Текст книги "Коготь Харона"

Автор книги: Роберт Энтони Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 29 страниц)

Она продолжала злостно разглагольствовать, а Артемис Энтрери сдерживал улыбку, что распаляло Далию все больше и больше.

– Ты убила свое оправдание, – сказал Энтрери.

Далия растерянно посмотрела на него. Она попыталась ответить, но просто бормотала, глядя на него.

– Твоё оправдание гнева, – пояснил убийца. – Ты отомстила, но твое настроение испортилось. Потому что теперь ты растеряна. Ты проживала свою жизнь, и действия твои исходили из гнева, но есть ли теперь у дорогой Далии повод для гнева?

Она отвела глаза.

– Ты боишься нести ответственность за свои действия?

– Ты правда убийца-философ? – парировала она, поворачиваясь, чтобы на него посмотреть.

В ответ Энтрери смог только пожать плечами, а Далия снова отвела взгляд.

На долгое время повисло неловкое молчание.

– Как насчет тебя? – наконец спросила Далия, ее голос оторвал Энтрери от сокровенных мыслей.

– Что насчет меня? – переспросил он.

– Что подкрепляет твой гнев?

– Кто сказал, что я злюсь?

– Я знаю твоё недавнее прошлое, – начала Далия. – Я сражалась против тебя. Я видела, как ты бьешься с тэйцами. На довольного жизнью человека ты похож не был.

– Я был рабом, – ответил Энтрери. – Ты меня обвиняешь?

Далия попыталась возразить, но осеклась.

– Как ты пережил это? – тихо спросила Далия, спустя много ударов сердца. – Гнев, предательство? Как тебе удалось обрести спокойствие?

– Я помог тебе убить Херцго Алегни.

– Не это предательство, – прямо сказала Далия.

Энтрери откинулся к стене. Он оглядывался по сторонам, и так, и эдак, и долгое время казался действительно потерянным.

– Меня это не заботит, – спустя какое-то время ответил Энтрери.

– Не верю.

– Верь.

– Нет, – тихо сказала она, глядя на Энтрери, пока он наконец не вернул ей взгляд.

– Это был мой дядя, – впервые в жизни признался он, – и моя мать.

Далия смутилась.

– Он… украл у меня, а она продала меня в рабство другим, которые хотели… украсть у меня, – объяснил Энтрери.

– Твоя мать? – Далия продолжала пребывать в замешательстве.

– Ты любила свою мать, как и я когда-то любил свою, – заключил Энтрери.

– Ее убили, Херцго Алегни ее обезглавил после… – ее голос затих, а взгляд опустился к полу на её сапоги.

– После того, как он украл у тебя, – произнёс убийца, и Далия на него посмотрела.

– Ты ничего об этом не знаешь!

– Но ты знаешь, что я знаю, – ответил Энтрери. – И ты первый человек, которому я об этом сказал.

После этого откровения выражение ее лица смягчилось.

Энтрери рассмеялся.

– Возможно, ради сохранения секрета мне стоит тебя убить.

– Попробуй, – от ответа Далии улыбка Энтрери стала еще шире, по её тону он понял, что его доверие к ней сняло груз с ее плеч. – Во мне осталось достаточно злости, ее хватит, чтобы победить такого как ты.

Артемис Энтрери встал с колен и вплотную придвинулся к женщине.

– Что ж, сделай это быстро, – сказал он и указал на тоннель, откуда забралась Далия. – Потому как тот путь пролегает к Гонтлгриму, он уже недалеко, а там нас ждет огненный зверь и конец Когтя Харона, и конец Артемиса Энтрери.

Далия ударила его по лицу, к удивлению обоих.

Энтрери засмеялся, а она снова ударила его, вернее попыталась, потому что Энтрери схватил ее за руку и держал.

Они смотрели друг на друга, их лица были очень близко. Энтрери кивнул и улыбнулся, а Далия качала головой, ее глаза увлажнились.

– Пора, – сказал ей Энтрери. – Поверь мне в этом. Давно пора.

Тысяча вопросов преследовала Дриззта До'Урдена, пока он шел назад по коридорам, первостепенный из них – длительное отсутствие цели его нынешнего курса. Почему он все еще здесь?

У него не было ответов, но он старался прогнать сомнения прочь, старался не наслаждаться образом мертвого Артемиса Энтрери у своих ног.

Хотя эти места не были свежи в его памяти, но они были ему знакомы, они перенесли его в прошлое путешествие сюда, в хорошую его часть. Он вспомнил лицо Бруэнора в тот момент, когда они впервые увидели вход в Гонтлгрим, высокую каменную стену, как замок, только заключенный в подземную пещеру.

Он подумал о троне, который стоял в большом зале, и снова вспомнил сияющее лицо Бруэнора.

– Я нашел его, эльф, – прошептал Дриззт в темном коридоре, просто для того, чтобы снова услышать эти слова.

Из всего, что Дриззт слышал в своей жизни, они больше всего звучали как сладкая победа.

Его настроение улучшилось, когда он отошел подальше от лагеря компаньонов. Как можно не вспоминать призрак Бруэнора Боевого Молота в этом месте?

– На твоем сердце тяжело, Дриззт До'Урден? – неожиданный незнакомый голос, женский голос, спросил его из тьмы.

Тёмный эльф тут же присел на корточки и двинулся к стене коридора, которая послужит ему укрытием. Он осмотрелся вокруг, держа руки возле сабель, но не решаясь их обнажить, опасаясь, что Мерцающий выдаст его местоположение.

– Я знала, что найду тебя одного, – продолжала женщина, дроу беспокоил ее сильный акцент, с резкими согласными. Он ее не знал. Он даже не догадывался о ее происхождении. – В эти времена не трудно найти Дриззта До'Урдена одного, не так ли?

Ему казалось, что он определил, откуда исходит голос, во всяком случае, с какой стороны, на всякий случай Дриззт встал в боевую стойку.

– Будь спокоен, – сказала женщина, словно прочитав его мысли.

Теперь голос исходил из другой точки темного коридора, Дриззт не понимал, как она могла переместиться, если он этого даже не услышал и не увидел.

Возможно, дело было в магической маскировке, в чем-то вроде невидимости, но скорее всего она использовала магическое чревовещание.

Чародейка, подумал Дриззт, он знал, что ему нужно быть осторожным вдвойне.

– Я пришла не сражаться, – пояснила она. – И не вредить тебе.

– Тогда кто ты? Тэйка или шадовар?

Ее смех вначале послышался у него за спиной, но вскоре он звучал из первоначального места, перед Дриззтом.

– Нужно быть кем-то из них?

– В последнее время эти люди наиболее во мне заинтересованы, – сказал он.

Она снова засмеялась.

– Я из Царства Теней, – призналась она. – Отправлена тем, кто не является твоим врагом, поскольку у тебя есть то, что он хочет.

Дриззт выпрямился. Благодаря предупреждению Аруники, он знал, куда это все ведет.

– Меч, – заявил он.

– Это нетерезский клинок.

– Довольно мерзкий.

– Не мне судить. Мы хотим его вернуть.

– Ты его не получишь.

– Уверен?

Этот вопрос его удивил и немного взволновал.

– Для тебя он так много значит? – спросила женщина, она снова была у него за спиной и, учитывая его последний ответ, он быстро встал в оборонительную стойку. Сможет ли она двигаться достаточно быстро, чтобы украсть Коготь Харона из ножен на спине? – Ты предан человеку, которого зовешь Артемисом Энтрери?

– Ты просишь меня вернуть меч или раба? – парировал Дриззт.

– Это имеет значение?

– Конечно.

– Он твой друг, этот Артемис Энтрери? – спросила женщина, ее голос звучал уже совсем из другого места, дальше по коридору в обратную сторону. – Он верный спутник, как брат тебе?

Ее тон, даже больше, чем ее странные слова, говорил о том, что она издевается, или по крайней мере насмехается над тем, что он мог быть лучшим другом Артемиса Энтрери.

– Он должен быть кем-то подобным, чтобы я знал, что правильно, а что нет? – возразил Дриззт, с трудом подавляя свой антагонизм по отношению к Энтрери.

– Правильно и неправильно? – спросила она, ее голос слышался то позади, то впереди Дриззта. – Черное и белое? Неужели ты настолько ограничен, что веришь, что есть лишь один ответ на этот вопрос?

– На какой вопрос? – парировал Дриззт. – Мне кажется, что ты можешь предложить только вопросы.

– Нет, мой друг, – сразу же ответила она. – Не будь у меня того, что можно предложить, меня бы здесь не было.

Она вышла из теней, или просто материализовалась в коридоре, Дриззт не был уверен, и медленно пошла к нему.

– Тебе нечего предложить против морали такого выбора, – настаивал Дриззт.

– Ты уверен? – ее уверенная и проницательная улыбка нервировала Дриззта. В нескольких шагах от него она остановилась и просто сказала: – Мне нужен меч.

– Ты его не получишь.

Она медленно подняла руку, на ее ладони находился странный предмет. На мгновение Дриззт не понимал ее действий, и его руки быстро легли на эфесы сабель, он немного вытащил клинки. Дроу решил, что она собралась применить какое-то заклинание или неведомая мощь предмета, маленького куба со светящимися синими линиями энергии и магии, ударят в него неизвестной силой.

Спустя мгновенье предмет в её руке переместился.

Нет, понял тёмный эльф, содержимое внутри предмета переместилось, что-то внутри маленькой клетки, которую она держала, двигалось по кругу.

Дриззт присмотрелся внимательней и действительность обрушилась на него. Ноги подкосились, сердце бешено застучало в груди.

Гвенвивар.

Далия приоткрыла один глаз и внимательно посмотрела на своего спутника, находившегося в углу. Энтрери сидел, подобрав ноги, головой прислонился к стене, глаза закрыты. Она сомневалась, что он уже спит и не хотела, чтобы он заметил, что она на него смотрит.

Смотрит на него и оценивает.

Перед этим человеком женщина чувствовала себя голой. Далии казалось, что он лучше разбирается в ее эмоциональных переживаниях, чем она сама. Но что это для нее значит? Энтрери сочувствовал ее боли. Он знал ее травму – возможно не конкретно, хотя это тоже было возможно, понимала она, поскольку он был с Херцго Алегни на протяжении многих лет. Он узнал шрамы, потому что сам их носил, или так настойчиво намекал. Но был ли он искренен?

В голове Далии раздавался крик, что Энтрери сможет использовать ее темные тайны бесстыдным образом, чтобы получить над ней определенный уровень власти или завоевать её доверие для своей возможной выгоды. То, что он говорил с ней так откровенно, словно они родственные души, вынудило ее ослабить свою неусыпную бдительность.

С какой целью?

Далия закрыла глаза и попыталась избавиться от тревожных мыслей. Возможно, он не будет ею манипулировать, напомнила она себе.

Спустя пару секунд она поняла, что снова смотрит на него, ее цинизм исчез.

Он понял.

Осознание этого одновременно жалило и согревало, смущало ее, потому что никто не должен знать этого о ней. И эта мысль вызывала гримасу на ее лице, потому что даже если Энтрери понял отчасти ее шрам, то лишь отчасти, только долю стыда, преследующего Далию. Он знал об изнасиловании Алегни, это понятно, но как далеко зашло бы их взаимопонимание, если бы он знал продолжение истории, если бы он знал…?

Далия вздохнула и прислонила голову к стене, снова закрыв глаза, и хотя она находилась в душной тесной пещере, она почувствовала на своем лице ветер, почувствовала, будто находится на вершине скалы с младенцем на руках.

Дыхание Далии стало скрипучим, она открыла глаза и посмотрела на Энтрери, молча проклиная его за то, что напомнил о ее темном прошлом.

И все же тот гнев не смог получить над ней власть, размышляла она, глядя на притихшего спутника. Энтрери ее пугал, это факт, и Далия постоянно себе напоминала, что с ним нужно быть настороже.

Но она не могла отрицать, что он ее заинтриговал на очень глубоком и личном уровне.

Он знал.

Он знал и не отвернулся от нее.

Он знал и не испытывал отвращения, а потянулся к ней.

Она этого хочет? Разве она этого заслуживает?

Далия не могла разобраться в резких противоречиях своих мыслей и сердца.

Она думала его убить.

Она думала заняться с ним любовью.

И то, и другое казалось таким сладким.

Рука Дриззта попыталась схватить маленькую клетку, но он поймал только воздух, а образ женщины растворился в тускло освещенной пещере. Он огляделся вокруг и снова нашел ее с другой стороны.

– Что это за трюк?

– Не трюк, – ответила она. – В моей руке магическая клетка, а в этой клетке самый дорогой для тебя спутник.

– Отдай ее мне! – потребовал Дриззт, но когда он сделал шаг в сторону женщины, она снова исчезла, появившись дальше по коридору.

– Пантера прошла через теневые врата вместе с лордом Алегни, – объяснила женщина. – Лорд Алегни еще не знает, что кошка у нас, но он несомненно заставит ее дорого заплатить за шрамы, оставленные ею на его теле.

Дриззт был так заворожен мыслями о возвращении Гвен, идеей, что она не потеряна для него, что ему потребовалось много времени, чтобы осознать, что Херцго Алегни возможно выжил. Его лицо выражало любопытство, и он посмотрел на женщину, на последнее изображение женщины.

– Алегни мертв.

Женщина пожала плечами.

– Возможно, должен быть, – ответила она. – И уж точно был бы, не вернись он в заботливые руки жрецов.

Дриззт не знал, как реагировать.

– Я думаю, что ты достаточно скоро убедишься в правдивости моих слов, – добавила женщина. – Он тебя найдет, если ты и дальше будешь оставаться со своими спутниками. Думаешь, ваша битва в лесу была простым совпадением?

– Зачем ты здесь? Зачем ты мне это говоришь? Ты враг Алегни?

Она покачала головой.

– Я не враг и не друг. Просто я работаю на другого.

– Другого нетереза?

Она улыбнулась, словно это было очевидно.

– Тебя послали сюда надо мной насмехаться?

– Насмехаться? Я этого не делала.

– Ты дразнишь меня тем, что я более всего желаю.

– Такого спутника можно только пожелать, это точно, и это касается не только тебя.

– Статуэтка у меня, – сказал дроу. – Ты не сможешь обладать ею. Ты не можешь контролировать её! Даже если ты меня убьешь и заберешь статуэтку, Гвенвивар все равно не будет тебе служить.

– Нетерезы не бессильны в плане магии, даже древней магии, как и в способах межплановых перемещений, – ответила она. – Нам не нужен твой магический предмет, чтобы призвать Гвенвивар, и тебе, при всех твоих усилиях, не удастся вызвать Гвенвивар из клетки, которую мы для неё построили. Можешь не сомневаться.

– Значит, ты надо мной насмехаешься.

– Нет.

– Но ты держишь ее передо мной, а я не могу ее освободить.

– Не можешь? Нет, Дриззт До'Урден, ты можешь ее вернуть.

После этого замечания Дриззт сглотнул.

– Что ты хочешь?

– Все очень просто, – ответила она. И дроу не был удивлен, когда она добавила: – Как я уже говорила, у тебя есть то, что принадлежит нам.

Дриззт провел по лицу рукой.

– Дай мне меч, и я освобожу твою кошку, – пообещала женщина. – Справедливая сделка от честного посредника.

– Это ты так говоришь.

– Зачем мне лгать? Мы не сомневаемся в справедливости твоих слов. Кошка, конечно, красива, но для нас бесполезна. Она никогда не будет нам служить. Ее сердце принадлежит тебе. Поэтому возьми ее обратно и верни нам, мне, нетерезский меч, который ты носишь за спиной.

– А затем ты используешь его для того, чтобы меня убить? – выпалил Дриззт, а когда слова уже сорвались с его губ, он подумал, что они смешны, просто его захватило отчаянье.

– Империи Нетерил нет до тебя дела, Дриззт До'Урден.

– Херцго Алегни с тобой не согласится.

Она пожала плечами, будто это не имело значения.

– Ты был пешкой в большой игре. Не думай, что в этой битве ты так важен для него или нас, – она протянула свободную руку вперед и поманила его. – Отдай мне меч, забери свою кошку, и уходи отсюда. Эти события тебя не касаются.

Дриззт облизнул пересохшие губы, глядя на клетку, ее светящуюся решетку мерцающей энергии. Он присмотрелся внимательнее и встретился со знакомыми глазами за решеткой, он заметил, что миниатюрная пантера двигается. Это была Гвенвивар. Он чувствовал сердцем, что это не обман.

Его рука потянулась через плечо и зависла возле эфеса Когтя Харона. В конце концов, какое ему дело до этого меча и Артемиса Энтрери? Разве жизнь Гвенвивар не дороже тысячи Энтрери? Он ничем не обязан этому человеку! Мог ли он сказать то же самое о Гвенвивар?

– Отдай ее мне, и я уйду без боя, – начал он отвечать, а его рука сомкнусь на обернутом эфесе Когтя Харона, но эти слова его душили.

Он подумал о Далии. Конечно же, он должен избавить ее от этой битвы.

Но захочет ли она уйти? Оставит ли Артемиса Энтрери?

Дриззт вздрогнул, подумав о гоблине, которого повстречал давным-давно и очень далеко отсюда. Беглого раба, нетипичного гоблина, похожего на него самого своим стремлением быть подальше от своих бесчестных сородичей. Он подвёл того гоблина, и гоблина повесили.

Раб.

Артемис Энтрери был рабом Алегни и рабом Когтя Харона. Мог ли Дриззт действительно принести его в жертву обстоятельствам, наплевав на его желания и интересы?

Но разве Гвенвивар заслуживает этого, заслуживает ходить по кругу в тесной крошечной клетке?

– Предупреждаю, что терпение моих повелителей не безгранично, – сказала женщина, заметив его сомнения. – Твоя драгоценная Гвенвивар не бессмертна в своем нынешнем положении, она закована в яме Царства Теней, окружена теневыми мастиффами, которым не терпится разорвать ее на части. Доберутся ли они до нее раньше, чем Херцго Алегни, который быстро оправляется от своих ран?

Дриззт попытался ответить. Б ольшая его часть хотела выхватить Коготь Харона и бросить на землю возле ног. Разве он обязан Артемису Энтрери?

Но он не мог этого сделать. Он никак не мог отдать человека в рабство. Он не может предложить одну жизнь в обмен на другую.

Он неподвижно стоял и медленно качал головой.

– Ты прикидываешься дураком, – спокойно сказала женщина. – Ты придерживаешься моральных принципов, но Баррабус Серый этого не достоин, он не стоит твоей драгоценной Гвенвивар. Плохой из тебя друг, Дриззт До'Урден!

– Просто дай ее мне, – услышал свой тихий голос тёмный эльф.

– Обдумай свое решение, – ответила женщина. – Засыпай с ним, если сможешь. Тебе будет сниться Гвенвивар, пребывающая в яме, голодные собаки будут рвать ее плоть и отрывать конечности. Услышишь ли ты крики ее агонии, Дриззт До'Урден? Будет ли мучительная смерть Гвенвивар преследовать тебя до конца твоей жалкой жизни? Я думаю, так и будет.

Дриззт почувствовал, будто он сжимается, как будто он уменьшился, а пол вокруг него устремился вверх, чтобы его проглотить, и в этот ужасный момент он хотел, чтобы это произошло.

– Возможно, мы поговорим снова, – сказала женщина. – Я вернусь к тебе, если найду возможность, до уничтожения твоей Гвенвивар. Или лорд Алегни найдет вас троих и заберет свой меч. Я уверена, что он, прежде чем убить, даст тебе возможность посмотреть на смерть Гвенвивар.

С этими словами она исчезла, а Дриззт почувствовал, что остался один. Он обежал вокруг, бросая тревожные взгляды в каждую тень.

Как он мог это сделать? Как он мог выбрать меч, выбрать Артемиса Энтрери вместо его любимой Гвенвивар?

Каким же плохим другом в действительности оказался Дриззт До'Урден!

Глава 17
Паутина дроу

Равель двигался со всей возможной скоростью, желая поскорей увидеть окончание большой работы. Они обнаружили разделительную камеру между главной кузницей, нижним Гонтлгримом и все еще неизведанными верхними уровнями. Некоторые аристократы использовали эмблемы их Дома для левитации к потолку и обнаружили, что это место действительно было ключевым участком, разделяющим две секции огромного комплекса, но длинная железная винтовая лестница была недавно разрушена, видимо при катастрофическом извержении.

Первые донесения утверждали, что ее не восстановить, а некоторые ремесленники подсчитали, что на постройку новой лестницы уйдут месяцы. Однако выход нашелся благодаря изобретательности дроу и умным мыслям в сочетании с капелькой магии.

Равель, наконец, достиг камеры, она действительно была огромна, ряд пересекающихся каменных дорожек, уходящих за пределы его видения в каждом направлении и с потолка, настолько высоко, что скрывались из виду, хотя говоря условно, света было вполне достаточно.

Вместе с Тиаго Бэнром и Джертом за спиной, Равель направился от входа к группе дроу, стоявших позади армии гоблинов и орков. Немного опоздав, прибыли его сестры и многие другие. Равель подумал, что практически вся его экспедиция находилась сейчас здесь, в этой камере, только Гол'фанин и еще несколько ремесленников до сих пор находились в кузне. И это его беспокоило.

Приблизившись к группе, Равель посмотрел на винтовую лестницу, поднимающуюся от пола. За ней ряды орков и багбиров, а также драуки Йеррининэ удерживали тросы, которые висели на шкивах, закрепленных на потолке, поднимая длинный участок винтовой лестницы высоко в воздух.

– Нам удалось сохранить больше изначальных ступенек, чем мы предполагали, – объяснил Брак’тэл, и Равель кивнул старшему брату, но потом понял, что маг обращался не к нему, а к Береллип, стоящей позади него.

– Наконец-то, – вмешался Равель, в его голосе было больше презрения, чем облегчения.

Он знал, что это, как и бои в кузне с участием элементалей, послужит репутации его брата, что очень опасно, поэтому он хотел утвердиться здесь в качестве лидера и не позволить Брак’тэлу и Береллип говорить у него за спиной.

Брак'тэл недоверчиво на него посмотрел и собрался ответить на дерзость, но в этот момент всеобщее внимание привлекли ослепительная вспышка в стороне и громкий звук перекатывающихся камней под ногами. Вслед за этим возникла какофония птичьих криков, какие можно услышать при попытке кражи из вороньего гнезда.

– Ткачи занимаются ужасными воронами, – сказал Равель, довольный тем, что его клика доказывает свою ценность, поскольку работа по восстановлению лестницы была выполнена благодаря усилиям и магии Брак'тэла.

– Сейчас! – выкрикнул Брак'тэл, требуя всеобщего внимания, после чего багбиры на другой стороне повернули тяжелые оси на тросах.

Намного выше показались магические огни, освещая потолок большой камеры и показывая подвесную часть лестницы, где обрушились её опоры. Вместе с рабочими гоблинами, которые по ней карабкались, она упала на несколько футов вниз на ближайшую восстановленную часть. Инерция падения сместила лестничную клетку в нужное место, она установилась глубоко и прочно.

С оглушающим треском она осела и опрокинулась вперед, зацепилась верхним кончиком и с громким глухим стуком упала на верхний уступ. Сверху посыпались пыль и камни, заваливая пол, и на миг все затаили дыхание, опасаясь, что рухнет вся верхняя площадка. Но этого не произошло, лестничная площадка сидела надежно.

Внизу, среди дроу, гоблинов и багбиров воцарилось ликование.

А несчастные гоблины на лестнице скакали кругом, некоторые из них перевалились за край, отчаянно пытаясь зацепиться, другие падали вниз, к своей смерти.

Эти падающие гоблины тоже послужили поводом для веселья, просто из удовольствия перед ужасным зрелищем.

– И теперь мы вместе с войском сможем отправиться на верхний комплекс, – с победоносным поклоном объявил Брак'тэл.

– И враги смогут напасть на нас сверху, – заметил Равель.

– Нет, – сказал Брак'тэл. – Лестница откидная. Мы можем убрать ее наполовину и поднять снова, когда понадобится.

Еще одна вспышка в стороне показала, что сражение с ужасными воронами было далеко от завершения.

– Сколько? – спросил Равель, и кивнул в ту сторону, отчаянно желая переменить тему прежде, чем его умный брат получит слишком большое преимущество.

– В туннелях их много, – ответил стоявший поблизости дроу.

Равель в задумчивости молчал, а Береллип предупредила:

– Если мы будем слишком спешить, то предоставим возможность этим, а также другим монстрам этого комплекса следовать за нами и разделить наше войско на две части.

Ткач обернулся и бросил на нее пустой сердитый взгляд, ее предупреждение его только побудило действовать смелее, из злости презрев тактику.

– Возьми значительную часть войска – шесть рук, – поручил Равель Джерту, "рука" состоит из патруля пяти темных эльфов: – и половину драуков Йеррининэ, включая самого Йеррининэ, вы должны по карте подняться в верхние камеры.

– А ткачи? – спросил Джерт.

– Один для каждой руки, – ответил Равель. Он взглянул на Береллип и Сарибель и добавил: – и жрица на каждые две руки – Сарибель наверняка понравится это приключение.

– Как и мне, – вмешался Брак’тэл.

Равель не обернулся к нему, а продолжал смотреть на своих сестер, оценивая их намерения и гадая, попытается ли Береллип открыто отвергнуть его предложение.

– Поскольку я способствовал восстановлению лестницы, – добавил Брак’тэл.

Равель резко к нему повернулся.

– Ты вернешься в кузницу, – приказал он.

Брак’тэл сузил полные ненависти глаза.

– Любой ремесленник незнатного происхождения смог бы наблюдать за восстановлением лестницы, – заявил Равель. – Твой исключительный талант – это странная близость с огненными элементалями, поэтому кузница, и только кузница, единственное место, где ты нужен.

На мгновение все вокруг Равеля, его сестры, Брак’тэл, Тиаго и даже другие дроу, которые точно не были так настроены на борьбу за власть, но поняли, что что-то не так, напряглись и потянули руки к оружию или магически предметам.

– А как насчет иблис? – сказал Джерт.

Равель оценил это упоминание о пушечном мясе, которое они привели с собой – для него и главным образом для тех, кто будет ему препятствовать. Для любого темного эльфа, для всей армии темных эльфов в этой камере маячил призрак огромной толпы рабов, очень тупой и отвратительной. Контролировал их Равель, и Джерт только что, тонко и мудро, напомнил всем об этом.

– Бери столько гоблинов и орков, сколько считаешь нужным, – предложил ткач.

– Но багбиры смогут лучше передвигаться скрытно через верхние туннели, – возразил Джерт.

– Они останутся здесь, охранять лестницу.

Джерт кивнул и посмотрел на Тиаго.

– Я думаю, что пока останусь рядом с Равелем, – ответил Бэнр на его взгляд, и за его словами скрывалось многое.

Равель был рад – он понял, какой аргумент будет ждать его в кузнях, когда дроу встретится с Береллип и Брак’тэлом.

По крайней мере открытая ненависть, с которой сейчас смотрел на него брат, обещала это.

Не думал, что ты придешь,мелькнули пальцы Джерта Сарибель Ксорларрин спустя некоторое время в верхних туннелях.

Сарибель посмотрела на него с презрением и ничего не ответила.

Ты могла бы отправить меньше жриц,передала рука Джерта. Ты наверняка знаешь, что здесь опасно.

Не опасней, чем внизу,поспешно просигналила в ответ Сарибель. Ее пальцы продолжали двигаться, но она сжала руку в кулак, разрывая связь.

– По-твоему я боюсь битвы? – спросила она вслух, в унылой тишине пыльных камер ее голос казался нелепо громким, и это тревожило Джерта и остальных.

Это неразумно…начал отвечать оружейник, выразительно покачивая пальцами.

– Хватит, Джерт, – потребовала Сарибель. – Если здесь есть враги, то мы их найдем и прикончим.

Джерт кивнул остальным идти дальше, и указал Сарибель в сторону маленькой разрушенной комнаты, которая могла служить вестибюлем часовни, ибо при помощи дополнительной низкой арки, которая почти рухнула, она соединялась с большой комнатой, в дальнем конце которой было нечто похожее на остатки алтаря. Глядя на него, Джерт увидел патруль гоблинов, снующих впереди.

Он обернулся к жрице.

– Если ты так боишься… – начала она говорить, но Джерт, подняв руку, оборвал ее.

– Конечно же, нет, – тихо ответил он. – Я ничего не желаю сильнее, чем окропить клинки вражеской кровью. Но я бы хотел поговорить наедине.

– Заговор? – спросила она лукаво.

– Ты не хуже меня представляешь грядущую битву.

– Надеюсь, что да.

– Равель победит.

Сарибель только усмехнулась.

– Ты не веришь или не хочешь этого?

– Последнее, – с улыбкой ответила Сарибель. – И, несомненно, так и будет.

Джерт понял ее достаточно хорошо. Береллип предпочла Брак'тэла.

Оружейник медленно и осторожно покачал головой.

– Ты сомневаешься в жрицах Ллос? – с недоверием спросила Сарибель.

Я не сомневаюсь, что Береллип победит, какую бы сторону она не выбрала.Джерт вернулся к языку жестов, ибо чувствовал, что за сводчатым проходом кто-то есть, он опасался, что их могут услышать. Но зачем это Сарибель?

Высокомерие Сарибель превратилось в замешательство, и Джерт знал, что он встал на очень опасный путь. Его пальцы двигались медленно. Если Береллип выберет Брак'тэла, Береллип выберет неправильно.

Глаза Сарибель расширились, и Джерт добавил, Тиаго Бэнр на стороне Равеля.

Тогда Тиаго Бэнр…начала она отвечать, но Джерт решительно ее прервал.

Если Тиаго не вернется к Матери Квентл, Дом Бэнр начнет войну против Дома Ксорларрин,объяснил он. Никаких исключений. Если Тиаго будет убит вороном или погибнет при обвале, или Береллип станет причиной его смерти, это не имеет никакого значения. Мать Квентл Бэнр заверила меня в этом. Это ее способ гарантировать, что выбор Тиаго, при необходимости, станет и нашим выбором.

Плечи Сарибель заметно поникли, опустившись под неоспоримым весом Дома Бэнр.

Тиаго сделал свой выбор и его не отговорить. Он за Равеля.

А Береллип – нет,ответили пальцы Сарибель. Я должна идти к ней.Она начала было поворачиваться, но Джерт поймал ее за руку, и когда она обернулась, возмущенная тем, что он посмел до нее дотронуться, он улыбнулся, чтобы успокоить ее.

– Зачем? – спросил он вслух.

Сарибель непонимающе на него посмотрела.

Как такой болван смог достичь столь высокого положения среди жриц Дома? Можно ли это выразить яснее? Он предлагает Сарибель подъем. Если Береллип на стороне Брак'тэла, а он и Сарибель пойдут против нее, сражение на самом деле будет недолгим. При всей власти Береллип и всем новообретенном мастерстве Брак'тэла, Равель командовал ткачами и на его стороне был Тиаго.

Наверняка ты сможешь оправдать свое решение перед Матроной Зиирит, зная, что Береллип может настроить Дом Бэнр против нас,осмелился просигналить он.

Вот так всё и открылось. Закончив общение, Джерт поднес руки к оружию. Он считал, что сможет победить эту жрицу, если будет действовать быстро и выберет верную цель.

Довольно долго лицо Сарибель оставалось бесстрастным.

– Если наша миссия здесь увенчается успехом, то это также может создать новую иерархию в Доме Ксорларрин, – заявил Джерт.

– Конечно Равель возвысится над Брак'тэлом, – ответила Сарибель, ее слова звучали сладкой музыкой для ушей Джерта. – Формально, я имею в виду, ведь уже ясно, что второй сын пользуется большим расположением Матроны Зиирит, чем старший.

– Ллос благословляет эту экспедицию, будет множество наград и возвышение для ее жриц, которые продвигали эту экспедицию. Если они погибнут, то после смерти окажутся на почетных местах возле Паучьей Королевы, а те, кто вернутся – в Доме Ксорларрин, – сказал Джерт с кривой ухмылкой, которая вскоре отразилась на лице Сарибель.

Крик впереди сообщил им, что пора вступать в битву.

– Во славу Дома Ксорларрин, – сказала Сарибель и двинулась вперед.

– Во славу города Ксорларрин, – предложил Джерт, и Сарибель оглянулась и кивнула.

Джерт оставался позади достаточно долго, чтобы сделать глубокий вдох, он вновь поймал себя на том, что безмолвно восхищается Равелем. Это разделение сестер было схемой Равеля, спланированной заранее вместе с Тиаго и Джертом.