Текст книги "Коготь Харона"

Автор книги: Роберт Энтони Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 29 страниц)

– У нас есть разменная монета, – объяснил Дрейго Проворный. – Такая, что дроу не сможет это проигнорировать, – говоря это, он сунул руку в пространственный карман на своей свободной мантии и извлек оттуда маленькую клетку, светящуюся синим светом, она легко помещалась на ладони. В этой клеточке, слишком тесной даже для одного шага, стояла маленькая черная пантера, прижав уши и оскалив зубы.

Несмотря на серьезность ситуации и опасности предстоящей дороги, Эффрон громко рассмеялся.

– Поговаривали, что ты уничтожил зверя.

– Уничтожил? Зачем мне убивать то, что так красиво… – он остановился и поднес клетку к своему морщинистому лицу, кошка еще сильнее прижала уши и зарычала, – … и так полезно.

– Я бы очень хотел иметь такого спутника, как эта, – сказал Эффрон, но проглотил последнее слово и сглотнул, когда Дрейго Проворный бросил на него тяжелый взгляд.

– Ты никогда не сможешь ее контролировать, даже если бы у тебя была статуэтка дроу, – заверил его Дрейго Проворный. – Она больше, чем просто магический дух, намного больше. Она связана с дроу, узами сотни лет и тысячи приключений. Она будет служить тебе не раньше, чем станет смертельным врагом дроу.

– Возможно, мы похожи.

– Это твой ответ на все? Твой безжалостный гнев к любому существу, вставшему на твоем пути? – Дрейго Проворный даже не пытался скрыть разочарование в своем голосе.

– Так я возвращаю меч?

Дрейго Проворный еще раз поднял пантеру, показывая Эффрону.

– Что для тёмного эльфа ценнее, как считаешь?

Глава 14
Охотясь плечом к плечу

– У тебя неуверенная походка, – прошептал Энтрери Дриззту настолько тихо, что Далии, которая была всего в нескольких шагах позади них, пришлось вытянуть шею, чтобы слышать.

– Ты это тоже почувствовал? – спросил дроу.

– Не так чётко, как ты, похоже.

– Почувствовал что? – спросила Далия.

– Нас отслеживают, – ответил Дриззт.

Далия выпрямилась и посмотрела вокруг.

– И если они смотрят, то уже знают, что мы о них знаем, – сказал сухо Энтрери и посмотрел на Далию, покачав головой и вздохнув.

– Здесь никого нет, – ответила эльфийка, несколько громко.

И Дриззт, и Энтрери уставились на нее, дроу беспомощно качал головой. Он тоже вздохнул и отошел в сторону, углубляясь в лесную чащу.

– Ты думаешь, там шадовары? Или тэйцы? – спросила Далия у Энтрери.

– Он так думает, – ответил убийца, указав подбородком в сторону дроу, который присел между кустов, изучая листья и почву. – Шадовары, вроде.

– И ты доверяешь его суждениям больше, чем своим?

– Это не соревнование, – ответил Энтрери. – Тебе не стоит недооценивать лесные навыки нашего компаньона. Это его владения – будь мы в городе, тогда вел бы я. Но здесь, в лесу, – отвечая на твой вопрос – да, – он закончил, потому что Дриззт возвращался к ним.

– Кто-то был здесь не так давно, – объяснил дроу. Он посмотрел на дорогу, по которой они пришли, направляя их взгляд на вполне различимую вереницу троп и дорог, оставленных ими позади. – Удобно наблюдать за нашим приближением.

– Шадовары, тэйцы или кто другой?

– Шадовары, – ответил Дриззт без колебания.

– Откуда тебе это известно? – спросила Далия, и опять ее голос был полон заметного сомнения.

– Я знаю, что за нами следили.

– Даже если так, ты видел наших преследователей?

Дриззт покачал головой, и после этого хмуро уставился на Далию.

– И все же ты сделал заключение, что они – шадовары, – гнула своё Далия. – Почему ты так в этом уверен?

Дриззт, сильно удивленный, смотрел на нее в течение некоторого времени, прежде чем ответил:

– Меч сказал мне.

Далия, готовая отпустить приготовленную колкость с кончика своего языка, начала отвечать, но проглотила ее обратно.

– Он взволнован, – сказал Дриззт Энтрери. – Я чувствую это.

Энтрери кивнул, как если бы подобные ощущения от Когтя Харона не были неизвестными или неожиданными.

– Молодой кривой колдун, похоже, – сказал он.

– Что ты знаешь о нем? – спросил Дриззт.

– Я знаю, что он грозный враг, полный всяких трюков и магии, которые наносят мучительные раны. Он не паникует, когда вступает в бой, и кажется более благоразумным, чем можно было бы предположить исходя из его возраста. Он смертоносен, не сомневайся, и особенно с расстояния. Более того, если это Эффрон следит за нами, тогда стоит ожидать, что он не один.

– Ты, похоже, много знаешь о нем, – заметила Далия.

– Я охотился на твоих тэйских друзей вместе с ним, – ответил Энтрери. – Я убивал твоих тэйских друзей вместе с ним.

Далия напряглась на мгновение от такого замечания, но быстро расслабилась: на самом деле, вспоминая ее участие в событиях против Силоры, как могла она искренне злиться на подобное признание? Она также убила много тэйцев после этого.

– Он был очень близок к Херцго Алегни, – продолжал Энтрери. – В некоторых моментах казалось, что он ненавидел своего собрата-тифлинга, но в других было похоже, что они взаимосвязаны, и очень сильно.

– Брат? – удивился вслух Дриззт.

– Или дядя? – ответил Энтрери, пожав плечами. – Я не знаю, но уверен, что Эффрон не обрадовался нашему обращению с Алегни. И он оппортунист – очень честолюбивый.

– Вновь приобрести меч – будет большим подспорьем для его репутации, – размышлял Дриззт.

– Мы даже не знаем, он ли это был, – заметила Далия. – Мы даже не знаем, охотятся ли за нами шадовары. И мы даже не знаем, охотится ли вообщехоть кто-то на нас.

– Если ты и дальше будешь говорить так же громко, мы скоро это выясним, – ответил Энтрери.

– А разве это плохо?

Упрямство Далии вызвало очередной вздох у Дриззта и еще один у Энтрери.

– Мы это выясним, – заверил ее Дриззт. – Но не на условиях наших охотников. Мы выясним это в том месте и в то время, которое выберем сами.

Он развернулся на пятках и пошел вперед по тропе, медленно исследуя лес слева, справа и впереди, ища врагов, засады и место, где они смогут изменить направление погони.

– Нам обязательно каждый раз играть в эту игру? – спросил Эффрон, и хотя он пытался сопротивляться, но обнаружил, что вертится вокруг, пытаясь увидеть последнее воплощение этой странной иллюзионистки – или, возможно, в этот раз это была она сама, понадеялся он.

Но голос Миража ответил ему сзади, снова.

– Это не игра, – заверила она его. – Многие являются моими врагами.

– И многие – твои союзники.

– Вряд ли.

– Возможно, у тебя будет больше союзников, если ты не будешь так ужасно раздражать, – предположил Эффрон.

– Союзники среди подобных тебе созданий, которые хотят прибегать к моим услугам?

– А это так оскорбительно?

– Разве эти союзники в скором времени не станут моими врагами, как только я услужу тому, кто против них? – спросила Мираж, и когда Эффрон повернулся, ее голос также повернулся вместе с ним, всегда доносясь со спины взволнованного молодого тифлинга.

Эффрон опустил свой взгляд.

– Возможны оба варианта.

– Лучше никакой, – ответила Мираж. – Теперь скажи, зачем пожаловал.

– А ты не догадываешься?

– Если ты думаешь, что я вернусь в Фаэрун, чтобы выкрасть обратно утраченный меч Херцго Алегни, тогда ты глуп. Подтверждение этой мысли опечалило бы меня, поскольку я всегда считала, что твоя глупость является лишь следствием юного возраста, и не изъяном твоих истинных способностей.

– Ты знаешь про меч?

– Все об этом знают, – обыденно ответила Мираж, ее тон чуть передразнивал серьезность Эффрона. – Все, кто уделяет внимание подобным вещам, я имею в виду. Херцго Алегни отдал его тем, ради кого ты нанял Кавус Дун для охоты. Твоя неудача привела к его неудаче, со стороны это выглядит именно так.

– Моя неудача? – спросил Эффрон возмущенно. – Разве я не послал тебя вместе с Кавус Дун…

– Т воянеудача, – прервала Мираж. – Это была твоя миссия, спланированная тобой, и с охотничьей командой, выбранной тобой. То, что ты недостаточно подготовил или послал недостаточное количество людей, полностью лежит на искривленных плечах Эффрона.

– Ты не можешь…

– Ты поступишь правильно, просто признав свои ошибки и двигаясь дальше, молодой тифлинг. Кавус Дун потерял ценных членов ради этого необычного трио. Они не жаждут мести и у них нет встречных претензий к тебе… пока.

Эффрону определенно не нужны были проблемы с такими, как Кавус Дун. Он сомневался в описанных Миражем возможных проблемах, сомневался и в том, что кто-либо из правящей верхушки Кавус Дун будет считать его ответственным за произошедшее – в конце концов они сами благословили эту охоту, и заверили его, что его деньги (не малая, между прочим, сумма), потратятся с пользой. Больше похоже, и он понимал это, что Мираж набивала более выгодную цену в сделке, которую собирался предложить ей Эффрон. Кроме этого, она наверняка выполняла приказ Кавус Дун, согласно которому должна была держать мага в узде, что она и делала. Нужно было сделать так, чтобы ни малейших обвинений в неудачах в Невервинтере – от злосчастной битвы против Далии и ее когорты до потери Когтя Харона и предсмертному состоянию самого Лорда Алегни – не было промолвлено в их адрес.

– Давай поговорим о будущих выгодах взамен прошедших потерь, – предложил тифлинг.

Смех Миража эхом отразился от всего вокруг, будто бы у него не было точки происхождения. Лишь летая свободно в воздухе – и было ли это вообще слышимым, удивился он? Может она передавала свой смех телепатически?

Эффрон снова посмотрел вниз, пытаясь найти точку опоры для разговора с этим чрезмерно надоедливым товарищем.

Много времени прошло, прежде чем ее смех утих, и еще больше времени прошло в тишине.

– Расскажи мне тогда о них, – наконец предложила Мираж.

– Какую славу можем мы снискать, если вернем меч? – хитро спросил Эффрон.

– Я не ищу славы. Слава влечет за собой известность, известность влечет зависть, а зависть приносит опасность. Ты, наверное, хотел сказать, какую славу можешь найти ты сам?

– Пусть будет так, – сказал Эффрон. – И какие сокровища можешь найти ты.

– Это более интересный вопрос.

– Пятьсот золотых, – заявил Эффрон.

Мираж – изображение Миража – не выглядела очень заинтересованной.

– За нетерезский клинок, такой могучий, как Коготь? – осмеяла она.

– Ты его не создаешь, а лишь возвращаешь обратно.

– Ты забыл, что я уже имела дело с этой троицей воинов прежде, – сказала она. – С могучими союзниками на моей стороне, некоторые из которых теперь мертвы, и ни один из выживших не захочет столкнуться лицом к лицу с этими тремя снова. И ты ожидаешь, что я сделаю это одна, да еще и за такую ничтожную сумму?

– Не одна против троих, – поправил Эффрон. – Тебе нужно встретиться всего лишь с одним.

– Они все грозные!

– Несмотря на то, что меня радует видеть твой страх, я не прошу тебя сражаться. Ни против троих, ни против одного.

– Просто стащить разумный меч? – снова ее тон был скептическим, что имело смысл, учитывая подобное задание.

– Просто совершить сделку, – поправил Эффрон.

Он полез в свой карман и достал маленькую светящуюся клетку из чистой магической энергии, которая умещалась на его ладони. В ней было заключено миниатюрное подобие пантеры, которую довелось видеть Миражу прежде, как раз до того, как она сбежала с поля боя в лесу.

– Нет, не подобие, – вслух сказала Мираж, и наклонилась, чтобы получше рассмотреть живое существо, пойманное в силовую клетку, – и в тот момент Эффрон понял, что это была и в правду Мираж, а не ее изображение.

– Великолепно, – прошептала она.

– Ты не можешь владеть ею.

– Лучше ею, чем мечом, я полагаю!

– Да, за исключением того, что она не поддается приручению, – объяснил Эффрон.

– Ты еще совсем молод и неопытен, чтобы заявлять это столь определенно.

– Так сказал Дрейго Проворный.

Упоминание о великом колдуне заставило Миража немедленно выпрямиться и тяжело уставиться, но не на Гвенвивар, а на Эффрона.

– Ты пришел ко мне с одобрения Дрейго Проворного?

– По его настойчивому требованию и с его платой.

Мираж тяжело сглотнула, вся видимость уверенности этой трюкачки испарилось.

– Почему ты мне раньше не сказал это, когда впервые вступил со мной в контакт?

– Пятьсот золотых монет, – назначил Эффрон.

Мираж исчезла, потом появилась вновь рядом с ним, и он подозревал, что на этот раз это была опять иллюзия, что и было подтверждено, когда ее голос донесся с другой стороны, хотя Эффрон лицом повернулся к ее изображению.

– Сторговать пантеру обратно дроу в обмен на меч?

Эффрон кивнул.

– Херцго Алегни уже выслал своих охотников за клинком, – пояснила Мираж.

Снова Эффрон кивнул, так как он знал об отбытии Алегни в Лес Невервинтер с отрядом шадовар. Однако он тоже не был в этом заинтересован. Алегни накануне сказал ему, что они только что взяли след. Херцго Алегни не был глупцом, и после поражения, которое он понес на своем вожделенном мосту, а также испытав разочарование от предательства Артемиса Энтрери, он не скоро будет так же рисковать в том, что касается Далии и ее отряда – по крайней мере, пока не завладеет Когтем Харона. Несколько человек, включая Дрейго Проворного, предупредили Алегни, что оружие вряд ли скоро простит ему его неудачу и даже может перейти на сторону Артемиса Энтрери против него.

Может ли Коготь контролировать Алегни тем же способом, каким он изводил человека, известного как Баррабус Серый?

Мысль не показалась Эффрону забавной, как он того ожидал, и колдун быстро оттолкнул ее прочь, возвращая свой взор в текущее время и место.

– Друзья дроу могут не оценить подобный обмен, особенно бывший раб лорда Алегни, – заметила Мираж.

– Если бы я думал, что они согласятся, я бы пошел к ним сам, – ответил Эффрон. – Ты достаточно умна, чтобы найти способ и убраться оттуда, если это понадобится.

Мираж, или, по крайней мере, ее изображение, казалось заинтригованной. Эффрон и остальные всегда думали, что текущие выражения и позы иллюзии соответствовали хозяйке, хотя, разумеется, никто точно этого не знал. Прошло много времени, пока она обдумывала информацию, а затем сказала:

– Одна тысяча золотых, если я вернусь с мечом.

– Дрейго Проворный… – начал отвечать Эффрон.

– Пять сотен от него и пять сотен от Херцго Алегни, – прервала его Мираж. – Эта драгоценность все же для него, разве нет?

Эффрон не моргал.

– Или ты думал, что эта разница от него для тебя? – хитро спросила Мираж.

– У меня нет тяги к монетам.

– Тогда ты и вправду глупец.

– Пусть будет так.

– Пусть будет так? Что ты дурак, или что ты согласен на мои условия?

– Одна тысяча золотых.

– И пятьсот, если я вернусь без него, за мои хлопоты.

– Нет.

Изображение Миража стало расплывчатым.

– Сто, – быстро сказал Эффрон, усердно, но тщетно, пытаясь изгнать отчаяние прочь из своего голоса. – Если ты вернешься с пантерой.

Изображение Миража вновь появилось.

– Если ты потеряешь пантеру, но не возвратишь меч, тогда ты получишь не золото, а гнев Дрейго Проворного.

– А если принесу обратно и то, и другое? – спросила она.

– Гнев Дрейго Проворного, которому не нужен конфликт с этим или любым другим дроу, – сказал Эффрон. – Соверши сделку.

– Ах, вездесущий гнев Дрейго Проворного, – сказала Мираж. – Кажется, ты добавил порцию опасности в сделку, – ее изображение неожиданно выхватило клетку из рук Эффрона, но она не появилась в руке изображения, а просто исчезла. – Как тогда я могу сказать «нет»?

Эффрон кивнул и наблюдал за вновь исчезающим в никуда изображением, после чего осознал, что остался один.

Он собрал свои мысли, всегда разбросанные после подобных сделок с этим раздражающим созданием, и удалился, надеясь, что Херцго Алегни не завладеет мечом первым.

Благодаря Эффрону, Коготь Харона был не призом. Он достанет и использует его для помощи Херцго Алегни в достижении настоящей победы, которую он и воин-тифлинг жаждали больше всего: Леди Далия, беспомощная перед ними, опозоренная, ответит за свои преступления.

Дриззт До’Урден сидел на изгибе толстой ветки, прижавшись вплотную к стволу огромного дерева, пытаясь стать как можно незаметнее. Он обернул свой изорванный зелёный плащ вокруг себя настолько туго, насколько это было возможно, и сделал себе заметку, что надо будет сменить это одеяние как можно скорее, возможно, на какой– Нибудь эльфийский плащ или другой пивафви дроу, если он найдет способ достать такой.

Эти мысли увели его в прошлое к моменту, когда он в последний раз видел Джарлаксла, когда дроу прыгнул с края пропасти исконного за Атрогейтом, чтобы быть уничтоженным последующим извержением богоподобного чудовища.

Дриззт закрыл глаза и заставил себя забыть об этом. Слишком много вопросов сопровождали мысли о Джарлаксле, как и об Энтрери. Слишком много противоречий и слишком много оправданий. Мир был намного проще в черно-белых цветах, и эти двое, особенно и в большей степени Джарлаксл, внесли области тени во взгляды Дриззта на мир, каким он должен быть.

Как и Далия.

Под насестом Дриззта Энтрери и Далия занимались своими делами, изображая, словно они вместе разбивали лагерь на ночь. Двигались они неохотно, с трудом играя свои роли, уж слишком медленно тянулось время.

Наконец Дриззт заметил какое-то движение в тенях на небольшом расстоянии за их спинами.

Нет, не движение в тенях, осознал он, а движение теней. Предупреждение Аруники о нетерезах и их фанатичном помешательстве на артефактах четко всплыло в его памяти.

Дроу издал легкий свист, серию высоких и длинных нот, наподобие песни крапивника, предварительно согласованный сигнал. И Энтрери, и Далия посмотрели вверх в его направлении, и, опасаясь, что шадовары могут быть слишком близко и заметят любой взмах рукой, он свистнул еще раз для подтверждения.

Пока двое возвращались назад к обустройству лагеря, действуя как можно более правдоподобно и решительно на этот раз, Дриззт бесшумно приготовил Искатель Сердец и положил магический колчан на сеть из веток, чтобы легче было тянуться до него. Ещё до того, как первая стрела легла на тетиву, дроу еще раз различил продвигающиеся очертания, отметив по крайней мере трех серокожих преследователей.

Их решительные и искусные движения сказали тёмному эльфу, что о его компаньонах им точно известно.

Дриззт свистнул еще раз, на этот раз длиной серией песен крапивника, чтобы сообщить свое новое наблюдение, и закончил тремя короткими чириканьями, чтобы дать знать остальным число врагов.

Он издал четвертый короткий свист, затем пятый и шестой, когда больше шадовар, или, по крайней мере, когда больше движений, указывавших на приближение шадовар, стали видимыми для него.

Дроу облизнул губы, его глаза пристально всматривались. Если эти враги намереваются атаковать издалека магией или снарядами, тогда он успеет только дать предупреждение и только призывающее к защите Энтрери и Далию.

За спинами приближавшихся шейдов и за магическими вратами, которые привели их в это место, расхаживал с тревогой в душе Херцго Алегни. Ему очень хотелось возглавить этот отряд, но он еще не полностью восстановился от поражения на мосту. Тифлинг не мог поднять левую руку, и не знал знахаря с силой, способной восстановить его правый глаз. Теперь он носил глазную повязку поверх изуродованной глазницы.

Ещё одно трио шейдов пришло через врата, и Алегни направил их вперед – и потребовалась вся его сила воли, чтобы не броситься вперед вместе с ними.

Как он ненавидел этих врагов! Как он ненавидел Далию и ее отвратительное предательство! Как он ненавидел Баррабуса и его измену!

Он надеялся, что этих двоих захватят живьем, чтобы он мог мучить их до тех пор, пока они не начнут умолять его о желанном избавлении смертью.

Другой шейд прошел сквозь портал, маг, и к тому же, как знал Алегни, очень преданный Эффрону. Вместе с коротким и почти небрежным кивком повелителю тифлингу, он засуетился прочь, чтобы присоединиться к предстоящей битве.

Низкое рычание вырвалось изо рта Алегни. Ему нужно найти больше священников и заставить их еще усерднее работать, нужно вернуться в строй, к командованию, и в самые кратчайшие сроки. Из-за своего упрямства он попробовал поднять руку, после чего зарычал еще громче сквозь гримасу боли.

Он посмотрел на далекий холм, наверху которого его враги разбили свой лагерь, и пробормотал:

– Скоро, Далия, очень скоро, – и еще раз ту же фразу, но подставив уже имя Баррабуса.

Первые шейды вырвались на открытую местность, двое – выставив копья на одном уровне, третий был вооружен топором, которым он вращал над своей головой.

Но эльфийка и человек не были застигнуты врасплох. Когда шейды появились, они обернулись, чтобы встретить атаку, уже с оружием в руках.

Сверху Дриззт видел, как Энтрери, находясь слева от Далии, перед самыми копьями неожиданным броском сменил свое положение, встав справа от эльфийки, а Далия блестяще прикрыла его фланг, ее цепы забили по оружию противников так, что мчавшимся копьеносцам пришлось остановиться и даже отступить на шаг, а затем и перегруппироваться. После того, как Далия широким размашистым движением увела копья шейдов в сторону, она закрутила свои цепы сначала по кругу, а затем начала их вращать перед собой в подобие цифры «8», чтобы сдержать вооруженного топором противника на безопасной дистанции.

Дриззт опустил свой лук, ища возможность точно выстрелить в женщину, держащую копье у незащищенного левого фланга Далии, но затем резко поднял его вверх, когда заметил движение недалеко в кустах. Это был лишь взмах руки, едва заметный, но он о многом говорил.

Заклинатель, понял Дриззт, и вверх поднялся Тулмарил, и вдаль улетела стрела, оставляя серебряный след, затем другая, и еще больше в стремительной очереди выстрелов, каждая прорывалась сквозь ветки как удар молнии, оставляя клубки дыма и даже небольшие огни на ветках, когда стрелы пролетали сквозь них. Искры разбрасывались где-то позади, так как маг, судя по всему, применил магические щиты против подобных атак.

Но Дриззт продолжал заградительный огонь, уверенный, что Тулмарил окажется мощнее. Всё больше снарядов летело в его сторону, и колдун, отшатнувшись назад, вышел на открытую местность. Другие крики раздались вокруг него, и Дриззт понял, что в самом скором будущем он встретит заклинания и стрелы, направленные в него.

Но он продолжал свой разрушительный дождь из молниеподобных стрел, и искр становилось все меньше, а вскрики мага – всё громче. Колдун отшатнулся назад, теперь с клубами дыма, поднимавшегося от его одежды, и попытался развернуться, чтобы убежать, схватившись одной рукой за свой живот, а другой за свою горящую ногу.

Следующая стрела Дриззта вошла ему в голову под ухом и оторвала его от земли, раскрутив в воздухе и бросив лицом в грязь, где он и остался лежать неподвижно.

Дроу перекатился на другую сторону ствола дерева, и как раз вовремя, так как избежал струй магического огня от второго мага. Он снова принялся стрелять, но в этот раз не прицельно. У него не было для этого возможности, потому что шейдские лучники и копьеносцы принялись метать свои снаряды в его направлении.

В разгар битвы, хотя его положение ухудшалось с каждым мгновением, Дриззту все же удавалось посматривать вниз на своих товарищей. Один копейщик уже лежал, корчась на земле с льющейся из его бока кровью, но двое других шейдов присоединились к битве.

Энтрери оказался под б ольшим натиском.

Дриззт начал опускать свой лук для выстрела в одного из шейдов внизу.

Но он не выстрелил, и сосредоточился вместо этого на врагах в отдалении.

Их точность и слаженность в движениях только возросла за дни, прошедшие с того боя на мосту Невервинтера, двое отличных воинов начали понимать друг друга лучше и физически, и эмоционально.

Артемис Энтрери знал, что когда он двинулся, вращаясь, наперерез для парирования начинавшегося удара копьем, Далия будет готова шагнуть в пустоту, образовавшуюся на его месте, где сможет воспользоваться преимуществом над их соперниками, полностью выведенными из равновесия. Так она и сделала, заставляя отступать назад топорника и умело держа слева женщину– Копейщицу, полностью поглощенную боем с нею.

Это оставило Энтрери один на один с другим копьеносцем.

Он увел копье вправо даже больше, чем рассчитывал, своим рубящим ударом меча слева. Его противник умело сдержал и также умело изменил его движущую силу, подняв свою ведущую левую руку вверх над своим плечом и ударив правой по дуге снизу в попытке достать Энтрери обратным концом копья.

Это бы вполне сработало, если бы не кинжал Энтрери, который пришел поперек справа позади руки с мечом, чтобы поймать древко копья внизу, и под таким углом, чтобы закрепить оружие его противника прочно на одном месте.

Энтрери посмотрел шейду прямо в глаза, затем поднажал вверх кинжалом.

Шейду следовало резко отпрыгнуть назад, чтобы освободиться, как и следовало ему уже осознать степень мастерства его противника, но он упрямо нажимал вперед и даже попытался сменить направление еще раз, и нанес режущий удар острием копья сверху вниз.

Но Энтрери прочно заблокировал копье кинжалом, искусно перевернув в ладони клинок с целью предотвращения освобождения, и повернул рукой, чтобы использовать инерцию шейда в своих целях, слегка уведя копье вверх.

Достаточно для того, чтобы он смог нанести удар острием меча точно под оружием противника.

Все еще глядя шейду в глаза, Энтрери лишь слегка зловеще улыбнулся и резко ударил своим мечом вверх в попытке пронзить шейда прямо под ребра. Шейд отпустил одной рукой копье, пытаясь отчаянно уклониться от удара, но меч убийцы вонзился в его тело, разорвав плоть и войдя в легкое.

Шейд упал – и Энтрери улыбнулся шире, когда Далии, погруженной в свой полный вращений танец и держащей двоих оставшихся противников под своим натиском, удалось размозжить череп этому глупцу, просто так, на всякий случай, когда он упал.

Энтрери понял степень удовлетворения, которое эльфийка получила, нанеся этот удар.

Хотя он заметил еще двоих приближавшихся врагов, убийца приблизился к Далии, ударив мечом по широкой траектории – это вынудило воина с топором отшатнуться. Затем Артемис сильно ударил по диагонали вниз в древко прямо возле наконечника копья, едва не разрезав сам наконечник.

Далия встретила двух подоспевших бойцов просто идеально: вращающиеся цепы использовали инерцию самих врагов, отбив у них аппетит к этому бою.

Энтрери отметил это и изумился произошедшему, беззвучно поздравив женщину с таким блестящим маневром.

Магический снаряд, сгусток зеленой энергии, пропитанный гневом, хлестнул Дриззта слишком быстро, чтобы он смог уклониться в сторону. Тёмный эльф принял его плечом, и его хватка ослабла, но лишь на мгновение.

Затем он ответил магу новым потоком сверкающих стрел. Одна за другой они ударяли в дерево, за которым укрылся маг, кромсая кору и прорываясь в сердцевину. Дриззт поморщился от обжигающей боли, бегущей по руке, но продолжал упрямо держать лук и вести заградительный огонь, говоря самому себе, что если он позволит себе паузу, то маг выйдет и хлестнет его еще раз.

Легкое движение в стороне привлекло его внимание, и он инстинктивно повернул лук и пустил стрелу.

Больше удача, чем навыки, в тот момент навела его стрелу на цель, подумал он, так как его стрела пролетела, отбросив шейдскую лучницу на землю, струя дыма поднималась из дыры в ее груди.

Лук повернулся обратно к магу, больше стрел засверкало в той стороне, ударяя, будто молниями, в дерево и во все вокруг него, разбрасывая искры и деревянные щепки.

Стрела вонзилась в дерево очень близко от лица Дриззта. Дроу даже не видел ее приближения, но по углу выстрела он понял, что был слишком уязвим. Он оставил мага и быстро повернулся к новой угрозе вниз и в сторону, позади продолжающейся под ним на земле схватки. Другая стрела вонзилась, сильно промахнувшись, и Дриззт заметил лучника. Серебряный шлейф пущенной стрелы Тулмарила окончился взрывом в большом камне.

Из-за камня появился не один, а сразу двое лучников, оба готовые пустить стрелы в Дриззта.

Но он не дал им этого сделать, выстрелив еще раз между ними в камень, вспышка лишила на мгновение их зрения, резкий хлопок украл их концентрацию. Одна лучница даже не успела выстрелить перед тем, как взвизгнула и пригнулась, а второй лучник настолько сильно промахнулся, что его стрела не попала даже в широко раскинутые ветви дерева.

Дриззт не мог считать это победой, потому что теперь волшебник выполз из укрытия за деревом и приготовил следующее магическое нападение. Тёмный эльф начал поворачиваться, думая пустить другой снаряд тем же путем, но замешкался.

Внизу он заметил схватку, заметил спину Артемиса Энтрери, открытую и призывающую. Лишь небольшое усилие требовалось, чтобы опустить Искателя Сердец и выпустить стрелу, тогда с Энтрери было бы покончено раз и навсегда.

Это было так легко.

И не стал бы мир лучше без этого убийцы? Сколько жизней, возможно, невинных жизней, мог Дриззт спасти этим одним выстрелом?

Он уже начал натягивать тетиву, когда магический снаряд сильно ударил ему в бок, вырвав воздух из груди и швырнув об дерево.

Из-за камня высунулись два лучника, оба выпустив стрелы.

Дриззт, широко раскрыв глаза после недавнего сощуривания от боли, быстро хватал стрелы рукой, посылая почти сплошной линией молнии в направлении врагов. Он знал, что точно попал по крайней мере один раз, по силе последовавшего за этим крика, но он не знал, насколько точным было попадание и насколько серьезными были повреждения от выстрела.

Он подозревал, что умрёт здесь и сейчас, в своем уютном гнезде на дереве.

Но не мог ли он взять Артемиса Энтрери вместе с собой?

Не станет ли мир лучше, если он это сделает?

Врагов становилось всё больше.

Между парированиями Энтрери удалось взглянуть на Далию и произнести:

– Иди.

Эльфийка уже двигалась, выставив руки вперёд, вращая четырёхфутовые палки, продвигаясь вперёд, ловко ударяя ими, а потом и вовсе соединив в одно целое. С длинным посохом в руках Далия продолжила свою атаку, затем резко уперлась его концом в землю и перепрыгнула над удивленными шейдами, приземлившись точно рядом с двумя и побежав в самые густые кусты.

Рефлексивно, и крайне глупо, шейды развернулись и последовали за ней – или один последовал, в то время как другой замер из-за поясного кинжала Энтрери, глубоко вонзившегося в его почку.

Преследовательница, не обратившая внимания на судьбу своего компаньона, продолжала бежать, пока конец посоха Далии не появился из кустов, направленный точно в ее подбородок. Она не могла остановиться, и Далия изменила направление своего собственного движения, начав двигаться навстречу шейду, и с удвоенной движущей силой длинный посох вонзился, словно копье, в мягкую кожу на шее женщины. Ее ноги вылетели из-под нее, когда она тщетно пыталась отпрянуть, и женщина тяжело приземлилась на спину, давясь в припадке удушья, жадно ловя воздух, который все не поступал. Она панически цеплялась за все вокруг, но Далия просто перепрыгнула через нее, возвращаясь обратно к Энтрери.