Текст книги "Зеленая угроза"

Автор книги: Роберт Ладлэм

Соавторы: Патрик Ларкин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

– Продолжайте, – потребовал президент.

– Но нельзя сказать, что это невозможно, – закончил Клейн. – Движение располагает деньгами. Возможно, оно наняло нужных профессионалов. Ни для кого не секрет, что в последнее время по миру болтается очень много наемников, прошедших высочайшую специальную подготовку. Эти люди могли служить в Штази – службе старой Восточной Германии или у русских – в КГБ или спецназе. А также и в каких-нибудь других спецслужбах стран бывшего Варшавского договора, Балкан или Ближнего Востока.

Он пожал плечами.

– Настоящая загвоздка заключается в том, что, по утверждению Смита, ни одна из нанотехнологических разработок, проводимых в институте, не могла убить демонстрантов. Если он прав, то теорию Хансона можно смело принять за основу. Другое дело, что то же самое можно сказать о любой разумной альтернативе.

Президент довольно долго сидел, глядя в пустой камин. Потом он встряхнулся и рявкнул:

– А вам не кажется, Фред, что все слишком уж хорошо складывается один к одному, особенно если учесть то, что мне только что сказал Хидео Номура? Но мне чертовски не нравится, что и ЦРУ, и ФБР дружно вцепились в одну и ту же версию того, что случилось в Санта-Фе, заранее отказавшись от всех остальных вариантов!

– Это понятно, – ответил Клейн и постучал пальцем по пачке листов с расшифровкой стенограммы заседания СНБ. – И я признаюсь, что испытываю точно такую же растерянность. Худшим из грехов в аналитической работе разведчика является попытка засунуть квадратные факты в круглые дыры только для того, чтобы подогнать их под любимую версию. Что ж, пока я читал это, я как наяву представлял себе, как и Бюро, и Агентство запихивают колышки в дыры, не обращая ни малейшего внимания на их форму.

Президент медленно кивнул.

– В этом и заключается очень серьезная проблема. – Он посмотрел через слабо освещенную комнату на Клейна. – Вы ведь знакомы с методикой, когда анализом занимаются две команды – А и Б, не так ли?

Глава «Прикрытия-1» криво усмехнулся в ответ.

– А как же. В конце концов, эта методика объясняет мой собственный служебный и профессиональный статус. – Он пожал плечами. – Еще в 1976 году тогдашний директор ЦРУ Джордж Буш-старший, позднее ставший одним из ваших прославленных предшественников, не был полностью удовлетворен полученным от ЦРУ внутренним анализом намерений Советов. Поэтому он создал особую группу – команду-«Б», состоявшую из толковых профессоров, отставных генералов и независимых советологов, – чтобы она провела параллельный анализ тех же самых вопросов.

– Совершенно верно, – сказал Кастилья. – Так вот, Фред, я хочу, чтобы вы прямо сейчас занялись формированием вашей собственной команды-«Б» для изучения всей этой истории. Не перебегайте дорогу ЦРУ или ФБР без особой нужды. Мне позарез нужно, чтобы кто-то, кому я могу полностью доверять, проверил форму тех фрагментов, которые они пытаются втиснуть в свои головоломки.

Клейн медленно кивнул.

– Это можно устроить. – Он снова вытащил из кармана погашенную трубку и несколько секунд постукивал ею по колену, размышляя. Потом он вскинул голову. – Очевидный кандидат полковник Смит. Он уже находится на месте происшествия и к тому же отлично разбирается в нанотехнологии.

– Хорошо, – кивнул Кастилья. – Так что, Фред, не откладывая, введите его в курс дела. Выясните, какие разрешения ему нужны, чтобы этим заниматься, а я позабочусь о том, чтобы завтра утром чуть свет все нужные бумаги лежали на нужных столах.

Глава 13
Серрильос-хиллз, к юго-западу от Санта-Фе

Старая, изрядно помятая «Хонда Сайвик» катилась на юг по внутриокружной дороге № 57, поднимая за собой длинное облако пыли. На много миль вокруг лежала темнота без единого огонька. Лишь слабый свет тоненького месяца позволял разглядеть смутные очертания тянувшихся справа от кое-где посыпанной гравием грунтовой дороги крутых холмов, которые то и дело прорезались оврагами и руслами ручьев. Эндрю Костанцо сидел в тесном, забитом барахлом автомобиле, ссутулившись над рулевым колесом. Он почти непрерывно поглядывал на спидометр и шевелил губами, пытаясь рассчитать, далеко ли он отъехал от междуштатной автомагистрали № 25. Инструкции, которые ему дали, были очень точными.

Если бы сейчас на него мог взглянуть кто-нибудь из знакомых, он сразу же заметил бы на его бледном мясистом лице странное выражение, в котором соединялись крайнее волнение и страх.

Обычным состоянием Костанцо было кипение от постоянного расстройства и скрываемого негодования. Он был пухлым мужчиной сорока одного года от роду, холостым и жестоко оскорбленным обществом, которое не желало ценить по достоинству ни его интеллект, ни его идеалы. Он уже много лет упорно трудился, чтобы добиться ученой степени в области юрисдикции охраны окружающей среды и защиты прав американских потребителей. Докторская диссертация должна была открыть перед ним двери в круги академической элиты. Все эти годы он мечтал о том, как будет работать – по персональному приглашению! – в некоем мозговом центре, базирующемся в Вашингтоне, округ Колумбия, и будет занят единоличным составлением проектов основополагающих социальных и экологических реформ. Вместо этого он оставался продавцом с неполным рабочим днем в стандартном книжном магазинчике – поганая, совершенно бесперспективная работенка, заработка от которой хватало лишь на то, чтобы выплачивать его долю арендной платы за никчемный, обшарпанный домишко, расположенный в одном из беднейших районов Альбукерке.

Но у Костанцо имелась и другая работа – тайная. Она составляла ту единственную часть его несчастной жизни, которая, по его мнению, имела смыcл. Он нервно облизал губы. Получить приглашение примкнуть к внутреннему кругу Движения Лазаря было большой честью, но это влекло за собой и серьезные опасности. Когда он днем посмотрел новости по телевизору, это стало ему еще яснее. Если бы его руководители из Движения не дали ему четкий приказ оставаться дома, то и он оказался бы на митинге у Теллеровского института. Он оказался бы одним из тысяч, истребленных жестокими машинами, которые были напущены на демонстрантов корпорациями.

На мгновение он почувствовал, что укоренившийся гнев вскипел в нем, вытеснив из сознания даже мелкие каждодневные недовольства, которые он обычно подолгу смаковал. Его руки изо всех сил стиснули баранку. «Сайвик» повело направо, машина чуть не съехала с неровной дороги на обочину из мягкого песка, к полосе засохших кустов, тянувшейся вдоль дороги.

Сразу облившись потом, Костанцо резко выдохнул. «Думай о том, что нужно делать сейчас, – резко приказал он себе. – Когда придет время, Движение за все отомстит врагам».

Спидометр «Хонды» отщелкнул еще одну милю. Он подъезжал к месту встречи. Костанцо сбавил скорость и подался вперед, всматриваясь через ветровое стекло в возвышенности, тянувшиеся слева от него. Да, это там!

Включив, вопреки застарелой привычке, сигнал поворота, Костанцо свернул с дороги графства и осторожно въехал в устье небольшого каньона, уходившего в глубь гряды холмов Серрильос-хиллз. Под шинами «Хонды» хрустел мелкий щебень, в изобилии нанесенный сюда сверху периодическими внезапными наводнениями. За крутые склоны ущелья тут и там цеплялись чахлые деревца и кустики полыни.

В четверти мили от дороги каньон поворачивал к северу. Здесь в него с разных сторон впадало сразу несколько более мелких ручьев. Поэтому между валунами пробивалось сквозь россыпь мелкой гальки больше столь же жалких деревьев. По обеим сторонам вздымались крутые скальные стены, разукрашенные чередующимися полосами коричневато-желтого песчаника и красного аргиллита.

Костанцо выключил зажигание. Воздух был неподвижен; стояла полная тишина. Неужели он приехал слишком рано? Или слишком поздно? В полученном им приказе подчеркивалась важность быстроты. Он вытер рукавом рубашки лоб. Пот, капли которого в обилии покрывали его лицо, то и дело стекал прямо в его утомленные покрасневшие глаза и больно щипал.

Он выбрался из «Хонды», взяв с собой маленький чемоданчик, и теперь стоял в неловкой позе, чего-то ожидая и не имея ни малейшего представления о том, что будет делать дальше.

Внезапно из узкого бокового каньона прямо ему в лицо ударил ослепительный свет автомобильных фар. Совершенно оторопев, Костанцо шагнул в ту сторону. Глаза он прикрыл рукой, отчаянно пытаясь разглядеть хоть что-нибудь сквозь слепящий свет, но все равно не мог разобрать ничего, кроме неопределенного контура большого автомобиля и двух или трех теней, которые, скорей всего, были стоявшими рядом с машиной людьми.

– Положите сумку! – прогремел голос мужчины, говорившего через портативный мегафон. – Теперь отойдите от вашего автомобиля. И держите руки так, чтобы мы их видели!

Почувствовав, что его трясет от страха, Костанцо повиновался. С трудом передвигая ноги, он сделал несколько шагов вперед. Ему казалось, что он вот-вот обделается. Руки он держал высоко над головой и даже растопырил для верности пальцы.

– Кто вы такие? – с трудом проговорил он.

– Федеральные агенты, мистер Костанцо, – произнес тот же голос, уже не так громко, без мегафона.

– Но я же не сделал ничего плохого! Я не нарушал никаких законов! – сказал он. Его голос сильно дрожал, и он ненавидел себя за то, что так явственно выказывает свой страх.

– Не нарушал? – иронически отозвался голос. – Помощь и соучастие в деятельности террористической организации – это преступление, Эндрю. Серьезное преступление. Неужели вы этого не знаете?

Костанцо снова облизал губы. Он чувствовал, что его сердце колотится с бешеной скоростью. Рубашка под мышками уже промокла от пота.

– Три недели назад человек, внешность которого полностью соответствует вашему описанию, заказал у двух разных автодилеров в Альбукерке два «Форда-Экскершн». Два черных фордовских внедорожника. Он заплатил за них наличными. Наличными, Эндрю, – повторил голос. – Попробуйте-ка объяснить мне, как у такого человека, как вы, могло оказаться под рукой почти сто тысяч долларов, а?

– Это был не я, – тупо возразил он.

– Продавцы автомобилей без труда смогут опознать вас, Эндрю, – напомнил ему голос. – Обо всех сделках с наличными более чем на десять тысяч долларов полагается уведомлять федеральное правительство. Разве вы не знали об этом?

Совершенно обалдевший, Костанцо стоял с открытым ртом. «Я должен был помнить об этом», – тупо повторял себе он. Правило об обязательном учете всех наличных сделок считалось одной из предусмотренных общенациональным законом мер, направленных на борьбу с распространением наркотиков, но на самом деле Вашингтон ввел это правило лишь для того, чтобы контролировать и уничтожать потенциальное инакомыслие. Как бы там ни было, но из-за всех волнений, связанных с выполнением специального поручения Движения Лазаря, он забыл об этом. Как он мог свалять такого дурака? Забыть о такой важной вещи? Его колени задрожали.

Одна из теней медленно выдвинулась вперед, приняв четкую форму необыкновенно высокого и атлетически сложенного человека.

– Вам придется посмотреть в лицо фактам, мистер Костанцо, – сказал он таким тоном, будто убеждал упрямого подростка. – Вас подставили.

Активист Движения Лазаря стоял с несчастным видом, не в состоянии пошевелиться. Совершенно верно, с непривычной суровостью подумал он. Его подставили. А чему тут удивляться? Это случалось с ним всю жизнь – сначала дома, потом в школе – и теперь случилось снова.

– Я смогу опознать человека, который дал мне деньги, – заявил он с отчаянной решимостью. – У меня прекрасная память на лица…

9-миллиметровая пуля вошла ему точно между глаз, прошила мозг и вышла из затылка, выбив большой кусок кости.

Не опуская пистолет с навинченным на дуло глушителем, высокий мужчина с темно-рыжими волосами, один из Горациев, посмотрел с высоты своего роста на упавшего мертвеца.

– Да, мистер Костанцо, – спокойно произнес Терс. – Я нисколько в этом не сомневался.

* * *

Джон Смит бежал, спасая свою жизнь. Он знал это совершенно точно, хотя и не мог вспомнить, какая опасность ему угрожала. Рядом с ним бежало множество других людей. Даже сквозь их испуганные крики он услышал гудящий звук, становившийся все громче и громче. Оглянувшись через плечо, он увидел большой рой насекомых, быстро нагонявших толпу бегущих людей и снижавшихся к ним. Он снова повернулся вперед и помчался со всех ног; сердце билось в такт необыкновенно быстрым шагам.

Гудение становилось более громким, более настойчивым и угрожающим. Он почувствовал, как что-то прикоснулось к его шее, и в отчаянном испуге попытался стряхнуть это что-то. Но неизвестный предмет лишь прицепился к его ладони. Он скосил глаза и увидел большую осу.

И вдруг оса изменилась, сменила и форму, и расцветку, превратившись в искусственное существо из стали и титана, снабженное острыми жвалами и большими глазами, похожими на драгоценные камни. Оса-робот медленно повернула к нему свою треугольную голову. Ее прозрачные, состоявшие из множества фасеток глаза сверкали жутким голодом. Смит застыл на месте, парализованный запредельным испугом, и мог лишь наблюдать с продолжавшим усиливаться ужасом, как жвалы задвигались настолько стремительно, что их очертания размылись, а затем голова осы начала быстро погружаться в его плоть…

Он заставил себя проснуться и сел в напряженной позе на кровати, все еще продолжая дышать так же быстро и тяжело, как и во сне. Повинуясь рефлексу, он сунул руку под подушку и автоматическим движением нащупал свой 9-миллиметровый пистолет «зиг-зауэр». И тут он остановился. Это же сон, резко сказал он себе. Всего лишь сон.

Его сотовый телефон снова задребезжал. Звук доносился с тумбочки, куда Смит положил его, прежде чем завалился спать. Слабо светившиеся красным цифры на табло часов, стоявших около телефона, показывали, что было начало четвертого утра. Смит схватил телефон, прежде чем звонок опять смолк.

– Да. В чем дело?

– Извините, что пришлось разбудить вас, полковник, – сказал Фред Клейн, хотя ничего похожего на чувство неловкости в его голосе не было. – Но происходит нечто такое, что, как мне кажется, вам следует увидеть… и услышать.

– А? – Смит свесил ноги с кровати.

– Таинственный Лазарь наконец-то объявился, – объяснил глава «Прикрытия-1». – По крайней мере, на это очень похоже.

Смит чуть слышно присвистнул. Это было действительно интересно. Среди той информации о Движении Лазаря, которой он располагал, особо подчеркивалось, что ни одна душа в ЦРУ, ФБР или какой-либо другой западной спецслужбе не знает, кто на самом деле направляет действия этой большой международной организации.

– Лично?

– Нет, – сказал Клейн, – проще будет показать вам то, чем мы располагаем. Ваш ноутбук далеко?

– Подождите минуточку.

Смит положил телефон и щелкнул выключателем. Его портативный компьютер все еще лежал в портфеле, стоявшем около платяного шкафа. Он быстро поставил компьютер на кровать, вставил разъем модема в розетку на стене и включил питание.

Ноутбук зажужжал, защелкал и ожил. Смит быстро набрал пароль и код доступа к сети «Прикрытия-1» и снова взял телефон.

– Я подключился.

– Теперь вы подождите минуточку, – откликнулся Клейн. – Сейчас мы загрузим весь материал на вашу машину.

На экране ноутбука сначала появилась фоновая сетка, потом какие-то случайные цветные пятна, сменившиеся в конце концов строгим красивым лицом мужчины средних лет, которое глядело прямо в камеру.

Смит наклонился вперед, внимательно всматриваясь в изображение. Как ни странно, это лицо было откуда-то ему знакомо. Все в нем – слегка вьющиеся каштановые волосы, чуть тронутые сединой на висках, не очень большие, но и не маленькие синие глаза, классически прямой нос и твердый подбородок с ямочкой посередине – производило впечатление огромной силы, мудрости, осведомленности и могущества.

– Я Лазарь, – спокойно представился мужчина. – Я говорю от имени Движения Лазаря, от имени планеты Земля и от имени всего человечества. Я говорю от имени тех, кто уже умер и кто пока еще не появился на свет. Я должен сегодня высказать правду о развращенной и продажной власти.

Смит вслушивался в прекрасно поставленный звучный голос. Человек, назвавшийся Лазарем, произнес короткую, но чрезвычайно яркую речь. Он потребовал немедленного расследования причин смерти людей, погибших рядом с Теллеровским институтом. Он потребовал немедленного запрета на проведение любых научных исследований, связанных с нанотехнологией. И обратился ко всем членам Движения с призывом предпринять любые необходимые действия, какие только могут потребоваться для того, чтобы защитить мир от опасностей, которые несет с собой эта технология.

– Наше Движение, в которое входят люди всех народов и рас, уже на протяжении многих лет предупреждало об этой нарастающей угрозе, – торжественно провозгласил Лазарь. – Но наши предупреждения игнорировались или высмеивались. Нас пытались заставить замолчать. Но вчера мир увидел правду – и это оказалась ужасная, подкрепленная множеством смертей правда…

Речь закончилась, и на экране снова появился серый фон.

– Чертовски эффективная пропаганда, – спокойно сказал Смит в телефон.

– Чрезвычайно эффективная, – согласился Клейн. – То, что вы сейчас увидели, было направлено во все ведущие телевизионные сети Соединенных Штатов и Канады. Агентство национальной безопасности два часа назад отрубило трансляцию через спутник связи. С тех пор все агентства в Вашингтоне анализируют эту штуку.

– Полагаю, что мы не в силах воспрепятствовать ее трансляции, – подумал вслух Смит.

– После вчерашнего? – фыркнул Клейн. – Не сможем даже через миллион лет, полковник. Это послание Лазаря будет идти первым пунктом во всех утренних обзорах, а потом и в сводках последних известий весь день, а то и дольше.

Смит кивнул. Ни один редактор новостей, будучи в здравом уме, не согласится отказаться от возможности показать заявление лидера Движения Лазаря. Тем более что этого человека со всех сторон окружает завеса тайны.

– АНБ может отследить источник передачи?

– Они этим занимаются, но это будет очень нелегко. Сообщение пришло в виде файла очень высокой степени сжатия, ловко подцепленного к какому-то другому, совершенно постороннему сигналу. Как только сообщение дошло до спутника, то тут же разархивировалось и отправило себя в Нью-Йорк, Лос-Анджелес, Чикаго… Можете дальше называть города сами – не ошибетесь.

– Интересно, – медленно проговорил Смит. – А вам не кажется, что этот способ слишком уж сложен для группы, которая утверждает, что поставила себе целью борьбу с продвинутыми технологиями?

– Представьте себе, кажется, – согласился Клейн. – Но мы знаем, что Движение Лазаря очень активно использует компьютеры и имеет множество веб-сайтов, через которые у них в основном и проходит связь. Так что нам, пожалуй, не стоит слишком уж удивляться тому, что они используют те же самые методы, чтобы обратиться ко всему миру сразу. – Он вздохнул. – И если даже АНБ удастся точно определить, откуда была осуществлена эта передача, я подозреваю, что мы узнаем лишь то, что сообщение пришло на какую-нибудь маленькую независимую студию в виде анонимного DVD-диска, а техникам, которые осуществили собственно передачу, было хорошо заплачено наличными.

– По крайней мере, теперь мы знаем этого парня в лицо, – сказал Смит. – А раз так, то сможем установить его реальную личность. Остается только пробежаться по нашим базам данных – и, конечно, наших союзников. У кого-нибудь, где-нибудь обязательно найдется нужный…

– Вы немного торопитесь, полковник, – перебил его Клейн. – Это была не единственная трансляция через спутник, которую АНБ перехватило этой ночью. Смотрите…

На экране появился пожилой мужчина, несомненно, азиатской внешности – с редкими белыми волосами, высоким гладким лбом и темными, почти не постаревшими глазами. Его внешность напомнила Смиту изображения древних мудрецов Китая и Японии, исполненных мудрости и знания. На сей раз старик заговорил по-японски. Титры с синхронным переводом на английский язык бежали вдоль нижнего края экрана.

– Я Лазарь. Я говорю от имени Движения Лазаря, от имени планеты Земля и от имени всего человечества…

Следующим появилось изображение престарелого африканца, тоже производившего впечатление властности и силы могущественного короля или шамана древности. Он говорил на звучном суахили, но в титрах перевода на английский появились те же самые слова. Когда закончил африканец, появился красивый кавказец средних лет, говоривший на сей раз на прекрасном образном французском языке.

Смит сидел молча, ошеломленный, наблюдая за парадом различных ипостасей Лазаря, каждая из которых провозглашала одно и то же обращение. Всего было использовано более дюжины главных языков мира. Когда экран снова заполнился мельтешением статических разрядов, сменившихся серой пустотой, он опять негромко присвистнул.

– Да, действительно, хитроумный трюк! Значит, получается, что обращение Движения Лазаря могли слушать чуть ли не три четверти населения мира… И ко всем обращались люди, сходные с ними по облику и говорившие на языке, который они понимают.

– Да, похоже, именно таким и был их план, – согласился глава «Прикрытия-1». – Но народ в Движении оказался еще умнее. Взгляните-ка еще разок на того, первого Лазаря.

Изображение возникло на компьютере Смита и застыло как раз перед тем, как Лазарь начал говорить. Смит уставился на красивое лицо немолодого мужчины. Почему он кажется ему так обалденно знакомым?

– Я смотрю, Фред, – сказал он. – Но что я должен увидеть?

– Это не лицо живого человека, полковник, – категорически заявил Клейн. – Ни это, ни любое другое изображение Лазаря.

Смит поднял бровь.

– Да ну? В таком случае что же это такое?

– Компьютерная композиция, – объяснил его собеседник. – Мешанина из искусственно произведенных пикселов, битов и частей сотен, а может быть, и тысяч портретов реальных людей. Все это перетасовали и создали несколько разных лиц, совершенно неотличимых от настоящих. Голоса ведь тоже сгенерированы компьютером.

– Выходит, у нас нет никакого шанса идентифицировать их, – сообразил наконец Смит. – А также узнать, кто управляет Движением – один человек или группа.

– Именно так. Но и это еще не все, – сказал Клейн. – Я видел экспресс-анализ ЦРУ. Они убеждены, что изображения и голоса обработаны очень специфическим образом – что они представляют идеализированные образы для тех культур, к которым Движение Лазаря направляет свое сообщение.

Конечно, это сразу же объясняет, почему первое изображение произвело на него такое благоприятное впечатление, понял Смит. Это была отлично выполненная вариация на тему древнего западного идеала благородного и справедливого короля-героя.

– Эти парни чертовски хорошо разбираются в своем деле, – мрачно произнес он.

– Действительно.

– Если честно, то я начинаю думать, что ЦРУ и ФБР могут быть правы, обвиняя этих парней в том, что случилось вчера.

– Возможно. Но умению вести пропаганду и заниматься тайной деятельностью необязательно сопутствуют террористические намерения. Постарайтесь подходить к вопросу непредвзято, полковник, – предупредил старый разведчик. – Помните, что «Прикрытие-1» – это команда-«Б» в этом расследовании. Ваша задача – поработать адвокатом дьявола, удостовериться в том, что не отбрасываются никакие улики, неудобные для их главной версии.

– Не беспокойтесь, Фред, – успокаивающим тоном заявил Смит. – Я постараюсь заглянуть в каждую щелку и перевернуть каждый камешек, чтобы не пропустить ни одной мелочи.

– Только, пожалуйста, поосторожнее, – напомнил ему Клейн.

– Осторожность – это мое второе имя, – сказал Смит и сам улыбнулся своим словам.

– Неужели? – язвительно осведомился глава «Прикрытия-1». – Почему-то я никогда этого не предполагал. – Впрочем, он тут же смягчился. – Желаю вам удачи, Джон. Если вам что-нибудь понадобится – доступ, информация, прикрытие, что угодно, – мы не замедлим прийти вам на помощь.

Все еще улыбаясь, Смит выключил телефон и компьютер и начал готовиться к долгому предстоящему дню.