… ваши вещи там… в большом сундуке у стены. – Глаза Фрумпеля, пока он говорил, не отрывались от ножа.

– Проверь, малыш.

Я проверил, и, удивительное дело, вещи оказались именно там, где указал девол. В сундуке, однако, имелась еще любопытная коллекция других предметов.

– Эй, Ааз! – позвал я. – Посмотри-ка на это!

– Иду, малыш!

Он двинулся через лавку спиной вперед и присоединился ко мне. При этом он ловко перехватил нож – теперь-то я знал, как выглядит метательный захват. Фрумпель тоже явно это знал, поскольку оставался недвижим в прежней позе.

– Ну-с, что у нас здесь? – весело спросил Ааз.

– Господа! – жалобно запричитал девол. – Я, вероятно, смог бы лучше помочь вам, если бы знал, что вам нужно.

– Это не лишено смысла, – отозвался Ааз, забирая свое оружие. – Фрумпель, мне приходит в голову, что мы не были с тобой полностью откровенны. Это необходимо исправить, если мы собираемся стать союзниками.

– Минуточку, Ааз, – перебил я его. – Почему ты думаешь, будто мы можем ему доверять после того, как он так упорно старался нас угробить?

– Все просто, малыш. Он старался нас угробить, чтобы защитить себя. Верно?

– Ну…

– Значит, как только мы объясним ему, почему помочь нам – в его же собственных интересах, ему можно будет полностью доверять.

– Неужели полностью? – фыркнул я.

– Ну, настолько, насколько вообще можно доверять деволу, – признал Ааз.

– Меня возмущают подобные намеки, извращенец! – воскликнул Фрумпель. – Если вы нуждаетесь в помощи, то вам лучше…

Нож Ааза молнией сверкнул в воздухе и вонзился в стену в каком-то дюйме от головы девола.

– Заткнись и слушай, Фрумпель! – рявкнул Ааз. – И я – изверг!

– Что тебе в имени, Ааз? – невинно спросил я.

– Заткнись, малыш. Ладно, Фрумпель, имя Иштван тебе о чем-нибудь говорит?

– Нет. А что?

– Тебе следовало бы знать его, если хочешь остаться в живых. Начнем с того, что это сумасшедший маг, пытающийся захватить власть над измерениями.

– С какой стати это должно меня заботить? – нахмурился Фрумпель. – Мы, деволы, торгуем со всяким, кто способен заплатить нашу цену. Мы не утруждаем себя анализом политики или психической устойчивости. Если бы мы имели дело только с теми, кто в своем уме, это бы на треть урезало наш оборот… а может быть, и больше.

– Ну, на этот раз тебе лучше себя утрудить. Ты что, меня не расслышал? Иштван начинает с этого измерения. Он замыслил получить монополию на энергию Пента, чтобы применить ее в других измерениях. Для этого он намерен убить здесь всех тех, кто знает, как пользоваться этой энергией. Он не любитель делиться.

– Хм-м-м. Интересная теория, но где доказательства – я имею в виду, кого он предположительно убил?

– Гаркина хотя бы, – сухо бросил я.

– Совершенно верно, – прорычал Ааз. – Тебе так хотелось узнать, почему мы путешествуем вместе? Ну так вот, Скив был учеником Гаркина, пока Иштван не прислал убийц, чтобы устранить конкурента.

– Убийц?

– Вот именно. Двоих из них ты видел, это те бесы, которых ты телепортировал примерно неделю назад. – Ааз взмахнул приобретенным нами плащом убийцы. – Где, по-твоему, мы это достали? На барахолке?

– Хм-м-м, – задумчиво заметил Фрумпель.

– И он вооружает их технооружием. Погляди-ка на эту стрелу.

Ааз кинул деволу одну из арбалетных стрел; тот ловко поймал ее и внимательно изучил.

– Хм-м-м. Я этого прежде не заметил. Хорошая работа по части камуфляжа, но совершенно неэтичная.

– Теперь ты понимаешь, почему наше желание заручиться твоей поддержкой перевешивает удовольствие, которое мы могли бы получить, перерезав тебе твою лживую глотку?

– Я понимаю, что вы имеете в виду, – не обидевшись, ответил Фрумпель. – Это весьма убедительно. Но что я могу сделать?

– Скажи нам сам. Предполагается, что у вас, деволов, для любых обстоятельств найдется какая-нибудь штучка. Что у тебя есть такого, что дало бы нам перевес над сумасшедшим, отлично знающим магию?

– Вот так, с ходу, я не могу ничего придумать. Я последнее время не покупал оружия. В этом измерении спрос на него невелик.

– Замечательно, – сказал я. – Можно нам теперь убить его, Ааз?

– Послушайте, вы не могли бы надеть на него намордник? – не выдержал Фрумпель.

– Какая муха тебя сегодня укусила, Скив? – поинтересовался Ааз.

– Мне не нравится, когда меня вешают! – рявкнул я.

– В самом деле? Ну, ты к этому привыкнешь, если будешь продолжать практиковаться в магии. По-настоящему больно – это когда сжигают, – ехидно заметил Фрумпель.

– Минутку, Фрумпель, – перебил Ааз. – Ты относишься к повешению удивительно небрежно, а ведь явно был удивлен, увидев нас живыми.

– Я действительно был удивлен. Я недооценил, насколько ваш ученик овладел магией. Если бы я знал, что вы можете спастись, я бы придумал что-нибудь другое. В конце концов, я действительно пытался вас убить.

– Он мне не кажется заслуживающим особого доверия, – проговорил я негромко.

– Заметьте, мой юный друг, что я говорю о своих намерениях в прошедшем времени. Теперь, когда у нас появилась общая цель, вы обнаружите, что иметь со мной дело намного легче.

– Это возвращает нас к первоначальному вопросу, – твердо заявил Ааз. – Что ты можешь сделать для нас, Фрумпель?

– Я действительно не знаю, – признался девол. – Если не… Нет, знаю! Я могу отправить вас на Базар!

– На Базар? – переспросил я.

– Базар-на-Деве! Если вы не сможете найти там того, что вам нужно, значит, этого не существует. Почему же я раньше не додумался до этого? Вот же ответ!

Он поднялся на ноги и двинулся к нам.

– Я знаю, что вы спешите, и поэтому начну не мешкая…

– Не так быстро, Фрумпель.

Ааз выхватил меч, угрожая им деволу.

– Мы хотим иметь гарантии, что ты нас отправишь с билетом в оба конца.

– Я… я не понимаю.

– Все просто. Ты один раз пытался избавиться от нас. Мне приходит в голову, что у тебя может возникнуть искушение отправить нас в какое-нибудь захолустное измерение без обратного билета.

– Но я даю вам слово, что…

– Нам не нужно твое слово, – усмехнулся Ааз. – Нам нужно твое присутствие.

– Что?

– Куда мы, туда и ты. Ты отправишься с нами в качестве добавочной гарантии нашего возвращения.

– Я не могу этого сделать! – Фрумпель, казалось, искренне пришел в ужас. – Я изгнан с Девы! Вы не знаете, что со мной сделают, если я вернусь!

– Очень жаль. Мы желаем иметь гарантию нашего возвращения, прежде чем двинемся с места, и такой гарантией является твое присутствие.

– Минуточку! У меня, кажется, есть решение.

Девол принялся лихорадочно рыться в сундуках. Я завороженно смотрел, как он извлекает целую коллекцию странных предметов.

– Вот он! – воскликнул наконец Фрумпель, высоко подняв свою находку.

С виду этот предмет походил на металлический прут примерно восьми дюймов длиной и двух в диаметре. По бокам у него имелись странные обозначения, а на конце – кнопка.

– И-Скакун! – воскликнул Ааз. – Я уже много лет не видел ни одного такого.

Фрумпель протянул ему свою находку:

– Вот вам. Это достаточная гарантия?

– Что это, Ааз? – спросил я, вытягивая шею, чтобы посмотреть.

Он схватил прут за концы и завертел их в противоположных направлениях. Очевидно, тот был сделан по меньшей мере из двух частей, потому что и символы по бокам прута стали скользить вокруг него в противоположных направлениях.

– В зависимости от того, куда ты хочешь направиться, выстраиваешь в ряд разные символы. Потом просто нажимаешь кнопку – и…

– Минуточку! – воскликнул Фрумпель. – Мы же еще не договорились о цене!

– Цене? – переспросил я.

– Да, цене! Эти штучки, знаете ли, не растут на деревьях.

– Если помнишь, – буркнул Ааз, – ты все еще у нас в долгу по нашей последней сделке.

– Это, конечно, верно, – согласился Фрумпель, – но, как вы сами заметили, эти И-Скакуны – редкость. Настоящий коллекционный товар. Поэтому было бы справедливо перезаключить наш контракт на чуть более высокую цену.

– Фрумпель, мы слишком спешим, чтобы спорить, – объявил Ааз. – Я сразу сказал, что мы готовы сбросить цену по сравнению с той, первоначальной, и ты можешь либо принять ее, либо отказаться от сделки. Справедливо?

– И какая же цена у вас на уме? – спросил Фрумпель, нетерпеливо потирая руки.

– Твоя жизнь.

– Моя… О! Я понимаю. Да… гм, это будет приемлемой ценой.

– Удивляюсь тебе, Фрумпель, – вмешался в разговор я. – Отдать так дешево коллекционный товар.

– Брось, малыш. – Ааз уже устанавливал настройку на И-Скакуне. – Давай двигать отсюда.

– Секундочку, Ааз, я хочу забрать свой меч.

– Оставь его. Мы можем захватить его на обратном пути.

– Скажи-ка, Ааз, а много времени занимает путешествие между измерениями?..

Стены лавки Фрумпеля вдруг растворились в калейдоскопе света.

– Не много, малыш. Фактически мы уже там.

И действительно, мы были там.

Глава семнадцатая

Чудеса всех времен собраны вам в назидание, поучение и усладу – и недаром.

Ф.Т. Барнем

Хоть я и знал, что мое родное измерение не отличалось живостью красок, на самом деле я никогда не считал его тусклым… пока впервые не узрел Базар-на-Деве.

Несмотря на то что Ааз, Фрумпель и даже бесы поминали этот феномен, я никогда по-настоящему не пытался представить себе его. Оно и к лучшему. Все, что я мог нафантазировать, реальность превратила бы в ничто.

Базар, казалось, бесконечно тянулся во всех направлениях, насколько мог видеть глаз. Палатки и ларьки всех видов и цветов сбивались в неправильные группы, напиравшие друг на друга, стремясь занять побольше места. Повсюду были деволы, тысячи деволов всех возрастов и видов. Рослые деволы, толстые деволы, хромые деволы, лысые деволы сновали вокруг, и в целом население Базара создавало впечатление сплошной бурлящей массы с множеством голов и хвостов. В толпе изредка встречались другие существа. Некоторые из них выглядели словно ожившие кошмары, других я вообще не признавал за живых тварей, пока они не начинали двигаться. Но все они производили шум.

Шум! После моей уединенной жизни с Гаркином Твикст показался мне шумным, но гам, атаковавший теперь мои уши, не поддавался никакому описанию. Из глубин окружавших нас ларьков слышались вопли, глухие взрывы и странные булькающие звуки, перекрывавшие на мгновение постоянный гвалт торга. Жалобно ли плача, гневно ли рявкая, или демонстрируя скучающее безразличие, но торговать и торговаться приходилось во всю силу легких.

– Добро пожаловать на Деву, малыш! – широко провел рукой Ааз. – Как тебе тут?

– Шумно, – заметил я.

– Что?

– Я сказал, тут шумно! – крикнул я.

– А, ну да. Тут немного оживленней, чем на вашем среднем фермерском рынке или рыбачьей пристани, но есть и более шумные места.

Я собирался ответить, когда на меня налетел прохожий. Глаза у него, или у нее, размещались повсюду вокруг головы, а вместо рук были щупальца.

– Взклип! – произнесло оно, махнув щупальцами, и продолжило свой путь.

– Ааз?

– Да, малыш?

– Мне только что пришло в голову. А на каком языке говорят на Деве?

– Хм-м-м? А! Не беспокойся об этом, малыш. Здесь говорят на всех языках всех измерений. Не вылупился еще на свет такой девол, который упустит возможность продать что-нибудь только потому, что покупатель не говорит на его языке. Просто оброни несколько слов по-пентийски, и они быстренько приспособятся.

– Ладно, Ааз. Ну, теперь, когда мы здесь, куда направимся первым делом?

Ответа не последовало. Я оторвал взгляд от Базара и взглянул на своего напарника. Он стоял не двигаясь и нюхал воздух.

– Ааз?

– Эй, малыш, ты чувствуешь, чем пахнет? – восторженно спросил он.

Я понюхал воздух.

– Да, – поперхнулся я. – Что-то сдохло?

– Пойдем, малыш. Следуй за мной.

Он нырнул в толпу, не оставив мне иного выбора, кроме как идти по его стопам. По дороге чьи-то руки дергали нас за рукава, и деволы высовывались из своих киосков, ларьков и палаток, подзывая нас, но Ааз не замедлил шага. Я не успел как следует разглядеть ничего из разложенных товаров. Все мое внимание было сосредоточено на том, чтобы не отстать от Ааза. Одна палатка, однако, приковала мой взгляд.

– Смотри, Ааз! – крикнул я.

– Что?

– В этой палатке идет дождь!

Словно в ответ на мои слова оттуда донесся раскат грома, блеснула молния.

– Да. Ну и что? – скользнул по ней равнодушным взглядом Ааз.

– Там что, продают дождь?

– Нет. Приборы управления погодой. Они рассеяны по всему Базару, вместо того чтобы продаваться в одном секторе. Эти приборы создают друг для друга какие-то помехи.

– И что, здесь везде так зрелищно?

– Это еще не зрелище, малыш. Тут, бывало, устраивали торнадо, пока торговцы из соседних ларьков не пожаловались, и им пришлось ограничиться демонстрацией в ограниченных масштабах. А теперь поторапливайся!

– А куда мы вообще направляемся, Ааз? И что это все-таки за запах?

«Аромат» становился заметно сильнее.

– Это, – торжественно возвестил Ааз, останавливаясь перед куполообразной палаткой, – запах изврской кухни!

– Еда? Мы прошли весь этот путь только для того, чтобы ты мог пообедать?

– В первую очередь, малыш. Я не пробовал приличного обеда с тех пор, как Гаркин отозвал меня прямо с вечеринки и посадил на мель в вашем идиотском измерении.

– Но мы ведь должны подыскать что-нибудь против Иштвана.

– Расслабься, малыш. Я лучше торгуюсь на сытый желудок. Подожди меня здесь. Я ненадолго.

– Подождать здесь? Разве мне нельзя пойти с тобой?

– Не думаю, что тебе этого захочется, малыш. Для всякого, кто не родился на Извре, наша еда выглядит еще хуже, чем пахнет.

Последнее показалось мне маловероятным, но я упрямо продолжал спорить:

– У меня, между прочим, желудок тоже не слабый. Я, когда жил в лесу, ел всякую странную дрянь, и ничего.

– Вот что я тебе скажу, малыш. Главная трудность при употреблении изврской еды – это не дать ей расползтись из миски, пока ты ее ешь.

– Я подожду здесь, – решил я.

– Хорошо. Я уже сказал, я ненадолго. Пока я обедаю, можешь посмотреть на драконов.

– Драконов? – переспросил я, но он уже исчез за пологом палатки.

Я медленно повернулся и посмотрел на выставку товаров позади меня.

Драконы!

Не далее чем в пятнадцати футах от места, где я стоял, находился огромный загон, полный драконов. Большинство зверей было привязано к задней его стенке, что и помешало мне увидеть их, когда мы приближались, но с первого взгляда отпадали всякие сомнения в том, что это именно драконы.

Любопытство заставило меня подойти поближе и присоединиться к небольшой толпе перед загоном. Вонь стояла невообразимая, но после запашка изврской кухни она показалась мне почти приятной.

Я никогда раньше не видел ни одного дракона, но образчики в этом загоне превосходили мои самые смелые фантазии. Они были огромны, добрых десяти – пятнадцати футов в холке и полных тридцати футов в длину. Шеи у них были длинные, змеиные, а когтистые лапы пропахивали в земле глубокие борозды, когда они переминались с лапы на лапу.

Я удивился, увидев, как много тут разновидностей. Мне никогда не приходило в голову, что драконы могут быть разных видов, но эти являли собой живое доказательство моего заблуждения. Кроме зеленых драконов, какими я их всегда себе представлял, тут имелись и красные, и черные, и золотые, и голубые драконы. Был даже один бледно-лиловый. У некоторых имелись крылья. У других – нет. Некоторые отличались широкими, массивными челюстями, а другие – узкими мордами. У некоторых были раскосые глаза-щелочки, а у других – огромные, как луна, глазищи, никогда, казалось, не моргавшие. У всех у них, однако, имелись два общих признака – все они были крупными и выглядели весьма зловеще.

Мое внимание привлек занимавшийся драконами девол. Это был самый большой девол из тех, что я здесь видел, полных восьми футов ростом, с ветвистыми руками. Трудно сказать, кто казался страшней на вид – драконы или их смотритель.

Он вывел на середину загона одного из красных драконов и спустил его с привязи. Зверь поднял голову и обвел толпу горящими желтыми глазами. Толпа отшатнулась на несколько шагов под этим взглядом. Я серьезно подумывал уйти.

Девол крикнул толпе несколько слов на непонятном мне тарабарском языке, а затем взял с козел у стены меч.

Быстрый, как кошка, дракон выгнул шею и плюнул в своего сторожа струей огня. Ударив в девола, пламя каким-то чудом раздвоилось и безвредно прошло по обе стороны от него. Смотритель улыбнулся и, повернувшись, крикнул зрителям еще несколько слов. Когда он это сделал, дракон прыгнул на него с явно кровожадным намерением. Девол бросился наземь и откатился в сторону, зверь же приземлился с таким грохотом, что от него содрогнулась палатка. Дракон стремительно повернулся, но смотритель уже снова был на ногах с высоко поднятым перед глазами зверя амулетом.

Я не понял смысла действий сторожа, но дракон, очевидно, понял, так как присел на задние лапы. На всех явно произвела впечатление свирепость атаки дракона. На меня лично произвел впечатление амулет.

Смотритель поклонился под аплодисменты и пустился катить еще один воз тарабарщины, на этот раз сопровождая слова жестами и восклицаниями.

Я решил, что мне пора уходить.

– Глип!

Меня дернули за рукав.

Я оглянулся. Там, позади меня, стоял маленький дракон! Он был примерно четырех футов ростом и десяти футов длиной, но рядом с другими драконами выглядел маленьким. Он был зеленый, с большими голубыми глазами и чем-то вроде вислых белых усов.

На долю секунды я почувствовал отчаянный страх, но он быстро уступил место любопытству. Дракон казался вполне довольным, просто стоял тут и жевал…

Мой рукав! Зверь ел кусок рукава моей рубашки! Я опустил взгляд и удостоверился, что эта ее часть и впрямь отсутствует.

– Глип! – снова произнес дракон, вытягивая шею за новой порцией.

– Пошел вон! – крикнул я и двинул его по морде, прежде чем сообразил, что делаю.

– Глип? – озадаченно проговорил он.

– Газыбкп! – прорычал голос за моей спиной.

Я резко обернулся, и перед глазами у меня оказался волосатый живот. Я прошелся по нему взглядом, выше и выше, и увидел нависшее надо мной лицо смотрителя.

– Сожалею, – с готовностью извинился я. – Я не говорю на вашем языке.

– А, пентюх! – прогремел девол. – Ну, заявление все равно остается в силе. Плати!

– За что платить?

– За дракона! Мы что, по-твоему, раздаем образцы?

– Глип! – сказал дракон, прижимаясь головой к моей спине.

– Тут, кажется, какая-то ошибка, – поспешно сказал я.

– Я бы сказал, что да, – нахмурился девол. – И совершил ее ты. У нас на Деве плохо относятся к магазинным несунам.

– Глип! – сказал дракон.

Ситуация быстро становилась неуправляемой. Если я когда и нуждался в помощи и совете Ааза, так это сейчас. Я бросил отчаянный взгляд в сторону палатки, где он скрылся, надеясь вопреки всему увидеть его уже выходящим.

Его там не было. То есть вообще-то там не было и палатки! Она пропала, исчезла в разреженном воздухе, а вместе с ней и Ааз!