Текст книги "Коготь Харона"

Автор книги: Роберт Энтони Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 29 страниц)

Не всегда возможно интриговать против женщин дроу, но всегда было просто заставить их сцепиться друг с другом.

Джерт выхватил оружие и побежал, обращая внимание на наиболее интересные камеры и коридоры вокруг себя. Здесь была жилая часть древнего Гонтлгрима, так что кто знает, какие сокровища они здесь смогут найти?

Береллип Ксорларрин потеряла дар речи, что было ей совершенно не свойственно, и Тиаго Бэнр очень гордился, что ему это удалось.

– Сарибель опасней, чем ты можешь предположить, – сказал он беззаботно, чтобы показать, что эта интрига Ксорларрин казалась ему довольно забавной.

Он только что ее заверил, что сестра не выступит с ней против Равеля в возможном поединке с Брак'тэлом, осуществив тем самым вторую часть хитрого плана Равеля. Джерт разделил сестер, и Тиаго с радостью занялся второй из них.

– Ты предполагаешь, что я позволю Равелю и его ткачам убить моего брата? – сказала она. – Ты веришь, что у меня нет иного выбора или что мне нечего сказать по этому поводу?

– Я думаю, что последствия дают тебе паузу. Я думаю, что ты достаточна умна.

Береллип пронеслась мимо него, из комнаты и по коридору в кузницу, которая ярко светилась на расстоянии. Когда они вошли, то обнаружили, что предполагаемый бой может продлиться дольше, чем им казалось вначале. Брак'тэл стоял в центре зала, возле него находилась гигантская огненная элементаль, а несколько других поменьше плясали вокруг него.

На пути у него стоял со скрещёнными на худой груди руками Равель, слегка облокотившись на остудительную бадью у погашенной кузни. Выражение лица у дроу было довольным.

– Разве ты не чувствуешь его, второй сын? – обратился к нему Брак'тэл с явным удовольствием. – Конечно чувствуешь, но не хочешь признаваться. Ты его чувствуешь и боишься!

Все ремесленники, гоблины, багбиры и дроу побросали работу, во все глаза уставившись на долгожданный конфликт двух хозяев.

Береллип огляделась и отметила, что некоторые кузнецы вовсе не были мастерами, зато Равель грамотно расположил ткачей. Ее младший брат хорошо подготовился. Он предвидел это – скорее, спланировал, сам выбрал время и место.

Но возможно, он ошибся, пришло ей в голову, когда жрица заметила, как ещё один горящий элементаль вырвался из кузни и ринулся в сторону Брак’тэла – нельзя отрицать того факта, что старший сын Ксорларрин нашёл впечатляющие залежи силы и власти.

И тут, словно почувствовав ее внимание, Брак'тэл обернулся к ней и Тиаго.

– Он чувствует его! – объяснил Брак'тэл. – И знает, что это такое. Не так ли, ткач? – закричал он, круто повернувшись обратно к Равелю.

– Я чувствую, что ты потерял здравый смысл, – легкомысленно ответил Равель.

– Мои силы все возрастают! – сказал Брак'тэл. – Где ты тогда будешь, ткач? – Он взмахнул руками и огляделся вокруг, уделяя особое внимание шпионам Равеля. – Где, в этом случае, будете вы все?

– Как минимум живы, – ответил Равель с явной угрозой.

Брак'тэлу больше нечего было сказать, Береллип это знала, ибо, несмотря на его огненных слуг, она ожидала, что Равель и другие смогут с ним расправиться. Она задавалась вопросом, как поступить, потому что не похоже, что Брак'тэл будет слушать какие-либо рассуждения. Она ненавидела мысль о его смерти из-за последствий противостояния Равелю и потому, что на практике работа Брак'тэла с элементалями, как бы глупцу это ни удавалось, была весьма полезна здесь, в крайне важной кузне.

Тиаго Бэнр прошел мимо нее.

– Разве это не чудесно? – громко сказал он, привлекая внимание.

– Ах, явился роф Равеля, – крикнул в ответ Брак'тэл.

Тиаго отшучивался, борясь с желанием метнуть магу в лоб свой меч, осуществить этот бросок представлялось несложным. Он спокойно шел к Брак'тэлу. Когда сын Бэнр приблизился к Брак'тэлу настолько, что только он мог услышать, то прошептал:

– Тебе не победить.

Брак'тэл вызывающе надул грудь.

– Береллип за Равеля, – сказал Тиаго, и маг почти мгновенно сдулся.

Он посмотрел мимо Тиаго на Береллип, которая, понимая, что Тиаго только что сказал, утвердительно кивнула.

Глаз Брак'тэла дернулся, и он облизнул пересохшие губы, когда перевел взгляд с Береллип на Тиаго, а затем на медленно приближающегося Равеля, улыбка которого становилась все шире. Равель кивнул влево и вправо, и из тени вышли ткачи, нетерпеливо вертящие в руках посохи и жезлы.

– Никто из тех, кого ты считал союзниками, не встанет с тобой против Береллип, – тихо сообщил Тиаго Брак'тэлу.

Маг повернулся к Береллип.

– Сестра! – умолял он ее.

– Отправь своих питомцев обратно в кузницы, – приказала она. – У нас еще много работы.

– Сестра!

– Всё кончено! – закричала на него Береллип и решительно выступила вперед, бросив заклинание впереди себя, которое поразило меньшую элементаль струей воды и существо с сердитым шипением рассеялось облачком тумана.

– Восемь ног? – спросила она Брак'тэла, и кровь отхлынула с его лица, это был намек на худшее проклятие для любого дроу.

Береллип только что сообщила магу, что ему выпал жребий присоединиться к банде Йеррининэ!

Брак'тэл, пойманный и подавленный таким поворотом событий, поднял руки, сдаваясь, и начал отправлять своих питомцев в разные кузни.

К тому времени, когда Береллип и Равель подошли к нему, осталась только самая крупная элементаль. Брак'тэл взглянул на нее, затем снова на Береллип, и упал перед ней на колени.

– Прошу, убей меня, – сказал он.

– Смерть не будет быстрой, – злобно пообещала она, и он признал нетерпеливым кивком, что лучше быть замученным до смерти, чем превратиться в жалкого драука!

– Сестра, – вмешался Равель, и Береллип, Брак'тэл и Тиаго обернулись и посмотрели на него с любопытством. – Пощади его, прошу.

Казалось, что все существа в комнате затаили дыхание.

– Он ценен. Его работа здесь была безупречной, – объяснил Равель ошеломленной Береллип.

– Такая слабость, – прошептала она в ответ, не веря своим ушам. – Ты бы проявил милосердие?

– Только если Брак'тэл публично объявит, что предан мне, – заявил Равель, и встал в высокомерную позу, возвышаясь над коленопреклоненным братом. – Только если я здесь и сейчас буду назван старшим сыном Дома Ксорларрин, а Брак'тэл получит все права второго сына.

– Я предпочел бы умереть, – ответил Брак'тэл.

– Ты бы предпочел отрастить шесть дополнительных ног? – поправил Тиаго.

– Ты так хочешь? – спросил Равель, имея в виду слова Брак'тэла, а не угрозу Тиаго. – Тогда твои заявления о собственной мощи обернутся пустым звуком в твоих же ушах.

Он сказал это громко, чтобы все могли услышать, чтобы те ткачи, которые недавно перешли на сторону Брак'тэла, могли это услышать.

Береллип молча поздравила Равеля. Он сыграл отлично, ибо Брак'тэл в любом случае пойман. Если он не согласится и будет убит, он таким образом признает, что был не прав, а Равель получит контроль над ткачами. А если он согласится, то будет связан своими словами. Не часто случалось, что мужчины дроу обменивались своими титулами, как требовал Равель, но это не было беспрецедентным, и такое соглашение, безусловно, было обязательным. Если Брак'тэл согласится, то любые действия, которые он предпримет против Равеля, будут истолкованы как оскорбление Дома Ксорларрин и вызовут гнев Матери Зиирит.

– Ну? – напомнила Береллип.

– Пусть будет так, – ответил побежденный маг, опустив глаза.

Равель, стоящий напротив, подмигнул ему, подхватил под плечи и поставил на ноги.

– Ты аристократ Дома Ксорларрин, – тихо сказал молодой ткач.

Брак'тэл с ненавистью воззрился на него.

– Возвращайся со своим питомцем в туннели, – приказал Равель. – Продолжай свою важную работу.

Маг был рад подчиниться и поспешил прочь, а Береллип с Равелем обвели глазами комнату, и дроу, гоблины и багбиры устроили толкучку, возвращаясь к своим делам.

– За мной, – приказала Береллип двум мужчинам.

Она привела их в комнаты, которые забрала себе и закрыла дверь, когда они вошли. Жрица схватила Равеля за руку и развернула к себе.

– С меня довольно твоих уловок, – сказала она.

– Я – дроу, – с улыбкой ответил он.

Береллип и глазом не моргнула.

– Они закончились, – сказал ей Равель. – И я знаю, что устал оглядываться через плечо на тебя, как и ты – на меня.

Он повернулся, намереваясь уйти, но Береллип преградила ему путь.

На сей раз Равель и глазом не моргнул, и спустя несколько секунд Береллип позволила ему пройти.

– Он всегда полон сюрпризов, вроде этого, – заметил Тиаго.

– А ты его поддерживаешь.

– Его поддерживает Мать Зиирит, – поправил Тиаго. – И Мать Квентл, из уважения к твоей матери, – поскольку Береллип сразу не ответила, Тиаго добавил: – Уловки закончились, и знай, что меня это всё утомило.

Он прошел к двери мимо Береллип.

– Милосердие, – сказала, Береллип, противно хихикая. – Он проявил к Брак'тэлу милосердие, незаслуженное милосердие.

– Не считай его слабым, – единственное, что удосужился сказать Тиаго, покидая комнату. Выйдя за дверь, он оглянулся. – Все эти интриги меня возбудили, – сообщил он. – Я вернусь к тебе, в ближайшее время.

– А если я откажусь?

– Ты жрица Ллос, – с поклоном сказал Тиаго. – Если ты откажешься, я уйду.

– А если я соглашусь, ты будешь у меня в долгу, – сказала Береллип, и Тиаго увидел ловушки, кроющиеся за ее пылающими красными глазами.

Он думал об этом всего мгновенье, затем кивнул, и с понимающей улыбкой снова поклонился и исчез.

Тиаго понял, что в действительности на уме у Береллип. Равель показал несвойственное милосердие. Теперь, когда она знает о предательстве своей младшей сестры, Береллип не сделает этого.

Благородный Бэнр догнал Равеля только за кузницей – молодой ткач, сидя на маленьком столике, поднимал стакан Замедленного Извержения. Дергарское варево было так названо потому, что покружившись некоторое время в водовороте внутри употребившего, оно неизбежно ставило дурака на четвереньки, "извергаясь" назад. Густой горький эль был более популярен среди гоблинов и кобольдов Мензоберранзана, чем у дроу, вкусы и чувства которых обычно были настроены на более утонченные ликеры, как например вино фей или бренди.

Не было никаких сомнений, что Замедленное Извержение может выполнить свою задачу, если этой задачей было притупить чувства.

– Странный выбор праздничного напитка, – заметил Тиаго, удерживая руку Равеля, чтобы отказаться от предложенного кубка.

Чтобы не показаться грубым, молодой Бэнр достал из-под плаща маленькую бутыль, отвинтил крышку и немного отпил.

– Почему я позволил ему жить? – Равель угадал вопрос Тиаго.

– Да, сейчас пальцы большинства дроу складываются в этом вопросе, – ответил Тиаго.

Равель посмотрел в сторону, выражение его лица было очень мрачным и вполне трезвым, несмотря на возлияния.

Тиаго уловил смысл этого взгляда и подавил жгучее желание подтолкнуть ткача, так как ему самому было очень любопытно.

– Утверждения Брак'тэла, – сказал Равель, качая головой.

– Что именно?

Равель посмотрел своему другу Бэнру прямо в глаза.

– Он не ошибся.

Тиаго старался не показывать, что потрясен, но все-таки отступил на шаг.

– Я чувствую его, – объяснил Равель.

Тиаго покачал головой, пожалуй, чересчур настойчиво.

– Возможно, в игре с Брак'тэлом присутствует какая-то хитрость, или некий тайный предмет, или же вернулось старое заклинание. Его работа с элементалями…

– Впечатляющая работа, – сказал Равель.

– И это тебя одурачило.

Равель сделал еще один глоток Замедленного Извержения.

– Будем надеяться, что так, – сказал ткач, но его голос звучал не очень уверенно.

Глава 18
Доверие спутника

Херцго Алегни прошёл через теневые врата и оказался в небольшой комнате, встроенной в сталактит, висящий над огромной подземной пещерой. Прошло всего лишь два дня после гибельного боя в лесу, но тифлинг-военачальник чувствовал себя намного лучше. Он использовал провал Дрейго Проворного для того, чтобы заставить старого высохшего чернокнижника удвоить усилия по его исцелению и получить дополнительное подкрепление.

Херцго Алегни знал, что они не могут снова провалиться. Не сейчас. Не здесь. Слишком многое поставлено на карту, и на этот раз неудача означает конец его желанного меча, а также конец его репутации.

Эффрон уже стоял в дверях комнаты, он смотрел в небольшое окно рядом с одним из выходов, открытая дверь вела к лестничной площадке и винтовой лестнице, которая проходила вокруг каменистого холма.

Алегни подошел к кривому чернокнижнику и толкнул его в сторону. Эффрон высунулся в оконный проем и попытался скрыть удивление.

Там, перед Алегни, по ту сторону темного подземного пруда виднелась передняя стена Гонтлгрима, древнего комплекса дварфов, фасад крепости, как и скрытые в глубине пещеры стены, упирались прямо в потолок. Там располагались парапеты, Алегни мог видеть, что стена, вся эта пещера, в том числе и сталактит, в котором он стаял, были подготовлены для обороны комплекса.

– Прямо под нами, – сказал Эффрон, и Алегни высунулся и посмотрел вниз, он увидел другую площадку, на которой стояло древнее боевое орудие, нацеленное вверх.

– Баллиста? – спросил он, не совсем уверенный в том, что видел.

Она напоминала большой конный арбалет, кроме того, что сверху она была покрыта большим веерообразным ящиком. Пара шадовар шла туда, чтобы осмотреть хитроумное изобретение.

– Необычная конструкция, – объяснял Эффрон. – Они установлены по всей пещере. Историк Балогот назвал их залповыми орудиями.

Алегни отвернулся от Эффрона к баллисте и поднял руку, отмахиваясь от его объяснений. В них не было необходимости, одно лишь название отлично описывало предназначение веерообразного ящика.

– Она работает? – спросил он шадовар на уступе ниже.

Те посмотрели вверх и отступили на шаг, не ожидавшие увидеть своего военачальника.

– Она работает? – повторил Алегни, когда ему не ответили.

– Лорд Алегни, мы не знаем, – ответил один. – Мы заменили тетивы, но орудия такие древние, что, вероятно, потеряли упругость.

– Испытайте.

Шадовары переглянулись, затем вскочили на ящик, лежащий рядом, тот, что они взяли из Царства Теней, и вытащили оттуда длинные стрелы. Один за другим, они загрузили веерообразный ящик, задвигая снаряды сзади. Затем один шейд схватил огромную заводную рукоятку и медленно потянул тетиву.

Метательное орудие заскрипело в знак протеста.

– Она не будет работать, – сказал Эффрон, но Алегни даже не удосужился на него взглянуть.

Когда рукоятка была установлена в нужную позицию, второй шейд взялся за рычаг. Он двигался тяжело, и шейд не оставлял попыток долгое время, после чего беспомощно и с очевидным испугом посмотрел на товарища.

Они не хотели подвести своего военачальника, понял Херцго Алегни, и ему нравилась эта демонстрация страха.

После многочисленных починок один шейд даже ползал под кромкой ящика и ковырялся в деревянной защелке маленьким ножом, и они, наконец, сумели совершить выстрел.

Херцго Алегни сдерживал глумливый смешок, когда они испробовали баллисту, выстрел получился только в одну сторону. Вперед стрелы едва летели, они скорее находились в свободном падении и падали прямо вниз. И те, которые действительно летели дальше, только едва достигли сталактита – шейды вручную могли бы бросить их дальше.

Снизу, с пола пещеры, доносились проклятия и крики протеста.

– Древесина слишком старая, – сказал Эффрон.

– Я знаю, – ответил Алегни. – Это интересная конструкция.

– В свое время многие баллисты, установленные в этих башнях, могли наполнить воздух роем стрел, – объяснил Эффрон. – Думаю, эта конструкция стоит того, чтобы сделать с нее копию, Балогот согласен со мной, он усердно работает со схемами арбалетов и любопытных бункеров.

Херцго Алегни обвел взглядом пещеру.

– У нас не достаточно воинов, – предположил он. – Пещера слишком большая, много препятствий. Они смогут проскользнуть сквозь наши ряды.

– Насколько нам удалось установить, здесь только одна дверь, – ответил Эффрон.

Алегни посмотрел на огромную стену с единственным проходом в центре. Через него выходили рельсы, несколько телег для перевозки руды валялись на песке перед пещерным прудом.

– Насколько нам удалось установить, – повторил он. – Далия и ее дружок дроу были здесь раньше, были внутри комплекса. Если есть другие входы, то они им известны.

– По этой причине я отправил только один патруль к двери, – ответил Эффрон. – Если наши враги доберутся до двери, то будут остановлены нашими воинами, и мы сможем зайти им со спины. Остальные солдаты разбросаны по пещере, пытаются прикрыть каждый уголок подхода.

Эффрон на мгновенье замолчал, а Алегни отвернулся к окну, но осталось что-то еще, военачальник знал это, и поэтому он снова повернулся к кривому чернокнижнику.

– Если, конечно, они придут, – сказал Эффрон.

– Придут, – без колебаний сказал Алегни. Он знал, что так будет, и боялся этого, потому что он также знал, что исконный зверь таится в этом древнем комплексе по ту сторону темного пруда. – Ты сомневаешься в своих наемниках?

Эффрон мог только развести руками, ибо это был Глорфатель, действующий на основании информации от Амбры, которая сообщила Херцго Алегни, куда направлялось трио. Мираж подтвердила Эффрону, что троица была в наружных туннелях этой области совсем недавно и не долго, сразу после того, как ей не удалось обменять пантеру на меч, хотя эта часть информации не была раскрыта военачальнику.

Херцго Алегни осматривал огромную пещеру, выделяя группы своих войск и кое– Где устроенные засады. Он заметил, что они все располагались на ближней стороне темного пруда, хотя и напротив стены Гонтлгрима.

Тифлинг облизнул губы. План казался довольно надежным, ведь даже если трио удастся пройти к озеру, то как они проберутся и попадут в комплекс прежде, чем их настигнут копья, стрелы и заклинания? Однако мысль об их последних действиях грызла Алегни. Раньше он недооценивал этих троих, и это привело к катастрофическому результату.

– Отправь больше в комплекс, – сказал он.

– С теми силами, что мы сейчас располагаем, мы едва можем следить за подходами к пещере, – ответил Эффрон. – Если и дальше будем распускать войско…

– Если они нас опередят, или войдут через другую дверь, о которой мы не знаем, найдём ли мы их? – перебил Алегни.

– Сколько? – спросил Эффрон.

– Что находится за дверью?

– Большой зал и несколько туннелей, некоторые ведут к рудникам, расположенным далеко внизу, кажется, эти рельсы подходят для тележек. А другие туннели ведут на верхние уровни. Мы еще не исследовали их в глубину.

– Почему? – спросил раздраженный тифлинг.

– Господин, мы здесь совсем недавно.

Херцго Алегни впился взглядом в маленького кривого тифлинга– Колдуна. Эффрон конечно же прав, и Алегни признавал тот факт, что они едва обосновались в этом месте и теперь организовывали некое подобие засады в действительно впечатляющем месте. Ему пришлось признать это, но не открыто, и не перед Эффроном.

– Откуда они придут?

– Напротив стены есть как минимум четыре входа в туннели, – ответил Эффрон.

Глаза Алегни расширились, ноздри раздувались, а сжатые в кулаки руки прижались к бокам.

– Я направил патрули во все четыре! – быстро добавил Эффрон, казалось, что он сжался перед грозным Алегни. – Мы пытаемся выяснить, какие из них ведут на поверхность.

– Пытаетесь?

Эффрон не знал, что ответить и как реагировать. Он уныло поднял здоровую руку перед собой, затем уронил ее, пожал плечами и покачал головой.

– Я не удивлен, – сказал Алегни отворачиваясь. – И уж поверь, я не забыл твой провал на мосту Невервинтера.

– Я сражался с кошкой, – тихо ответил кривой чернокнижник, у него пропал голос, когда он попытался сохранить некое подобие ровного дыхания.

– Я привык, что ты меня разочаровываешь, – продолжил Алегни, игнорируя его ответ. Он пошел к двери, собираясь покинуть комнату, но остановился и повернулся к Эффрону, добавив: – Ты разочаровывал меня с того самого дня, когда я впервые тебя увидел.

Эффрон отступил, когда Алегни вышел из комнаты и, к счастью, убрался с глаз долой. К счастью потому, что не сделал бы громадный тифлинг возращение еще более жестоким, если бы заметил влагу, скопившуюся в необычных, разных по цвету глазах Эффрона?

Группа шадовар-охотников действовала с отточенной слаженностью, скачками передвигаясь по освещенному лишайниками коридору. Молодая и сильная охотница-тифлинг подскочила к выступу в стене, припала к нему и осмотрелась, затем подняла пальцы – один, два, три – оповещая остальных.

Зингроуф Бурдадин, дородный мужчина с громкой репутацией, молча проскользнул мимо нее на следующую позицию, вплотную следуя за чародеем и другим бойцом, хафлингом-шейдом. Оказавшись на своих позициях, они подали знак охотнице, и она подняла четвертый палец, пропуская последнего из группы, другую женщину-тифлинга, которая так же пробежала мимо нее.

От нетерпения охотница немного высунулась, ожидая, когда ее позовут товарищи. Они были еще не готовы, последняя женщина едва достигла следующей в очереди позиции. Она снова выпрямилась, откинулась назад и глубоко вздохнула, готовясь к следующему рывку.

Прислонив голову, она заметила нечто необычное, этот участок стены был не совсем тем, чем казался на первый взгляд, здесь был не только выступ, за ним была ниша, которую она сначала не заметила, потому что ниша была… занята.

Рука незнакомца обхватила её сбоку и зажала рот, а в другой у него был нож, которым он перерезал ей глотку.

Артемис Энтрери бесшумно положил ее тело.

Чародей Алфвин присел и очень внимательно посмотрел вперед, проклиная практически полное отсутствие света. Он думал, что следующий отрезок коридора чист, и сообщил об этом, но почему-то сейчас волосы у него на затылке вставали дыбом.

Он прислушался к своим ощущениям. Может, он услышал слабый звук? Или уловил какое-то движение? Его поднятая рука сжалась в кулак, это означало, что нужно стоять, но слишком поздно – вторая женщина-тифлинг, бежавшая последней в этом цикле попеременного опережения, была уже слишком близко к нему и без прикрытия, не считая булыжника, за которым укрывался он сам.

Она подползла к нему и проследила за его взглядом вперед, туда, где коридор слегка изгибался влево.

Прошло несколько секунд.

Женщина указала на левую стену, то место, где она изгибалась и нависала, могло обеспечить ей прикрытие. С привычной легкостью и совершенно бесшумно опытная воительница направилась туда, а чародей медленно пошел следом, вдоль правой стены, пытаясь что-то разглядеть из-за спины спутницы.

Все чисто. Он жестом показал ей продолжать.

Она подкралась под навес и свернула за угол.

Женщина уловила быстрое движение слева, обернулась и встала в оборонительную стойку, но слишком поздно, вращающееся оружие хлестнуло ее по голове с противоположной стороны и ее, оглушенную, отбросило на середину коридора.

Алфвин крикнул своим товарищам позади, и, вытянув волшебную палочку, шагнул вперед. Он пытался разобраться в размытых темных движениях перед собой, две фигуры одного размера переплетались, пересекая коридор слева направо.

Он собирался ударить в ту путаницу, надеясь, что поразит правильную цель, когда показался третий противник, немного дальше впереди.

Когда он все же ударил, его противник тоже выстрелил, отвечая на черный шар колдуна вспышкой молнии.

Нет, не вспышка молнии, а шипящая стрела с энергией молнии, понял колдун, поскольку летящая стрела пронеслась через его плечо, чтобы взорваться в стене позади него.

Он вскрикнул от боли и потрясения, но снова поднял волшебную палочку.

А затем он ослеп.

Его ужалил огненный шар чародея, и кожа на ведущем предплечье вздулась, но Дриззт не дрогнул, он обратился к врожденным силам дроу, остаткам магии, излучаемой глубоким Подземьем, и заполнил коридор перед собой, область вокруг колдуна, шаром абсолютной тьмы. Он держал Тулмарил горизонтально, методично устанавливая вторую стрелу, затем выстрелил, светящаяся стрела промелькнула и исчезла во тьме.

Он должен победить, и победить быстро, он знал, потому как тесное пространство играет волшебнику на руку. Его противник может заполнить весь коридор стеной пожирающего пламени или наслать чуму насекомых.

Дриззт не даст ему шанса.

Он отступил и снова выстрелил.

Когда впереди началась заварушка, Зингроуф и его напарник хафлинг просигналили тифлингу-охотнице, затем, увидев быстро приближающуюся фигуру, они повернулись и вышли.

Они понятия не имели, что эта фигура – не их напарница, не знали, что она мертва и лежит в алькове.

Энтрери бросился вдогонку и он, в отличие от дородного тифлинга, не запнулся, когда коридор внезапно осветила вспышка молнии.

Хафлинг-воин побежал вперед, чтобы присоединиться к дуэту, и почти догнал заклинателя, когда они оба исчезли в абсолютной тьме.

Дородный тифлинг опять замялся, а Энтрери снова нет, потому что он хорошо знал приемы Дриззта До'Урдена и видел подобные шары тьмы много раз в своих сражениях рядом и против дроу.

Сейчас он мог бы попросту проткнуть грузного воина своим мечом, но решил немного развлечься.

– Рад нашей встрече, – вместо того, чтобы атаковать, сказал он.

Дородный мужчина замер на мгновение, но осознав, что случилось, он яростно развернулся, размахнувшись на всю ширину коридора своим большим боевым топором.

Энтрери был слишком умен, чтобы попасться на этот неуклюжий и очевидный прием, оружие тифлинга не причинило ему никакого вреда, а убийца зашел сзади и вонзил свой меч тифлингу в плечо. Избегая очередного неуклюжего удара, убийца просто отступил назад, дразня неповоротливого зверя своим смехом.

Энтрери мог бы атаковать снова, поскольку в защите неуклюжего тифлинга было множество брешей, но серебряная стрела вспыхнула над плечом тифлинга и Энтрери уклонился, спасая свою жизнь.

Он хотел крикнуть Дриззту, чтобы тот прекратил, но еще одна стрела врезалась в камень, осыпав Энтрери и тифлинга искрами. Энтрери отчаянно прыгнул в противоположную сторону, зная, что теперь он уязвим для тяжелого топора тифлинга.

Но противник им больше не интересовался. Зверь качнулся вперед и, полуобернувшись, продемонстрировал Энтрери дымящееся отверстие в спине от стрелы.

Из шара тьмы вышел другой воин, пятясь назад и беззащитно подняв руки, но тщетно.

Молниеносная стрела прошла его навылет и врезалась в грудь дородного тифлинга.

Правая рука Дриззта двигалась по почти идеальному кругу, доставая из зачарованного колчана за спиной стрелу, натягивая тетиву и снова стреляя.

Дроу стрелял непрерывно, направляя лук во все стороны, слева направо и назад, вверх и вниз.

Он лишь раз взглянул на Далию, которая присела поверх поваленной ею воительницы.

В голове Дриззта промелькнул образ Далии, лежащей с Артемисом Энтрери, Далии, сплетающейся с Артемисом Энтрери, сплетающейся в страстной игре.

Лицо Дриззта, до этого момента спокойное и решительное, сейчас исказила зловещая гримаса, и он шагнул вперед.

– Он мертв, – услышал он голос Далии, но продолжил стрелять.

Эльфийка потянулась, чтобы схватить его за руку, но Дриззт прошел мимо, увеличивая скорость стрельбы, стрелы отскакивали от стен слева и справа, а также от потолка.

– Он мертв! – настаивала Далия, но она говорила о чародее, а Дриззт целился мимо него, в других шадовар за его шаром тьмы, а также в напарника, который, он знал, тоже был там.

Коридор сверкал как при бушующей грозе, дымились камни и трещины, воздух шипел от энергии молний.

Дородный тифлинг-воин каким-то образом продолжал стоять, по всей видимости многочисленные удары удерживали его в воздухе, а не чувство равновесия или сознание.

Стоявший у стены Энтрери призывал Дриззта остановиться, но его слова тонули в оглушающей какофонии потока стрел.

Пролетевшая стрела раздробила камень прямо перед его лицом, осколки брызнули в глаза. Он откатился от стены прямо под ноги тифлинга, затем выпрямился, принимая немалую тяжесть, поскольку зверь повалился прямо на него.

Но мог ли этот крепкий заслон защитить от выстрелов смертоносного лука?

– Сильные чары, – Глорфатель предупредил Амбру, стоявшую возле великолепного, украшенного самоцветами трона на выложенном плиткой каменном возвышении.

– К тому же защитные, – сказал Афафренфер, с жадностью разглядывая эти чудесные безделушки.

Глорфатель посмеялся над монахом.

– Ни один маг Царства Теней или Торила не будет настолько глуп, чтобы коснуться этого трона. Он наполнен силой…

– Дварфских богов, – закончила за него Амбра, и она встала очень близко к трону.

Дварфа посмотрела мимо него, на небольшое кладбище в виде пирамид каменей. Любопытное зрелище, ибо кто поставил бы такие памятники так близко от этого трона посреди приемного зала? Две пирамиды были крупнее других и, посмотрев на большую из них, Амбра заметила еще одну загадку: они были новыми. Возможно, их насыпали и не в последние десять дней, но могилы, безусловно, были не столь древними, как все остальное в этом комплексе.

– Какие тайны ты хранишь здесь, Клангеддин? – мягко спросила она. – И какие силы, могучий Морадин? – она осторожно протянула руку.

– Не смей, – предупредил эльф, и Афафренфер сглотнул.

Ее толстые пальцы коснулись полированного подлокотника великолепного трона и Амбра напряглась, будто какой-то шар энергии ударил ее в позвоночник. Она затаила дыхание и провела в этой позе долгое время, а двое других смотрели с недоверием.

Они не понимали, что сквозь дварфа проходит сейчас поток силы. Она видела вспышки ведений последнего последователя дварфских богов, что прикоснулся к этому трону, а затем ясный образ того, что он там сидит. Она заметила его рыжую бороду и однорогий шлем, и ее губы зашевелились, произнося: – Король Бруэнор?

Она продержалась еще немного, но энергия была слишком сильной. Она сосредоточилась на видении, словно отчаянно пыталась убедить этого знаменитого короля дварфов в том, что она тоже наследница Делзуна, что она действительно из клана О'Мол Цитадели Адбар! Но Амбра была не королевских кровей, и поэтому трон мягко ее отверг, а энергия сооружения не позволила ей больше держаться.

Амбра отшатнулась.

– Быть не может, – пробормотала дварф, но она знала, что все было на самом деле. Что это не обман.

– Что? – спросил Афафренфер, шагая к ней. Его рука скользнула к трону.

– Он тебя поглотит, – предупредила Амбра.

Афафренфер к ней повернулся.

– Тогда сделай это сама, – сказал он. – Выдерни пару самоцветов!

Амбра недоверчиво посмотрела, а затем посмеялась над ним.

– Даже не через десять эльфийских поколений, – сказала она. – Я скорее вытащу самоцвет, застрявший между задних зубов красного дракона.

– Тогда что же нам с ним делать? – раздраженно спросил монах. – Это королевское сокровище и даже большее.

– Намного большее, – сказала Амбра.

– Мы оставим его в покое, – сказал Глорфатель. – Любой, кто хоть раз здесь побывал, оставлял его в покое, либо, без сомнения, страдал от убийственных последствий.