Текст книги "Последнее совпадение"

Автор книги: Роберт Голдсборо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

– Главного ты ещё не видел, приятель, – заметила Лили. – Ее скpомная конуpка занимает весь этаж, все одиннадцать комнат.

В эту минуту распахнулась дверь, и в проеме возникла невысокая смуглолицая и темноволосая женщина в фартучке горничной.

– Привет, Кармелла, – улыбнулась Лили.

Кармелла улыбнулась ей в ответ, присев в неглубоком книксене, после чего впустила нас в прихожую, которое могло с таким же успехом сойти за фойе какого-нибудь небольшого здания из Рокфеллеровского центра. Прошагав через прихожую, мы оказались в гостиной, словно сошедшей с голливудских экранов. Только вместо Алексис Колби* нас встретила Миган Джеймс, мрачно стоявшая возле персиковой софы, на которой без труда разместились бы все питчеры "Метс". Вместо же Керрингтона рядом с небольшим баром расположился аристократического вида седеющий субъект в роскошной коричневой тройке; он хорошо смотрелся бы в Палате лордов или, в крайнем случае, на журнальной рекламе выдержанного виски.

– Здравствуй, Миган, – произнесла Лили, едва мы вошли. – Ты, наверное, помнишь Арчи Гудвина?

– Да, – отозвалась её сводная сестра, выходя из-за софы, но не протягивая мне руки. Она была облачена в элегантное черное платье с пояском, подчеркивавшее её стройную фигурку. – Спасибо, что приехали. Это мой друг, Эдвард Памсетт. Эдвард, ты уже знаком с Лили. А это мистер Гудвин.

– Мисс Роуэн, рад вас снова видеть. Рад познакомиться, мистер Гудвин.

Памсетт улыбнулся и с легким поклоном протянул нам руку, за которую мы с Лили поочередно подержались. Ладонь у лорда оказалась неожиданно твердой – очко в его пользу.

Миган ничуть не изменилась с тех пор, как я видел её в

*Главная геpоиня сеpиала "Династия".

последний раз: худенькая, одни кожа да кости. Не будь она такой сухопарой да прилизанной, её можно было бы даже

назвать красивой, но гладко зачесанные волосы, тонкие губы и вечно недовольный вид портили все впечатление. Небрежно махнув рукой, она предложила нам сесть, и почти тут же вошедшая Кармелла принесла нам с Лили кофе на серебряном подносе.

– Пожалуйста, введи нас в курс дела, – попросила Лили продолжавшую стоять Миган.

– Не знаю, с чего и начать, – протянула та, доставая сигарету, которую Памсетт тут же услужливо зажег. – Кое-что я тебе уже рассказала по телефону. Когда я вернулась из Антиба, Эдвард с детишками устроили мне торжественную встречу, но при первом же взгляде на Норин, я поняла: что-то неладно. Это просто бросалось в глаза! Она... Мистер Гудвин, я знаю, что вы близкий друг Лили и она уже рассказала вам о постигшей нас беде. Я прошу... нет, я умоляю вас быть как можно осторожнее, ведь на карту поставлена честь нашей семьи. Сами понимаете: дело крайне щепетильное.

– Можете не умолять, – сказал я, борясь с накатившим на меня раздражением. – Думаю, Лили сказала вам по телефону, что я – могила.

Миган нервно затянулась сигаретой и раздавила её о донышко квадратной пепельницы из черного оникса, весившей, должно быть, не меньше кегельного шаpа.

– Да, конечно, – неуверенно произнесла она. – Словом, когда я приперла Норин к стенке, она рассказала мне про... Линвилла. Надеюсь, вам не нужно говорить, в каком она была состоянии. Вот тогда-то, – Миган покосилась на Лили, – я и узнала, что она уже все тебе выложила. Я рада, что ты хоть как-то её утешила, хотя после этого чувствую себя почти... ненужной. Бесполезной.

Миган даже не пыталась унять сквозившую в голосе горечь.

– Но ведь ты была за океаном! – напомнила Лили. – Девочка не хотела расстроить твой отдых.

– Допустим, это так, но я все-таки предпочла бы... – голос Миган предательски задрожал и она повела плечами, словно подчеркивая свою беспомощность.

– И надо же, чтобы это случилось именно с Норин! – вставил Памсетт. Ведь более милой и славной девушки днем с огнем не найти.

– Не будь таким наивным, Эдвард! – резко сказала Миган. – Норин ничуть не лучше всех остальных. Порой мне кажется, что три четверти современных молодых женщин одеваются и ведут себя так, словно сами напрашиваются, чтобы их изнасиловали...

– Миган! – глаза Лили гневно засверкали.

– Но ведь это правда, – настаивала Миган. – Я знаю, что...

Пора было срочно переменить тему.

– А когда брат Норин узнал о случившемся? – громко спросил я.

Миган, едва успев притушить наполовину выкуренную сигарету, уже вытащила следующую, но закурила сама, нервно отмахнувшись от услужливого Памсетта, который уже щелкнул золотым "данхиллом".

– Тогда же, когда и я, – ответила она. – Во время торжественной вечеринки по случаю моего приезда. До этого она хранила молчание... если не считать Лили, конечно. – Тон Миган не оставлял сомнений в том, с каким неодобрением она относится к доверительным отношениям дочери с сестрой. – И вот теперь, пожалуйста: Майкла допрашивает полиция, а Дойл суетится, пытаясь выведать, в чем дело. Кошмар какой-то!

Тут мне придется вам кое-что объяснить. Дойл, которого упомянула вконец расстроенная Миган, приходился ей бывшим мужем и отцом обоих детей. С Дойлом Джеймсом я встречался дважды, в последний раз – лет десять назад. С Миган он развелся едва ли не в прошлом веке, но, хотя я особенно не знал никого из бывших супругов, глядя на Миган, причину было определить нетрудно. Дойл – простой, общительный, почти разбитной парень, тогда как Миган – замкнутая и обидчивая светская женщина. Родом Дойл из Джерси-сити и в жизни всего добился сам; начал с крохотной химчистки в джерсийском захолустье, а с годами открыл целую цепь химчисток и прачечных самообслуживания, раскинувшихся на добрую половину штата. Первый миллион, по словам Лили, он сколотил уже давно. Далее вы уже познакомитесь с Дойлом сами.

Миган наконец соизволила присесть, к вящему удовольствию собравшихся, однако не успела она развалиться на софе, как звякнул дверной колокольчик, и её тут же подбросило, как из пращи.

– Это, должно быть, Дойл! – выкрикнула она, устремляясь в прихожую. Однако Кармелла её опередила, и несколько секунд спустя Дойл уже стоял в дверях гостиной, обводя нас взглядом. Лишь увидев его, я вспомнил одну его черту, поразившую меня в свое время: Дойл один из тех людей, которые сразу приковывают к себе всеобщее внимание.

И дело тут вовсе не в его габаритах, хотя природа его не обидела: при росте шесть футов и четыре дюйма Дойл весил около двухсот тридцати фунтов. Так вот, выделяла его какая-то исключительная самоуверенность, подобную которой Вулф даже называет апломбом – так, во всяком случае, он в свое время выразился, описывая меня. На волевом румяном лице Дойла Джеймса всегда играла легкая полуулыбка-полуусмешка, а вот копна густых ухоженных волос за время, что я его не видел, почти совсем поседела.

– Привет, Миган, – без особого дружелюбия кивнул он бывшей благоверной. – Лили! Здравствуй, красавица! – В три шага он пересек гостиную и, сграбастав Лили в медвежьи объятия, расцеловал её так, что мне пришлось напоминать себе об их весьма отдаленном, пусть и бывшем, родстве. – Привет, Памсетт, – добавил он, словно по зрелом размышлении. – И... О, это ведь, кажется, Арчи Гудвин? Похоже, стаpина, мы с вами не виделись с тех самых пор, как сводили этих сестренок на стадион лет, эдак, девять назад.

– Да, у вас хорошая память, – кивнул я, пожимая его руку. – Мы играли против Филадельфии. Вынесли их в дополнительном иннинге в пух и пpах.

– Да и вы, я вижу, на память не жалуетесь, – подхватил Дойл, принимая чашечку кофе от Кармеллы. – Янгблад залепил тогда так, что мяч за трибуны улетел.

– Я очень рада, что вы вспомнили друг друга, – фыркнула Миган. – Дойл, что ты выяснил? Что там вообще творится, черт подери?

Дойл покачал головой.

– К Майклу меня не пустили. Поскандалил немножко, но пробился только к лейтенанту Роуклиффу, полнейшему придурку, который признал лишь то, что Майкл у них. Встретиться с ним не разрешил, но сказал, что допрос закончится примерно к утру.

– Господи, Дойл, но ведь Майкл и так во всем идет им навстречу. Стоило им только пpиехать к нему, и он тут же отправился с ними в полицию. Сам. Миган яростно встряхнула головой и обратилась ко мне: – Вы знаете их порядки. Разве они не обязаны допускать членов семьи или адвоката, по нашей просьбе?

– Сколько лет вашему сыну?

– Двадцать семь.

– Значит, он уже взрослый. Ему уже зачитали стандартное предупреждение.

– А что это такое? – нахмурилась Миган. Видимо, она не увлекалась полицейскими сериалами.

– Обычное напоминание о его конституционных правах – что все им сказанное может быть использовано против него. Что он также имеет право отвечать на вопросы в присутствии своего адвоката. Это правило введено с незапамятных времен, после того как...

– Постойте-ка, – прервал меня Дойл. – Этот, как его... Роуклифф сказал мне, что Майкл отказался от адвоката. Я как раз хотел вызвать своего знакомого юриста.

– И, разумеется, не вызвал, – ядовито процедила Миган. – Господи, неужели от тебя даже в таком деле толку нет?

Дойл приподнялся.

– Послушай, черт побери, если ты...

– Мне это не нравится, – вмешался я, выразительным взглядом пригвоздив Дойла к стулу. – Как вы узнали, что Майкла вызвали на допрос? – обратился к Миган.

Миган метнула ледяный взгляд на Лили, словно желая напомнить, что она была изначально против моего присутствия здесь. Лили в ответ нежно улыбнулась.

– Он утром позвонил мне из своей квартиры, – пояснила Миган. – Он живет в Вест-Сайде. По его словам, к нему приехал полицейский и попросил заехать в участок, чтобы дать показания по поводу смерти Линвилла. Я спросила, не могу ли чем-нибудь помочь – вызвать адвоката, например, – но он сказал, что нет. Тон у него был довольно беззаботный. Но вот теперь эти мерзавцы, должно быть, не позволяют ему звонить оттуда!

– Это вряд ли, – покачал головой я. – Дело ведет инспектор Кремер, а я его слишком хорошо знаю. Он, кстати, знавал и вашего с Лили отца. Он резок и упрям, но отличается честным и справедливым нравом; вдобавок он умен, сколько бы Ниро Вулф не утверждал обратного. Он никогда не поставит под угрозу исход дела, нарушая или пренебрегая какими-либо процессуальными порядками.

– Тогда почему вам это не нравится? – требовательно спросила Миган, неpвно меряя шагами комнату.

– Да, я тоже хотел задать вам этот вопрос, – поддакнул Памсетт, прокашливаясь и теребя шелковый галстук, словно для того, чтобы привлечь к нему внимание.

– Господи, да помолчите вы! – не выдержал Дойл. – Дайте ему самому сказать.

Я пропустил их реплики мимо ушей.

– Известно ли кому-либо из вас, чем мог заинтересовать полицию Майкл в связи с убийством Линвилла? Знают ли они о том, как поступил Линвилл с вашей дочерью?

– Представления не имею, – покачал головой Дойл. – Впрочем, я, как вы понимаете, в этом доме не частый гость. – Он метнул взгляд на Памсетта, который пытался напустить на себя безразличный вид. – А ты, Миган? спросил он. – Ты что-нибудь знаешь?

– Не думаешь же ты, что я могла им сказать! – отрезала она, изучая свои длинные, ярко-накрашенные ногти и перстень с изумрудом размером с Коннектикут. – Хватит с меня и того, что все эти люди, – кивок в нашу с Лили сторону, – в курсе дела.

– Учитывая повышенное внимание прессы к убийству Линвилла, есть вероятность, что дело примет ещё большую огласку, – сказал я. – Вам лучше быть к этому готовыми.

– Только этого нам не хватало! – взвилась Миган, гася сигарету. Чтобы на нас пальцами указывали...

– Ты бы лучше из-за Майкла побеспокоилась, – произнес Дойл, устремляя на неё гневный взгляд. – Я надеялся, ты хоть с возрастом немного оттаешь. Гудвин, объясните, пожалуйста, что вы имели в виду, говоря, что вам это не нравится.

Я отпил кофе и уже раскрыл было рот, когда зазвонил телефон. Памсетт находился к аппарату ближе всех, но Миган молнией метнулась к нему и схватила трубку.

– Алло!... Да, я слушаю... Да... Что?... Но это же просто нелепо. Я... Да, конечно... Нет... А когда можно его увидеть... Да... Хорошо...

Миган положила трубку и повернулась к нам, ни на кого не глядя.

– В чем дело, Миган? – озабоченно спросил Памсетт, наклоняясь к ней.

– Майкл, – выдавила она. – Он... только что сознался... в убийстве Франта Линвилла.

Глава 7

Воцарившееся молчание продлилось секунд двенадцать; казалось, что все состязались, кто дольше задержит дыхание. Миган рухнула в кресло рядом с телефоном и закрыла лицо руками.

– Возьми себя в руки, женщина, и не устраивай дешевую мелодраму! рявкнул Дойл. – Кто тебе звонил?

– Сержант полиции, – прошептала Миган, проводя пальцами по щекам. Боюсь, что фамилию не запомнила.

– Стеббинс? – предположил я.

– Да, кажется. Он сказал, что звонит по просьбе Майкла, который просит передать нам, что он сознался. Наверное, его там избили!

– Нет, – убежденно сказал я. – Отвечу вам, почему я сказал, что мне это не нравится. Я сразу догадался, что он собирается сознаться, когда узнал об его отказе от услуг адвоката.

– Но почему? – плаксивым голосом спросила Миган. – Майкл такой мягкий и ранимый... Спросите Лили. Он и мухи не обидит, не говоря уж...

Голос её оборвался и она всплеснула руками.

– Не знаю, что сказал или в чем сознался ваш сын, – произнес я, – но можете быть уверены, что если ребята окружного прокурора в курсе того, как обошелся Линвилл с вашей дочерью, они раскрутят версию "разгневанный брат мстит за поруганную честь сестры" до конца. Это также означает неизбежный допрос Норин. Есть и ещё одна возможность...

Дойл нетерпеливо посмотрел на меня.

– Не тяните кота за хвост, Гудвин. Выкладывайте, что там у вас еще.

– Чтобы это понять, вовсе не нужно быть гением вроде Ниро Вулфа, огрызнулся в ответ я. – Возможно, Майкл взял вину на себя, чтобы выгородить кого-то другого.

– Чушь какая! Кого ему выгораживать? – истеpично взвыла Миган.

– Какого-то близкого человека – члена своей семьи, например.

Я украдкой покосился на Лили; выглядела она довольно задумчивой.

– Это просто возмутительно, мистер Гудвин, – с расстановкой отчеканила Миган. – Я... не нахожу слов! Не будь вы близким другом моей сестры, я бы указала вам на дверь!

– Постой-ка, Миган, – прогромыхал Дойл. – Я, конечно, пришел позже остальных, но думаю, что Гудвин находится здесь именно потому, что разбирается в уголовных преступлениях, а также знает толк в методах полиции.

– Гудвин находится здесь потому, что его пригласила я! – заявила Лили. – Впрочем, если он сейчас встанет и уйдет, не попрощавшись, я его винить не стану. Однако ты прав, Дойл, он и в самом деле собаку съел не только в уголовных преступлениях, но также и в уголовном праве, и в полицейских методах. Поэтому, если вас, черт возьми, хоть чуточку волнует судьба Майкла, вы должны внимательно выслушать, что скажет Арчи.

Миган пыталась испепелить меня взглядом, а вот Дойл согласно закивал и опустился в кресло.

– Я понял, Лили, – сказал он. – Что ж, Гудвин, мы вам внемлем – что, по-вашему, мы должны делать?

– Прежде всего необходимо подыскать вашему сыну первоклассного адвоката, хочет он того или нет, – сказал я. – Общественному защитнику я бы его судьбу не доверил. Не то, чтобы там собрались одни бездари, но в вашем случае нужен настоящий тяжеловес. Могу кое-кого предложить, если хотите. Я также поговорю с парнями из уголовки – возможно, удастся выведать, что там всплыло во время допроса.

– Я до сих пор не могу поверить, что это случилось, – прохныкала Миган. – И ведь сам даже не позвонил – какого-то шпика попросил.

– Похоже, что он по какой-то причине не хочет с вами общаться, предположил я.

– Никто не заставит меня поверить в виновность Майкла! – завопила Миган, размахивая руками, как не в меру усердный регулировщик на Пятьдесят седьмой улице. – А от тебя толку, как от козла молока! – процедила она Дойлу, затягиваясь очередной сигаретой. В гостиной запахло, как в вагоне для курящих вечернего поезда на Уайт-Плейнс. – Когда ты предпримешь первые активные шаги, нас будут возить в инвалидных колясках или в богадельне с ложечки кормить!

– Уймись, Миган, – поморщился Дойл, мотая головой и пряча руки в карманы. – Не стpой из себя идиотку.

– Да, хамить ты не разучился, – Миган одарила бывшего супруга змеиной улыбкой. – К сожалению, некоторые привычки с возрастом не меняются.

Она продолжала что-то бубнить, но я не слушал, разглядывая молодую особу, неожиданно возникшую в дверях, за спиной у Миган.

Хотя я и не видел её уже несколько лет, мне не составило труда узнать эту босоногую, облаченную в купальный халат женщину с взъерошенными черными волосами и удивленными голубыми глазами. С тех пор, как я видел её в последний раз, Норин Джеймс заметно повзрослела и похорошела: так мосластый жеребенок превращается в стройную лошадку. А вот темнеющие под глазами круги её совсем не украшали – похоже, последние события дались бедняге нелегко.

Дойл увидел её в то же время, что и я.

– Нори, деточка моя, я и не знал, что ты здесь! – вырвалось у него. Он встал и шагнул к ней. – Как ты, солнышко?

Норин вздрогнула и попятилась, на лице её отразились сразу обида и удивление.

– Норин уже два дня живет со мной, – обратилась Миган к нам с Лили, делая вид, что не замечает поползновений Дойла. – Мне казалось, что так будет... лучше.

Судя по интонации, Миган подразумевала, что больше никто в целом свете не защитит и не согреет бедную девочку.

– Здравствуй, Нори, – приветливо улыбнулась Лили. – Надеюсь, ты ещё помнишь Арчи Гудвина?

– Э-ээ... да, да, – рассеянно откликнулась Норин и, повернувшись к Кармелле, попросила кофе. Горничная поспешила на кухню, а Норин, проведя рукой по влажным растрепанным волосам, смущенно огляделась по сторонам: она словно впервые осознала, что стоит полуодетая среди полностью одетых людей, один из которых – а именно я – был ей почти незнаком. Однако уже в следующую секунду Норин, легонько передернув плечами, приблизилась ко мне и, улыбнувшись как старому другу, протянула руку, которую я и пожал. Представляете, какое самообладание!

По мере того как остатки сна улетучивались, Норин, похоже, стала осознавать ещё кое-что. Она нахмурилась и обратилась к матери:

– А по какому случаю все собрались?

Миган встала и подошла к ней, однако по неловкости, с какой они обнялись, было очевидно, что мать с дочерью не самые закадычные подруги.

– Это все из-за Майкла, – пробормотала Миган. – Он... ну...

– Господи, да хватит тебе мямлить! – не выдержал Дойл, резко хлопнув себя кулаком по ладони. – Она уже взрослая, хотя ты и пытаешься делать из неё ребенка. Дело в том, Нори, что Майкла задержала полиция. Насколько нам известно, а знаем мы совсем мало, твой брат сознался, что убил Бартона Линвилла.

Лучшего испытания для самообладания Норин нельзя было и придумать. Но она, следует воздать ей должное, преодолела его с легкостью ножа, проходящего сквозь масло.

– Майкл? Но ведь этого быть не может! – твердо заявила она, задрав голову и поочередно обводя взглядом все лица. – Неужели кто-то и в самом деле верит, что Майкл способен на... такое?

– Ну, разумеется, нет, дорогая, – увещевающе произнесла Миган. Именно это мы и обсуждали, когда ты вошла. Мистер Гудвин как раз объяснял нам полицейские порядки и все такое прочее. – Сперва я подумал было, что Миган снова язвит, но потом понял, что это не так. Она наконец осознала всю серьезность положения, и тревога за сына пересилила гнев и раздражение, которые она питала ко мне.

– Господи, куда сигареты-то подевались? – в сердцах бросила Норин, шаря глазами по комнате.

– Вот, пожалуйста. – Любезный ухажер Памсетт, который в старые добрые времена мог составить достойную конкуренцию Фреду Астеру, поднес ей раскрытый серебряный поpтсигаp, а потом, когда Норин выбрала сигарету, щелкнул "данхиллом" – все это он проделал с легкостью и изяществом, которые, должно быть, отрабатывались годами.

Норин глубоко затянулась, потом окинула меня неуверенным взглядом.

– Значит, вы тут главный специалист, – произнесла она. – Должно быть, вам уже известно... все, что было у нас с Франтом Линвиллом. Что вы об этом думаете?

Самообладание она чуть-чуть подрастеряла, а вот едва уловимую враждебность я в её голосе ощутил.

Я посмотрел на Лили, которая в ответ кивнула точь-в-точь как Ниро Вулф – то есть опустила подбородок на одну восьмую дюйма.

– Я знаю, что довелось побывать в сложной переделке, – уклончиво сказал я.

– Вы очень дипломатичны, – с натянутой улыбкой сказала Норин. – А что вы думаете насчет переделки, в которую угодил Майкл?

– Как я уже говорил перед вашим приходом, положение у вашего брата очень сложное. Во-первых, если верить полиции, он сознался. Во-вторых, он отказался от услуг адвоката, а это означает, что на суде ему придется довольствоваться лишь помощью общественного защитника. Это довольно сквеpно, ведь судя по всему, именно в зале суда будет решаться его судьба. В-третьих, учитывая, какой широкий резонанс получит этот процесс – ведь убит богатый наследник, отпрыск известной и влиятельной фамилии, прокуратура возьмется за дело, засучив рукава и станет добиваться быстрого вынесения приговора. Вдобавок – это я уже тоже сказал вашим родителям – вас тоже наверняка вызовут на допрос. Скорее всего – сегодня.

– Я их не боюсь, – чуть слышно заявила Норин, сжимая ладони в кулачки. – Мы, конечно, наймем самого лучшего адвоката? – вопрос она адресовала своему отцу.

– Еще бы, черт побери! Я сейчас же начну звонить. Послушайте, Гудвин, а мы не можем попытаться вызволить его под залог?

– Это зависит от нескольких обстоятельств: в частности, от веса вашего адвоката и от того, не было ли у Майкла прежде неприятностей с полицией? Он всегда был в ладах с законом?

– Конечно же! – взвилась Миган. – В худшем случае, его могли оштрафовать за неправильную парковку, да и то вряд ли. Я же говорила вам он и мухи не обидит.

– Это мы уже поняли, Миган, – сухо произнесла Лили.

Улыбкой поблагодарив Лили за поддержку, я продолжил:

– Тогда и в том случае, если вы и в самом деле прибегнете к услугам лучшего адвоката, думаю, что Майкла могут выпустить под залог. Хотя утверждать не стану.

– Абсурд какой-то, – пробормотала Норин. – Конечно, узнав, что со мной случилось, Майкл просто рассвирепел, но не настолько, чтобы пойти на... такое.

– Да, ваша мать сказала примерно то же самое, – кивнул я. – Однако со стороны дело выглядит предельно ясным. Подумайте сами.

– Да, я понимаю. Мы должны что-то предпринять – помимо обращения к классному адвокату. Ведь невинных людей и прежде осуждали, верно?

– Да, и не раз, – подтвердил я.

– Послушайте, мистер Гудвин! – сpывающимся голосом пpоизнесла Норин, неожиданно опускаясь рядом со мной на софу и цепко ухватывая меня за локоть. – Я бы хотела обратиться за помощью к Ниро Вулфу. Уж он-то разберется в этой заварухе и изобличит настоящего убийцу!

– Что за ерунда! – Миган ожгла свирепым взглядом дочь, а потом и меня. Должно быть, посчитав, что это я надоумил Норин вспомнить про Ниро Вулфа.

– Это вовсе не ерунда, мама. Мистер Гудвин, разве сам Ниро не утверждает, что он гений? И разве вы не считаете его гением? – Истеричность сквозила не только в голосе, но даже в глазах Норин. Пальцы её сжали мой локоть, как тиски.

– Да, в гениальности мистеру Вулфу не откажешь, – признал я. – Порой я и сам вынужден это признавать – скрепя сердце.

– Мама, ты ведь знаешь, что Майкл не убийца! – вскричала Норин, высвобождая мою руку и придвигаясь к Миган. – Мы с папочкой это знаем наверняка. Но если он предстанет перед судом...

– Она права, – вмешалась Лили. – Никто из нас не знает, что именно сказал Майкл полиции, но суд, учитывая обстоятельства, о которых говорил Арчи, может и впрямь превратиться в судилище.

– Ты всерьез хочешь, чтобы мы наняли Ниро Вулфа? – спросила Миган с таким ужасом, будто узнала, что "Тиффани" начинает торговать тракторами и кормом для скота.

Норин вздернула голову.

– Мамка, деньги у меня есть, если тебя это волнует. Я знаю, что услуги Ниро Вулфа стоят дорого.

– Деньги, Норин, меня волнуют меньше всего, – лед. прозвучавший в голосе Миган, загасил бы геенну огненную. – Подумай сама, что случится, если ты наймешь частного сыщика, который купается в лучах славы и каждый шаг которого становится известен газетчикам...

– Мне все равно! – крикнула Норин. – Меня только судьба Майкла волнует.

Я следил за схваткой обеих женщин, каждая из которых по уступчивости напоминала в эту минуту железобетонную опору. И вновь Дойл посчитал своим долгом вмешаться.

– Послушай, милая, это ведь и всех нас волнует, – произнес он, обнимая дочь за плечи. – Раз ты хочешь нанять Вулфа, то я сам оплачу его услуги.

Норин резко вырвалась, глаза её гневно засверкали. На мгновение мне показалось, что перед мной стоит совсем ещё юная Лили.

– Нет, папочка! Майкл попал в беду по моей вине, и я сама должна ему помочь. Мистеp Гудвин, я хочу встpетиться с Ниро Вулфом!

Миган отвернулась, театрально всплеснув руками. Мне показалось, что Лили получает удовольствие от этой сцены. Во всяком случае, несмотря на серьезное лицо, в глазах её плясали знакомые бесенята.

– Вы многого хотите, – сказал я Норин. – Мистер Вулф берется за работу только когда сам пожелает, а это случается с ним крайне редко. Это одна из причин, почему служить у него – одно удовольствие.

– Помогите мне тогда уговорить его, – сказала Норин, устремляя на меня молящие синие глаза. – Когда мы можем с ним встретиться? Я могу выйти хоть через десять минут. Поедем?

Я метнул на неё оценивающий взгляд, затем посмотрел на Лили, которая озорно улыбнулась, словно давая понять: "ты у нас считаешься знатоком по женской части, приятель; сам выкручивайся – не надейся на мою помощь".

– Согласен на компромисс, – произнес я, в упоp глядя на Норин. – С Ниро Вулфом я поговорю сам, без вас. Гарантировать ничего не могу – он своенравен и упрям, как стадо ослов. Но будет лучше, если я поступлю по-свойски. Если не верите мне, спросите свою тетушку: она уже знает его как облупленного.

Норин метнула быстрый взгляд на Лили, которая на сей pаз поддержала меня увесистым кивком, а не каким-то судорожным подергиванием с амплитудой в одну восьмую дюйма. Плечи Норин поникли.

– Хорошо, – вздохнула она. – Но вы сможете поговорить с ним прямо сейчас же?

– Да, честное индейское, – заверил я, глядя на часы. – Я, пожалуй, уеду прямо сейчас. Ровно через тридцать семь минут он спустится в кабинет, и для нас будет лучше, если я его встречу.

– И вы расскажете ему про Майкла? – с надеждой спросила Норин. – И про меня?

– Норин, ты совершаешь ошибку! – прозвенел голос Миган. – Страшную ошибку. Ты...

– Господи, да оставь же её в покое! – прогремел Дойл. – Она способна принимать решение сама, без твоего дурацкого вмешательства!

Миган уже собралась было ответить ему в том же духе, но я помешал. В противном случае, кровопролитие было бы неизбежным.

– Я поговорю с мистером Вулфом при первой же удобной возможности, громко пообещал я Норин, не глядя на её нахохлившихся, как петухи перед схваткой, родителей. – Как выразился один мудрец – не спрашивайте меня, какой именно, – "главное – точно рассчитать время".

Поднимаясь на ноги, я украдкой посмотрел на Лили.

– Миган, Дойл, мне уже тоже пора, – сказала Лили Роуэн, вставая. Пока, малышка, – нежно добавила она, обнимая Норин, которая зарылась мордашкой в её плечо.

Когда мы с Лили очутились вдвоем в лифте, женщина моей жизни задумчиво потерла хорошенький подбородок.

– Что ж, я прочитала твой топорный намек, – сказала она. – Не так уж я непонятлива, как тебе порой кажется. Что тебя гложет?

– Майкл, – ответил я, когда двери лифта открылись внизу, в вестибюле.

Пока консьерж подзывал нам такси, разговор больше не возобновлялся.

– Что насчет Майкла? – спросила Лили, когда мы уже сидели в такси, за рулем которого сидел некий Луис Рамирес, украсивший приборный щиток тремя парами розовых детских пинеток.

– Я не имею чести быть с ним знаком, – ответил я, – поэтому хотел бы знать твое мнение: он или не он?

– Убил Линвилла? Не знаю, Арчи. Если попробовать сыграть в твою излюбленную игру, то я сказала бы так: девять против пяти, что Майкл невиновен. Впрочем, я как-никак его родственница, так что суди сам.

– Он тебе нравится?

– Майкл? Безусловно. Очень славный парень. Серьезный, трудолюбивый сейчас проходит управленческую практику в штаб-квартире "Метрополитен Траст Компани" на Уолл-стрит.

– А какой у него нрав?

Лили задержала внимание на pоскошной коллекции вечерних платьев, выставленных в витрине магазина, мимо которого мы проезжали.

– Он очень милый и обаятельный, хотя порой бывает несколько занудлив; это у него с детства. Впрочем, сидение в банке, как известно, занудливости не убавляет.

– Не удивительно, – заметил я. Слово "убил" привлекло внимание Луиса Рамиреса, который сидел, навострив уши. Бедняга так выгнулся, ловя каждое наше слово через щель в плексиглазовой перегородке, отделяющей водителя от пассажиров, что я начал всерьез опасаться, как бы он не свернул себе шею. А с кем он общается?

Прежде чем ответить, Лили немного помолчала.

– Женщины у него есть, но постоянной подружкой он пока, по-моему, не обзавелся. Что касается компании, то в основном он вращается в обществе ребят, с которыми вместе учился или работает. Внешне он очень привлекателен.

– Опять же гисколько не удивительно, если посмотреть на его отца.

Лили метнула на меня загадочный взгляд.

– Странно слышать это от тебя, – промолвила она.

– Лично я ничего странного в своих словах не нахожу, – пожал плечами я.

– Арчи, мне кажется, что я потихоньку впускаю тебя в святая святых нашей семьи, постепенно приоткрывая дверь за дверью. Дело в том, что существует некоторое сомнение на тот счет, доводится ли Дойл отцом Майклу. По крайней мере сам Дойл в этом не уверен.

– Продолжай, пожалуйста.

Луис Рамирес извивался на сиденье ужом; мы едва избежали лобового столкновения с грузовичком.

– Судя по всему, у Миган было какое-то серьезное увлечение, совпавшее с рождением Майкла. Я об этом знаю только от Дойла – за последние годы мы с ним общаемся чаще, чем прежде. Миган, понятно, разговор на эту тему никогда не поднимала.

– Не хочу звучать как запиленная пластинка, но и это меня тоже не удивляет. А Майкл что-нибудь про это знает?

– К сожалению, да, и винит в случившемся свою мать. Я также знаю тоже из уст Дойла, – что это послужило причиной довольно серьезной размолвки, которая произошла у него с Миган много лет назад.

– Понятно. Однако разошлись они позже?

– Да, у них был один из тех браков, которые долго агонизируют уже после кончины. Старая сказка – мучились и изводили друг дружку ради детей.

– А кто отец Норин? – спросил я.

– Дойл, конечно, тут уж сомнений нет, – ответила Лили. – Она появилась на свет через три года после Майкла, когда этот дурацкий роман Миган уже завершился. Мне даже показалось, что в тот период их отношения стали как-то налаживаться.