Текст книги "Первое правило (в сокращении)"

Автор книги: Роберт Крайс (Крейс)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

– Угу, – кивнул Пайк. – КГБ, случайно, не знает, где его можно найти?

Джордж задумался, потом снял трубку телефона и набрал номер. Поговорив с кем-то по-русски, он вернул трубку на место. И перевел на Пайка помрачневший взгляд.

– Джон говорил, что вы с Фрэнком были корешами.

– Да.

– Значит, тебя ждут разборки с мистером Дарко.

– Если он причастен к смерти Фрэнка – да. А что, есть проблемы?

– Свяжешься с сербскими ребятами – будут. – Джордж объяснил ему, где найти Муна Уильямса, и встал. Они снова обменялись рукопожатиями.

В дверях Пайк обернулся, но Джордж уже скрылся среди ламп.

Несмотря на темные очки, Пайк щурился от ослепительного света, всматриваясь в машины, припаркованные по обе стороны Ла-Бреа. Он возвращался пешком к своему джипу. «Сентры» нигде не было видно.

Пайк нашел район Муна Уильямса в атласе «Томас бразерс» и влился в поток транспорта.

По словам Джорджа, рецидивист Мун Уильямс был «конченым отморозком» с дрянной репутацией, двумя тяжкими преступлениями на счету и пятью числами 187, вытатуированными на правом предплечье ровным столбиком. Русским стриптизершам Мун хвастался, что каждое число означает труп, который лично он отправил в морг. Этим числом в полиции Лос-Анджелеса было принято обозначать убийство.

Люди из одесской мафии, которым по меньшей мере трижды приходилось доставлять Муна Уильямса домой из клуба, знали, что беспощадный киллер живет вместе с бабушкой, Милдред Герти Уильямс.

Адрес, названный Джорджем, привел Пайка в жилые кварталы Уиллоубрука, возле съезда со скоростной автомагистрали. Вероятно, на найденном участке когда-то стоял обшитый вагонкой дом, такой же, как другие строения на той же улице, но теперь его место занимал поставленный на опоры автоприцеп вдвое шире обычных, а за ним теснились четыре древних трейлера «эйрстрим». Пайк понял, что Милдред Уильямс оплачивает свои счета с помощью этого трейлерного парка.

Трейлеры были облезлыми и обросшими пылью, которую ветер гнал со стороны шоссе. К широкому автоприцепу примыкала веранда с навесом от солнца, неухоженный двор перед ней заполняли песок, грязь и хлам. Неизбежная сетчатая ограда охраняла весь этот мусор, словно хозяева боялись, что тот куда-то исчезнет.

Проехав лишний квартал, Пайк развернулся и остановился у бордюра. Три девчонки на велосипедах неторопливо прокатились мимо него туда-сюда несколько раз, во все глаза глядя на белого мужчину. Видно, приняли его за копа.

Некоторое время Пайк наблюдал за трейлерами, но не заметил никаких признаков жизнедеятельности. Дряхлый «бьюик-ривьера» был в нарушение всех правил припаркован вдоль ограды. Пайк и не рассчитывал застать дома хоть кого-нибудь, просто хотел убедиться, что Мун по-прежнему живет здесь. Получив подтверждение, он мог бы дождаться возвращения Муна, а затем через него выйти на Дарко.

Девчонки проехали мимо еще раз, и Пайк опустил стекло. На первой из местных жительниц была голубая рубашка с короткими рукавами, на второй – мешковатая белая футболка, а третья щеголяла в красной майке.

– Мне нужна помощь, леди. Вы живете здесь, на этой улице?

Девчушка в голубом спросила:

– Вы полицейский?

– Нет, я продавец.

Девочка рассмеялась:

– Вы полицейский, только форму не носите. Как мой дядя Дэвис. Я-то знаю. И потом, вы же белый. А здесь белые не бывают, если они не из полиции.

– Ты знаешь мисс Милдред Герти Уильямс, которая живет в тех трейлерах?

– Вы ищете Муна? – вместо того чтобы ответить, спросила девочка.

Вот тебе раз.

– Да, – подтвердил Пайк.

– Я вон там живу, в том желтом доме. Дядя Дэвис давно предупреждал нас насчет Муна Уильямса. Сказал, что от него лучше держаться подальше. А если что, сразу звать его.

– Это твои сестры? – спросил Пайк, кивая в сторону девочек.

– Нет, сэр. Это Лурин и Джонель, мои подружки.

– В каком трейлере живет мисс Уильямс?

– В том, который впереди. В самом большом.

– Мун живет с ней?

– А он – в заднем трейлере, где собаки.

Никаких собак Пайк не заметил.

– Вы не знаете людей, которые живут в остальных трейлерах?

Девочка покачала головой:

– В одном – какая-то женщина, а раньше жила двоюродная сестра Лурин, но, когда Мун вернулся, они переехали.

– Вы, случайно, сегодня не видели мисс Уильямс или Муна?

– Я точно не видела. Сначала в школе была, потом у Джонель, а потом пришла Лурин. Вот мы к ней и едем.

– Ясно, – кивнул Пайк. – Ну, хорошего вам дня в гостях.

Девочки покатили прочь, а Пайк понял, что времени у него в обрез: его маленькие собеседницы наверняка обо всем расскажут матери Лурин, а она – матери девочки в голубом, а та позвонит дяде Дэвису. Который вызовет патрульную машину.

Пайк дождался, когда девочки скроются из виду, и припарковался бок о бок с «ривьерой». Собак поблизости не было, но последний трейлер в ряду окружала отдельная ограда. Пайк сунул «кимбер» за пояс, завернув руку за спину, пристегнул к ремню под майкой «питон», перебрался через первую изгородь и очутился во дворе Милдред Уильямс.

Он подошел к большому прицепу, прислушался у двери, заглянул в ближайшее окно. Привстав на цыпочки, он сумел разглядеть комнату – судя по всему, гостиную с телевизором старой модели. В комнате было чисто, телевизор не работал. Пайк пытался рассмотреть что-нибудь еще, но к окну изнутри трейлера вдруг подбежала полосатая серая кошка и запрыгала так, словно соскучилась взаперти и рвалась на свободу.

Пайк вернулся к двери, постучал трижды, подождал и решил, что мисс Уильямс нет дома.

Перед тем как направиться ко второму трейлеру, Пайк вынул из кобуры «питон». Второй и третий трейлеры оказались пустыми – видимо, жильцы давно переехали.

Четвертый трейлер стоял особняком, заключенный в клетку из стальной сетки. Калитка в ограде была закрыта на засов, но не заперта. Двор заменяло несколько квадратных футов утоптанной земли по обе стороны от «эйрстрима» и еще столько же за ним. Под трейлером стояли две большие железные миски, одна пустая, другая с водой. Цепь, приделанная к буксирному кольцу трейлера, исчезала где-то под ним, но Пайк так и не смог увидеть, есть ли кто-нибудь на другом конце цепи. В трейлере было тихо.

Пайк поцокал языком.

В ответ раздался лай. Не из-за трейлера, а изнутри.

Пайк вошел в калитку. Собака в трейлере заливалась так оглушительно, что становилось ясно: дома никого нет. Он закрыл калитку на засов, обошел вокруг трейлера и тут увидел собаку. Кобель питбуля лежал на боку, весь облепленный черными с зеленым отливом мухами. Но пес был не единственным мертвым существом за трейлером. Незнакомый афроамериканец вытянулся ничком в нескольких футах от кобеля. Рубашка отяжелела от запекшейся крови.

Пайк осмотрел труп, но опознать его не смог. Незнакомцу дважды выстрелили в спину. Возле его руки валялся черный девятимиллиметровый «ругер».

Оставив труп и оружие, Пайк подошел к окну трейлера. По мере его приближения лай усиливался, а потом вдруг смолк.

В старом «эйрстриме» было лишь три тесных помещения: кухонька, гостиная и спальня с туалетом. Пайк заглянул в кухню, ничего не увидел и перешел к окну гостиной.

Питбуль, запертый в трейлере, перестал лаять потому, что проголодался. Он оторвал длинную полосу мяса от шеи человеческого трупа, лежавшего на полу, и жадно сожрал ее. Второй труп наполовину сполз с дивана. Его левая рука была частично обглодана, но правая осталась нетронутой. На ней отчетливо выделялась татуировка – число 187 пять раз подряд, в столбик.

Пайк постоял у окна, решая, как теперь быть. Ему не хотелось оставлять собаку запертой в трейлере, и в то же время нельзя было допустить, чтобы трупы и дальше валялись там. Пайк заключил, что звонка в полицию не избежать, но прежде следовало обыскать трейлер.

Пайк разыскал длинный обрезок доски, отвязал цепь, соорудил из нее подобие петли и закрепил ее конец на доске. Почуяв, что он приближается к двери трейлера, пес начал бросаться на дверь с рвением футбольного полузащитника.

Дверь открывалась наружу. Пайк уперся в нее плечом, отодвинул засов, и увесистый пес сразу попытался выбить дверь изнутри.

Пайк приоткрыл дверь лишь настолько, чтобы просунуть в нее конец доски. Пес вгрызся в дерево, Пайк накинул петлю ему на шею, затянул и вытащил пса наружу. Забыв про доску, питбуль заметался, рыча и клацая зубами.

Пайк отволок его к буксирной петле и обмотал вокруг нее цепь так, чтобы голова пса оказалась рядом к ней. Тело питбуля было чуть ли не сплошь покрыто свежими и старыми шрамами. Этого бойцового кобеля выпускали на ринг для того, чтобы Мун и подобные ему скоротали время, наблюдая, как собаки рвут друг друга.

– Видно, ты всякий раз смеялся последним, – сказал питбулю Пайк.

Он вернулся к двери трейлера. Внутри была дикая вонь. Пайк достал пару резиновых перчаток и вдруг заметил, что правая рука Уильямса согнута под неестественным углом. С внутренней стороны локтя, повыше столбика цифр, кожа была сильно обесцвечена, под ней выступала крупная опухоль. Пайк ощупал бугор и понял, что это выпирает кость. У Муна был сломан локоть. Сообразив, что это скорее всего работа Фрэнка Мейера, Пайк улыбнулся на свой манер, одними уголками губ.

В заднем кармане Уильямса он нашел девятимиллиметровый «глок» и насчитал тринадцать патронов в магазине, рассчитанном на семнадцать. Еще один патрон в камере, значит, всего было сделано три выстрела. Пайк задумался: не из этого ли оружия стреляли патронами, гильзы от которых нашли в доме Фрэнка? Криминалисты проведут экспертизу, проверят оружие и все узнают. Пайк вставил магазин на место и сунул оружие обратно в карман Муна.

В остальных карманах нашлись бумажник, связка ключей, бандана, пачка сигарет «Кул», два косяка, зажигалка «Бик», сладкий батончик «Пейдэй», в бумажнике – триста сорок два доллара наличными и семь карт «Виза», выданных на разные имена. Ключи Пайк оставил себе.

Обыскивая второй труп, он обнаружил еще один девятимиллиметровый «глок», в котором не хватало двух патронов, но ни бумажника, ни мобильника нигде не заметил. Ни у Муна, ни у человека за трейлером тоже не было мобильников.

Пайк высунулся из двери, глотнуть свежего воздуха, и продолжил осмотр. Открытые пивные бутылки и две трубки для крэка в керамической пепельнице говорили о том, что парни расслаблялись, когда к ним нагрянули убийцы. Муну дважды выстрелили в лицо, второму мужчине – один раз в грудь и один в голову. Ни один не успел даже вытащить оружие, значит, убитые не считали нужным опасаться незваного гостя и, скорее всего, близко знали его. Отбиваться, наверное, начал только третий, попытался сбежать, но за ним погнались и застрелили.

Рассматривая пол, Пайк попытался определить, сколько всего было убийц. Но если те и оставили следы ног, то пес, который провел взаперти несколько дней, постоянно перебегая от двери к окнам и обратно, прыгая по мебели и трупам, начисто затоптал их.

Заметив на полу три гильзы, Пайк изучил их, не трогая руками, и понял, что все они девятимиллиметровые. Он предположил, что пули, вынутые из трупов Муна и его приятелей, окажутся точно такими же, как извлеченные из трупа Фрэнка.

Пайк поспешно обыскал остальные помещения трейлера, но не нашел никаких следов пребывания ребенка. Внезапно его осенило: надо заглянуть в «бьюик».

Ключи, найденные у Муна, подошли к замку «ривьеры», но садиться в машину Пайк не стал. Он сменил перчатки, заглянул в бардачок и под передние сиденья, надеясь увидеть хоть какую-то связь с Михаилом Дарко. И нашел ее на заднем сиденье – детский слюнявчик, из мягкой белой ткани с рисунком из голубых кроликов. Слюнявчик был испачкан чем-то оранжево-зеленым. Пайк поднес его к носу, принюхался и заключил, что пятна свежие. От оранжевых пахло абрикосами, от зеленых – горошком.

Он сунул слюнявчик к себе в карман, размышляя, как Мун Уильямс справлялся с ребенком, – пока не вспомнил о существовании бабушки Муна. Несмотря на возраст, женщина не могла не услышать несколько выстрелов. Три трупа, в том числе тело ее внука, пролежали на своих местах не меньше трех дней. Бабушка Муна вполне могла их обнаружить.

Пайк запер «ривьеру» и направился к большому трейлеру. На этот раз он не стал стучать. Полосатая кошка ринулась на свободу, едва он приоткрыл дверь, в нос Пайку ударила все та же жуткая вонь. Войдя в трейлер, он сразу заметил выбитую дверь в дальнем углу и услышал веселую мелодию заставки телевизионного шоу. Мисс Милдред Герти Уильямс он нашел мертвой на полу в спальне. Маленький телевизор на туалетном столике показывал повтор телеигры «Цена удачи». В мисс Уильямс выстрелили трижды: два раза в грудь, один – в лоб.

Осмотревшись, Пайк выключил телевизор. Постель была неопрятно взбита, среди подушек валялся телевизионный пульт. Вероятно, пожилая женщина смотрела телевизор, когда услышала выстрелы, и поднялась посмотреть, в чем дело. Пайк отчетливо представил себе, как она стояла на том же месте, где вскоре рухнула замертво, встал там, где должен был находиться ее убийца, и прицелился. Стреляные гильзы вылетали вправо, поэтому он поискал в той стороне и нашел гильзы между стеной и креслом с пухлой обивкой. Две девятимиллиметровых, той же марки, что и гильзы в трейлере Муна.

Ничего больше не трогая, Пайк вышел из трейлера и сел на один из двух стульев на веранде под навесом.

Он позвонил Джону Чэну и застал его в лаборатории. Чэн заговорил сдавленным пугливым шепотом:

– Сейчас не могу. Тут со всех сторон люди.

– Отвечай односложно. Уже известно, из скольки видов оружия были сделаны выстрелы в доме Мейера?

– Из четырех.

– По количеству с отпечатками ног совпадает?

– Да.

– Значит, в доме стреляло четверо? И это уже подтвердили?

– Угу.

– Ясно. Через пару часов криминалистов ждет выезд на место убийства в Уиллоубрук. Там вы найдете три трупа мужчин, один труп женщины, три девятимиллиметровых ствола и гильзы.

Голос Чэна понизился до еле различимого шепота:

– Это ты их убил?

– Проверьте по базе эти стволы и гильзы, сравните с результатами экспертизы в доме Мейера. Я уверен, все должно сойтись.

– Ты нашел банду убийц Мейера и его семьи?

– Если результаты совпадут, значит, я нашел троих из четверых. Четвертый скорее всего прикончил остальных.

– Погоди минутку… один из бандитов застрелил своих подельников?

– Да.

Пайк прервал разговор и позвонил Коулу:

– Ты сейчас один?

– Ага, в офисе. Только что распрощался с Риной.

– Не зря съездил?

– Она показала мне три жилых комплекса и прочла лекцию о том, как Дарко наживается на девушках по вызову. Сейчас веду поиски, проверяю документы. Скоро займусь ее сестрой.

– Звонки с телефона Рахми можешь не отслеживать.

– Ты нашел Джамаля?

Не упоминая ни словом о Джордже Смите, Пайк объяснил, как установил связь между Михаилом Дарко и конченым отморозком Муном Уильямсом. Потом подробно описал свои находки.

– Мы будем точно знать, что оружие то же самое, когда Чэн проверит его по базе. Но по-моему, все должно сойтись.

– Думаешь, это дело рук Дарко?

– Да. – И Пайк рассказал про слюнявчик.

– Но зачем ему было убивать их? Ведь они помогли ему найти ребенка, – удивился Коул.

– А может, помогли, но не отдали. Эти ребята привыкли добывать наличные, а на этот раз им пришлось довольствоваться младенцем. Они могли просто придержать его у себя и потребовать выкуп.

– Что будешь делать дальше? – спросил Коул.

– Позвоню в полицию. Нельзя же просто оставить трупы здесь.

Но, заканчивая фразу, Пайк вдруг заметил, что на улицу свернули две машины с эмблемой шерифа округа Лос-Анджелес. За ними следовал автомобиль без опознавательных знаков.

– Нет, даже звонить не придется, – поправился Пайк.

– Там копы? Откуда они взялись?

– Не знаю. Сам удивляюсь.

Третья машина подъехала с противоположной стороны, все три заблокировали джипу путь к отступлению. Помощники шерифа в форме и полицейские в штатском выбрались из автомобилей, никто из них не спешил. Они словно заранее знали, что найдут.

Пайк вспомнил про слюнявчик в кармане.

– Только Рине – ни слова, понял?

– Понял.

Пайк отключился и вскинул руки. Помощники шерифа заметили его, старший подошел к калитке.

– Вы Джо Пайк?

– Да. Как раз собирался вам звонить.

– Ну да, конечно. Так все говорят.

Помощник шерифа вынул оружие, остальные подтянулись к веранде.

– Вы арестованы, – объявил старший. – Попробуете хотя бы опустить руки – буду стрелять, пока не собью вас со стула.

Питбуль яростно рвался с привязи. Пайк присмотрелся к двум копам в штатском, вышедшим из машины без опознавательных знаков. Латиноамериканцы средних лет. В последний раз, когда он видел этих двоих, они сидели в «сентре».

5

Ана Маркович закончила среднюю школу в Глендейле два года назад. Коул узнал об этом из альбома, который Пайк привез из ее комнаты. Первым делом Коул нашел девушку на фотографии старших классов – тоненький подросток со свежим лицом, чистыми чертами и крупным носом.

Пайк сунул в альбом три снимка. На одном Ана обнимала двоих сыновей Фрэнка Мейера, его Коул отложил в сторону. На другом Ана была снята с двумя подружками: втроем они стояли на краю футбольного поля, взявшись за руки, и цвели улыбками. На этой фотографии одна девушка была брюнеткой с короткой стрижкой и мелькающими в волосах прядями, крашенными в лиловый цвет, а вторая – рослой, рыжей, с молочно-белой кожей и веснушками. Третий снимок сделали, похоже, на вечеринке по случаю Хеллоуина. Ана и ее рыжая подружка нарядились в костюмы девиц-эмансипе начала XX века.

На заднем плане снимка, сделанного на футбольном поле, виднелся кампус. Изучив его, Коул вернулся к альбому. Он начал просматривать его с фотографий всех старших классов, надеясь на удачу. Ему повезло. Под снимком рыжеволосой девушки была подпись «Сара Майлс».

Коул позвонил в информационный центр и спросил, нельзя ли найти адрес по имени и месту учебы.

– К сожалению, этого имени в нашей базе данных нет.

– Может, найдется в Бербанке или в Северном Голливуде?

– Извините, сэр, я уже проверила.

Коул занялся ноутбуком Аны. Загрузка шла еле-еле, Коул едва дождался, когда появится экран рабочего стола. Поискав среди иконок что-нибудь вроде телефонной книжки, он нашел подпись «Скоростной набор», набрал в поиске «Сара Майлс», нажал ввод и получил номер.

Под именем Сары Майлс в базу был внесен адрес в Глендейле, телефонный номер, начинающийся с цифр 818, а также адрес электронной почты на сервере Gmail. Коул набрал номер и на миг онемел от изумления, услышав в трубке: «Алло!»

– Сара Майлс?

– Да. Кто говорит?

Она слегка задыхалась, словно спешила. Коулу вдруг пришло в голову, что об убийстве Аны Маркович она не знает. Однако Сара все знала, хотя и не особо горевала.

Коул объяснил:

– Сара, нам надо поговорить, это займет несколько минут. У меня есть несколько вопросов об Ане.

– Даже не знаю… я сейчас на занятиях.

– В школе Ист-Вэлли?

– Нет, в Нортридже, в университете. Школа кончилась два года назад.

– Прошу прощения. Я не отниму у вас много времени, но это очень важно.

– Преступников уже поймали?

– Пока нет. Потому мне и нужна ваша помощь.

– Ну хорошо, так какой у вас план? Я на самом деле очень занята.

– Вы в кампусе? Я буду там через пятнадцать минут.

Сара назвала кофейню на бульваре Резеда, недалеко от кампуса, и пообещала ждать там Коула через двадцать минут.

Спустя двадцать две минуты он нашел ее сидящей за столиком на веранде. Сара была в бледно-голубых шортах, белой футболке и сандалиях.

– Сара? – Коул не пожалел своей лучшей улыбки и протянул руку. Сара ответила на рукопожатие, но чувствовала себя явно неловко. Коул кивнул в сторону стойки. – Заказать вам что-нибудь?

– Просто странно это, вот и все. Даже не знаю, чем смогу вам помочь.

– Начнем разговор, а там будет видно. Когда вы в последний раз говорили с Аной?

– Год назад. Может, чуть больше. Мы отдалились.

– А в школе были близки?

– С седьмого класса. Все мы перешли в среднюю школу из разных начальных. И стали тремя мушкетерами.

Коулу вспомнилась фотография с тремя девушками на футбольном поле.

– Кто третья?

– Лайза Топпинг. Вот с кем бы вам поговорить. Они с Аной поддерживали связь.

– Черноволосая, с лиловыми прядями?

Сара склонила голову набок.

– Ага. А как вы узнали?

– Ана хранила у себя фотографию, на которой вы сняты втроем.

Минуту Сара смотрела ему в глаза, потом отвела взгляд. Порывистым движением она схватила свою сумочку и вынула из нее мобильник, набрала номер и приложила телефон к уху. Послышался сигнал голосовой почты.

– Дорогая, это я. Здесь со мной один человек, его зовут Элвис Коул. Он хочет расспросить про Ану. Позвони ему, ладно? – Она прикрыла трубку. – Как вам позвонить?

Коул назвал номер, Сара продиктовала его в трубку и убрала телефон.

– Она позвонит. Лайза теперь учится в Нью-Йорке, но с Аной они продолжали встречаться.

– Отлично. Но вы здесь, и вы знакомы с Аной с седьмого класса, так что тоже сможете помочь. Насколько я понимаю, она жила со своей сестрой. Так?

Сара смотрела вдаль, на улицу.

– Все верно. Они были сиротами. Их родители умерли, когда Ана была еще маленькой. Там, в Сербии.

– Угу… Как зовут сестру Аны?

Коул сделал вид, будто приготовился вести записи. Он преследовал две цели: хотел проверить, правду ли говорит Рина, и если да, надеялся выяснить что-нибудь, что поможет разыскать Дарко.

– Рина, – ответила Сара. – Кажется, ее полное имя Карина, но мы звали ее просто Риной.

Пока все идет как по маслу.

– Вы были с ней знакомы?

– Ну а как же? Они ведь жили вместе. Вроде как.

– Вроде? Что это значит?

Сара поерзала и вдруг вспылила:

– Слушайте, я же не тупая! Вы и без меня все знаете. Рина была проституткой. Так она зарабатывала на жизнь.

Коул отложил ручку.

– Это знали все?

– Только мы с Лайзой, и нам пришлось поклясться, что мы больше никому не скажем. Нам Ана призналась по единственной причине: ей надо было поделиться хоть с кем-нибудь. Мы были детьми. Нам казалось, что это круто. Но если вдуматься – чудовищно.

– Рина принимала клиентов в том же доме, где жила Ана?

– Конечно, нет! Она сама уезжала на несколько дней. Наверное, работала в каком-нибудь злачном месте.

– Вы никогда не слышали в этом доме имени Михаил Дарко?

– Не помню. А кто он, этот Михаил?

– Может, вы знаете, где работала Рина или на кого? Ничего не припоминаете?

– Мне и припоминать нечего. Об этой стороне своей жизни Рина ей ничего не рассказывала. Они как будто договорились не обсуждать это. Ана и так все знала.

– Откуда она могла знать, если Рина молчала?

– Однажды Рину арестовали. Ана думала, что Рина работает официанткой или что-то в этом роде, пока Рина не позвонила ей из полиции. Ана до смерти перепугалась. Это случилось, когда она уже училась в девятом классе. И неудивительно: что стало бы с Аной, если бы Рину посадили в тюрьму?

Коул произвел подсчеты и сравнил услышанное с фактами из дела Рины. На девятый класс Аны пришелся первый арест Рины.

Он вздохнул. Значит, Ане в то время было четырнадцать. Совсем девчонка, чуть не лишившаяся единственной родственницы и опоры… Да, ей было от чего перепугаться.

– А друзья среди земляков, сербов, у нее были?

– Ни единого. Рина не позволила бы ей.

– Значит, никого, кроме вас.

Сара вновь кивнула.

– Похоже, Рина старалась оберегать ее, – продолжал Коул. – Думаю, и вы тоже.

– Надо было рассказать обо всем кому-нибудь. Мы были обязаны сделать это.

– Вы же почти ничего не знали, Сара.

– Она могла остаться в живых…

Сара встала и побрела прочь, не оглядываясь.

Пайк наблюдал за двумя полицейскими-латиноамериканцами. К нему они не приближались и уехали, едва Пайка начали обыскивать.

Пока офицеры осматривали трейлеры, старший помощник шерифа, Маккеррик, объявил, что Пайк находится под арестом, надел на него наручники и обшарил карманы. Все найденное он сложил в зеленый пакет для вещдоков. Туда попали часы Пайка, его бумажник, оружие и мобильник. А слюнявчик – нет: вероятно, Маккеррик принял его за носовой платок.

При этом Маккеррик и не подумал зачитать Пайку его права или спросить хоть о чем-нибудь. Пайк счел это обстоятельство подозрительным. И задумался, каким образом два латиноамериканца следили за ним после того, как он отъехал от дома Янни.

Покончив с обыском, Маккеррик повел Пайка к машине, втолкнул его на заднее сиденье и сам сел за руль.

Маккеррик привез его в Паркер-центр, штаб-квартиру лос-анджелесской полиции. Машина подкатила к выходу, возле которого ждали трое полицейских в форме. Двое мужчин и женщина. Она и открыла дверцу машины.

– Выходите.

Пропустив процедуру оформления заключенного, Пайка направили к лифту и повезли на четвертый этаж. Это был непростой этаж: здесь помещались особые отделы – ограблений, изнасилований, убийств.

Двери лифта открылись, один полицейский куда-то унес пакет с вещами, отнятыми при обыске, двое других повели Пайка в комнату для допросов. В ней дешевые пластиковые стулья стояли по обе стороны маленького стола.

С Пайка сняли наручники, затем приковали его правую руку к стальной раме, вделанной в стол. Наконец все вышли и закрыли дверь.

Пайк огляделся. В комнате для допросов пахло сигаретным дымом. Пайк заметил камеру: скорее всего, Террио в эту минуту наблюдал за ним. Арестованного явно решили помариновать некоторое время, но он не возражал. Привычным усилием отгородившись от мыслей, он принялся размеренно дышать, и после несколько вдохов и выдохов испытал знакомое ощущение: казалось, будто он парит над землей. Пульс замедлился, время стало вязким. В таком состоянии Пайку случалось проводить целые дни в ожидании удобного случая для выстрела, причем в местах далеко не столь комфортабельных, как комната для допросов в здании Управления лос-анджелесской полиции.

Пайк размышлял о том, зачем его сюда привезли. Он уже понял, что предъявлять ему обвинения не станут, ведь ему не зачитали права и не оформили арест как полагается. Значит, с ним хотят поговорить, но вопрос в другом: зачем? И кроме того, почему его арестовали именно возле дома Уильямса? Если у него весь день висели на хвосте, могли бы взять в любой момент, не дожидаясь, когда он разыщет убийцу.

Он все еще думал о причинах странного задержания, когда два часа спустя в комнату вошли Террио и Дитц.

Террио отстегнул наручник от металлической рамы, затем снял второй с запястья Пайка. Сунув наручники в карман, он занял второй стул. Дитц прислонился к стене в углу и скрестил руки на груди.

– Итак, послушайте меня, – заговорил Террио. – Вы не под арестом. Вам незачем соглашаться на разговор. Я, конечно, надеюсь, что вы согласитесь, но вы не обязаны. Если вы настаиваете на присутствии адвоката… – Террио вынул мобильник и придвинул его по столу к Пайку, – звоните. Мы подождем.

Пайк отодвинул телефон обратно:

– Обойдусь.

– Это вы их убили? – подал голос из своего угла Дитц.

– Нет.

– Знаете, кто это сделал?

– Пока нет.

Террио придвинулся к столу:

– Что вам там понадобилось?

На этот вопрос у Пайка уже был готов ответ:

– Я искал некоего Эрвина Уильямса, дважды осужденного за тяжкие преступления. Он мог быть причастен к убийству Фрэнка или что-нибудь знать о нем.

– Почему вы так решили?

– Уильямса называли конченым отморозком, его осудили за грабежи, в тюрьме содержали в отделении строгого режима. Говорят, недавно он собрал банду, и кое-кто из его приятелей вдруг разбогател.

– А остальных вы знаете?

– Джамаля Джонсона.

Террио побелел.

– Откуда вам известно про Джамаля?

– От его двоюродного брата Рахми.

Дитц заерзал в своем углу.

– Быть того не может. Рахми Джонсон под наблюдением особого отдела. Они до сих пор не спускают с него глаз. Вы никак не могли с ним встретиться.

Пайк пожал плечами.

– Уильямс и Джонсон были одного поля ягоды. Насчет третьего не знаю. Джонсон в числе убитых?

– Вопросы здесь задаем мы, а вы отвечаете, – отрезал Дитц. – Это не беседа…

Террио вскинул руку, прерывая его.

– Да, одним из убитых оказался Джонсон.

– Кто третий?

– Сэмюэл Ренфро, он же Лил Тай. Сидел вместе с Уильямсом и Джонсоном. Так почему вы считаете, что именно они вломились в дом Мейера?

Террио так буравил Пайка взглядом, словно рассчитывал сбить со стула. В этот момент Пайк понял: единственным подозреваемым полицейских до сих пор оставался Джамаль Джонсон, в их отчетах фамилия Уильямса даже не мелькала. Они привезли Пайка сюда не затем, чтобы выяснить, что ему известно: им требовалось узнать, как он раздобыл нужные сведения.

– У меня создалось впечатление, что банду возглавлял Уильямс, – объяснил Пайк. – Убедиться в этом можно, отправив оружие на экспертизу.

Террио возразил:

– У нас нет вещественных доказательств, подтверждающих связь между убийствами в доме Мейера и остальными шестью.

– Теперь есть. Займитесь оружием.

– Как вы установили, что именно Уильямс представляет интерес в связи с этим делом?

– Благодаря своим источникам.

Террио вынул из кармана блокнот и прочитал адрес.

– Один из этих источников живет в Студио-Сити?

Пайк не ответил. Впервые он заметил «сентру» в Студио-Сити, возле дома Янни.

– Или на Ла-Бреа южнее Мелроуз? Может, у вас и там и там есть источники? – Террио убрал блокнот в карман и подался вперед. – Кто убил этих людей?

– Не знаю.

– Хотите узнать?

– Нет.

Террио откинулся на спинку стула и забарабанил пальцами по столу, изучая Пайка.

– Эти три болвана, Уильямс, Джонсон и Ренфро, не могли действовать сами, без подсказок. Кто-то направлял их. В этом вы со мной согласны?

– Да.

– Ваши источники не сообщили, на кого работала вся троица?

Пайк вгляделся в глаза Террио. В том, как был задан вопрос, что-то неуловимое указывало, что Террио уже знает ответ и теперь хочет выяснить, известен ли он Пайку.

– Уильямс работал на гангстера из сербской преступной группировки Михаила Дарко. Вероятно, сам Дарко или кто-то из его подручных и прикончил Уильямса и остальных.

Террио и Дитц уставились на него остекленевшими глазами. На несколько секунд в комнате для допросов воцарилась тишина. Потом рослый лысеющий помощник шерифа открыл дверь. Фамилия Дарко прозвучала как волшебное слово.

– Джек, будьте добры освободить комнату.

Террио и Дитц вышли, помощник шерифа последовал за ними, а женщина, которую Пайк видел на заднем сиденье машины Террио в тот день, когда узнал о гибели Фрэнка, вошла и прикрыла дверь. Синий блейзер поверх белой рубашки, темно-серые слаксы. Вместо обычного человеческого рта – щель.

Она оглядела Пайка, словно образец для опытов, потом перевела взгляд на камеру, подошла к ней, отключила и вернулась на свое место. Пайку был предъявлен жетон федералов.

– Кейт Уолш. Управление по борьбе с незаконным оборотом табака, алкоголя и огнестрельного оружия. Вы меня помните?

Пайк кивнул.

– Отлично. Теперь, когда мы встретились, вы будете в точности выполнять мои распоряжения.